Мэтт Хейг
Тенистый лес. Сбежавший тролль (сборник)
Марта пропадает без вести
– Марта?.. Марта?
Куда она подевалась?
Сэмюэль сбежал вниз и посмотрел в гостиной, но из присутствующих там был только Ибсен, который спал в плетеной лежанке, подергивая всеми четырьмя конечностями в сладком сырном забытьи.
Марты не оказалось ни в холле, ни на кухне. Может быть, она была в ванной, помогала тете Иде разбирать высохшее белье? Эта мысль погнала Сэмюэля через всю кухню к желтой двери с разболтанной ручкой. Он открыл ее и шагнул в маленькую комнатку, которая когда-то использовалась как крошечный сырный завод. Тетя Ида что-то ворчала себе под нос на норвежском, пытаясь разложить носки по парам на стиральной машине. Закончив со стиркой, она собиралась позвонить Оскару и спросить, можно ли им остановиться у него на какое-то время, пока она не найдет дом, где они смогут жить. Эти мысли занимали ее настолько, что она не заметила, как Сэмюэль подошел и встал на каменном полу рядом с ней.
– Где Марта?
Этот вопрос заставил тетю Иду подпрыгнуть на месте. Она отвернулась от кучи белья, вытащенного из машинки.
– Святые небеса, Сэмюэль. Ты чуть не довел меня до инфаркта. – Потом она осознала его вопрос и нахмурилась. – Марта наверху. В спальне. С тобой. И, кстати, я приняла решение. Сегодня мы переезжаем…
– Нет, – прервал ее Сэмюэль. – Она не там. Марта. Ее нет в спальне.
Тетя Ида повернулась к Сэмюэлю, и, когда она посмотрела ему прямо в глаза, ее охватил внезапный ужас.
– Когда ты в последний раз фидел ее? – спросила она его.
– Десять минут назад, – ответил Сэмюэль. – Я ходил на… – Он едва успел остановиться и не ляпнуть «на чердак».
Тетя Ида оглядела маленькую ванную без окон. Хотя прошло уже много лет, здесь до сих пор пахло сыром.
– Я была здесь, внутри, последние пять минут, – сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Сэмюэлю. И затем, с внезапным волнением в голосе, воскликнула: – Выгляни в окно!
Сэмюэль вышел обратно в желтую дверь и выглянул из кухонного окна. «Существа Тенистого леса» по-прежнему были под его свитером. Он не увидел ничего, кроме пустых полей, фьорда и гор вдали.
– Нет! – вскрикнула тетя Ида, подойдя к нему. – В заднее окно гостиной!
Они побежали в гостиную, но возле входной двери тетя Ида вдруг остановилась.
– Ее туфли, – сказала она. – Ее туфли исчезли.
Сэмюэль посмотрел в окно, которое располагалось над лежанкой Ибсена. (Ибсен, проснувшись от внезапной суматохи, теперь сонно зевал.)
Сэмюэль напряг зрение, но не увидел ничего, кроме пустой бельевой веревки и травянистого склона, тянувшегося к…
И тут он увидел кое-что еще. Маленькую точку вдали. И когда его взгляд сфокусировался, он разглядел, что эта точка была человеком, идущим прямо по направлению в лесу.
– Нет! – закричал Сэмюэль, когда узнал темно-синее платье сестры, развевающееся на ветру.
Он вылетел из комнаты и понесся по половицам холла, пролетев мимо тети и выскочив в дверь. Оказавшись снаружи, он бросился бежать вверх по холму по направлению к Марте и лесу. Во время бега он вытащил книгу из-под свитера и теперь крепко сжимал ее в правой руке. Он подумал о том, чтобы бросить ее, но решил, что, если Марта успеет зайти в лес, книга ему еще пригодится.
– Марта! Марта! Остановись!
По мере того как он приближался к Марте, он почти не обращал внимания на хлеставший его ветер и мокрую грязную траву, набивавшуюся ему в носки.
– Марта! – звала тетя Ида. И затем: – Сэмюэль! Сэмюэль!
Однако Сэмюэль едва слышал тетин голос. Как будто тот Сэмюэль, которого она звала, был кем-то другим, бегущим рядом с ним.
– Мартааааа! – прокричал он. Единственная вещь, на которую он сейчас смотрел, была темно-синяя точка, которая с каждым его шагом по траве все больше приобретала знакомые очертания сестры. Он не заметил даже того, как пробежал по грязным отпечаткам копыт, оставленным жеребцами хюльдр прошлой ночью.
– Не заходи в лес! – прокричал Сэмюэль во всю силу своих легких. Теперь он уже мог разглядеть длинные волосы Марты, которые ветер сдувал вперед, так что они протягивались по направлению к лесу совсем как ветви деревьев перед ее лицом. – Марта! Остановись! Чудовища! Хюльдры! Тролли! В лесу!
Но Марта продолжала идти. Она все еще была далеко от него, и Сэмюэль знал, что он не успеет ее догнать.
– Марта! Нет! Вернись!
Марта не обернулась и никак не показала, что услышала брата. Она просто продолжала шагать вперед – не ускорив шаг, но и не замедлив, – пока не подошла вплотную к деревьям.
Но и тогда она продолжала идти, все дальше и дальше, пока не исчезла в темноте леса.
Вверх по холму
Она исчезла.
Сэмюэль продолжал нестись к прогалине между деревьями, где сестра была видна всего секунду назад, и пытался вглядеться дальше в темноту.
– Марта! Вернись! Марта!
Он бежал очень быстро. Быстрее, чем бежал к лесу в прошлый раз, когда гнался за кошкой. И тете Иде было очень сложно поспеть за ним.
Да, у него было преимущество на старте. Он вылетел, даже не надев ботинки, в переднюю дверь, когда тетя Ида все еще продолжала смотреть в окно. Но, кроме того, Сэмюэль несся на такой скорости и с такой целеустремленностью, что тетя Ида на своих старых ногах никак не могла сократить дистанцию между ними.
– Не ходи за ней! – молила она, задыхаясь и пытаясь догнать его. – Не ходи в лес!
Но, конечно, ее слова были бесполезны. Страх леса никогда не был так же силен в душе Сэмюэля, как страх потерять сестру.
И даже несмотря на то, что она рассказала Сэмюэлю историю о том, что случилось с дядей Хенриком, она понимала: он, наверное, думает, что уж ему-то удастся войти в лес и привести обратно свою сестру. Ведь Марта прошла между деревьями всего пару секунд назад. Она не могла уйти слишком далеко, и поэтому у Сэмюэля были все основания верить, что он сможет ее найти.
Но тете Иде было известно больше. Она знала, что в лесу не действуют обычные законы пространства и времени. Она знала, что из леса не возвращается никто – никто и ничто. И не имело значения, была ли это белая хлопковая простыня или ее муж из плоти и крови – лес никогда не отпускал то, что попадалось ему в лапы.
И поэтому, когда она увидела, как Марта исчезает в темноте между деревьями, тетя Ида знала, что она ее потеряла. Единственное, на что она еще надеялась, взбегая вверх по травянистому склону, – это догнать Сэмюэля прежде, чем он тоже исчезнет навсегда.
«Чертовы старые ноги», – пронеслось у нее в голове, и она наклонилась, чтобы прибавить скорость.
– Сэмюэль! Не ходи дальше! Сэмюэль!
Но мальчик по-прежнему ее не слушал. Он несся вперед с неисчерпаемой энергией, отчаянно надеясь хотя бы мельком увидеть длинные волосы сестры или ее темно-синее платье.
Он был уже почти на опушке.
– Сэмюэль! Сэмюэль! Останофись! – Этот крик отнял у тети Иды остатки дыхания и, казалось, сделал склон еще более скользким.
Но вдруг, как раз в тот миг, когда она подумала, что уже все кончено, она кое-что услышала. Шум. Позади нее. И в тот же миг она осознала, что это было бренчание ошейника Ибсена.
И в самом деле: пес был тут, летел по траве по направлению к Сэмюэлю. Это было невероятное зрелище. Пес, который всегда боялся даже повернуться носом в сторону леса, теперь сломя голову несся к нему на сумасшедшей скорости. Казалось, внутри него проснулись какие-то неведомые силы. Ибсен, которого в последнее время не увлекало почти ничего, кроме выпрашивания сыра и похрапывания в своей лежанке, стремительно летел по травянистому склону, словно гепард, преследующий газель.
Надо заметить, что Сэмюэль не подозревал о своем четвероногом преследователе. Сейчас для него все, находившееся позади, могло бы с таким же успехом просто прекратить свое существование. Единственное, что имело значение, – это добежать до леса, а потом отыскать сестру.
Он уже почти был там. Уже мог разглядеть стволы других сосен, скрывающиеся дальше во тьме.
Однако ровно в ту секунду, когда он уже был готов очертя голову нырнуть в лесную тьму, он почувствовал, как что-то держит его за руку.
Сперва он подумал, что это была рука тети Иды.
– Отпустите меня! – Но потом он заметил, что у этой руки были зубы – зубы, которые совсем не хотели отпускать его рукав.
Ибсен, подпрыгнувший в воздух, чтобы схватить Сэмюэля за рукав, теперь уперся всеми четырьмя лапами в землю с твердым намерением не позволить мальчику убежать в лес.
Хотя пес весил гораздо меньше, чем двенадцатилетний мальчик, которого он пытался удержать, на его стороне было земное притяжение и две дополнительных ноги.
– Отцепись, ты, тупая собака!
Но Ибсен, кажется, понял его слова как раз наоборот, потому что еще сильнее вцепился ему в рукав. Сэмюэль поднял руку, заставив пса встать на задние ноги. Однако, несмотря на такое грубое обращение, непреклонный элкхаунд не отпустил мальчика. Он вполне мог бы усилить хватку, вцепившись зубами в руку Сэмюэля, а не только в его рукав, но благородно не стал использовать эту возможность.
– Отцепись! Отцепись! Отцепись! – умолял Сэмюэль, вглядываясь в бесконечную тьму леса.
Сэмюэль продолжал трясти рукой и даже замахнулся на Ибсена книгой. А потом он обернулся и увидел тетю Иду, бежавшую вверх по склону в его сторону.
– Нет! – вскричал Сэмюэль, выпустив вместе с криком облачко пара в холодный норвежский воздух.
И в этот момент – как раз за мгновение до того, как рука тети Иды смогла бы до него дотянуться – свитер Сэмюэля порвался, оставив Ибсена стоять с вырванным клоком ткани во рту.
Осознав, что он свободен от собачьей хватки, Сэмюэль рванул прямиком в лес. И, вбегая во тьму, он уже не обращал внимания ни на предупреждающий лай Ибсена, ни на крик своей тети. Крик такой страшный, что он прозвучал как крик женщины, дающей жизнь ребенку.
Или оплакивающей смерть.
Ловушка с перьями
Марта шла по прямой – насколько это было возможно, учитывая количество сосен, попадавшихся на ее пути.
Она не знала, куда она направлялась.
В голове у нее не было никакого плана – разве что плана как можно дальше углубиться в темноту леса. Поэтому она просто продолжала идти сквозь какие-то зеленеющие растения, задевавшие ее коленки, по направлению к маленькой земляной тропинке, обрамленной с обеих сторон небольшими кустиками с ягодами.
А потом она что-то услышала.
Что-то похожее на птичье квохтанье.
Звук был отвратительным, и он приближался к ней.
Сквок! Сквок! Сквок!
И вот что она увидела.
Три гигантские птицы ростом выше нее, быстро бегущие на тонких ногах. У птиц было серое оперение и длинные шеи, похожие на лебединые. На их головах, которые были темнее, чем остальное тело, виднелись белые полоски на лбу и очень длинные (и очень громкие) клекочущие клювы.
Птицы продолжали бежать по направлению к ней, и Марта рассмотрела толстое тело и крошечные, неспособные к полету крылышки передней птицы. Она поискала взглядом тела других двух птиц, но не обнаружила их.
И тут она поняла.
Это были вовсе не три птицы.
Это была одна птица с тремя головами на трех отдельных шеях. Калуши были одними из тех многочисленных лесных существ, которые описал профессор Тэнглвуд в своей книге «Существа Тенистого леса». Но Марта ничего не знала об этой книге, поскольку ни ее брат, ни тетя Ида ничего ей об этом не рассказали. (Калуши, кстати, испытывают такой же ужас по отношению к Внешнему миру, как люди – по отношению к Тенистому лесу, и никогда не выходят на открытые пространства; вот почему вы, вероятно, никогда с ними не сталкивались.)
Марта уставилась на калушу, бегущую к ней. И тут вдруг птица застыла на месте. Все ее три клюва одновременно издали громкое кудахтанье, когда земля под ней внезапно разверзлась и птица рухнула в яму. После чего поверхность земли снова закрылась и приобрела свой прежний вид. Марта огляделась, раздумывая, есть ли тут еще замаскированные ямы в земле.
«Он, должно быть, уже близко и скоро меня найдет», – подумала она. И вдруг осознала, что это было бы не так уж плохо. Возможно, она слишком опрометчиво бросилась в лес. Возможно, ей следовало послушаться тетю Иду.
Она решила пойти навстречу брату, но не могла понять, где он находится. Его голос отражался от деревьев, и создавалось впечатление, что он был повсюду. Она прошла немного в одном направлении, потом еще немного в другом, осторожно оглядывая землю на предмет ям, но голос Сэмюэля по-прежнему был далеко от нее.
Она продолжала идти, потом перешла на бег и почувствовала, что теперь она приближалась к Сэмюэлю.
– Марта! Марта!
Да, теперь он точно был где-то поблизости.
Она ускорила бег.
Шаг за шагом, шаг за…
Ее нога провалилась в пустоту, и за ногой последовало все тело. Земля под ней разверзлась, и теперь она летела вниз в кромешную тьму. Над ямой низко свисала ветка ближайшего дерева, но она не успела вовремя за нее схватиться.
Марта закричала.
Это был первый звук, вырвавшийся из ее рта за последнюю неделю, и этот звук она издала только потому, что у нее не оставалось выбора. Потому, что именно это делают рты, когда обнаруживают, что падают в темную яму, где нет ничего, кроме абсолютной пустоты.
– Ааааааааааааах!
Марта приземлилась на что-то мягкое и похожее на перья. Вообще-то, оно было так похоже на перья, что ей пришлось прийти к заключению, что это и есть перья. Она взглянула наверх, на небольшое пятно света. Замаскированный люк.
Она перекатилась на бок и попыталась встать, но у нее получилось только подняться на четвереньки. Она перебралась через кучу перьев, и глаза ее начали понемногу привыкать к темноте. Протянув руку в сторону, она нащупала земляную стену гигантской ямы.
Яма освещалась неярким желтоватым светом, который потихоньку становился ярче. Скоро она смогла рассмотреть перья – они были серыми, как и те, что покрывали ту трехголовую птицу, которая свалилась в другую ловушку.
Она огляделась вокруг и увидела источник света. Подземное окно с металлической рамой. Подобравшись поближе к окну, она услышала голоса и увидела промелькнувшее пламя факела. Голоса и факел двигались в ее направлении, спускаясь по чему-то вроде коридора.
«Может быть, они придут выпустить меня», – подумала она.
Однако она понимала, что это не так. Люди не расставляют ловушки с целью выпустить тех, кто туда попался.
Марта знала: кто бы (или что бы) к ней ни приближался, целью его была вовсе не дружба. Поэтому она легла и закопалась поглубже в перья, надеясь остаться незамеченной.
Крик
– Марта! Марта! Мааартааааааа!
Сэмюэль продолжал выкрикивать имя сестры, но в ответ он слышал только эхо. Он огляделся вокруг, пытаясь высмотреть Марту среди деревьев, но не увидел никаких признаков ее присутствия.
Это было по меньшей мере странно. Ведь она просто не могла уйти очень далеко. Она вошла в лес всего пару минут назад.
Он продолжал бежать через пышную зелень, сжимая в руке книгу и стараясь не обращать внимания на боль в босых ногах, которыми он натыкался на веточки и острые камни.
– Мааартааааааа!
Он снова остановился. Создавалось впечатление, что она просто-напросто растворилась в воздухе. Задрав голову, он посмотрел на верхушки высоких деревьев, как будто они были незнакомцами, которые могли бы ему помочь, но ответом ему была только тишина. Он снова засунул книгу под свитер и, повернувшись на триста шестьдесят градусов, огляделся вокруг.
Сэмюэль прищурился, вглядываясь в чередование темных и зеленых пятен, но так и не увидел Марту. Он не понимал даже, откуда он пришел. Сквозь просветы между деревьями он не мог разглядеть ни далекий фьорд, ни горы. Не было видно никаких признаков тети Иды.
Компас в его голове перестал работать как следует. Он уже не мог сказать, какой путь привел бы его обратно к мягкой траве и белому деревянному домику. Точно так же не понимал он, в каком направлении ему следует искать Марту.
Казалось, будто деревья каким-то образом двигаются вокруг него, словно облака, которые перемещаются в другое место, пока ты на них не смотришь.
– Марта. Ну, пожалуйста, Марта.
Голос Сэмюэля теперь звучал тише. Он еще не успел испугаться по-настоящему, но уже потерял былую уверенность.
– Кто здесь? – произнес он, застыв на месте. Ему показалось, что позади него хрустнула веточка. – Марта? Это ты?
Но сестры нигде не было видно.
Он услышал треск ветки еще раз, и потом еще. И он определенно слышал шаги, приближающиеся к нему.
Сэмюэль ждал, размышляя, кто бы это мог быть.
– Эй? – сказал он.
Ответа не последовало, что заставило его подумать, что это, возможно, все-таки его сестра. Сэмюэля начало подташнивать от страха, пока он стоял на месте в мучительном ожидании.
– Марта?
Сэмюэль попытался сдвинуться с места, но страх приковал его к земле. Где-то в отдалении он услышал звук. Едва слышный крик, как будто кто-то упал. Была ли это Марта?
– Марта! – позвал он, двинувшись в том направлении. Но потом он услышал кое-что другое.
Лай.
Обернувшись, он увидел Ибсена.
Пес снова залаял.
– Иди обратно! – сказал ему Сэмюэль. – Иди обратно к тете Иде.
Ибсен, казалось, пытался пролаять то же самое, но ни один из них не слушал другого.
– Иди домой! – снова попробовал Сэмюэль.
Снова лай.
– Иди домой, тупая собака! Иди обратно домой!
Ибсен прекратил лаять, но с места не сдвинулся.
Сэмюэль снова двинулся в глубь леса. Ибсен пошел за ним.
– Делай что хочешь, – пробурчал Сэмюэль, не сбавляя шаг. – Но я не собираюсь возвращаться обратно, так что, если хочешь, можешь снова порвать мой свитер.
Пес, словно все поняв, понурил голову, и Сэмюэль продолжал выкрикивать имя сестры:
– Мартааа! Мартааа!
Он держал путь в сторону услышанного крика, и Ибсен следовал за ним по пятам.
Апчхи!
В то время как Сэмюэль с Ибсеном изо всех сил пытались найти ее, сама Марта изо всех сил пыталась спрятаться. Ей удалось с головой накрыться перьями, и теперь она затаилась на дне ямы, стараясь вести себя как можно тише.
И вот что она услышала:
Шаги, подходящие все ближе.
Бренчащий звук – ключи.
Приглушенные голоса.
Ключ, скользящий в замочную скважину.
Скрип открывшейся двери.
Голоса стали громче, но говорили они на языке, который Марта никогда не слышала прежде. Этот язык, с одной стороны, чем-то напоминал норвежский, но с другой – был совершенно на него не похож.
Первый голос: Енна фрегг ода бленф?
Второй голос: Вен! Фрога ода клумпк!
Первый голос: Кюдер фрегг лоссвемпер.
Второй голос: Фрога ода бленф. Фрога ода калуш!
Эти шепчущие голоса почти не были похожи на собственно голоса. Скорее они напоминали зловещий ветер, шуршащий листьями, с тем только отличием, что этот ветер приобретал очертания слов.
Марта не знала, что эти голоса принадлежат хюльдрам. Не знала она и того, что только что упала в одну из ловушек, которые хюльдры придумали для ловли калуш и случайных лесных странников. Но хоть Марта и не могла понять их язык, она безошибочно почувствовала, что ей грозит серьезная опасность. Ей не очень-то хотелось торчать в этой перьевой ловушке, но она понимала, что судьба, ожидавшая ее за дверью, может оказаться гораздо хуже.
Поэтому она решила притаиться и подождать, пока эти два существа уйдут.
Но решить притаиться и притаиться на самом деле – две очень разные вещи. Хотя Марта почти не издавала никаких звуков с тех пор, как погибли ее родители, она была очень близка к тому, чтобы выдать себя.
Видите ли, у перьев есть одна особенность: они щекочут вам нос. А у носов есть другая особенность: когда их щекочут, они проявляют склонность к чиханию.
Марта чувствовала, что вот-вот чихнет. Она уповала только на то, что это случится после того, как два существа захлопнут дверь и уйдут прочь.
– Фрога ода бленф, – проговорил первый голос, что приблизительно означало: «Я что-то слышал», хоть это и не очень точный перевод.
Он думал, что слышал одну из калуш, кудахчущую трехголовую птицу, от которых хюльдры получали мясо и перья, а также развлекались наблюдением за их драками.
– Нип. Кейдер фрегг лоссвемпер, – произнес другой хюльдр немного менее зловещим голосом, чем первый страж. Он был уверен, что в перьях не было ни калуши, ни чего-либо еще.
Они как раз собирались захлопнуть дверь, когда услышали:
– А-а-а-а-апчхии!
И одновременно с Мартиным чихом перья, закрывавшие ее лицо, взметнулись высоко в воздух, открыв ее взглядам двух хюльдр.
Марта видела их в первый раз в жизни. Их слишком широко расставленные глаза, их когти, их костлявые тела, их серая кожа и их коровьи хвосты мелькнули перед глазами человеческой девочки, окруженной перьями калуш. Это были те самые хюльдры, которых Сэмюэль и тетя Ида видели прошлой ночью, когда они преследовали поющее существо и тащили его обратно в лес. На них была одежда, сшитая из кожи калуш, а к ремням на поясе было пристегнуто оружие. Меч, небольшой метательный топор, кинжалы и еще что-то, названия чему Марта не знала.
– Иг киппенк, – произнес менее зловещий хюльдр, в чьих широко расставленных глазах скрывалась глубокая печаль.
Его звали Грентул, но это не было то имя, которое дала ему мама. Это было имя, которое он дал себе сам, давным-давно. Тогда, когда все вокруг стремительно менялось и хюльдр принудили жить под землей.
– Иг киппук, – сказал другой хюльдр, который был таким тощим, что его ребра, казалось, вот-вот прорвут кожу на груди.
Он перегнулся к Марте через заваленную перьями яму, наклонив голову, совсем как кошка, которая вот-вот бросится на мышь. Его звали Вжпп – имя, которое человеческий язык произнести не способен.
Марта не знала, о чем они говорят, но по их жестам она догадалась, что они спорят, как ее оттуда вытащить. Сначала Вжпп растянул губы в злобную ухмылку и поманил ее своим когтистым пальцем.
Излишне говорить, что Марта не подчинилась этому жесту и осталась на том же месте, где была.
Два существа поспорили еще некоторое время, и Марта увидела, как Вжпп указывает на пылающий факел, который держал Грентул. В ответ на это второй хюльдр с неохотой кивнул и протянул факел.
– Фугаппук кю брекк! – прокричал Вжпп.
Следующее, что увидела Марта, – это горящий факел, пролетевший по воздуху над ее головой. Повернувшись, она увидела, как он с треском приземлился, разбрасывая в темноту вокруг себя танцующие искры.
Перья молниеносно вспыхнули, и огонь заревел и начал стремительно подбираться к ней.
– Фугаппук!
Вжпп возбужденно грохотал связкой ключей. Это была самая жестокая и самая восхитительная вещь, которую ему посчастливилось сделать за весь сегодняшний день.
– Фугаппук! Фугаппук!
Марта почувствовала, как жар лизнул ее щеку, когда пламя подобралось ближе, и поняла, что у нее нет выбора.
Ей нужно было выбираться из перьев, если она не хотела разделить их участь.
Поэтому она села и, задыхаясь от дыма, на четвереньках поползла прочь от огня.
Когтистые руки хюльдр как раз вовремя вытянули ее наружу и затем захлопнули толстую тяжелую дверь, оставив огонь догорать внутри. Ее потащили вниз в темный коридор, но она была слишком поглощена кашлем, чтобы заметить существ, сидящих за решетками на другой стороне коридора, и их лица, фантастические и причудливые в мерцающем свете факела.
