Мэтт Бролли
Спуск
Глава восьмая
Луизе не понадобилось много времени, чтобы заметить сходство между двумя записками. Каждая рассказывала печальную историю трагической жизни, но не это привлекло ее внимание. В глаза бросался повтор двух строк в обоих письмах:
Есть иные миры, кроме этого.
Смерть – еще не конец.
Она помнила такие строчки в записке Виктории. Тогда они показались ей странными, не стыкующимися с основным текстом, да и теперь выглядели диссонансом. Прошлой ночью особо ничего не удалось сделать, и Луиза распечатала записку Клэр и поместила ноут в сейф, чтобы передать компьютерщикам. Она узнала вторую строчку про «смерть – не конец», это было название песни Боба Дилана. Она скачала текст песни вчера вечером, и это было первое, что она увидела с утра, пробудившись от тревожного сна об изломанных телах Виктории и Клэр.
Когда она приняла душ и позавтракала, было еще только полседьмого. Мистер Торнтон, ее молчаливый сосед, ждал снаружи. Пожилой мужчина почему-то выносил мусор именно тогда, когда Луиза выходила из дома. Она думала, что он одинок, но на любую ее попытку заговорить он давал односложный ответ. Она, однако, не оставляла попыток.
– Какая сегодня погода хорошая, а?
Ей самой стало неловко от такой банальщины.
– Слишком жарко, – сказал Торнтон и скрылся за дверью.
– Понимаю, – сказала Луиза и села в машину. Для нее все выглядело иначе. Она любила такую погоду, меняющую не только городок, но и его обитателей. Это была иллюзия, но из тех, которым приятно поддаться.
Она выехала из Уорла по платной дороге, миновала поворот на Сэнд-Бей и место жительства Клэр Смедли. Записка лежала на сиденье рядом с ней. Было так странно думать о надежде, заключавшейся в последних словах. Ее усталое воображение подкинуло видение записки, на этот раз подписанной Эмили.
До встречи с Робертсоном оставалось полтора часа, и она припарковалась на побережье и прошла к «Калимере». Она не была в греческом ресторане с момента переезда участка, и хозяйка, Джорджина, встретила ее не то чтобы тепло. Рослая статная женщина опустила голову в знак приветствия, сведя темные брови и сощурив глаза.
– Рада вас видеть, Джорджина.
– Кофе?
Луиза улыбнулась. За первый год посещения ресторана она даже не узнала имя владелицы. Со временем между ними установилось своего рода взаимопонимание. Луиза приняла ее загадочное поведение и решила извиниться за долгое отсутствие.
– Думаете, я открываю заведение рано лишь в надежде, что вы объявитесь?
На тяжелом лице Джорджины показался некий намек на улыбку.
Луиза окинула взглядом пустые стулья.
– Обещаю, постараюсь заглядывать почаще.
Джорджина отвернулась от нее и варила кофе.
Она принесла горячий напиток пять минут спустя и, к удивлению Луизы, села рядом.
– Почему вы так рано открываетесь? Я раньше никогда не спрашивала.
– Не могу спать дольше трех-четырех часов. Прихожу сюда спозаранку и берусь за работу. Так почему бы не открыться? Вы не единственный наш клиент.
Это не прозвучало враждебно, и Луиза была рада ее обществу. Когда она только переехала в Уэстон, «Калимера» была ее прибежищем. Иногда она думала, что вообще выжила в городке лишь благодаря этим тридцати минутам тихого размышления перед работой.
– И как там этот ваш красавчик коллега?
Джорджина не отличалась разговорчивостью, но хорошо чувствовала людей. Она заметила, что Луизу влечет к Томасу, когда та сама еще этого не поняла.
– Разводится.
Джорджина лукаво покосилась на нее, но промолчала. Она когда-то ходила в школу вместе с Томасом и знала его с детства. Не то чтобы Луиза собиралась с ней это обсуждать. Томас был в запретном списке и, по идее, надолго. И так все слишком усложнилось.
Она подумала о сынишке Томаса и вспомнила, что обещала вечером навестить Эмили. Вчера у нее не хватило времени заехать к маме, и она беспокоилась, как там Эмили без отца.
– Пора мне, – сказала она, допивая кофе.
– Надеюсь увидеть вас до конца года, – сказала Джорджина безо всякого выражения.
Когда Луиза вышла из ресторана, первая волна туристов уже направлялась к пляжу. Прогноз погоды обещал очередной жаркий день, и машины уже тянулись к побережью. Луизу охватила ностальгия по детству, полному надежд. Ей не хватало брата, каким он был тогда, его энтузиазма и неистощимой энергии. Она была в ужасе от того, что с ним стало, а еще больше – от того, как он отреагировал на эти события. Еще мрачнее она становилась от мыслей о Клэр Смедли. Солнце словно высветило обратившиеся в ничто надежды девушки, и Луизе только сильнее хотелось узнать, что погнало ее навстречу смерти.
Луиза влилась в поток едущих в сторону Бристоля – ей нужно было на станцию на Локинг-роуд, в викторианское здание, блестящее на солнце, а потом в Уорл. Когда она заехала на привокзальную парковку, пульс ее участился: она узнала мужчину за рулем новенького «мерседеса». Он говорил по телефону и не заметил ее. Она припарковалась, проклиная зачастивший пульс, и подождала, пока он не уедет.
Это был детектив Финч, в настоящее время – ведущий сотрудник MIT, детектив из Портисхеда. Они работали вместе, когда Луизе отказали в повышении после убийства ею безоружного человека, Макса Уолтона, виновного в убийстве десятерых ни в чем не повинных людей. Финч сказал тогда Луизе, что Уолтон вооружен, а во время слушаний отрицал это. Луиза так и не простила ему эту ложь, и после ее переезда в Уэстон их отношения только ухудшились. Создавалось ощущение, что обвинение против Луизы и его собственное повышение дали ему свободу быть тем, кем он являлся по сути. Следующие полтора года он добивался отставки Луизы. Он присылал ей анонимки чуть ли не ежедневно и попробовал вмешаться в последнее крупное дело.
В участке было тихо, словно все готовились к последствиям визита Финча. Когда она вошла, то явственно почувствовала в воздухе запах его лосьона после бритья. Глаза защипало.
– Привет, Луиза, – сказала менеджер Симона.
Луиза проигнорировала ее смешок и направилась прямиком в кабинет Робертсона. Робертсон поднял руку, когда она вошла без стука, словно предупреждая ее желание заговорить.
– Что он здесь делал?
– Кто?
– Не прикидывайтесь, Йен. Вы, блин, отлично знаете кто. Я просто видела Финча на парковке. Это и есть причина, по которой нам было не увидеться до полдевятого?
– Сядьте, Луиза. Разумеется, нет. Финч заглянул, да. Я и пригласил его пораньше в надежде, что вы разминетесь. Думал, все эти игры уже в прошлом, Луиза.
Луиза расширила глаза. Робертсон был в курсе и в целом очень ее поддерживал, так что его замечание удивило ее.
– Он пытался подставить меня и получить повышение вместо меня, Иен, – сказала она, не веря своим ушам.
– Вам придется угомониться. Сколько там времени прошло, три года?
– Я никогда не угомонюсь, Иен. Полагаю, вы это понимаете.
Робертсон прикусил губу, качая головой.
– Вам придется привыкнуть, что вы с ним будете то и дело сталкиваться. Думаете, у меня тут нет врагов? На прошлой неделе ездил вот на совещание в Эйвонмут и, будь у меня пушка, с радостью пристрелил бы человек пятнадцать-двадцать. – Робертсон умолк, задумавшись. – И не пожалел бы.
Луиза откинулась в кресле. Робертсон умел разрядить обстановку, ей стало полегче.
– И все же зачем он приезжал?
Она еще не рассказала Робертсону про записку Клэр Смедли, так что появление Финча явно с этим не связано.
Робертсон заерзал, словно правда была неприятной.
– Он хочет одолжить Фаррелла.
– Одолжить?
– У них пара сотрудниц в декрете, и тут наметилось дело, связанное с организованной преступностью. Думаю, ему будет полезно.
– Финчу или Фарреллу?
– Сейчас у нас нет особой запарки, и Фаррелл хорошо показал себя.
Луизе было нечем возразить. Она не хотела его терять, но согласилась, что Фарреллу такой опыт будет полезен.
– Возможно, он не вернется, понимаете?
– С чего бы ему все бросать? – Робертсон развел руками. – И потом, вы же вроде ко мне пришли?
Луиза не стала спорить, хотя была уверена, что Финч манипулирует ими. В бристольском отделении можно было найти надежную замену из числа своих, и у Финча вовсе не было прямой необходимости забирать кого-то из ее команды. У Финча точно вовсе не было совести. Ему оказалось мало разрушить ее карьеру. Его бесило, что она все еще на плаву, что здесь, в Уэстоне, она хорошо справляется. Согласно своей извращенной логике, он не остановится, пока она не уйдет из полиции… если вообще остановится. Стараясь забыть о Финче, она показала Робертсону распечатку предсмертной записки Клэр Смедли, и детектив побледнел, когда Луиза подчеркнула текстовыделителем строки, такие же, как в записке Виктории Уоррингтон.
– А это не может быть совпадением? Нет, я не шучу, но разве «смерть – еще не конец» прежде никогда не появлялось в записках самоубийц?
– Я не утверждаю, что нет. – Луиза не разделяла уверенности начальника. – Но нужно все же рассмотреть возможность, что это не совпадение.
– А что-то указывает на то, что они были знакомы?
– Пока ничего, но мы еще не все изучили. Нужно бы поднять ранг до «серьезного преступления».
– Думаете, не самоубийство?
– Я ничего не утверждаю. Но, что бы это ни было, боюсь, это не последняя смерть, которую нам придется расследовать.
Глава девятая
Эми поборола легкое головокружение и обернулась посмотреть, кто же стоит за спиной. Она уже оказывалась в подобной ситуации, в детстве слишком много раз приходилось уступать нежеланным знакам внимания. Она замкнулась в себе и тут услышала голос:
– Эми?
Она открыла глаза и с огромным облегчением увидела Меган. Эми обхватила ее руками и почувствовала, как та напряглась от неожиданности, потом расслабилась, обнимая ее в ответ. Отстраняясь, Эми осознала, что плачет.
– Эми, что стряслось? – обеспокоенно спросила Меган.
Это должно было ее утешить, но тревога Меган лишь заставила ее чувствовать себя еще хуже. Ее затрясло от рыданий.
Вдалеке парнишка укатил на велике вверх по холму. Сейчас казалось, что воспринимать его как угрозу просто смешно.
– Прости, Меган, я немного на взводе.
– Ничего, милая. Я тоже. После того, что случилось с Клэр…
Предполагалось, что они не смеют обсуждать деятельность группы за пределами форума или нечастых встреч, впрочем, считалось, что они и вовсе не должны видеться друг с другом. Разумеется, Меган была права. Как бы она ни верила в Джея, вполне понятно, что смерть подруги тяжело ударила по ней. Она испытывала то же самое по поводу Виктории. Была так рада за нее, даже завидовала, но все же уже не первую неделю ее снедала меланхолия. Это хотя бы объясняло, почему она так издергана.
– Поверить не могу, что ты здесь, – сказала она, будто Меган и не упоминала вчерашние события.
– Ты поняла мое сообщение, – улыбнулась Меган. Радость делала ее моложе, и это в свою очередь заставило улыбнуться Эми.
– Я не была уверена, что это сообщение для меня, но вот пришла.
– Знаю, нам вроде как нельзя видеться, но мне нужно было побыть с кем-то. Чат, конечно, хорошо, но иногда мне одиноко. Понимаешь, о чем я?
Эми положила руку на плечо Меган, чувствуя твердую кость и стесняясь недавнего проявления эмоций.
– Джею не обязательно знать. Покуда мы осторожны, большого вреда не будет.
Они вместе поднялись на холм, и Эми шагала так легко, как ей уже давно не доводилось. В парке еще было безлюдно, и на какое-то время он стал их собственным садом. Меган побежала, ее худое тело буквально поглощало расстояние, длинные волосы развевались за спиной, она смеялась на бегу. Эми последовала за ней, сама невольно перейдя на бег. Вместе они добежали до самой высокой точки парка. К этому моменту Эми уже запыхалась. Она уперлась в колени, пытаясь отдышаться, легкие разрывало, но улыбка не сходила с лица.
Они пошли по дороге на Бристоль. Меган предложила ей сигарету. Они сами не знали куда направляются, и Эми нравилось просто идти без цели.
– Думаешь, Джей прочел мое сообщение? – спросила Меган, когда они подошли к автобусной остановке. Отсюда было видно Бристольский залив и море грязи, блестевшее на солнце.
Джей редко что-то комментировал на форуме, но был вездесущ. Во время собрания, на котором Виктория совершила переход, он упрекнул троих членов за обсуждение ДМТ в мессенджере. В тот момент исчез милый любящий человек, которого они знали, и его окружила тьма, какой они прежде не замечали, так что все притихли, а тех троих ощутимо трясло. Темнота проявилась на мгновение, и потом Джей снова благожелательно улыбнулся, напоминая о рисках.
– Они не поймут, – сказал он группе. – Они попытаются нас остановить. Нам нужно быть осторожными, особенно в ближайшие недели и месяцы.
Эми боялась снова увидеть эту его сторону, но не озвучивала свои опасения.
– Пока мы никому не расскажем, все будет в порядке, – сказала она Меган.
Они прошли по парку в город. Это было рискованно, но Эми никогда не встречала Джея в центре. Она не знала, где он живет, но создавалось впечатление, что далеко отсюда, за пределами городка. Он приезжал на собрания на старом фургоне – как-то раз она была внутри, но остаться он ее ни разу не пригласил.
Они прошли по мосту в Найтстоуне, соединявшему залив с гаванью. Во время прилива морская вода заливала перешеек, и даже сейчас она плескалась у скал по обе стороны дороги. Они остановились и вгляделись в горизонт, словно бросая вызов приливу.
– Я видела его с Клэр, – сказала Меган, все еще глядя на море и острова – Плоский Холм и Крутой Холм, поднимающиеся из бурой воды.
– Кого?
– Джея.
У Эми похолодело в животе.
– О чем это ты, Меган?
– Он был с ней той ночью, когда, ну, знаешь…
– Мы все были.
– Я пришла раньше всех. Они приехали вместе на его машине. Они держались за руки.
Смешно ревновать к умершей, но Эми почувствовала знакомую боль.
– Она знала, что пришло ее время, – сказала Меган, откликаясь на ее реакцию.
– Ты-то откуда знаешь?
– Говорила с Лизой. Она сказала, что Виктория перед смертью провела ночь с Джеем.
Эми вдохнула морской воздух. На дорожке рядом с ними две чайки дрались за какую-то еду. Слова Меган причинили ей боль, но она приняла их. Она расслышала боль в голосе подруги и разглядела ревность на ее лице. Остальные члены группы любили поговорить друг с другом. Временами Эми чувствовала себя этакой квочкой. Она была самая старшая и думала, уж не поэтому ли Джей ее еще не выбрал.
– Так хорошо, что мы все нашли друг друга, Меган. Скоро придет наше время. Нужно быть терпеливыми.
Это вроде бы успокоило Меган, с лица ее исчезла тревога, взгляд упал на воду и понемногу возвращался к тропинке. Вместе они побежали назад, прочь от прилива, крича от радости.
Эми снова запыхалась. Она обняла Меган на прощание.
– Мне пора на работу.
Она заметила, какая Меган хрупкая.
– Увидимся завтра? В парке?
– После обеда. В три – подойдет?
– Увидимся, – сказала Меган.
Глава десятая
После обеда Луиза поговорила с Фарреллом. Он был на утреннем совещании по поводу Клэр Смедли и Виктории Уоррингтон, но она ему не давала поручений относительно этого дела. Они сидели в одном из помещений для допросов, Фаррелл – напротив, будто подозреваемый.
– Ну что, уезжаешь от нас в большой город?
Фаррелл как-то сник, под глазами появились морщинки, волосы напоминали солому, но знакомая усмешка была на месте.
– Типа того. Слушай, Луиза, хочу, чтобы ты знала: я не просил, чтобы меня перевели. Ко мне подошел Финч. Он запомнил мое участие в деле «Убийцы пенсионеров». Ну, я и подумал, понимаешь, это же MIT.
– Кончай трепаться, Грег, – мягко сказала Луиза, успокаивая молодого детектива. – Для тебя это хорошая возможность. Я просто хотела поговорить с тобой, пока ты не уехал. Возможностью, как эта, пренебрегать просто нельзя. Жалко, конечно, если ты не вернешься, но, если тебе это на пользу, никто в участке не станет тебе препятствовать.
– Спасибо, босс, мне очень важно это услышать.
Луиза замялась. Фаррелл знал, как она работала в MIT и как из-за оговора Финча ее перевели в Уэстон. Она хотела предупредить его насчет Финча, но чтобы это не выглядело как сведение личных счетов. Наверняка Фаррелл будет тесно взаимодействовать с Финчем по работе, и ей не хотелось, чтобы Финч знал, как он ее достал.
– Ну, что тебе сказать, Грег, – береги себя.
– Понимаю, босс.
Фаррелл сощурился.
Когда-то они коротко обсудили, что случилось с Луизой во время работы с Финчем, и Фаррелл сам видел, что Финч может сделать с командой во время расследования.
– Просто смотри, кому ты доверяешь.
– Мэм, – сказал Фаррелл ей вслед.
Луиза повторно открыла расследование смерти Виктории Уоррингтон. Теперь ее рассматривали как подозрительную, вместе с гибелью Клэр Смедли. Выделили отдельное помещение рядом с отделом уголовного розыска. Весь день прошел в изучении обстоятельств жизни обеих женщин, но пока не было установлено, что они знали друг друга. Сдававшего Клэр квартиру мистера Эпплби вызвали на допрос, как и хозяина квартиры Виктории. Расследование зашло в тупик, и Луиза видела – часть сотрудников вовсе не убеждена в его необходимости. Единственная зацепка – две записки, а одинаковые строчки могли оказаться простым совпадением.
Телефон зазвонил, когда она вернулась к рабочему столу. Это была ее мать. Луиза уже написала ей сообщение, поняв, что задержится на работе допоздна.
– Привет, мам. Прости, сегодня не смогу повидать Эмили.
– Привет, Лу. Не волнуйся, она поймет. Я не поэтому звоню. Ты занята?
– Всегда, но поговорить смогу. Что случилось? – Мать умолкла, и Луиза подумала, что причина звонка – Пол. – Что он натворил?
– Пытался вчера забрать Эмили из школы. Твой папа был там, и они, ну, поругались.
– Боже, я совсем недавно с ним поговорила. И что потом?
– Твой папа яснее ясного сказал ему, что Эмили едет с ним.
– А она?
Мать снова помолчала.
– Поехала, но, боюсь, сегодня ситуация повторится.
– Бога ради, мама, что ж ты вчера мне не сказала?
– Не хотела тебя беспокоить.
Луиза мысленно засмеялась. Лучший способ ее побеспокоить – это сказать сейчас, когда она не сможет помочь.
– Я сегодня туда не смогу, мам, завал по работе.
– Ну, я же и не прошу. – В голосе матери чувствовалось нетерпение.
– Тогда в чем дело?
– Не знаю. Так ты поговорила с Полом?
– Да.
– И что он?
– Бурчит, упирается. Пол есть Пол.
– И что нам делать, Лу?
Луиза сжала телефон.
– Слушай, в выходной я приеду. Постараюсь побыть с Эмили, чтобы ты передохнула, и придумаем, как быть дальше.
– Ладно, дорогая, так и сделаем.
– Хорошо, мам. Пока.
Луиза запустила пальцы в волосы, кожа головы пересохла и чесалась. Она даже не представляла, какой тут план можно придумать. Разрешить ситуацию мог лишь Пол, но он уперся и планомерно уничтожал себя и свою семью. Может, столкновение с папой встряхнет его, заставит задуматься, как близок он к тому, чтобы потерять Эмили. А может, уже поздно.
Луиза оглядела офис, беспокоясь, что коллеги могли услышать разговор. Ей не хотелось тащить свою личную жизнь на работу и выслушивать обвинения, что она недостаточно собрана.
На ноутбуке она загрузила фото Клэр Смедли и Виктории Уоррингтон. Глядя на изображения женщин, она невольно представляла себе их в возрасте Эмили. Проигрывала в голове всевозможные сценарии, которые привели их от счастливого детства к самоубийству. Мать Эмили умерла, отец ее эгоистичный алкоголик. Не нужно слишком уж напрягать воображение, чтобы представить, что ее племянница повторит участь этих двух несчастных.
Луиза закрыла ноутбук, как никогда полная решимости выяснить обстоятельства смерти Клэр и Виктории, словно понимание причины трагедии каким-то образом могло уберечь Эмили в будущем.
Глава одиннадцатая
Четверо мужчин в кричащего цвета шортах и майках-алкоголичках преследовали Эми с тех самых пор, как приехали сюда утром. В воздухе пахло алкоголем, когда она накрывала завтрак.
– Спасибо, киска, – сказал один из них, бритоголовый здоровяк, с сильным акцентом Блэк-Кантри[4], приобнимая Эмили за талию.
Эми выскользнула и покосилась на Кита, который стоял за прилавком и, улыбаясь, наблюдал за происходящим.
– Не думал, что здесь еще водятся такие стесняшки.
Эми привыкла к подобным инцидентам. Кафе буквально притягивало таких мужчин, словно чувствовавших в Ките родственную душу. Когда Эми вернулась сварить кофе для дядьки, в одиночестве курившего на террасе, Кит подошел к компании парней. Вместо упрека он, похоже, сказал что-то смешное, и Эми, проходя мимо, услышала отголоски хохота.
– Да взбодрись, крошка, ничего не случится, – сказал бритоголовый.
– При таком отношении – разумеется, нет, – заметил Кит и снова вызвал смех у аудитории.
Эми остановилась у дверей. Ей понадобилось собрать всю волю в кулак, чтобы не развернуться и не выплеснуть кофе в лицо начальнику. Скоро придет время, и она так и сделает, но пока ей была нужна работа, и она открыла дверь и поставила кофе на столик, причем посетитель проигнорировал ее, будто кофе появился прямо из воздуха.
Кит остановил ее в подсобке два часа спустя, когда она уже собиралась уходить.
– Этот парень был в чем-то прав, – сказал он. Как всегда, Кит стоял слишком близко. Пот и грязь покрывали его тело, изо рта пахло растворимым кофе и сэндвичами с яйцом. Эми выдохнула ртом, комната словно уменьшилась в размерах. – Тебе бы и правда быть повеселее.
С чего это мужчины решили, что можно отпускать подобные комментарии? Она выслушивала подобное всю жизнь, с раннего детства – мужчины велели ей улыбаться, сидеть прямо, вести себя прилично. Она бы высказала Киту все, что думает о его понятиях и о его мерзких дружках, но пока что более всего беспокоилась из-за тесноты и того, что жирная туша Кита перекрыла выход.
– Кажется, у меня есть то, что поможет тебе взбодриться, – сказал Кит, подходя ближе, так что Эми увидела потную шерсть у него на груди под поварским фартуком.
Ну вот, и это она тоже слышала сто раз.
– Я иду домой, Кит. Оплата готова?
Кит задышал глубже. Он не ответил, просто раскачивался на месте, словно погруженный во внутренний монолог.
– Там, на прилавке.
Он не двинулся с места.
Эми пришлось протискиваться мимо него. Она была готова поклясться, что он пускает слюни, но не хотела вглядываться в его лицо и заспешила прочь. Подхватив коричневый конверт, она покинула кафе и уже боялась туда возвращаться.
Никогда в жизни она так не радовалась прохладному ветерку с моря. Она не стала плакать из-за Кита, лишь вышла переулками к морю и гавани. Ей хотелось увидеться с Меган, но та нашла себе временную подработку на турбазе в Брин-Даун. С того утра в парке Эшкомб они виделись довольно часто. Было так непривычно, что с кем-то можно поделиться, она сама удивилась, как ей не хватает сейчас Меган.
У рукотворного озера она разулась и помыла ноги в бурой морской воде. Суббота обычно считалась пересменком, но отдыхающих было полно. Дети строили замки из песка, родители грелись на солнце, курили и пялились в телефоны.
Вид счастливых детей напомнил ей об Эйдане. Теперь он был бы уже подростком, и она представляла, как он играет с другими детьми на песке. Эми легла, в волосы и за шиворот попал песок, солнце нагревало кожу. Джей был первым, кому она рассказала об Эйдане за долгие годы, и именно он помог ей разделить боль с группой. Она думала – а когда будет следующая такая возможность?
Пока что ей было неплохо и среди отдыхающих. Она пошла и купила себе мороженое – куда дешевле в супермаркете, чем на самом берегу в киосках – и вернулась на набережную, пока оно не растаяло. Ее рассмешил вид полной дамы в бикини на водных лыжах, лавировавшей среди лодок. Казалось, это небезопасно: трос, тащивший ее, мог легко оборваться, а она проносилась прямехонько мимо рыбачьих и гребных лодок, но женщина беззаботно предавалась отдыху. Эми позавидовала ей: жаль, она сама не могла ничем заняться столь же самозабвенно и позабыть обо всем. Она едва не выронила мороженое от смеха, когда трос ослабел, и женщина рухнула в море головой вперед, но ее тут же спас, все так же улыбающуюся, водитель катера.
Доев мороженое, Эми перешла дорогу и спустилась по вытесанным в камне ступеням к пляжу. Она сняла туфли, в которые уже попал песок, и пошла по пляжу к Большому пирсу. Запах моря пробудил в ней самые разные воспоминания. Она вспомнила, как приходила сюда в детстве – плескалась в море, как-то раз даже прокатилась на ослике, но детство у нее было не такое уж и безоблачное, и трудно поверить, чтобы она была здесь счастлива. Но морская вода заставляла ее испытывать некое подобие счастья.
Недавнее воспоминание о столкновении с четырьмя туристами и Китом словно погасло, и она пошла вдоль берега. То и дело вода касалась ее ног, и она давала пальцам погрузиться в холод. Жаль, что Меган не было рядом. Эми представила, как та плещется в волнах, больше всего ей хотелось видеть подругу рядом, смеющуюся.
У пирса стайка чаек дралась за добычу. Эми приблизилась, ей вдруг стало холодно до мурашек. Добычей чаек оказались остатки голубя, чьи тусклые потрепанные перья только и давали понять, кто это. Едва она отошла, чайки вернулись, еще более шумные – у них отобрали добычу.
Эми выбежала на другую сторону, радуясь, что вернулась на солнце, подальше от темной стороны пирса.
Она вышла на набережную. Ей не хотелось в первый же день растратить жалкую получку, но вход на пирс стоил всего фунт, и она могла оттуда насладиться зрелищем – мерцанием огней, гудением игровых автоматов, беспокойной энергией детишек. Лишь подойдя к кромке воды, она остановилась и опустилась на корточки, будто совершила что-то противозаконное.
Там, у входа на пирс, стоял Джей. И он был не один.
