Мэри Ройс
Меня проиграли миллиардеру
Пролог
Смаргиваю ненужные слезы и делаю глубокий вдох, безнадежно замерев посреди нашей спальни. Руки до сих пор трясутся, и я не в силах унять дрожь, потому что даже стоя в этой комнате, слышу, как из кухни доносится проклятое женское хихиканье.
Смех чужой женщины не выходит у меня из головы, а перед глазами до сих пор стоит кадр, как она наминает наманикюренными пальчиками член моего мужа. Но это не ревность. Нет. Меня вообще не должно задевать подобное, а тем более причинять боль. Однако почему-то причиняет. Или может, это стонет задетое женское эго, которое весь вечер подначивали насмешливые взгляды.
Я даже не помню, когда мой муж прикасался ко мне как к женщине. Хотя пару раз, не в силах справиться с гормональными перебоями или отчаянием, я даже демонстрировала ему свое желание. Ведь он не трогал меня даже тогда, когда я надевала самое красивое белье…
С тех самых пор, как потерял ко мне интерес, а именно в тот момент, когда попытки зачать наследника исчерпали мужское терпение. И я молю бога, чтобы этот мужчина никогда не узнал о том, что я регулярно принимала противозачаточные. Но делала это лишь потому, что не желала, чтобы ни в чем неповинный ребенок жил в такой же клетке, в которой теперь приходится жить мне.
Наш супружеский союз далек от понятия «долго и счастливо». Это всего лишь выгодная сделка моего отца, не более. Я привыкла к тому, что мое мнение никто и никогда не слышал, да собственно и не хотел слышать. Вот только я никогда не смирюсь и не соглашусь жить в неуважении, никогда не позволю унижать меня прилюдно. И до недавнего времени мне это удавалось.
Андрей Князев – мой муж и тиран в одном лице, и за последний год он стал слишком часто демонстрировать свою истинную сущность. Однако то, что произошло сегодня, уже переходит все границы.
Как же хочется закричать во все горло от той несправедливости, что окружает меня. Я не живу, а существую. И от всего происходящего меня начинает съедать невозможная усталость, что и порождает полное безразличие к собственному будущему.
«А оно у меня есть?» – мысленно усмехаюсь я, только на душе становится еще тоскливей.
Мне осточертела жизнь с этим человеком. Осточертел этот гребаный брак. Но я не могу ничего изменить. И самое ужасное, выход из всего этого кошмара только один… Но он есть. Мне просто нужно быть терпеливой.
– Что ты устроила? – внезапно гремит за моей спиной суровый голос мужа, вынуждая меня вздрогнуть и обернуться. Только сердце начинает биться чаще не от этого, а от того, как обманчиво спокойно он закрывает за собой дверь. И я бы поверила в это гребаное спокойствие, если бы не бешеные злобные глаза Андрея, которые буквально кричат мне об обратном. Они буквально расстреливают на месте. Но я устала бояться своего супруга.
– Не собираюсь обслуживать в своем доме шлюх, – говорю уверенно и четко, глядя в эти проклятые черные зрачки, что уже затягивают последние золотые вкрапления карей радужки.
– У меня была важная сделка, – он раздраженно жестикулирует перед моим лицом, широкими шагами оттесняя меня к стене. – Напомнить твою обязанность? Тебе всего лишь надо было вести себя как гребаная примерная хозяйка!
– Примерная хозяйка? – слишком резко вылетает из моей распирающей от возмущения груди. – Я твоя жена, Князев! Жена, мать твою! И не намерена обслуживать твоих дружков и смотреть, как эта дрянь наминает под столом твой член! Все это видели! – сама делаю шаг навстречу, неразумно позволив себе поддаться эмоциям. – Я не позволю. Не позволю, слышишь?! Я твоя жена, а ты будешь меня уважать, если хочешь в ответ того же! И пока я в этом доме хозяйка, шлюх ты будешь выгуливать на стороне…
Звонкая пощечина заставляет меня пошатнуться, но крепкая хватка на шее не дает рухнуть на пол. Секунда, две, три… Моргаю, но жжение на щеке ни капли не стихает, напротив, распространяется слишком быстро, завладевая мной изнутри, поднимаясь в горло, нос… глаза, прежде чем меня приводит в чувство обжигающее раскаленное дыхание мужа.
– Ты живешь здесь на моих условиях. И не смей выставлять свои, – цедит он, царапая щетиной мою кожу на и без того пылающей щеке. – Еще одно слово, и я трахну обеих в нашей кровати. А потом заставлю тебя спать на этих простынях до конца своих дней, вдыхать запах, который выдолблю из этих сучек. Поняла?!
Молчу, крепко сжимая челюсти и с трудом проталкивая в легкие рваные клочки воздуха.
– Я не слышу, – рычит он, едва не теряя остатки самообладания, о чем свидетельствуют его грубые пальцы, которые еще сильнее впиваются в мою шею.
– Поняла, – сипло выдавливаю я.
– Вот и славно, – муж небрежно убирает от моего горла руку, и я тут же отшатываюсь назад, растирая саднящую кожу и одновременно откашливаясь из-за резкого доступа к кислороду. – А теперь приведи себя в порядок и вернись к столу, – бесцеремонно приказывает Князев, направляясь на выход, но напоследок оборачивается. – Сегодня покер. Оденься, как подобает моей жене, раз уж тебе так хочется играть эту роль, – его губы кривятся в усмешке.
Но проблема в том, что я ушла прочь от стола не только из-за стервы, не слезающей с коленей моего мужа. Было еще кое-что. Взгляд чужого мужчины, благодаря которому я ощущала себя привязанной к нему. Беспомощной. Голой. Горящей от холода его ярких голубых глаз. Задыхающейся от мурашек, покрывающих каждый сантиметр моего тела. Ощущение слишком приятное и в то же время пугающее…
1
Неделей ранее
Уже целый час я пытаюсь сконцентрироваться на книге, ненароком поглядывая, как разговаривают мой муж и отец. Последний регулярно делится своим опытом с Князевым за распитием виски возле любимого ими камина. Ведь именно Князев, благодаря браку со мной, унаследует весь семейный бизнес.
Сына отец так и не дождался, более того, он так отчаянно добивался его от моей матери, что свел ее в могилу. В буквальном смысле. Потому что не успела она прийти в себя после того, как родила меня, – забеременела снова, после чего у нее началась череда выкидышей, что, естественно, совершенно не устраивало отца.
Меня всегда злило, что он относился к ней, как к какому-то контейнеру, всякий раз грозя ей разводом, если она не родит ему наследника. И я безумно жалею, что этот развод так и не успел состояться. Возможно, рядом с мамой моя жизнь сейчас была бы абсолютно другой.
Однако я уже давно приняла свою реальность. Реальность, в которую мой отец окунул меня с головой. Порой мне казалось, что он пытался утопить меня как слепого котенка.
Любила ли я его?
Не думаю. Он просто не дал мне ни единой причины для этого.
Каждый раз, когда я слышала по телевизору его речи о семейных ценностях и погибшей супруге, у меня к горлу подкатывала рвота. Все это делалось лишь для того, чтобы занять выгодную позицию среди конкурентов, ведь он являлся политическим деятелем и владельцем целой империи в нефтяной сфере. И кому, если не собственному наследнику, передать все свое наследие. Но после смерти мамы он окончательно слетел с катушек и, не найдя другого выхода из ситуации, отдал меня в руки мужчины на порядок старше. Отправил единственную дочь в логово самого настоящего чудовища…
От нахлынувших воспоминаний я даже зажмуриваюсь.
Мне было всего двадцать два, когда моя мечта о светлом будущем окончательно рухнула в непроглядную бездну.
Только они не учли одного, я научилась выживать и не теряю надежды обрести свободу. Именно поэтому слушаю их бредни о клиентах и различных компаниях. Ведь я должна понимать, среди каких монстров живу. Знать их слабые места. Недостатки. А также сильные стороны. И то, что они считают меня идиоткой, не способной понять что-либо в их бизнесе, мне только на руку.
– Почему ты передумал заручаться поддержкой зеленых? – прикуривая сигарету, Андрей обращается к моему отцу, а потом откидывается на спинку черного честерфилда.
– Ты еще не слышал? – отец берет бокал и с любопытством подается вперед. – Гаспаров откинулся, и теперь у руля какой-то сосунок, который ни черта не смыслит в нефтяных платформах.
Услышанное вынуждает меня окончательно оторваться от книги.
– Вот как, – Князев с любопытством смотрит на своего собеседника.
– Именно так, Андрей, твоя задача состоит в одной маленькой формальности. Выкупить все акции у крупнейшей компании и владеть ими, – отец салютует бокалом и делает глоток виски. – Ты ведь справишься?
На короткую минуту повисает тишина, а я замечаю грязную ухмылку отца и прекрасно понимаю, что он подразумевает под этим «справишься». Так же как и знаю, о чем в этот момент подумал мой муж. Надеюсь, их конкурент не окажется глупцом и не станет провоцировать Князева, заставляя применять все его ублюдские методы для достижения целей.
– За кого вы меня принимаете, Тимур Юсупович? – Андрей чинно берет бокал и, отсалютовав ему в ответ, выпивает все залпом. – Считайте, что их акции уже наши.
– Мне нравится твоя хватка, – отец одобрительно кивает, – даю тебе неделю, – он поднимается и запахивает полы пиджака, а затем пожимает руку моему мужу. – Тамилана, – вздрагиваю от резкого обращения в мою сторону, – закрой за мной дверь.
Молча закрываю книжку и, оставив ее на тахте, следую за отцом. До самой двери, где он оборачивается и останавливается, прищурившись, глядя на меня.
– Если не хочешь участи своей матери, задумайся над тем, чтобы наконец родить своему мужу наследника.
Сглатываю горечь от его скользкого отцовского совета, неужели у него нет ни капли чести?
Как мама могла полюбить такого бездушного человека?
Будто прочитав мои мысли, отец делает шаг ко мне.
– Ты можешь думать обо мне что угодно, но знай, Тами, любой мой поступок лишь ради твоего блага. – Его тонкие губы оставляют на моем лбу холодный поцелуй, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться, а когда отец наконец отсраняется, незаметно выдыхаю сковавшее меня напряжение.
– Не трать свое время на убеждения, – заставляю себя вздернуть подбородок и открыть дверь. – Доброй ночи, папа.
Отец издает тихий смешок и демонстративно скользит по мне взглядом, отчего по моей спине пробегает холодная испарина. Он даже сейчас смотрит на меня как на товар.
– Твоему мужу есть с чем работать, – успевает бросить он, прежде чем выйти за порог.
Я незамедлительно захлопываю дверь и прислоняюсь к ней лбом. Вот же козел.
Испытывая горечь во рту после короткого общения с отцом, я возвращаюсь в зал, но Андрея там не нахожу. Взглянув на часы, понимаю, что лучшим решением будет лечь спать. Поэтому быстро убираю книгу на место, а потом наклоняюсь, чтобы забрать со столика пустые бокалы…
– Завтра мы идем на важную встречу, – внезапно раздается надо мной низкий бас, и на мгновение я замираю, позволяя колючему жару волнения медленно подниматься по моему горлу. – Тебе следует подготовиться, – продолжает муж, перед тем как я выпрямляю спину и встречаюсь с ним взглядом, чувствуя себя так, будто попала в ловушку.
Он никогда не брал меня на важные встречи. И я совершенно не могу понять, что скрывается за этим "подготовиться".
– К чему? – мой голос звучит слишком слабо, а неприятное ощущение беспомощности все отчетливей проявляется в груди.
Боюсь ли я его? Да.
Андрей задумчиво проводит ладонью по черной бороде, которая скрывает чуть ли не большую часть его сурового лица, а потом наклоняет голову и произносит:
– Твоя милая мордашка привнесет свой вклад в будущее нашей компании.
***
Все утро я избегаю общества мужа, после вчерашнего разговора у меня нет желания видеть его циничное лицо. По крайней мере, мне хотелось начать свое утро с более приятных моментов.
Вот только мысли, подобно мелким занозам, зудят в собственной голове. Потому что я не знаю, что он задумал, но, судя по выдвинутым требованиям к моему внешнему виду, создается впечатление, что Князев берет меня туда в качестве трофея.
Надеюсь, он не будет переигрывать, изображая на публике роль любящего мужа. Вряд ли я выдержу подобный спектакль. Признаться, сейчас я даже радуюсь, что обычно подобные мероприятия проходили без моего участия.
Не желая больше накручивать себя и додумывать того, чего не знаю, я решаю пройтись по магазинам и, радуясь предстоящему занятию, вызываю такси. Почему-то прогулки в торговых центрах дарят особую расслабляющую атмосферу. И я не вижу причин отказывать себе в удовольствии купить пару комплектов красивого белья, и нет, мне не жаль, что оно останется не оцененным. Эта маленькая радость исключительно для меня. Я уже давно не делаю чего-то ради мужчины. Наверное, потому что в моей жизни не было того, кто вызывал бы во мне это желание.
Пиликанье мобильного отвлекает меня от мыслей, когда я уже вылезаю из такси.
Направляясь к тротуару, пытаюсь извлечь гаджет из недр сумочки.
– Черт, – шепотом срывается с моих губ, когда глаза бегло изучают текст от моего визажиста. Бурно извиняясь, он оповещает меня о том, что заболел. Отлично. Теперь придется подыскать кого-то другого, а смена мастеров для меня пытка. Адская и выматывающая. Совсем не хочется сегодня опаздывать и приводить в ярость Князева.
Внезапно я слышу громкий гудок, за которым следует крик: «Уйди с дороги», а после резкий толчок, и моя спина болезненно врезается в стену. Настолько жестко, что из легких вылетает весь воздух. А от охватившей затылок боли, я не сразу понимаю, что нахожусь в объятиях… в мужских объятиях, да еще и прижата к той самой стене.
Зажмуриваюсь и сглатываю, пытаясь найти в себе силы отстраниться. Но в следующее мгновение почему-то забываю о своем намерении и наслаждаюсь проникающим в мои легкие ароматом чувственного мускуса и сандала…
– С вами все в порядке? – внезапно раздается глубокий чарующий голос, который слишком быстро вырывает меня из какого-то ступора. Я даже не заметила, как прикрыла от удовольствия веки, а когда встречаюсь взглядом с необыкновенными голубыми глазами, снова теряюсь.
Да что со мной такое? Неужели удар был таким сильным?
– Я… – неуверенно вырывается из приоткрытого рта, а потом я поджимаю губы и качаю головой, пряча свой взгляд на мужской груди.
Тихий смех незнакомца щекочет макушку, отчего на затылке рассыпается целый ушат щекочущих мурашек.
– Вы слишком увлеклись телефоном и не заметили приближающегося велосипедиста, – обладатель красивого голоса слегка отстраняется и забирает с собой все тепло, что дарило мне его крепкое тело, зато у меня появляется шанс разглядеть своего спасителя.
Ого… а он высокий. И красивый. Даже очень, настолько, что кажется, будто ты смотришь на солнце, и твои глаза начинают слезиться от того, насколько оно ослепляет. А может я все-таки не в себе, и это всего лишь галлюцинация?
В любом случае это прекрасная галлюцинация.
Совершенное лицо с волевым подбородком, точеные скулы и недельная щетина, позволяющая провести взглядом по полным и, наверное, мягким губам.
Господи, это все отсутствие сексуальной жизни, прикрываю веки и провожу ладонью по лбу.
– Что-то не так? – он первым нарушает тишину между нами. – Я начинаю переживать, вы так рассматриваете меня.
– Господи, простите, просто я… – посмеиваюсь и снова смотрю на мужчину, проклятье, у него еще и улыбка, сбивающая с толку. – Просто испугалась, – наконец выдаю более четкую речь.
Незнакомец царапает ледяными глазами каждую черту моего лица, а потом неожиданно протягивает руку и убирает с моего лба выбившуюся прядь волос. Прикосновение настолько легкое, что я кажется перестаю дышать. А затем он, без сомнения, нарочно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.
– Такая нежная… – сипло шепчет незнакомец. – Ты еще прекрасней, чем… – он замолкает, крепко сжав челюсти, будто сказал что-то лишнее, однако его пальцы все еще зачарованно порхают по моей коже. Чем вынуждают мой пульс слишком взволнованно биться глубоко внутри меня. Особенно когда в его аквамариновых радужках появляется что-то темное, что буквально пронзает меня подобно молнии, зигзагами ударяя по каждому нервному окончанию.
Я тут же отшатываюсь от незнакомца и уже хочу пуститься прочь, как замечаю лежащую на земле сумочку и выпавшие из нее вещи. Черт… Быстро опускаюсь на корточки и начинаю все собирать, но дергаюсь, когда спаситель тоже опускается и начинает помогать мне.
– Спасибо, – быстро вылетает из меня, и я судорожно пытаюсь закрыть молнию, но мне снова помогают теплые руки.
– Не хотел напугать вас.
Он произносит это таким тоном, что я чувствую себя еще более взволнованной.
– Нет, что вы… – замолкаю и поднимаюсь, теперь глядя на него сверху вниз. – Благодарю за вашу помощь. Но я должна идти.
Не дожидаясь ответной реплики, разворачиваюсь и пускаюсь прочь, совершенно в противоположном направлении от торгового центра. Но это больше не имеет никакого значения, потому что из головы не выходит то, как незнакомец касался меня, нежно, с каким-то благоговейным трепетом. Разве мужчины способны на такие прикосновения? И что он имел ввиду под "Ты прекраснее, чем…"
2
Такая нежная… Ты прекраснее, чем…
Что незнакомец имел в виду? Зачем говорил мне это? И почему я весь день думаю о нем?
Из груди вырывается обреченный стон и, поставив локти на туалетный столик, медленными круговыми движениями принимаюсь массировать виски. Будто умоляю глупые мысли исчезнуть. Только совершенно не замечаю, как попадаю обратно в этот водоворот. Проклятье, вот как мне прийти в себя и престать плавать в облаках?
Я даже не знаю, что меня так зацепило… Его запах? Ласкающий голос? Проникновенный взгляд? Прикосновение? На которое он даже не имел права. А может все дело в сказанных им словах? Да уж, мне, кажется, если богатство измерять по комплиментам, которые жены получают от своих мужей, я окажусь среди них самой нищей. «Господи-и-и», – стону про себя, вот что бывает с женщинами, проживающими без мужского внимания. Даже такая мелочь произвела на меня впечатление. А ведь этого не должно было произойти, я вроде как замужем, как бы абсурдно это не звучало.
Делаю глубокий, успокаивающий вдох.
И все-таки пахнет он действительно чертовски хорошо!
Выдыхаю. Смотрю в зеркало и поочередно вдеваю в уши серьги, а после бросаю на себя еще один оценивающий взгляд. Но в итоге сосредотачиваюсь только на одной точке. А потом медленно провожу по коже кончиками пальцев. Щека. Место, где сегодня были пальцы чужого мужчины. И они очень приятно ощущались на моей коже, даже несмотря на то, что я нахожу поведение незнакомца странным. Да и свое тоже.
– Тебя еще долго ждать? – грохочущий низкий голос Андрея буквально врезается между обнаженных лопаток. И я начинаю жалеть, что это платье делает меня такой уязвимой.
Но помимо этого я чувствую раздражение.
Это все, что он хочет мне сказать? Долго ли меня ждать?
Слепой козлина! Перед ним сидит ухоженная жена. Идеальная укладка, макияж, а в довершение всего невероятное вечернее платье, под которым нет ни лифчика, ни трусиков, потому что такой наряд не предусматривает ношение нижнего белья. Так же как и мой муж не предусматривает использование моей киски.
Однако, кого это волнует?
Внезапно я разворачиваюсь и поднимаюсь из-за столика, заведенная идеей, плохой идеей, но мне просто необходимо проверить одну теорию, чтобы доказать себе, что моя реакция на незнакомца лишь следствие недостатка мужского внимания.
– Прикоснись ко мне, – прошу в сердцах, приблизившись к своему мужу.
Андрей вскидывает бровь, насмешливо кривя верхнюю губу. Идиот!
Но я не намерена отступать, поэтому сама беру его огромную руку и кладу ее поверх своей щеки. Злясь на себя. На него. И на то, что внутри меня не вспыхивает даже искорка.
Наверное, разочарование слишком явно читается на моем лице, потому что оскал Андрея становится шире, придурок демонстрирует свое превосходство. Животное.
– Ты слишком высокомерна в своей красоте, Тамилана, на меня она давно не действует. Лучше прибереги все свои чары для нашего конкурента. У него не должно возникнуть желание отказать нам.
Сердце болезненно падает на дно желудка, вынуждая внутренности неприятно сжаться. А муж, вместо того, чтобы насладиться этим прикосновением, небрежно похлопывает грубыми пальцами мою щеку, ни на толику не приближая меня к волнению, что я испытала от рук чужого мужчины. Более того, теперь я сама себе противна за то, как наивно ожидала получить нечто большее. Мои ожидания не оправдались, и кроме пренебрежения Андрея, я ничего не чувствую.
– Даю тебе пару минут, чтобы притащить свою задницу в машину.
С этими словами Князев уходит, оставляя после себя лишь разрастающуюся во мне ярость. И желание умыться. Холодный, бесчувственный кусок дерьма! Тяжело дыша, подлетаю к туалетному столику и одним движением сметаю все на пол. И как только звук бьющегося стекла и грохот от не разбившихся бутыльков стихает, я обреченно падаю на пуфик и прячу лицо в ладонях. Я так устала, будто не спала целый год, и мне хочется лишь рухнуть лицом в подушку, а не тащиться с ним на вечеринку в качестве карманной собачки.
– Боже… – Качаю головой. – Как мне пережить этот вечер?
***
Всю дорогу я провожу в компании бесконечных телефонных звонков, поступающих мужу. Но пожалуй, так даже лучше. Лучше быть в тени и наслаждаться моментом, пока у Князева нет времени задеть меня очередной колкостью. Или безразличием.
Только стоит мне представить себя в качестве куклы, очаровывающей конкурента мужа, как с каждой новой минутой мое сердце начинает бешено колотиться. От возмущения. И, наверное, чувства горькой обиды. Порой мне кажется, если для достижения своих целей Князеву потребуется положить меня под кого-то, он, не раздумывая, согласится на это.
Но самое абсурдное, что я не знаю, есть ли у меня выбор? Осмелюсь ли я отказать? А если осмелюсь, как далеко смогу убежать?
Вероятно, не дальше собственных мыслей. Но, несмотря на это, в последнее время глупая идея сбежать становится слишком навязчивой. И сладкой.
Так. Хватит. Мне нужно успокоиться и постараться вернуть себе холодный рассудок. Только слезы разочарования все же подступают в горло жгучим комом. Потому что знаю, Князев никогда не отпустит меня. А попытка улизнуть от него лишь приведет мужа в ярость… Нет. Этим я лишь сделаю себе хуже. Да и что я могу? Топнуть ногой и высказать свое фи, которое абсолютно никого не волнует?
С трудом, но у меня получается подавить неуместные эмоции и унять тревожную дрожь.
А проехав пару небоскребов в элитном районе, мы наконец сворачиваем на платную парковку, прежде чем я чувствую на себе взгляд Андрея.
Смиренно вздохнув, первой выбираюсь из салона, но замираю, совершенно не зная, куда двигаться дальше, пока тяжелая ладонь не приобнимает мою талию. Грубо. Безразлично. Однако когда он рывком прижимает меня к своему мощному телу, я оказываюсь не готова к такой близости. И в тот же миг мне хочется обернуться невидимой молекулой, а потом и вовсе испариться.
Чувствую себя гламурным клатчем, который весь вечер будет лишь аксессуаром своего хозяина.
Стоит нам приблизиться к лифту на подземной парковке, как мой пульс учащается. И всю дорогу до конечного этажа продолжает сводить меня с ума неуемной пульсацией. Господи, да почему я так волнуюсь? Возможно, причина еще в том, что я забыла, когда в последний раз появлялась на светских мероприятиях. От подобного предположения я не могу сдержать тихую усмешку, которая не ускользает от Князева.
Вот только от едкой реплики его отвлекает очередной телефонный звонок, и мы выходим из лифта под басовитое приветствие мужа. Правда в то же мгновение я перестаю думать о чем-либо другом, оценивая помпезную атмосферу лофта и количество присутствующих здесь влиятельных людей. Не успеваю я и шагу сделать, как возле меня появляется улыбающийся официант и любезно протягивает мне бокал шампанского. О да, это определенно то, что мне нужно. Благодарно принимаю фужер и делаю большой глоток, а за ним и еще один, позволяя накаленным нервам получить желанное расслабление. Еще минут двадцать я осматриваюсь вокруг, наслаждаясь приятным послевкусием южных фруктов под аккомпанемент живой музыки и любуясь огромным количеством картин на стенах, высотой более пяти метров.
Но мое маленькое блаженство разбивается вместе с требовательным прикосновением, за которым следует настойчивый приказ:
– Идем, познакомлю тебя с виновником торжества.
Андрей произносит это с таким чувственным сарказмом, что даже игристые пузырьки больше не в силах отвлечь меня от новой волны тревоги.
Мы слишком быстро пересекаем переполненный гостями зал, или просто мне так кажется из-за легкого головокружения, а потом что-то происходит, и я не сразу понимаю, что именно, пока не вижу его…
Все это время мне казалось, что я сохраняла какое-никакое, но спокойствие.
Однако сейчас оно развеивается так резко, будто ветер без спросу ворвался в мои окна и снес все на своем пути. Потому что рука мужа толкает меня именно в сторону мужчины…
Мужчины, что сегодня утром прижимал мое тело к стене. И в подтверждение собственных опасений в следующее мгновение взгляд тех самых аквамаринов обжигает меня своим вниманием. Что вынуждает обезглавленное сердце замереть, прежде чем паника жидким холодом просачивается сквозь кожу и кости.
Проклятье… Этого просто. Не может. Быть.
– Знакомься, Тами, – жесткий голос мужа безжалостно вклинивается в мои мысли, и я вздергиваю подбородок, изо всех стараясь не сломаться под давящим грузом абсурда. – Роман Гаспаров.
