Мэд Фоксович
Лохматый театр. Том 2
Глава 2. Мимесис
5 декабря 1994 года
По металлической односкатной крыше низенького и неказистого, бетонного здания министерства безопасности Восточного графства лениво стекал толстый слой подтаявшего снега. С короткого подъездного козырька струилось несколько дождевых ручейков.
Высокие скрипучие двери парадного входа распахнулись. Звонко стукнув об порог черными копытами, на крыльцо выкатился Порк Швайн, высокопоставленный сотрудник министерства, полноватая кукла-свин в деловом костюме. На потрепанном тряпичном ухе Швайна зиял уродливый сквозной стигмат, под глазом маячил тонкий горизонтальный шрам, а во рту недоставало пары зубов.
Поправив серебристую пряжку на тяжелом кожаном дипломате и почесав пятачок, Порк быстро зашагал вдаль по тротуару. Неподалеку от министерства произошла крупная автомобильная авария, поэтому Лемон-стрит оказалась перекрыта и практически полностью опустела. Вокруг царила глубокая гнетущая тишина.
Бросив злобный раздраженный взгляд в сторону соседнего многоэтажного здания, чиновник Порк завернул в темную подворотню.
Огромное количество денежных средств, выделяемых из бюджета Коловрата на борьбу с Маньяком-Кукловодом и протестным движением его последователей, привело к глобальному финансовому кризису, что в малой степени, но ударило по зарплатам государственных служащих.
Даже несмотря на свой высокий статус, Порк Швайн всегда считался шестеркой элитарных правительственных шишек. Жизнь политикана окончательно пошла под откос, когда его дочь Пиглет Швайн пропала без вести в районе трущоб несколько месяцев назад. Чиновник начал сильно злоупотреблять алкоголем после того как расследование о ее пропаже заморозили из-за недостатка улик.
Переступая глубокие лужи, Порк интенсивно шагал по узкому переулку в надежде, как можно быстрее выйти в центр города. Внезапно тишину нарушила глухая электронная мелодия, доносившаяся из кармана свина. Швайн вынул из кармана пиджака громоздкую телефонную трубку, вытянул антенну и приставил аппарат к уху.
– Порк! – грубый мужской голос донесся из динамика.
Свин вздрогнул и испуганно нахмурился.
– Да, мистер Блэйк! – заикаясь, послушно пролепетал Швайн.
– Слушай сюда, свинота! – голос принадлежал разгневанному министру Абраму Блэйку (Порк был одним из множества чиновников, сидевших у того на зарплате). – Южный граф готов сократить целый штат из-за того, что мы не способны противопоставить Маньяку-Кукловоду абсолютно ничего! Но в этой ситуации должен страдать не я, а такие, как ты, бракованные шестерни системы, которые не могут выполнить даже самые простые указания!
– Умоляю, простите меня! – жалобно вскрикнул свин.
– Если к концу этой недели не будет найдено ни одной улики на Кукловода, ты и весь твой отдел недоумков окажется на улице, откуда, собственно, я вас и подцепил! – прокричал Блэйк. – Ясно тебе?!
– Да… – жалобно пролепетал Швайн, повесив трубку.
Переулок погрузился в гробовую тишину на длинные и гнетущие секунды, пока чиновник яростно не взревел и не кинул портфель в стену дома! Дипломат с хрустом рухнул на асфальт и открылся, высвободив папку документов и несколько толстых пачек банковских купюр!
«Где мне достать Кукловода?! – заверещал свин. – Этот урод не свалится на меня с неба! Если бы эта тварь лишь выползла на свет, тогда бы я ей задал! – Порк вскипел от ненависти, гневно оскалил зубы и топнул копытом. – Я бы задушил его собственными руками!»
Порк поник головой, схватился за колени и начал хрипло тяжело дышать, изможденный злобной тирадой. Внезапно по узкому темному переулку эхом разнесся гулкий хлопок! Швайн приподнял голову вверх и устремил взгляд в ту сторону, откуда пришел. Спустя секунду, хлопок повторился, но в этот раз казался куда громче! Это были шаги.
Из-за поворота показался высокий человеческий силуэт с объемной колючей шевелюрой. Незнакомец находился на большом расстоянии от Швайна, но чиновник отчетливо видел два глубоких желтых глаза, сиявших в облаке густого пара, сочившегося через канализационную решетку. Порк боязливо попятился в сторону своего портфеля, когда заметил, что силуэт ускорил шаг. Свин принялся судорожно заталкивать мятые мокрые документы в дипломат! Как назло, пачка банкнот вновь упала на землю но, вместо того, чтобы поторопиться покинуть подворотню, Швайн сгорбился и жадно потянулся за деньгами!
Выпрямив спину, свин обнаружил незнакомца в метре от себя! Внезапно силуэт сделал резкий шаг на чиновника, схватил того за горло и прижал к кирпичной стене! Теряя дух, Порк начал сухо кряхтеть, закатил глаза и принялся пускать изо рта белую пену. После того, как кислород был перекрыт, свин ощутил острую боль в груди, губы и уши чиновника посинели, а кровь вскипела, и, казалось, вот-вот была готова брызнуть из носа, глаз и из-под копыт.
Дипломат мягко приземлился в лужу.
Безумная улыбка частокола длинных желтых зубов отпечаталась в памяти Швайна, словно ожог на пленке, перед тем, как он потерял сознание…
***
Резиденция Карла Бакера располагалась на частной территории пригорода Южного графства. Шуршали листья низеньких редких пальм, с ветвей высоких хвойных деревьев доносился умиротворяющий гулкий скрип цикад. Вдали шумели тепловые электростанции, горизонт заволок каскад черного смога, катастрофический, но, слишком далекий, чтобы о нем беспокоиться.
Пристанище Южного графа, красивое двухэтажное здание, с современным минималистичный фасадом, было огорожено толстым металлическим забором с гроздями камер слежения на каждом повороте. Балкон резиденции выходил на несметное рисовое поле, в грядках копошилась прислуга: люди и куклы в конических соломенных шляпах.
Карл Бакер проснулся лишь к полудню, старый граф с хрустом разинул тяжелые веки и прохрипел что-то невнятное себе под нос. Бакер поправил одеяло, с трудом перевернулся на бок и нажал большую светящуюся кнопку на пульте вызова персонала. Прошло несколько минут, и дверь в спальню распахнулась, в проеме стояла Бон. Окинув отстраненным стеклянным взглядом темную пыльную комнату, графский секретарь сделала несколько смелых шагов к кровати.
– Что произошло, пока меня не было? – зловеще прохрипел Бакер, не поднимаясь с постели.
– Серия коротких протестных акций в столичных центрах Западного и Южного графств, – безразлично проговорила Бон. – Ваш рейтинг доверия упал до двадцати процентов.
– Что-нибудь еще? – сквозь зубы прошипел граф, сжав костлявые кулаки.
– Максвелл Оттер сообщил, что нашел некую «важную зацепку». – Объявила зайчиха.
– Неужели?! – взволнованно переспросил Бакер, облокотившись о кровать!
– Он не уточнил, что именно имел в виду, – объяснила Бон. – Оттер захотел обсудить это с вами лично и уже направляется сюда.
– Встретишь его… – граф отдал приказ и зловеще ухмыльнулся.
***
7 декабря 1994 года
На Лофф-стрит тоже пришла внезапная оттепель. Здание Лохматого театра освещали лучи красного заходящего солнца и обдувал легкий морозящий ветерок. Персонал собрался в комнате переговоров на втором этаже, Лохматый Директор отвлек работников от дел и созвал срочную конференцию, хотя сам, как обычно, бестактно и безнаказанно опаздывал.
Ай-Ай, Рекс и Лиса играли в «змеи и лестницы», и, на протяжении последнего получаса пытались разобраться в правилах. Вернее, в правилах пытался разобраться только Ай-Ай, Рекс умудрялась получать удовольствие от процесса, играя методом тыка, а Лиса просто недоумевающе пялилась на стол. Вахтер с глухим интересом наблюдал за настольным противостоянием этих троих.
– Ну, что там?! – прокричала Рекс, с нетерпением ожидая узнать, какое число выпадет Ай-Айю. – Что там?!
– О, нет! – разочарованно воскликнул арт-директор, когда игральные кости замерли на паре единиц. – Змеи!
– ДА! – Рекс триумфально подняла руки над головой и топнула по столу оранжевым шлепанцем. – ХА-ХА-ХА!!! – мышь принялась колотить воздух в экстазе победы. – Эм… —Рекс задумалась и виновато хихикнула – А что это значит?
– Это значит, что ты впереди, – объяснил Ай-Ай.
Узнав это, Рекс захохотала безумнее и громогласнее прежнего!
– Я так и думала! Лиса, твоя очередь! – радостно вскрикнула Рекс, протянув короткие руки к рыжей коллеге.
– Что? – сонно переспросила Лиса, протерев глаза.
– Змеи и лестницы! – Рекс прокричала название настольной игры, в надежде воодушевить подругу.
– Что? – еще более непонятливо переспросила Лиса.
– Бросай кости и иди по полю! – объяснил Ай-Ай.
– Что?! – громко переспросила кукла после долгого молчания!
– Вы все тут такие одаренные? – к разговору подключился вахтер.
– Нет, только я! – гордо ответила Рекс, не понимая, что ее опять оскорбили.
Внезапно дверь в офис со свистом распахнулась, в комнату ввалился Директор! На лице начальника сияла счастливая триумфальная улыбка, а на плече красовалась огромная спортивная сумка. Лохмач сбросил ее на пол; раздался тяжелый металлический лязг!
– Внимание! – уверенно проголосил Директор, уткнув кулаки в бока. Персонал с удивлением перевел взгляды в сторону начальника. – Вы тут скоро в прах рассыпетесь от скуки, и тогда, как понимаете, производительность труда упадет еще ниже! Нам пора сменить обстановку!
– Мы куда-то едем? – удивленно спросила Лиса.
– Именно, так! – Директор хлопнул в ладоши. – На юг! – лохмач сделал пуазу – В командировку… – с лица начальника не сходило искренней улыбки – но это не значит, что вам придется сидеть взаперти и строчить отчеты из гостиничных номеров! Вы работаете только на полставки всю следующую неделю, чтобы хватало времени на отдых! Зарплата останется неизменной!
Вахтер раздраженно вздохнул.
– Поэтому, пакуйте свои плавки и… – Директор прищурил глаза и неопределенно взглянул на Рекс и Лису. – Вы двое, ведь, носите…? – лохмач не закончил вопрос, ведь, постеснялся произнести слово «купальники».
– Да, – обыденно ответила Лиса.
– Нет! – громко прокричала Рекс, как всегда, ответив на вопрос, до конца его не осмыслив. – Ой… – виновато вздрогнула мышь. – А что вы имели в виду?
***
За несколько часов до собрания.
Катакомбы в недрах здания театра не изменились. Кровавый каменный лабиринт оставался все таким же пугающим. Разве что мутная илистая вода заполонила практически каждый квадратный сантиметр пола, а некоторые факелы потухли, сгорев до деревянного основания, словно восковые свечи. Помимо повсеместного запаха сырости, в коридорах каменоломни витал зловонный смрад концентрированного формалина, водометанольного раствора, который обычно используют для бальзамирования тел.
Сторож с Директором находились в знакомой радиорубке, впервые со дня похищения Лисы. Лохмач задумчиво расхаживал из стороны в сторону, вахтер сидел в темном углу помещения и ехидно наблюдал за Директором.
– «Маньяк-Кукловод» и его методы стали слишком известными, узнаваемыми, и, как следствие, предсказуемыми. На сегодняшний день пользоваться взломанными куклами, как инструментом убийства крайне небезопасно, – объявил начальник, – в особенности, тайно перевозить их через границы графств!
Директор сделал несколько широких шагов к пульту контроля системы оповещения; на столе лежала спортивная сумка, внутри которой находились странные железные трубки, наполовину укутанные в толстую темную ткань. Помимо длинных серебристых втулок на дне сумки можно было заметить несколько тонких металлических стежков, деревянный приклад и маленькую пружинную деталь, напоминавшую шпингалет.
Это была снайперская винтовка Драгунова; устройство пребывало в разобранном состоянии, поэтому было больше похоже на гору металлолома, чем на смертоносное огнестрельное оружие. Визгнула молния, Директор закрыл сумку и повесил себе на плечо.
– Поэтому нам придется разобраться с Карлом Бакером шумным, но проверенным и единственным возможным путем. – Зловеще, и даже с неким пугающим безразличием в голосе проговорил начальник. – Граф поднял всех своих цепных псов на уши, поэтому для поездки на юг нам необходимо прикрытие в виде курортной командировки…
– Ты просто хочешь поскорее на море? – вахтер задал риторический вопрос.
– Да, – односложно ответил Директор. Абсолютная серьезность его голоса придала гнетущей речи нотку иронического абсурда.
***
Было очень холодно.
Лиса почувствовала, как открыла глаза, ее веки распахнулись так быстро и непринужденно, будто до этого она держала глаза закрытыми всего несколько секунд. Первой вещью, что заметила кукла, стал круглый каменный потолок. Лиса лежала на холодном бугристом полу в позе морской звезды и совершенно не понимала, как оказалась здесь.
Кукла поднялась на колени и огляделась по сторонам: просторная цилиндрическая комната без мебели обладала единственным окном. Лиса медленно подковыляла к кривой бойнице, как вдруг широко выпучила глаза от всепоглощающего шока и ужаса! Место, где очутилась кукла, оказалось высокой башней, располагавшейся посреди открытого бушующего океана! Фундамент здания уходил в темную пучину воды и не подвергался подтоплению и разрушению против всех законов физики!
«Где я, вообще?» – Лиса была настолько удивлена абсурдностью и невозможностью происходящего, что не сумела выдать ни единой яркой эмоции.
Море шумело, дикие пенистые волны то и дело врезались в нижние ярусы башни, не причиняя ей никакого вреда. Лиса обернулась. Рыжая кукла оказалась удивлена куда больше, когда обнаружила позади себя арку в темный коридор, возникшую ниоткуда.
Напуганная, но все такая же неисправимо любопытная Лиса сделала несколько нерешительных шагов навстречу бездне. Внезапно из темноты донеслось пугающее рычание вперемешку с человеческими криками!
«О, боже! – взорвался громкий мужской визг. – Что ты такое?!»
Связная речь резко перешла в жалостливый вопль, сопровождаемый знакомым животным ревом и мерзким мокрым треском! В метре от Лисы на пол рухнул окровавленный труп Восточного графа! На руке политика недоставало трех пальцев, а горло было жестоко перегрызено! На лице Джозефа Бернерса застыла гримаса чистейшего смертельного ужаса.
«Господь милосердный! – вскрикнула кукла, отпрыгнув назад. – Что это за кошмар?!»
Панику Лисы перебил очередной душераздирающий вопль.
«Не подходи ко мне! – второй слезливый визг разнесся по коридору. – Забирай ее, а не меня! Не трогай меня!»
Крик! Бездыханная окровавленная туша Западного графа рухнула на пол. На спине Тэбора Фишера красовалась огромная рваная рана, его горло было вскрыто острыми металлическими клыками. Пол постепенно начал окрашиваться в бордовый цвет, у Лисы подкосились ноги, та запнулась и упала, еще в несколько раз уменьшив свои шансы на побег из этого ада на земле.
«Нет-нет-нет! – из самого конца коридора донесся напуганный заикающийся голос. – Не стреляй!»
Внезапно из пустоты показался силуэт Южного графа! Даже издалека Карл Бакер казался очень уставшим и запыхавшимся, словно убегал от кого-то последние несколько минут. Граф стонал от боли и прикрывал костлявой ладонью кровоточащее пулевое ранение в районе собственной печени. На секунду, Бакер сцепился взглядом с Лисой, шокированной всем происходящем и парализованной страхом. В следующее мгновение экспансивная пуля проделала огромное сквозное отверстие во лбу диктатора, раскрыв его череп, как апельсин!
Труп графа, еще некоторое время, умудрявшийся стоять на ногах по привычке умирающих мышц, хрустнул коленями и медленно сполз вниз по стене.
«Господи, боже, мой… какой ужас…» – отчаявшимся голосом пробормотала Лиса, когда из коридора начали звучать медленные ритмичные шаги. Криков больше не было слышно.
Высокий человеческий силуэт с дымящимся револьвером в руке показался из густого мрака и начал приближаться к кукле, переступая мертвые тела графов. Лиса была настолько напугана, что буквально не могла пошевелиться. Силуэт замер в паре шагов от куклы: колючая косматая шевелюра, пустые сияющие глаза и широченная зловещая улыбка (желтые зубы кровожадного человекоподобного существа практически полностью срослись друг с другом, поэтому его оскал больше напоминал серповидную капу, чем нечто органическое).
Как бы ошеломляюще жутко это не казалось для Лисы, силуэт, как две капли воды был похож на Лохматого Директора.
«Нет…» – прошептала кукла, не сводя опустошенного взгляда с убийцы.
Тень подняла раскаленное дуло револьвера и уткнула ствол в собственный подбородок. Осознав, что сейчас произойдет, кукла заткнула уши руками и узко зажмурилась!
Выстрела не последовало…
Лиса проснулась!
Кукла открыла глаза так же резко, как в кошмаре, но в этот раз совершенно при других обстоятельствах: кожа, шерсть и одеяло пропитались холодным потом, сердце куклы барабанило в диком ритме, а сама Лиса интенсивно тяжело дышала!
У Лисы ушло десять минут на то, чтобы успокоиться и нормализовать дыхание. Кукла упала затылком на холодную подушку и лениво огляделась по сторонам: она находилась в тесном односпальном купе. На выдвижном столике валялась полупустая картонная коробочка куриных наггетсов, из-под кровати выглядывала ручка чемодана, дверь в ванную комнату была приоткрыта и шаталась. За окном царила темнота, в облаках сиял бледный лунный серп, мимо проносились деревья.
Пробудившаяся от кошмара Лиса не сразу поняла, что к чему, но потом вспомнила, как Директор объявил о командировке, как персонал театра погрузился в поезд дальнего следования, и как она сама провалилась в сон, стоило лишь прилечь на пыльную койку.
Внезапно из-под ее одеяла начала доноситься глухая электронная мелодия. Лиса поднесла к морде тусклый экран сотового телефона. Кукла была уверена, последствия ночного кошмара не позволят ей уснуть, поэтому приняла звонок и приставила трубку к уху. Чей-то голос донесся с другой стороны, но он был таким тихим, что отчетливо слышать его могла лишь Лиса.
«Привет, мама» – мягким и умиротворенным голосом произнесла кукла.
***
Удерживаясь за холодные поручни, Лиса стояла на открытой обзорной площадке хвостового вагона; она говорила по телефону и наблюдала за ускользавшими вдаль рельсовыми путями.
«Пожалуйста, прости, что звоню редко, – сказала Лису в трубку. – Дел невпроворот, да, и обстановка неспокойная нынче, сама знаешь. Комендантские часы, какой-то супер детектив открыл охоту на Маньяка-Кукловода, поэтому сейчас подозревают абсолютно всех…» – по какой-то причине, стоило кукле упомянуть Максвелла Оттера, как в ее глазах блеснула нотка презрения.
Лиса и сама с трудом могла это объяснить, может быть, кукла догадывалась, что детектив искал лишь выгоды и славы, может быть в глубине души Лиса поддерживала Маньяка-Кукловода, но боялась в этом признаться даже самой себе.
Чей-то тихий неразборчивый голос в очередной раз донесся из динамика телефона.
«Ой, прости, в ближайшее время никак не получится, – виновато ответила Лиса. – Я сейчас в командировке со своими коллегами».
Из трубки донеслось раздраженное бурчание.
«Не начинай! – печально вздохнула кукла. – Да, Директор и вахтер – люди, но они хорошие люди. Да, такие бывают, мам…»
Ночной телефонный разговор продлился еще десять минут: абоненты умиротворенно и дружелюбно обсуждали погоду на ближайшую неделю, актуальную политическую обстановку в стране и даже творчество Никоса Казандзакиса, довоенного греческого писателя и драматурга, автора небезызвестного «Грека Зорбы», романа, что так нравился Лисе.
«Да, с утра обязательно позвоню! – пообещала кукла. – Передавай привет папе и Вульпис, ага» – на этих словах Лиса сбросила звонок, неловко улыбнулась и устремила взгляд вверх: ночное небо было таким чистым, лишь лунный серп был закрыт слоем полупрозрачных облаков, сверкали сотни блеклых, но от этого не менее чудесных звезд…
Внезапно из-за спины Лисы донесся тихий обрывистый кашель, словно кто-то хотел вежливо уведомить куклу о своем присутствии. Развернувшись к дверному проему, Лиса заметила Директора у тамбура. Начальник выглядел сонно, его рубашка была мятой, будто лохмач только проснулся и еще не успел привести себя в порядок.
– Привет… – зевнул Директор.
– Добрый вечер, – поприветствовала начальника Лиса.
– Почему ты не спишь? – лохмач шагнул на смотровую площадку, устроился рядом с куклой и тоже схватился за перила.
– Я не хочу, – неуверенно ответила сотрудница. – Мне еще мама звонила. Удивительно, как наши родители способны чувствовать, что нам нужна поддержка за многие километры, правда?
– Да, наверное, – Директор перевел на Лису лояльный и умилительный взгляд. – А, кто такая Вульпис? Прости, что подслушал последнюю часть вашего разговора.
– Все нормально, – Лиса стеснительно хихикнула. – Вульпис – это моя сестра, ей всего три годика: большие сверкающие глаза и краснющая пушистая шерсть – такой я ее запомнила. Жаль, у меня нет фотографий.
Искреннее и милое описание Лисы заставило Директора широко улыбнуться.
– Да, прелестная, наверняка, – согласился лохмач.
– Я не встречалась с семьей с момента, как уехала в Восточное графство на заработки, – добавила кукла слегка меланхоличным тоном. – А вы, почему не спите?
– Вахтер опять бредит во сне, – обыденно пожаловался лохмач. – У нас с ним общее купе.
– Бредит? – обеспокоилась Лиса. – Что-то случилось?
– Нет, он бормочет себе что-то под нос почти каждую ночь, хоть сам этого не замечает и не помнит, – объяснил Директор. – Я думаю его мучают кошмары. Вахтер получил серьезную травму во время кукольной войны. Обычно от такого вообще не выживают, но ему повезло. Хотя, с какой стороны посмотреть…
По коже Лисы пробежали мурашки, она подвинулась ближе к Директору.
– Это как-то связано с тем, что вахтер никогда не снимает капюшона? – спросила Лиса.
– Да, – односложно ответил Директор.
Наступила длинная гнетущая пауза.
– Простите за странные вопросы, пожалуйста, – умоляющим голосом пролепетала Лиса – Мне стыдно обсуждать кого-то за спиной.
– Не беспокойся, – лохмач положил свою большую холодную ладонь на плечо куклы. – Вахтер не от кого этого не скрывает, ты сама можешь поговорить с ним на эту тему, если хочешь.
Поезд гармонично стучал колесами. Острый лунный серп вышел из-за мутных полупрозрачных облаков и оказался белым и очень ярким.
– Шрамы связывают нас с вахтером, – объяснил начальник, – они из одной эпохи, и, это именно они привели нас сюда… – Директор сделал короткую паузу, его голос начал дрожать – а что привело сюда тебя, Лиса?
