полная версия
Musia M
Звездопад
17 глава
– Данделайн, у меня к тебе предложение.
– Слушаю.
– У меня плохое предчувствие. Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что нам недолго осталось.
– Не говори глупостей.
– Мы теряем людей, одного за другим. Вера в чудо в сердцах людей постепенно угасает. Нам не спастись. Наш конец неминуем. Так почему бы нам не встретить его вместе?
Мы теряли людей одного за другим. И знали, что нам не спастись. Мы с Рейном встретились весной, не надеясь, что доживем до следующей. Последнее, что он сказал мне:
«Я стану дождем, что позволит тебе цвести, Данделайн. Я всегда буду рядом».
Осень катастрофически повлияла на нас. В итоге отсутствие в вас веры в чудо привело нас к гибели.
Эпилог
Одуванчик самый долговечный весенний цветок. Начинает цвести ранней весной и цветет до глубокой осени. Почему так?
Осенью льют дожди. И лишь ощутив на себе касание дождя, одуванчик покорно умирает.
Задумайтесь, сколько крушений мы потерпели из-за иллюзий, придуманных нами. Сами строим стены и жалуемся на их появление. Мечтаем о сказке, но давно потеряли веру в нее.
Мы, и больше никто другой, убили сказку, своей суровой придуманной реальностью.
Прошу, давайте, посеем в своем сердце, веру в прекрасное, постараемся разглядеть за призмой житейских проблем, то волшебство, что окружает нас повсюду, но которое мы так усердно не замечаем. Возможно, тогда нам удастся подарить этой сказке новое начало и счастливый конец, как сказочным героям, так и самим себе, ведь наши мысли материальны.
Стихотворения
Я ваши письма днями,
Читаю в поисках ключа,
Ключа, что дверцу мне откроет,
К разгадке тайного дворца.
Дворец – мой мир, моя реальность,
Моя душа, что так болит,
Та, что всегда всех понимает,
И о надежде всем сулит.
Всех поняла, себя не может,
Всю жизнь я в поисках ключа,
Перебирая ваши души,
Я потеряла в них себя.
Я часто слушал вас, ребята.
И жил по правилам, как все.
Не знал мечты, одни стандарты,
Те, что приелись мне уже.
Мне говорили, я лишь слушал,
И думал: так тому и быть,
Буду молчать, буду послушен,
Чтобы остаток свой прожить.
Вечный вопрос: что скажут люди?
Меня он насквозь убивал.
Важны для вас пустые звуки,
А не души своей причал?
Но, повзрослев, познал я правду,
Каким бы ни был человек,
Найдутся те, что будут рады,
Сплетнями насквозь его сжечь.
Так смысл жить как эти люди?
Зачем тебе их суета?
Мы властелины своих судеб,
Не жить им жизнью за тебя.
Моё сердце – огненный факел,
Что так и просит, чтоб его потушили.
А знаешь, в душе ведь я ангел,
Которого страхи пленили.
Боюсь я опасность предвидеть,
Доверять, что-то чувствовать страшно.
Мне проще вас всех ненавидеть,
И повесить табличку «Опасно».
Я упрямая, злая, прямая,
Научилась грубить, ненавидеть.
Я знаю, что я не святая,
Но святого и в вас не увидеть.
Прошу, относись ко мне проще,
В недрах души я другая.
Останься со мною на ощупь.
Почувствуй, что я не такая.
Знаете, в чём наша проблема?
Виним других в своих несчастьях.
Кричим, что жизнь – это дилемма,
Чертя узоры на запястьях.
Я приведу в пример две жизни,
Что очень схожи, но различны.
Границы вашей силы мысли,
Невероятно безграничны.
Первый живёт, не зная счастья,
Маленький дом, семья и дети.
И плюс дожди льют за окном,
Лютый мороз и сильный ветер.
Всё надоело, он не знает,
Почему он так несчастен.
Никто его не понимает,
И мир настолько стал ужасен!
Второй живёт в таком же доме,
С детьми, с женой, такой же холод.
Но холод этот за окном,
Дома собой тепло разводят.
Холод ему не страшен вовсе,
А дождь ему лишь греет душу!
Искренне счастлив он, доволен,
Нести на себе счастья ношу!
Пойми, прошу, ты, наконец,
Проблема в нас не в этом мире.
Сколько же ломаных сердец,
Мелкие радости забыли…
Корректура под шаблоны,
Лишила нас всех красок жизни.
Чтоб каждый день наполнить смыслом,
Прими себя, отбрось все мысли.
Следуй за сердцем, не за теми,
Кто пишет правила, стандарты.
И не теряй, прошу, рассудок
При малейшем недостатке.
Чем чаще будешь ты стараться
Походить на остальных,
Быстрее сможешь затеряться
В толпе несчастных и пустых.
Но выбор всё же за тобой,
Тебе решать, кем тебе быть.
В чужих руках марионеткой,
Иль тем, кто себя смог раздобыть.
Поверь, что ты прекрасен тем,
Что не похож на остальных.
И докажи ты это всем,
Не заноси себя в архив.
Она была бесчувственной и грубой,
Но в то же время нежной, как цветок.
Плыла в себе, казалась отстранённой,
Чтоб сердца глубину он не просёк.
Глубина её колодца бесконечна,
Но, посмотрев в колодец, что увидим?
Не видно дна, напиться нечем,
Уйдём, колодец золота, оставив позабытым.
Слишком долго подавляла свои чувства,
Их заперла на много-много лет,
В глубинах этого колодца,
Где много золота, а света нет.
Ты посмотри на всё иначе,
Дай шанс улыбке зацвести,
Позволь познать себе ты счастье,
И не утрируй, не беги.
Вспомни же ты те переулки,
Тобою пройденных, крутых,
Сколько там падших, проигравших,
Но ты остался в них в живых!
Ты посмотри на всё иначе,
Сколько всего ты пережил,
Теперь пришёл черёд для счастья,
Ты ранен, да, но не убит.
Обычный день, луна сменила солнце,
Задумчиво вгляделась в небеса.
И думает: «Оставлю солнцу,
Свои заветные слова».
«Солнце, тебя не зная вовсе,
Видя лишь отблеск за горой,
Я с каждым днем люблю тебя всё больше,
Считаю дни и встречи жду с тобой.
Но дело в том, что это невозможно,
Не суждено мне обрести покой.
Твоя судьба – сиять счастливым солнцем,
Моя – светить печаленной луной».
Был, как ребёнок, я наивным,
Но оценить никто не смог.
Стал лживым, грубым и фальшивым,
Вот это жизни мой пролог.
В бездушье люди обвиняли,
А мне хотелось тишины.
Хотел, чтоб люди замолчали.
Души ведь сами лишены.
Просто хотел, чтобы любили,
Хотел согреть своим теплом.
Тепло растратил, сам остался,
Остался колким, жёстким льдом.
Теперь живу с большим я страхом,
Что лёд растает, и я вновь,
Вновь захочу согреть, а нечем,
Кому я нужен-то таков?
Но верю я, что будут люди,
Что искренне поверят мне.
Поверят, что ледяное сердце,
Мечтает втайне о тепле.
Я так хочу познать любовь,
Но и боюсь одновременно.
Сколько займёт она томов?
Иль лишь главу одну надменно?
Может, всю жизнь, а может, день,
А может, два десятилетия.
А может, вовсе не любовь,
А лишь игра с наивным сердцем.
Я не хочу такой любви,
Если любить, то только вечность.
Не променяй родной души,
На вариантов бесконечность.
Море волнами играет,
Глушит мой смиренный плач.
Ветер слёзы вытирает,
Не давая им упасть.
Берег шепчет тихо: хватит,
Встань с колен и глянь на небо.
Птицы бешено парят,
Солнце греет тёплым пледом.
Через море, солнце, ветер,
Бог со мною говорил.
Сколько счастливых я моментов,
Слепо сквозь пальцы упустил.
Часто слышу: «Ты такая сильная!»
В ответ я лишь киваю головой.
Они не знают, что порой и сильным,
Бывает сложно под житейскою стрельбой.
Они не знают, как мы выживаем,
Что чувствуем порой, когда в упадке.
Как мы порой от грусти умираем,
А всем твердим, что всё у нас в порядке.
И все, конечно, верят в эту ложь,
И только так, а как иначе?
Они не станут усмирять по телу дрожь,
Им просто нужно, чтоб светили ярче.
Им не нужны потухшие сердца,
Заросшие бессилием так густо.
Эти печальные и грустные глаза,
Безмерно любящие, но в которых пусто.
И мы не станем плакаться в плечо,
Мы предпочтём взамен подушку.
И сильным нам бывает нелегко,
Признаться, что и нам бывает грустно.
Ты потерялась в этих грудах,
Грудах упрёков и сомнений.
И как найти себя, не знаешь,
В огромной стопке обвинений.
Знаешь, не слушай никого,
Себя иначе потеряешь.
Знай меру, честь и сей добро,
Что сеешь, то и пожинаешь.
Приходит он к врачу и говорит:
– Мне плохо, ничего не помогает.
Как объяснить, не знаю, тут болит,
Но что со мной, никто не понимает.
– И что писать, каков диагноз? –
Обратилась медсестра к врачу.
– Эту болезнь любовью называют.
– Ну хорошо, я так и запишу.
Приходит он к врачу и говорит:
– Мне плохо, ничего не помогает.
– Вам нужен тот, кто душу исцелит
И пустоту бинтами обмотает.
Ты болен алчностью и злобой,
Ибо ты ветер в пустоте.
Гордишься ты своей неволей,
И не спасти тебя уже.
И не спасти тебя от мрака,
Что добровольно приручил.
Излишни тут все оправданья,
Сам свою жизнь ты погубил.
Сам погубил, но ищешь крайних,
Винишь их в том, что ты таков.
Существ нет более упрямых,
Чем человек, спокон веков.
Люди и есть всему помеха,
Преграда к счастью и добру.
Всё время не хватает смеха,
Но и хотят пролить слезу.
Хочешь добра, но сеешь зло,
Жаждешь богатства, но несчастен.
Не потеряй свое лицо,
Остепенись, довольно, хватит!
Знаешь, как тошно от всех этих правил,
Не жизнь, а тоска, одни серые будни.
И кто же, скажи мне, всё это придумал,
Носить эти маски, что нам так неуютны.
Стандарты диктуют, сами курят в сторонке,
Вдыхая весь дым всех несбывшихся мечт.
И, строя границы, ломают всем судьбы,
Поучают людей, хоть и опыта нет.
Создал бедолага один все стандарты,
Которым все следуют молча и слепо,
Но я – это личность, у меня своя планка,
И я не хочу потерять себя в этом!
В любой момент я встать могу,
Не пожалев себя больного,
Но если я и упаду,
Я встану, чтоб спасти другого.
Но стоит ли спасать других,
Когда себя спасти не можешь?
Но стоит ли спасать больных,
Когда ты сам смертельно болен?
Почему нельзя быть одиноким, но спокойным?
Кругом толпа, но ты в ней одинок.
Так разница – быть лишь себе покорным,
Или быть с кем-то, в ком не видишь толк?
Эти сравнения, лучше, хуже,
После бесчисленных ночей бессонных поняла:
Я слишком дорожу собою,
Чтобы хоть кто-то мог сломить меня.
Иллюзия любви и дружбы,
Боль от обид сжимает грудь.
Исполнил их былые нужды,
Теперь не знаешь, как уснуть.
Но ты вглядись в людей, кто рядом,
Кому и тучи не страшны.
Кто греет тебя тёплым взглядом,
Маяк душевной пустоты.
В конце вы всё-таки поймёте,
Что это вовсе не потеря.
Вы обрели нечто иное,
Людей, что не пугает время.
Кто же такой этот душ изречитель,
Как овладел он дарами прекрасными.
Мудрости ясности он искуситель,
Пронзает сердца, наполняя их красками.
Кто же такой он, не Бог, не волшебник,
Как же находит сердец всех защёлку?
Он эту жизнь сквозь себя пропускает
И каждому чувству смиренно сдаётся.
– Кто же он? Кто?
– Человек с большим сердцем,
И для любого там место найдётся.
– Кому же такое сердце дано?
– В наших краях он поэтом зовется.
Еду я в автобусе, суббота,
За окном пасмурный, дождливый день.
Все спешат домой, кто на работу
И от дождя бы скрыться поскорей.
С мамой девочка заходит, ей лет пять,
Садится так удобно на коленки.
«Мам, скажи, за что ты меня любишь?
Я некрасивая, и волосы короче, чем у Ленки».
А её мама кратко улыбнулась:
«А ты меня за что любишь, родная?»
Тут девочка на маму оглянулась:
«Мамочка, прости, а я не знаю».
И тут же девушка вдруг к парню обратилась:
«Скажи, за что ты меня любишь?»
«Ну перестань, не знаю я!
Ну что ты вот опять надулась?»
Напротив девушка так робко заревела,
Что с мужем развелась лишь год назад.
«Столько причин любви он называл так смело,
Но где его слова и он сейчас?»
Старушка рядом, приобняв её, сказала:
«Не плачь, просто не твой он человек.
Люди причин любви не называют,
Любовь их к вам на день, а не на век.
Мы вот с мужем вместе сорок лет,
И тоже каждый раз на него дулась,
Когда не мог он дать точный ответ,
Мне на вопрос «за что ты меня любишь?».
И поняла я много лет спустя,
Что тот, кто любит, причин не называет.
Поскольку сердце – сейф любви, не голова,
Ведь голова лишь думать начинает.
Кто любит сердцем, тому причин не нужно,
Кто головой – тот любит не сполна.
Любовь их к вам, увы, ежеминутна,
А сердце любит раз и навсегда».
Парень воскликнул вдруг один: «Остановите!»
Он вмиг решил сменить маршрут.
Решил рискнуть и предложить за него выйти,
Любимой, что он оставил плакать у ворот.
И девушка с ухмылкой обернулась:
«Значит, ты любишь все-таки меня?»
«Очень люблю! Неужто улыбнулась?
Дурёха ты любимая моя…»
Вдруг я задумалась, и мысли эти кроют,
Как хорошо, что я на этом месте!
Как же одна услышанная фраза, может,
Взбудоражить человеческое сердце.
Здравствуй, взрослый,
Мне б хотелось,
Открыть глаза тебе на мир.
Пишу ребёнком, так как взрослый,
Не помнит, в детстве кем он был.
Да, я ребёнок, и вы вряд ли,
Станете слушать мою речь,
Просто хочу отправить в юность,
И детства факел в вас разжечь.
Вспомните то, как вы смеялись,
Как не боялись лишних глаз,
Как без причины улыбались,
Шагая радостно, смеясь.
Как вы любили, как страдали,
Как разбивались ни за что.
И близких часто вы теряли,
Хоть жив, но мёртв уже давно.
И как хотели, чтобы люди,
Вас понимали, хоть чуть-чуть,
Чтоб они знали, что вы воин,
А не пощёчин их приют.
Так вот, всё вспомнил подетально,
Наш «самый» взрослый человек.
Теперь скажи, ведь аморально,
Своих детей вести в тупик?
Забудьте про рамки, ребёнок, взрослый,
Каждый по-своему несчастен.
Вы от того, что день был мрачный,
А он от ежедневных вмятин.