Игорь Мороз
Дорога дорог
6
Зеленоватый туман висел над Чиларскими топями, подобно пологу, скрывая дальние острова, протоки и часть поселка батракалов. Мгал лениво подкинул в единственный уцелевший после ночной оргии костер пучок сухих водорослей и обратился к Эмрику:
– Му-Хао не ошибся, предсказывая туман. По его словам, он продержится трое суток. Придется нам искать проводника, я в этом зеленом киселе даже стороны света определить не могу.
– Судя по тому, как жадно батракалы разглядывали наше вооружение, недостатка в желающих проводить нас до южного края топей не будет, – отозвался Эмрик, прихлебывая из высокого кувшина. – Впрочем, приняли нас душевно, и я готов задержаться тут, пока не выглянет солнце.
– Если здешние женщины и в обычные дни так рьяно заботятся о продолжении рода, то надолго тебя не хватит, – усмехнулся северянин. – Однако мы должны спешить, чтобы не встретить в Чиларе посланцев Бергола и прочих охотников за кристаллом Калиместиара.
– О, вот вы где! А я вас по всему поселку ищу! И спросить не у кого, будто повымерли все! – приветствовал друзей Гиль.
– Тебе тоже не спится? Мы думали, сегодня ты будешь отсыпаться до вечера. Присаживайся, подкрепляйся, – предложил Эмрик.
Гиль смущенно улыбнулся:
– Я бы и проспал до вечера, если бы не обнаружил, что потерял где-то Жезл Силы.
– Потерял Жезл Силы? – эхом отозвался Мгал, не веря собственным ушам. – Как же тебе это удалось?
– Девчонки набросились на меня, словно бешеные, и, когда мы отошли от костра, мне было не до Жезла, а потом я заснул… – Вид у юноши был такой виноватый, что северянин смолчал.
– Почему ты думаешь, что потерял Жезл Силы? – поинтересовался Эмрик.
Гиль смутился еще больше:
– Проснувшись среди ночи, я едва сумел отыскать свою одежду…
– Но плащ, куртку, сапоги и штаны ты нашел. Нож тоже… – Эмрик стремительно обернулся к Мгалу: – При тебе ли кристалл Калиместиара?
Северянин, которому передалась тревога товарища, торопливо ощупал пояс:
– Кристалл тут. Я не расстаюсь с ним ни днем, ни ночью. Во всяком случае, он со мной, – добавил Мгал, поймав насмешливый взгляд Эмрика. – Ты полагаешь, что Жезл Силы украден?
– Я уверен в этом. Девчонки, избравшие Гиля отцом своих детей, не посмели бы прикоснуться к Жезлу без прямого указания старейшин. Жезл Силы – вещь могущественная и потому в их глазах священная, случайно или на память о приятно проведенной ночи ее не прихватишь. А вот и Му-Хао, он-то нам все и разъяснит.
Маленький охотник, успевший надеть новую юбку и смыть с тела ритуальную раскраску, подсел к костру:
– Народ мой еще отдыхает. Отчего сон покинул вас? Вы оправдали наши надежды, и от лица охотников сидящих в Кругу Совета, я приглашаю вас оставаться в нашем поселке так долго, как вы сможете. Если же вы решите остаться у нас насовсем, мы будем безмерно рады и постараемся исполнить все ваши желания. Поверьте, вы ни в чем не будете нуждаться.
Друзья переглянулись.
– Спасибо за приглашение. К сожалению, уже сегодня мы должны продолжить путь. Мы благодарим вас за сердечный прием и просим послать с нами охотника, который помог бы нам добраться до конца топей. – Мгал натянуто улыбнулся. – В этом тумане не мудрено заблудиться, а времени у нас мало. Проводник, рискнувший пойти с нами, выберет из нашего вооружения то, что покажется ему наиболее ценным.
– О-хой! Я готов проводить вас до границы джунглей, хотя предпочел бы, чтобы вы пожили в нашем поселке подольше. Что же касается благодарности за приют и проводника, то мы уже выбрали из вашего снаряжения вещь, которая нам более всего необходима. – Му-Хао указал на Гиля, за широким кушаком которого еще вчера красовался Жезл Силы.
– Мне кажется, – скрежещущим голосом начал Мгал, – что ты и твои соплеменники несколько поторопились, сами назначив цену за проводника и гостеприимство…
– Погоди! – Эмрик, поднявшись, опустил руку на плечо товарища и подмигнул Му-Хао: – Мой друг еще не вполне очнулся от грез, навеянных вашими великолепными женщинами. Позволь нам обсудить создавшееся положение и позаботься пока о том, чтобы мы могли выступить в путь не мешкая.
Маленький охотник сделал едва заметное движение плечами и, отойдя от костра, скрылся в одном из подземных помещений поселка.
– Что это значит? – хмуро спросил Мгал, вперяя Эмрика тяжелый взгляд. – Без Жезла Силы нам до Чилара не дойти, неужели это непонятно?
– Раз уж он оказался у батракалов, нам остается лишь примириться с этим. Причем понять их можно более того, этот не вполне дружелюбный поступок наших хозяев способен сослужить нам добрую службу.
– Вот как? Поясни.
– Понять побудительные причины не трудно. – Эмрик подпер рукой голову и устремил задумчивый взгляд на костер. – Во-первых, батракалы – пигмеи и из-за своего маленького роста не могут жить среди нормальных людей. Детские луки, легкие копья, крохотные стрелы, летящие на короткие расстояния, ставят их в крайне невыгодное положение. Жезл Силы может компенсировать все эти недостатки и заставить двуногих и четвероногих соседей батракалов считаться с ними. Во-вторых, теперь мы связаны с нашими хозяевами кровными узами, и племя вправе требовать от нас поддержки и лучшего из того, чем мы владеем… В-третьих, потеря Жезла Силы не должна тебя печалить, поскольку, по скромному моему разумению, скоро он станет столь же бесполезен, как лук, лишенный стрел. Он мечет огненные стрелы, это верно, но, чтобы метать их, кто-то должен постоянно пополнять их запас, не так ли? Мы, во всяком случае, этого делать не умеем.
– Ты прав, однако запаса упрятанных в него огненных стрел хватит, возможно, на то, чтобы мы смогли выбраться из Чиларских топей?
– Вероятно. И все же это не делает обладателей Жезла всесильными. Слухи о его сокрушительной мощи рано или поздно выведут на нас соглядатаев Белых Братьев и Черных Магов. А искусный удар копья или меча порой бывает столь же смертоносен, как и огненная стрела Жезла. И наконец, последнее, – продолжал Эмрик, воспользовавшись молчанием Мгала. Если мы сумеем остаться друзьями батракалов, они, я уверен, будут считать себя врагами наших врагов и остановят преследователей, если те объявятся поблизости. С Жезлом Силы они сделают это без труда. Позволь мне поговорить с Му-Хао, и его соплеменники обеспечат нам безопасный тыл, а это не так уж мало.
Мгал посмотрел на заметно воспрянувшего Гиля, потом на Эмрика, который, казалось, нисколько не сомневался в своей правоте, и неохотно кивнул:
– Попробуй выжать из Му-Хао обещание разделаться с нашими преследователями, если они забредут в здешние места, и, кто знает, быть может, впоследствии окажется, что этой ночью мы приобрели больше, чем потеряли.
Глава четвертая
Две свадьбы
1
Мертвый город обступал их со всех сторон, и Батигар почти физически ощущала угрозу, таившуюся за поросшими лишайником стенами. Ей мерещились наблюдающие за ними из увитых лианами арок отвратительные морды глегов, о которых девушка, правда, знала лишь понаслышке; каждую минуту она ожидала, что из затянутых зеленоватой паутиной оконных проемов бросится на них с визгливым хохотом зубастая, шипастая, перепончатокрылая нечисть. Принцесса ежилась, вздрагивала при каждом шорохе, передергивала плечами, с отвращением чувствуя, как мурашки бегут по спине и влажной становится ладонь, судорожно сжимающая рукоять меча. Немного утешало Батигар лишь то, что те же самые чувства испытывали, похоже, и ее спутники. Арбалетчики держали пальцы на спусковых крючках, гвардейцы, сбившись в кучу, предусмотрительно обнажили мечи, воины Заруга ощетинились копьями. Витавший в воздухе страх оттеснил недоверие, сблизил оба отряда, сплотил их, по крайней мере, на время прохождения сквозь остов громадного, красивого и некогда богатого, а ныне бесконечно чуждого и враждебного людям города.
Они обходили Чиларскую топь справа, минуя улицу за улицей, площадь за площадью. Ориентиром им служила мелькавшая в просветах между руинами полоска воды – по левую руку путников раскинулось обширное озеро, на берегах которого в незапамятные времена возник Древний Чилар. Развалины зданий торчали даже из воды – то ли это были руины строений на опустившихся островах, то ли озеро со временем разлилось и поглотило прибрежную часть города. Батигар никогда не интересовалась историей этого края и сейчас, опасливо озираясь по сторонам, быть может, впервые осознала, что знакомый ей с детства мирок – лишь один из жалких осколков того гигантского, густо населенного, полного всевозможных чудес и диковин мира, который жил здесь своей непостижимой жизнью еще несколько столетий назад.
Вглядываясь в многоэтажные дома, пересечения похожих на ущелья улиц и моховые поляны площадей, она поняла, что они идут по одному из кольцевых проспектов, повторявших, судя по всему, береговую линию. Проспект этот пересекали улицы, шедшие с окраин Древнего Чилара к озеру, из которого прежде вытекала полноводная Гатиана. Отсюда большие торговые корабли уходили к Жемчужному и дальше – к Великому Внешнему морю. Если верить легендам, морские суда швартовались прямо в городских гаванях, отсюда отважные мореплаватели отправлялись к другим континентам, в страны, от которых теперь не осталось даже названий…
– Глядите, опять этот недомерок! Значит, утром мне не померещилось, я действительно видел скаруса! – раздался впереди взволнованный возглас Тофура.
– Не стрелять! – гаркнул Уиф арбалетчикам, и Батигар с облегчением подумала, что наконец-то томительное ожидание хоть чем-то завершится.
…Утром, едва они вошли в город, Тофур остановил отряд, крикнув, что видит среди руин серо-голубого пигмея. Слухи о маленьких человечках, живущих где-то в самом сердце Чиларских топей, просачивались даже в отдаленные уголки Края Дивных городов, и десяток воинов, не дожидаясь команды, бросился вслед за Тофуром, чтобы изловить скаруса, который, без сомнения, должен был знать короткий и безопасный путь через мертвый город. Поиски, однако, оказались безрезультатными – маленький человечек как сквозь землю провалился. Среди руин им встречались прыгуны, шипунцы, безногие ящерицы и прочее мелкое зверье, но ни глегов, ни серо-голубых человечков они не видели, и в конце концов даже Тофур начал подумывать, не подвели ли его глаза, не принял ли он за скаруса какую-нибудь забредшую сюда из джунглей обезьяну. Лишь одно не позволяло ему поверить в это – безошибочное чутье охотника, тревожное чувство, что кто-то неотступно следует за ними по пятам, наблюдает пристально и недружелюбно за каждым шагом, каждым движением…
Теперь все стало на свои места. Серо-голубой человечек, одетый в короткую травяную юбочку, стоял на вершине перегородившего улицу завала, сжимая в руках крошечный лук. Видя, что его заметили, он издал короткий горловой звук и махнул рукой, требуя, чтобы отряд остановился.
– Похоже, он хочет говорить с командиром, – проворчал Заруг и позвал: – Тофур, принцессы! Пойдем побеседуем с малышом. Уиф, вели арбалетчикам быть начеку, кажется, эти серо-голубые следили за нами с самого утра.
Принцессы и Тофур отделились от отряда и вслед за Заругом двинулись к завалу.
– Кто вы такие и зачем пришли на землю моего народа? – резко спросил маленький человечек, едва достигавший Заругу до плеча, когда расстояние, отделявшее его от пришельцев, сократилось до тридцати шагов.
– Мы направляемся из Исфатеи в Чилар, – ответил Заруг, внимательно разглядывая серо-голубого человечка, державшегося с высокомерным и вызывающим видом, не соответствовавшим его росту. – Мы не знали, что Чиларские топи кому-то принадлежат, но готовы заплатить за право пройти через ваши земли. Более того, если ты покажешь короткий и безопасный путь в Чилар, мы щедро отблагодарим тебя. – Заруг потряс кожаным кошельком, монеты в нем мелодично зазвенели.
– Для жителей Большого мира проход через земли батракалов закрыт, – сурово отрезал скарус. – Ищите дорогу, ведущую в Чилар, там. – Он указал на запад.
– Нам надо попасть туда как можно быстрее, а обходной путь долог. Проведи нас через свои земли – и ты не пожалеешь. Если ты хочешь, мы расплатимся звонкой монетой. – Заруг щелчком подкинул вверх невесть откуда взявшуюся у него в руках монету, и серебро ярко сверкнуло в солнечных лучах. – Если тебя не интересуют деньги, мы дадим тебе красивый плащ, острый меч и отличное копье.
– Через наши земли дороги нет. Вам здесь нечего делать, – упрямо повторил скарус, всем своим видом выражая презрение к словам пришельца. Потом взгляд его остановился на принцессах, и на лице маленького человечка отразилось неподдельное изумление.
– Быть может, мы последуем твоему совету, если ты скажешь нам, не проходили ли недавно через вашу землю три чужака. Двое мужчин и темнокожий мальчик, – сдерживая раздражение, сказал Заруг, и глаза его недобро сузились.
– О-хой! Мои братья не соврали, охотники идут по следу, – пробормотал скарус. – Так вы не хотите поискать другой дороги в Чилар?
– Ты не ответил на мой вопрос, – угрожающе напомнил Заруг и, обращаясь к Тофуру и принцессам, приказал: – Хватайте его! Он что-то знает!
Он бросился вперед, но скарус, словно ожидавший этого, юркнул за каменную плиту, и тут же сзади послышались крики и сдавленный стон.
Батигар стремительно обернулась, и глазам ее предстала неожиданная картина: с десяток воинов из оставленного ими отряда корчились на земле, пораженные короткими тонкими стрелами. Растерявшиеся было арбалетчики вскинули свое грозное оружие, в воздухе зажужжали тяжелые арбалетные болты, и тут из окна ближайшего дома ударил тонкий, похожий на спицу, ослепительно яркий луч. Описал дугу и заплясал по тому месту, где, прикрываясь щитами, сгрудились гвардейцы и воины Заруга. Улицу огласили стенания умирающих, запахло горелым мясом, и Батигар с ужасом увидела, как Хафр, Уиф и другие ее спутники падают, разрубленные на части огненным лучом.
Все было кончено в считанные мгновения. Батигар, оцепенев, продолжала неподвижно стоять перед завалом, Тофур, успевший толкнуть Чаг на землю, присев на корточки, поводил по сторонам обезумевшими глазами, а от отряда, состоявшего из тридцати с лишним человек, осталась только груда обгорелого, дымящегося мяса, перемешанного с обрывками одежды и обломками оружия.
– Ч-ч-что это за ужас?.. – всхлипнула Батигар, прижимая ко рту стиснутые кулаки.
Чаг и Тофур поднялись с земли, затравленно крутя головами и ожидая с минуты на минуту получить стрелу в спину. Губы их дрожали, лица были белее мела. Расширенными от ужаса глазами глядели они, как из дверных и оконных проемов соседних домов высыпала на улицу толпа серо-голубых человечков. Не обращая внимания на принцесс и проводника, они бросились к месту гибели отряда, оглашая окрестности дикими криками радости.
– Зажигающий Небесный Светильник отвернулся от них. Подводный Старец, беспощадный к живым, но милосердный к погибшим, не возьмет в свои чертоги детей чужой земли, – торжественно и напевно произнес кто-то за спиной Батигар.
Девушка вздрогнула; незаметно подошедший маленький серо-голубой человечек провел по лицу сложенными лодочкой ладонями, отдавая дань уважения усопшим врагам, и совсем другим, скрипучим, не терпящим возражений голосом сказал:
– Вы пойдете с нами. Нам нужны здоровые женщины, способные рожать сильных детей. А тобой мы подкормим рыб, – сказал он Тофуру, – не пропадать же добру. – Он брезгливо сморщился, окинул Тофура презрительным взглядом и оглянулся: – А где Задающий вопросы? Где злой человек с льстивыми словами и черными мыслями?..
Но напрасно он озирался по сторонам, напрасно его соратники обшаривали дома поблизости – Заруга найти так и не удалось.
2
Тофур перестал ощупывать стены каморки, в которую его с принцессой Батигар отвели после длительной поездки на плоту, и присел рядом с девушкой:
– Похоже, выйти отсюда без посторонней помощи нам не удастся. Стены – сплошной камень, дверь на запоре.
– Жезлом Силы они могли завладеть, только убив Мгала и его спутников, – пробормотала занятая своими мыслями принцесса. – Если стрелы у скарусов ядовитые и они напали неожиданно, то ничего удивительного в том, что им удалось убить северянина, нет. Хотела бы я знать, как они поступили с кристаллом?
– Подумай лучше, как они поступят с тобой. Очнись, принцесса! При чем тут кристалл? Сейчас нас должна заботить не его судьба, а собственная участь. Можешь ты придумать, как нам удрать отсюда? Или предпочитаешь лечь под этих недомерков, чтобы улучшить их породу? – раздраженно поинтересовался Тофур.
В сумраке он не мог видеть Батигар, но почувствовал, как девушка вздрогнула и отшатнулась от него.
– Я принцесса из рода Амаргеев и скорее покончу с собой, чем позволю скарусам коснуться себя! – высокомерно заявила она.
Молодой охотник усмехнулся:
– Если Чаг рассуждает так же, то мы ее больше не увидим. Хотя я не уверен, что голубокожие разрешат ей уйти из жизни, не исполнив своего предназначения.
– О каком предназначении ты говоришь, деревенщина? Чаг – принцесса и…
– Она прежде всего женщина. А главное предназначение женщины – рожать и воспитывать детей. Чаг – крупная девушка, такие нравятся маленьким мужчинам. Скарусам она, безусловно, приглянулась больше, чем ты, она родит крепких, сильных детей, поэтому-то ее и нет с нами.
– Ты думаешь, ее увели… – В голосе Батигар послышался страх и отвращение, и она не нашла в себе сил закончить фразу. Впрочем, бывший проводник прекрасно ее понял.
– Думаю, сейчас она находится там, где ее могут почтить своим вниманием лучшие охотники племени. И если мы быстренько не придумаем, как отсюда выбраться, чуть позже тебя постигнет та же участь. Мне вообще непонятно, отчего они медлят. Тихо, идут, – прибавил Тофур, чутко прислушиваясь.
Батигар сжала кулаки, стиснула зубы, чтобы подавить охвативший ее ужас. Дверь в каморку отворилась.
– Женщина, выходи, – безучастно сказал маленький человечек, не переступая порога. – Быстрее! А ты, корм для рыб, сиди и не рыпайся, твоя очередь еще не настала! – прикрикнул он на Тофура, и в полутемном коридоре тускло блеснул отточенный наконечник похожего на острогу копья.
Звать на помощь? Драться? Расшвырять караульщиков и бежать? Батигар была уверена, что трое пришедших за ней скарусов не пустят в ход копья, против нее-то уж во всяком случае, но куда она может убежать с острова? Даже если ей удастся добраться до плота, он слишком массивен, и она одна не справится с ним, да и негоже бросать сестру на растерзание этим недомеркам. Бежать, так уж вместе, если только Чаг еще жива. С ее прямым характером и неумением хитрить… Погодите-ка! Принцесса остановилась так внезапно, что шедший за ней скарус едва не налетел на нее. «Неужто у меня, всю жизнь проведшей при дворе, не достанет мозгов, чтобы перехитрить этих крохотных болотных дикарей? Я ведь не Чаг и, глядя на Бергола, давно поняла, что далеко не всегда прямой путь – самый короткий и быстрый. Право же, глупо было бы спастись от домогательств Донгама для того, чтобы стать племенной телкой у этих коротышек или бежать топиться, как деревенская дурища…» Батигар сдвинула брови и мстительно усмехнулась, пообещав себе, что не только обведет скарусов вокруг пальца, но и заставит их дорого заплатить за посягательство на честь принцессы из рода Амаргеев.
Волнение и страх уступили место холодному спокойствию, и когда девушка, пройдя по залитым лучами красноватого вечернего солнца острову, очутилась перед кругом сидевших на корточках мужчин, она уже была готова посостязаться в хитроумии с племенем голубокожих. Теперь все зависело от того, сумеет ли она правильно уловить настроение собравшихся, найти нужные слова, попасть в тон, и Батигар принялась внимательно осматриваться, стараясь не упустить ничего, что помогло бы ей выпутаться из того скверного положения, в котором они с Чаг очутились.
Образовавших круг мужчин было не больше полусотни. Одеты они, несмотря на вечернюю прохладу, были так же, как и днем, – в одни короткие плетеные юбочки; на шеях болтались ожерелья из зубов, раковин и обточенных камешков, однако оружия никто из них при себе не имел. Чаг поблизости видно не было, и это заставило сердце Батигар сжаться в нехорошем предчувствии, но она тут же постаралась прогнать мысли о сестре – сейчас ей уже ничем не поможешь, а потом, если все получится, как задумано…
Сидевший ближе других к девушке мужчина взмахнул руками, и странный, похожий на половину тыквы барабан отозвался отрывистой дробью, после которой на дальнем конце круга поднялся жилистый старец. Он был похож на уставшего, сгорбившегося от груза забот мальчика, преклонный возраст его выдавали скрюченные костистые руки с набухшими, рельефно выступавшими венами, и волосы, сквозь белизну которых, свойственную всему племени скарусов, тут и там проступала прозелень.
– Люди, Избранные Наследовать! – возгласил старец пронзительно писклявым голосом. – Внимайте мне! Сейчас перед вами предстанет вторая женщина, захваченная сегодня во время сражения с врагами наших друзей и кровных братьев из Большого мира. Присмотритесь к ней и решите, достойна ли она быть матерью детей нашего народа. Если да – мы примем ее в нашу большую семью, если же нет – завтра она будет участвовать в праздничном кормлении рыб, ибо Народ, Избранный Наследовать вскоре умножится, благодаря той живительной влаге, которую влили в наших женщин люди, пришедшие из Большого мира, ставшие нашими друзьями и кровными братьями…
Старик плел и плел замысловатую паутину своей речи, в которой Батигар не понимала половину слов. Временами, казалось, она улавливала в сказанном какой-то смысл и даже догадывалась, о каких друзьях и братьях говорил старец, но потом все снова уплывало, заслоненное одной мыслью: необходимо выбрать подходящий момент, чтобы озадачить, сбить с толку, втянуть в разговор этих беловолосых истуканов, которые вовсе не думают веселиться и пьянствовать, как предполагал Тофур, а относятся к происходящему до отвращения серьезно. Поэтому она испытала нечто вроде облегчения, когда старец, выдав очередную малопонятную витиеватую фразу, сделал знак приведшим ее скарусам. Те подтолкнули девушку вперед, в образовавшийся перед ней, словно по волшебству, проход, и она оказалась в центре круга.
– Женщина из Большого мира перед вами. Решайте ее судьбу. – Старец опустился на свое место, вновь коротко пророкотал барабан, и над островом повисла томительная тишина.
Медленно поворачивая голову, Батигар вглядывалась в сидевших вокруг нее мужчин с одинаково гладкими бесстрастными лицами. На миг ей показалось, что это и не мужчины вовсе, а затеявшие непотребную игру мальчишки, что ей снится странный, глупый и стыдный сон. Сердце забилось гулко и часто, но тут же она заставила себя успокоиться и, когда кто-то за ее спиной откашлялся, прежде чем взять слово, сумела подготовиться, чтобы, не дрогнув, выслушать худшее, защититься, перейти в наступление и победить. Плоха та женщина, которая не может обдурить пятьдесят мужчин, собравшихся с умными лицами решать ее судьбу.
– Нам нужны большие женщины, – откашлявшись, сказал мужчина со шрамом, идущим через все лицо, от левой брови до подбородка. – Большие, сильные, не имеющие изъянов. И покорные. Пусть она разденется и покажет нам свое тело.
Помедлив, Батигар скинула кожаную куртку, оставшись в тонкой, пропотевшей и поизносившейся за время похода рубашке и широких штанах, заправленных в мягкие сапожки. Сумку, плащ и ремень, на котором висели меч и фляга, у нее отобрали еще перед тем, как свести на плот.
– Я вижу, здесь собрались славные охотники и мудрые старейшины – цвет вашего народа. Позволят ли они мне, перед тем как вынесут свой приговор, задать им один-два вопроса? – спросила девушка чуть сдавленным от волнения голосом.
– Задавай, – разрешил за всех замшелый старец.
– Вы сказали, что если сочтете меня достойной, то примете в свою большую семью и я стану матерью детей вашего народа. Но разве весь ваш народ – одна семья? Разве у вас нет мужей и жен? На моей родине мужчина и женщина, поженившись, создают семью, потом у них появляются дети, но это прежде всего их дети, а потом уже дети всего народа. Разве у вас не так? – Батигар затаила дыхание. Если ответ будет отрицательным, придется что-нибудь импровизировать, и шансы ее выбраться из этой заварухи сильно уменьшатся. Если же положительный…
– У нас тоже есть семьи, – хриплым, простуженным голосом произнес мужчина со шрамом. – Женщины так же выходят замуж, а мужчины женятся. И дети, появившиеся у них, принадлежат прежде всего им, а потом уже народу батракалов. Только в дни великой скорби или великой радости мы становимся единой большой семьей, и родившиеся после этих дней всеобщей любви дети считаются детьми народа – наиболее любимыми и балованными.
Последние слова Батигар пропустила мимо ушей. Это мелочи, это не важно и ее не касается. Главное сказано – у них есть семьи, жены и мужья! Теперь лишь полная дура не сумела бы вывернуться и оставить с носом эту толпу похотливых болотных обезьян.
– В таком случае могу ли я надеяться, что, приняв меня в лоно свое, ваш народ позволит мне выйти замуж и создать свою семью?
По кругу охотников пронесся шепоток. Замшелый старец прислушался к нему, задумчиво пожевал губами и проскрипел:
– Если ты хочешь выйти замуж за одного из наших мужчин, нам остается только радоваться твоему решению, сестра твоя не была столь благоразумна. На ком ты остановила свой выбор?
Батигар помедлила лишь мгновение. Судя по всему, свадьба состоится тут же, тянуть с формальностями эти недомерки явно не намерены и ей не позволят. Остается одно.
– В своем краю меня называют принцессой. Я дочь правителя большого города – Исфатеи. Поэтому я хочу, чтобы муж мой был лучшим из лучших.
– Наши друзья и кровные братья из Большого мира много рассказывали нам о ваших городах и их Владыках, – рассудительно произнес гладколицый охотник, глядя на девушку умными, проницательными глазами. – Но здесь – не Исфатея. Говори толком, кого хочешь ты назвать своим мужем. Многие из собравшихся тут мужчин желали бы взять тебя в свой дом второй, а то и первой женой.
– Я хочу выйти замуж за того, кто владеет Жезлом Силы. За того, кто принес вам победу в сегодняшнем бою и убил три десятка моих земляков, – решительно заявила Батигар.
Воцарилась глубокая тишина. Старец сделал рукой призывный жест, и из какого-то находившегося поблизости лаза появился беловолосый юноша с гордым и в то же время испуганным лицом. Старец прошептал ему несколько слов, и юноша исчез.
– Итак, выбор сделан, – возгласил старец, когда ожидание стало нестерпимым. – Хар-Лу! Хар-Лу!
Из лаза, в котором скрылся посыльный, вынырнула щуплая фигурка, и все сидевшие в кругу охотники как по команде уставились на нее.
– Хар-Лу! Тебе доверил народ батракалов Жезл Силы, полученный от наших друзей и кровных братьев из Большого мира. Возьми же себе и женщину, пришедшую из Большого мира, раз она считает тебя лучшим из мужчин нашего народа. Войди в круг.
Батигар с интересом взглянула на приблизившегося маленького, даже по меркам скарусов, мужчину с острым носиком и бегающими глазками, который торопливо и в то же время как-то боком протиснулся в круг и встал рядом с ней. То ли он хромой, то ли от волнения приседает? – не поняла девушка.
– Готов ли ты взять в жены эту женщину из Большого мира? – торжественно вопросил старец Хар-Лу.
Тот утвердительно закивал головой:
– О-хой! Я рад взять в свой дом эту женщину.
– Да будет так. Да поможет вам Зажигающий Небесный Светильник. Да пошлет он вам здоровых и сильных детей на радость всему народу батракалов. Отныне вы муж и жена.
– Мы еще не приняли эту женщину в свою большую семью. Мы не видели ее тела и ее души, – неожиданно вмешался охотник со шрамом. – Что же это получается? Женщина из Большого мира, наша пленница, вертит нами как хочет, а мы, Сидящие в Кругу Совета, вместо того чтобы принимать разумные решения, лишь поддакиваем и киваем?
Мужчины разом зашумели, но замшелый старец быстро охладил их пыл:
– Эта женщина ведет себя так, будто знает все наши законы, и мне нечего возразить ей. Выходя замуж за нашего охотника, она вступает в нашу большую семью. Тело и душа ее отныне принадлежат мужу. Так было испокон веку, хотя последний подобный случай произошел столь давно, что даже я слышал о нем только от моего деда. Но может быть, ты, Му-Хал, хочешь оспорить сказанное мной? По-твоему, Хар-Лу недостоин женщины из Большого мира или она недостойна его?
– Она женщина из Большого мира, и этим все сказано. Она вряд ли принесет счастье своему мужу и нашему народу! – проворчал Му-Хал, но замшелый старец уже не слушал его.
– Сегодня, когда появятся первые звезды, быть свадебному торжеству, – провозгласил он. – Пусть женщины готовят тай-шай и бан-хурам, а молодые отправляются в свой дом и до утра предаются восторгам любви.
Барабанная дробь раскатилась над озером, и Хар-Лу, подхватив кожаную куртку Батигар, прихрамывая, увлек девушку из кольца охотников.
