Морана
Парвус. Часть 2
Глава 5. Помощники
Силия указала человеку, которого представила Эйкеном, на диван, а дочь попросила сдвинуться, чтобы все присели.
Медея не услышала, потому что безотрывно пялилась на вошедшего. На вид ему лет тридцать пять, хотя девушка не была уверена. В черных волосах изредка поблескивала седина. Щетина делала и так грубое лицо еще менее приветливым. Возле глаз много морщинок.
Эйкен, не дожидаясь, пока Медея сдвинется, опустился на диван, куда ему указали. В огромных руках уже был планшет, куда мужчина и уставился. С самого входа он перестал смотреть на девушку. Она же заглядывала ему прямо в лицо, совершенно забыв, что мать просила быть повежливее. Медея не могла отвернуться. Желтые глаза были слишком яркими, словно светились, и из-за этого мужчина выглядел пугающе.
Силия положила ладонь на плечо дочери, выводя ту из оцепенения.
– Милая, нашему гостю мало места.
– Чего? – Медея, пялящаяся на почти полностью покрытые татуировками руки, пыталась вспомнить, какие ранения Псу наносили люди Грязного, чтобы сравнить со шрамами сидящего рядом.
– Отодвинься, – прошипела мать, теряющая терпение.
Медея сдвинулась в противоположный угол дивана. «Почему он на меня не смотрит?» – недоуменно крутилось в голове.
– Силия, мне нужно поговорить наедине с вашей дочерью.
Она собиралась возразить, но как только Эйкен поднял глаза, женщина стушевалась. Медея впервые видела у матери такую реакцию. Девушка удивленно проводила взглядом покорно удалившуюся мать.
«Наедине? Он тоже узнал меня?» – эта мысль заставила нервничать. Медея с ужасом опустила взгляд на свою одежду и подумала, что сидит в платье, скрестив ноги. Медея стала пересаживаться, чтобы выглядеть хоть немного симпатичнее.
Усевшись, она поняла, что мужчина на нее все равно не смотрит. Белые брови девушки свелись.
– Расскажите по порядку, что произошло. Ваша мать дала мне частичную информацию.
Желтые глаза были направлены на черный экран, пока мужчина говорил. «Конечно, он меня не узнал. Я-то, в отличие от него, выгляжу, как обычный среднестатистический человек! Крысий Пес! Даже не повернулся ко мне, когда заговорил! Хотя, может, это не он?» – летело в голове Медеи сбивчиво.
Эйкен повторил вопрос. Только после этого девушка осознала, что проигнорировала предыдущий. «Какой приятный голос. Но почему он одет, как бомж? Ему что, не платят?» Медея с трудом заговорила. Собрать мысли было сложно. Она поведала ту же историю, что и матери.
Эйкен иногда потопывал ногой и тыкал пальцем на экран, проверяя время. Словно он сильно торопился, а его донимали скучными разговорами. Его лицо при повествовании Медеи выражало крайнюю степень незаинтересованности.
В какой-то момент она даже решила, что тот не слушает. Медея говорила максимально сухо. Она сильно нервничала, и из-за этого хотелось перевести дух. Для этого нужно, чтобы сидящий на диване ушел. Закончив рассказ, девушка затихла.
– Понял, – коротко бросил мужчина.
Эйкен поднялся и направился к двери.
– Вам сто́ит пойти со мной. – Он вновь ткнул на планшет, проверяя время. – Если мне не придется бегать туда-сюда, выслушивая всех по очереди, то закончим сегодня.
Медея подскочила. «Нужно успокоиться», – уговаривала она себя, хотя казалось, что мужчина вот-вот и спросит, не Лиса ли она. Но он не спрашивал и по-прежнему не смотрел на нее.
Вдвоем они в полном молчании добрались до академии. Для Медеи это была самая сложная из всех поездок. Когда Пес говорил, что год он общался только с Назиром, она думала, что это утрированная фраза, брошенная в порыве эмоций, вызванных смертью старика. Девушка не думала, что десять минут – это десять минут. Пожалуй, Пес даже приукрасил свою разговорчивость.
Лампы, тянущиеся по потолку длинного коридора академии, казались девушке ослепляющими. «Может, этот Эйкен и не Пес», – успокаивала она себя, глядя в широкую спину. Мужчина остановился в коридоре, напротив одной из дверей, ведущих в аудиторию. Эйкен разблокировал планшет. Медея попыталась заглянуть в записи, что на нем были, но мужчина приподнял руку, не позволяя этого сделать.
– Нил Прайд. Юния Мирра и Лой Инес. Приведи их в столовую.
Медея хлопала глазами, глядя, как мужчина уходит по направлению столовой. «Отдал приказ и свалил. Неудивительно, что с тобой никто не разговаривает!» – мысленно полетело ему вслед. Медея злилась, оставшись в одиночестве в коридоре. Мало того, что Пес ее не узнал, так еще и отправил за блондином, видеть которого она не хотела.
Медея заглядывала во все аудитории подряд в поисках Нила. Когда скучающий взгляд парня встретился с красными глазами, нарушившей покой, девушки, Нил подскочил. Они не виделись с самого «Калейдоскопа». Преподаватель выдал слабое возмущение за нарушение порядка, но двое давно не видевшихся его проигнорировали.
Оказавшись в коридоре, желтоглазый начал сыпать вопросами. Медея отмахнулась от них и отправила Нила за Юнией и Лоем.
– Могла бы сама сходить, – недовольно проворчал он.
Девушка помотала головой, хмурясь.
– Ладно, – бросил Нил и направился за остальными.
Девушка же потопала в столовую. Она вновь заволновалась. Медея поправила платье и пригладила волосы. Те отказывались слушаться, сильно пушась. На ватных ногах она дошла до просторного помещения, где за одним из столиков сидел Эйкен. Помимо него, в столовой было всего два человека.
Мужчина скучающе наблюдал за работниками, мелькающими в узком окошке выдачи. Рядом с локтем здоровяка на металлической поверхности лежал планшет и стояла пустая тарелка.
Немногочисленные присутствующие бросали на него косые опасливые взгляды. Медея села напротив Эйкена, дожидаясь остальных. Через несколько молчаливых минут на входе появились трое. Юния очаровательно улыбалась, направляясь к столику. Нил с любопытством разглядывал желтоглазого. Лой, как только увидел, кто пришел заниматься делом Медеи, сложил руки на груди.
Он долго стоял в проходе, сверля взглядом Эйкена. Тот ответил ему тем же. «Конечно, сын правителя куда интереснее меня», – ревниво думала Медея, наблюдая за непонятной переглядкой.
Пока Лой приближался, на его лице отражалось недовольство. Стул, который он отодвинул для себя, громко заскрипел, забирая все внимание на блондина.
– Отец, видимо, не в духе, раз послал тебя, – проворчал Лой, не отводя голубых глаз от мужчины.
Эйкен на это не ответил, переходя к порученному заданию.
– Итак, у меня мало времени, поэтому отвечаете коротко и по делу. – Его взгляд метнулся на Юнию. – Медея устраивала потасовки за то время, что вы жили вместе? Вы часто ссорились?
Юния замотала отрицательно головой, а потом на лице появилась улыбка. Соседка быстро заговорила:
– Если не считать случай, когда Медея залепила Лою за то, что он не дал ей поесть, то ни разу.
Медея прикрыла глаза. Ей хотелось выругаться, она с трудом сдержалась. Напрягал тот факт, что Эйкен проверяет, не настоящие ли это обвинения.
– То есть никаких конфликтов с преподавателями или учащимися, если не считать Лоя? – задал Эйкен новый вопрос.
Юния кивнула. Мужчина перевел взгляд на Нила, тот поежился.
– А тебе известно хоть об одной конфликтной ситуации? – равнодушно спросил мужчина.
– Нет, – коротко ответил Нил.
Эйкен задумался на пару секунд, а потом уставился на записи в планшете. Полистав их, он поинтересовался:
– А что за связь с зависимыми?
Компашка переглянулась. Лой заговорил первым. Он рассказал о парне, упавшем в столовой, и добавил про дружбу Медеи и Кассия. Это был единственный раз, когда Эйкен поднял на девушку глаза.
Всего на секунду, но Медея вся сжалась. Она не понимала, что хуже, если он ее узнает или если не узнает. «Спокойно. Чего я волнуюсь? Это не он. Мало ли людей с телосложением, как у Пса?! – Медея свела брови от этой мысли. – Да, таких людей мало!» Она занервничала еще сильнее.
– Никаких конфликтов. Все мирно и спокойно. Однако у меня здесь пятьдесят два нарушения, – сказав это, Эйкен задумчиво постучал пальцами по столу. – Жалобы самые разнообразные. От преподавателей и учащихся. От женщин и мужчин. С самого первого дня. Нет никакой системы. Для методичной подставы все слишком гладко. – Эйкен поднял глаза на Медею. Он следил за ее реакцией. – Этому есть только одно разумное объяснение. Вас здесь терпеть не могут. Вопрос, почему именно сейчас решили собрать все жалобы в одну кучу?
Медея метнула взгляд на Лоя, а затем перевела на Юнию. Медея поняла, к чему клонит Эйкен. Триггерное событие, развязавшее руки тайному недоброжелателю. Девушка обратилась к соседке по комнате:
– Ты говорила кому-то, что мы с Лоем расстались?
Юния с самым невинным лицом отрицала свою причастность.
– Мне вы не сказали, что расстались с сыном правителя, – недовольно буркнул Эйкен. – Это меняет дело.
Лой потребовал:
– Юния, отвечай честно, когда тебя спрашивают.
Медея вздрогнула от злобного тона. Юния поежилась, глаза забегали в поисках спасения.
– Да ладно! – воскликнул Нил. – Не может быть, чтобы Медею исключили из-за того, что она бросила этого придурка. Я бы больше поверил, что это он ей мстит.
Лой скривил лицо в возмущении.
– Тогда ему незачем было бы просить о помощи, – парировал Эйкен. – Напрягите мозги и вспомните, с кем Медея ссорилась за время обучения в академии. Вы ее ближайший круг, уж должны знать.
Медея внимательно разглядывала Лоя. Тот лишь изредка смотрел на нее. Уже второй человек говорил, что блондин пытается помочь Медее вернуться в академию. После минутного молчания, за которое никто ничего не вспомнил, Эйкен посмотрел на время и тяжело вздохнул.
– Так. – Он всем телом подался вперед и разблокировал планшет. Быстро пробежав взглядом по строчкам, он произнес: – Тогда начнем по порядку.
Первая жалоба была подана в первый день, с двух первых лекций. Когда мужчина это озвучил, Лой выругался.
– Преподавательница по механике. Медея в тот день ее впечатлила, а потом подошла взять вопросы для теста. Когда прозвучала фамилия Хоув, преподавательница сразу стала недовольной. Говорила вроде что-то про отца Медеи.
Глаза Нила сверкнули, и он быстро проговорил:
– Точно. На первой лекции Медея умничала, а историк пытался ее завалить и добавил комментарий, что отец Медеи отличался феноменальной памятью и был выскочкой.
Эйкен провел ладонью по затылку, ероша волосы. «Какой лохматый. Нужно его подстричь», – подумала Медея.
– Звучит странно, – заметил мужчина. – Что не так с вашим отцом?
Девушка рассматривала прическу сидящего с планшетом и не сразу поняла, что он говорит с ней. Спас веселый голос Юнии:
– Вы не знаете про Фейта Хоува?
Все за столом уставились на Юнию. Эйкен посмотрел на нее молча, дожидаясь дальнейших пояснений.
– Звездолов, – добавила она недоуменно, словно это что-то для всех очевидное.
Мужчина выглядел озадаченным. Медея поежилась, не хотелось, чтобы Пес знал, что ее отец предал нынешнюю власть Парвуса. Судя по всему, Эйкен работал на Велиора. «Может, Эйкен не Пес», – постаралась девушка уговорить себя, но с каждой секундой это получалось все хуже. Его телосложение, движения и все, чем здоровяк делился о себе, совпадало с человеком, который сидел с ней за столом.
«Неужели Пес всегда говорил правду о себе?» – удивленно крутилось в голове девушки.
– Стал аппером в двадцать. Поговаривают, спал со всеми подряд. Даже есть слух, что получил таким образом должность. Среди преподавателей про его феноменальную память ходят легенды. Многие не верят. Считают, что он мухлевал на тестах. Уволили из цитадели за кражу. Потом Фейт умудрился выкрасть свою дочь. Тогда его объявили в розыск и рассекретили. – Пересказывая сплетни, Юния выглядела как мастер своего дела. Невозмутимой и беспристрастной. Медея молча уставилась на стол, пока та вещала о прошлом. Эйкен пожал плечами и вновь задумчиво постучал по столу.
– Это бы имело смысл, если бы не жалобы от учеников. – Мужчина указал на Нила. – Твой сосед по комнате сообщил, что Медея ему угрожала и мешала полноценному отдыху.
Нил широко улыбнулся. Он с трудом сдержал смех и произнес:
– Так, он слабак, боится ее. У Медеи вон бицуха какая.
Эйкен зачитал еще одну жалобу, в которой также говорилось об угрозе жизни.
– С этой мы как-то давно спали. Она просто хочет на место Медеи, – небрежно бросил Лой. – Говорил же отцу, тут клубок завистников. Медея – золото ходячее.
Девушка поерзала на жестком стуле. Стало жутко неудобно от комплиментов Лоя. Эйкен устало вздохнул. Лой вдруг спросил:
– Тебя понизили, или есть другая причина, почему ты здесь?
Мужчина пожал плечами:
– Не имею ни малейшего представления, почему меня отправили разбираться в отношениях избалованных детей.
– Ты, как всегда, сама тактичность, – проворчал Лой, щурясь. – Твоя старость не делает окружающих детьми.
Медея возмущенно уставилась на человека, которого послали разбираться с ее проблемами.
– Избалованные дети? Серьезно? – прошипела она, испепеляя взглядом Эйкена.
Тот, не отрываясь от планшета, кивнул, не собираясь объяснять, почему так выразился. Медея хлопнула ладонью по столу и подскочила от негодования. Всю неделю девушка нервничала и занималась самоедством, а сейчас ее проблемы прировняли к ребячеству, да еще и человек, который ей нравился.
– Уровень сочувствия, как у камня, – процедила она, всматриваясь в равнодушное лицо.
Эйкен поднял глаза на возмущенную девушку и сказал спокойно:
– Чему сочувствовать? Судя по вашей несдержанности, бо́льшая часть этих жалоб настоящая. Вы могли их просмотреть и попробовать самостоятельно уладить конфликты, но вместо этого меня выдергивает с работы сам правитель для того, чтобы я сделал это вместо вас.
Медея сощурилась. Хотелось сказать ему, что он не прав. Но Эйкен уже опустил взгляд обратно на экран.
– И как я должна была это сделать? – теряя уверенность, спросила девушка, по-прежнему опираясь ладонями на стол.
Казалось, если она перестанет придерживаться, то потеряет баланс и упадет. Медея хотела сесть, но Эйкен поднялся и ответил:
– Так же, как мы сделаем это сейчас. Пройдемся по всем и извинимся.
Кровь отлила от щек Медеи. Новая волна злости наполнила каждую клеточку тела силой. Она сложила руки на груди и четко произнесла:
– Нет.
Все за столом уставились на Медею. Только Лой закатил глаза и нравоучительно изрек:
– Вредина, иногда нужно идти на компромиссы, если хочешь добиться своих целей.
– Они сошли с ума и устроили целый заговор против меня, а я должна извиняться? – парировала Медея, распаляясь все больше.
– Они просто люди, которым вы изначально не понравились из-за предвзятости к вашему отцу. Потом вы начали всем хамить и усугубили ситуацию. – Эйкен указал на Лоя. – Когда ваши отношения прервались, обиженные решили, что вы остались без поддержки и, воспользовавшись удачным моментом, выпнули вас из академии. Если бы вы с Лоем долгое время не встречались, то, скорее всего, уже давно бы отдыхали дома.
– Эти слова лишь доказывают мою невиновность, – настаивала на своем девушка.
– Можете упираться сколько хотите, но если не собираетесь оставаться в академии, тогда ничем не могу помочь. – Эйкен заблокировал планшет и направился к выходу.
Лой подскочил. Через мгновение он оказался между мужчиной и дверью. Он быстро что-то говорил молчавшему здоровяку. Медея не слышала слова блондина, но Эйкен один раз обернулся, чтобы посмотреть на нее.
Девушка поежилась. Впервые его взгляд показался ей внимательным. Нил с Юнией не сводили взглядов с желтоглазого мужчины, с неприкрытым любопытством наблюдая за происходящим. Через минуту двое вернулись к столу.
– Вы можете идти по своим делам, – обратился Эйкен к сидящим за столом. – А вы идете со мной уговаривать всех отозвать жалобы.
Из-за того, что мужчина не смотрел ни на кого из тех, к кому обращался, было сложно понять, с кем именно он говорит. Медея просверлила взглядом татуированного. Раздражало, как он себя ведет и что все на нее давят.
– Почему я должна извиняться, если они обижены на моего отца или не понимают шуток? Разве законы не должны учитывать, что эта ситуация несправедливая?
Лой обреченно вздохнул. На его лице промелькнула усталость. Эйкен посмотрел прямо на блондина и тихо спросил:
– Ты не мог выбрать предметом своей любви кого-то попроще?
– Кто бы говорил о неудачном выборе, – мгновенно парировал Лой.
Медея вздрогнула. «Какая еще любовь?!» – с ужасом летело в голове девушки, пока она следила за долгим взглядом Эйкена в ответ на слова блондина о неудачном выборе.
– Прости, – сказал Лой.
Все удивленно округлили глаза. Им не приходилось раньше слышать искренние извинения от блондина. Эйкен похлопал Лоя по плечу. Жест этот выглядел свойским, словно они старые приятели или отец с сыном. Не успевший начаться конфликт был исчерпан, но лицо мужчины осталось печальным.
Эйкен вздохнул и буркнул блондину:
– Сам тогда ее и уговаривай, я вам не нянька.
После этого он двинулся к выходу. Медея злобно смотрела в его широкую спину.
Глава 6. На круги своя
После ухода Эйкена, Лой мгновенно оказался рядом с Медеей. Ему пришлось тряхнуть ее за плечи, чтобы она обратила на него внимание.
– Послушай, – блондин погладил Медею по голове, – если Эйкен говорит, что это самое простое решение, то так и есть.
– Все из-за тебя, – прошипела Медея, скидывая его руки с себя и делая шаг назад.
Юния с Нилом повернулись в сторону начинающегося спора. Они подслушивали, не скрываясь. В их глазах сверкало любопытство.
– Понимаю, почему ты так подумала, но нет. Это действительно не я. – Лой стал серьезным. – Я бы скатился к шантажу, но держал бы тебя рядом.
Медея недоверчиво сощурилась.
– Я тоже планировала тебя шантажировать, – ответила она деловито.
– Понял уже после выходных. – Лой склонил голову набок и улыбнулся. – Я в тебе и не сомневался.
«Он признался, что это его люди следили за домом Назира? Интересно, они донесли ему про Пса, или здоровяк всех перебил?» – напряженно крутилось в голове девушки. Лой приобнял ее за плечи и тихо добавил:
– Обсудим это после твоего возвращения, а то нас подслушивают.
После этих слов он повернулся к столику. Нил сидел с видом, будто он совсем не понимал, что происходит. Юния прикрывала рот ладонью. На ее лице читался шок. Медея закатила глаза. Напрягало осознание, что если ее вернут в академию, то соседка попросит рассказать, что они с Лоем подразумевали под шантажом. Блондин подтолкнул Медею к выходу из столовой и произнес:
– Сделаешь все, как скажет Эйкен, и делу конец.
Девушка упиралась все слабее. Она не хотела идти извиняться, но мысль, что ее вернут в академию так просто, не давала покоя. Лой все же вытолкал Медею в коридор. Эйкен стоял у стены, глядя на время на планшете.
– Вы куда-то торопитесь? – недовольно спросила девушка. Мужчина раздражал и хотелось его позлить.
Он проигнорировал вопрос и, начиная движение, бросил:
– Лой, ты не идешь с нами.
– Я буду молчать, – сказал блондин.
– Не сможешь. Начнешь ее защищать, и мы потратим на обход в два раза больше времени. – Эйкен, не оборачиваясь на возмущенного сына правителя, махнул рукой.
Медея хмыкнула. Она никогда не видела, чтобы Лой кого-то слушал, помимо матери. Даже с отцом тот вел себя, как обычно: иронизировал и говорил гадости.
Медея почувствовала, как ее тянут назад. Блондин остановил девушку и, прежде чем уйти, чмокнул в щеку.
– Мы не встречаемся! – злобно прошипела Медея.
– Как скажешь, вредина. – Лой подмигнул и удалился.
Когда девушка повернулась, то поняла, что Эйкен смотрел на них все это время. «Отлично! Пес видел, как меня поцеловал сын правителя!» – Медею накрывало отчаянным спокойствием.
– Пойдёмте извиняться, или куда вы меня вели, – буркнула она, проходя мимо.
Если уж с Псом не удастся построить нормальные отношения, то Медея решила хотя бы вернуться на путь к нормальной должности.
– Не относитесь к этому как к наказанию, – сказал Эйкен надутой девушке. – Считайте, что это задание, которое нужно выполнить, на пути к должности.
У Медеи в груди кольнуло. Это были первые добрые слова от Эйкена. Как только девушка подумала, что он ведет себя нормально, мужчина распахнул дверь аудитории.
Медея сомневалась, что по пустому коридору тот не догадался, что лекция в самом разгаре. Эйкен, игнорируя любопытные взгляды учащихся и преподавателя, назвал имя и фамилию с требованием, чтобы девушка немедленно последовала за ним.
Опасливые перешептывания студентов прервал голос преподавателя, судя по всему, узнавшего нарушителя порядка.
– Идите.
После разрешения беловолосая девушка прошествовала со своего места в коридор. Та самая, с которой Медея столкнулась в двери спальни Лоя.
– Ей я не угрожала, – проворчала Медея, глядя на самодовольную улыбку вышедшей из аудитории.
Эйкен перевел взгляд с одной на другую.
– Отзовите вашу жалобу.
Девушка, похожая на Медею, хмыкнула, собираясь уйти. Эйкен преградил той путь.
– Можно узнать ваше имя и должность? Хочу на вас тоже жалобу написать, – протянула она, невинно хлопая большими глазами.
– Эйкен Прайд. Работник цитадели, – сообщил он равнодушно. – Теперь отзовите жалобу.
– Эйкен, если моя фамилия вам ничего не сказала, то поясню специально для вас. Мой отец – важный человек, – уверенно добавила она, делая новую попытку пройти.
Мужчина устало вздохнул.
– За каждую мою впустую потраченную минуту я урежу зарплату вашему отцу. Тогда вы всей семьей переедите с третьего этажа на первый.
Медея округлила глаза. «Шантаж, чтобы побыстрее уйти домой?» – пролетело в голове ошарашенно. Слова Эйкена подействовали быстро. Девушка побледнела.
– У вас две минуты, – сообщил он и направился к следующей аудитории.
Медея потопала за Эйкеном, иногда оборачиваясь. Она сомневалась, что девушка за две минуты успеет дойти до планшета, чтобы отозвать жалобу.
– А изображали законопослушного гражданина, – усмехнулась Медея, семеня за мужчиной.
– Не изображал. Это вы сами придумали.
– Но вы же работаете в цитадели и меня просили извиниться, чтобы все было отозвано по закону, – не успокаивалась Медея.
– По закону было бы проще, но вы мне не помогаете, а договариваться с людьми я не умею.
– На вас напишут жалобы, – с ужасом ответила девушка.
– Мне все равно, – равнодушно пожав плечами, произнес Эйкен, просматривая список из претензий, поданных на Медею.
На следующем учащемся девушка все же извинилась. Она не хотела, чтобы на Пса писали жалобы или понизили в должности из-за нее. Пока Медея просила прощения, она думала, что если Эйкен окажется не Псом, то она его найдет и убьет.
Длинный список из жалоб уменьшался. Самым сложным стал разговор с преподавательницей по механике. Медея уходила от нее опустошенной. Женщина и была тем самым человеком, затеявшим сбор претензий. Услышав это, девушка хотела наговорить гадостей, но преподавательница вдруг заревела.
В истерике она сообщила, что Фейт был ее главной любовью и что он ее бросил, когда та была беременной. Медея слушала это в полной прострации. Сейчас у преподавательницы по механике детей не было. За дверь девушка вышла на ватных ногах.
– Какой ужас, – голос Медеи был бесцветным.
Второй раз в жизни авторитет отца настолько сильно пошатнулся в глазах девушки. Сложно поверить, что Фейт поступил так жестоко по отношению к женщине, с которой встречался. «Бросить ее беременной и не проявить ни капли сострадания после потери ребенка? Отец всегда был таким?» – напряженно крутилось в голове Медеи.
– Ну и история, – прокомментировал Эйкен, ероша волосы на затылке.
Девушка сделала вывод, что мужчину этот рассказ впечатлил не меньше, чем ее. Потому что до этого он почти не говорил.
Напоследок Медея с Эйкеном зашли к седовласому. Желтоглазый коротко изложил суть дела и ткнул в нос седовласого отсутствием претензий в сторону Медеи. Тот слабо возразил, что исключение вспять не повернуть.
– Вы сами знаете, что исключение было незаконным, – скучающе произнес Эйкен. – Если бы из академии выгоняли всех, кто не нравится преподавательскому составу, то цитадель была бы пустой.
– Эйкен, вы судите по себе. Да, с вами обращались не совсем корректно во время вашего обучения, но это не значит, что ситуация с Медеей такая же, – вкрадчиво начал седовласый.
– А какая? Я прошелся по списку. Ни один человек реально не пострадал от рук Медеи. Половина улыбались и ехидничали, наблюдая, как она извиняется. Остальные держали обиду на ее отца, – пока Эйкен говорил это, на душе девушки становилось тепло от неожиданной защиты. Но когда он продолжил, Медея захотела его ударить: – Да, она заносчивая и грубая. Но это всего лишь слова, за которые она извинилась. Наказание понесено, впредь Медея будет более сдержанной.
Девушка хмурилась. Они не обсуждали, что придется вести себя еще вежливей, чем обычно. Она и так выкладывалась на максимум. В комнате повисла долгая тишина, которую нарушил звук клацанья по экрану планшета. Татуированный вновь проверял время.
– Давайте, побыстрее. Мне еще отчет писать, – проговорил он.
– Но… – начал седовласый.
Эйкен вздохнул и пробурчал:
– Мы либо решаем все мирно и по закону, либо я вновь сломаю вам руку. Справедливость будет восстановлена тем или иным образом.
– Своими методами вы позорите работников цитадели, – прошипел в ответ на угрозу седовласый, потянувшись к своему планшету.
– Вы позорите всю систему образования, беря взятки и продвигая не талантливых людей, а тех, кого вам выгодно, – парировал Эйкен.
Через минуту двое покинули кабинет. Медея в смятении топала вдоль коридора, что вел к столовой.
– Что значит вновь сломаю руку? Такое уже было? – поинтересовалась она, искоса поглядывая на идущего рядом.
Эйкен не ответил. Когда коридор повернул, желтые глаза нацелились на сад, расположившийся за прозрачным стеклом. Мужчина остановился, вглядываясь в растения. Медея затормозила в метре.
– Нравится сад? – спросила она, начиная нервничать.
За те часы, что она провела с Эйкеном, она все время обдумывала, стоит ли случайно назвать его Псом и посмотреть реакцию. Девушка боялась ошибиться. «Вдруг это не он?» – быстро пролетело в голове.
Мужчина почти прилип к стеклу, когда заговорил:
– Здесь есть что-то для чая?
Сердце Медеи заколотилось, как бешеное. Эйкен описывал внешний вид листьев смородины и хмурился. «Это он», – констатировал внутренний голос Медеи.
– Того, что вы описали, в саду нет. Но есть кое-что получше. Говорят, с чаем очень вкусно.
Девушка указала пальцем на деревце, где висел оранжевый плод. Она до конца не верила, что подстрекает Эйкена украсть апельсин. «Но мне же нужно убедиться, что это Пес. Да и навряд ли он сможет его незаметно стащить», – подумала она, осматриваясь. По коридору ходили учащиеся, бросающие косые взгляды на необычно выглядящего здоровяка.
Медея рядом с ним чувствовала себя невидимкой. Всем на нее плевать. Мужчина двинулся дальше. Девушка провожала его взглядом. Здоровяк повернул за стеклянный угол, и она поняла, что он уходит, потому что его работа выполнена. «Ну и грубиян! Мог бы и попрощаться!» – мысленно ругалась Медея, глядя на него сквозь прозрачные стены, что шли вокруг сада. Эйкен мелькал за зеленью, удаляясь все сильнее. У входа в сад он остановился.
Медея замерла, завороженно наблюдая, как мужчина открыл стеклянную дверь, словно та не заперта на замок. Но девушка точно знала, – его только что выломали. Эйкен прошел до дерева, сорвал апельсин и направился на выход.
Перемещающиеся по коридору ученики, рассматривающие татуированного, поостанавливались. Грубое нарушение правил вызывало на лицах недоумение, мешавшееся с испугом. Медея хлопала глазами, стараясь себя заверить, что Эйкену ничего за это не будет и что по дороге его внимание не привлечет смородина, что росла у академии.
«Кусты смородины снаружи здания, а значит, Пес не может быть уверен, что Лиса – это кто-то из академии. Если только я ему сама не скажу, что это я».
– И почему отец послал его? Эйкен настоящий вандал и совершенно не умеет с людьми разговаривать. Не удивлюсь, если у кого-то из подавших на тебя жалобу сломаны руки или ноги.
Медея вздрогнула от голоса, неожиданно раздавшегося рядом. Лой проводил взглядом татуированного и повернулся к уставившейся на него. Она не знала, как себя с ним вести. Он, судя по всему, ходил ради нее к отцу просить помощи. И это после того, как Медея его ударила. За дело. Но все же…
– Спасибо, – выдавила с трудом девушка.
Лой широко улыбнулся и спросил:
– Как ты смогла убить восемь человек?
Медея, еле сдержалась, чтобы не выругаться. «Неужели за домом Назира следило так много? Но если Лой спрашивает, как я их убила, то не знает про Пса», – тянулись мысли в голове.
– Не помню, сколько именно из убитых в тот день было твоих людей. И они у тебя склонны к самоубийству, так что, технически, не во всех смертях виновата я, – на всякий случай Медея говорила расплывчато, переживая, что ответами выдаст, что почти ничего не узнала про Лоя.
Тот приблизился. Расстояние для обычной беседы слишком близкое, но для приставаний достаточно далекое. Медея щурилась недоверчиво.
– В «Калейдоскопе» я расстроился, что тебе не понравился мой сюрприз. Поэтому и наговорил гадостей. – Лой взял девушку за руку и потянул к столовой.
«Слабовато для извинений», – подумала она. Медея упиралась. Хотелось наорать на блондина, что тот не оставляет ее в покое. Лой притормозил и обратился к девушке:
– Твой шантаж на мой шантаж. Если пойдем ко дну, то вместе. Так, что наши отношения будут тянуться бесконечно. – Парень вздохнул, когда после этих слов он потянул девушку, но она вновь не пошла. – Ну, и что опять? Тебе же нужны прикрытия в выходные? И мне нужны.
Медея сощурилась. В ней боролось желание послать Лоя и сбежать в выходные на поверхность, чтобы проверить, принесет ли Пес апельсин. Рука блондина цепко сжимала ее ладонь.
– Ладно. Но веди себя прилично. Я начну отбиваться, если будешь перебарщивать.
Медея не верила, что сказала это. Раздражающая компания блондина не помешает узнать, для нее ли Эйкен сорвал апельсин.
