Мод Анкауа
Нулевой километр. Путь к счастью

Орел или решка

Волны нам не подвластны, но можно научиться серфингу.

Джозеф Гольдштейн

На столиках у дорожки, пересекавшей сад, горели свечи. Вечер был прохладным, но атмосфера была уютной, будто меня приглашали насладиться покоем и отдохнуть. Шанти сидел у входа. Увидев нас, он поднялся с места, обнял Майю, как старый друг, а потом поздоровался со мной. Мы пожали друг другу руки, и он накрыл мою руку своей.

Это был человек невысокого роста. Загорелое, обветренное лицо и смеющиеся глаза с морщинками в углах наглядно демонстрировали его происхождение.

– Для меня большая честь быть твоим проводником в Гималаях, – сказал он. – Такое благородное дело! Я сделаю все возможное, чтобы путешествие получилось приятным.

Он говорил по-английски с сильным непальским акцентом. Его было довольно трудно понять. Он предложил мне сесть за столик.

– Мы обязательно продумаем маршрут заранее, но я должен предупредить. Путь нам предстоит нелегкий. Ты знаешь, какой там климат, с чем нам придется столкнуться в это время года?

– О чем ты говоришь, Шанти? Мы что, отправляемся в путешествие к центру Земли? – рассмеялась я.

Проводник удивленно повернулся к Майе, но та пожала плечами и ничего не сказала.

– И зачем вообще куда-то идти? Я должна была приехать в отель, забрать рукопись и уехать несколько часов спустя.

– Если ты не хочешь вернуться домой с пустыми руками, придется потратить чуть больше, чем несколько часов!

Шанти вынул из сумки карту и развернул ее на столе. На ней был изображен необъятный Гималайский хребет. Он ткнул пальцем в карту, указав то место, где находились мы, а потом туда, где был Джейсон. Самое сердце хребта Аннапурна.

– Сама видишь, путь не близкий. У нас есть несколько вариантов маршрута, я вот какой предлагаю: начать с Канде, пройти через Австралийский кемпинг, подняться через Ландрук, Джину Данда, Бамбук, Деурали и добраться в конце концов до святилища Аннапурны^[7]. Это наименее сложный маршрут, хотя идти придется на один день дольше. Если все пойдет хорошо, нам понадобится пять-шесть дней, чтобы добраться до вершины, и еще дня два, не меньше, чтобы спуститься обратно. Что скажешь?

– Скажу, что это какая-то ошибка. Я совсем не собиралась заниматься альпинизмом и не готова потратить на это десять дней.

Шанти расстроенно вздохнул и сложил карту.

– Что ж, тогда тебе придется вернуться домой с пустыми руками.

– Ни в коем случае! Что за глупости! Можно добраться до монастыря на вертолете! Расходы я беру на себя.

– Да, но тогда нас заметят, а мы не можем себе этого позволить. Не сейчас.

– Почему? Вы что-то скрываете от меня?

Мне вдруг стало не по себе от всего этого. Шанти повернулся к Майе, которая кивнула, дав ему разрешение поведать мне правду.

– В монастыре скрываются тибетцы, которых разыскивает непальская полиция. Китай заключил соглашение с властями Непала о передаче ему этих людей, они считаются опасными. Мы должны быть осторожны. Джейсон срочно туда уехал, так как там бушует эпидемия гриппа. С рукописью он расставаться не захотел, не был уверен, приедешь ты за ней или нет. Твоя подруга только вчера написала, что ты прилетишь, Джейсон к тому моменту уже уехал в Катманду.

– Разве нет какого-то другого способа добраться туда?

– Нет, к сожалению, на машине туда доехать невозможно.

Я пыталась придумать, как мне поступить, но было очевидно, что придумать мне ничего не удастся. Тут как во французской драме: какой бы ни был твой выбор, он приведет к погибели. Шанти и Майя дали мне время переварить новость, они молча ждали моего решения.

– Мне придется вернуться в Париж, я не могу так долго отсутствовать. Сотрудники меня ждут, понимаете? Здесь я даже в интернет выйти не могу…

– Ты сделаешь правильный выбор, если прислушаешься к тому, что говорит тебе сердце.

– Я не понимаю, что это значит!

– Дай-ка угадаю. Наверняка ты получила блестящее образование и теперь много чего знаешь. Это очень полезно и хорошо. Ну а как же твое сердце? Тебя научили прислушиваться к нему? Чтобы принять верное решение и ни о чем потом не жалеть, нужно не просчитывать все возможные варианты, а прислушаться к собственному сердцебиению. Только оно способно направить тебя на путь твоей жизни, единственно верный для тебя путь, на котором ты сможешь обрести саму себя.

Он говорил, как гуру перед своими последователями. Я не решалась прервать его. Он излучал такое спокойствие, такую безмятежность, что мне стало вдруг удивительно хорошо. Любопытство овладело мной.

– И мозг, и сердце необходимы мне, чтобы выжить. В любом решении, которое я принимаю, участвуют и ум, и сердце. Да, каждый шаг я тщательно обдумываю, учитываю все возможные альтернативы. Я уже не в том возрасте, чтобы бросаться вперед очертя голову.

– Я и не призываю тебя действовать неразумно, я прошу тебя заглушить панические крики, звучащие у тебя в голове, и услышать голос твоего истинного желания. Прислушиваешься ли ты к тому, что хочет твое сердце, или позволяешь панике одурачить себя?

– Э… Не знаю, я никогда не спрашивала себя об этом.

– Ответь на простой вопрос. Зачем ты приехала?

– Ты знаешь зачем – чтобы забрать рукопись, в которой описана особая лечебная методика.

– Почему же теперь ты передумала?

– Потому что я должна была просто съездить за рукописью и вернуться. У меня напряженная работа, я не могу остаться здесь на десять дней, это было бы глупо и безответственно с моей стороны.

Я нервно показала ему экран своего смартфона.

– Видишь, по-прежнему нет сети!

– Да, вижу. Но неужели ты думаешь, что твоя компания рухнет, если тебя не будет на работе десять дней?

– Нет, наверное… Но эти дни придется потом наверстывать.

– Хорошо, подумай тогда, почему ты на самом деле хочешь уехать.

Я задумалась. Я знала еще причину, по которой мне хотелось сбежать, но мне было неудобно говорить о ней.

– Не думаю, что я в хорошей физической форме. Горы – это опасное место, и вдвойне опасно пойти туда с незнакомыми людьми.

– Эта причина мне кажется понятнее. Ты боишься, что не справишься. Страшно отправиться в горы с незнакомыми людьми, вдруг так и не получится добраться до нужного места и взять рукопись. Твой рассудок специально отговаривает тебя, находит множество оправданий, чтобы заставить тебя уехать: «Ты не справишься, ты не в такой физической форме, ты человек умственного труда, эти люди, скорее всего, обманывают тебя, не существует никакой рукописи…» Когда этих сомнений оказывается недостаточно, чтобы убедить тебя уехать, наглый голос рассудка использует другое оружие, например чувство вины: «Как ты можешь подводить своих сотрудников? Ты что, развлекаться сюда приехала, у тебя есть на это время?» – и тому подобное.

Я улыбнулась. Шанти действительно высказал мысли, которые я прокручивала в своем мозгу снова и снова.

– Теперь, когда ты поняла, чего на самом деле боишься, можешь сказать мне, что бы ты решила, если бы этих страхов не существовало? Какое бы решение приняла, если бы не сомневалась, зная, что маршрут совсем не сложный, что спутники желают тебе только добра и что, скорее всего, ты легко доберешься до монастыря и получишь рукопись?

– Я бы, конечно, согласилась на поездку, потому что для меня очень важно помочь Ромэн, и если существует хоть какой-то шанс ее вылечить, необходимо им воспользоваться. И потом… мне совсем не жалко потратить десять дней жизни для того, чтобы спасти человека, которого я очень люблю.

Эти слова вырвались из моего сердца. Шанти кивнул и пристально взглянул на меня.

– Только сердцем можно принять такое решение. Если отбросить прочь страхи, можно услышать голос сердца. Почему бы не рискнуть? Отбрось страх! Завтра, оказавшись за рабочим столом в своем кабинете, ты пожалеешь о принятом решении. Я знаю гору, по ней не всегда легко идти, да и погода довольно суровая в это время года, но я не сомневаюсь, что ты справишься. Если захочешь, я буду твоим проводником, но ты должна захотеть.

– А что за люди в вашей команде?

– Я хорошо их знаю, я сам набирал их. Нишал – носильщик. Занимается этим делом вот уже тридцать лет, мой друг детства. Тим, второй член команды, его племянник. Нишал заботится о нем с самого его младенчества, потому что родной отец от него отказался. Мозгами он не особенно соображает, но сердцем понимает все. Ты увидишь, с ним приятно путешествовать, он хороший помощник. И, наконец, Гумар – повар. Он весельчак, всегда в хорошем настроении и готовит очень вкусно. Я много лет путешествовал вместе с ним и Нишалом по Гималаям. Они тебе точно понравятся. Главный вопрос, который ты должна себе задать: стоит ли мне доверять? Стоит. Именно меня выбрал Джейсон, а он близкий друг твоей дорогой подруги. Разве этого не достаточно?

Я улыбнулась.

– Ты отлично рекламируешь свой товар, Шанти.

– Я ничего тебе не продаю, но, так и быть, сочту это за комплимент. Итак, к чему ты прислушаешься? К голосу рассудка и сомнениям или к зову сердца и любви к дорогой подруге?

Я оперлась локтями на столик и схватилась за голову. Целую минуту я спорила сама с собой, потом выпрямилась, помассировала виски, глубоко вздохнула и взглянула в глаза Шанти.

– Когда едем?

Везение или невезение

Есть только один способ узнать, куда приведет нас дорога. Это встать и пойти по ней.

 

Анри Бергсон

Я завтракала на террасе отеля. Подставив лицо солнцу, я прислушивалась к молитвам, доносящимся из соседнего храма, и звону колокольчиков между мантрами. Я с тревогой ждала прихода Шанти, меня совсем не радовал предстоящий поход. Как я могла решиться отправиться в Гималаи, я ведь даже в деревне долго не выдерживала! Более того, в компании незнакомых людей, которым я должна всецело довериться! Разве это разумное решение? Ромэн по-прежнему не брала трубку. Как я могла согласиться на такое безумие? Чем больше я об этом думала, тем сильнее колотилось мое сердце. От напряжения у меня разболелся живот.

Шанти появился в воротах и махнул мне. Он пересек сад и подошел к столику.

– Сегодня важный день. Ты готова?

– Нет, не уверена, что мне стоит ехать. Я плохо спала, не думаю, что у меня хватит сил, чтобы… И потом…

– Не волнуйся, в первый день мы будем ехать на машине. Пешком потом пойдем. Все постепенно, ты успеешь привыкнуть.

Шанти увидел мой панический взгляд и улыбнулся.

– Ты всю ночь об этом думала. Всю ночь здравый смысл не позволял тебе расслабиться. Поэтому ты так встревожена сегодня утром. Надо научиться держать рассудок в узде. Это сложно.

Потом он подмигнул и добавил:

– Нам нужно ехать, дорога долгая. Лучше успеть до ночи добраться до Австралийского кемпинга.

Я не стала сопротивляться его воодушевлению и позволила увлечь себя к выходу. Я поцеловала Майю на прощание, а она крепко обняла меня в ответ и прошептала на ухо:

– Наслаждайся путешествием. Не забывай о том, что я тебе вчера сказала: переживай каждое мгновение как первое в своей жизни, будто не помнишь ничего, что было до этого.

Шанти познакомил меня с Кармой, нашим водителем, и загрузил мой багаж в микроавтобус. Я уселась на втором ряду, рядом с пустыми сиденьями. Мы в молчании ехали по Катманду, суетливому шумному городу. Какие-то грузовики разгружались на дороге, перекрывая путь нетерпеливым автомобилистам. Пробраться между машинами можно было только на двухколесном транспорте. То один, то другой автомобиль периодически сигналил, постоянное гудение – такой негармоничный бхаджан^[8].

После небольшой остановки в Тамеле, где я купила себе одежду для похода в горы – я ведь ничего почти не взяла с собой, думая, что еду только на два дня, – мы выехали на шоссе Притхви, главную двухполосную асфальтированную дорогу, которая соединяла Катманду с Покхарой. Тротуаров не было, только песчаная полоса земли отделяла нас от домов по обочинам тракта. Большинство зданий было построено из листового металла, на первых этажах каждого дома туристам предлагались различные товары и услуги: ремонт велосипедов, мясо, всякий хлам… иногда действительно хлам!

Шанти сказал, что нам предстоит проехать двести километров, это около пяти часов в дороге. Я чувствовала себя измотанной. Я провела бессонную ночь, к тому же до сих пор не адаптировалась к смене часовых поясов. Ненадолго я задремала. Когда проснулась, вокруг нас уже высились горы – хребет Махабхарат. Деревушки и древние храмы сменяли друг друга за окном машины.

Я все никак не могла прийти в себя. Широко зевнув, протерла глаза обеими руками, с трудом подавила новый зевок. Потом взглянула на часы, было уже одиннадцать. Получается, я проспала два часа! Шанти мне улыбнулся. Мы проехали половину пути, осталось еще два с половиной часа.

Вскоре Карма затормозил у маленького домика. Двое человек в штатском проверили у него право на проезд. Ни шлагбаума, ни каких-либо других обозначений, только красный предупреждающий треугольник: дальше опасная дорога!

Солнечные лучи проникали сквозь оконное стекло, согревая мое и без того уже перегретое тело. Я смотрела на проплывающий мимо пейзаж, и в ушах у меня звучали слова Майи: «Переживай каждое мгновение так, будто не помнишь ничего, что было до этого». Сейчас это было несложно: все, что я видела вокруг, казалось чужим и незнакомым. Переполненные грузовики и самодельные велосипеды ехали по дороге, а рядом с ними брели коровы, выискивающие травинки в треснувшем асфальте. Непривычная для взора картина. Я рассказала Шанти о совете, который мне дала Майя.

– В Непале мне легко найти что-то непривычное и новое. Это ведь чужая для меня страна. Гораздо труднее не оценивать то, что я вижу, критически. Потому что я не могу не сравнивать то, что вижу, с тем, к чему я привыкла. И понимаю это слишком поздно, когда уже успела оценить увиденное.

– Это необходимо твоему мозгу. Новизна пугает эго. Твое внутреннее эго критикует все, что ты видишь, и использует твой разум, чтобы вернуться в знакомую, комфортную зону. Майя предложила тебе очень хорошее упражнение. Забыть все, чему научилась, – это значит отказаться от знаний, не давать им власть над собой. И тогда ты сможешь просто наблюдать не оценивая. А когда ты только наблюдаешь, ты не можешь судить, потому что ничего другого не существует. Больше нет ни знакомого, ни незнакомого – лишь образы, проходящие перед глазами.

– А для чего это нужно?

– Таким образом посторонние мысли не мешают тебе наслаждаться настоящим. Когда ты их устранишь, ничто больше не помешает тебе. Разве это не лучшая цель, какая может быть в жизни, – чувствовать себя прекрасно каждое мгновение?

Я кивнула и невольно хихикнула. Шанти уточнил, согласна ли я с его мыслью.

– Нет, для меня это невозможно.

– Почему же?

– В жизни столько всего происходит! Нередко помимо моей воли. У меня напряженная работа и жизнь, я часто действую по обстоятельствам…

В тот же момент какая-то машина резко выскочила на дорогу прямо перед нами. Карма вильнул в сторону, мы чудом не столкнулись. Водитель послал нам оскорбительный знак в зеркале заднего вида и унесся прочь, лавируя между автомобилями.

– Вот придурок, что он творит! – закричала я. – Да еще и оскорбляет нас! Безобразие!

Никто, кроме меня, не произнес ни слова. Карма только покачал головой, он, конечно, тоже испугался.

Шанти задумчиво промолвил:

– Как непредсказуема наша жизнь! Именно это я и хотел тебе объяснить. Вот наглядная иллюстрация.

– Не вижу никакой связи с нашим разговором, – буркнула я, все еще раздраженная случившимся.

– Ты говорила, что внешние обстоятельства часто не позволяют тебе наслаждаться жизнью.

– И вот прекрасный пример! Этот тип повел себя глупо и безответственно и выбил меня из колеи. И даже не извинился, а наоборот, оскорбил нас. Да, такие ситуации выводят меня из себя. Вполне понятно почему, разве нет?

Последний вопрос я адресовала Шанти. Он уловил мой сарказм и мягко спросил:

– И правда, почему?

– Что – почему?

– Почему это тебя злит? Ты уверена, что есть причина?

– Погоди-ка, я уже ничего не понимаю. Ты хочешь сказать, что такое поведение нормально, допустимо?

– Нет, совсем не нормально. Но, возможно, допустимо.

– Ах, вот как! Значит, допустимо подвергать опасности жизнь других людей?

– Вполне вероятно, у этого человека была веская причина ехать с такой скоростью и рисковать. Может быть, ему сообщили, что у него жена рожает или ребенок заболел…

– Ну, конечно, Шанти, мы можем много чего сейчас придумать, но я не верю, что это так. Не будь таким наивным.

– Но почему? Разве возможно только одно объяснение: агрессивное и глупое поведение? Давай подумаем…

– О чем тут думать? Какой-то идиот несся на полной скорости и чуть в нас не врезался. Такие типы просто выводят меня из себя. Все с ними ясно.

– Мимо нас на большой скорости проносится автомобиль. Мы пугаемся, потому что понимаем, что могло случиться что-то плохое. Можно на этом остановиться, но нет, ведь чувство страха нужно как-то оправдать. Мы ждем, что он извинится, но вместо этого он обвиняет нас в том, что мы мешаем ему проехать. На смену страху приходит злоба, чувство униженности и несправедливости. Ты считаешь, что он сознательно хотел навредить нам?

Я нахмурилась и попыталась понять, что от меня хочет мой спутник. Шанти снова спросил:

– Разве мы обязаны чувствовать себя обиженными?

– Ты же сам сказал, что его поведение возмутительно, невозможно на него не реагировать!

– У нас есть выбор: мы можем восстановить благостное состояние духа, в котором мы пребывали до того, как нечто случилось, или постоянно подпитывать свой гнев в отношении этого человека, но ведь страх мы переживали лишь мгновение. Так почему же сердиться и мучиться мы должны так долго?

– Что-то я не улавливаю главную мысль. Я в бешенстве, и это нормально, разве нет?

– Только мы ответственны за то состояние духа, в котором мы проживаем каждый миг.

Спокойствие Шанти выводило меня из себя. Я сняла свитер, я буквально задыхалась от жары.

– Что же я должна была чувствовать, по-твоему?

– Ты могла попытаться не зависеть настолько от ситуации. В любых обстоятельствах, когда нам больше ничего не угрожает, мы ищем виновника наших переживаний. И вот преступник найден, все в порядке! Но разве ты не видишь, что существует другой, менее очевидный, виновник твоего гнева?

– Нет… Тот парень чуть не устроил аварию!

– Единственный виновник – это ты!

– Что? Я? Негодяй чуть не убил нас, а виновата я? Ну просто отлично!

– Да нет же, Маэль, ты виновна не в том, что чуть не случилось, а в своих переживаниях и состоянии духа. Я тоже испугался в тот момент, но потом постарался взять под контроль свои мысли, чтобы меня не захлестнули негативные чувства, которые мне же и навредят. Таким образом я снова обрел равновесие. Если мы поймем, что счастье зарождается внутри нас и что ничто не может его разрушить, мы научимся блокировать токсичные внешние ситуации. Научимся просто наблюдать за ними, а не вовлекаться, не допускать оскверняющих мыслей и чувств.

Слова Шанти озадачили меня. Я поняла, что можно отстраниться от любой болезненной ситуации, изменив свое душевное состояние и признав, что я сама ответственна за собственные негативные переживания и эмоции. Мне не хотелось с ним соглашаться, но он был прав.

Я откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно, наблюдая за проносящимися мимо пейзажами. Напряжение, скрутившее мне желудок, исчезло, и я расслабилась.

– Что ж, в том, что ты говоришь, есть смысл, – призналась я. – Меня восхищает твоя способность сохранять спокойствие.

Он засмеялся:

– На тебя легко произвести впечатление.

– Вовсе нет… Мне нравоучения не по вкусу, ни пространные, ни короткие. Сотрудники даже упрекают меня в том, что я не уделяю им должного внимания!

Кондиционер в микроавтобусе не работал, и потому скоро его заполнила удушающая жара. Амортизаторы с трудом справлялись с неровностями и буграми на асфальте, устилавшем грунтовую дорогу. Похоже, клали его не особо старательно. Мы остановились размять ноги и чего-нибудь выпить. Нам предстояло ехать еще час, прежде чем мы сделаем паузу на обед, а потом придется еще час добираться до того места, с которого начнется наше путешествие. Карма припарковался на обочине. Мы сначала оказались в облаке пыли, а потом в толпе уличных торговцев, которые бросились к машине, чтобы продемонстрировать свои разнообразные и многочисленные товары. Шанти отмахнулся от них и подвел меня к небольшому прилавку с фруктами и овощами, за которым торговали крестьяне. Каждый из них разложил свой урожай в определенной цветовой гамме. Это радужное изобилие я невольно сравнила с рынком в моем квартале, где обычно покупала овощи и фрукты: яблоки, апельсины, помидоры, бананы, кабачки. Ничего экзотического. На этом прилавке больше всего лежало мандаринов. Была пора их созревания. Шанти купил два килограмма, потом попробовал сухофрукты и набрал большой пакет, который протянул мне. Карма пристроился неподалеку на каменной насыпи. Он скрутил самокрутку и поделился ею со знакомым.

Шанти повел меня к хибарке, построенной из досок и листового металла. На пороге стояла женщина в лохмотьях. Она похлопала моего проводника по плечу, пожала мне руку и пригласила нас сесть за единственный столик (три пенька, поставленных рядом), а затем ушла в дом и вернулась с дымящимися чашками. Шанти заговорил с ней по-тибетски. Я слушала их, ничего не понимая, и с отвращением разглядывала чашку с мутной зеленоватой жидкостью, которую женщина поставила передо мной. Это варево я пробовать не собиралась – я была не готова расстаться с жизнью. Хоть Майя и сказала мне, что бояться в этом путешествии нечего, рисковать мне не хотелось.

Шанти залпом выпил то, что принесла ему знакомая, а потом заметил, что я совсем не спешу последовать его примеру.

– Не бойся, выпей, этот напиток кипятят несколько часов, когда готовят. Это отвар из растений, он поможет тебе выдержать жару.

Нерешительно я поднесла чашу к губам, принюхалась, а потом опустила туда кончик языка. Затем отпила немного, но сразу не проглотила, чтобы выплюнуть, если вдруг что-то не понравится. Вкус оказался на удивление приятным, я почувствовала аромат шалфея. Я глотнула еще раз, потом еще, выпила всю чашку и попросила добавки. Шанти объяснил мне, что женщина, угостившая нас, хорошо разбирается в горных травах. Она лечит лекарственными растениями местных жителей. Некоторые даже приезжают издалека, чтобы получить лечебный настой.

Мне стало вдруг стыдно за свои предубеждения. Надо попытаться пережить это путешествие, не сравнивая все, что вижу, с парижской жизнью. Там все было по-другому, но, должна признаться, мне хотелось открыть для себя эту страну, понять ее культуру, менталитет, это даже доставляло мне некоторое удовольствие. Вот уже целый час я не проверяла телефон!

Шанти подал сигнал к отъезду. Карма быстро докурил самокрутку и махнул на прощание знакомому. Мы все снова устроились в автобусе, и Шанти протянул мне горсть арахиса, чтобы меня не мучил голод. Я снова задремала.

* * *

Меня разбудили громкие стенания нашего водителя. Я спросила у Шанти, что происходит, тот поговорил с Кармой и сумел его как-то утихомирить. Выяснилось, что он пропустил нужный поворот и теперь нам придется ехать в объезд, что задержит нас еще на полчаса. Эта новость меня, конечно, не обрадовала. Поездка и так была уже достаточно долгой, а теперь она станет еще длиннее. Но я не стала ничего говорить, Карма и сам сильно расстроился из-за своей ошибки. Шанти почувствовал, что я немного приуныла, и рассказал мне одну историю:

Жил-был в одной деревне бедняк, у которого был великолепный конь. Конь был так хорош, что богатые лорды часто предлагали крестьянину продать его им, но бедняк всегда отказывался. «Для меня этот конь не просто животное, – говорил он, – это мой друг. Разве можно продать друга?» Однажды утром он зашел в конюшню и увидел, что лошадь исчезла. Соседи сказали ему: «Ну вот, видишь, ты не хотел продавать коня, а теперь его просто украли. Какое невезение! Лучше бы ты его продал». На что старик отвечал: «Везение это или невезение, кто может знать?» И все смеялись над ним. А потом конь вернулся и привел с собой табун диких лошадей. Он убежал за кобылой и возвратился с целым табуном. «Вот повезло!» – восклицали соседи. Старик и его сын начали объезжать диких лошадей. Но через неделю сын упал с лошади и сломал ногу. «Вот не повезло! – говорили друзья. – Как же теперь ты справишься с работой, если твой сын, твоя единственная опора, больше не может тебе помочь?» А старик все твердил: «Везение это или невезение, кто может знать?» Через какое-то время в деревню прискакали слуги короля и насильно забрали всех молодых людей, чтобы отправить их на войну. Всех… кроме сына старика, ведь у юноши была сломана нога. «Как же тебе повезло! – кричали жители деревни. – Ты единственный, у кого сын остался дома! А всех наших сыновей, наверное, убьют на войне». – «Везение это или невезение, – отвечал старик, – кто может знать?»

– Как ты думаешь, то, что мы пропустили поворот, – это везение или невезение?

Я расхохоталась.

– Кто может знать, Шанти?!

И правда, кто может знать заранее? Может быть, если бы Карма поехал коротким путем, мы бы все погибли. Я вспомнила, как иногда в метро по утрам поезд уходил прямо у меня перед носом. Пока я спускалась на платформу, двери закрывались и поезд уезжал. Это бесило меня! Но, возможно, поэтому я все еще жива.

Карма свернул на ухабистую грунтовую дорогу. Микроавтобус вихлял и подскакивал, колеса прокручивались в воздухе. Пока мы взбирались на гору, нам, к счастью, не встретилось по пути ни одной машины.

Наконец мы добрались до ресторанчика, с его террасы открывался потрясающий вид на долину Покхара. Гималайские горы закрывали горизонт. Я остановилась полюбоваться пейзажем, позабыв даже об урчащем от голода животе. Из кухни доносились великолепные ароматы. Шанти предложил занять мне столик на террасе.

– Здесь готовят вкуснейший дал-бат. Это традиционное блюдо моей страны! Суп с рисом и чечевицей, мы едим его два раза в день. Состоятельным гостям в него добавляют еще карри и овощи. Обычно это блюдо готовят из овощей, потому что мясо очень дорогое. Но в этом ресторанчике к нему подают яка. Пойдем, тебя ждет настоящий пир!

И он потащил меня на кухню. На прилавке в больших металлических контейнерах, расставленных на подставках с подогревом, были разложены ингредиенты, которые только что перечислил Шанти: белый рис, суп из чечевицы, обжаренные овощи, источавшие пряный аромат, смесь карри и мясо яка в коричневатом, поблескивающем серебристыми оттенками соусе. Я вдохнула все эти ароматы, которые вместе образовывали запах традиционного непальского блюда. Двое молодых людей ждали моего вердикта, не отводя взгляда от моих губ.

– Пусть это будет дал-бат по-королевски! – решилась я наконец.

Встревоженно разглядывавшие меня повара радостно заулыбались. Один из них сразу же протянул мне большую металлическую тарелку, на которой стояли четыре пустые миски. Потом он указал на дымящиеся кастрюли. Шанти объяснил, что рис помещают в центр тарелки, а по мискам раскладывают ингредиенты. Блюдо оформили по всем правилам – получилось настоящее произведение искусства! Официант, обслуживавший мой столик, украсил тарелку капустным салатом, морковью и огурцами. Сверху он положил еще тонкую обжаренную лепешку с тмином. Шанти сел напротив, а Карма решил поесть на кухне.

Я попробовала ингредиенты из каждой миски, потом решила подражать своему спутнику, который перемешивал еду в центре тарелки. Он смешивал, отправлял ее в рот и снова смешивал. Обжаренные, слегка подслащенные овощи и рис смягчали остроту перца чили, которым был приправлен як, а чечевица привносила нежный, пикантный аромат, подчеркивающий вкус блюда. Я наслаждалась едой и любовалась невероятным пейзажем. Нежные теплые лучи солнца добавляли нотку спокойствия и умиротворения.