Миша Шумарев
До и после рождения Сталина
Следующий этап – это когда идешь мимо кусочков интерьеров оформленных, чтобы показать что можно сделать из мебели Икеа. Ничто так не заставляет меня думать об одиночестве как этот обязательный отрезок пути, который ты не можешь не пройти, если хочешь что-нибудь купить. Все эти стенды напоминают мне кукольный домик: спальня в разрезе, уютная прихожая, дверь в которой – это муляж, гостиная обставленная с любовью и заботой, но никого в этих комнатах нет, а есть только ты – одинокий мальчик, который смотрит на пустой кукольный домик и ему не с кем играть.
Спустя полтора часа у меня было три больших пакета с разными очень нужными мне штуковинами, заметно исхудавший баланс на карте и странное чувство в животе, как будто происходит что-то невероятно важное. Я решил перекусить в икеевской столовой, потому что было уже около девяти вечера и я был безумны голодным. Я купил картошку фри, овощные фрикадельки и тот самый суп пюре, в котором случайно утопил крошечный шведский флаг. Такой флажок втыкают во фрикадельку. Ругаясь на свою неуклюжесть я огляделся, чтобы узнать видел ли кто-нибудь как я руками достал флаг из супа. Через один столик от меня сидела девушка, смотрела на меня и улыбалась. Миловидная курносая брюнетка с худыми руками и выразительными кистями, которые могли бы в рекламе дорогих аксессуаров изящно защелкивать клатч. Я попытался вежливо улыбнуться и быстро отвернулся, потому что было немного неловко. Спустя пару минут к ее столику подошел парень с тележкой и подносами и пользуясь тем, что они оба были поглощены сервировкой своего стола и раскладыванием тарелок, я смог более внимательно разглядеть их обоих. Они были красивой парой. Такой парой по которой сразу понятно, что они пара. Под стать друг другу, с зависшим над ними облаком спокойствия и уверенности. Такая уверенность зажигается от, того что они стоят рядом, а может быть когда они по одному о них и не скажешь ничего особенного. Я почему-то сразу представил их в вечерних нарядах и как они на такси подъезжают к театру. Он выходит первый, не спеша обходит авто и открывает ей дверь. На тротуар немного политый дождем, как будто кто-то снимает здесь кино красиво падает свет из пролетов в колоннаде. Они проходят через оживленный поток пешеходов, взявшись под руку и поднимаются по ступенькам, к входу где их ждет портье в историческом костюме. Избавившись от своих пальто они уютно зашагают по мягким красным коврам в холле. Потом вверх по центральной лестнице из белого мрамора, наверху которой огромное зеркало, в котором они сделали бы совместную фотографию, потому что сами удивились бы своей красоте и своему сиянию, своей нежности и влюбленности. Эта мысль затянула меня глубоко и надолго. Икеа закрывается через десять минут – пора ехать домой.
Второпях я вышел через самый ближайший выход который попался на моем пути. Спустился по лестнице, толкнул стеклянную дверь и очутился ровно по центру гигантской подземной парковки.
Четверг. Я ушел пораньше с работы, чтобы заехать на рынок за овощами и фруктами и в супермаркет за продуктами. Мне хотелось, чтобы на кухне было как можно больше всего и чтобы еда была разнообразная и вкусная. Плевать, что обычно мы пользовались кухней, чтобы просто сидеть и разговаривать. В холодильнике обычно валялась пара пустых коробок из под яиц или еще что-нибудь в таком духе. Банки, содержимое которых выглядело ужасающе, и открывать их никто не решался многие годы. На двери холодильника было магнитными буквами выложено огромное количество странных фраз, например «ДИМА ВЕРНИ ДЕНЬГИ», а ниже «ВЕРНУЛ», еще ниже «СПАСИБО», а потом, например, «СЛАВА РОССИИ». Дверца в морозилку приморозилась так, что открыть ее больше не представлялось возможным, поэтому морозилки у нас считай не было.
На рынке я купил яблоки, бананы, виноград двух сортов, помидоры, огурцы, авокадо, шампиньоны, болгарский перец и несколько свертков специй. В ларьке, который держат азербайджанцы я купил орехи, а именно: фундук, сырой миндаль, кешью и немного макадамия. Когда я тащил все это домой, я совершенно не чувствовал тяжести, потому что все мои мысли были заняты другим вопросом. Я пытался понять, почему я вообще способен на такое. Правда, обычно поход в магазин или на рынок для меня жуткая пытка. Мне очень тяжело выбирать, и даже если я заранее составлю список, я все равно могу потратить полчаса на поход в супермаркет, а в итоге принести на кассу головку чеснока и коробку протертых томатов. Я могу 10 минут стоять и думать какой хлеб мне нужно взять и в итоге уйти без хлеба. Я поднимался на свой этаж в лифте и пытаясь понять как тот человек, которого я знаю смог из головы придумать такой список продуктов и купить все это за 15 минут на огромном и шумном рынке. Я закинул овощи на кухню и пошел в супермаркет, воодушевленный своим успехом я надеялся, что вторая часть пройдет также гладко, и действительно, там где раньше я очень долго думал взять ли мне что-нибудь к чаю или на утро, сейчас я быстро и решительно клал в корзину коробку семян чиа, кокосовое молоко, манговое пюре и апельсиновый сок. Каперсы, греческие оливки с косточкой, корнишоны, вяленые томаты, моцарелла, камамбер, тофу, марципан и бутылка новозеландского совиньона блан отправлялись в корзину без малейших промедлений. Я не совсем понимал, почему мне нужны именно эти продукты, я не имел ни малейшего представления о том, что из них можно приготовить, но тем не менее очень целеустремленно хватал очередную банку и складывал в корзину.
Это была выигранная битва, но не война. на часах было уже 20:00, а приборка еще даже не начиналась. Я отнес сумки на кухню и примерно 25 минут просто ходил по квартире туда-сюда пытаясь понять с чего начать. В итоге, начал с кухни, как с самого грязного места. Выбросил из холодильника все недоброе и отверткой отковырял дверь в морозилку. Слава богу внутри нее не оказалось замороженной головы. Я протер полки водой с лимонной кислотой и сложил внутрь купленные мной продукты. Холодильник стал выглядеть как холодильник нормального человека. Это был легкий и быстрый успех, который, я боюсь, даже немного расслабил меня. Справа от холодильника стоял столик усыпанный чем-то странным: сушеными листьями, жестяными коробками из под чая, таблеткам и пакетами. Таблетки отправились к таблеткам, коробки к другим коробкам, а листья пришлось выбросить. После столика на колесах я переключился на барную стойку заставленную разной посудой: чистой и грязной вперемешку. Все это отправилось в раковину, а я двинулся дальше. Я шел по часовой стрелке и следующим участком была обеденная зона: стол и скамейки вокруг него буквой «П». Я выкатил все скамейки и вынес все стулья. Я обнаружил за ними огромное количество разных потерянных вещей, но больше там было разных остатков еды, крошек и оберток. Время летело неумолимо. С каждым новым участком кухни мне казалось, что я только глубже закапываю себя в этом процессе и выбраться из него я уже не смогу. Я вытащил все содержимое кухонных ящиков и начал пытаться разобрать его используя логику. Внешний вид, срок годности, функциональность – это были критерии, по которым я определял что делать с той или иной вещью. Например, я нашел бутылку вина 2008 года и листы для лазаньи 2004. С вином все понятно, а вот выкидывать ли листы я долго не мог решить. Но в итоге решил оставить их, чтобы однажды приготовить ретро-лазанью. Я перебрал все специи и те из них, что были не просроченными я пересыпал в стеклянные баночки, которые я предусмотрительно купил в Икее. В кладовке я нашел коллекцию советских жестяных банок с надписями рис, манка, горох и тд. В них я пересыпал все содержимое ящиков, так чтобы надпись соответствовала тому, что находится внутри. Я залил плиту раствором лимонной кислоты и соды и пошел мыть бесконечные стаканы и кружки. На кухне оставалось только вымыть пол и поставить на стол вазу с вымытыми фруктами, но впереди еще была ванна, коридор и моя собственная комната, а силы уже были на исходе, но то странное чувство внутри, не давало мне остановиться и присесть.
