Мириам
Моя вредная девочка
Глава 22
– О какой квартире идет речь?
Семен задумчиво смотрел на Расиму и не собирался уходить.
По щеке Расимы скатилась слеза.
– Забери свои ключи, – порывшись в сумке, протянула ему их она.
Семен ключи взять из ее рук не захотел.
– Тебе все-равно негде жить.
Расима повернулась и спустилась по лестнице вниз. У двери она повернулась к горничной и сунула в ее руки ключи.
– Передайте это Семену.
Семен догнал ее у двери и схватив за руку, развернул.
– Ты опять не хочешь принять мою помощь? Ты же по уши в проблемах! Хватит выставлять напоказ свою гордость?!
– Я разберусь со своими проблемами сама! – разозлилась Расима.
Семен дёрнул ее за руку и насильно повел за собой. Расиме физически не хватало сил, чтобы дать ему отпор.
– Пусти! – ругалась она, – Куда меня тащишь?!
– Вот. Комната для гостей. – открыл перед ней одну из дверей Семен. – Тебе есть куда идти? Нет! Значит, ты – сестра этой… Ну да, теперь понятно, почему у тебя такой скверный характер! Это же у вас семейное!
Расима взглянула на Семена по-иному. Другими глазами.
Кажется, он беспокоится за нее? Совершенно чужой, посторонний человек заботится о ней, в-отличии от ее родной сестры.
– Будь здесь, Расима, – попросил ее этот мужчина. – Я обещаю тебе, что отвезу тебя к твоей матери… Я не хочу, чтобы ты скиталась.
***
Когда Диана спустилась в столовую чтобы пообедать, то ее ожидал неприятный сюрприз в лице Расимы.
Младшая сестра сидела за столом рядом с Анной и Сергеем и мило беседовала с обоими.
– Приятно видеть вас здесь, – лился мед из уст хозяина дома. Сергей не сводил глаз с Расимы и недовольно взглянул на жену.
– Выспалась?
Диана капризно сморщила свое гладкое красивое личико:
–Тебе нравится ставить меня в неловкое положение? Я проснулась давно, просто не выходила из спальни.
Сергей усмехнулся, подчеркнуто отвернувшись от жены к ее сестре.
– Вы отлично справляетесь со своей работой на базе отдыха. Никаких нареканий и недостач с вашей стороны не было. Вы трудолюбивы в-отличие от Дианочки. А вот сестра ваша ничем не занимается, только спит до обеда и ведет себя как трутень в моем доме.
Расима холодно взглянула на сестру, и та задвинула обратно стул, разворачиваясь всем телом.
– Мне что-то расхотелось обедать! – разозлилась она.
Анна старательно делала вид что ничего не происходит, а Расима молчала, делая для себя выводы.
Семейные разборки. Только их ей не хватало.
– Дорогая, как вы ответите на мое предложение перейти работать секретарем в мой головной офис? – вдруг обратился к Расиме Сергей.
Девушка смутилась.
– Я? Секретарем? Я не смогу! У меня ведь даже образования никакого нет.
– Моя секретарша скоро уходит в декрет, нужна достойная ей замена, – спокойно продолжал хозяин дома. – Анфиса научит вас перед уходом всему. Там работы, в-принципе немного: отвечать на звонки, докладывать мне о визитерах, разбирать корреспонденцию и следить за электронкой. Ничего такого, уверяю вас.
Расима испугалась. Сергей так навязчиво предлагал ей свою помощь.
– Разумеется, зарплата у вас будет больше, чем те деньги, что вы получаете на базе отдыха и рабочий день – короче.
– Я подумаю над вашим предложением, – ответила Расима, а Анна тут-же улыбнулась ей по-доброму:
– Соглашайся без раздумий.
***
Улыбка сошла с лица Сергея, когда он поднялся по лестнице в свою спальню. Мужчина плотно прикрыл за собой дверь и схватил молодую жену за руку.
– Больно! – вскрикнула Диана.
– Ты еще не знаешь, что такое боль! – процедил сквозь зубы ей муж. – Почему ушла из-за стола? Я тебе не разрешал уходить!
Диана разозлилась и взбунтовалась.
– А я должна была сидеть и слушать, как ты поливаешь меня грязью?!
– Я разве неправду сказал? – прикрикнул на нее старик, – В следующий раз выкинешь подобное, не посмотрю, что мы не одни! Догоню и приволоку за стол за волосы!
– Я хочу развода, – одернула руку Диана. – С меня хватит! Ты ненормален! У тебя с головой проблемы!
– Развода? – прищурился Сергей, – От меня еще ни одна женщина так просто не ушла! И ты не уйдешь! Только вякни мне снова про развод, и ты узнаешь, что я с тобой сделаю!
Старик заломил ей руку за спину и когда она попыталась вскрикнуть, тут-же закрыл ей своей рукой рот:
– Не ори. Хочешь, чтобы мне перед твоей сестрой стало неудобно?
Диана не могла поверить в происходящее. Со дня свадьбы и двух месяцев не прошло, а он уже унижает ее, как хочет, оставаясь для окружающих добреньким и хорошеньким! Так обидно ей еще никогда не было! Старик ее ни в грош не ставит, в то время как сюсюкается с ее сестрой! Как это понимать?
***
Сергей наблюдал за Расимой, стоя у окна. Та вместе с Анной собиралась куда-то пойти.
Говорят, эта девчонка свела с ума его сына. Семен даже на работу стал ходить чтобы чаще ее видеть, что на него непохоже.
Он и сам заметил, что сын перестал пить и вести аморальный образ жизни. Парень меняется на глазах. Неужели действительно влюбился?
На всякий случай нужно держать эту девку при себе. Пусть будет у него на виду, так спокойнее.
С сыном у него давно сложились неприязненные отношения. Пацан злится на него, из-за своей матери. Пусть он об этом не говорил ему никогда, но Сергей не дурак.
И потом, девчонку надо задержать у них подольше, чтобы Диана прекратила эти свои поездки к сестре. Жене он не доверял и боялся измен, ведь гулящая супруга – это подрыв его авторитета.
***
Семен вышел из палаты и врач тут-же последовал за ним.
– К-сожалению, улучшений ждать больше не придется. Ваша мать не реагирует на лечение должным образом.
Семен отвернулся, чтобы доктор не увидел блеск в его глазах. Мужчины ведь не плачут.
– Она меня не узнает, – сдавленно произнес он. – До сих пор.
– Ничего не поделать. Но если вам будет лучше, то я скажу, что она ни в чем не нуждается. Уход за нею отличный, присматривают, кормят с ложечки, мы контролируем давление и сон, проводим профилактику пролежней. Ее своевременно купают и вывозят на свежий воздух в сад.
– Спасибо вам, – произнес Семен. – Я оплачу сколько нужно. Просто я расстроен. Так рассчитывал, что терапия в силах ей помочь…
Домой он ехал в расстроенных чувствах.
Очередная расхваленная клиника не оправдала свои обещания и не поставила на ноги его мать. Кажется, теперь стало даже еще хуже: она стала совсем как овощ. Если раньше он замечал, как глаза матери реагировали на его появление, то теперь точно видит, что – нет. Никогда его мечта не сбудется и мать не сможет его обнять, не сможет порадоваться появлению внуков и…
Все хорошее в его жизни связано лишь с этой немощной женщиной. Она одна дарила ему искреннюю любовь, обнимала его, целовала в макушку и глаза ее светились преданной любовью. Разве может он это забыть?
Все это время он надеялся, что мама очнется. Что он сможет забрать ее к себе и жить с нею вместе. Но чуда не случилось. Он был бы рад, если его мать была хотя бы такой же, как мать Расимы – чудаковатой и неадекватной.
Хотя бы немного в сознании…
Мысли мужчины потекли в другом направлении. Он вспомнил о Расиме. Как же отчаянно она цепляется за свою мать. Как мужественно терпит ее выходки.
Как она одинока и так в этом похожа на него…
Она близка ему по духу, сильная и несгибаемая, упрямая и искренняя, со своими дурацкими принципами и характером, выводящим его из себя.
Она заставляет его задуматься о том, что и в тяжелых, безвыходных условиях можно продолжать гнуть свое. Можно продолжать тянуть груз в виде больной матери в свою жизнь, не стесняясь ее, не бросая.
А ведь он, Семен, чуть не бросил однажды свою мать. Когда нервы сдали. Он хотел сдать ее куда-нибудь и забыть, потому что устал бороться.
Он едва не совершил свою ошибку и чуть не потерял остатки человеческого в себе.
Глава 23
Диана проплакала весь день: муж запер ее в комнате, запретив выходить.
В коридоре этот ревнивец навесил видеокамер.
…От злости она рвала потихоньку свои красивые дорогие платья на полоски, потом ревела в полной ванне воды и раздумывала о том, как же ей сбежать отсюда.
Немного успокоившись, девушка взяла ножницы и состригла свои роскошные волосы.
Как попало, наугад, нисколько не жалея пряди, которые всю свою сознательную жизнь лелеяла и лечила, вбухивая массу средств и усилий.
Красота уже не представляла для нее ценности, она затеяла бунт.
Старик хочет ее удержать около себя силой?
Пусть терпит уродину! Она перестанет за собой следить, краситься, наряжаться, да она даже в душ с этого дня перестанет ходить!
– Не хочу! С меня хватит! Лучше не жить, чем так! – объясняла она двум собачкам, которые сидели на ее кровати.
Даже эти милые песики ее невзлюбили!
Диане хотелось увидеть Ясина. Ему она поручила продать свою квартиру и уладить проблемы с ее шантажистами.
Ей теперь даже соврать этому проклятому старику о том, что хочется навестить сестру не удастся!
Ненависть к Расиме вспыхнула в ней с новой силой.
Она легла у закрытой двери на пол и заплакала. Нереальность всего происходящего убивала ее, сводила с ума.
Если бы можно было вернуть все назад, она не задумываясь, убежала бы от этого старого изверга прочь еще во время их первого свидания!
…Полежав так, и уже потеряв счет времени, Диана вдруг услышала голос Ясина.
Она не поверила своим ушам, но все же встала и подошла к окну.
Глазам своим она тоже не верила: Ясин стоял во дворе ее дома и мило беседовал с Анной.
Молодые люди улыбались друг другу и что-то обсуждали. Анна подогнула игриво одну свою ножку, щурилась и строила глазки, а Ясин…
Диана ревниво заглядывалась на выражение лица своего любовника.
Тот не сводил с ее падчерицы томного взгляда. Такого чувственного, обволакивающего. От которого у нее, Дианы, всегда начинали дрожать колени…
– Какого хрена? – прошептала Диана, убийственным взглядом впиваясь в парочку.
***
Расима купила торт и явилась на свою прежнюю работу.
Клава, ставшая теперь администратором, не подлетела к ней как обычно, а медленно и не спеша подошла, покачивая задом, обтянутым облегающей юбкой-карандаш.
На ногах ее были туфли на высоких каблуках, неестественно большая грудь выпирала из-под белой блузки, а на веках девушки не очень ровно были приклеены дешевые пластиковые ресницы.
Расима чуть не прыснула со смеху, увидев бывшую уборщицу.
– Ты перекрасила волосы? – пряча улыбку, спросила она.
– Ну да. Надоело быть рыжей! – ответила Клава.
Расима схватила ее под-руку и потащила в комнату персонала.
– Дорогуша! Что ты напихала в лифчик, сознавайся! – шепнула она ей.
– Ничего! – обиделась Клава. – А что, заметно?! – повернулась она.
Расима кивнула подруге головой.
Клава тут-же подбежала к зеркалу и взвизгнула.
– Я так ходила?!
Расима промолчала, увидев затяжку на темных колготках подружки и сбившийся набок разрез ее строгой юбки.
– Мне не нравится, как ты выглядишь. Оставайся такой, как есть, – произнесла она.
Клава вытащила из-под блузки скомканные куски ваты и гневно ответила:
– Вот заработаю денег и сделаю себе нормальную большую грудь! Блин! Я и думаю, почему клиенты так пялились на мои си… Кошмар какой-то! Левая была больше правой и сползла не туда!
Внезапно она раскричалась:
– Так и знала, что никому нельзя верить! Люська с Надькой уверяли что выгляжу отпадно! Вот стервы! Всех поувольняю к чертовой матери!
– А ты чего с тортиком, Сима? – наконец поинтересовалась она.
– Я попрощаться пришла, – улыбнулась Расима. – Я нашла себе другую работу.
– Не-ет! – страдальчески произнесла Клава. – Как я без тебя?!
– Мы будем видеться, – пообещала ей Расима.
– Ты из-за Семенчика уходишь, да? Он тут больше не появляется, – грустно поинтересовалась Клава.
Расима вздохнула:
– Мне деньги нужны. И влиятельный шеф, который сможет помочь мне разыскать мать.
Клава грустно посмотрела на нее.
– Тогда пойдем попробуем твой тортик. Выглядит аппетитно, так и хочется попробовать. Пусть хоть он подсластит горечь предстоящей разлуки с тобой, подруга.
– Давай. Слушай, сними ты эти ужасные колготки, – вспомнила Расима.
***
Диана еле дождалась возвращения мужа и когда Сергей открыл дверь, она пробежала мимо него.
Ее интересовала Анна.
– Ань… Как дела? – забежала она в комнату падчерицы.
Анна листала что-то в ноутбуке и появлению в своей комнате мачехи очень удивилась.
– Ты постриглась? – нахмурилась девушка. – Что с тобой? Выглядишь ужасно!
Диана мялась у двери, не зная, как завести разговор касаемо Ясина.
– Я видела из окна своей комнаты, как ты разговаривала с молодым человеком, – наконец, выдавила она.
– И что? – спокойно поинтересовалась Анна, захлопнув свой ноутбук.
– Кто это был, Ань? Лицо очень знакомое, как мне показалось, – тихо спросила Диана.
– Это мой молодой человек. А что? Вы знакомы?
Анна смотрела на мачеху во все глаза, и Диана улыбнулась.
– Нет. Просто спросила…
Диана вздрогнула, когда увидела мужа. Тот вошел в комнату дочери и уставился на волосы жены.
– Милая, мне нужно поговорить с тобой, – поиграв желваками на скулах, произнес он слащавым голосом.
Но глаза его горели ненавистью, и Диана умоляюще взглянула на Анну.
– Что ты встала, идем, – дёрнул ее за руку Сергей, выводя из комнаты и таща за собой как куклу.
– Я не хочу с тобой разговаривать! – в истерике забилась Диана.
– А кто с тобой, такой дурой, собирается разговаривать? – грубо ответил ей муж.
***
Анна понимала, что за закрытыми дверями спальни отца происходят нелицеприятные вещи.
По-женски ей стало жаль свою мачеху, и она постучала в дверь комнаты.
– Папа! Диана! У вас все в порядке?
Открыл Анне отец. Запыхавшийся, красный и нервный.
– Мы беседуем, – недовольно заявил он дочери, – а ты почему дома? У тебя вроде-бы появился молодой человек, я сам его сегодня видел? Сходите куда-нибудь, развейтесь. Что ты засела дома, так я никогда тебя замуж не выдам!
Анна пыталась заглянуть через его плечо.
– Папа! Я ведь знаю, что вы с Дианой ссоритесь! Пожалуйста, не ругайтесь. Вы ведь только недавно поженились?
– Никто и не ругается, дочь, – снова улыбнулся Сергей. – Кстати, раз уж ты заглянула. Мне нужна какая-нибудь толковая парикмахерша. Которая умеет наращивать волосы. Я знаю, ты поняла, что я имею в виду. Найди мне ее прямо сейчас! Я заплачу ей любые деньги. Только пусть приедет и нарастит этой идиотке новые волосы! Не могу смотреть на ее уродство!
Аня кивнула головой и медленно отошла от захлопнутой двери.
Глава 24
Расима огляделась: комната, которую снимала Клава, назвать квартирой было сложно.
Полусгоревший, черный от копоти бревенчатый двухэтажный дом. Лестница на второй этаж – отсутствует, по коридору гуляет ветер. Почти все окна заколочены, но неожиданно в двух смежных «квартирах» этого бомжатника (по-другому и назвать эту убогость, язык не поворачивался) живут люди.
– Через стенку живут молодожены-студенты, а тут – я, – показала рукой на дверь Клава.
Клава открыла ключом навесной замок и впустила Расиму в свою каморку.
Расима сразу-же расстроилась, увидев, в каких условиях живет ее подруга.
Сырость по углам, кривой деревянный пол, местами провалившийся куда-то вниз и отставший от плинтусов.
Ощутимый запах сырости и плесени пропитал здесь все стены, мебель и вещи.
Окна были наглухо заколочены, потолок расположен очень низко, высокому человеку тут было бы не разогнуться. И дикий холод.
– Я включаю плитку, когда дома, – улыбнулась Клава.
– А отопления здесь нет? – спросила Расима.
Клава грустно покачала головой:
– Нет. Надеюсь, я успею отсюда переехать до прихода зимы.
Расима промолчала.
Она согласна была тут жить. Лишь бы не в доме Сергея и сестры. Лишь бы не зависеть от Семена.
– Сейчас перекусим. Я чайник поставлю, – щебетала Клава.
Девушка закрыла толстую скрипучую дверь, обшитую старым толстым одеялом на крючок и встав посреди комнаты, сняла с себя блузку и юбку, нисколько не смущаясь присутствия гостьи.
Надев вещи на плечики, девушка любовно пригладила их ладонью и обернув сверху большим полиэтиленовым пакетом, повесила на гвоздик на стене.
– Боюсь, как бы мыши не погрызли, – призналась она.
Расима молча огляделась огромными от страха глазами.
– Доставай торт. Я его специально с собой забрала. Лучше сами доедим, чем оставлять этим уборщицам, – деловито произнесла Клава.
Чай, торт, криво порезанный хозяйкой дома, хлеб и паштет из баночки – вот, и весь нехитрый ужин, которым перекусили девушки.
– Извини подруга, но туалета и воды тут нет! – «обрадовала» Расиму подружка. – Вон там в углу – ведро с ковшиком – это, вода. Но учти: за нею нужно ходить на колонку. И у двери стоит ведро с крышкой.
Расима непонимающе посмотрела на нее.
– Ну… Это помойное ведро. Захочешь в туалет, на улицу не ходи. А то я боюсь. Тут неблагополучный район, постоянно по ночам разборки всяких отморозков происходят, – смущенно пояснила Клава.
Теперь Расима поняла, почему Клава очень обрадовалась, когда она заикнулась насчет «погостить» у нее немного.
– Все, давай скорее спать, – убрав в коробку посуду, заявила Клава. – Нечего жечь свет. Мы с соседями договорились, что не будем включать по темному свет, чтобы не привлекать к этому дому внимание.
Клава сняла со стены куртку и свернув ее рулончиком, положила на матрас, расстеленный в углу комнаты.
– Подушка у меня только одна. Да не раздевайся ты, так ложись, – командовала Клава. – Ночью – холодно, замерзнешь.
Девушки легли на узкий матрас, прижавшись спинами друг к другу и замолчали, думая каждая о своем.
Ватное одеяло было тяжелым и сырым, от него несло плесенью и Расима задержала дыхание.
Она чуть не расплакалась от осознания того, что докатилась до такой жизни, что приходится радоваться ночлегу в таком ужасном месте.
Но раскисать было нельзя, она тут не одна.
***
Диане нарастили новые волосы, которые оказались лучше прежних.
Вдобавок муж приставил к ней грозную женщину-помощницу с недовольным выражением лица.
Женщина будила ее в семь утра и следила чтобы Диана принимала душ и шла заниматься на тренажерах, после чего караулила ее у ванной, ходила везде по пятам и помогала ей одеться и причесаться.
Женщина эта совсем не разговаривала с нею, только смотрела гневно и толкала ее, указывая, куда ей идти.
Сергей предупредил Диану, что Рахиль занималась раньше борьбой, потом работала надзирательницей в женской колонии.
– Я нанял ее специально как охрану, надсмотрщицу и помощницу для тебя. Естественно, она обо всем мне докладывает, так что, смотри мне, чтоб безо всяких там фокусов, – усмехнулся старик.
Диана поняла, что дальше будет только хуже.
Она надеялась увидеть Ясина, поэтому подготовила для него записочку, горько смеясь над тем, что ей приходится надеяться на общение с любовником хотя бы таким нехитрым способом.
Ей нужно было многое с ним обсудить. Она собиралась бежать.
***
Семен явился в офис к отцу и остановился, глядя на Расиму.
– Ты тут. Слава богу.
Расима перепечатывала письмо, которое ей дал переделать шеф. Она вопросительно взглянула на Семена.
– Чем обязана на этот раз?
Она заметила, что мужчина сменил прическу и стиль одежды.
«А он модник», – заметила она. Люди, у которых хватает средств чтобы покупать себе дорогие вещи казались ей снобами, смотрящими на окружающих свысока.
Что поделать, такое впечатление сложилось у нее за все время общения с подобными людьми.
– Я подумал, что ты уехала. Дома тебя не было, в квартире, где ты жила, никто не открывает и на базе отдыха я тебя не нашел. Даже испугался немного, – улыбнулся Семен.
Расима смутилась и спрятала свое лицо за монитором компьютера.
– Чем тебя прежняя работа не устраивала? – задал он ей вопрос, оставшийся без ответа.
Пожелав ей спокойного рабочего дня, Семен ушел и к Расиме почти сразу же подошла его сестра, Анна.
– Ну как ты, Расима? Не трудно? Справляешься? Я тоже работаю тут, если нужна будет помощь, зови – обязательно помогу и подскажу что нужно, – очаровательно улыбнулась она.
Анна понравилась Расиме. Простая, ни капли высокомерия и очень разговорчивая, она сразу произвела на нее приятное впечатление.
Тем более, оказалось, что они ровесницы.
***
Расима целый день чувствовала на себе легкий запах плесени и сырости. Кое-как ополоснув ледяной водой лицо, руки и шею с утра, она не чувствовала себя "свежей" и чистой. До невыносимости хотелось принять полноценный душ или хотя бы ополоснуться в тазу с теплой водой, но Клава недовольно предъявила подруге, прервав ее купальные процедуры:
– Хватит плескаться! Вот сходишь сама за водой на колонку, потом и мойся сколько влезет! Не забывай, что слива здесь нет, а это значит, что надо еще и воду выносить, с ведерком за дом бегать!
В автобусе Клава примирительно попросила подругу:
– Обиделась, да? Ну не дуйся на меня, Сим? Я знаешь, как приспособилась? На работе в обед закрываюсь в душевой и моюсь в свое удовольствие! Плюс, тратиться на гели-шампуни не приходится. И стрижку я поэтому ношу покороче!
Расима недовольно вздохнула и промолчала, сделав для себя определенные выводы: вставать ей придется пораньше, чтобы согреть воды на плиточке и умываться не торопясь.
– А зубы я чищу в туалете, – продолжала делиться «лайфхаками» новой жизни Клава.
***
Семен явился к концу рабочего дня и сообщил Расиме:
– Я подвезу тебя до дома.
Расима испугалась.
– Сама доберусь!
Семен хмуро смотрел на нее:
– Я хотел поговорить с тобой касаемо твоей матери! Я знаю, в какой она сейчас больнице.
Расима посмотрела на него долгим взглядом, в котором Семен легко угадал и грусть, и тоску, и недоверие.
Таким взглядом голодный уличный пес смотрит на кусок хлеба, протянутый случайным прохожим, сомневаясь: взять или не взять, потому что не доверяет больше ни одному человеку.
***
В диспансере у Расимы потребовали документы и только после угроз Семена пропустили в палату к матери.
Семен остался ждать ее у входа и Расима порадовались что он не пошел за нею вместе. Мать оказалась в ужасном состоянии. От наглой и острой на язык женщины не осталось и следа: немощная горбатая старуха сидела в кровати и что-то перебирала в своих пальцах. Взгляд ее глаз был затуманен, а речь – невнятна.
– Что вы с ней сделали? – поразилась Расима.
– Ничего, – устало ответила медсестра. – Она еще хуже была, когда поступила. Еле усмирили.
– Я хочу ее забрать, – без тени сомнения заявила Расима.
– Заберете, когда закончится курс лечения, – холодно ответила ей медработница, – никто здесь насильно больных не держит. Сами привели, так что же вы теперь скандалы затеваете? А сейчас уходите. Врача нет, рабочий день закончился, никто без врача вам вашу мать не отдаст.
Расима тоскливым взглядом огляделась: везде решетки и мрачные люди: пациенты, санитары.
Вышла на улицу она в подавленном состоянии, словно побывала по ту сторону мира.
Лучи заходящего солнышка и теплый ветерок коснулись ее лица и волос, а руки Семена притянули ее: мужчина молча прижал страдающую Расиму к себе.
Он вспомнил свою мать и ощутил всю боль и безысходность этой девушки.
– Садись в машину, я отвезу тебя домой.
Они ехали молча и когда Расима очнулась от своих невеселых дум, Семен как-раз въехал на улицу, в которой располагалось жилище Клавы.
– Теперь куда? – спросил он у Расимы.
– Тут останови, – опомнилась она. – Дальше я дойду сама. Спасибо, что помог мне разыскать маму, – промямлила она.
– Одним «спасибо» ты от меня не отделаешься, – ответил Семен. – Я требую чашечку кофе.
Расима покраснела от стыда, испугавшись что он увидит, куда именно она ушла из его роскошного дома, и отказалась от квартиры в центре города.
***
Расима стеснялась оглядываться на Семена.
Признаться, что кофе у нее нет, да и моментального кипятка – тоже, она не могла. Позорить жилище подруги перед Семеном ей не хотелось, все-таки Клава ее великодушно приютила.
Оказалось, что Клава была уже дома.
Она заперлась изнутри и громко крикнула: «Кто там?!» когда Расима постучала.
– Это я, Расима, – отозвалась девушка и Клава сразу-же распахнула дверь.
– Почему не предупредила что не одна?! – услышала визг Расима: Клава была в одном нижнем белье, и они с Семеном невольно увидели ее такой.
Расима тут-же захлопнула дверь и вся красная от стыда, повернулась к Семену:
– Как ты не вовремя со своим кофе!
Однако Клава уже выглянула из-за двери и мило улыбнулась:
– Здравствуйте, Семен Сергеевич. Проходите пожалуйста, не стесняйтесь.
Семен закашлялся у порога, как только вошел в маленькое темное помещение.
В комнате было душно, несло неприятной смесью лука, чеснока, каких-то тряпок и дешевых женских духов. Словно Клава намеренно разбрызгала тут парфюмерной водой, чтобы заглушить запах.
За занавеской на плитке булькало в старой кастрюле варево. На неубранном матрасе валялись вещи Клавы: сумка, расческа, вывернутые наизнанку колготки, юбка, ворох кофточек, журналы и косметика.
– Семен любезно подвез меня с работы, – натянуто улыбнулась подруге Расима, а сам Семен смущенно поддакнул.
– Голова что-то разболелась, а мне еще до дома ехать. Хотел вот, кофе… попить, – нервно сглотнув, пробормотал он. Стоял, не зная куда деть себя, такого надушенного и модного.
Дурацкая ситуация, в которой оказались все трое.
Клава растянула на своем лице неестественную улыбку и угодливо забегала вокруг важного гостя.
Табуретка в ее домишке была только одна, и та стояла сейчас под плиткой. А усадить его куда-то нужно было срочно, в ногах ведь правды нет.
Клава торопливо раскидала по сторонам вещи, валяющиеся на матрасе и жалко улыбнувшись, указала на него Семену:
– Присаживайтесь, Семен Сергеевич!
Расима видела, что подруга убить ее готова, за то, что она привела в их нищенскую конуру начальника. Она и сама очень неловко себя перед обоими чувствовала.
– Я за кофе в магазин сбегаю! – сообщила она, намереваясь улизнуть за дверь, но Клава с милейшей улыбкой, чересчур ласково попросила ее:
– По пути воды принеси. У нас вода закончилась.
Она указала рукой в сторону двери:
– Там ведро!
Семен тут-же подорвался со своего места:
– За водой схожу я! Где ведро?
Он мухой подлетел к ведру и схватив его, остановился как вкопанный.
Крышка слетела с помойного ведра, и он нагнулся чтобы ее поднять.
– Это не то ведро! – попыталась отнять у него сосуд с помоями Расима.
Жидкость в ведре расплескалась и замерли на местах уже все трое: Семен, носочки которого промокли насквозь от вылившейся из ведра жижи, Клава, убийственным взглядом смотревшая на Расиму, и сама Расима, учуявшая запах нечистот из запахшего вдруг, ведра.
«Как же так, почему пахнет!» – лихорадочно раздумывала Расима. –«Я же вынесла и помыла это ведро перед уходом!»
***
– Зачем вы схватили это злосчастное ведро? – мягко выговаривала Семену Расима. – Гостям не принято трогать вещи в доме хозяев.
– Я помочь хотел, – насупился Семен.
Он шел рядом с Расимой и нес пакет из магазина в одной руке и большую бутыль с водой – в другой.
– Эта конура – не место для молодых девушек, – злился он. – Я же купил тебе квартиру, зачем было выделываться и отказываться от нее, если тебе некуда идти?
– Ну знаешь, я не привыкла принимать от богатых мужчин-благодетелей квартиры в качестве подарков, – огрызнулась Расима.
– Привыкла, не привыкла. Думаешь только о том, как выглядеть в собственных глазах благородной, – парировал Семен. – Ты понимаешь, что дом, в который ты от меня спряталась – нежилой? Он горел когда-то, я знаю этот дом, в нем раньше жили самые последние отбросы общества. Да и вообще, он может рухнуть в любой момент! О чем ты думаешь Расима? Куда ты собралась приводить свою мать, ну скажи?!
– Это мои проблемы, – упрямо заявила Расима, и Семен вспылил:
– Ты опять за свое? Как же бесишь!
– Тогда зачем ходишь за мной? – разозлилась и Расима.
– Потому что влюбился! Да не в ту! Ты же никого кроме себя не слышишь!
Расима остановилась.
– Не ходи за мной! Посмотрел? Увидел, где я живу? Успокоился, что у меня, как обычно – все в полном дерьме? А теперь уходи! Ни я, ни Клава не рады тебе! – сверкнула она гневным взглядом своих жгуче-черных глаз.
Семен словно не слышал её слов. Он ускорил шаг и бросив Расиму, понесся к дому.
***
– Ты зачем его привела? Могла бы предупредить! – шмыгая носом от обиды, спрашивала у Расимы Клава, когда, выключив свет, они обе лежали спиной к спине под толстым одеялом на полу.
– Прости. Я очень расстроилась из-за мамы и не подумала обо всем остальном, – прикрыв глаза, ответила Расима.
Клава весь остаток вечера после ухода гостя пилила подругу за неловкую ситуацию, возникшую по ее вине.
– Мало того, что он увидел меня неодетой, так еще и узнал, что я нищенка! – скулила, не переставая тоненьким жалостливым голоском Клава. – Как мне теперь ему в глаза смотреть, я тебя спрашиваю?! Это не твой дом, ты – у меня в гостях! Я же к тебе домой никого не водила?! Вот снимешь себе угол, туда и тащи кого хочешь!
– Ну успокойся, Клав, – повернулась к подруге Расима. Она обхватила руками Клаву и попросила прощения.
– Прощу, но только при одном условии! – надменно произнесла Клава, – Дашь мне свою новую сумочку поносить!
– Я тебе ее подарю, – улыбнулась Расима. – Знаешь… У меня никогда раньше не было подруги. Я не собиралась ее заводить. У меня и сестры, толком не было… А теперь вот – ты. Появилась из ниоткуда. Откуда такая взялась, на мою голову?
Клава замолчала и Расима почувствовала, как та улыбается своей улыбкой до ушей.
