Мира Форст
Встретимся в Блэгхолле
Пролог
Девушка с любопытством разглядывала обветшавшее, но все еще симпатичное строение. Надо же, совсем как на загадочной картине в ее руках. Только на полотне поместье изображено без сколов и трещин на стенах, через которые пробиваются вьющиеся растения. А так, те же два этажа и третий мансардный. Дверь украшена лепниной. Пять декоративных башенок на выступе крыши. Со стороны фасада на втором этаже одиннадцать удлиненных окон и десять на первом. Даже два каменных льва, что спят у основания лестницы, идентичны нарисованным. Один привалился на мощную лапу, свесив другую с постамента, второй раскрыл пасть во сне, вывалив длинный язык.
Ей не было страшно. Ее обуревал восторг. Неужели все получилось, и теория гравитационного притяжения в пространстве времени на самом деле работает?
Вопрос, что со всем этим теперь делать?
Глава 1. Исчезновение Любы
− Артурчик, выручи, − просила сестра. – Своди Колю в театр.
Ни в какой театр Артур идти не хотел, тем более на детский спектакль. Он, конечно, любил племянника, но воскресным утром предпочел бы остаться дома.
− Миша на рыбалку уехал, еще вчера, − между тем торопливо продолжала говорить Мила, − А у меня группа туристов. С Коленькой на представление свекровь должна была идти, но у нее давление подскочило.
− Ладно, − сдался Артур. – Как хоть спектакль называется?
− Пеппи Длинный Чулок.
Стоило ему завершить звонок, как на экране телефона почти мгновенно высветился значок входящего сообщения. Мила прислала адрес театра.
Когда он, спустя сорок минут, подъехал к дому, где жила сестра, она и мальчик уже ждали у подъезда.
Мила трудилась гидом-экскурсоводом на обзорной экскурсии по столице. Такая работа предполагала достаточно свободный часовой график, что ее весьма устраивало. Единственным недостатком виделась периодическая загрузка в выходные и праздничные дни. Но на подхвате всегда муж и свекровь, на крайний случай, как сегодня, младший брат.
− Ну что, поехали? – усадил Артур шестилетнего Колю в детское автомобильное кресло.
− Поехали, − ответил Коля после того, как помахал вслед мамочке.
В фойе здания театра многолюдья не наблюдалось, все-таки начало лета, театральный сезон идет на спад. Не пришлось выстаивать очередь в гардероб, зато потребовалось раскошелиться на аквагрим, фотографию с живой обезьянкой и игрушку. Свое место в партере Коленька занял украшенный живописной маской тигра на лице и с набором из пяти резиновых динозавров, купленном втридорога.
Артур раздумывал – поспать или украдкой полистать новостную ленту об инновациях в сфере компьютерных технологий.
− Дядя, начинается, − дернул его за локоть бдительный племянник. – Сейчас Пеппилотта появится.
− Кто?
− Пеппи Длинный Чулок. Ее полное имя Пеппилотта. Мне мама про нее читала.
Разряженная женщина, что сидела на ряд ближе к сцене, не понять, то ли бабушка, то ли мама девочки подле нее, шикнула на Колю.
− Не шуми.
Затем с укоризной глянула на телефон в руке Артура. Он решил поспать.
− Смотри, сейчас Пеппи познакомится с Аникой и Томми, − тормошил его Коля. На этот раз мальчик говорил шепотом.
− С кем?
− Ты что, книгу не читал? Томи и Аника, брат с сестрой, они втроем подружатся.
− Читал, просто имена забыл, − признался Артур и сфокусировал взгляд на сцене.
Перед зрителями танцевала актриса в кофте цвета лимон, зелено-черных полосатых чулках и оранжевых шортах.
Артур уставился на нее. У него вдруг вспотели ладони. Не танец заворожил Артура, а сама девушка, ее искрометная энергетика. Танцевала она, кстати, так себе, но он этого не замечал.
− Дай свой телефон. Поиграть, − попросил Коля в антракте.
− Бери, а я пока за цветами сгоняю.
− Здорово. Мама никогда цветы актерам не покупает. Ты ведь разрешишь мне подарить?
Артур так и хотел, чтобы букет вручил племянник, а он в это время просто постоит рядом.
− Я быстро, а ты с места не вставай. Понял?
− Иди-иди, − скорее по инерции выдал мальчик. Он уже погрузился в онлайн игру и не слишком реагировал на внешние раздражители.
Далеко идти не требовалось. Цветочный киоск приютился возле здания театра. Артура порадовало – предлагался неплохой ассортимент. Выбрал уже готовый сборный букет из хризантем оранжевых оттенков. Вкупе с желтой оберточной бумагой и красной ленточкой смотрелось очень даже шикарно.
Успел вернуться к началу второго действия, даже буклет-программу успел купить.
− Что же Вы сына одного оставляете, без присмотра? – набросилась на него та же дама, что шикала на Колю перед началом спектакля.
− Племянника, − поправил Артур.
− Какая разница? – не унималась женщина. – А если бы он потерялся?
− Но ведь не потерялся.
− Я никуда не ходил и не потерялся, − подтвердил Коля, не отрываясь от увлекательной игры.
Мадам фыркнула и наконец отвернулась, а Артур открыл программку.
Люба Солнцева, − прочел он имя актрисы.
У него поднялось настроение. Солнечная девочка, − улыбнулся, ощущая себя так, словно теплые лучи проникли в кондиционированную прохладу.
Он не особо следил за сюжетом, наблюдал за девушкой, ее мимикой, движениями. Интересно, сколько ей лет? Есть ли у нее парень? А цвет волос – на самом деле такой красно-рыжий или это парик, краска?
Когда артисты вышли на поклон, Коля все испортил.
− Я подарю цветы Громиле Карлу, − потянулся мальчишка за букетом.
− Что? Нет. Это для Пеппи.
− Ты пообещал, дарить буду я. Мне нравится Громила.
− Но он же жулик.
− Ну и что? − не сдавал позиций племянник.
− Тогда я сам подарю, − рассердился Артур.
Лицо Коли начало подозрительно морщиться. Точно разревется, − чертыхнулся его дядя.
− Молодой человек, как Вам не стыдно, − вновь вмешалась противная тетка. – Пусть ребенок подарит цветы кому считает нужным.
Артур вздохнул и вложил оранжевое чудо в детские ручонки.
Шикарный букет достался Громиле Карлу.
После спектакля они с Колей поели в летнем кафе, затем отправились гулять в парк. Все это время Артур размышлял, как ему познакомиться с Любой.
− Артурчик, я освободилась, − позвонила Мила аккурат в ту секунду, когда ее сын потянулся за монеткой и шлепнулся в фонтан.
Сдав племянника, Артур поспешил домой и уже в спокойной обстановке включил ноутбук, вбил в поисковую строку название театра. Люба Солнцева была задействована в трех спектаклях, исключительно детских. Следующее представление, где она будет играть, ровно через неделю. Сказка «Волшебник Изумрудного города».
Неделя тянулась долго. Артур не знал, как лучше поступить. Пойти с племянником? Так выглядело бы естественно, но тогда, даже если удастся познакомиться с девушкой, вряд ли получится нормально поговорить. Коля не даст. Пойти одному? Будет выглядеть странно. Ждать в машине окончания спектакля?
Эти мысли сильно занимали его всю рабочую неделю, он даже допустил несколько оплошностей при составлении микросхем, на что ему указал непосредственный начальник.
В воскресенье Артур ждал в машине. К этому времени он уже кое-что знал о понравившейся девушке. Нашел информацию в одной из социальных сетей. Ей двадцать лет, на четыре года младше его самого. Учится в Историко-архивном институте. Участвует в благотворительных акциях фонда дикой природы. Ее страничка изобиловала репостами с записями помощи барсам, сайгакам, тюленям и китам. Красно-рыжие волосы – натуральный цвет. Такой вывод он сделал, исходя из того, что на всех фотографиях, выставленных ею в сети, цвет волос не менялся. К его облегчению, ни на одном снимке не присутствовал парень, во всяком случае в тесном тактильном контакте. Имелись красочные групповые кадры с различных студенческих мероприятий и своеобразный фотоколлаж, раскрывающий сценическую стезю Любы.
Артур отметил, что на карточках разных лет рядом с Любой часто встречается одна и та же девочка – шатенка с лицом в форме сердечка. «Марта – любимая подруженька», − обозначалось на одном из последних снимков.
Он заранее разузнал, что служебную дверь в детском театре открывают лишь во время разгрузки машин, доставляющих воду и готовую еду для буфета. Артисты, да и весь персонал предпочитали пользоваться центральным входом.
Довольные родители с малышней постепенно расходились. Минут через двадцать после зрителей массивные двери с кованой ручкой стали открывать уже актеры.
Люба появилась в сопровождении взрослого мужчины, и Артур напрягся. Он узнал его. В прошлом спектакле актер исполнял роль Эфроима, отца Пеппи.
Неужели она с ним? А почему нет? – вел он мысленный диалог сам с собой. – Мужчина не молод, но и не стар, вполне симпатичный. Что-то рассказывает, и девушка весело смеется. Какая же она хорошенькая! – любовался ею Артур.
Выдохнул. Люба распрощалась со своим сценическим отцом и, судя по всему, направилась к метро.
Артур подхватил букет цветов, на этот раз из сиренево-синих ирисов, закрыл машину и быстрым шагом направился вслед за девушкой. Ему не составило труда нагнать ее. Люба не торопилась, легко и изящно ступая по каменной мостовой. Ее длинные волосы, не сдерживаемые заколками и резинками, подхватывал небольшой ветерок. Когда очередной порыв ветра растрепал рыжие локоны, Артур углядел треугольный вырез на спинке цветастого платья. Оголенный участок девичьей кожи. Ему сделалось жарко.
Решился.
− Люба!
Она обернулась, поискала глазами знакомое лицо, недоуменно пожала плечиками.
− Люба, это я тебя окликнул, − вырос подле нее Артур.
− А…
− Мы незнакомы, − избавил он девушку от явной неловкости неузнавания. – Я приходил с племянником на спектакль «Пеппи Длинный Чулок» на прошлой неделе. И вот, это тебе, − вручил он ей ирисы.
− Красивые какие, − не стала отказываться девушка от подношения. – А почему сейчас?
− В прошлый раз мой букет племянник Громиле Карлу подарил. Ему шесть лет всего, не мог же я пацану отказать.
Люба рассмеялась.
− Букет случайно не из оранжевых хризантем был?
− Именно, − улыбнулся Артур.
Он вообще-то был серьезным парнем и улыбался редко, но рядом с этой девушкой улыбка на его лице возникала непроизвольно.
− Тогда не волнуйся. Букет попал по назначению. Громила Карл отдал цветы мне.
− Правильно сделал. Я бы на его месте также поступил, − одобрил Артур поступок актера. – Люба, я могу тебя подвезти?
На ее личике отразилось сомнение.
− Меня Артуром зовут. Не бойся, я не собираюсь тебя похищать. Вернее, собираюсь, но не в том смысле, о котором ты могла подумать.
Любе нравился этот парень. Она не чувствовала в нем фальши, безошибочно угадывая его заинтересованность в ней, его искреннюю симпатию, а может быть, и что-то большее. Он не был красавцем. Обычный парень со слегка взъерошенной прической, в меру спортивной фигурой и твердым взглядом. Но для нее он уже становился особенным. Такие вещи понимаешь вслепую, по наитию.
Через два месяца Люба переехала к Артуру. Он сам предложил.
Его родители уже достаточно давно перебрались на постоянное место жительства поближе к морю, оставив дочери и сыну хорошую недвижимость в виде столичной квартиры и небольшого дома в частном поселке. Мила выбрала квартиру, так как боялась водить автомобиль, а без него из поселка выбираться проблематично. Артура же не напрягало потратить дополнительные тридцать минут на дорогу домой.
Люба жила в общежитии.
− У меня есть однокомнатная квартира, но я ее сдаю. Коплю деньги, − пояснила она Артуру.
− На что копишь?
− Хочу создать ферму для животных, от которых отказываются в цирках. Понимаешь, когда животное стареет и не может больше выступать, его в лучшем случае отправляют кочевать в клетке-вагончике передвижного цирка, но чаще – на убой.
− Я думал их зоопарки забирают.
− Это редко. В зоопарк таких животных берут неохотно, только если старичка возьмет под опеку какое-нибудь частное лицо.
− Любаша, ты и в театре играешь, чтобы побольше скопить?
− Нет, − рассмеялась она. − Театр больше для души. Я в школьные годы в театральном кружке занималась, и нас иногда детский театр ангажировал для массовки на сцене. После одной такой массовки мне и предложили на более значимую роль попробоваться. В театре здорово. Но у меня загрузка там небольшая, так что и оплата соответствующая. Зато в институте объявление увидела – Центральный государственный архив набирает студентов на полставки, помогать описи оцифровывать. И интересно, и платят хорошо. Я заявку подала. Надеюсь, примут.
Артуру нравилась такая разносторонность интересов девушки, такая неуемная любознательность, такая открытость. Да что там нравилась, он влюбился в Любашу без памяти. Удивлялся, как по-доброму смотрит она на мир, не озлобилась на родителей, которые попросту бросили ее.
− Папу никогда не видела, − призналась Люба. – Знаю только, что рыжие волосы и фамилия мне от него достались. А мама меня рано родила, не готова она оказалась к материнству, вот и сбежала. Так что я с бабушкой росла.
− И что, твоя мама ни разу не объявилась? – удивился Артур.
Ему было сложно такое понять, сам он всегда ощущал родительскую любовь и поддержку.
− Мама несколько лет назад вышла замуж за иностранца и уехала из страны. Она скрывает ото всех наличие взрослой дочери. Теперь у нее мальчики родились, погодки.
Люба никогда не осуждала мать, бывало иногда грустно, что той нет рядом, но ей вполне хорошо жилось с бабушкой.
− А бабушка умерла? – спросил Артур.
− Нет. Слава Богу, жива. Но она к маме переехала, помогает с внуками. Я же выросла уже. А там помощь требуется. Я от бабушки все новости и узнаю, − улыбнулась Люба.
Артур решил, что больше не позволит ютиться Любаше в институтском общежитии и за один день перевез все ее вещи в свой дом.
С появлением Любы дом как будто наполнился светом, заиграл красками. Даже давно знакомые предметы казались Артуру теперь более яркими, даже мрачноватая картина с изображением старинного поместья и говорящим названием «Блэгхолл», которую Любаша повесила на стену в гостиной, не казалась ему мрачной.
− Почему ты выбрала именно эту картину?
− Скорее, это она меня выбрала, − пошутила Люба. – Я в одном студенческом конкурсе участвовала. Назывался – «Неизвестные факты о старинных усадьбах». Его журнал «Исторический архив» проводил. Конкурс не выиграла, но получила приз за участие – эту самую картину. Тебе не нравится?
− Картина кажется мне немного печальной. Усадьба на ней смотрится одинокой, хотя и незаброшенной. Просто я удивился, ты – солнце, а тут черная дыра.
Люба не поняла.
− О чем ты говоришь, Артур?
− Название поместья, изображенного на холсте – «Блэгхолл». Можно разложить на английский язык, получается black hole, что в переводе означает черная дыра.
− Говорила я бабушке отдать меня в группу английского, так нет же, записала внучку в класс французского, − притворно вздохнула Люба. – И теперь я играю в спектаклях по сказкам Шарля Перро и пою песенки на французском.
Артур рассмеялся. Далекий от мира искусства и истории он с неподдельным интересом слушал театральные байки и узнавал от Любы нюансы работы архивариуса. Ее приняли в Центральный государственный архив, и Артур всегда забирал девушку в конце рабочего дня. Если он задерживался на службе, Любаша ждала его.
В Центральном архиве к хранилищам, где сберегаются старые фолианты, и где работать можно исключительно в перчатках, студентов не допускали. Молодежь привлекали к многочисленным проектам, на которые у постоянных сотрудников архива времени не хватало. Так, Любе, помимо оцифровки описей, поручили составление виртуального музея с подбором фотографий старинных усадеб и интересных фактах об их владельцах. Снабдили ее множеством учетных папок из хранилища и пожелали удачи.
Новое задание увлекло, она рассматривала гравюры, открытки, эскизы, отбирала наиболее интересные, прикладывала к современным фотографиям и следом искала не только факты, но и необычные, порой таинственные истории о той или иной усадьбе.
− Артур, сегодня наткнулась на любопытный документ, − сказала она, когда он заехал за ней после работы.
− Любаша, пристегнись сначала, потом расскажешь, − посмотрел он в боковое зеркало автомобиля, проверяя, свободна ли полоса.
Зазор от приближающегося фургона имелся, и Артур ловко вырулил на оживленное шоссе.
− Ты когда-нибудь слышал имя Яков Брюс?
Любе не терпелось поделиться с Артуром добытыми сведениями.
− Это случайно не тот граф, который служил при дворе Петра Великого и открыл первую обсерваторию в нашей стране?
− А говорил, историю не знаешь.
− На самом деле, на этом мои познания о графе заканчиваются. Но, я так понимаю, сейчас ты восполнишь мое невежество, − улыбнулся Артур.
− В общем, слушай, − выключила Люба звук у автомагнитолы. – Я уже третий день подбираю материал по усадьбе Глинки. Она расположена не так далеко от Москвы, в городе Лосино-Петровский. Эту усадьбу купил у князя Долгорукова Яков Вилимович Брюс. Сам Брюс родом из Шотландии, среди его предков имелись даже короли. И… угадай, каким поместьем владел род Брюсов?
− Любаш, ты же знаешь, я полный профан во всех этих названиях.
− Поместьем Блэкхолл в западной Шотландии.
− То есть, ты раскопала, чей замок изображен на твоей картине.
− Нет. Я не о том. Во-первых, это два разных замка, внешне они сильно различаются, во-вторых, тот, что в Шотландии называется Блэкхолл, а на картине название БлэГхолл.
− Тогда, к чему ты ведешь?
− Ты сказал, что black hole означает черная дыра. Так вот, Брюс интересовался черными дырами в космосе, он упоминает о них в исследовании по астрономии «Теория движения планет». Я нашла в архиве письма, которые Брюс писал государю Петру и своему другу Лефорту. Граф пишет о наблюдениях за звездами и о своих попытках приманить черную дыру, которая, по его мнению, является переходом в альтернативную вселенную. Он предполагал, что черные дыры существуют не только в космосе. Что они встречаются и на земле, и если космическая черная дыра расположится прямиком над земной, то возникнет гравитационное притяжение в пространстве времени и любой объект, кто окажется в зоне притяжения сможет, как попасть в иную вселенную, так и вернуться тем же путем обратно.
− Любаша, все это интересно. Только странно. Я читал книги Стивена Хокинга, ученого, посвятившего свою жизнь изучению Вселенной, межзвездного пространства. Так вот, термин «черная дыра» появился сравнительно недавно, в двадцатом веке, а твой Брюс жил гораздо раньше.
− Не забывай, во времена Петра Первого в России с образованием было туго. Циркуль слыл диковинкой, а научные книги считали сатанинскими. Якова Брюса обвиняли в колдовстве и чернокнижии. Неудивительно, что после смерти графа о его теории предпочитали умалчивать. Артур, я думаю, не зря Брюс приобрел эту подмосковную усадьбу.
− Земная черная дыра?
− Возможно. Посуди сам, графу пожалованы земли за службу, у него прекрасное положение при дворе, а он подает в отставку, фактически уговаривает Долгорукого продать ему усадьбу. Причем не под Петербургом, поближе к светской жизни, а под Москвой. И потратиться пришлось на покупку. Зачем?
− А еще он мог вернуться в Шотландию, где у его предков имелся целый замок, − подколол Артур Любу.
Она с подозрением посмотрела на него и засмеялась.
− Что-то я увлеклась, − поправила она загнувшуюся сережку в виде рябинового листика и вернула звук у автомагнитолы.
Артур познакомил Любу со своей семьей.
− Какая красивая и умная девочка, − одобрила мама его выбор.
− Классная, − прокомментировала Мила.
− Она убедила меня пожертвовать на камчатских бобров, − усмехнулся муж сестры.
− Люба, ты опять собираешь деньги на очередной благотворительный проект? – пожурил ее Артур.
Благотворительность являлась частой темой их дискуссий. Артур считал пожертвования пустой тратой денег, предполагал, что предприимчивые люди под знаменем благих целей набивают свои карманы. Люба с ним не соглашалась.
− Артур, ты только посмотри на этих бобрят, − заставляла она смотреть его на зверушек и читать о них.
И он послушно читал: «Каланы – уникальные камчатские бобры – самые дружелюбные обитатели Тихого океана. Именно добродушие сделало их легкой добычей для охотников в девятнадцатом веке. В наше время численность каланов продолжает сокращаться с катастрофической скоростью. Мы собираем деньги, чтобы сохранить этих редких животных.»
− Камчатские бобры? Люба, ты серьезно? – смеялся он.
− Ты дальше читай, − не сдавалась она.
− Хорошо, но жертвовать все равно не буду. «Камчатский бобр питается морскими ежами. Съедая их, он поддерживает стабильность морской экосистемы, так как бесконтрольное размножение ежей – главная причина уничтожения водорослей».
− Тем более не буду помогать.
− Почему?
− Ежей жалко.
− А бобров не жалко? – сердилась Люба.
Артур обнимал ее, радуясь, что в его сети попалась такая замечательная девчонка.
Они были вместе уже два года. Люба защитила дипломную работу, и Артур планировал сделать девушке предложение в день ее выпуска из института. Он волновался и просто-таки извел Милу, подбирая кольцо. Сестре пришлось обойти с ним несчетное количество ювелирных бутиков, прежде чем братец выбрал нужное колечко.
Но все пошло наперекосяк. Такого Артур не ожидал. Он был на службе, когда на его телефон поступило сообщение от Марты, подруги Любы. «Ты хороший человек. Не хочу, чтобы она тебя обманывала», − прочел он.
Текст послания подкреплялся фотографиями. Отвратительными.
Артур отложил интегральную схему, над которой трудился, перелистал снимки еще раз. Сомнений нет. Его солнечная девочка в объятиях другого мужчины. Она улыбается ему, она позволяет ему слишком много. Соперника Артур узнал. Старший брат Марты, достаточно неприятный и аморальный тип. Но, видимо, Люба так не думала.
Впервые не забрал он ее из здания государственного архива. И на звонки не отвечал.
Обеспокоенная Люба торопила водителя такси.
Только бы с ним ничего не случилось, − молила она всю дорогу. Въезд в поселок преграждало рухнувшее дерево. Сотрудники аварийной службы уже распиливали его на части. Но надо было подождать, пока они оттащат ветки и распиленный ствол с пути. Неподалеку скапливались машины. Жители поселка возвращались домой. Артура среди них не было. Люба расплатилась с таксистом и побежала. За всю свою жизнь она переживала так сильно лишь однажды, когда бабушку увозили в больницу с острой болью.
Издалека заметила свет в окнах первого этажа их дома. Или это отсвечивает? Не доверяя своим глазам, припустила еще быстрее, хотя в правом боку кололо и почему-то саднило в горле. Люба не увлекалась спортом и сейчас ее небрежение к физкультуре очень даже сказывалось.
− Ты дома, − выдохнула она, тяжело дыша.
Облегчение, радость – не менее сильные эмоции, чем страх и тревога. У Любы еще не выровнялось дыхание и дрожали коленки, но она была счастлива, что Артур жив и здоров.
− Люба, я сегодня переночую у сестры. Вернусь завтра вечером. Собери свои вещи и, чтобы к моему приходу тебя тут не было.
Артур ушел, не глядя на нее. Никогда он еще не чувствовал себя таким раздавленным.
От волны счастья не осталось и следа, Люба таращилась на закрытую дверь и не могла сдвинуться с места. Хотела бежать за ним, заставить объясниться, но гордость не позволяла ей сделать этого. Он просто вышвырнул ее. Вот так просто, без объяснения. Хотя причину поведения любимого человека Люба скоро обнаружила. Грязные фотографии на кухонном столе. Она с изумлением рассматривала снимки. Это что, брат Марты лапает ее? Мерзкий Арсений, который всегда был ей противен? Да она бы никогда в жизни не позволила этому утырку прикоснуться к себе.
Люба вдруг разозлилась на Артура. Как он мог поверить в такое? Кто-то состряпал липовую провокацию, а он сразу поверил и даже не дал Любе объясниться. Просто выставил ее вон. Артур, такой серьезный, такой умный и здравомыслящий, Артур, который собирает сложнейшие микросхемы и еще вчера доходчиво объяснял ей, что такое монокристаллический кремний, осудил ее за то, чего она не совершала. Ну что ж, раз так, она уйдет. Спасибо любимому, повел себя, как джентльмен, не выгнал ее на ночь глядя, дал время собраться.
Только куда идти? Самым разумным выглядело отправиться в свою однокомнатную квартиру. Как раз жильцы недавно съехали, а новых она пока не подыскала. Квартира свободна. Но там она будет совсем одна, точно страдать начнет. Тогда к Марте? Подруга все еще живет в общежитии, выпускникам разрешили не освобождать комнаты до вручения дипломов. Уж подруженька выслушает, успокоит, пожалеет. Но у Марты может ошиваться ее гнусный брат. А к встрече с Арсением Люба пока готова не была. Она не сомневалась в его причастности к созданию фальсифицированных фотографий. Парень давно подкатывал к Любе, но неизменно получал отказ, вот и отомстил таким подлым способом. Наверняка он даже специально сейчас поджидает ее. Нет, к Марте нельзя.
А что, если? Уже давно, еще когда она трудилась над составлением виртуального музея, одна мысль не давала ей покоя. Так почему не попробовать сейчас? Решено. Раз Артур так хочет, она исчезнет. И не только из его жизни, но и из этого мира. Не собирается она лить слезы, надеяться, что ее позовут обратно. И выяснять отношения с гадом Арсением тоже не собирается.
Совсем не плакать у нее все же не получилось. Пока доставала из шкафов свои вещи и пыталась уместить их в две сумки, слезы текли, не останавливаясь. Ведь Люба любила Артура и в этом доме была счастлива.
Поспала она совсем немного. Убедилась, что Артур не вернулся. Маленькая надежда влюбленного сердца не оправдалась. Он не хочет ее видеть и не собирается давать шанса на объяснения. Любина решимость осуществить задуманное увеличилась в стократ.
Она вызвала такси и первым делом направилась в городскую квартиру. Оставила там две сумки, набитые обувью и одеждой. Не стала разбирать. Прихватила с собой лишь картину старинного поместья и поспешила на Ярославский вокзал. Купила билет на электричку Москва-Монино. Затем автобусом до города Лосино-Петровский. К музею-усадьбе Глинки графа Якова Вилимовича Брюса Люба прибыла за пять минут до открытия.
Она знала, что усадебный комплекс несколько лет назад был восстановлен и сейчас его могли посетить все желающие. Знала она и то, что здешние постройки лишь имитация строений восемнадцатого века, а от старой графской усадьбы, где находилась обсерватория, остались развалины. К ним Люба и направилась.
Величественные останки некогда живого дома погружали в прошлое. Так и представлялось, как когда-то сюда подъезжали кареты, как старый граф прохаживается по ухоженным дорожкам, размышляя над созданием вечных часов.
Любу интересовало не само разрушенное здание, а башня, где располагалась обсерватория Брюса. Судя по фотографиям, которым располагал государственный архив, временные изменения коснулись башни не слишком кардинально.
«Обсерватория руководителя первого в России артиллерийского, инженерного и морского училища генерал-фельдмаршала Я.В. Брюса», − прочла Люба табличку на двери башни. Замка не имелось, и она решительно толкнула дверь.
Внутри, к ее немалому изумлению, за письменным столом сидела старушка с бейджиком смотрителя усадьбы Глинки.
− К нам посетитель, − проскрипела женщина.
Люба припомнила, что у графа имелась железная горничная, которую он сам изобрел. Механическая кукла, которая умеет говорить и ходить. Уж не она ли это? Этого, конечно, не может быть, − понимала Люба. Но старуха выглядит именно так, не совсем живой, словно она включается и выключается при нажатии кнопки на пульте управления.
− Можно мне осмотреть башню? – робко спросила Люба.
− Конечно, ведь у тебя есть билет, − скрипела старуха-робот.
В руках у Любы никакого билета не было.
− Картина, − казалось поняла замешательство девушки странная смотрительница. – Картина и есть билет.
− Ясно.
Люба недоумевала, зачем достала из своего рюкзачка холст с изображением поместья. Наверное, машинально, − решила она. Стрессовая ситуация, волнение, отсутствие сна всегда сказываются на мыслительном процессе и разумности действий.
− Ты иди, − сказала женщина. – Если захочешь вернуться, помни про билет.
− Я запомню. Спасибо, − поблагодарила Люба и то ли в смятении, то ли в предвкушении ступила на лестницу, ведущую вверх.
***
Артур вернулся вечером. Вопреки тому, что сказал Любе, к сестре он не поехал. Не хотел кому-либо рассказывать. Во всяком случае, не сейчас. Слишком больно.
Ночевал в гостинице.
Дома ее не было. Конечно, он же сам прогнал. Почему тогда надеялся, что она не уйдет? Артур слышал, что при расставаниях некоторые девушки крушат мебель, технику, рвут то, что попадется под руку или попросту вывозят все подчистую.
В его доме все оставалось на своих местах. Люба забрала лишь свою одежду. Да еще стена в гостиной осиротела без картины.
Его солнечная, легкая девочка. Легко вошла в его жизнь, легко ушла из нее. И такая тоска накрыла Артура, такая мука скрутила душу и сердце.
Он взял со столешницы фотографию, сделанную его родителями, когда прошлым летом Артур с Любой приезжали погостить к ним в домике у моря.
− Что же ты наделала, Любаша? – всматривался он в карточку, дышащую счастьем.
