Мила Гейбатова
Предатель. Ты не узнаешь о двойне
Глава 5
Может, я не права, может, банально струсила, но в данный момент я буквально спасаюсь бегством из квартиры, бывшей мне домом почти целый год. Виктор Андреевич неадекватен, угрожает, а у меня не те нервы, чтобы, как показывают по телевизору, еще и на телефон его записать, дабы было доказательство угроз и применения физической силы.
В крайне растрепанных чувствах и таком же под стать виде, я вываливаюсь из подъезда. В ладони ручка от большого чемодана на колесиках, на плече спортивная сумка, а дамская висит на шее. Из верхней одежды и обуви только то, что на мне надето. Прямо побег от неблагополучного мужа. Вот только мой–то благополучный. Был.
Зато его отец не очень. На меня наезжал, будто это я виновата. Я так и не поняла, что он хотел этим сказать.
Кладу сумки в багажник и понимаю, что ключи от автомобиля меня не попросили сдать. Это, конечно, не недвижимое имущество, да и оформлена она на меня. Куплена, собственно, после продажи моей старенькой с доплатой. А вот доплату–то осуществлял Стас.
Сажусь на водительское место и резко выезжаю за ворота, смахивая на ходу слезы. Я за всю жизнь столько не плакала, кроме, может быть, младенческого периода, как в эти два дня. Черт, и как живут девушки, полностью зависящие от своих богатых мужей? Я себя независимой считала, и то сейчас переживаю за автомобиль, не должна ли я его отдать.
Совсем затюкали нормального адекватного человека, которой я себя считала. С работы под попу коленкой, из квартиры тоже. Ладно, доеду до своей однушки, потом решу, что делать с машиной. Хорошо, квартирантов не пустила, а то сейчас было бы неудобно просить их резко съехать, люди ж не виноваты.
Ну Виктор Андреевич, ну урод. Еще больший, чем его сыночек. Да, впрочем, вся семейка гнилая. Еще и угрожают, что уничтожат меня, если предам историю огласке, хотя и стоило бы, но справедливости в этом мире сложно добиться, уж я–то точно знаю.
Моя двоюродная сестра как–то связалась с мажором, как это модно говорить, и забеременела от него. Ей ни поддержки, ни свадьбы, ни алиментов, естественно, не перепало. Еще и наехали, что сама неизвестно от кого нагуляла ребенка, а теперь что–то несправедливо требует.
Я посоветовала сделать тест днк. Всякими правдами и неправдами они его сделали, но лучше от этого не стало. Справедливость все равно миновала мою сестру.
Черт, а ведь я тоже с мажором связалась, только замужем за ним успела побывать, да ребенка не нагуляла, не получалось у нас. Родственники на свадьбе были очень за меня счастливы. Подозреваю, что не все искренне, но вида не показывали. Что ж, теперь я тоже выброшена на улицу. А причины этому так и не узнала.
Кто о чем, а я все анализирую поведение Стаса. И до сих пор хочу его увидеть, взглянуть в его глаза и как плюнуть! О перемирии и прощении точно речи больше не идет. Его отец сделал одно полезное дело, прогнал истерику и заставил меня злиться.
Спустя час доезжаю–таки до своих хором на окраине.
– Ничего, зато свое. Да и люблю я квартирку, к личной заработанной собственности всегда трепетные чувства, – подбадриваю себя, выходя на улицу. – Наследство еще помогло, конечно, но, главное, не Стас. Это все только мое.
Дома, к счастью, все хорошо. Надеюсь, сюда никто не заявится, хотя замки я бы на всякий случай сменила.
В три захода затаскиваю свои вещи, поскольку лифт не работает, а еще и еду пришлось купить. Аккуратно кладу сумки и пакет и понимаю, что мне решительно нечего делать. На работу не надо, муж ушел в сиреневый закат, а подруг я не нажила в этом городе. Так, приятельницы по работе, не более того. Все общение сводилось к редким перерывам на кофе и то, только до серьезных отношений со Стасом.
Одна только осталась, Елизавета Михайловна, наш главный бухгалтер. То есть теперь их главный бухгалтер. Старше меня на двенадцать лет, давно и прочно замужем, но нам вдвоем было интересно изредка пересечься, чтобы вспомнить, что девушки любят поболтать.
И тут, как по мановению волшебной палочки, у меня звонит телефон.
– Лиза? – произношу неверяще в трубку. – Или, точнее, Елизавета Михайловна, – мгновенно поправляю себя, – я расчет уже получила, если вы за этим звоните. Оригиналы документов еще не смотрела в почтовом ящике, но обязательно гляну.
– Избавь меня от своего официального тона, Юля, – говорит она, – лучше расскажи, что ты такое натворила, что тебя чуть ли не во враги народа записали? Ходят сплетни, что ты слила какую–то важную информацию своему любовнику.
– Ч–что? – на этой фразе я натурально давлюсь воздухом. – А можно поподробнее?
– Я так и знала, что бред, – отвечает Лиза. – Приезжай к четырем в наше кафе, я найду предлог сбежать пораньше с работы. Там и поговорим.
Глава 6
Сбрасываю звонок и стою в растерянности несколько минут. Меня подозревают в чем–то серьезном, потому такое отношение?
В душе появляется надежда. Это глупо, но она прямо–таки расцветает большим букетом луговых ромашек на весеннем поле. Очень глупо.
По сути, если даже меня в чем–то там без меня уличили, можно было поговорить, выяснить все с глазу на глаз. А они в итоге поступили не как с женой и невесткой, а как с простой наемной служащей с небольшими привилегиями.
Ох, но ведь я совершенно точно ничего никому не сливала, даже непреднамеренно не могла так поступить. Как? Если я ни с кем вне офиса не общаюсь. После работы домой и так далее. И какой любовник? Что за бред? Я обычная девушка, которой хватает молодого мужа. И я его вообще–то люблю. Гада такого неблагодарного.
Да и в офисе ничего лишнего я никогда не обсуждала, только по существу с сотрудниками. Елизавета Михайловна не в счет, мы с ней никогда про работу не разговаривали, потому что тошно от нее в таком количестве.
Чем дальше в лес, тем больше дров.
С трудом дожидаюсь времени, когда уже можно отправиться в город. Телефон Стаса по–прежнему молчит, заблокировать супругу это ведь очень по–мужественному. Из занятий, доступных мне – поедание собственного мозга.
С радостью выхожу из дома даже раньше, чем нужно. Паркуюсь возле кафе и в нетерпении ожидаю Лизу. Надеюсь, она придет, ничего не помешает.
– Здравствуй, Юля, – здоровается она со мной поцелуем в щеку, – что там у нас происходит, – качает глубокомысленно головой.
– Не у вас одних, – осторожно отвечаю, не зная, что стоит рассказывать, а где лучше промолчать.
– Говорят, ты сбежала с сыном конкурента и перевела все активы на себя, – весело произносит Елизавета, наливая себе чай из заварника.
– Что за бред? Да и с каким сыном? Они вроде все либо занятые, либо молодые слишком.
– Народ любит придумывать, ты же знаешь, – Лиза делает глоток и с наслаждением откусывает пирожное. – Вкусное, попробуй, а то тощая такая.
– Как–то не лезет после твоих откровений, – говорю честно. – Я ничего не делала, а как отмываться – непонятно. Обидно очень. Даже не знаю, может, лучше бы мне и не быть в курсе офисных слухов. Так хотя бы просто непонятно было, что происходит, а теперь недоумение и обида в голове. И кого обвинять в клевете, чтобы обелиться?
Вопрос скорее риторический, мое состояние из боевого скатывается снова в апатичное. И в голове доминирует одна мысль: «Как они могли кому–то поверить, не поговорив со мной». Больше всего коробит предательство Стаса, чтобы он там себе не думал, но найти в себе силы задать вопрос прямо мог.
– Не знаю, Юль, не знаю, – качает головой Елизавета Михайловна, горестно вздыхая. – Душа за тебя болит, – она накрывает мою руку своей, – как за свою младшую сестру переживаю.
Чужое прикосновение почему–то неприятно. Сочувствие главного бухгалтера внезапно видится неискренним, возникает ощущение, что она позвонила только для того, чтобы посмотреть на меня, как на загнанную жертву.
– Не стоит, – возвращаю себе запястье, – я справлюсь. Разберусь со всем, зачинщики еще пожалеют, – произношу твердо, смотря Елизавете Михайловне прямо в глаза.
– Да, конечно, разберешься, – она слабо улыбается и прячет собственный взгляд, что сразу видится мне подозрительным.
– Ты что–то еще знаешь? Помимо слухов. Видела какие–то документы, подставляющие меня? – спрашиваю прямо.
– Нет–нет, – она отвечает слишком поспешно, – ничего такого, откуда? Ладно, давай тему сменим.
– Давай, – киваю, а сама думаю, что женщина напротив меня явно не приятельница, как бы она не была участницей в афере.
Вот только снова вопрос в причине остается неразгаданным. Пока что.
С трудом дожидаюсь окончания нашего чаепития, дабы не вызывать подозрений, я решила сделать вид, что верю в сочувствие Лизы. Не знаю, зачем оно мне надо, но пока действую таким образом.
– Ох, к сожалению, мне пора, но сердце болит, куда же ты пойдешь? – снова причитает главный бухгалтер.
– Квартиру сниму, сейчас вещи в гостинице пока, – пожимаю плечами.
– А, да? Ну молодец, сообразила, как быть.
Она не удивляется тому, что меня выставили из дома, как и тому, что я не в своей однушке. Только отдел кадров знает мой адрес прописки?
– Да, справляюсь, не переживай.
– Звони, если что, Юлечка, не стесняйся, – она снова расцеловывает меня и удаляется.
– Если друг оказался вдруг, – бормочу себе под нос и тоже поднимаюсь на ноги.
Как интересно я живу, оказывается, никогда бы не подумала. Задумавшись, забываю про машину и шагаю мимо нее пешком. Прихожу в себя лишь возле другого кафе, на этот раз того, которое нравилось нам со Стасом.
Ох, его имя болью отражается в моей груди. Такое чувство, что за эти два дня я познаю пятьдесят оттенков собственных эмоций.
На автомате захожу в кафе и подхожу к барной стойке. У них отличная кухня, куплю что–нибудь на вынос и поеду в квартиру, раз все равно сюда дошла. Опираюсь о колонну в ожидании заказа, как боковым зрением вижу человека, которого постоянно вспоминаю второй день.
Мой муж Стас стоит возле входа в дамскую комнату. Долго гадать, что он там забыл, не приходится. Из нее выходит девушка и нежно берет его за руку.
– Что за?
Глава 7
Я замираю, смотря на сплетенные руки парочки. В голове большим транспарантом развеваются две фразы: «Стас в нашем кафе. Он с другой девушкой». И так по кругу.
Парочка меня не видит, спасибо колонне, которая прикрывает и, если откровенно, раньше очень раздражала, но теперь я счастлива ее нахождению здесь. Мой заказ уже оплачен, без него я не уйду, трусливо не сбегу. Да и ведь я так жаждала увидеть Стаса, поговорить с ним, а теперь просто стою и прячусь.
Тем временем мой пока еще муж со своей спутницей присаживаются за столик. У них на столе чай, два салата, десерт. Обычный перекус. Руки они расцепили, чем облегчили мою боль в сердце, но уже и так ясно, что дама – не новый деловой партнер. Официальные встречи в подобных местах не проводятся. Да и у туалета коллег никто не дожидается, и уж точно за ручку не берет.
С тоской смотрю, как любимый человек разговаривает с другой. Он периодически улыбается, что–то ей рассказывая! У меня, значит, истерика, с ума схожу от непонимания, таким ходом скоро и до панической атаки себя доведу, а он вполне счастлив! Радуется жизни с какой–то девицей.
Да она даже не красавица! Вглядываюсь внимательнее, но нет, если объективно, моя первая мысль была ошибочной. Девушка вполне себе симпатичная и ухоженная. И совсем молоденькая!
Еще одна причина, по которой мне дали отворот–поворот? Может, он как один известный зарубежный актер, не может быть с девушками, достигшими определенного возраста? Качаю головой, поражаясь ходу моих мыслей. До сих пор ищу оправдания предателю.
Продолжаю слежку из–за колонны. Они гармонично смотрятся вместе, даже похожи чем–то, как дальние родственники. Говорят, схожие внешне пары лучше взаимодействуют друг с другом. Я не знаю, на сколько это утверждение правдиво, мы со Стасом очень разные в этом плане. И в итоге он променял меня на другую. Чем не случай в копилочку подтверждения теории?
Мой муж вдруг хмурится и опускает глаза на стол, на что девица нежно гладит его по руке, подбадривает, наверное. Да, поцелуев нет, но не все на людях откровенно демонстрируют близость. А тут и без контекста их разговора понятно, что у моего мужа появилась другая.
Ох! Меня пронзает озарение. Так они могли быть давно вместе! Могли даже с родителями познакомиться и поехать вместе в командировку!
А меня выставили со скандалом, чтобы себя обелить и объяснить быстрое появление замены. Схема–то вполне рабочая.
Кажется, я разгадала загадку, потому что я совершенно точно не подписывала никакие левые документы и никому ничего никуда не сливала, чтобы меня подозревать в криминале. Зря я плохо подумала о Елизавете Михайловне, она просто утоляла любопытство, не больше.
Но Виктор Андреевич плохо относится к изменам, он считает, что раз брак заключен, то все. Потому–то и со мной смирился после свадьбы. И тут вдруг поменял мнение? Не похоже на него.
Я поняла! Подстава с документами все–таки была, иначе офис не гудел бы, как потревоженный улей. Это ведь логично и еще более очевидно, как я сразу не догадалась.
Стас с этой своей новой придумали, как и от меня избавиться, и деньги получить. Виктор Андреевич никогда не позволит вытащить с активов лишнее, а его сын давно хотел большего, не раз жаловался мне на это. Вот только схемы обмана его собственного отца я ему не предлагала, а тут, видимо, нашлась та, кто не только все придумала, но и помогла осуществить.
– Ваш заказ готов, держите, – обращается ко мне работник кафе за стойкой и протягивает пакет.
– Спасибо, – с трудом перестраиваюсь, чтобы ответить ему, и киваю, и уже разворачиваюсь к выходу, но через два шага останавливаюсь.
Какого лешего я сейчас просто уйду?! Я второй день грезила нашей встречей со Стасом, провидение мне ее организовало, а я предпочитаю струсить?
Поворачиваюсь в сторону столика, где сидят мой пока что муж и его девица, и решительно шагаю туда. Они меня замечают не сразу, помещение кафе довольно большое, от того меня раньше не увидели, да и послушать, о чем они воркуют, мне тоже не удалось. Но зато когда видят…
У Стаса натурально округляются глаза, его девица не сразу понимает причину, озадаченно оглядывается. Замечает меня и хмурится.
Должно быть, даже не в курсе, как выглядит законная жена любовника. Усмехаюсь этой мысли.
– Привет, – произношу громко, опираясь о стол, – не ожидал меня увидеть, да? Вижу, не ожидал, – произношу с победной улыбкой. – А мы, меж тем, в одном городе живем, хоть и немаленьком, но все же. Было бы глупо надеяться на то, что заблокировал во всех мессенджерах, и до свидания.
– Юла, давай потише, не устраивай сцену, – говорит Стас напряженно.
Он терпеть не может публичные скандалы, прямо как вся его семья. Аллергия у них на это с рождения. Ну я–то девушка попроще, меня не смущает, если остальные посетители невольно услышат наш разговор.
– А я сцен не устраиваю, милый, это ты мне вчера со своим папенькой устроил. Выгнал на потеху всем сотрудникам, да еще и сам не смог сообщить о разводе! Не подозревала раньше, что мой муж такой трус.
– Юля, – его голос становится злее, – не накаляй.
– Еще и папеньку своего сегодня прислал, чтобы проверить, точно ли я ушла. Ты ему, кстати, скажи, что не все, как я, кто–то за распускание рук пойдет жаловаться, куда надо.
– Отец тебя трогал? И был сегодня в квартире? – удивляется Стас.
– Давай без этого, – машу рукой, – ты явно обо всем в курсе, – поворачиваюсь к девице, – и замену мне нашел, я смотрю, или правильнее будет сказать подельницу? Это с ней вы обстряпали все так, словно я корень всех бед, а вы спасители фирмы, да? Кстати, я Юля, пока что его жена, – представляюсь девушке, она хочет что–то сказать, но я не даю, – но не волнуйтесь, ненадолго. Я совершенно точно ничего никому не сливала, как мне сегодня сообщила бухгалтер. А вы молодцы, выгнали громко, себя в герои записали, никто точно не осудит поспешный брак с новой правильной претенденткой!
– Да какой брак, ты о чем? Намекаешь, что это я тебе изменил? Собственные косяки на меня скидываешь? Да еще и свою аферу приплела. Вечно ты с больной головы на здоровую, – Стас укоризненно качает головой.
– Ой, как ты некрасиво выражаешься. Не делай из меня дуру! – цокаю. – И без объяснений понятно, что вы тут милуетесь.
– Да, Юлия, вы правы, мы со Стасом уже некоторое время вместе, – подает голос девица.
– Вот, хоть у одной смелость есть, уважаю! А тебя, мой милый, не уважаю. Ты такой козел, – залепляю ему пощечину публике на радость, Стасу на горесть, и ухожу–таки из кафе.
На автопилоте дохожу до машины и буквально кулем вваливаюсь внутрь. Боль в сердце снова активируется, сегодня сильнее, очень трудно дышать. Глаза застилают слезы, но я упорно выруливаю с парковки.
Версия Лизы о причинах моего увольнения была еще ничего, а вот правдивая действительность оказалась во сто крат хуже. Все познается в сравнении, и нет ничего больнее измены, предательства и обмана. Теперь я это буквально физически ощущаю.
Выезжаю на объездную, чтобы быстрее добраться до квартиры, а тут как назло начинается ливень. Мои слезы, дождь, да еще и увеличенная скорость закономерно творят несчастье. Машина врезается во временное ремонтное сооружение, которое я попросту не успеваю заметить.
«Что ж, зато оно меня заметило, и я не покалечила никого, кроме себя», – последние мои мысли, после того, как срабатывает подушка безопасности, и я отключаюсь.
Глава 8
Прихожу в себя от противного писка. Все тело ломит, голова раскалывается от боли, да еще глаза добавляют, тяжело смотреть на яркий свет. Вокруг слишком светло и много белого.
Шевелю руками, к счастью, чувствую пальцы и ощущаю иголку в вене. Мне что–то капают, значит, я попала в больницу.
– О, вы пришли в себя, просто замечательно, Юлия Сергеевна! – в палату входит молодая девушка. – Я ваш врач! Вам несказанно повезло, подушка безопасности буквально спасла вас, да еще и никого не задели, а потому разбирательство ждет исключительно с вашей машиной. Даже дорожное имущество не пострадало. Но в любом случае это не ко мне, я ответственна за ваше самочувствие, не более того.
В памяти всплывает картина произошедшего, и что ему преследовало, и сразу же начинает колоть сердце.
– Нет–нет, нервничать не надо! У вас пульс и без того очень высокий, сейчас еще давление себе нагоните. Вам повезло и с людьми, вызвавшими помощь. Личные вещи здесь, документы на месте, по ним мы и определили вашу личность. Не переживайте.
– Почему же у меня сейчас все ужасно болит, и я была без сознания, если все отлично, как вы говорите? – спрашиваю мрачно.
– Потому что подушка безопасности способна покалечить человека хрупкого телосложения, да и сердце мне ваше не нравится. Скажите, были ли нервные потрясения накануне?
– Были, – отвечаю хрипло. – А пить мне можно?
– Да, конечно, сейчас с водой и едой разберемся, позову медсестру. Обезбаливать мы вас больше не можем, слишком рискованно для вашего положения. Анализ крови показал, что беременность пока на месте, не замерла. Понаблюдаем, подлечим нервы, и тогда я вас отпущу.
– Беременность? Какая беременность? Это какая–то ошибка, я не могу быть беременной, у меня не получалось.
– Что ж, знаете, как оно бывает? – щебечет жизнерадостно врач. – Не могли, не могли, а потом как смогли! Ладно, отдыхайте, пришлю медсестру, она уберет капельницу и поможет попить. Из еды пока разрешаю только бульон, но до столовой вы вряд ли сами дойдете, так что и тут сегодня помогут.
Девушка покидает палату, а я думаю, что за сюр? Осматриваюсь вокруг, всего лишь три койки и каждая на почтительном расстоянии одна от другой. Да и на тех пусто, соседей у меня нет. Шикарная больница, в моем родном городе таких царских условий за бесплатно не сыщешь.
Напрягаюсь всем телом и принимаю полусидячее положение. Кажется, врач права, со мной ничего серьезного, болят синяки и ушибы, а не переломы. И то радость.
Но с беременностью это, конечно, полный бред. Разве на анализе крови она определяется? У меня сбитый цикл, проблемы, требующие противоспалительного лечения, как мне сказали на последнем приеме у гинеколога. Не могли они быстро решится, да и какой теперь ребенок. Наверняка кровь показала что–то ошибочное, может из–за моих проблем гормоны шалят и неправду говорят, вроде такое тоже бывает.
Ох, угораздило же меня попасть в аварию, перенервничала из–за Стаса, видите ли. Я давно сирота, и как раз сердце мне стоит беречь по–особенному, как показывает генетика. Уповать на то, что я в тетку, с семьей которой и жила, не приходится. А я нашла из–за кого страдать, не стоит он того.
Конечно, меня снова берет злость на несправедливость, ведь я ничего Стасу не сделала, а выставили виновной меня. Но пора уже приходить к стадии принятия, никому я в этом мире кроме себя не нужна, а жизнь на мужчинах не заканчивается.
Как же хорошо, что я никого не покалечила, это просто подарок свыше! Только не хватало еще и проблем с законом. Конечно, машина едва ли осталась на ходу, но это уже пустое. Сейчас бы выздороветь, вернуться в однушку, а оттуда думать, как быть дальше.
Но вопреки здравым мыслям у меня перед глазами возникает картинка, где Стас воркует со своей новой пассией. Сердце уже не болит, видимо, лекарства действуют, жаль только, что они не способны вылечить душу.
