Мила Гейбатова
Двойня от чужого мужа
Глава 1
Примерно пять лет назад
Иду домой в расстроенных чувствах после неудачного собеседования. Шагать целый час, не меньше, но надо как–то развеяться, а потому я отринула поездку на общественном транспорте.
Снова меня не взяли на работу по причине недостатка опыта. А откуда ему взяться, если во время учебы я подрабатывала в кофейне, да и сейчас там тружусь.
Права моя сестра, это какой–то проклятый город. Образование дают прекрасное, а вот с работой засада. Я даже думала, что придется к ней ехать, но нет, обошлось.
Если бы не Леша, я бы не потянула жить здесь после института, так как на общежитие я уже не могу претендовать, а платить за отдельную, даже крошечную, квартиру для меня дорого. Но он мне помог, что сначала смущало, а теперь кажется, что так и должно быть. Завтра наша первая годовщина, серьезные отношения, и это греет душу.
Захожу, наверное, в пятый по счету двор и сбиваюсь с шага. Это один из новых, огороженных забором дворов, прямо не пройти. Останавливаюсь в тени деревьев, чтобы посмотреть на карту в телефоне, и слышу со стороны знакомый голос.
– Нет, – шепчу, не веря своим глазам, – он не может быть здесь…
Продираюсь сквозь кусты и подхожу вплотную к ограде. Растительности здесь прилично, не испугаю народ во дворе своим диким видом. Внимательно просматриваю каждого человека на детской площадке и нахожу его.
Это Леша. И он гуляет с ребенком. А должен быть на работе, у него аврал, и он сегодня не приедет ко мне, обещал завтра явиться.
«Мало ли, племянница, а ты уже напридумала себе. У человека планы поменялись, отложил работу и поехал к родственникам», – говорит голос разума внутри меня.
Обидно, конечно, что ради меня Леша никогда не откладывал работу, но это не фатально, ведь на наш праздник он приедет, а это главное. Уже хочу отвернуться, как слышу диалог:
– Папа, смотри, как я могу! – радостно кричит девочка лет пяти, обращаясь к моему Леше, пока забирается на горку для детей постарше.
«Папа?!» – меня прошибает холодный пот.
Я попала в параллельную реальность? У Леши нет детей, не может быть, он их не хочет.
– Света, стой, – Смотрю, как мой любимый ловит девочку лет пяти, – нельзя убегать от папы! – отвечает ей Алексей.
«Этому должно быть разумное объяснение, может быть, неудачный брак? Или Леша остался один с ребенком, не хотел меня пугать, а девочку воспитывают бабушки и дедушки?».
Это бы серьезно объяснило, почему мы видимся как по расписанию ровно два раза в неделю, редко три.
Но обелить Власова не выходит.
Мое благородное предположение практически сразу разбивается на множество острых осколков, ведь тому, что я вижу дальше, есть только одно объяснение.
К девочке и Леше подходит высокая блондинка и обнимает моего парня! Моего, не ее!
– Когда родится сынок, – блондинка оглаживает свой живот, – мы с тобой, чувствую, взвоем.
Быстро–быстро моргаю ресницами, не в силах осознать, что я только что услышала. Нет, это не может быть правдой! Алексей не может быть женат! Мы ведь вместе душа в душу целый год!
«Да–да, и фишка с расписанием встреч очень даже подойдет женатому мужчине», – ехидничает мое подсознание.
Нет, этого я не могу вынести, я обязана разобраться в происходящем прямо сейчас. И вместо приложения с картой города, набираю номер Леши на телефоне и наблюдаю, как любимый отходит в сторону, чтобы ответить мне.
– Алло, а ты где? – спрашиваю его дрожащим голосом.
Он недовольно хмурится, все же обычно я ему не названию. Потом оглядывается на блондинку, убеждаясь, что она отвлечена ребенком, прикрывает рот рукой и наконец отвечает.
– Да тут в пробке стою рядом со сквером, дети кричат. У Мишки заберу документы и снова на офис. Я говорил тебе, аврал на работе. Что–то случилось? Обычно ты не звонишь без надобности.
– Случилось, – соглашаюсь. – Ты лжешь. Я вижу тебя прямо сейчас. Тебя и твою, – я запинаюсь, но все–таки заставляю себя договорить, – другую семью.
Глава 2
– Где ты? – Алексей вскидывается и разворачивается, высматривая меня во дворе.
Видимо, боится, что я устрою скандал, подойду к его беременной жене, и вместе мы устроим ему прессинг.
И я бы скорее всего подошла, если бы девушка не была на большом сроке беременности. Нашла бы вход в этот чертов двор за забором. Но я не могу. Не хочу становиться причиной проблем со здоровьем у еще не родившегося малыша.
Там еще и девочка Света, в ее возрасте дети уже все понимают. Спасибо забору, сберегу психику ребенка.
У меня перед глазами возникает картинка регулярных скандалов родителей. Мне тоже было пять, а сестре семь. Несмотря на маленькую разницу в возрасте ей пришлось стать старшей во всем, поскольку родители часто увлекались своими разборками, забывая о нас с Машей.
Но по–настоящему больно мне было не тогда, а когда я увидела отца с другой женщиной. Он обнимал ее и ласково шептал что–то на ушко. С мамой он так себя никогда не вел.
Мне было семь, а Маше девять, когда они наконец–то развелись. Но ощущение предательства в груди я не забуду никогда.
– Не волнуйся, сцену не устрою. Не хочу быть причиной проблем со здоровьем у еще не родившегося ребенка, да и дочь твою жалко, – произношу с горечью.
«А обо мне? Кто подумает обо мне?» – проносится у меня в голове.
Что тут стоять, надо идти домой. Отхожу от ограды, полностью скрываясь за растительностью.
В прострации присаживаюсь на ближайшую лавочку и подпираю голову свободной рукой, совершенно позабыв про телефон в другой руке. Вот и отметили годовщину, вот и порадовалась тому, что не везет в устройстве на работу, так хотя бы в личной жизни все стабильно хорошо.
Роюсь в сумке в поисках воды, но бутылка пустая, а новую я забыла купить. И зря.
Так нервничала сегодня, что целый день толком не ела, думала, после собеседования отпустит и оторвусь.
Оторвалась.
Теперь из–за голода и нервов перед глазами черные мушки. С прогулкой пора заканчивать, нужно ехать на квартиру. И плакать не нужно, все дома, только дома.
Черт, и квартира–то больше Лешина, не моя. Ведь не я заплатила за несколько месяцев вперед за ее съем.
Ох. Прячу лицо в ладонях. Как все одно за другое цепляется. А еще эта тупая боль в груди.
– Настя, это не то, что ты думаешь. Вернее, не совсем то, – доносится вдруг из телефона. Я думала, вызов сбросился, ан нет, Власов меня высматривал, а когда не увидел, решил выдохнуть. – И спасибо, что не подходишь, – добавляет Леша с облегчением.
Ага, я угадала.
– Какой же ты козел. Иди ты далеко и подальше, – отвечаю и сбрасываю вызов, перебарывая желание брезгливо отбросить от себя смартфон.
Я не только с этим изменником по нему разговариваю, аппарат не виноват, что ему пришлось соединить нас с Лешей.
Откидываюсь на спинку скамейки и закрываю глаза, пытаясь дышать медленно и глубоко. Нужно прогнать апатию и расслабить сердечную мышцу, сжавшуюся от увиденного. Как я доберусь до дома в таком состоянии?
Да и в конце концов, с Лешей все к этому шло. Он приходил ко мне по расписанию! Уже подозрительно.
Все это время на мне были розовые очки, которые всегда бьются стеклами внутрь.
Единственная встреча с его родителями произошла случайно в магазине, когда Власов меня грубо чуть ли не заталкивал в соседний отдел, а его мама с папой смотрели, как на грязь.
Черт. Да я даже на посиделках с его друзьями была всего один раз! И мы очень быстро с них ушли по какой–то ерундовой причине.
Знаки, знаки, кругом одни знаки, но я их игнорировала, не желая становиться подозрительной собственницей.
Ничего. Я ведь еще совсем молодая. Это ли не слова Леши, когда он убеждал меня в том, что рано нам еще детей заводить.
Полтора месяца назад у нас как раз была осечка. Вернее, как у нас, у него. За зачатие ответственен мужчина, это не я придумала, а природа. Но таблетку пришлось пить мне, не ему.
Интересно, блондинке он тоже самое говорил? Что рано, что он не готов стать отцом, что она слишком молода, чтобы положить себя на алтарь материнства?!
Те дети – такие же осечки, просто случившиеся раньше и не изгнанные таблеткой? Или все же нет.
А ведь мальчика Власов заделал уже во время нашего романа. Пора бы ему научиться не осекаться.
– Козел, какой же он козел, – шепчу куда–то в небо.
Надо собраться с мыслями и вызвать такси. Пальцы дрожат, перед глазами пляшут мушки от нервов. Называется, прогулялась, чтобы развеяться и привести мысли в порядок.
Нет, я рада, что узнала правду об Алексее, а не встречала его завтра на годовщину, подспудно ожидая предложения руки и сердца. Но вот что–то прямо сейчас мне очень нехорошо.
– Настя, я нашел тебя, – доносится вдруг сбоку и бывшие такими родными еще полчаса назад руки обнимают меня и прижимают к себе. – Ну полно, все будет хорошо.
К горлу подкатывает тошнота. Одно дело разговаривать с этим нечистоплотным по телефону, и совсем иное вдруг оказаться в его лживых объятиях.
– Убери руки! – вырываюсь и добавляю со злостью. – Пришел меня задобрить и убедиться, что я точно не побегу к вам во двор?!
Глаза Власова виновато бегают, не в состоянии остановиться на чем–то одном. И следить за этим зрелищем крайне противно.
Я мечтаю оказаться далеко–далеко прямо сейчас или хотя бы в своей съемной квартире. Жаль, люди в реальности не владеют телепортацией. А то бы жизнь стала намного проще. И проблем с выхлопными газами больше не было бы.
Но, конечно, подобное умение невыгодно слишком многим. В моей голове такая каша. Не иначе, чтобы купировать эмоции мозг зацепился за фантастические рассуждения.
– Может быть, я отвезу тебя домой? Ты бледная, – говорит Власов вместо ответа на мой вопрос.
– Иди ты, – коротко выплевываю и демонстрирую Алексею неприличный жест со средним пальцем.
Затем поднимаюсь на ноги с твердым намерением уйти, да только мой организм дает окончательный сбой, потому что уже в следующую секунду я оседаю обратно на лавочку…
Глава 3
– Что с тобой? – пугается Леша, становясь серее асфальта. – Нельзя же так нервничать, Настенька, – произносит он и нервно оглядывается назад.
– Не обольщайся, Власов, не ты основная причина, – откидываюсь обратно на скамейку и массирую виски. – Собеседование вечером было, вот мне кусок в горло и не лез целый день.
– Да? И как прошло? – оживляется Алексей.
– Как обычно, – недовольно хмурюсь. – И не нужно мне говорить, что ты так и знал. И вообще, что ты тут сидишь? Ждешь, пока у меня восстановятся силы, чтобы врезать тебе по яйцам? Не скоро, можешь идти обратно. Не мозоль глаза, не раздражай сильнее.
– Я не могу тебя бросить в таком состоянии! – пафосно произносит Власов. – Поехали, отвезу тебя в больницу. Пусть тебе там вколют что–нибудь, а то тощая такая, еще и не ешь.
– Иди к черту!
– Да ладно, Насть, я ж любя. И давай, – он подхватывает меня под локоть, – не дерись, а прими помощь. Позже проклянешь. Врезать я себе не позволю, но словесно душу отведешь.
– Боишься, что нас увидит кто–то из знакомых супруги, да? – проницательно спрашиваю, тем не менее позволив подвести себя к машине. – И почему ты тут припарковался? Жена не пускает во двор? Ключ от ворот не дает? Слушай, а если у тебя еще одна есть холостяцкая квартира, где мы были несколько раз, значит, у тебя еще одна пассия есть, да? Когда ты жить успеваешь? Все расписано по минутам небось!
– Не видел бы лично, как ты едва не упала, ни за что бы не поверил, что тебе плохо, – бормочет Алексей, помогая мне сесть на переднее сидение.
– Я сама пристегнусь! Убери руки от моей груди! – раздраженно отталкиваю его руки.
– Интересная ты, когда злишься. Редко я тебя такой вижу, – качает головой Власов и быстро запрыгивает на водительское сидение.
– Домой меня вези, не надо мне врача, – устало произношу, нет сил на препирательства, ни на что нет сил. – Я живу по адресу, по которому ты собирался ехать завтра, если что. А то мало ли, перепутаешь с перепугу, куда вести очередную пассию, – все–таки не сдерживаюсь от колкости. – У нас еще годовщина должна была быть!
– Знаю, малыш, – Алексей кладет свою руку поверх моей, – у меня даже подарок есть.
– Клешни свои убери! – истерично визжу. – За дорогой лучше следи!
– Мое предложение устроить тебя на работу все еще в силе, – как ни в чем не бывало произносит Власов, – в другое приличное место тебя все равно не примут. Либо так и будешь в кофейне своей прозябать, либо курьером придется идти работать, у нас даже в секретари не берут без опыта.
– Я так скоро начну думать, что это твоих рук дело, что лично меня нигде не берут, – отвечаю мрачно.
– Хм, – неопределенно хмыкает Власов, – моих не моих, а все же рассмотри предложение.
– С чего такая щедрость? – выгибаю бровь. – Даешь взятку, чтобы не ходила к твоей жене? Эй! И куда ты едешь?! – только сейчас понимаю, что мы проскочили нужный поворот. – Все–таки забыл мой адрес?!
– Мне сложно его забыть, если учесть, что я оплатил квартиру.
– Еще один тонкий намек на то, кто у нас великий красавчик, а кто ничтожество, – раздраженно закатываю глаза.
А самой становится ужасно гадко на душе. Вот потому–то женщине и надо быть независимой от мужчины. А то еще с утра он весь такой заботливый и щедрый кавалер, а вечером: «Знай свое место, милая».
– Нет, всего лишь констатация факта. Тобой сейчас управляют эмоции, должен ведь кто–то рассуждать здраво.
– Ты потому даже не оправдываешься, да? Мол, а смысл? Одного не пойму, чего ты со мной носишься?
– Мы приехали, – говорит Власов вместо ответа. – Сиди на месте, сейчас помогу выйти.
– Погоди! Но это больница! – верчу головой. Препираясь с Алексеем, я не смотрела по сторонам. – Мы так не договаривались!
Но он меня не слушает, открывает дверь и тащит наружу.
– Ты таким образом совесть очищаешь? Зачем ты меня сюда привез? Мне всего–то надо домой, поесть и поспать. Еще можно разодрать несколько подушек в клочья, предварительно прикрепив к ним твои фотографии.
– Нравится мне твой боевой дух, Настенька, – ухмыляется Алексей. – И да, можешь приписать мои действия к акту очищения совести. Все–таки я тебя влюбил в себя, должен теперь позаботится, а то мало ли что.
– Ты идиот. И хватит держать меня за руки! – вырываюсь из чистого упрямства. – Мне уже гораздо лучше!
– Можно нам кого–нибудь? – Мы заходим в приемный покой. – Девушке плохо.
– Это вы молодцы, что сами приехали, – к нам подходит дежурный медицинский сотрудник, – сэкономили нам бензин, – это, наверное, юмор такой, – проходите, давление померяем, да пожалуетесь, что случилось. Беременная, да? Вечно вы себя не бережете на ранних сроках. Не едите толком ничего, нервничаете постоянно, а потом плохо вам. Нельзя так с дамами, молодой человек! Мы в ответе за их беременность! – врач поднимает палец вверх на свое «гениальное» изречение и укоризненно качает головой в сторону Алексея.
А мне становится натурально дурно от предположения врача. И судя по резко побледневшей физиономии Власова, ему тоже.
– Ч–что? Настя? – он вмиг теряет всю свою циничную уверенность и бросает жалобный взгляд на меня. – Это правда? Ты беременна?
Глава 4
Но я не отвечаю, позволяю дежурному врачу отвести себя, а сама судорожно подсчитываю дни цикла.
«Нет–нет, я не могу быть беременной, врач ткнул пальцем в небо, а мы и повелись. Я ведь пила таблетку. И после нее могут быть сбои», – успокаиваю себя.
А Власов, наверное, уже подсчитывает, сколько средств уйдет на такую прорву беременных. А, может, я угадала, и у него еще и третья подруга есть? А что, у меня он проводит лишь два дня в неделю, если у блондинки так же, можно завести еще одну подругу жизни. И даже останется один день на посещение родителей!
Шикарный распорядок. Главное, не запутаться в расписании.
Может, ляпнуть этому дураку, что я беременна, пусть понервничает? Хотя тогда я от него не скоро избавлюсь. К черту такие шутки, я и сейчас держусь на голом адреналине. Злость не дает раскиснуть и начать подвывать на Луну в обнимку с плюшевой игрушкой и ведерком сладостей. Еще и это посещение больницы, зачем он мне?
– Мой спутник преувеличил, мы попусту занимаем ваше время, – произношу устало, обращаясь к врачу, – мне просто нужно попасть домой и отдохнуть.
К счастью, юмористических и жизнеутверждающих изречений от медицинского работника больше не поступает. Но он меня так просто не отпускает, меряет давление, и оно оказывается очень низким. А еще излишняя худоба намекает на проблемы с питанием.
– Что вам действительно нужно, так это нормально питаться, – неодобрительно комментирует дежурный врач.
– Обязательно буду, только отпустите меня уже, пожалуйста! Дайте что–нибудь, чтобы повысилось все, что нужно, и отпустите. Мой день был ужасен.
– Ладно. Но нервничать сегодня больше не нужно. И если снова станет плохо, не геройствуйте, вызывайте помощь, – хмурится медицинский сотрудник, – не в вашем положении геройствовать.
– Да нет никакого положения, вы все не так поняли, – заверяю врача, а у самой в душе селится червячок, полный сомнения.
«Куплю тест и выдохну, поняв, что все хорошо», – решаю про себя.
– Да–да, ясно, – отмахивается от меня врач. – Идите, показатели я поднял уколом, теперь вам действительно надо поесть и поспать.
– Обязательно, так и сделаю, – киваю со всей серьезностью. – И спасибо!
– Настя, – к нам заглядывает Алексей, – ну как ты? Беременна?
Недовольно морщусь от его высказывания. Взрослый женатый человек, старше меня, а считает, что, измерив давление, можно определить беременность?
– Власов, ну, ты и баран. Езжай, откуда приехал, – хмурюсь, – утомил ты меня, видеть тебя не могу. Я сама домой доберусь.
– Нет! Я тебя доставлю! Я за тебя в ответе! – тут же ерепенится Алексей и из недобитого козлика превращается в мужчину.
Ну, или в жалкую копию мужчины.
Дежурный врач, к счастью, не вмешивается. Быстро сосредоточено пишет что–то на листе, затем снова меряет мне давление и в итоге кивает чему–то своему.
– Мои рекомендации, – протягивает лист, – помните, все в ваших руках.
Что именно? Нормальное питание и жизнь без таких, как Леша?
Хм, а в этом что–то есть.
Вдвоем с Власовым возвращаемся к его машине, он обходится без того, чтобы хватать меня за руки, и на том спасибо. Адреналин сходит на нет, меня снова затапливает апатия пополам с обидой. Ничего, осталось совсем немного потерпеть, и я останусь одна.
Во всех смыслах.
– Ничего не хочешь мне сказать? – произносит Алексей спустя пять минут молчаливой езды.
– Сделай вид, что ты водитель такси и заткнись, – прошу, отворачиваясь к окну.
Я понятия не имею, что я должна ему сказать, по идее оправдывается изменившая сторона, а не пострадавшая.
Власов не следует этому правило, но, что странно, замолкает и дальше едет молча. Я не обольщаюсь, не принимаю его согласие со мной за заботу. Ему элементарно выгодно заткнуться. Он трус, как и большинство мужчин, когда дело доходит до выяснения отношений. Да и о чем нам говорить? И без того, все ясно.
Сейчас он довезет меня до квартиры, возможно, даже проводит, чтобы наверняка успокоить свою совесть. А потом исчезнет, как будто его никогда и не было.
Ах да, еще нужно забрать свои вещи, они у меня скопились за год. И что очень противно – квартиру оплатил мне он. Еще несколько месяцев я вроде как живу у него, а не у себя.
Ой, к черту эти уничижительные рассуждения жертвы! Хоть какая–то польза от убитого года на этого козла. Нечего мучиться совестью. Да меня, может, сейчас и вовсе попросят освободить жилплощадь! И все равно, что искала квартиру я, оплата была не от меня.
Ах да, еще Власову нужно будет убедиться, что я не вернусь в его двор, чтобы раскрыть глаза на правду той блондинке, его жене. Еще один повод пасти меня подольше.
Но тут сложнее. Придется Алексею жить в постоянном страхе, кто знает, что мне придет в голову через неделю.
Наконец–то мы подъезжаем к высотке, где расположено мое съемное жилье, но не спешим выходить. Я–то с радостью, но дверь заблокирована.
– Открывать будешь? – спрашиваю, теряя терпение.
– Буду. Но ты так и не сказала, ты беременна? – спрашивает Власов, проникновенно смотря на меня.
На такой поворот я не рассчитывала, ожидала шантажа, но не допроса о том, о чем я и сама не знаю. Могу только предполагать и надеяться.
– Знаешь, Леша, – намеренно обращаюсь к нему ласково и наклоняюсь вперед, – тема такая животрепещущая, прямо не знаю, что сказать, кроме, – наклоняюсь еще сильнее, интимно прижимаясь к Власову, достаю до кнопки разблокировки с его стороны, жму на нее и договариваю, – катись к черту!
И с видом победительницы открываю дверь и торопливо подбегаю к подъезду. Но я зря переживала, машина отъезжает практически сразу, никто за мной не собирался гнаться. Видимо, считает, что я и так никуда не денусь.
Поднимаюсь на лифте на свой этаж, забегаю в квартиру, запираюсь, а потом прямо так, не разуваясь, шлепаю в комнату и просто падаю на диван. Сила духа покинула меня, не перед кем изображать браваду и вперед выступает вся боль от предательства.
Ощущаю себя грязной и использованной. Ведь я целый год позволяла себя дурачить, строила воздушные замки там, где их нет и быть не может. И хотя я не знала, но на душе так гадко от того, что участвовала в измене, аж снова тошнит.
Скидываю–таки обувь и сворачиваюсь калачиком, больше не сдерживая слезы и отпуская себя.
