Мила Гейбатова
Двойня от чужого мужа
Глава 10
Внезапно я понимаю, как попала. Едва ли он выпустит меня из–под своего надзора, не в ближайшее время. Как бы Власов ни храбрился, он точно не захочет, чтобы вся его семья познакомилась со мной в качестве его любовницы.
И потому я даже не смогу расстаться и начать новую жизнь без него?
В голове сумбур, все идет не так, как я планировала, да и что я планировала?
Стать матерью–одиночкой, с трудом выбивающей алименты на ребенка у любовника?
Постоянно испытывать стресс, встречаясь с Власовым? Скандалить с его законной женой?
– А почему ты не разведешься? Если все так плохо, ты несчастен и так далее? – это не то, что я должна сказать, но мне хочется добить себя до конца.
– Я же рассказал, Настя, – раздражается Алексей, явно ожидая других моих слов, – бизнес, родители, что мне тебе по кругу все говорить?
– Так ведь я могу пойти к твоей законной супруге, рассказать ей о нас, о ребенке, – произношу растерянно.
На самом деле у меня не было этого в планах, но в том–то и дело, что у меня вообще ничего не было в планах. Я только сегодня узнала о беременности, а вчера о предательстве. Я не знаю, что нужно делать в подобных ситуациях, инструкцию мне никто не выдавал. Больше всего я напоминаю себе маленькую девочку из моего детства, растерянно смотрящую на скандалы родителей и не понимающую, почему мы не устраиваем папу.
И вот какая ирония судьбы, кажется, я снова не устраиваю, ведь даже не мне берут замену, а это я была год отвлечением от основного.
– Ты этого не сделаешь, – отвечает спокойно Власов, – у тебя уже сейчас глаза на мокром месте. Любовницы, отбивающие мужей, должны быть наглыми и бойкими. Ты слишком благородна для подобного. Да и до сих пор близко к сердцу воспринимаешь историю своих родителей.
Последняя фраза Алексея, как пощечина.
«Я для этого козла, как открытая книга», – мелькает в голове горькая мысль.
– Ты ошибаешься, – произношу твердо. – После твоих слов из принципа захотелось увидеться с твоей Снежаной. Одно жаль, беременная она, иначе я бы сразу подошла.
– Ох, – Власов недовольно закатывает глаза, демонстративно достает свой телефон и что–то быстро пишет в нем. – Все, смотри в свой смартфон, я перевел деньги. Можешь в понедельник идти в клинику, там еще и компенсация останется за пропуск твоей бесполезной кофейни. А во вторник придешь в десять утра на собеседование в наш филиал на Втором Обходе. Да, далеко ездить, но зато будешь не курьером и не кофемолкой.
– Вот как, решил все за меня? – смотрю на Власова со злостью.
– Я помог, Настя, не преувеличивай. Я беру тебя под свое крыло! Я не хочу тебя бросать! Как ты не поймешь это, – Алексей делает еще глоток своего пойла.
– А Снежана? – я выгибаю бровь. – Она ж не вечно будет беременная, я могу и дойти до нее.
– Ну, и зачем? Мы ведь и без того будем вместе, – Алексей кладет ладонь на мое запястье. – Котик, не усложняй. Я к тебе привязался. Я с момента завершения тобой института жду, когда ты будешь работать под моим началом.
Так гадостно на душе, неужели он всерьез считает, что я смогу спокойно жить его подачками? Считает, что я с удовольствием снова раздвину ноги?
Я примерно понимаю, как он думает, по его мнению, я никуда не денусь и прощу его, как миленькая, если он будет контролировать все сферы моей жизни. Он их уже почти контролирует. Я живу в арендованном им пространстве. А откажусь мириться – лишусь работы и крыши над головой. Тогда точно дорога только к сестре, но уже без ребеночка под сердцем.
Видимо, не смог построить жену, решил построить любовницу. Надо же за счет кого–то самоутверждаться.
– Не усложняй, Настюш, я ведь и впрямь хочу сделать все правильно. Ты мне не безразлична, я чувствую за тебя ответственность, – продолжает Власов, так как я молчу. – Вот увидишь, все наладится! Нам было хорошо вместе, душа в душу целый год провели, такое нельзя просто так забыть. А я, правда, давно хотел тебя устроить к нам на работу, да только ты все время отбрыкивалась. Устал уже ждать, пока ты поймешь, что тебя никуда больше не возьмут.
– Это из–за тебя, что ли? – резко вскидываюсь. – из–за тебя мне на каждом собеседовании идут в отказ?!
– Ох, – Алексей снова закатывает глаза в раздражении, – ты такая наивная, вот честно.
Сжимаю от злости руки в кулаки.
Какая же я дура, а я еще думала, как мне повезло встретить Власова. Да он корень моих проблем! И, главное, сколько еще лет я бы так и жила ему во благо?
Пока не надоела бы?
А потом меня куда? Под зад коленкой на свалку бывших любовниц?
– А если я не соглашусь? – хмурюсь. – Если откажусь?
– Что именно? Аборт или на работу идти? – взгляд Алексея холодеет. – Если откажешься, выдам тебе билет на поезд, потому что тогда ты точно станешь опасной для моего положения, – он поднимается на ноги. – Я пойду. До встречи в понедельник. – Власов обувается и уже готовится выйти из квартиры, как оборачивается на секунду. – Я знаю, сам виноват, но именно поэтому я и устраню последствия в лучшем виде.
Глава 11
Последняя фраза Алексея меня оглушает и буквально пригвождает к месту, на котором я стою.
«Это что сейчас было? Он мне угрожал?» – возникает в голове запоздалая мысль.
– Что ни день, то отвратительные новости, – бормочу себе под нос, отмирая и закрывая входную дверь на ключ. – Лучше бы не звонила этому упырю, вот честное слово.
Сравнение Власова с упырем неслучайно, я чувствую себя так, словно из меня выкачали всю энергию мира. Прохожу в комнату и буквально падаю на диван лицом вниз. Готовлюсь крутить в голове мысли по кругу, но мой организм срабатывает лучше – отключает меня от реальности и отправляет в объятия Морфея.
Что хорошо во сне – то, что он есть и дает силы на утро. Что плохо – плохие сны дают поверхностный беспокойный отдых, в связи с чем и сил мало.
В итоге я встаю разбитая и собираюсь на смену в кофейне. Два подряд выходных у меня не бывает, да и полезно побыть среди людей после краха личной жизни, хотя бы отвлекусь от творящегося вокруг.
День проходит незаметно, за одними и теми же привычными действиями, позволяющими не думать о будущем. Рутина исцеляет, не знаю, как можно ее не любить.
Внезапно мне на телефон прилетает сообщение от Власова: «Уезжаю в командировку, придется отложить наши дела на две–три недели. Приеду – свяжусь».
Кратко, лаконично, а, главное, сколько радости во мне вызывает его смс–ка.
– Не нужен тебе аборт, и работа от Алексея тоже не нужна, – бормочу себе под нос, – раз так радуешься невольной отсрочке.
– Простите, вы мне? Мне бы латте, – озадаченно произносит посетитель.
– Да–да, конечно, – поворачиваюсь с широкой улыбкой на лице, – сейчас все будет.
На следующий день первым делом я с утра бегу делать анализ крови на таинственный ХГЧ. Теперь, когда на меня не давит вопрос с Власовым, я сосредотачиваюсь на поистине важном.
Незаметно пролетают две недели, наполненные рутиной в кафе, лабораториями для сбора анализов и еще двумя снова неудачными собеседованиями. В конце последнего я набираюсь смелости и задаю интересующий меня вопрос. Видимо, я действительно очень наивная, но комментарий Власова по поводу моих неудач на собеседованиях я не поняла.
– Скажите, а вам кто–то говорил про меня, да? – спрашиваю, внимательно следя за сотрудницей отдела кадров. – Ругал, может быть, или еще что–то.
– Нет, что за глупости вы говорите? – она хмурится. – Мы здесь все профессионалы и оцениваем работников исключительно по их квалификации. У вас ее нет, о чем может идти речь?
– Хорошо, на счет этой должности все ясно, – соглашаюсь, – но тогда возьмите меня курьером, я видела, он вам тоже требуется.
– Исключено, нам нужны парни на эту должность, вам будет тяжело, вы не справитесь, – отбривает девушка.
– Дискриминацией попахивает, – задумчиво тяну, а девица лишь поджимает губы. – Ладно, тогда, может, на раздачу в вашем кафе для работников? Там у вас тоже нехватка кадров.
– Для этой должности вам нужно соответствующее образование, имеющееся не подходит, – снова выкручивается девица.
– Поломойкой? – я не сдаюсь. – Вернее, техническим персоналом, как тактично указано на вашем сайте. Тут точно женщины приветствуются, хотя работа тоже не то чтобы легкая. И образования специального не нужно, да и вообще никакого не нужно. И возраст любой.
На этот раз девица не отвечает дольше и старательно отводит глаза, нервно постукивая пальцами по столу.
– Вы ведь знаете ответ на свой первый вопрос! – восклицает она наконец. – Или хотите, чтобы и другие лишились работы из–за вас?!
– Все понятно, – встаю из–за стола и, не прощаясь, покидаю кабинет.
Эмоции выплескиваю лишь на улице, со злостью швыряя пустую бутылку в уличную урну, а потом еще и пинаю ногой металлическую емкость.
– Чертов Власов, – рассерженно шиплю, – лучше бы свое всемогущество проявлял в чем–то приятном и полезном.
– Девушка, у вас что–то случилось? – из дверей фирмы, где я только что была, выходит охранник и бросает на меня внимательный взгляд.
– Случилось! – вызывающе произношу. – Но вам всем все равно плевать. Людей интересуют только их задницы.
Договариваю и ухожу быстрым шагом, понимая, что после завтрашнего контрольного УЗИ придется снова становиться перед сложным решением, поскольку как работнику кофейни мне даже декретный отпуск не светит, не говоря уже об адекватных выплатах.
Глава 12
– Картина гораздо лучше, – воодушевленно говорит врач. Я записалась к той же самой женщине. Наверняка в городе есть кто–то лучше, кто–то хуже, лично я ориентировалась потому, что этому врачу понятнее, что конкретно ей не понравилось в моем организме в прошлый раз, – все окрепло, оба малыша на месте. Я вас поздравляю!
Она сияет, как лампочка, словно ее личная заслуга в том, что у меня все нормализовалось. Но меня цепляет другое.
– Простите, в смысле оба малыша? – хмурюсь. – Вы оговорились, да? Или вы имели в виду, ну, не знаю, меня и ребенка?
– Нет, Анастасия, я имела ввиду, что у вас их два. В предыдущий раз мы разве это не определили? – врач сверяется с прошлым заключением УЗИ. – Ага, действительно, не определили. Что ж, такое тоже бывает. Правда, чаще происходит наоборот: сначала их два, а потом остается один.
– То есть сейчас во мне сразу два ребенка? – медленно проговариваю свой вопрос, пытаясь осознать реальность.
– Верно, – кивает врач.
– А если я приду еще через две недели, их не станет три? – спрашиваю испуганно, представив эту картину.
Я один раз смотрела в интернете картинки с многоплодными беременными, что я могу сказать, им не позавидуешь! И это мягко сказано.
Даже тем, у кого всего два малыша. Под конец срока мамочки с одним ребенком становятся неповоротливыми и большими, а если там еще один…. Ох.
– Нет, – качает головой врач, – точно нет. Хотя, – она как будто что–то припоминает и задумывается на секунду. – В любом случае это маловероятно.
– Но возможно, да? – смотрю на врача в шоке. – Полагаю, что в обратную сторону тоже возможен вариант, верно? Вместо двух будет один?
– Анастасия, не нужно о плохом. Вы две недели думали о хорошем, вот у вас все и нормализовалось. Наше физическое и психологическое взаимосвязано! – убеждает меня врач.
«Ага, в основном я думала о хорошем. С Власовым только о хорошем и думать. И ладно с его неверностью, но ведь он еще зачем–то устроил так, чтобы я обязательно пришла к нему работать!» – думаю про себя с горечью.
– Что–то мое посещение гинеколога все больше походит на сеанс у экстрасенса.
И да, я произношу это вслух.
– Вы просто не сталкивались, порой такое бывает! Я потому и говорю, главное, мыслить позитивно! – врач продолжает стоять на своем.
Поправляю одежду и подхожу к двери, на ходу забирая новое и старое заключения. В прошлый раз доктор не казалась мне приверженцем лечения всякими энергиями. Видимо, какая–нибудь Луна сегодня не в том Козероге. Или как оно там бывает по науке.
– До свидания, – прощаюсь вслух.
А про себя добавляю: «Больше я к вам не пойду, это точно».
Кажется, я приняла неверное решение, когда предпочла записаться к уже знакомому доктору, посчитав, что она лучше разглядит известную картину. Я теперь сомневаюсь в том, что изначально были какие–то проблемы с беременностью. А эта врач то представляется строгой и пугает, то блаженной, прибавляет еще одного ребенка и призывает верить в лучшее.
Раздражает такой подход.
Немного отхожу от поликлиники, присаживаюсь на лавочку в случайном дворе и достаю сегодняшние бумажки. Текст меня не сильно волнует, на словах сказали, что все хорошо, и ладно. А вот фотографии очень даже интересны.
В прошлый раз я из–за нервов и общего шокированного очередной новостью состояния, толком и не рассматривала черно–белое изображение, а сегодня очень жажду посмотреть все детально.
– Ох ты ж! – восклицаю изумленно. – Тут и впрямь два комочка!
Но как она не увидела в первый раз?
Кладу наверх прошлое узи и тоже не вижу второго ярко–выраженного зернышка. Правда, первое уж очень пухлое, словно за ним второе.
Меня вдруг начинают переполнять незнакомые эмоции. Хочется вдохнуть полной грудью, но не получается, грудь словно что–то сдавливает. Хочется смеяться от счастья, но по моей щеке скатывается слеза.
Это так прекрасно.
Нет, не так.
Это невероятно прекрасно! Это лучшее, что может происходить с человечеством! Эти снимки – это самые крутые фотографии на свете!
И я не избавлюсь сразу от двоих крошечных комочков, нет–нет, пусть Власов катится к черту. Или еще куда подальше пусть катится.
В порыве фотографирую на телефон сегодняшний снимок и отправляю Алексею со своим решением.
Глава 13
На душе блаженное умиротворение. По логике я должна нервничать, переживать, думать, что делать дальше, а я иду с легкой улыбкой на губах и радуюсь солнышку. Люблю весну, природа обновляется, цветы на деревьях и свежая зелень превращают любой, даже самый непрезентабельный двор в прекрасный оазис.
А меж тем одной радостью и счастьем сыт не будешь. Детям нужно столько всего, а их матерью является вчерашняя студентка без кола и двора.
Хотя двор–то как раз есть, один на двоих с сестрой. А мы с ней не виделись очень давно, даже стыдно. Человек свою жизнь строит, а я приеду качать права.
– Алло, Маша, здравствуй, – произношу слегка дрожащим голосом, – как ты? Как твои дела? Давно не созванивались, решила набрать.
– Настя? – удивляется моя сестра. – Все нормально, работаю. У тебя как? Случилось что?
– Ничего особенного, просто работу не получается найти, придется возвращаться в родной город. Не всегда ж мне кофе варить, – говорю преувеличенно бодро.
– Без проблем. Наша общая квартира ждет тебя. Я ни с кем не живу, если ты за это переживаешь. Миша владеет своими апартаментами и зовет к нему переехать, как настоящий мужчина, – рассказывает Маша.
– Тот самый, Соколовский? – не сдерживаю радости в голосе. – Это же чудесно, что у вас все серьезно! Я очень рада за вас, Машка, он отличный парень, надежный!
«И не женатый», – договариваю про себя.
Сестра, в отличие от меня, излишним доверием к мужчинам никогда не страдала. К ней пару раз набивались в ухажеры женатые личности, естественно, заблаговременно не сообщая о своем статусе, так она их раскусывала буквально за несколько свиданий.
Она совсем не я. Позор нашей семьи – это я.
Как еще назвать девушку, возвращающуюся домой беременной без мужа и парня. Хорошо, сейчас не старые времена, никто не будет в меня пальцем тыкать. Старые знакомые за спиной обсудят между собой, и ладно. Я тоже этим грешу, ничего страшного.
Только как сказать о пополнении Маше? Она не знакомые и не соседи, с ней не отмолчишься и не отвертишься от прямого разговора.
– Спасибо, правда, я пока не тороплюсь. Так что придется тебе потерпеть меня в соседней комнате. Знаю, ты привыкла к тому, что квартира только твоя, но…
– Да все хорошо, Машуль, ни к чему я не привыкла, не так долго живу одна, – мягко прерываю сестру.
Она не со зла, она добрая, просто слишком взрослая с самого детства. Но в этом не ее вина.
– То есть любви с Власовым не случилось, да? – Маша осторожно задает, наверное, самый главный свой вопрос.
– У него ко мне точно нет, – выбираю нейтральную формулировку для описания произошедшего.
– Ничего, не расстраивайся, ты еще совсем молоденькая, это лишь первые твои серьезные отношения. Все у тебя будет хорошо, я тебе по своему опыту говорю, – нудит правильные истины Маша.
– А ты старенькая? Всего на два года старше меня.
– А по ощущениям лет на десять. Ладно, с Власовым ясно, а с работой совсем никак? Ты ж не из–за него переезжать надумала или из–за него? Может, я тебе помогу с жильем, все–таки в большом городе у тебя и перспектив больше. А к нам как приедешь, осядешь, как я, в одном месте. Да и затянет болото спокойствия и рутины. Хотя заработную плату и у нас иногда повышают. Но все же это не то. Ты не думай, я не для красного словца. Я действительно могу тебе помочь. Хоть одна из нас должна достичь высот, о которых мечтала! – горячо заканчивает свою речь моя сестра.
А у меня на глаза набегают слезы. И как я собиралась скрываться и лгать родному человеку?
– Машенька, не получится. Меня тут не берут на работу, по крайней мере на ту, о какой мечталось, как ты выразилась. Но помощь мне твоя действительно нужна. Я, – произношу и замолкаю, не в силах продолжить, – я… Нет, я не могу, ты меня прибьешь.
– Настя, я тебя физически не смогу сейчас прибить, ты слишком далеко находишься. Говори уже, что случилось, – говорит Маша напряженно, – а то я покупаю билет на поезд и к утру буду у тебя, вытряхивать правду.
– Не надо! – пугаюсь. – У тебя работа, Миша, а я сама приеду, обещаю. Просто не совсем одна. Хотя билет я куплю один, на детей в животе, к счастью, не нужен отдельный билет, – скомкано договариваю и замираю в ожидании вердикта…
Глава 14
Три, два, один… А вердикта–то нет и нет.
– Нет, я все–таки сейчас куплю билет и приеду к тебе, – наконец произносит сестра, – кто–то ведь должен подвесить Власова за яйца. Мы не познакомились с ним вживую, вот и наверстаем упущенное.
– Стой! – испуганно кричу так, что несколько прохожих оборачиваются в шоке. – Извините, я не вам, – бросаю в сторону и продолжаю говорить в смартфон. – Маша, не нужно этого всего. Я сама тут разберусь, разобралась уже, – путаюсь во временах. – Я не хочу, не надо, Маша. Нервы дороже.
– Какие нервы, Настя?! Ты в своем уме? Какой–то урод отказывается от ответственности, а я должна думать о своих нервах?!
– Сейчас все твои коллеги будут в курсе происходящего со мной, – замечаю недовольно.
– У меня отдельный кабинет, меня ж повысили. Правда, красиво звучит только на бумаге, но сам факт! – хвалится сестра, но быстро возвращается к основной теме разговора. – И ты мне зубы не заговаривай!
– Машенька, не заговариваю, но, правда, ты заставляешь меня жалеть, что я тебе сразу все выложила. Была ведь мысль признаться только по приезду, – подступаюсь с другой стороны.
– Ладно, – сестра делает глубокий вдох–выдох, – не все готовы расписываться по залету, понимаю. Да и к чему привязывать себя к мужчине, с которым нет ничего общего, кроме ребенка. Он может и деньгами помогать на расстоянии, тоже приличный вариант.
– Э, – зависаю на полсекунды, думая, как бы ответить, – может, конечно, ты права.
В итоге выбираю обтекаемую формулировку.
– То есть он и от этого отказывается, понятно, – Маша не ведется на мою детскую уловку. – Может, он уверяет, что ты беременна не от него?
– Ой нет, в этом у нас нет противоречий, просто Власов аборт предлагает. И даже на работу обещал взять. Только я не хочу, – рассказываю таким тоном, словно не произошло ничего особенного, словно моя жизнь полна одних только светлых красок.
– Ясно, – со стороны Маши слышится новый тяжелый вдох–выдох. –Ладно, сколько времени ты будешь готовиться к переезду? Какой у тебя срок? Несмотря на пополнение, я к Мише пока что не побегу, на первой поре ты одна не вывезешь орущего младенца, а мне будет несподручно жить на две квартиры.
– Машенька, ты такая хорошая, такая понимающая, всепрощающая! Мне очень повезло, что ты у меня есть!
Теперь мои глаза застилают слезы нежности и умиления от осознания, что моя сестра лучшая на свете.
– Погоди ты, я ничего не сделала. Лучше дай мне информацию по существу, – перебивает она мою похвалу с легким раздражением.
– Срок у меня совсем небольшой, примерно десять неделек. Переехать смогу, – задумываюсь, – через две–три недели, максимум через месяц. Хочу поговорить с хозяйкой кофейни, может быть, все же удастся как–то оформить пособия там всякие. Ох, я даже не знаю, как все эти дела правильно называются.
– Давай не затягивай, не оформит она тебе ничего. Пришли мне скан–копию своего паспорта и диплома, я попробую устроить тебя к нам стажером, – в словах Маши снова пробивается раздражение. Но я не сержусь, это она так справляется с собственными переживаниями за меня. Внешне ругаясь, внутренне очень боится и расстраивается. – И сама тогда в две недели все заканчивай, чтобы не подводила меня. Заработная плата будет не ахти какой, но хоть что–то. Потом тебя на всякие пособия запишем, это ты не знаешь их названия, а у Миши сестра в соцзащите работает, подскажет. Квартира твоя на сколько оплачена?
– Ой, там Власов платил, еще на полтора месяца, кажется. В любом случае я успею съехать, а дальше не мои проблемы.
– Хоть какая–то от него польза. И деньги на аборт бери, не дури. Ему необязательно знать, что ты не согласна. Все, я пошла работать. Пиши, звони, не пропадай, – договаривает Маша и отключается.
А я перевожу дух. Все–таки хорошо, что я ей сразу созналась. Сейчас она перемелет в себе отрицательные эмоции, и потом будет милой и доброй, а не танком, под который страшно попасть, случайно проходя мимо.
Заранее сочувствую Машиным детям, если она надо мной держит такое шефство, то над ними будет трястись, не отвлекаясь ни на минуту.
Но я ворчу по–доброму, наконец принято еще одно решение. И сестра у меня хорошая, просто моя не до конца исчезнувшая подростковая натура взбрыкивает при осознании, что меня воспитывает человек всего на два года старше. Вот и все.
Ой, я ведь забыла уточнить, что малыша два. Ладно, не буду звонить вдогонку, да и после опыта общения со странноватой узисткой, я, пожалуй, в третий раз через недельку–другую схожу на прием, чтобы точно убедиться в количестве детей.
Я окончательно выдыхаю и снова обращаю свое внимание на цветущие деревья вокруг, уже начиная верить в то, что сегодняшний день – лучший за последний месяц. Но тут мне прилетает ответное сообщение от Власова…
