Мила Гейбатова
Два подарка от бывшего
Глава 1
Почти 2 года назад
Перебегаю через ступеньку и едва не падаю. Знаю, веду себя глупо для окружающих – взрослая девушка, а скачу, как легкомысленный подросток. Но у меня есть весомые причины для безудержной радости.
Спустя три месяца неудачных попыток устроиться на работу моей мечты, я наконец–то сделала это. Больше не будет понуканий со стороны матери, которая ворчала из–за того, что я перестала трудиться официанткой и ничем толком не занималась. Мои усилия не прошли даром, все окупилось.
И эти заслуги благодаря Ему, я уверена.
Именно Он убедил меня, что нет ничего критичного в том, что после института я пошла не в профессию, а туда, куда доступнее. Именно Он вселил уверенность в собственных силах.
Вдруг подворачиваю ногу и все же останавливаюсь. Фух, кажется, нужно–таки сбавить темп, тем более я не предупреждала о встрече, Он может быть занят. Присаживаюсь на лавочку и пытаюсь отдышаться.
– Зря ты к нему идешь, красавица, – раздается голос сбоку, – не нужна ты ему.
Поворачиваюсь, на другом конце скамейки сидит женщина, по виду гадалка.
– Э, извините, заняла место, я уже ухожу, не беспокойтесь, – медленно поднимаюсь, нога еще болит, но лучше ковылять, чем быть загипнотизированной и отдать последнее.
– Как знаешь, – женщина равнодушно пожимает плечами. – Только помни, что я тебе сказала, может, будет не так больно. Да и от твоей спешки беда может приключиться, – она качает головой, – ой, беда.
Испуганно пячусь от лавочки, разворачиваюсь и снова едва не бегу. Что еще за предсказания, психику портят только.
Нога побаливает и заставляет–таки меня сбавить темп. Если мы с Димой разминемся, будет очень обидно, я хотела увидеться именно сегодня. Морщусь от досады и приостанавливаюсь.
В метре от меня раздается визг шин. Я не заметила, как дошла до дороги, и автомобиль едва успел притормозить.
– Смотри по сторонам, ненормальная! – прилетает мне с водительского сидения.
– Извините, – говорю ему ошарашенно и дальше сверхаккуратно перехожу дорогу.
«А вот и беда из–за спешки, о которой говорила гадалка», – невольно всплывает у меня в голове.
Нет, бред. Трясу волосами, прогоняя панические рассуждения. Простое совпадение, да и беды ведь не случилось.
«Лишь потому, что ты удачно подвернула ногу, и боль не дала тебе и дальше нестись, как угорелой», – не унимается мое подсознание.
Отмахиваюсь от него и снова погружаюсь в грезы о том, как заживу теперь с новой работой и большей независимостью от матери.
Заскакиваю домой, попутно набирая сообщение Диме с предложением увидеться. С удивлением и счастьем получаю моментальный ответ, что он подъедет через пятнадцать минут.
– Явилась, Катерина, – вместо приветствия мать упирает руки в бока, – а ужин где? Ускакала по своим свиданкам, а домом не занялась!
– Я на работу устраивалась, – отвечаю хладнокровно, разуваясь, – предупреждала тебя.
– Хм, работа – это хорошо, это лишние деньги, – задумывается она. – Ладно, прощаю. Сходи в магазин, купи что–нибудь праздничное. Ко мне придет Анатолий, надо угостить гостя.
– К тебе придет гость, ты его и угощай. Я позавчера забила холодильник едой.
– Ах ты ж неблагодарная какая, – щурится мать, – так ты с родительницей разговариваешь, да? Я ее, значит, кормлю, пою, пока она бросает хлебную работу официантки и сидит дома в поисках неизвестно чего, а когда у меня случаются временные трудности, ты мне отказываешь?!
– Нет, мама, просто не хочу тратить деньги на твоего Анатолия. И я дома не просто сидела, а удаленно подрабатывала, но теперь мои запасы ушли на деловой костюм для новой должности.
Захожу в комнату и быстро переодеваюсь, и сразу становлюсь на несколько лет моложе. Генетика у меня хорошая, мать, несмотря на характер и образ жизни, до сих пор притягивает взгляд. Вот и меня порой принимают за едва справившую совершеннолетие.
– К своему идешь, – проницательно заявляет мама.
– Да, – не вижу смысла спорить.
– Ну–ну, как бросит – не беги жаловаться, – едко замечает она. – И можешь задержаться, хоть какая–то польза будет от твоих ночных шатаний.
Качаю головой и выхожу из дома, прихватив сумочку. По моим прикидкам, Дима уже должен быть внизу.
– Катя? Куда ты так несешься и не смотришь по сторонам? – меня ловят сильные руки и прижимают к себе.
– Дима? Извини, я рассеянная, – на моем лице тут же расползается улыбка, прячу глаза, я влюбилась в него как девчонка, и мне стыдно от этого. – Как твои дела?
– Эм, – на миг он хмурится, от чего на лбу проступает морщинка, – нормально. Хотел, вот, увидеться.
– А я знала, что ты вспомнишь! – восклицаю радостно. – Прости, слишком громко получилось.
– Вспомню? – Дима озадачивается еще сильнее.
– О нашей дате, – киваю, – три месяца вместе! Чем не повод для празднования, да? Знаю, многие воспринимают только круглые даты вроде полугода или года даже, или на худой конец каждый месяц празднуют, но, мне кажется, это скучно, – возбужденно тараторю. – А еще я работу получила, все как ты и говорил, нужно было бросить отнимающую время должность официантки и заняться любимым делом. И мне удалось! А все благодаря кому? – весело подмигиваю.
– Кому?
– Тебе, конечно, – щелкаю его по носу. – Теперь–то я стану действительно достойна тебя, – вздыхаю. – Не зря ты мне нравился еще с тех пор, как вы жили по соседству. Такой взрослый, такой красивый, уже тогда.
– Катя, подожди, – он хочет меня перебить, остановить поток откровений, – не стоит.
– Стоит, Дима, – решительно киваю, – еще как стоит, – беру его за руку, когда, если не сегодня окончательно изменить свою жизнь, – ведь ты лучшее, что у меня есть, и только ты даришь мне луч света и направляешь в правильное русло. Если бы не ты, я бы никогда не решилась.
– Послушай, – все же перебивает он, – я очень рад, что тебя взяли, ты действительно этого заслуживаешь. Но пойми, я здесь не причем, ты сама умница, просто нужно было пробовать, а не сидеть сложа руки. Не стоит излишне преувеличивать мою роль.
– Я люблю тебя, – признание легко слетает с моих губ, на душе сразу становится тепло. – Тшш, – накрываю губы Димы пальцем, – ты не обязан признаваться в ответ, я все понимаю.
Он реагирует странно. Отступает на шаг назад, опускает глаза и произносит, напряженно сцепив пальцы перед собой.
– Нет, Катя, я обязан признаться, – делает паузу, а я затаиваю дыхание, – я ведь не просто так приехал, я тоже хотел кое–что сказать. Вернее, обязан. Я так затянул, – он прячет лицо в ладонях и качает головой, – как же я затянул. Сам виноват, – он выдыхает и выпрямляется. – На следующей неделе я женюсь. На другой. Наше общение зашло слишком далеко. Прости.
Договаривает и резко уходит, оставляя меня одну, переваривать услышанное…
Глава 2
«А цыганка–то была права», – выдает мое подсознание, когда ему надоедает мой ступор.
Трясу головой и осматриваюсь. На улице давно стемнело, людей почти нет, все давно по домам. Надо бы и мне топать. Хотя…
Кто меня там ждет? У матери новый друг, взрослая дочь ей словно пятое колесо телеге. Сама не уходит, и не выгнать. Она ведь сказала, чтобы рано не возвращалась. Да и еще я отказалась спонсировать их «праздник». Как будто было что праздновать.
А у меня как раз было. Работа мечты вместе с отношениями с парнем мечты. Черт, ведь мы были вместе эти месяцы, как я могла не заметить, что у него есть другая? Не мог же он взять и найти ее буквально на той неделе и сразу жениться? Или мог?
Дима долгое время был моей отдушиной, даже когда мы были не вместе. А уж эти три месяца и вовсе казались мне сказкой, которую я не заслужила. А ведь, возможно, у него изначально была невеста, а я лишь так, для легкого времяпровождения, которое сама же записала в громкое определение – отношения!
Поворачиваюсь в сторону парка и медленно шагаю, погруженная в свои мысли. В голове стучит набатом: «На следующей неделе я женюсь. На другой». И так по кругу.
Разве подобное возможно? Я не чувствовала от него фальши. Или я настолько слепа в своей влюбленности, что не замечаю очевидного?
Качаю головой и обреченно бреду дальше. Из центра груди расползается огромная дыра по всему телу. Ее края рваные, они все больше и больше, и ничем их не остановить, не залатать.
О чем речь, если, кажется, я сама записала наше взаимодействие в отношения. Никаких громких слов и четких границ обговорено ни разу не было. Но мне казалось, что взрослые люди так и поступают, основываются на чувствах и происходящем.
И я привлекала его. Против воли уж точно не было у нас связи.
«Как будто для этого дела нужны чувства и честность», – снова ехидничает мое подсознание.
Сейчас даже немного жалею, что не остановилась поговорить с цыганкой подробнее, вдруг бы еще что–нибудь сказала.
Но и это бред. Едва ли она поделилась бы советами о том, как вернуть Диму. А буду искренна хотя бы сама с собой, не смотря на произошедшее я до сих пор хочу быть с ним. Просто отказываюсь верить в то, что это произошло на самом деле.
Может, это жестокая шутка?
Дрожащими руками достаю телефон из сумочки и нажимаю на номер под названием «Любимый».
– Абонент временно недоступен, – звучит в динамике.
– Козел ты, а не любимый, – говорю телефону и сую его обратно в сумку.
Нахожу в парке лавочку и присаживаюсь. Холодно, я ведь думала, в машине буду, с «любимым».
На глаза наворачиваются слезы и хочется кричать от злости и обиды. Осознание того, что произошедшее правда, накрывают меня с головой. Прогоняю из мыслей любые допущения об ошибке, о том, что Дима не виноват, его заставили и так далее.
Он взрослый человек, и сейчас не те времена, когда родители заставляют детей вступать в брак. Да, я уже и эту версию продумала. Я глупая влюбленная курица, которая смотрит на свой предмет обожания сквозь розовые очки.
Отчаянно хлещу себя по щекам. Хочется выбить всю дурь, которой позволила расцвести.
– Лучше бы ты и дальше был недоступным принцем, Дима, – шепчу в темноту, – лучше бы мы никогда не сближались.
Прямо надо мной раздается гром, и в следующую секунду начинает идти ливень. Не хочу промокнуть до нитки и заболеть, мне завтра на работу. И рискнуть получить разряд молнии, сидя под деревьями, тоже не хочу. Придется матери со своим другом потесниться.
Добегаю до дома насквозь вымокшая. Выжимаю волосы, пока жду лифт, и молюсь, чтобы телефон не пострадал, чтобы сумка его защитила.
Захожу в квартиру и юркаю в свою комнату, минуя кухню, но не тут–то было.
– Катька, я же сказала, чтобы ты не приходила рано, – заходит шипящая от злобы мать. – Ты нам мешаешь.
– Закройтесь в спальне, я у себя посижу. На улице дождь, мне завтра на работу, я никуда не пойду.
Мать щурится, ее ноздри раздуваются от ярости, но молчит. Должно быть, мою зарплату считает, которой я не собираюсь делиться, только еду домой покупать и коммуналку платить, но она–то об этом не знает.
– Ладно, – наконец, произносит сквозь зубы, – но ты та еще дрянь, – выплевывает и припечатывает дверью так, что с потолка сыплется штукатурка.
Глава 3
Следующий месяц пролетает, как одно мгновение. Я втягиваюсь в работу, частенько задерживаюсь допоздна, с «дружелюбной» обстановкой дома это совсем несложно, и тоскую. Много и подолгу.
Хотя я не совсем точна, одна неделя в этом месяце все–таки отличается от остальных. Та самая, на которой Он должен был жениться. И женился–таки.
Как я себя не била по рукам, как не ругала, а руки тянулись к телефону и неизменно получали один и тот же ответ про недоступность абонента. Понятно, номер телефона сменил или еще проще, добавил меня в черный список, но остановить себя от постоянного набора было очень сложно. Да я и не особо пыталась.
Вторым моим шагом стали хождения по социальным сетям «бывшего» возлюбленного. Я всегда удивлялась, почему он там практически не появляется, не выставляет фотографии со мной, когда я делилась счастьем с миром. А, оказывается, нельзя было «спалиться».
И вот в один из дней я с мазохистским настроем полезла смотреть, нет ли свадебных фотографий с его невестой. Но тут меня снова ждало разочарование – аккаунты стали закрытыми, а я была исключена из подписчиков.
– Молодец, с глаз долой, из сердца вон, – усмехнулась я тогда.
И ведь реально правильно он поступал, как еще надо удалять из жизни влюбленную в тебя временную «подстилку», которой попользовались и бросили за ненадобностью.
Зато я нашла заметку в желтой прессе на просторах интернета о Его свадьбе. Да, семья Димы имеет подходящий статус в городе, чтобы быть удостоенной статьи. И девушка, Его избранница, красивая, кстати, ухоженная, я ей не чета, тоже не простая студентка, а перспективная наследница владельца автосалонов.
Полночи я всматривалась в единственную фотографию Димы и его пигалицы, а вторую половину тупо рыдала. А наутро отправилась на работу с опухшим лицом. Пришлось солгать по поводу аллергии на укус насекомого.
Единственное, на что потом действительно хватило моей гордости, так это на то, чтобы не караулить его, не выискивать по местам, где мы были вместе, не стоять под подъездом, надеясь, на случайную встречу.
– Поздравляю! – встречает меня в дверях сотрудница Света.
Я испуганно шарахаюсь, вырываясь из воспоминаний о прошедшем месяце. Плохое самочувствие уже несколько дней мешает полноценно радоваться жизни.
– С чем? – испуганно спрашиваю, а на ум приходит только мысль о том, что выдержала месяц без Димы, но Света об этом не знает.
– Ты месяц, как отпахала на нашего босса! Иди в отдел кадров, испытательному сроку конец, – поясняет коллега, смотрю на нее с непониманием. – Ты чего? – Света хмурится. – Зарплата станет выше!
– Ааа, да, – киваю, наконец–то до меня доходит смысл поздравления, – спешу.
Быстро заполняю документы и возвращаюсь к себе. Каких–то особых эмоций не испытываю, хотя Света, наверное, права, надо бы. Но головокружение и тошнота буквально добивают, я просто жду выходных, чтобы запереться в своей комнате, вставить в уши наушники и оградиться ото всего окружающего мира.
– Обед, красавица, – подходит вдруг Света, – надо бы твое окончательное вливание в наш дружный коллектив объесть.
Бросаю взгляд на часы на компьютере, действительно, пора отдохнуть. Вот только еда…
– Не знаю, не уверена, я чем–то отравилась, кажется, почти ничего не лезет, – болезненно кривлюсь.
– Отведу тебя в кафе, там обалденный мисо–суп подают. Твое отравление мгновенно пройдет! – восклицает коллега. Подсчитываю, во сколько мне обойдется новое меню, но Света словно мысли мои читает. – Даже не думай о столовой! Там, небось, и отравилась. Конечно, есть у нас и съедобное, но далеко не все. Идем же, – буквально тащит за руку.
Без особого интереса разглядываю кафе. Симпатично, но эмоций не вызывает. К счастью, Света болтает без умолку, сильно не втягивая меня, можно ограничиться простыми междометиями. Нам приносят заказ, но я не успеваю им насладиться, рыбный запах буквально прогоняет меня в дамскую комнату.
Как ни странно, после выхода из кабинки становится лучше. Умываюсь и, наверное, впервые за несколько дней действительно испытываю голод. Только суп мне точно не нужен. Хочется простого хлеба и сладкого чая.
– Ну как ты? – встречает меня сочувственно Света. – Я так понимаю, ты не будешь суп, я его себе забрала. Заказала тебе омлет.
– Спасибо, – киваю, яйца тоже вызывают у меня желание питаться.
Быстро подчищаю тарелку, попутно осуществляя мечту о хлебе и сладком чае, и удовлетворенно откидываюсь на спинку стула.
– Если бы я не знала про твое отравление, подумала бы, что ты беременная. У меня сестра сейчас на девятом месяце, в самом начале своего пути в новой роли она примерно так, как ты, реагировала на еду. Тоже бежала в туалет от запаха рыбы. Зато прямо млела от хлеба и омлета, – хихикает Света.
А я испуганно замираю.
«Беременная, беременная, беременная», – отдает набатом в голове.
Глава 4
– Ты в порядке? – Света машет рукой перед моим лицом. – Выглядишь так, словно призрака увидела, – оглядывается назад. – Я уж было подумала, что в самом деле в этом кафе творится чертовщина, – задорно смеется.
– Нет–нет, – через силу выдавливаю из себя кривоватую улыбку, – ничего сверхъестественного здесь нет, по крайней мере, не рядом с нами.
– Это хорошо, – кивает коллега. – Просто твое лицо – это, правда, нечто, – она качает головой. – Постой–ка, – в глазах Светы мелькает понимание, – ты, как моя сестра, да? Поэтому занервничала?
До меня не сразу доходит, что она имеет ввиду. Хмурюсь, озадаченная. А когда смысл наконец–таки разжевывается в моей голове, торопливо произношу.
– Ты что! – восклицаю слишком уж эмоционально. – Нет, конечно, – интенсивно качаю головой, – с чего бы, – из меня вырывается нервный смешок, – я ведь одна, да и только устроилась на работу, я бы ни за что, – часто моргаю от нервного напряжения.
– Расслабься, милая, – Света накрывает мою руку своей, – все хорошо, я неудачно пошутила. Извини и не бери в голову. Возвращаемся в офис?
– Д–да, пожалуй, – киваю и с трудом встаю из–за стола, мышцы словно одеревенели.
На обратном пути Света молчит, а я зависаю в своих мыслях, вернее, всячески пытаюсь сделать их хотя бы немного конструктивными, но пока получается не очень. В голове сплошной сумбур и постоянно скандируется что–то вроде: «Беременна. Нет. Я не могу быть беременной. А если да? У меня точно задержка. Но такое бывало и раньше, а тут нервное напряжение, плохое питание, отравление».
Не замечаю, как доходим до офиса, Света буквально подводит меня к моему столу и усаживает за него. Рассеянно киваю и пустым взглядом смотрю на монитор. Вот как теперь работать? Я ведь не смогу сосредоточиться.
И все же постепенно втягиваюсь в рутину. Физическое самочувствие позволяет наверстать упущенное за предыдущие дни, а заодно перестать думать о задержке. Снова выныриваю из компьютера только тогда, когда ко мне опять подходит Света.
– Конец дня, красотка, пятница, пора вспомнить, что ты молодая и красивая, – подмигивает она.
– А? – рассеянно перевожу взгляд. – Да, конечно, ты права, – встаю из–за стола. – Правда, мне что пятница, что не пятница – все одно.
Выходим со Светой из здания, и вместо того, чтобы привычно разбежаться в разные стороны она вдруг останавливает меня за руку.
– Не знаю, что у тебя происходит, но ты всегда можешь поделиться со мной, имей ввиду, – произносит она серьезным тоном. – Я только выгляжу легкомысленной хохотушкой, а так я и поддержать могу.
В моей голове быстро проносятся картинки моей жизни с матерью и расставание с Димой, по которому я до сих пор сохну длинными ночами, и я понимаю, что ни за что на свете не поделюсь этим с кем–либо. Не смогу. Не привычная я плакаться кому бы то ни было в жилетку банально потому, что жилетки никогда не было.
– Спасибо, конечно, но только у меня все хорошо, тебе показалось, – наклеиваю на лицо улыбку. – Это лишь отравление, не более того.
– Угу, – кивает Света, внимательно разглядывая меня, – я так и подумала. Ладно, до понедельника.
– Пока. Счастливых выходных! – искренне желаю.
Должны ведь они быть хоть у кого–то счастливыми.
Света делает несколько шагов, я разворачиваюсь, но она резко возвращается обратно.
– Имей ввиду, никто тебя беременную с работы не выгонит, – шепчет она, – не имеют права. Ты, главное, сама глупости не делай, не пиши по собственному желанию, поняла? – Света пытливо смотрит на меня в ожидании ответа.
– Ага, – произношу на автомате. – Ой, то есть это точно не мой случай, ты ошибаешься.
– Пусть так, мысль до тебя я донесла. Теперь точно пока.
Глава 5
Смотрю в спину удаляющейся коллеге и понимаю, что поход в аптеку неизбежен. Отличный вечер пятницы просто не может стать лучше, я убеждена в этом.
Медленно бреду, рассматривая витрины магазинов. В детстве я часто развлекалась, представляя себя в одном из красивых нарядов, надетых на манекенах. С возрастом в шкале моих ценностей заняли место другие, более жизненно важные вещи, поскольку мать нагружала все больше, делая все меньше.
Сейчас же я и вовсе думаю о нарядах только в разрезе работы. Не для чего больше наряжаться. Благо, не полнею, аккуратная по натуре и могу ходить в старом. Да и мода циклична, тренды возвращаются.
Больше всего на свете я хочу разменять нашу с матерью трешку, доставшуюся по наследству, и получить отдельную однушку. Надоело мне токсичное соседство, пусть бы жила она одна в свое удовольствие, а я в этом не участвовала. Но только мать не хочет, отказывается. Где ей взять рабочую силу без меня?
На глаза попадается значок аптеки, и меня изнутри словно пронзает молния. За бытовыми рассуждениями совсем забываю о том, что нужно сделать, а ведь проблема назрела куда серьезнее, чем привычные разборки с матерью.
Но нет, я все же до последнего верю в то, что во мне не растет частичка Димы, я просто понятия не имею, что мне делать, если будет иначе.
Дрожащей рукой открываю дверь аптеки и захожу внутрь. Здесь прохладно, работает кондиционер, хотя лето закончилось. Должно быть, охлаждают горячие головы посетителей, моей, вот, не помешает.
– Здравствуйте, чем могу помочь?
За прилавком появляется фармацевт, а я все так и стою, мнусь у двери в нерешительности в надежде, что само рассосется.
– Эм, – прочищаю горло, – здравствуйте. Мне бы тест на беременность, – почему–то краснею.
Глупая реакция организма, но она имеет место быть.
– Вам попроще или подешевле? Есть высокоточный струйный, – начинает мне рекламировать ассортимент девушка, – еще есть такой.
– Стойте–стойте! – машу рукой. – Мне попроще, но такой, чтобы правду показал, в среднем ценовом диапазоне.
– Хорошо, тогда вам этот, – улыбается фармацевт и пробивает искомое.
– Спасибо, – рассеянно киваю и выхожу из аптеки обратно на улицу.
Держу пакет с тестом на расстоянии вытянутой руки, словно он опасен и может в любой момент рвануть. Хотя он и впрямь может рвануть фигурально выражаясь. Приду домой, запрусь в ванной комнате, и как рванет.
Типун мне на мысли.
Плохое настроение заставляет заглянуть в кондитерскую. В конце концов, чем не праздничная пятница? Мой испытательный срок завершен, можно немного побаловать себя. И надо ведь как–то не впасть раньше времени в истерику.
Покупаю любые лакомства и подхожу к дому. Задираю голову, всматриваясь в наши окна. Темно. Неужели повезет, и мать будет отсутствовать?
Захожу в квартиру, и впрямь везет. Тишина, темнота и никого. Одна записка лежит на комоде.
«Я в ночную, потом поеду к Анатолию. Приберись и наготовь еды на неделю. Вернусь в понедельник», – гласит бумажка.
Дочитываю, и что–то такая злость берет, разрываю несчастную записку на кучу маленьких кусочков, а потом с удивлением смотрю на свои руки. Обычно я куда сдержаннее.
Сметаю мусор и выкидаю его. Раздеваюсь и первым делом отправляюсь в ванную, прихватив с собой пирожные. Следую инструкции на тесте и терпеливо жду, поедая сладкое.
– Только бы отрицательно, только бы отрицательно, – приговариваю, – пожалуйста, пусть будет отрицательно, и я, пожалуй, решусь съехать от матери! Подам объявление о продаже своей доли, вряд ли, конечно, кто–то купит, но я попробую.
Даю сама себе обещания, моля об отрицательном результате и беру в руки тест. Мои глаза закрыты, страшно их открыть.
– Две полоски, – открываю–таки, – твою ж.
