Мила Дрим
Королевская награда
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Оставайся в своих покоях.
Голос лорда Ральфа отдает надменностью.
Или мне это кажется?
Я смотрю на него, и не понимаю, что все это значит.
Видимо, выражение моего лица говорит за меня, потому как рыцарь добавляет:
– До тех пор пока я не узнаю всей правды, ты, леди Розалинда, будешь находиться под стражей.
Мое сердце падает куда-то вниз.
В словах лорда нет ничего хорошего для меня.
Он не верит мне… Я хмурюсь и тяжело вздыхаю.
Мне трудно признавать это, но сейчас я, кажется, понимаю приказ графа. Будь я на его месте и окажись в такой ситуации, то тоже бы не спешила с решением и не доверяла бы никому.
Разница заключается лишь в том, что он – мужчина, а я – женщина. И слово мужчины в нашем мире весит куда больше. И, быть может, в глазах лорда Ральфа я не заслуживаю доверия лишь потому что являюсь женщиной.
Интересно, останется ли он при своем мнении после беседы с Мелиндой? Её сладкие речи – как голос сирены – способны лишить разума не одного мужчину.
Сама думаю об этом, и чувствую, как в груди разгорается страстное желание, чтобы стоящий напротив рыцарь, устоял перед чарами моей мачехи.
– Как прикажете, – киваю головой и чуть вздергиваю подбородок, чтобы мои слова не воспринялись как согласие безвольной рабыни.
Лорд Ральф направляется к двери и на ходу бросает:
– Велю, чтобы тебе принесли воды.
Он открывает дверь, оборачивается и смотрит на меня. Следом раздается:
– Чтобы ты помылась.
Дверь с треском закрывается, и я чувствую, как проваливаюсь в пучину из стыда и гнева. Мои щеки пылают, грудь щиплет, а горло обдает обжигающей жаждой.
Чтобы я помылась!
Мне дурно от понимания того, что я могу плохо пахнуть. Но это, вероятно, именно так. Ночь в темнице кого угодно наполнит вонью.
Гнев мой горячей волной разливается по телу. Я подскакиваю и начинаю бесцельно ходить по комнате. Шелковистый мех приятно ласкает босые стопы, холодный каменный пол, что местами попадается мне, злобно кусает за пятки.
Я обвожу спальню взглядом.
Какой бардак!
Возмущение и злость на того, кто это сотворил, заставляют меня приняться за уборку. Я, удивляясь собственной энергичности, действую решительно. Перебираю вещи, часть складываю в сундук. Снова замечаю свое любимое васильковое платье. Уродливое пятно режет мне глаза. Сгребаю платье и швыряю подальше – лишь бы не видеть его!
Всё здесь напоминает мне о том, что я нахожусь под стражей.
Внезапно та сила, что мгновениями ранее бушевала во мне, начинает блекнуть. Я устало опускаюсь прямо на пол. Запрокидываю голову и устремляю взгляд в высокий, каменный потолок.
Я чувствую себя такой маленькой! Такой незначительной! И не способный ни на что влиять…
Мне так хочется, чтобы кто-нибудь пожалел меня и услышал все мои переживания! Хоть один человек! Потому что так сложно носить в себе эту боль! Невыносимо трудно делать вид, что ты сильная…
Мои глаза обжигают подступившие слезы. Я всхлипываю и прислушиваюсь к шагам за дверью. Нежели так быстро погрели воду?
Следом раздается женский голос. Это Мелинда.
Что ей нужно?
Я торопливо поднимаюсь на ноги. Смахиваю с ресниц слезинки и распрямляю плечи. Мой взгляд обращен в сторону двери. Я не позволю мачехе застать меня врасплох.
Я жду. Но она не заходит.
Почему же?
Слышу голоса, но не разбираю о чем идет речь.
Тогда я подхожу к двери. Нет, я не хочу открыть её. Просто услышать о чем спорит Мелинда. Вряд ли она пришла сюда, чтобы вызволить меня. Скорее в очередной раз напомнить мне, что я – отцеубийца.
– Вам запрещено навещать леди Розалинду, – сообщает мужской голос (видимо, это один из стражей, что сопровождал меня наверх).
– Я – хозяйка этого замка!
Голос Мелинды дрожит от возмущения. Я живо представляю её лицо. Наверняка, оно снова покрылось красными пятнами.
– Единственный, кто владеет этим замком и этими землями – мой господин, лорд Ральф. Я подчиняюсь только его приказам, – строго отвечает рыцарь. – Вам лучше уйти, леди Мелинда.
От услышанного мои губы расплываются в улыбке. Я так и вижу в воображении теперь уже недовольное лицо мачехи. Прежде ведь никто не смел говорить с ней таким тоном!
Довольная, я возвращаюсь к своей уборке. Когда почти все сундуки заполнены одеждой, в дверь стучат. Слуга просит разрешение войти. В ответ на мое позволение, в комнату вносят деревянный чан, и следом, один за другим, прислуга наполняет его ведрами воды.
Я замечаю, что слуги усердно стараются сделать вид, что не видят меня.
Мне неприятно от этого.
Я не сделала никому из них ничего плохого. Что с ними? Они верят, что я – убийца? Или их кто-то запугал?
Слуги уходят, а я остаюсь одна.
Смотрю на чан – вода так красиво сверкает! Хочется окунуться в неё и смыть с себя не только пот и грязь, но и дурные воспоминания. Дотрагиваюсь пальцами до неё и довольно вздыхаю. Как парное молоко!
Тянусь к шнуровке своего платья, но прежде чем заняться ей, подкрадываюсь к двери. Сердце мое взволнованно стучит, когда я хватаюсь за ручку и приоткрываю дверь.
Не успеваю разглядеть, что происходит в коридоре, как в образовавшейся щели появляется мужская фигура и слышится голос:
– Леди Розалинда, не беспокойтесь. Лорд Ральф приказал охранять вас и никого, без его ведома, не пускать в ваши покои.
Охранять?
Я отхожу от двери. Освобождаюсь от одежды и понимаю, что все это время улыбка не сходит с моих губ. Удивленная собственным чувствам, забираюсь в воду и устало прикрываю глаза. Теплая жидкость нежно обнимает мое тело и словно баюкает меня.
Впервые за это время я ощущаю спокойствие.
Как же я нуждаюсь в нём!
Увы, оно длится недолго.
За дверью слышатся быстрые, уверенные шаги.
Я уже знаю, кто идет. Что мне делать? Куда спрятаться? Нырнуть под воду? Или…
Я не успеваю закончить свою мысль, как сквозь дверь до моего слуха доносится очередной приказ лорда Ральфа:
– Леди Розалинда, сегодня ты будешь ужинать в зале вместе со мной.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мне кажется, что от слов, сказанных за дверью, дрожит вода, в которой я купаюсь. Дрожу и я сама. Тонкая кожа на груди и плечах покрывается мурашками. Хватаюсь мокрыми пальцами за деревянный борт чана и спешно отвечаю:
– Как прикажете.
Снова слышу шаги – теперь удаляющиеся.
Лорд Ральф ушел, а вот волнение, что он принес с собой, осталось в моем сердце.
В голове начинают кружиться беспокойные мысли.
Почему граф позвал меня на ужин? Что ему нужно от меня? Будем ли мы сидеть за одним столом или меня намеренно отсадят за отдельный? Приглашена ли Мелинда? Если да, то как она отреагирует на мое появление?
Что мне одеть на этот ужин? Я мысленно перебираю в голове все свои наряды, которые совсем недавно так аккуратно сложила в сундуки и, кажется, нахожу ответ на свой вопрос.
Если с одеянием вопрос почти решен, то вот переживания, что сделать с моими волосами, беспокоят меня все больше и больше. Ах, если бы Бетси, горничная, была здесь! Она непременно помогла бы мне!
Я вспоминаю её умелые, морщинистые руки и ощущаю грусть. Она всегда была добра ко мне. Изменилось ли её отношение ко мне после случившегося? Где же она? Не произошло ли с ней что-то дурное?
Размышляя о грядущем ужине, тщательно натираю тело мыльной губкой. Аромат цветов наполняет воздух. Розовое мыло – настоящее сокровище, знаю, что у не каждой леди имеется такая роскошь, и потому тщательно оберегаю его. Храню в шкатулке, чтобы грызуны не сгрызли его.
Когда с купанием закончено, выбираюсь из воды и оборачиваю вокруг мокрого тела мягкую, широкую ткань. Почти тону в ней – я невысокого роста, и если бы не мои округлая грудь и бедра, я выглядела бы, как ребенок.
Сборы на ужин занимают достаточно времени. Расчесывание волос, подготовка одежды – все это отнимает у меня силы. К тому же в спальне ощутимо прохладно – сегодня северный ветер, и он, как обычно, пронизывает каменные стены. С тоской гляжу на камин. Вот бы разжечь в нем огонь!
Надеваю нижнюю рубаху. Нежная ткань ласково льнет к моему телу. Я устало прикрываю глаза. Как хочется лечь поспать. Сон после купания – самый сладкий! Но я должна идти на ужин. Обреченно вздыхаю и продолжаю одеваться.
Нижнее платье, сшитое из тонкого полотна, почти не ощущается. Теперь – черед верхнего платья – блио. Надеваю его и принимаюсь за боковую шнуровку. Пальцы мои сводит от усталости, и мне приходится несколько раз переделывать свою «работу», дабы она смотрелась аккуратно.
Темно-коричневое платье не выглядит праздничным. Остальные наряды имеют более яркий цвет. Я бы отказалась от пояса, но по обычаям, обязана его повязать. Плетеный кожаный ремешок оборачиваю вокруг талии и делаю узел на пояснице. Второй оборот – вокруг бедер. Делаю узел у нижней части живота. Веду ладонями вдоль гладкой ткани, по пути сметая несуществующие соринки.
Осталось только привести в порядок волосы. Они светлые и тонкие, и сделать из них красивую прическу – настоящее искусство, коим владеет Бетси, но не я. Достаю из шкатулки материнский гребень – серебро с темными камнями – и закрепляю часть прядей на затылке. Понимаю, что это выглядит просто, но это лучше, чем выйти на ужин с распущенными волосами.
В моей груди поднимается волна тревоги, когда я направляюсь к двери. Сердце так часто бьется! Приоткрываю дверь – и слышу мужской голос:
– Леди Розалинда, я сопровожу вас на ужин.
Я удивляюсь некой доброжелательности, что ощущается в тоне моего стражника. Или мне просто кажется?
Выхожу из спальни. В коридоре уже зажгли факелы. Тонкие лучи предзакатного солнца, пробивающиеся сквозь узкие, вытянутые окна, рисуют на каменных стенах причудливые картины. Невольно любуюсь увиденным, а потом смотрю на рыцаря, которому выпала честь (или наказание?) охранять меня.
В двух шагах от меня стоит высокий мужчина. Густые, каштановые волосы доходят ему до плеч. На нем кольчуга, сбоку виднеется меч. Рыцарь тоже смотрит на меня, и уже не хмурится как тогда, во дворе замка.
– Как ваше имя? – вежливо спрашиваю.
– Джейкоб.
Киваю головой и медленно иду вперед, в сторону лестницы. Рыцарь обгоняет меня и теперь впереди – он. Его шаг не слишком быстрый, и я легко поспеваю за ним.
Как только моя стопа, обутая в туфельку из мягкой кожи (какой контраст с теми башмаками, что были на мне в темнице!) опускается на первую ступень, волнение тот час обжигает мне грудь. Мне становится душно, щеки щиплет от подступившего румянца.
Я признаюсь себе, что боюсь встречи с лордом Ральфом.
Лишь понимание того, что она – неизбежна, вынуждает меня продолжить свой спуск по винтовой лестнице. По мере того, как я преодолеваю её, запах трав, что сопровождал меня, меняется на невероятно аппетитный аромат еды.
Еда!
Мой Бог, как же я голодна!
Живот скручивает, пальцы рук трясутся, а рот наполняется слюной.
Теперь, почти все мои мысли занимает только один вопрос – дадут ли мне поесть? И что вкусного будет на ужине?
Размышляя об этом, прохожу по коридору и оказываюсь перед дверьми, ведущими в главный зал. Рыцарь Джейкоб оборачивается и вопрошающе смотрит на меня. Я нервно сглатываю и киваю головой. Страж открывает передо мной двери, медленно заходит в помещение, а я делаю шаг вперед и тот час обращаю внимание на отдельно стоящий стол. Он размещен на возвышении, заставлен многочисленными блюдами.
Во главе стола сидит новый хозяин.
Хотя у меня язык не поворачивается назвать этого чужого человека хозяином.
Лорда Ральф одет в черную рубаху. Подле него сидят два его рыцаря. Рядом – крутятся слуги. Но это не все. Я замечаю золотистую макушку и понимаю, что за этим столом сидит и Мелинда.
Злость тот час отзывается мощным ударом в груди. Она усиливается, когда я вижу, что хоть мачеха и выбрала траурный цвет для своего наряда, вырез её платья на груди неприлично глубокий. Намерения Мелинды для меня понятны. Она хочет завлечь лорда Ральфа.
Интересно, он уже попался на её крючок? Мое сердце наполняется протестом. Я делаю еще один шаг вперед и слышу голос графа:
– Леди Розалинда. Твое место – здесь.
Его взгляд указывает мне моё новое место, и я с тяжелым сердцем, иду.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Янтарные глаза прожигают моё лицо.
Я иду, делая вид, что спокойна, но мои колени предательски дрожат. Каждый шаг дается мне с трудом, я ощущаю себя неуклюжей медведицей. Краем глаза замечаю, как в мою сторону поворачивается Мелинда. Её губы дергаются в презрительной улыбке. Странно, но именно это придает мне решимости. Колени перестают дрожать, и весь оставшийся путь до своего места я преодолеваю благополучно.
Останавливаюсь возле стула с высокой спинкой. Он находится по правую руку от лорда, рядом с его рыцарем. Понимаю, что мне оказали честь, ведь сидеть рядом со своим господином – удел избранных.
Все бы ничего, но и Мелинда занимает точно такое же положение. Её место – напротив меня, слева от графа и его рыцаря. Делаю вывод, что мы в глазах лорда – равны. Значит, надежда есть. Я медленно опускаюсь на стул, и сразу же слышу возмущенный голос мачехи.
– Вы позволили ей быть здесь? – зло вопрошает Мелинда.
Я смотрю на неё и встречаюсь с её зелеными глазами. Они сверкают от ненависти. Мачеха поджимает губы и презрительно глядит на меня.
– Я сделал так, как счел нужным, – голос лорда Ральфа отдает надменной холодностью. Мелинда бросает в его сторону настороженный взгляд и прерывисто вздыхает, так, что её грудь начинает двигаться вверх-вниз.
– Но она… – прижимая ладонь к белой окружности груди, начинает мачеха, однако граф резко обрывает её речь:
– Она – такая же леди, как и ты. И её вина еще не доказана.
Красивое лицо мачехи покрывается красными пятнами. Такое случается с ней каждый раз, когда она сильно злится. Мелинда снова вздыхает, затем чуть склоняет голову и говорит:
– Уверена, ваш ум подскажет вам верный ответ, милорд.
Милорд!
Мачеха называет его уже милорд – мой господин!
Как быстро Мелинда признала в нём хозяина. Стискиваю челюсти до скрежета в зубах. Вовремя вспоминаю, что этот звук могу слышать не только я одна. Пытаюсь расслабить лицо, но губы сводит от недавнего напряжения.
Рядом раздаются шаги. Полуоборачиваюсь и не могу скрыть удивления – рыцарь Джейкоб садится справа от меня. Мне неуютно от того, что я нахожусь меж двух мужчин. И хотя между нами достаточно расстояния, это никак не убавляет моих чувств.
К счастью, как только в зале появляются слуги с подносами, моё внимание переключается на них. Вернее на то, что спрятано под полотенцами. Снова от голода дрожат пальцы, и я торопливо прячу ладони под столом.
Когда передо мной ставят мою порцию ужина, я сдерживаю восторженный возглас.
Боже мой!
Никогда прежде не видела ничего более аппетитного. В хлебном «горшочке», издавая пар и непревзойденный аромат, красуется тушеная говядина. Наваристый бульон сверкает от сияния люстры. Кажется, что все тысячи свечей направили свой свет именно в мою порцию ужина.
Мне становится дурно от того, насколько сильно я хочу есть. Голова кружится, и я ощущаю себя пьяной. Поэтому не сразу обращая внимание на голос лорда Ральфа.
– … Розалинда!
Я чуть ли не подпрыгиваю на месте и поворачиваю голову в сторону графа. Он выжидающе смотрит на меня.
– Простите, что? – выдавливаю из себя.
– Ты можешь приступать к ужину.
Я киваю и перевожу все свое внимание на мой ужин. Дрожащими пальцами отламываю сухую часть хлеба и зачерпываю ей первый кусочек мяса, а потом отправляю в рот.
Мм…
Нежнейшее мясо, приправленное черным перцем и шафраном, тает на языке. Мой живот урчит и требует продолжения!
Я тот час краснею, но продолжаю есть. Для меня эта целая пытка сейчас – есть по чуть-чуть. Мне мало, и сил все еще не прибавилось. В конце концов, голод одерживает верх над моим воспитанием и осмотрительностью. Позабыв о других участниках ужина, я набрасываюсь на свою порцию.
Быстро орудую рукой, отправляя в рот вкуснейшее мясо, а потом еще и пропитанный бульоном, хлеб. Мне вкусно, хорошо, и, наконец, тело наполняется теплом. Я полностью согреваюсь и замечаю, что руки мои больше не трясутся.
Но замечаю я не только это.
За столом повисла тишина, и взгляды всех собравшихся обращены на меня.
В глазах Мелинды – смесь осуждения и брезгливости. Во взорах мужчин – почти незаметное удивление. Я непонимающе смотрю на всех них и перевожу взгляд на лорда Ральфа.
Только сейчас замечаю, что рукава его черной рубахи закатаны, отчего я вижу мускулистые, покрытые загаром и темными волосками, руки графа. Вижу, как двигаются мышцы под плотной кожей, и от ощущения странной силы, исходящей от этих рук, мне хочется спрятаться под стол.
Вместо этого я поднимаю взгляд и останавливаюсь на его лице.
Янтарные глаза сейчас пылают огнем.
Неужели своим аппетитом я оскорбила его чувства? Мне не верится, что такой мелочью я хоть как-то могла задеть столь холодного человека.
– Леди Мелинда, – лорд Ральф поворачивает голову в сторону мачехи, и та устремляет на него робкий взгляд. Её пушистые ресницы дрожат. Ах, если бы я не знала её настоящей сущности, то сочла бы прекрасным, кротким созданием!
– Ты что, все это время, пока твоя падчерица была в темнице, не кормила её?
Хоть граф и не повышает своего голоса, но в его тоне ощущается угроза. Такая, что воздух вокруг словно трещит от напряжения, как во время страшной грозы.
– Милорд, да разве могла я всё упомнить? – Мелинда горестно вздыхает. – Как я могла думать о Розалинде, когда мой муж был убит? Я была охвачена горем.
Лорд Ральф смотрит на мачеху. Его глаза прожигают её лицо, и она, не выдерживая, опускает голову.
– Даже сарацины кормят своих пленников, а ты забыла про падчерицу, – изрекает граф.
Я, пораженная его словами, устремляю на него взор. Неужели каким-то образом он стал защищать меня? Неужели поверил в мою невиновность и проникся моей бедой?
Его мужественное лицо бесстрастно.
Рыцарь выглядит как неприступная скала. Ни эмоций, ни тени благосклонности. Вершитель правосудия.
Нет, им движет не симпатия ко мне, а несгибаемое чувство справедливости.
– Простите, я пойду к себе, – Мелинда встает из-за стола, но властный приказ лорда Ральфа останавливает её:
– Сядь на место и доешь свой ужин!
Мачеха падает на стул и снова начинает есть.
Я же больше не могу – ни крошки – положить в свой рот. Мой желудок довольно урчит, и всё, что мне сейчас хочется – подняться наверх и заснуть крепким сном.
Однако я прекрасно понимаю, что пока лорд не разрешит выйти из-за стола, я не смогу этого сделать.
– Завтра состоятся похороны барона Уильяма де Клифорда. Я уже отправил гонца королю и жду ответа, как поступить с двумя женщинами, оставшимися после прежнего хозяина. Леди Мелинда, у тебя есть родственники?
Мачеха вздрагивает и, не поднимая глаз, кротко отвечает:
– Да, милорд, во Фландрии у меня осталась тетка. Но не думаю, что она будет рада моему визиту.
– А у тебя, леди Розалинда? – игнорируя слова мачехи про неприветливую родственницу, задает мне вопрос граф.
Только теперь до меня доходит осознание – болезненное, и такое горькое, что перебивает вкус недавно съеденного ужина, что моим единственным кровным родственником был отец. Все остальные, его братья, умерли еще до моего рождения. О родне матери я ничего не слышала.
– Нет, – отвечаю. Мой голос звучит приглушенно.
Мимо проходит служанка и ставит перед графом поднос с запечённой курицей.
– Ваши судьбы будут решены, когда я найду убийцу, – лорд с хрустом разламывает куриную тушу. – А я его найду.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Я стою и смотрю, как засыпают землей могилу моего отца.
Смотрю – и не верю происходящему.
Я будто во сне. Мои конечности ледяные, в голове стоит шум, сквозь который пробивается вой плакальщиц. Кошусь в их сторону и чувствую, как сердце обжигает злостью.
Разве есть необходимость в этой актерской игре? В этих горестных всхлипах? Зачем они нужны?
Знаю, что плакальщиц наняла Мелинда. Сама она стоит в окружении своих служанок. На мачехе темная вуаль и черное платье. Она смотрит куда-то вниз.
Любила ли Мелинда по-настоящему моего отца?
Не могу найти ответа на этот вопрос хотя бы потому, что не знаю – что такое любовь между мужчиной и женщиной.
Несмотря на то, что мачеха никогда не питала ко мне материнских чувств, сейчас, наблюдая за тем, как скорбно она выглядит, я испытываю к ней сострадание.
Мелинда вышла замуж за немолодого мужчину, прожила с ним 12 лет, и за все время так и не смогла родить ребенка.
Каково ей сейчас?
Я тихо вздыхаю и снова обращаю все свое внимание на могилу отца. Вспоминаю наш последний с ним разговор. Взгляд отца и его блестящие синие глаза…
Чувство вины скручивает мои внутренности. По щекам бегут слезы.
Я искренне сожалею о словах, брошенных в сердцах отцу!
Жаль, что он так и не узнает этого…
С облаков, нависших над нами серым куполом, начинает падать дождь. Крупные, холодные капли стучат по моей голове, скрытой в капюшоне. Народу становится меньше – женщины, в том числе и Мелинда, направляются в сторону замка.
Я же не тороплюсь уйти.
Кажется, что мои ноги приросли к земле, и сама я, содрогаемся от горечи утраты, становлюсь частью этого сырого, пронизанного холодом и скорбью, воздуха. Слезы, что продолжают литься по моему лицу, смешиваются с дождем.
Он, меж тем, становится яростнее.
Будто небо рыдает вместе со мной.
Моя шерстяная накидка промокла насквозь, а я так и стою на месте. Странно, но мне кажется, если я уйду, то предам своего отца.
Один из мужчин, что засыпает могилу, вдруг, резко оборачивается, и я узнаю в нем лорда Ральфа. Недоумение, непонимание – все это, видимо, отражается на моем лице.
Как я могла проглядеть? Как я не заметила? Почему он сам участвует в этом?
Янтарные глаза отдают холодом. До моего слуха доносится властный голос графа:
– Леди Розалинда, если ты продолжишь тут мокнуть, то может случится так, что следующую могилу мы будем копать для тебя.
Слова лорда Ральфа задевают мою душу. Мне больно от его грубости. Я вздергиваю подбородок – единственная возможность не выглядеть жалко – и сдержанно отвечаю:
– Благодарю за заботу.
Прежде чем отвернуться, замечаю, как чуть сощуривает глаза граф. Я поплотнее закутываюсь в накидку и иду в сторону замка. Под ногами – грязная жижа. Не упасть бы. Хотя, если это случится, меня есть кому поднять.
Мой страж, рыцарь Джейкоб, идет рядом.
Во дворе замка царит скорбное уныние. Не видно ни одной души, оно и понятно – кому захочется стыть под холодным дождем? Я спешу к главной башне, мои сапоги хлюпают. Хлюпаю и я носом. Только сейчас понимаю, насколько сильно я замерзла.
Преодолеваю мокрую лестницу и, наконец, оказываюсь внутри. Приятное тепло тот час обдает моё замерзшее лицо. Неужели разожгли камин в главном зале? А в моей спальне? Размышляя над этим вопросом, иду по коридору и замечаю до боли знакомую фигуру, замершую возле стены.
– Бетси! – срывается с моих губ, и старая горничная вздрагивает, а потом делает шаг вперед.
– Леди Розалинда!
Слышу её голос, и чувствую невероятную радость в груди. Все это время я беспокоилась, что с Бетси что-то случилось.
– Бетси, дорогая! – я порывисто обнимаю её за полные плечи. Целую в теплую щеку.
Горничная обнимает меня в ответ и шепчет:
– Я была в деревне у больной сестры и пришла, как только смогла. Примите мои соболезнования, леди Розалинда.
Киваю головой, чуть отстраняюсь и так же, шепотом, говорю:
– Ты веришь мне, что я невиновна?
Карие глаза скользят по моему лицу.
– Верю, как же мне не верить? – Бетси хмурится и косится в сторону рыцаря Джейкоба.
– Джейкоб, может ли Бетси, моя горничная, пойти со мной? – спрашиваю я, и сердце мое теплится от надежды, что я услышу разрешение от стража.
– Нет, – Джейкоб строго смотрит на Бетси, – до тех пор, пока милорд лично не позволит этого. А пока пусть женщина идет на кухню. Лишние руки там не помешают.
Бетси покорно кивает головой. Легонько сжимает пальцами мою холодную ладонь, а потом медленно, волоча за собой правую ногу, идет в сторону кухни.
Теперь мое сердце сжимается от сострадания к ней. Бетси всегда прихрамывала на больную ногу, но последние два года состояние её значительно ухудшилось.
Когда я оказываюсь в своей комнате, то первое, на что обращаю внимание – это камин. Сверкая оранжевыми языками, в нём горит огонь. Как завороженная, я иду к нему. Стягиваю с себя накидку, скидываю обувь, принимаюсь за платье. Заледеневшие пальцы плохо слушаются меня, но я знаю, что совсем скоро они, и все мое тело, согреются.
Я полностью избавляюсь от промокшей одежды и одеваю чистую, сухую. Платье из тонкой шерсти приятно греет мою кожу. Я стелю на пол одеяло и ложусь рядом с камином. Мне так хочется тепла!
За стенами льется дождь, и раздается карканье ворон. Все это для меня, проспавшей всего треть ночи, звучит как колыбельная. Сама не замечаю, как ложусь набок. Веки мои тяжелеют, и тело наполняется приятной слабостью.
Я посплю. Совсем немного.
Просыпаюсь от громких шагов, от которых дрожит пол. Резко поднимаю голову. Взор мой упирается в мужские сапоги. Испуг сдавливает грудь, и я тот час окончательно пробуждаюсь.
– Просыпайся, леди Розалинда, – приказывает мне лорд Ральф, – твой жених приехал.
