mikki host mikki host Мир охоты и крови

– Доверие не строится на молчании и наблюдении.

– Не я ухожу от вопросов.

– Не я неправильно их задаю.

Джулиан слегка нахмурился и покосился на сальватора – чертова разница в росте была не меньше двадцати сантиметров и ужасно раздражала. Должно быть, с таким ростом Фортинбрасу было трудно подобрать подходящую одежду. Хотя даже в том окровавленном тряпье, которое было на нем во время суда, сальватор выглядел внушительным и сильным. Что уж говорить про классический костюм угольного цвета, брюки со стрелками и лакированные туфли. Фортинбрас точно умел производить впечатление исключительно внешним видом.

– Королева Ариадна все знает, – как бы вскользь произнес Фортинбрас, с улыбкой взяв с подноса ближайшего слуги бокал с вином. Джулиан был уверен, что эльф вот-вот лишится чувств от страха, но, к счастью, тот устоял на ногах. – Спросите у нее обо всем, что вас интересует. Я не желаю говорить об этом в месте, где у всего есть уши.

Фортинбрас демонстративно поднял бокал и принюхался, после чего попробовал вино кончиком языка.

– Неплохо. Чувствую вкус плодов из мерцающих садов. Угадал?

Джулиан едва подавил раздраженное фырканье. Отец никогда не говорил, что Третий сальватор может быть… таким. Простым и сложным, надоедливым и незаметным одновременно.

– Если позволите, – Фортинбрас, ничуть не огорченный отсутствием ответа, холодно посмотрел на него, – я бы предпочел закончить разговор сейчас, пока никто из нас не…

Он запнулся и замер на месте, озадаченно уставившись вперед. Джулиан всего на секунду позволил себе злорадно усмехнуться. Он мог сколько угодно пытаться вывести сальватора на эмоции, подступая к нему с разных сторон и задавая даже самые глупые вопросы, но никто не мог застать его врасплох лучше, чем тот, кому он доверяет. Пожалуй, эти мучительные полчаса, которые Джулиан потратил впустую, вполне могли быть компенсированы нечитаемым выражением лица Фортинбраса и взглядом, направленным в центр зала.

Сейчас там было почти две дюжины гостей, но внимание привлекала Первая, танцующая с Себастьяном Гривелли.

– Вы вряд ли знакомы, – будничным тоном начал Джулиан, легким взмахом руки подозвав эльфийку, услужливо подавшую ему бокал с вином. – Это Себастьян из семьи Гривелли. Отличный искатель и очень умный парень. Джонатан часто прислушивается к нему.

– Искатель? – уточнил Фортинбрас, неотрывно следя за танцующими.

Джулиан, на самом-то деле, понятия не имел, что такого странного и цепляющего заметил Фортинбрас, потому что смотрел он явно не на платье Первой: бордовое, с потрясающим декольте, привлекавшим внимание к груди и кристаллу на золотой цепочке, с длинными облегающими рукавами, расшитыми россыпью драгоценных камней, и разрезом на левом бедре.

Джулиан был уверен, что Пайпер исключительно из принципа явится в чем угодно, но только не в платье, не с золотыми кольцами в ушах, привлекающих внимание так же, как полоски шрамов на лице. Первую он вообще-то тоже пригласил исключительно ради соблюдения формальностей и ожидал проблем, но был приятно удивлен.

– Искатель, – подтвердил Джулиан.

– Он был на суде. Говорил, что открытие души и увиденное в ней является достаточно весомым аргументом, чтобы дать мне возможность объясниться. Я слышал.

– Говорю же – умный парень. Умеет добыть нужную информацию и всегда добросовестно выполняет свою работу.

Вот только последний поиск у него вышел неудачным, но об этом Фортинбрасу знать не нужно.

– Ах да, Первая как-то спасла его брата от демонов, – посчитал важным уточнить Джулиан. – Должно быть, хотел поблагодарить, вот и пригласил на танец.

– У него похожий запах с главой Ордена. Не с господином Сандерсоном. А еще… Странно.

– В чем дело?

– От него пахнет магией.

Джулиан уставился на Себастьяна. Должно быть, след остался от магии Зельды. Даже во дворце эльфов знали, что они спят друг с другом.

– Это опасная магия.

– Что? – озадаченно уточнил Джулиан.

Но Фортинбрас не ответил. Не отрывая взгляда от танцующих, он залпом опустошил бокал и ушел.

Джулиан, наверное, просто издевался над Пайпер. Каждый на этом чертовом празднестве издевался над ней. Даже Марселин, подсунувшая одно из своих платьев, издевалась, потому что оно было с достаточно глубоким декольте, но Марселин убедила Пайпер, что в нем она великолепно выглядит. Сальватор до сих пор не понимала, почему согласилась надеть его.

Может, ее пугала мысль, что она решила повторить тот же фокус, который провернула на пире в Тоноаке. Не с поцелуем Фортинбраса, а с привлечением внимания к своей персоне. Уж лучше пусть смотрят на нее, обсуждают ее платье и выходки, чем Фортинбраса. Даже если это означало, что дядя Джон будет постоянно спрашивать, что она задумала.

– Ничего противозаконного, – ответила она, пока вместе с ним стояла в тени двух колонн танцевального зала.

– Ты говоришь о земных или сигридских законах?

– А у вас есть полный свод правил? Если да, то я его еще не читала.

Пайпер, заметив промелькнувшего слугу, подозвала его обратно и, расплывшись в улыбке, забрала с подноса бокал вина.

– Пайпс, – обеспокоенно произнес дядя Джон, когда она в три глотка опустошила бокал. – Ты меня пугаешь.

– Не волнуйся, у меня все под контролем. Это такая стратегия.

– Стратегия доведения меня до сердечного приступа?

– Нет, с этим и Кит справится. Сколько он ныл о том, что его опять не пригласили?

– Сорок четыре минуты. Это только сегодня, раньше я не считал. Думал, успокоится.

– И чего ему на месте не сидится? Зачем рваться сюда?

– Попробуй посидеть в одном доме с демоном так долго. Сама захочешь сбежать.

Пайпер стало страшно.

Она была заперта с демоном в одном пространстве, и гораздо дольше, чем Кит. Она не знала, как выбраться, и боялась, что умрет, так никого и не найдя. Думала, что Уалтар сломает ее быстрее, чем Пайпер успеет вернуть утраченный контроль над магией.

Но дядя Джон, конечно же, этого не знал. Рассказать ему обо всем – это как пережить Башню еще раз. Каждую чертову секунду, которые, как оказалось, растянулись на четыре месяца.

– Пайпс, – дядя Джон мягко коснулся ее ладони, – что с тобой?

Он, разумеется, не хотел, чтобы ей было больно. Пытался отшутиться, как делал это всегда, и просто не мог знать, что это ударит по ней так сильно. Пайпер молчала, считая, что так будет лучше, но на самом деле это было хуже всего. Никто не поймет ее, если она будет молчать, никто не прочитает ее мыслей. Если Пайпер хотела, чтобы стало легче, она должна была рассказать о Башне.

Но не могла. Язык не слушался. Страх пробирал до костей. Сияние серебра и драгоценностей, которыми было украшено все вокруг, напоминали блеск разбивающихся зеркал Гасион. Магия рвалась наружу.

– Могу я пригласить вас на танец?

Пайпер резко обернулась и увидела протянутую руку. Себастьян Гривелли, с которым она ни разу не пересекалась, выглядел так, будто ему здесь самое место. Идеально уложенные волосы, уверенный надменный взгляд, безупречно сидящий смокинг и даже маленький сиреневый цветок, торчащий из кармана.

– Пожалуй, – кое-как улыбнувшись, ответила Пайпер, решив, что так сможет не только сбежать от дяди Джона, но и начать перетягивать внимание гостей на себя.

Она взяла руку Себастьяна и вслед за ним прошла в центр зала, чувствуя, как гулко стучит ее сердце. Судя по взгляду Себастьяна, мгновенно ставшего ледяным, его намерения не сильно отличались от ее. Но он все же начал уверенно вести, идеально придерживаясь ритма музыки, и, казалось, намеревался сделать все возможное, чтобы она чувствовала себя комфортно.

– Для начала я хотел поблагодарить вас за спасение моего брата, – совершенно серьезно начал Себастьян. – У озера, когда напали демоны. Если бы вы не спасли Соню, она бы не спасла Алекса.

– Да, точно, – сдавленно отозвалась Пайпер, ощутив волну стыда. Онадо сих порне поблагодарила Алекса за то, что он вытащил ее из озера.

– Слышал, что вы и демонов возле своего дома остановили. Потом еще и Мараксу продырявили крылья… Нет, ошибаюсь, это был Николас.

– Я думала, мы будем танцевать, а не болтать.

– Но мы же танцуем, верно? Не скажу, что я отличный танцор, но кое-что все же умею. И вы, судя по всему, успели немного потренироваться. У фей ваш танец с королем Джулианом был… жалким, уж не сочтите за грубость.

– Он был груб, – для чего-то пробурчала Пайпер, подавив желание впиться ногтями в плечо Себастьяна.

– Таков король Джулиан. Проще позволить ему быть грубым и смириться с этим.

– Так мы танцуем или обсуждаем личные качества Джулиана?

– Что мешает делать и то и другое одновременно?

– Мое терпение.

Себастьян посмотрел ей в глаза и вдруг дерзко улыбнулся:

– Прекрасно. Не люблю ходить вокруг да около.

– Прекрасно, – для чего-то повторила Пайпер.

– Дело в том, что я хочу познакомиться.

– Очень рада за вас, но я не…

– Не с вами. С Третьим сальватором. У меня есть пара важных вопросов.

Пайпер насторожилась.

– Речь идет о проклятии, о магии и хаосе, – понизив голос, добавил Себастьян. – Я не прошу о поддержке или магии. Только о знакомстве. Буквально один разговор. Взамен сделаю все возможное, чтобы Третьему сальватору поверили. Я не говорю о всей коалиции, но уж придумаю, как быть с искателями и Орденом. Я смогу доказать отцу, что Третий сальватор нам не враг.

Звучало, конечно, заманчиво, но Пайпер не была такой уж дурой, чтобы соглашаться сразу же. Сейчас она не была настроена на сделки и обещания, даже если те были выгодны.

– Я подумаю над этим предложением, – сказала Пайпер, приложив последние усилия и улыбнувшись искателю. – Но не раньше, чем напьюсь.

– Прекрасный настрой. Я, честно говоря, планировал то же самое.

На этом можно было закончить, но Пайпер решила дождаться финальной ноты. Всего один танец – и она придумает себе другое занятие. Пока они танцевали, Пайпер бегло оглядывала зал, искала знакомые лица, пыталась почувствовать чужую магию, но…

Она запнулась, поймав взгляд Фортинбраса. Он ушел с пустым бокалом в руках и затаившейся магией, тогда как король Джулиан, оставшийся на месте, улыбнулся ей.

На секунду Пайпер захотелось выплеснуть вино ему в лицо, но затем в ее голове родился план.

Поначалу Эйс долго отказывался отвлекать дядю Джона, но в конце концов согласился, пробурчав что-то о том, что помогает именно Пайпер, а не Третьему. Ей этого было более чем достаточно. Николаса и уговаривать не пришлось – он сразу же сказал, что использует чары и Движение, чтобы скрыть их уход и выиграть минут двадцать-тридцать.

Сложнее всего оказалось найти Фортинбраса, который будто сквозь землю провалился. Но к моменту, когда Николас все же уговорил музыкантов начать играть яхади, он появился так же неожиданно, как и исчез. Пайпер без раздумий схватила его за руку и потащила в центр зала, где уже сгрудились не меньше десятка фей. Они радостно танцевали, сыпали чарами, завлекали в танец всех, кто попадался под руку, и Пайпер была готова благодарить их до конца жизни за помощь, которую они оказали, даже не подозревая этого.

Гораздо легче спрятаться у всех на виду, поэтому Пайпер затащила Фортинбраса в толпу танцующих фей, которые на несколько минут спрятали их от всего остального зала. Тогда же Движение скрыло их, и Пайпер, едва сдерживая смех, вытащила Фортинбраса не только из толпы, но и зала, провела по коридорам, где с каждым метром становилось все меньше людей, и, наконец, сорвалась на бег. Пайпер бежала быстро, крепко держа Фортинбраса за руку, потому что боялась, что их кто-нибудь заметит. А ей хотелось хотя бы ненадолго подарить ему спокойствие и тишину.

Затолкав Фортинбраса в какую-то гостиную, расположенную в противоположной стороне от торжества, Пайпер рассмеялась так сильно, что у нее выступили слезы, которые она скорее размазывала по лицу, чем по-настоящему утирала. Фортинбрас во все глаза смотрел на нее, явно не зная, что делать. Это было тем самым незабываемым выражением лица, ради которого стоило так стараться.

На самом деле в своей идее Пайпер не видела ничего великого, сложного и уж тем более противозаконного. На руке Фортинбраса все еще был дополнительный сигил, благодаря которому Шерая всегда точно знала, где он. Но, конечно, рыцарей она подставила знатно. Оставалось надеяться, что если Гилберт и решит наказать их за невнимательность, то Пайпер успеет вмешаться.

Перестав смеяться, Пайпер выпрямилась, посмотрела Фортинбрасу в глаза и снова засмеялась. Что-то внутри нее сломалось, и она никак не могла взять себя в руки. Все, что произошло и происходило, казалось ей безумным. Четыре дня назад они провели ритуал, который должен помочь душе Магнуса в лесу Мерулы, а теперь веселятся на празднестве в честь коронации Джулиана.

– Шерая знает, где я, – тихо произнес Фортинбрас, причем так неуверенно, будто не знал, может ли прерывать смех Пайпер хотя бы самой незначительной фразой.

– Им все равно потребуется время, чтобы найти нас.

– Не понимаю, зачем ты сделала это.

– Потому что ты, грустный и депрессивный, прятался от всех. Я решила тебя развеселить. Неужели не понравилось танцевать со мной?

Пайпер испытала извращенное удовольствие, заметив, как он покраснел. Боги, это было великолепно: видеть, как сам Третий сальватор, сильнейший из них, которого коалиция считает чрезвычайно опасным, краснеет из-за ее слов.

– Понравилось, – едва слышно ответил он. – И я не прятался.

– Я долго тебя искала.

Немного подумав, Пайпер ударила его по плечу кулаком и с улыбкой сказала:

– Расслабься. Хотя бы на пару минут.

Оглядевшись, она приметила двери на балкон и уверенно направилась к ним. Мгновением позже теплый ветер ворвался в комнату, мягко коснулся открытых плеч. Пайпер остановилась, упершись ладонями в перила, и внимательно огляделась по сторонам. Ряды балконов на разных этажах были пусты, внизу находились только цветущие сады и деревья, увешанные серебряными лентами.

– Пока что все чисто, – отрапортовала Пайпер, поворачиваясь.

Фортинбрас едва не упал на кожаный диван, вытянул вперед длинные ноги и безучастно уставился в потолок. Снятый темный пиджак лежал рядом, причем аккуратно сложенный. Сальватор без остановки крутил кольцо рода Лайне.

– Я прятался, – вдруг сказал он. – Те, кто не боялся со мной разговаривать, спрашивали, где я был все это время. Спрашивали, почему оставил их. Я не хотел их слушать. К тому же не хотел разговаривать с принцессой Сонал.

Он посмотрел на Пайпер с кривой, явно вымученной улыбкой.

– Я ее не помню. Марселин сказала, что Гилберт спас ее из логова демонов где-то четыре месяца назад и… Ну…

– Мы с ней должны были пожениться? – подсказал Фортинбрас.

– Да, – смиренно произнесла Пайпер. – Но об этом я не знала, хотя, кажется, перерыла всю библиотеку Гилберта. Ну, помнишь, когда искала информацию о тебе.

– Брачный договор был расторгнут, когда я стал сальватором. Чему я, если честно, только рад.

– Мне показалось, что она довольно милая. К тому же она вступилась за тебя на суде.

Фортинбрас будто нехотя принял сидячее положение и сцепил пальцы в замок.

– Сонал никогда не делает что-то просто потому, что это правильно. Ей выгодно, чтобы мы с коалицией были на одной стороне.

– М-да, веселая у тебя была невеста.

– Не напоминай, – пробормотал Фортинбрас, проведя ладонями по лицу. – Арне и так постоянно говорит об этом…

– Она что, совсем тебе не нравится?

Фортинбрас моргнул, удивленно посмотрев на нее, и Пайпер кое-как сумела пожать плечами, скрыв волнение. Вопрос был просто идиотским.

– Дело не в этом, – все-таки ответил Фортинбрас. – Ребнезару был выгоден этот союз, и если бы я нашел причины отказаться, если бы их приняли, мое место бы занял Гилберт. Уж лучше бы я женился на Сонал. По крайней мере, я бы смог привыкнуть к ней.

– Что-то это совсем не похоже на романтическую историю из книги. То есть ты представлял возлюбленную иначе?

Фортинбрас озадаченно посмотрел на нее:

– Что? Нет, я никак ее не представлял. Что за глупости?

– А какой у тебя типаж?

– Что это значит? – обреченно уточнил он.

– Какие девушки тебе нравятся? Какой ты представляешь свою возлюбленную?

– Тебе не кажется это… странным? – пробормотал Фортинбрас так тихо, что Пайпер с трудом расслышала.

– Что именно?

– Представлять кого-либо. Я думал, что люди сначала встречают человека, а потом понимают, что влюблены, а не ищут кого-то, соответствующего образу, созданному в голове. Я думал, у людей так же, как и у великанов.

– Это ведь только фантазия. Просто представь! – Пайпер повернулась лицом к садам, облокотилась о перила и переплела пальцы, устраивая на них подбородок. Если кто-нибудь сейчас окажется на соседнем балконе и увидит ее, подумает, что она сумасшедшая и разговаривает сама с собой. – Всем и так понятно, что сначала встречают человека, а потом влюбляются, но ведь есть что-то, что цепляет первым?

– Ты меня спрашиваешь? – удивился Фортинбрас.

– Представь, – настойчиво повторила Пайпер. С каждым мгновением время, которое она выиграла для них, утекало все быстрее, растрачивалось на глупости, которые не имели смысла, но почему-то Пайпер не могла остановиться. – Я вот, например, люблю парней с чувством юмора и хорошим музыкальным вкусом. Хотя это все довольно субъективно, но все же… Ты понял суть?

Фортинбрас молчал так долго, что Пайпер начала волноваться. Она услышала совсем тихий скрип кожаного дивана и глухие шаги и уже хотела повернуться, но почувствовала, как Фортинбрас, подойдя ближе, медленно и аккуратно провел пальцами по ее левому плечу.

– Может быть, – пробормотал он очень тихо, практически неслышно, – меня привлекают девушки, у которых волосы черные, как сама Ночь, и такие мягкие, что напоминают шелк.

Фортинбрас, все еще держа руку на ее плече, другой едва ощутимо коснулся кончиков ее волос, доходивших до середины шеи.

– Может быть, – продолжил он, и горячее дыхание опалило ее макушку, – меня привлекают девушки со сталью во взгляде и стержнем внутри.

Пальцы Фортинбраса нежно прошлись от ее шеи к подбородку и обратно.

– Может быть, меня привлекают девушки, у которых кожа мягкая, как бархат, и теплая, как солнце. Может быть, меня привлекают девушки, которые шутят так, что я этого не понимаю, а после пытаются объяснить мне суть, но сдаются и бьют кулаком в плечо. И, может быть, – добавил Фортинбрас, наклонившись так низко, что Пайпер почувствовала его тонкие губы на изгибе шеи, – меня привлекают девушки, которым нравятся парни с чувством юмора и хорошим музыкальным вкусом.

Пайпер выдохнула, когда легкое прикосновение к коже превратилось в нежный поцелуй. Фортинбрас обнял ее за талию, немного придвинув к себе, и вновь поцеловал в шею. Пайпер хотела, чтобы это мгновение не заканчивалось.

Но потом Фортинбрас вдруг отшатнулся и издал какой-то странный сдавленный звук. Пайпер испуганно повернулась, решив, что проклятие вновь атаковало его, но не увидела крови. Только испуганный взгляд и совершенно красное лицо.

– Я… – кое-как выдавил сальватор, прижав сжатый кулак к губам и тут же его убрал – Я… прости, я… Я слишком многое себе позволяю…

Пайпер усмехнулась, но тут же постаралась стать серьезной, заметив озадаченность с испугом на лице Фортинбраса. Вряд ли ей следовало что-либо делать, не разобравшись в ситуации полностью, но дело было в том, что Пайпер смертельно устала и хотела почувствовать себя в безопасности и спокойствии.

Она подошла ближе, привстала на носочки и поцеловала его. Как и в первый их поцелуй, Фортинбрас на несколько мгновений застыл, будто не понимал, как реагировать, но после мягко взял ее лицо в ладони и поцеловал в ответ.

Пайпер и не думала, что такое состояние, когда радость и боль разрывают изнутри, вообще возможно. Ей хотелось вопить о несправедливости и до последнего отстаивать Фортинбраса, Клаудию, Стеллу и Эйкена перед коалицией, хотелось проклинать сигридских богов и демонов, из-за которых они оказались в этом мире. И в то же время она хотела, чтобы Фортинбрас бесконечно целовал ее, чтобы магия и дальше оставалось спокойной.

Да, так это и ощущалось. Спокойствие, которого ей так не хватало.

Пайпер посмотрела на Фортинбраса, все еще озадаченного и испуганного происходящим, взглядом скользнула по его приоткрытым губам, но едва успела вновь коснуться их, когда раздался настойчивый стук.

– Я знаю, что ты там, Третий! – послышался громкий голос дяди Джона. – На каком бы этапе избавления от одежды вы, кретины, ни были, советую тебе быстро одеться и оставить мою племянницу в покое!

Пайпер застонала от разочарования. Она знала, что дядя Джон относится к Фортинбрасу настороженно, но это уже чересчур. Однако Третий воспринял его слова совершенно серьезно: сделал шаг назад, схватил пиджак, оставленный на диване, и уже двинулся к двери, но вдруг остановился и посмотрел на Пайпер.

– Я слишком многое себе позволяю, – пробормотал он, быстро подошел к ней и вновь поцеловал.

Пайпер успела только моргнуть, а Фортинбрас уже надел пиджак и, с чрезвычайно важным видом распахнув дверь, вышел в коридор.

– А ты, я смотрю, не сильно торопился, – укоризненно заметил дядя Джон.

– При всем уважении, господин Сандерсон, – с улыбкой ответил Фортинбрас, – но вы сами рекомендовали мне сначала одеться.

Прежде чем уйти вместе с рыцарями, маячившими за спиной дяди Джона, он скользнул взглядом по Пайпер и улыбнулся – на этот раз по-настоящему, искренне.

А она наконец поняла, что влюбилась.

Глава 27

Я слышу зов, похожий на крик

Клаудия будто намеренно говорила громче обычного. То ли боялась, что из-за шума волн Энцелад ее не услышит, то ли хотела добить своей бессмысленной болтовней – а в том, что болтовня была бессмысленной, он ничуть не сомневался. Клаудия каждый день разговаривала с пустотой и наблюдала за реакцией Энцелада. Словно хотела заинтересовать его, но для чего – не говорила. Она вообще мало с кем разговаривала, словно ее не волновали ни этот мир, ни окружавшие люди. Но в то же время Клаудия знала слишком много, и для Энцелада это до сих пор оставалось загадкой.

– Не сказала бы, – между тем продолжила Клаудия, отойдя на несколько шагов назад, чтобы не намочить обувь. – Да, приятно видеть солнце, но в целом…

Клаудия сделала еще один шаг назад, кинув ледяной взгляд на волну, набежавшую на песок.

– Нет, твой король не так уж и мил. Он глуп и невежественен. Омага никогда бы не склонилась перед ним. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Еще какое-то время Клаудия смотрела себе под ноги и то и дело презрительно фыркала или качала головой, будто реагируя на чьи-то слова. Вчера, во время празднества у эльфов, куда ее, разумеется, не пригласили, Клаудия вышла на улицу и целых десять минут гуляла. Она не сказал Энцеладу ни слова, и даже Стелле, проводившей время в саду, не удалось привлечь ее внимание.

Но теперь Клаудия, повернувшись к Энцеладу лицом, очень ясно дала понять, что замечает его. Как минимум раз в день Клаудия награждала рыцаря взглядом, который означал что-то вроде: «Неужели ты все еще здесь?»

Впрочем, сейчас это был другой взгляд, будто она впервые его увидела.

– Повтори, – едва слышно произнесла Клаудия, буравя рыцаря сосредоточенным взглядом.

Даже если бы Энцелад хотел ответить, сделать он этого не успел. Взгляд Клаудии метнулся ему за спину и мгновенно стал озадаченным.

– Я слышу, но не понимаю. Что это за язык?

– С кем ты вообще разговариваешь? – не выдержал Энцелад и, обернувшись, никого не увидел.

– Я слышу, – настойчиво повторила Клаудия, медленно проследив за чем-то невидимым. Она вновь повернулась к Энцеладу спиной и решительно шагнула в воду. – Я тебя слышу.

– Эй! Какого хрена ты творишь?

Клаудия уверенно шла вперед, что-то бормоча, и, что самое странное, не уходила под воду – перед ней будто прокладывался невидимый мост, прямо над водой. Энцелад не был уверен, что это магия, но иного объяснения не находил: Клаудия шла вперед едва ли не по воздуху, ведомая чем-то, чего рыцарь не слышал и не видел.

– Клаудия! – рявкнул Энцелад. – Немедленно вернись!

Мимо него что-то проплыло. Он дернулся, когда руки коснулось нечто обжигающе холодное, и в ту же секунду обнажил меч, но противник даже не дрогнул. Какое-то размытое нечто, едва напоминающее человеческую тень с очень длинными руками, волочащимися по земле, повернулось к рыцарю пустым лицом, на котором виднелся только рот. Тень улыбнулась, обнажив два ряда острых зубов, испачканных черной кровью, и двинулась к Клаудии. В ту же секунду мимо Энцелада проскользнула еще одна тень. И еще. Странные создания наполняли пляж, лезли в воду, цеплялись за невидимый мост, по которому шла Клаудия, и тянулись к ней.