Михаил Юрьевич Ражиков
Город темного властелина
– Аргументация очень простая, и в силу этого отвергаемая :)
Видите ли, если рабочему классу требуется философия, то мой аргумент подходит более марксизма. Но тезис об этой потребности рабочего класса так же не очевиден, как и существование самого этого класса.
Давайте, копнем чуть глубже. Считаете ли вы, что выражаемая в деньгах стоимость товара создается трудом?
– Факт первый. Неопровержимый. Никакого внешнего, онтологического, объективного мира для разума нет и быть не может. Это доказали Беркли, Юм, Кант. Сознание обладает только представлением о мире, сотканном из ощущений и мыслей. И вот этот тезис действительно настолько очевиден, что материалисты последних трех веков даже и не пытаются с ним спорить. Они его просто отбрасывают как зловредный идеалистический фокус. Возразить-то нечего. Поэтому аргументы заменяются сатирой.
– Не хочется вас огорчать, но это факт лишь в вашем разуме.
А здесь, на сайте, сейчас, происходит контакт вашего разума с другими. Даже исходя из вашей концепции, у них могут быть другие факты.
Весь вопрос в том, что для вас важнее, факты вашей головы или вы попробуете найти нечто общее во всех фактах.
– Факт. Сам спор доказывает правоту Канта. Два СУБЪЕКТА спорят о том, чье СУБЪЕКТИВНОЕ представление о мире верно. Если бы, согласно материализму, разум адекватно отражал реальность, то спор был бы невозможен. Мы бы видели мир одинаково. Но субъективность познания разбрасывает нас по разным мирам. Но есть нюанс. У Канта все логически безупречно. А материалист не может показать декларируемый внешний мир. Хоть головой об стенку, хоть пальцы в розетку, но все это будет для разума лишь картиной мира. А вещь в себе недостижима.
– Извините, я не стану развивать тему множественности логик, замечу лишь, что логика – это только просто протокол, набор правил общения.
«Субъективность познания разбрасывает нас по разным мирам», – это у вас фигуральное выражение?
«Если бы, согласно материализму», – это не в мой огород. Выражение "Да вы, батенька, матерьялист!" считаю ругательным, и в мой адрес прошу не употреблять. В равной степени это относится к "идеализьму".
С какой стати я обязан выбирать между Платоном (условно) и Аристотелем (условно же)?
Греки, выносящие зады за вавилонскими халдеями.
Поверьте, я не отношусь к нашему разговору, как к спору. Я признаю за вами ваше право на любую когнитивную карту, которая вам нравится. Со своей стороны не спрашиваю вашего разрешения иметь свою. Вы, отрицая материю между нами, желаете, чтобы правильной из наших двух однако, считалась именно ваша. Я, полагая, что есть объективное нечто между нами, предоставляю вас вашей карте, а сам спокойно займусь своей, с любопытством прислушавшись к тому, что вы можете сказать.»
Все, дальше уже тот скриншот, который показал.
Кулуары
С вопросами все? Благодарю вас за внимание, с которым вы выслушали все это. Если кто-нибудь из ваших сотрудников захочет получить такую же флешку себе, пусть обращается в администрацию. В нерабочее время.
За работу, товарищи!
– Вера в добро, да?
– В точку, генерал. Я чувствую угрозу от сектантов. Пусть Город будет силен не только ракетами и магией.
– Сила… как это у вас? Сила ментального биополя? Сами придумали?
– Это не придумка, генерал. Это результат наблюдений и анализа, и я попытался сегодня рассказать об этом.
– А с идеализмом что за проблемы?
– Я вас умоляю, генерал. Если есть проблемы, им в моем обществе становится не уютно. А ни у идеализма, ни у материализма от меня никаких проблем нет. Я подозреваю, что ни тот, ни другой о моем существовании даже не знают. И ни тот, ни другой никакого отношения к нашим проблемам не имеют, они не помогут нам их решить. Вы же были на той пати, где зашла речь об этом? Исторический экскурс?
– Да, и запись у меня с собой:
«Люди на земле расплодились и стали очень высокого мнения о себе. Остался один праведный Ной, которого Бог спас в ковчеге, а остальных утопил. Катастрофа буквально вселенского масштаба.
О религиозности сыновей Ноя можно судить лишь по косвенным признакам. Сим был хорош, и Иафет держал себя в рамках. Хам был явно не прав. С течением времени среди их потомков созрело то, что можно назвать отступлением от праведности Ноя.
В результате один из потомков Сима, Аврам, бежал из центра возникшей цивилизации, унося в себе то, что можно назвать остатками первоначальной праведности Ноя, и стал Авраамом.
Краткие итоги дальнейшего хода цивилизации состоят в том, местом средоточия праведности стал город Иерусалим. А Вавилон стал местом, откуда магия распространилась по ойкумене.
И вот, из Иерусалима во весь остальной мир, залитый вавилонской магией как водами потопа, было понесено Слово Истины. Сам Иерусалим был разрушен, все иудеи, которые взялись его защищать, были убиты римлянами.
Замечу, вавилонскими халдеями в европейскую цивилизацию в первую очередь выносилась магия. Тригонометрические таблицы европейцами были составлены на полторы тысячи лет позже, чем датируется возраст вавилонских. Разумеется, инженерное искусство, в первую очередь привет братьям-каменщикам, тоже передавалось в каком-то виде. Но положить камень на камень много ума не надо, а те же египетские пирамиды имеют явно допотопное происхождение.
И вот, в первые века после рождества Христова благовествование апостолов распространяется по ойкумене, от Испании до Маньчжурии. Причем с колоссальным успехом. Магия не исчезла, но как была, так и осталась достоянием герметических, тайных обществ.
Народ же повалил в христианство так, что это дало основания некоторым утверждать, что душа человеческая христианкой является по своей природе. Но там были не только философы, но и императоры. Уничтожить христианство они не смогли, им оставалось только возглавить его. Что они с успехом и проделали. Там, куда они не дотянулись, христианство с успехом уничтожалось местными магами.
Проблем было две.
Во-первых, христианские образованные люди рассуждали о «сущности» Бога. Эта «сущность» как понятие была предметом рассуждений философии того времени. И вопрос они пытались решить в рамках философии, а самой философии их научили ученики вавилонских халдеев. Понятие «сущность» отсутствует в понятийном аппарате Священного Писания.
Разумеется, они, христианские мудрецы, не смогли договориться в рамках этого понятийного аппарата. И именно в эту лазейку влезли императоры. Под их прямым руководством стали формироваться христианские догматы одновременно с формированием жесткой церковной иерархии.
Это привело к тому, что евангельский дух апостолов стал размываться и утрачиваться. И когда на аравийском полуострове возникло учение, направленное одновременно и против христианства, и против империи, оно, неожиданно для мудрецов, достигло буквально потрясающего успеха.
Те, кого стали называть церковными учителями по императорскому указу, уже не могли творить чудеса, ни больных исцелять, ни умерших воскрешать. А учили они "сущностям", которых не было ни в древней Библии, ни в Новом Завете. Они не благовествовали, не рассказывали о земной жизни Сына Божиего. Они учили о божественном, по их мнению, происхождении власти императора.
В этих условиях остатки империи, не добитые учением с аравийского полуострова, стали потрясать так называемые ереси. То есть, споры как бы внутри христианства, но в эти споры искусно подмешивали ложку своего говнеца и магические учения.
В Англии тем временем ортодоксальные христианские ученые стали развивать науку в том смысле, который вкладывается в это слово уже в наше, бывшее наше – в той жизни, время. Наиболее известен среди них профессор богословия Оксфорда Роджер Бекон, Doctor Mirabilis. Известен именно он, вероятно, потому, что предлагал римским папам науку как средство борьбы с ересями. Но там был, конечно, не только он, но целая научная школа.
Папы вопросом не заинтересовались, предпочитая давить ереси силой и продвижением своей догматики. И проиграли. Но во времена суда над Бруно этого еще не произошло, потому они его и смогли сжечь.
В Англии все поначалу шло просто очень хорошо. Наука, основанная на проверяемом опыте, стала наукой в буквальном смысле, знанием, которому можно научить в общедоступной школе, а не в кружке любимых подмастерий мастера.
В Англии начался процесс, который позднее назовут научно-технической революцией. Именно английская христианская церковь его начала и какое-то время продолжала. Стирлинг и Байес – это были английские священники.
И тут происходит во-вторых. Рост научных, настоящих научных знаний привел к промышленной революции. Англия била всех в хвост и в гриву. Появились деньги, много денег. Но не у всех. Деньги появились у торговых и финансовых кланов, которые христианами были постольку, поскольку. Наука из Оксфорда перешла во вновь образованное королевское общество.
И появилось как бы две науки. С одной стороны наука – технология, наука инженерных знаний. А с другой – наука толкования результатов. Наука – идеология. И эта идеология не была христианской. В таком виде это дошло до нашего бывшего времени.
Люди смотрят в смартфон – ого-го! Наука! Потом смотрят в небо, видят то же, что видели тысячу лет назад, и слушают, что им об этом рассказывают маги, раздающие друг другу ученые степеня».
– Но где же здесь про эту сладкую парочку, материализм с идеализмом?
– Наследие вавилонских халдеев, Генерал, это вовсе не пыльные инфолио из кожи девственниц. Их наследие, их детище – это мудрецы, прохаживающиеся в портиках Афин и Александрии. Древнегреческая цивилизация – детище Вавилона. Мальчик вырос, и даже сам сумел составить тригонометрические таблицы, хоть и на полторы тысячи лет позже родителя. Парадигма материализм/идеализм не имеет никакого отношения к тому, что происходит на самом деле, в том числе с нами, генерал.
– А что это было с фуражкой?
– Некоторое время люди Профа распространяют слухи, что от попаданчества ваших людей предохраняет шапочка из фольги на голове.
– Что-о-о? Что за бред, Генерал?
– Зато они сами увидели, что у вас этой шапочки нет, и сами сделали какой-то вывод. Не мне еще раз пришлось их призвать к вниманию, а они сами что-то сообразили.
– То есть, вы еще и нейро-лингвистическое программирование практикуете…
– Я таких слов не знаю, генерал. Но ведь сработало.
– А мне можно спросить, Генерал?
– Разумеется, генерал, я даже знаю, о чем вы хотите спросить. Не сейчас, если вы не против.
– Мы же вроде как в кулуарах? Вы опасаетесь прослушки, реально?
– Нет, генерал, не опасаюсь, я ее веду. Я записываю все это. Файл передам в архив.
А наш с вами разговор туда не впишется, мы поговорим не для архива. Мы найдем для этого специальное местечко, где никто не будет считать за нами рюмки коньяка.
– Подумаешь! – фыркнула голограмма Пули, – И даже не думай! Любой алкоголь только под моим присмотром!
– Здравствуйте, уважаемая Пуля, – вежливый генерал вежлив всегда, – Право же, я всегда считал этот коньяк достаточно хорошим, чтобы не было его неловко пить даже в присутствии весьма взыскательных особ.
– Ой, да ладно, генерал. Вы же понимаете, что это всего лишь тема. Будете проходить мимо, не проходите. А ваши десантники долго еще пробудут в городе?
– По плану до утра. Нерабочими были объявлены сутки. У вас есть какое-то пожелание на этот счет?
– Нет, я просто хотела сориентироваться по времени, могу ли я, не нарушая ничьих планов, забрать вашего собеседника. Я хотела бы с ним поговорить.
Корпус покинул Город с генералом, а городской гарнизон занял посты без Генерала. Но эксцессов это не вызвало. Две копии Генерала сидят на командном пункте в любом случае.
Дворцовый переворот
Как это все начиналось здесь, с этим городом.
– Если я захвачу этот город, это ведь тоже будут внутренние разборки аборигенов?
– Разумеется. Если на человеке нет защиты, он, с нашей точки зрения, не может стать нарушителем конвенции, потому что никаких конвенций про него не писано. Ну, кроме той, что в портал ему можно только отдельными кусочками. А в каком виде ты его хочешь захватить? Тут у тебя довольно уютный трактир. Планируешь расширить бизнес?
– По возможности целым и по возможности без тех людей, которые сейчас считают его своим.
– Нет ничего проще, тактический нейтронный заряд. Наши медики сделают все остальное. В смысле потом-то ведь надо будет все убрать. А что скажет на это наш бармен?
– Я просто бармен, сэр. Просто натираю здесь стаканы. Но, если позволите, о часе Х хотелось бы узнать заранее. Есть в местном бардаке пара веселых девочек, которые мне больше нравятся без радиации. Когда-то я был непримиримым, сэр. Это веселое времечко закончилось. Впрочем, вы сами привезли сюда памятную запись. Кстати, все хочу спросить, Генерал, куда вы дели ее тело?
– Вот это как раз та самая физика-шмызика, Береза. Тело исчезло, в Горе. Это не то, чтобы доставило проблем прямо сейчас, но лучше, если мы перенесем нашу базу сюда. И, наверное, постараемся обойтись без геноцида. Маленький дворцовый переворот. Или не маленький, как получится. Береза, ты рассказывал о троих, собеседовавших тебя. Кроме них, будет ли кто-нибудь возражать, если власть вдруг переменится?
– Надо пробовать. Никогда не знаешь, как может измениться человек.
– Я приглашу сейчас сюда Цирю с Завулоном и своими референтками. Ты ничего в ее комнате не менял? И нам понадобится Тот. Вот этот сундук его, возможно, выдержит. Генерал, нам, возможно, понадобится зашита дыхательных путей, вы нам выделите из своих запасов?
– Циря, надо погрузить этот город в сон. Потихонечку, не надо чтобы с ног валило. Наколдуешь чего-нибудь безвредного, но крепкого? Без вкуса и запаха. Такое, от чего защитит вот эта маска? Я хочу, чтобы эта магия не несла в себе угрозы, чтобы не переполошить тут всех колдунов.
Город уснул. Только две машины встретились друг с другом, но и там обошлось без членовредительства. В одном месте загорелось, и я вылил кружку воды на злостного курильщика. На стенах заснула охрана, на которую с любопытством пялились мои монстры-гвардейцы. Они пока охраняют, чтобы не лазили. Ни оттуда сюда, ни отсюда туда. Никто пусть пока никуда не лазит.
Сложно оказалось найти среди аур засыпающих колдунов нужные мне. Чем сильнее магия, тем дольше человек сопротивляется наведенному Цирей сну, тем большая доза ему достается. Не сопротивляйтесь Цире, и ваш сон будет легким и приятным.
Я нашел всех троих. И у каждой спящей тушки без особого удивления обнаружилось по не заснувшему телохранителю. На всякую магию есть своя противомагия. Что же, на вашу противомагию у меня есть кинжал. Три кинжала, на каждого телохранителя по одному.
