Михаил Востриков
Вот такая, блин, музыка…
Будем жить!
Путч в «Праздничном зале»
Как красиво… Ночь… Лодочная станция… Лодка… Река… Море… Океан… Нет, «Океан», это в следующем доме и туда точно никого не возьмут, занято!
Но обо всём по порядку…
***
Счастье без ума – дырявая сума:
где найдёшь, там и сгубишь.
В 70-80-х в Новосибирске есть одно музыкально-танцевальное заведение, где музыканты работают не как в обычном кабаке. Это «Праздничный зал», коротко ПЗ, что на Красном проспекте. Кстати стоит он в одном ряду с фешенебельными ресторанами «Океан» и «Садко». Это каламбурчик такой получился, а-ха-ха! А что, и впрямь стоит… в одном ряду (это реально три дома подряд по Красному Проспекту Новосибирска).
И относится ПЗ к какому-то зачуханному тресту «НовосибирскГорБыт» (кажется…) по оказанию каких-то бытовых услуг населению.
А работает ПЗ так – пять дней в неделю этот огромный сарай из стекла и бетона на первом этаже жилой девятиэтажки стоит закрытым, а по выходным в нём проводятся свадьбы.
Музыканты, постоянно работающие в ПЗ, официально устроены в этом тресте, где и получают зарплату за свои два рабочих дня в неделю. А поскольку это сущие копейки, не считая «премий» от брачующихся в виде водки и закуски, претендовать на эту точку могут только совсем слабые музыканты, которые имеют другую основную работу, не связанную с музыкой, и для которых музыка просто хобби, а не кусок хлеба насущного.
И так продолжается до того момента, пока директором ПЗ не становится молодой предприимчивый человек по имени Олег, который и производит в нем революцию.
Свадьбы по выходным остаются, а остальные пять дней в неделю там теперь проводятся вечера «Службы знакомств». То есть танцевальные вечера для взрослых, где незамужние и неженатые (а может быть и нет…) люди могут просто потанцевать, а заодно найти себе пару. Если и не на всю жизнь, то хотя бы на вечерок-другой.
Входной билет сюда стоит недёшево, но всё равно, это намного дешевле, чем посещение любого ресторана, что немаловажно. Желающие культурно накатить коньяка или шампанского могут сделать это в буфете на втором этаже… Там есть удобные столики, стулья, закуски, лимонады и всё такое. А нежелающие выпить просто танцуют и общаются между собой.
И начинается…
Народа в ПЗ приходит столько, что музыкантам даже приходится помогать женщине-контролёру сдерживать двери, когда открывается касса по продаже билетов. Что бы эти двери просто не вынесли.
А музыканты теперь получают зарплату в виде процентов от проданных билетов. А это по тем временам вполне приличная сумма. И «старые» музыканты сразу понимают, что они эту работу не тянут. А поскольку терять такую кормушку не хочется, двое из них быстро переквалифицируются в начальников – администраторов. А в качестве рабочих лошадок приглашают профессиональных музыкантов, вполне приличный музыкальный коллектив.
Да, они не звёзды, типа, гитариста Гены «Гонтаря», но они крепкие профессионалы. И у них ещё два преимущества – дружеские отношения между собой и большой музыкальный энтузиазм, свойственный молодым людям. Что и позволяет им в итоге быстро сделать вполне достойный репертуар. И программу они успешно сдают тому же самому жюри, что принимает программы в ОМА под руководством Виктора Бударина.
И с этого момента работа эта напоминает им Рай! Вернее, Рай как его представляют себе все кабацкие музыканты. Так один очень хороший музыкант из ресторана «Центральный» рвётся поменять свой ЦК на ПЗ, несмотря на существенную потерю в деньгах. Но отвергается коллективом.
Занято, дядя!
И что же здесь райского? А вот что:
– Очень приличная официальная зарплата – 300 руб/мес, в отличие от филармонической ставки через ОМА Виктора Бударина – 90 руб/мес.
– Процент от проданных билетов. Итого, до 1000 руб/мес. на каждого.
– Отсутствие пьяной достачи и необходимости играть «Мурку» или «Чито Маргарито» по нескольку раз за вечер для «дорогих гостей из солнечного Магадана».
– Возможность играть только то, что интересно и хочется самим музыкантам.
– Категорический запрет на курение в зале.
И ещё один приятный нюанс…
Вечера эти делятся по возрастным категориям – «Кому за 20…», «Кому за 30…» и «Кому за 40…! И крайняя категория оказывается достаточно требовательной к репертуару…, в самом хорошем смысле. Люди в возрасте подходят к сцене и робко просят исполнить танцы с незнакомыми названиями: «Падеграс», «Падеспань», «Падекатр», «Полонез», «Кадриль» и т.п.
Приходится музыкантам искать ноты в нотной библиотеке и срочно восполнять пробелы в своём музыкальном образовании и репертуаре. Но оно того стоит! Так умилительно смотреть, как пожилые люди становятся в пары друг за другом и выполняют одни и те же танцевальные движения. Довольны все, и музыканты, и благодарная публика. Музыкантов посетители любят и они чувствуют себя героями.
И в качестве вишенки на торте…
Большинство посетителей, вернее, посетительниц, составляют барышни «в поиске…». И некоторые наименее морально устойчивые музыканты беззастенчиво пользуются этой ситуацией. Считай каждый день у них по новой подружке! А то и по две…
Скажите, если это – не Рай для музыкантов, то что тогда Рай вообще?
Но продолжается этот Рай, увы, всего полтора года. И заканчивается он тупо, глупо и грустно. В городском суде…, где всем музыкантам в качестве компенсации за незаконное увольнение присуждают зарплату за полгода и предлагают работу сторожами на лодочной станции, тоже кстати подразделении треста «НовосибирскГорБыт». И тут же снова увольняют. Уже законно.
***
А дело в том, что один из двух «старых», ещё тех, первых музыкантов, которые становятся начальниками-администраторами и начальство их сводится к тому, что они получают зарплату наравне со всеми, ещё работает где-то в Прокуратуре. И у него созревает коварный план – стать директором ПЗ! Но для этого ему надо «убрать» нынешнего директора Олега. И для этого им задумывается и проводится следующая комбинация…
Довольно гнусная кстати, но сплошь и рядом тогда применяемая комбинация. Достаточно вспомнить историю выдавливания из ресторана «Гостиница «Северная» музыкального коллектива с участием Александра «Сахара» Гусева (Сюжет «Deep Purple»). И у музыкантов не хватает ни ума ни воли для того, что бы в ней не участвовать. Обещает им «музыкант-прокурор» золотые горы и они на это ведутся, хотя итак уже в Раю…
Короче, музыканты тупо подпаивают директора Олега, а музыкант-прокурор вызывает заранее предупреждённый наряд милиции. И Олега отвозят в вытрезвитель. В перспективе его за это должны выгнать из Партии и уволить из директоров, а освободившееся место как-то там планирует занять «прокурор».
Но в итоге всё идёт наперекосяк! Олега не увольняют, а обходятся строгачом. Вся махинация вскрывается и Олег сам увольняет всех путчистов «по сокращению штатов». Быстро и жёстко, хотя и не совсем законно.
А музыканты…
Понятно, что не они главные заговорщики. Они просто как малые дети…, жертвы чужой интриги. Правду же говорят, что кабацкие музыканты как спортсмены, которые всю жизнь качают мышцы, а не мозги! Даже книжек толком не читают…
И одного из них, самого талантливого, несмотря на участие в путче, даже снова приглашают на работу в ПЗ. Но уже с другими, более умными и лояльными музыкантами. И на других, уже менее «сладких» условиях.
Фамилия этого музыканта хорошо известна в новосибирской музтусовке, но по его просьбе я её не называю. И впрямь, кому охота про всё это вспоминать…
Пятачок и пытичка
Новосибирский ресторан «Садко». К виброфонисту Игорю Уварову, он ближе всех музыкантов находится к краю сцены, из группы танцующих подходит мужичок:
– Сколько стоит заказать песню?
– Пятачок, – отвечает Игорь.
– Всего то? – говорит мужичок и кладёт на ему виброфон… монету 20 копеек.
– Извини, мужик, сдачи нет! – выкручивается Игорь.
***
Кафе «Эврика». Разгар времени заказных песен. Идут одна за одной.
К гитаристу Лёве Шафиру подходит маленький азербайджанец:
– Пытичка хочу.
– Напеть можешь? – Лёва в недоумении пожимает плечами.
– Джип джип джуджалярим, – радостно поёт тот приплясывая.
Это широко известная тогда детская песня, где от имени мамы-квочки поётся о том, как она заботится, чтобы ее цыплята получили больше зерна и воды.
И Лёва поёт…
***
Ресторан «Новосибирск» на ул. Ленина. Скрипач Вова Сизенёв всем всегда говорит, что споёт песню на любом языке.
И вот как-то заходят в ресторан итальянец, а с ним переводчик, который просит спеть песню на итальянском языке. Вова начинает петь…
Итальянец сначала стоит открыв рот. Потом ложится на стол. И хохочет так…
Еле его откачали!
***
Кафе «Эврика». Грузин заказывает песню из к/ф «Мимино».
Спели…
Грузин подбегает к бас-гитаристу Игорю Денисенко и говорит:
– Ужасный акцент, но это так мило звучит… Дай твои слова, я перепишу.
Счастье
К Андрею Кормановскому зашли послушать музыку его консерваторские друзья, включая Виталия Вдовина – ходячего камертона, «абсолютника». Принесли винца, закуски…
Но Андрей не в настроении. У него вдрызг расстроилось пианино и его гордость – чёрный дог Лорд, воспитанный и аристократичный пёс, несмотря на окрики хозяина, куда-то унёсся с площадки как последнее шаво.
– Ща…, настроим! – говорит Виталий, доставая накидной ключ и пробует пианино, проходит по нему гаммами.
И вдруг…, садится на круглый стульчик… и выдаёт та-а-а-кую какофоническую пьесу, что все… ловят кайф. И это не шутейная игра на расстроенном пианино, а именно музыкальная пьеса. Просто какофоническая. Они все одарённые консерваторские студенты и такие вещи слышат на уровне подсознания.
– Э-э-э, Андрюха! – говорит Виталий, – Давай я завтра зайду, твоё пианино настрою, ещё поиграть хочется.
И лицо у него такое умильное и счастливое.
Тут за дверью раздаётся:
– Гав-гав!
Пришёл Лорд. Но как же от него воняет тухлой рыбой… Всё ясно! Где-то он её унюхал, валялся на ней и ещё сожрал пол-ящика…
Но, Боже, какая же у него при этом умильная и счастливая морда!
Будем жить, Серёга!
В 1980-81-м в новосибирском Клубе имени Ефремова Расточного завода, что на площади Сибиряков-гвардейцев на левом берегу Оби, работает музыкальный коллектив в составе:
Михаил «Евдоха» Евдокимов – вокал (будущий великий артист и алтайский губернатор),
Олег Курдов – бас-гитара,
Олег Курохтин – гитара (сейчас группа Алексея Глызина),
Сергей Дмитриев – клавиши (сейчас «Группа Новосибирск»),
Вячеслав Коновалов – барабаны.
Репертуар стандартный – Дипы, Смоки, Рейнбоу и советская эстрада. В перерывах на сцену выходит Миша со своими пародиями на известных артистов – Папанов, Леонов, Милляр. И все присутствующие просто валяются на полу от смеха.
На сцене они смотрятся шикарно. Слава Коновалов, профессиональный закройщик, шьёт им всем из дешёвенькой, типа, джинсовой ткани, одинаковые концертные брюки с кантом. Плюс обычные белые рубашки. Красота!
И работает этот коллектив можно сказать на износ. Сплошные танцы и халтуры – свадьбы, школьные вечера. Сказать, что музыканты устают…, ничего не сказать. В конце дня еле ноги волочат от усталости. Попробуй-ка чуть не каждый день потаскай аппарат туда-сюда – колонки и усилители. Уже ни до чего и не до кого дела нет… Голову бы до подушки донести.
А Миша ещё с утра ходит учиться в свой Торговый институт и ещё подрабатывает ночным сторожем в Клубе имени Клары Цеткин. И хотя он крепкий парень…, но от жизни такой постоянно, как бы сказать…, подсыпает. То на диванчике в гримёрке примостится, а то и прямо на стуле глазки прикроет. На четверть, на полчасика… и нормально.
Но вот спать стоя Миша не умеет…
А метро в Новосибирске тогда ещё нет и трамваи, автобусы и троллейбусы ходят гораздо реже, чем хотелось бы, но при этом всегда забитые до невозможности. Прислониться в угол, чтобы не задавили, уже счастье. А чтобы ехать сидя…, это вообще из области фантастики. А 15-й автобус до Мишиной и своей конечной остановки от Расточки пилит больше часа. И поспать этот час в автобусе Мише нужно позарез, а на конечной его по-любому разбудят.
И однажды Сергей, когда они с Мишей садятся в 15-й автобус вместе, становится свидетелем и участником вот такой театральной сцены в исполнении будущего великого артиста:
У Миши начинается приступ! То ли эпилепсии, то ли судорог… На него страшно смотреть. Он трясётся, задыхается и вот-вот упадёт, поддерживаемый только плечами зажавших его со всех сторон пассажиров. Имитация конечно, но какая талантливая…
– Воздуха, воздуха ему! – орут сердобольные советские граждане.
С заднего сидения у окна мгновенно выкидывается какой-то зазевавшейся мужичок, на его место усаживают Мишу и сдвигают около его головы узкую полоску форточки:
– Дыши, давай, парень! Вишь, духота какая сёдня на улице…
Миша дышит в форточку и ему как бы действительно становится легче! Он быстро прижимает к себе голову Сергея и шепчет ему на ухо:
– Будем жить, Серёга!
И блаженно улыбаясь, Миша Евдокимов засыпает…
Сибирский капитан
Он мой сосед и друг детства. В этом самом детстве он приходит ко мне домой, кладёт передо мной рубль и говорит:
– Давай, учи меня играть на гитаре и боксу!
Маленький, маленький, а уже знает волшебную силу денег… И я его учу! И в секции бокса насчёт него тоже договариваюсь. Он тогда ещё совсем мелкий и худенький…, но отчаянный и бесстрашный. Защищая девочку из класса дерётся с хулиганом в два раза крупнее его. За эту смелость его и берут на бокс. И со временем он становится отличным гитаристом и… качком.
Алиса Мон
Правильнее конечно было бы если бы фамилия у Васи была не Маринин… Ибо, женщин с именем Марина в его насыщенной событиями новосибирской музыкальной и вообще жизни нет и не было… Ну может мельком… А вот Света, Света Безух, она же знаменитая Алиса Мон, есть! И он даже на ней некоторое время женат.
Тонкая и звонкая красавица Света приезжает в Новосибирск из Иркутской области и пытается устроится в городе певицей. Но для этого по драконовскому правилу тогдашнего руководителя ОМА Виктора Бударина ей надо поступить в музучилище. И она идёт туда поступать. Но её не принимают. А потому что поёт она хорошо, а вот нот вообще не знает, всё поёт на слух.
Однако её вдруг берут вокалисткой в джазовый оркестр при музучилище под руководством всеми уважаемого педагога Сан Саныча Султанова.
Везёт ей!
У него как раз выпускается и уезжает певица и он ищет ей замену. И находит!
Так Света остаётся в городе, а в музучилище поступает через год, когда выучивает ноты. Правда всё равно её оттуда потом выпирают, написав «профнепригодна». Да и чёрт с ними, не пригодилось!
Вася Маринин тоже на чём-то играет в этом замечательном оркестре как и многие выпускники новосибирского музучилища. Свету он естественно сразу срисовывает и тут же зазывает на вечернюю подработку в музыкальный джазовый коллектив известного новосибирского кафе «Эврика», где и сам работает в составе джазового трио:
Василий Маринин – гитара,
Коля «Крючок» Крючков – барабаны,
Владимир «Бледный» Коновалов – гитара.
– Попрактикуешься!
Ну а позже вообще женится на Свете, подарив ей на свадьбу аж пять красных гвоздичек и закинув свой чемодан в её съёмную комнату в коммуналке, где они с Колей «Крючком» потом частенько сиживают пьют пиво, пока Света учится, и на них жалуются соседи.
Поёт Света шикарно! Народ берёт «Эврику» приступом. Только бы послушать Свету! Да, она просто отлично поёт песни Чаки Хан и другие джазовые вещи.
Но директриса «Эврики» не любит Джаз и частенько «под балдой» выходит в зал и вырубает розетки у сцены, наваливаясь на рубильник своей полной высокой грудью. Электрогитары и микрофоны замолкают, после чего рубильник опять врубается. И тогда Света «добивает» музыкальную программу советским «попом». И тоже кстати шикарно.
Естественно в музучилище голосистую стройную красавицу Свету ну никак не мог не заметить маститый новосибирский «демон-плейбой» как его тогда называли – известный клавишник и композитор Сергей Муравьев. И с этого места начинается бурная любовно-музыкальная история длиной в годы…
Вкратце, сюжет этой не совсем мелодрамы таков…
Света уходит от Васи, прошла любовь! Зимней ночью она просто выходит из дома и идёт… к сердобольному Коле «Крючку»! И некоторое время кантуется у него. Спят они так…, он на диване, а она на кровати через журнальный столик. Потом Света снимает «однушку» и выдыхает:
– Свобода!
Но не тут-то было!
Упорный и деятельный Сергей из сразу всех музыкантов кафе «Эврика» создаёт знаменитый ВИА «Лабиринт» и женится на Свете. Она рожает ему сына и он на слова Михаила Танича пишет для неё советский шедевр «Подорожник трава».
И с этой своей нетленкой Света выступает на 1-м канале ТВ. Да где только она не выступает! И вся страна восхищается ей уже как Алисой Мон.
А отвергнутый Вася Маринин с горя уходит в жесточайший запой, и в итоге улетает в Америку, где и пребывает до сих пор в разных степенях благополучия и трезвости.
Сейчас Вася не пьёт вовсе! Ведёт здоровый образ жизни и приезжая в Новосибирск даже к кофе просит мёд вместо сахара!
А тогда…
Москва
Но для начала Вася переезжает в Москву. По связям Сергея Муравьёва там он работает с известными московскими музыкантами, слушает новую свежую джазовую музыку и увлекается современной джазовой импровизацией в стиле Алана Холсворда.
И вдруг…
Вася записывается с Андреем Давидяном на студии в клипе песни «Капли дождя» с группой «Alter Ego».
И внезапно Васина импровизация в этой песне признаётся «Лучшим соло года». Про него в московской музтусовке начинают говорить, упоминать… и даже с ним здороваться. Иногда, а-ха-ха!
Однако один «злой гений», новосибирский барабанщик по имени Коля с погонялом «Крючок»… Да! Это тот самый его одноклассник по 57-й школе, с кем Вася работает в «Эврике», пьёт пиво в комнате у Светы и этим навсегда отвращает её от себя, и у кого она ночует когда сбегает от Васи…, летит по вызову в США и по приезду туда делает вызов Васе.
Америка
И Вася-таки тоже едет в Америку. Без копейки в кармане. Там же, типа, заработает.
Но в Америке начинается настоящий кошмар! Работа где и кем придется. Заливка битумом крыш. Копание земли лопатой, когда экскаватор стоит рядом, тупо ржавея.
Ну и т.д.
И Вася с Колей «Крючком» собирают в Америке трио с басистом, тоже новосибирцем Колей с погонялом «Могила», который раньше был соло-гитаристом, но как-то перешел на бас, и у него на басу стало получаться. Какие-то знакомые старые американские лабухи помогают им найти халтуры, но на них платят копейки… и дают тарелку супа. А за поездку надо залить бензин в вэн и получается что всё напрасно, никакого заработка нет.
В одном месте байкеры требуют от них бойкой музыки, а они играют заунывную босанову, которую сочинил Вася. Тогда пьяные байкеры начинают кидать в музыкантов обглоданными костями! Больно! Спасает положение местный лабух – старый еврей. Он начинает петь песню в стиле «панк» – что вижу, то и пою! Как наш чукча.
И вдруг…, о, чудо!
Байкерам это все уже нравится и они начинают кидать в Васю смятыми стодолларовыми купюрами. Как Вася ловко уворачивается от костей, также ловко он ловит и эти купюры. И в этот вечер им удаётся убраться восвояси без звездюлей и с полными карманами денег. Красота!
Катамаран
И вскоре Вася понимает, что одной музыкой в Америке на жизнь не заработать. И вообще, что бы он не делал в Америке, не идут дела! Всё как-то кисло и всегда хочется выпить! И так много лет.
И вдруг…
Васю знакомят с только что прибывшей в Америку девушкой из Приднестровья по имени Клава. Она тоже музыкантша, выпускница дирижёрско-хорового отделения тамошнего музучилища. Красивая! И Вася сразу берет ее с чемоданом к себе домой в съемную квартиру в Бруклине NY. Она не против и там они начинают свою совместную жизнь. Клава подает на беженство, а Вася идет за ней прицепом. Клава выигрывает кейс и у Васи после стольких лет нелегального жительства в США появляется шанс нормально там обилетится!
Клава начинает заниматься стрижкой собак и это дает ей неожиданно высокий доход. Финансовая ситуация молодой семьи выправляется. Вася с Клавиной подачи тоже начинает развозить газеты по Бруклину и всё вокруг становится лучше и лучше…
Но стакан-то… тоже где-то тут, рядом. И Вася налегает на него. Бухает каждый день, везде. Клава гоняет его как может. Они снимают тогда полдома в местечке Хантингтон, что на Лонг Айленд NY.
И Вася покупает старенькую лодку с парусом типа «Дракон», с килем и весом 4 тонны. Я на миллениум его посещаю и в восторге: лодка выглядит как новенькая. Трезвый, пьяный…, но Вася работает с ней зимой. И он умеет навести марафет на деревяшку ещё со времен самопальных гитар и делает из лодки настоящую лаковую конфетку.
Мы с Васей пытаемся выпить привезённую мною канадскую водку, но суровая Клава настигает нас везде, и в лодке, и в гараже. И тому есть причины… Празднование миллениума не задаётся, Вася напивается пьян, Клава тоже, они ругаются и дерутся меж собой. И я уже вообще жалею, что приехал.
Однако через какое-то время я вновь приезжаю к Васе в Америку! Что поделаешь, долбит меня ностальгия по Новосибирским друзьям-музыкантам из юности. Да не один приезжаю, а со своим израильским товарищем по имени Даник, естественно тоже клавишником из Ташкентского музыкально-циркового училища.
Вася к тому времени уже за бесценок продаёт свой «Дракон» Коле «Могиле». И задорого покупает потертый льдами огромный катамаран на 8 спальных мест и человек так на 30 общей вместимостью на палубе. И он уговаривает меня с Даником поехать посмотреть его огромный корабль и возможно покататься на нем.
Этот катамаран главный элемент нового Васиного коммерческого проекта «Siberian Captain» – выходить на нём в океан с группами отдыхающих, чтобы там купаться, загорать, выпивать, закусывать, слушать прекрасную гитарную музыку и пение в его исполнении. И у Васи на этот проект большие надежды.
Время уже поджимает, я сопротивляюсь, но Даник загорается путешествием и мы едем к заливу в New Jersey, где Вася на халяву паркует свой катамаран. А потому с него денег не берут, что катамаран стоит в заливе между двух торчащих из воды обгорелых деревьев и до него ещё надо как-то добраться. Но у Васи есть небольшая лодка с электромотором. Мы садимся в неё, грузим продукты, гитару и… коробку вина 5 литров, производства США.
Хм-м, однако! Пьянство на воде, да еще и в океане?! Непозволительно это никому вообще-то.
И мы благополучно выдвигаемся в океан на огромном катамаране с двумя мощными навесными моторами Yamaha-120 прямо из бухты-залива. Вася стоит за штурвалом и GPS у него укреплен прямо у носа. Но он в него даже не смотрит, еще же, типа, светло, итак всё видно:
– Ну чё, чуваки, врежем винца?!
– Вася, бухать в океане верная смерть! – говорю я осторожно.
– Да отвали ты, б! Как моя Клава, б, говоришь…
И мы пробуем вино. Кислятина невероятная, в рот не взять.
– А все Мерикосские вина кислые, ибо, виноград у них дерьмо, не вызревает! – резюмирует Вася, допив из коробки всё. Все 5 литров!
– Ну так и зачем пить эту гадость? – ворчу я.
– А что ещё здесь пить?! Дешево и сердито! – разводит руками Вася.
И так мы на двух японских моторах очень быстрым ходом идём прямо к выходу в открытый океан. Все кайфуют от хорошей скорости и тихой воды. Я беру гитару и на видеокамеру пою военную песню:
– У незнакомого поселка…
И вдруг…
Погода резко меняется. Налетает шквал! Ветер начинает дуть со страшной силой, тучи мгновенно заволакивают небо и серым одеялом наваливаются на залив…
А мы уже подходим к выходу в открытый океан. Вот как есть – с пьяным Сибирским Капитаном Васей, серо-черным небом, волнами в полметра и ветром, который уже сдувает с палубного столика все пластиковые стаканчики.
БА-БАХ!
Катамаран со страшным треском садится на мель. Все падают. Но катамаран засел напрочь и дальше не идёт!
Н-да, ситуация… Вызвать бригаду спасателей в океан стоит 10 тыс. долларов. Что же делать?!
И вдруг…
Вася раздевается и прыгает в холодную океанскую воду:
– Да тут мелко! – радостно кричит он, еле доставая цыпочками до дна.
Он пытается толкать корабль, да куда там! Тогда в воду сползаю я. Мне вода по шею, и я тоже толкаю катамаран. И тот… через какое-то время начинает сдвигаться… И в итоге сползает с мели.
А моторы-то работают, их же никто не выключил!
Даник мечется по палубе и не знает что делать! А катамаран естественно начинает быстро удаляться от мели. Кое как талантливый Даник всё же выключает моторы. Потом снова заводит их и потихоньку подплывает к нам с Васей. Молодец парень, разбирается с перепуга что к чему!
Но как нам забраться на катамаран?! Ведь Вася, б, все лестницы благополучно забывает в лодочке! Около часа мы плаваем в холодной воде Атлантики и никак. Залезть на скользский катамаран нам так и не удается. Лишь позже соображаем как… по крыльям мотора. И в итоге, как-то залезаем.
***
Уже темно и мы черт-те где… А ещё Вася… падает у штурвала и просто засыпает. В нём же без малого 5 литров вина, не шутка.
И вдруг…
Я вижу, что мы летим прямо в берег. А на берегу, на лавочке, под желтым фонарем сидит пара пенсионного возраста 80+ и полощет в океане ножки. А за ними стоит дощатый домик – дача. И через пять секунд мы в этот домик влетим…
Я кидаюсь к штурвалу, отпихиваю от него бездвижное тело Васи и резко отворачиваю от берега, замечая, что пенсионеров уже как ветром сдуло. И я веду катамаран дальше, в кромешной тьме около светящегося огнями берега. Обратно в залив. При этом я смотрю в GPS, вижу все мели и спокойно их обхожу. Ничего сложного!
Облака расступаются, выглядывает огромная луна, и мы идём уже при её свете. Красота немыслимая! Так мы заходим в бухту, находим те обгоревшие деревья и швартуемся между ними.
И вдруг…
О, чудо! Просыпается Сибирский Капитан Вася. И совершенно спокойно говорит:
– Ох-х, чуваки, что-то я подустал! Может не поедем сегодня кататься?
***
Мы сворачиваем паруса, убираем моторы, садимся в лодочку и плывём к берегу в кромешной тьме. Хорошо покатались! А Вася ничего и не помнит…
Время 12 часов ночи. Наш автобус в Канаду да-а-авно ушел без нас с Даником. Вася подбрасывает нас на машине в Бруклин и часам к двум ночи мы садимся на гремящее ночное метро на Брайтрон Бич. Доехав до станции «34-я улица – Хадсон Ярдсs» (линия 7), мы пересаживаемся на линию A и едем до станции «42-я улица – Автовокзал Порт-Оторити». Отсюда мы можем уехать первым утренним автобусом в Канаду.
Станция метро
Найти под землей выход наружу мы сразу не можем и некоторое время бродим там туда-сюда в каком-то кромешном аду! Оказывается здесь под землей постоянно живут тысячи людей! Они лежат везде: и справа, и слева, и над ними, и под ними, и на сколько глаз хватает, и впереди, и позади. Это какой-то подземный город, где все сделано из крупных высеченных решёток с дырками в большой палец. И поэтому через них видно все, на несколько этажей вниз. Люди стоят, сидят и лежат на картонных подстилках. Сверху на голову что-то падает: хлебные крошки, мусор, всякая гадость, клочки газет, целлофан… Люди лежат, спят, едят и даже читают в полутьме книги и газеты.
Некоторые лежат парами. Вот белый парень никого не стесняясь овладевает девушкой в миссионерской позе. При этом он целует её в губы, а его длинные желтые волосы свисают паклями сквозь дырки в решетке. Сюр какой-то! Очень много белых, хотя негры тоже есть. А вот свободных мест нет. Всё битком забито, как на пляже в советском Сочи!
– Пойдем на улицу, – говорю я обалдевшему от всего этого и хлопающему глазами Данику, – Пошли уже, говорю, не фиг тут смотреть, порнушку что ли никогда не видел?
Даник неоднократно бывал в Америке у родственников, но таких картин он действительно никогда не видел и даже не предполагал о возможности их существования.
Наконец нам удается выбраться наверх и мы покупаем билеты на утренний автобус в Торонто. Теперь нам надо как-то дотянуть до 7 утра. На улице мы находим большой ночной супермаркет, который держат японцы. Как странно…, японцы мелкие, а супермаркет большой:
– Сэндвич? – спрашивают нас японец, – С каким мясом? С индейкой? ОК, 5 минут. Пить будете?
– А можно?
– Да, конечно, если здесь. Что будете: коньяк, виски, водку или пиво?
– Пиво, – говорю я.
И вскоре мы с Даником уже едим огромные сэндвичи и запиваем их пивом. Свежая зелень, картошка фри, индюшка, лук, огурцы, помидоры, все соусы мира и ещё все что хочешь можно попросить положить или полить. Очень вкусно!
Уборка
На улице темно и холодно. Осень. Но обратно в автовокзал зайти нам не удаётся, приходит время уборки и всех просят выйти на улицу. И начинается что-то невероятное: из ворот метро вываливаются крикливые скопища людей со своими манатками. Оказывается и в метро есть ночью перерыв на уборку и все должны на час-другой выйти на улицу.
Народ прёт толпами. Они мгновенно заполняют собою все улицы вокруг входа в метро. Тысячи человек со своими картонками, мешками, детьми, колясками и чемоданами выходят в кромешной темноте на улицу. Зрелище не для слабонервных!
И вдруг…
К нам подходит огромный негр в шикарной кожаной куртке, которая как бы полита лаком пару минут назад. Распахивает полы этой куртки и показывает нам тучу висящих там часов и золотых цепочек.
– Do you want to go to my deal? (Ты идешь на мою сделку?) No? Why? Don't need? Why don't you want to make a deal with me? You're a fucking idiot.
Стоящий рядом с нами гигант-полицейский слегка поворачивает голову и негра как ветром сдувает. Вот он только что стоял и вот его уже нет!
Буквально через несколько минут к нам подходит другой негр, еще крупнее и шире предыдущего. Под руку он ведет красивую белокурую девушку, одетую в прозрачный халатик-плащик на голое тело. Вопрос у него тот же самый и он так же ругается на ломаном английском. Потом делает знак девушке и та раскрывает полы плаща-халатика, показывая свое тело. Тонкая талия, девичий животик, крепкие груди и стройные ноги. И лицо. Такое знакомое-знакомое.
Определённо я видел её в Москве, когда жил у Андрея Зуева и тусовался по музыке на студии Аллы Пугачевой и Александра Кальянова. Ну точно, она! Девушка-саксофонистка. А может и нет…
***
Прибыв в Торонто и наконец добравшись до частного дома, где я снимаю первый этаж, Даник не выдерживает напряжения крайних дней и пускает слезу:
– Ну ты умеешь удивить… Не каждому в целой жизни доводится увидеть такое, что ты мне в Америке за три дня показал!
– Да оно как-то само собой вышло, – улыбаюсь я.
