Михаил Волконский
Гастроль Рычалова
Псой Макс. Говорили, что с пятичасовым поездом. Видели, как к гостинице подъехал…
Антрепр. Да я сам его туда отвозил. Я спрашиваю – теперь-то он в театре?
Псой Макс. Нет, еще ждем…
Антрепр. (смотрит на часы). Ай-ай-ай… ведь публика уже собирается. Сбор поверх полный… все приставные места заняты… Нельзя затягивать… А Исидорская здесь?..
Псой Макс. Она прямо в костюме из дому приедет.
Антрепр. А остальные как, все налицо?
Псой Макс. Ох, и не знаю, право… Ведь Селину некому петь.
Антрепр. Как некому. Я ж распоряжался, чтобы ее дали нашей водевильной инженю, у ней есть голосок, а роль Селины небольшая… Разве она не знает.
Псой Макс. Да ведь я ж вам говорил, Василь Яклич, что наша инженю седьмым беременна.
Антрепр. Ну это подробности, мамочка…
Псой Макс. Родит сегодня…
Антрепр. Родит… Так придется ее роль выпустить, вот и все… Ведь у нее сцен с Рычаловым нет.
Псой Макс. Только ведь смысл теряется…
Антрепр. Э, мамочка, кто в опере смысла ищет… Там и слов-то не разберешь… Была бы музыка, да гастроль, а смысла нет… «Тра-та-та… тра-та-та»… а что тра-та-та, и сами не знают. А у вас что, зубы?..
Псой Макс. Ох, да… (Берется за щеку.)
Антрепр. Вы бы полечились, голуба моя…
Псой Макс. Да и то хочу… Вот думаю водкой полоскать…
Антрепр. (испуганно). Только не водкой, только не водкой, мамочка… Псой Максимыч, я вам серьезно говорю, если вы сегодня пьяны будете…
Псой Макс. Нельзя же в самом деле так давить на личность…
Борзой-Невз. (смотрит на сцену). Василь Яклич, Рычалов идет…
Рычалов (входит быстро в пальто. Горло закутано поверх пальто в большом кашне). Что же это такое… Что это такое, спрашиваю я вас…
Антрепр. В чем дело, милушка моя, мамочка…
Рычалов. Да помилуйте… Никакой встречи… Разве я привык так… Где репортеры, интервьюеры.
Антрепр. Мамочка… они… они… придут сейчас. Вот помяните мое слово, придут…
Рычалов, Я привык быть кумиром молодежи. Где же ваша молодежь, спрашиваю я вас?..
Антрепр. Мамочка, молодежь у нас вся постарела… Уж извините, климат такой… такой у нас климат подлый… а вот что, голубка моя… уж поздно… публика собирается, а еще вы не начинали одеваться… нехорошо затягивать, милушка…
Рычалов (с внушительной расстановкой). Скажите вашей публике, что меня в столицах генералы ждут, не ей чета. (К Псою Макс.) В уборных у вас тепло?
Псой Макс. Помилуйте, жара, можно сказать… Там у нас гомерические печи…
Антрепр. Герметические.
Псой Макс. Помилуйте, ну я и говорю, геометрические…
Рычалов (Псою Макс). А кло-де-вужо есть у вас?
Псой Макс. Чего-с?
Рычалов. Кло-де-вужо…
Псой Макс. Эт-та… то есть… дддааа… последняя дверь по коридору направо…
Рычалов. Кло-де-вужо… это вино такое красное… Разве вы не знаете, что я и Мавини всегда во время действия пьем красное вино. Чтоб у второй левой кулисы стоял человек с вином. Когда мне будет нужно, – я пойду и выпью… В особенности перед моей большой арией… Когда придут интервьюеры, – велите мне сказать… (Уходит.)
Псой Макс. Да… с характером человек… недаром говорили…
Борзой-Невз. Русский талант… ведь сколько было выпито с ним…
Псой Макс. А он даже и не узнал вас…
Борзой-Невз. Ну конечно, не узнал… Где ж ему узнать… ведь до полного бесчувствия пили… Понимаете ли, до полного бесчувствия… Да где вам понять?..
Антрепр. Милушка моя, вы человек образованный, уж постарайтесь, голуба, сегодня…
Борзой-Невз. Да что вы, Василь Яклич… Разве такие партии певали… Сусанина, Мефистофеля, Марселя… вот что такое Борзой-Невзоров… (Жует.)
Рычалов. Да, кстати, вы мне писали, что у вас опера срепетирована дружно…
Антрепр. Чрезвычайно дружно… то есть как один человек… все равно, что с вами репетировали.
Рычалов. Ну еще бы мне приезжать к вам для репетиции… Есть у меня время, тоже… Первый хор перед моим выходом не наврет?
Антрепр. Нет… у нас своего-то хора нет, так уж мы для вас прекрасных певчих из местного полка взяли.
Рычалов. А это остроумно… Так велите мне дать другой ковер в уборную… (Уходит.)
Антрепр. (к Псою Макс). Подите, мамочка, распорядитесь, чтобы из директорской ложи взяли ковер для него…
Псой Макс. Надо кложево тоже…
Антрепр. Ах вино-то… Пошлите в буфет и велите взять красное крымское… и такое слопает.
Портной (вбегает). Г-н Рычалов велит свечи к зеркалу на полвершка повыше…
Антрепр. Повыше… Ведь они все равно сгорят…
Портной. Очень ругаются… того и гляди, драться начнут… Пожалуйте свечи, на полвершка повыше…
Антрепр. И зачем ему свечи, когда в уборной электричество.
Портной. Не знаю, говорят, для ехвекту…
Антрепр. Ну возьми свечи из фонарей, что на случай пожара, у входов… авось фонари и без свечей обойдутся…
Портной уходит.
Крутиков (входит). Послушайте, Василь Яклич… Я прирожденный опереточный комик, а меня заставляют петь похоронную партию.
Антрепр. Трагическую, голуба моя…
Крутиков. Так я пришел сказать, пока еще не поздно, я не могу петь…
Антрепр. Как «пока не поздно»… Сейчас ведь занавес поднимается… Да откуда ж я достану вместо вас сейчас другого трактирщика. И потом роль ваша трагическая, а в станицах, возьмите, мамочка, все лучшие комики непременно хотят быть трагиками… А вы отказываетесь…
Крутиков. Ну, как угодно… Я только мимо стула сяду… Я не могу иначе… Публика должна смеяться, когда я на сцене. (Уходит.)
