Михаил Викторович Позняк
Сестра
«Вот это и есть тот самый суженый? Он убил ее, что ли?»
Красавчик словно что-то почувствовал и обернулся, скользнув взглядом по двери. Игорь застыл, даже перестав дышать, первая мысль ворваться и дать ловеласу по морде вдруг испарилась, сменившись чувством опасности. Но тот, ничего не заметив, повернулся обратно, посмотрел на один из подсвечников, где свеча почти догорела до конца и вышел из зала через боковую дверь. И, пока он шел, от человеческого в его облике оставалось все меньше и меньше. Изогнутая полумесяцем рожа, мощные руки, длиной чуть не до колен, с цепкими когтистыми пальцами. Больше Игорь разглядеть не смог, потому что взгляд его буквально соскальзывал с этого существа.
Убедившись, что в зале больше никого нет, Игорь на цыпочках подбежал к гробу и судорожно вздохнул, глядя на лежащую там бледную как мрамор Любу.
«Так вот, что значит любовь до гроба!»
Он прикоснулся к ней, вздрогнул и придвинулся ближе, в глубине души боясь, что сейчас она откроет мертвые глаза и встанет, как зомби, из гроба.
Легкое, еле слышное дыхание… «Помоги мне…»
«Ах ты ж… блин…»
Игорь всхлипнул, и уже не задумываясь просунул под девушку руки, вытаскивая ее из гроба. Сгоряча даже не почувствовав тяжесть, он рванул к дверям, лишь мельком заметив, как мигнули и погасли свечи у постамента.
Рывка его хватило до середины лестницы, потом он переложил Любу на плечо и медленно побрел вверх. И уже в дверях коридора на втором этаже его настиг снизу нечеловеческий рев. Прибавив ходу, на подгибающихся ногах он вбежал в комнату и уставился на офицерский кортик. Как он мог так ошибиться? Развернувшись, он выбежал в коридор, рванул ручку двери и оказался перед горой сгоревших магнитофонов. Да что тут такое творится? Под топот ног с лестницы он дернул на себя последнюю оставшуюся дверь, сгрузил Любу на диван и подпер дверь столом.
Только сейчас ему пришла в голову очевидная мысль о том, что здесь, на этой стороне, нет ни зеркала, ни подсвечника с чашей, ни тетради, и как выбираться отсюда он не имеет ни малейшего понятия. Думай, Игорь, думай…
Рев раздался уже за стеной, и на дверь обрушился страшный удар. По филенке пробежала трещина. Игорь подхватил девушку на руки и закрыл глаза, пытаясь найти хоть какое-то решение.
«…мой Бог, пребудь всегда со мной, во тьме мне укажи дорогу…»
Даже не осознав, что он делает, Игорь рванулся вперед, ожидая каждое мгновение удар об стену…
Под ногами скрипнуло, и чьи-то руки подхватили девушку:
– Всё, держу ее. Можешь отпускать.
Игорь открыл глаза, ожидая увидеть обветшалую комнату, красавчика и свою бесславную смерть, но вместо этого он стоял в пыльном чулане под крышей дачи, а девушку из его рук принимал…
– Дядя Сережа? Откуда ты тут?
– Друг твой догадался на третий день к нам в агентство позвонить. Пошли, твои родители уже заждались.
Пригнувшись, мужчина осторожно вылез вместе с девушкой на руках в коридор, откуда тут же донесся крик Кирилла:
– Люба! Сергей Иваныч, она жива? Надо срочно скорую вызывать!
– Уже вызвали, вызвали, с минуты на минуту приедет.
Игорь вылез через дыру в коридор, мимоходом отметив ужас и растерянность, мелькнувшие на лице крутившейся рядом Веры. Чуть дальше стояли его родители и крепкий молодой мужчина, которого он однажды тоже видел в сыскном агентстве. Мужчина посмотрел на часы и сказал:
– Как я и говорил, точно по графику.
Родители не сдвинулись с места, а мама посмотрела на Игоря тем взглядом, каким смотрела на него в детстве, когда он пытался ей соврать. Вдруг лицо её обмякло:
– Это действительно он. Сынок…
Мама и папа бросились к нему, обнимая сразу с двух сторон.
Мужчина вытащил из кармана вибрирующий мобильный телефон и откинул крышку:
– Да, Настя? Ага, уже иду.
– Скорая на подходе, иду встречать! – объяснил он и пошел вниз по лестнице.
Вера, причитавшая до этого «Любочка-Любочка», метнулась вслед.
– Так у меня что – получилось? – глядя в пустоту, спросил Игорь.
– Да, ты – молодец! – ответил папа, – Всё сделал, как надо.
Игорь уставился на него, потом перевел взгляд на маму:
– Так вы что… что-то об этом знаете?
Папа кивнул и переглянулся с мамой.
– Да уж, знаем! – рассмеялся дядя Сережа.
Игорь хотел спросить еще, но тут вернулся мужчина в компании женщины средних лет с большими грустными глазами. За ней по лестнице поднялись два парня в белых халатах со складными носилками.
– Сюда! – пригласил мужчина, открывая дверь в комнату, где на топчане лежала Люба, которую держал за руку сидевший рядом Кирилл.
Женщина подошла к ним и положила свою руку девушке на грудь. Игорь вздрогнул, вспомнив красавчика и гроб в зале. Но женщина лишь улыбнулась ему и провела рукой дальше, от головы до ног, практически не касаясь тела. Лицо ее приняло озабоченное выражение.
– Тяжелый пробой энергетики тела, ее выжали почти досуха, если можно так выразиться. Необходима срочная госпитализация. Родственники есть?
– Я ее старший брат! – приподнялся Кирилл, – А вы кто, простите?
– Это – профессор Лазарева, – представил мужчина, – Лучший специалист в этой области.
– Клиника доктора Лазаревой? Я думал, вы лечите от… хм…
– Богатых сумасбродок от надуманных болезней? – улыбнулась Лазарева, – Этих тоже. Позволяет не думать о финансировании при лечении по-настоящему тяжелых больных.
– Хорошо. Я могу поехать с вами?
– Обязательно! Вы мне сейчас будете очень нужны.
– Решено, едем! – сказал Кирилл, – Вера, ты где там? Живо собирайся, и в машину.
Он поднял Любу на руки и осторожно спустился по лестнице на первый этаж, где опустил сестру на носилки. Остальные спустились вслед за ними и вышли на улицу.
– Надо же, какой ты здоровый вымахал, не узнать тебя! – сказала Лазарева, проходя мимо Игоря.
А тот внезапно вспомнил зимний день, белый кафель медицинского кабинета и тетю доктора, уговаривающую маленького Игорька открыть рот. И это было как раз после той самой истории с привидениями.
Мужчина, которого звали Алексеем, уехал на скорой вместе с Лазаревой. За ними, как привязанная, поехала Фронтера с Кириллом и Верой.
Родители устроились на заднем сиденье «Гелендевагена», Игорь сел спереди рядом с дядей Сережей. Машина выбралась из поселка и покатила в сторону Москвы. Смеркалось. Все молчали, особенно уставший до смерти Игорь, который безучастно смотрел, как проплывает за окном Быково с его аэропортом, перекресток в Часовне, поворот к Ново-Рязанке. Вдалеке показались Люберцы и строящиеся кварталы Жулебино. И, лишь когда впереди над Москвой вдруг вспыхнули гроздья салюта, он удивился и спросил:
– А это в честь чего?
– В честь Победы, конечно. Девятое мая, всё-таки. – ответил отец.
– Как это – девятое? С утра было же второе? – удивился Игорь, припоминая что-то насчет «позвонили на третий день».
– В параллельных пространствах время может течь иначе, быстрее или медленнее. «Пузырей» это тоже касается, причем – в первую очередь. Про мир привидений ничего сказать не могу, для нас это до сих пор загадка.
– Стоп, а откуда ты всё это знаешь – параллельный мир, привидения? – повернулся к нему Игорь, начиная догадываться, – Так вы – что, именно этим и занимались, что ли?
– Ну, да! – невозмутимо подтвердил отец, – Сперва в КГБ, а потом в детективном агентстве. Вот именно этим и занимались, всяких неосторожных экспериментаторов спасать пытались.
– А ты думал, что мы будущих светочей демократии в застенках пытали? – засмеялся дядя Сережа, – Как бы не так, один такой диссидент, помнится, нашего Алексея по недомыслию чуть в пасть демону не отправил. Думаешь, с чего Лёха так ближайшее будущее угадывать насобачился? Сопутствующая травма, можно сказать!
– А что же вы раньше-то молчали… Слушайте, раз вы все знаете, может быть тогда объясните мне, как я назад выбрался? Там же не было ни зеркала, ни подсвечника этого?
– Так они тебе и в первый раз не нужны были, – сказала мама, – Ты же не юная романтичная девица, женская магия у тебя не сработает. Просто в этом месте ты мог пройти, захотел пройти и прошел. Думаешь, отчего мы в детстве так переполошились, когда ты своих привидений придумал? Испугались, что по незнанию забредешь туда, откуда мы тебя достать не сможем. Как твой папа когда-то попал, спасибо Сереже, что вытащил.
Папа и дядя Сережа синхронно кивнули.
– Но все эти магические аксессуары мы с дачи с собой забрали, чтобы кто-нибудь не догадался снова такую подлянку с ними устроить! – добавил папа.
– Так эта тетрадь была не Любы, правильно?
– Конечно не Любы, это Верина тетрадь. А Любе она её просто подсунула, понимая, что та, романтичная душа, обязательно попробует суженого вызвать. А потом испугалась, что ее разоблачат, и спрятала.
– Но зачем так было делать?
– Наверное, решила, что двух сестер в одной семье многовато! – пожал плечами дядя Сережа.
– Удивительно взрослый голос у этой девушки Веры, – сказала вдруг мама, – Я ведь им звонила три года назад, предлагала услуги агентства. И мне было категорически отказано. Что-то мне теперь сдается, что не с Софьей Андреевной Фоминой я тогда разговаривала.
– Да уж, ты подумай, Игорек, как теперь с их семьей отношения будешь строить. Боюсь, не все тебе в ней будут рады. Многие знания – многие печали, знаешь ли.
– Кузьминки! – объявил дядя Сережа, притормаживая у обочины, – К себе пойдешь, или с родителями поедешь?
– К себе пойду. Устал очень.
Попрощавшись, он вылез из машины, да так и остался стоять, вспоминая перипетии последних событий, Кирилла, державшего Любу за руку, ужас на лице Веры. Не сегодня-завтра Кирилл поймет, что произошло, и скандал тогда будет нереальный. И ему действительно надо обдумать, как вести себя с ними, да и вообще, как теперь жить дальше. Но это завтра. А сейчас он просто купит бутылку коньяка, выпьет и ляжет спать. Вот и всё.
Май 2021, Москва.
