Михаил Васильевич Гудаев
Канин
Кто аборигены Канина
«Два сапога не пара»
Полуостров Канин вытянулся на Север от континента в Белое и Баренцево моря более чем на триста километров.
Если смотреть по карте, то силуэт полуострова чем-то напоминает «сапог». Всем известен уже один «сапог» на картах мира – это Апеннинский полуостров, где расположено целое государство, Италия.
По площади полуостров Канин раз в тридцать меньше итальянского полуострова. Да и городов на нём таких как, Рим, Флоренция или Неаполь нет, точнее сказать, вообще городов нет.
Можно ещё подметить, рассматривая на карте эти два полуостровов, и другое различие.
Если Апеннинский полуостров напоминает «сапог» модной женщины на высоком каблуке, то полуострову Канин больше подходит образ «пима», теплой ненецкой обуви, сшитой вручную из шкуры, снятой с ног оленя.
Вместо высокого каблука здесь подошва плоская теплая и удобная для многокилометровых переходов с оленьими стадами по тундровой поверхности.
Нет, я никоим образом не хочу сказать, что женщины севера в наши дни не ходят в сапогах на высоком каблуке, но согласитесь в пимах по тундре как-то удобнее.
Ну и главное отличие конечно в климате. Если Апеннинский полуостров расположен в зоне субтропического средиземноморского климата, то Канин полуостров – в Заполярье и климат здесь суровый субарктический. Даже в летние месяцы на вершинах Канин камня можно увидеть снежные шапки. Не зря местные жители говорят: "Здесь двенадцать месяцев зима, а остальное лето".
«Опа. А место – то занято»
Если задать вопрос любому грамотному человеку сегодня: «Кто аборигены на Крайнем Севере нашей страны?», то ответ видимо должен быть однозначным – «Ненцы».
Однако более ученые люди докопались-таки до того, что это не факт. На самом деле «самодийские племена, которым суждено было стать прародителями нынешних ненцев» жили раньше в Западной Сибири и только в первых веках нашей эры начали своё продвижение на Север.
Это продвижение длилось несколько сотен лет. Только к середине прошедшего тысячелетия эти племена дошли-таки до побережья Северного Ледовитого океана.
Трудно сказать, удивлены они были или нет, но оказалось, что земли, то эти уже были заняты. Если верит легендам и древним ненецким преданиям здесь проживали люди, которых ненцы стали называть – сихиртя (люди из земляных отверстий).
«Сихиртя были маленького роста, носили красивую одежду с металлическими подвесками.
Были они светловолосы. У них были белые глаза, говорили они слегка заикаясь. Домами для них служили высокие песчаные сопки.
На поверхность тундры они выходили по ночам или в туман. Сихиртя считались умелыми кузнецами, хорошими воинами.
Судя по археологическим данным, предшественники ненцев не были пастухами-оленеводами, а занимались промыслами, в числе которых важнейшими были охота на дикого оленя и морского зверя, рыболовство.
По легендам, с приходом в тундру ненцев-оленеводов сихиртя скрылись под землей. По-видимому, сихиртя и можно считать истинными аборигенами этих мест».
Иван Лепехин, известный русский путешественник, совершивший в XVIII веке путешествие по ненецким тундрам, писал: «Вся самоедская земля в нынешней Мезенской округе наполнена опустевшими жилищами некоего древнего народа.
Находятся оные на многих местах, при озерах на тундре и в лесах при реках, сделанные в горах и холмах наподобие пещер с отверстиями. В сих пещерах обретают печи и находят железные, медные и глиняные обломки и, сверх того, человеческие кости. Русские называют сии домовища – чудскими».
Двигаясь вдоль побережья Ледовитого океана в сторону Канинского полуострова, самодийским племенам приходилось вытеснять местное население.
Сихиртя исчезали по мере продвижения прародителей ненцев. Канин был последним прибежищем этого народа на территории нынешнего Ненецкого округа.
Считается, что наиболее близким к исчезнувшему на Севере народу находится финно-угорский народ вепсы, общая численность которых на сегодняшний день едва приближается к четыремстам. Живет этот народ на границе Ленинградской и Мурманской областей.
Идти дальше некуда, впереди океан
Мне кажется, что на полуостров Канин самодийцы не сразу зашли. Поначалу они жили в Мезенских, Пинежских, Лешуконских лесах, точнее лесотундрах, поближе к русским поселениям. Не зря же их потомки, ненцы, каждый год на зиму вместе со своими оленьими стадами возвращаются с Канина в эти места.
Как известно на зиму и дикие олени северных тундр в значительной своей части мигрируют на юг в лесотундру и тайгу, весной же возвращаются назад, на север. Именно здесь в тундре они находят в достатке необходимый им корм, здесь же у них появляется на свет потомство. Они как птицы, которые весной летят на Север на свою родину, где родились, а зимой просто вынуждены улетать в более тёплые края.
Вот за оленями люди постепенно и двигались дальше на север, пока путь им не преградили моря Северного ледовитого океана. Вытеснив аборигенов, они постепенно начали обживать Северные территории.
Красивые, богатые рыбой, птицей и зверем места приглянулись этому народу. На протяжении нескольких столетий формировался их уклад жизни применительно к новым условиям. Постепенно за этими народами прочно закрепились названия – самодийские племена, «самоеды» или «самодийцы», ненцы. Слова «ненэця», «няней хибяри» в переводе на русский язык означает «настоящий человек».
На побережье Ледовитого океана ненцы, по примеру аборигенов-охотников и зверобоев, занялись охотой на дикого оленя, а приручив его, стали использовать для хозяйственных надобностей. Олень для на них стал и пищей, и жилищем, и одеждой, и транспортом ….
Канинская тундра
Канинской тундрой обычно называют тундру Канина полуострова. Край богатый рыбными запасами, птицей и зверем. Канинскую тундру очень красит близость морей. Особенно хороша северная её часть, куда и уходят на летние месяцы оленеводы со своими стадами.
“Если взобраться на Канин Камень, видно море по обе стороны полуострова. Море и небо окрашены в очень нежные тона, и граница между ними почти неразличима. На высокой морской террасе зеленеют луга. Летом здесь много цветущих растений, и поэтому как-то забывается, что находишься на Крайнем Севере. Все теплое время Канинская тундра полна жизни. Суетливые мелкие грызуны – лемминги деловито шныряют между кочками, собирая зерна злаков. За ними охотятся вездесущие песцы, совсем не боящиеся тут человека и нередко подходящие к самой палатке. Выводят птенцов куропатки, сменившие свой белый зимний наряд на бурый, лучше маскирующий их в эту пору от пернатых хищников – полярной совы и кречета. С юга прилетают в это время лебеди, утки и гуси, кулики и гагары, чечетки и снегири. За кочующими на север полуострова оленями идут волки, которые порой наносят стадам немалый урон”.
Среди рек, протекающих по территории Канинской тундры, наиболее значимые: Несь, Яжма, Чижа, Кия, Шойна, впадающие в Белое море, Чёша и Вижас, впадающие в Чёшскую губу Баренцева моря.
Грамота царя Ивана Грозного
Право ненцев на владение Канинскими землями было закреплено жалованной грамотой царя Ивана Грозного ещё в 1545 году.
Согласно этой грамоты Канинская тундра, все рыбные и звериные угодья в них были отданы в потомственное владение Канинских ненцев.
По переписи 1782 года в Канинской тундре ненцев значилось 558 человек обоего пола, а в 1888 году в этих местах в 113 чумах числилось уже 944 человека. Ненцы вели кочевой образ жизни. Летом они жили на севере в Канинской тундре, на зиму вместе со стадами оленей уходили на юг в Мезенские и Пинежские леса.
В селе Лампожня по Мезени в те времена два раза в год проходили ярмарки, где ненцы торговали с русскими. Позднее, с 1780 года, когда образовался город Мезень, ярмарки стали проходить в нём.
За пользование этими землями была установлена твердая денежная ясачная дань: по 3 рубля в год с 50 душ, владеющих луком, плюс 50 копеек за право торговли в Лампожне, что составляло по 7 копеек с каждого взрослого ненца.
Помимо города Мезени ненцы в девятнадцатом и в начале двадцатого века вели торговлю с русскими также в селениях Семжа и Несь.
Эта грамота явилась основополагающим документом, регулирующим отношения ненецких родов и государства, с одной стороны, и ненецкого общества, и русских общин (а также отдельных представителей этих общин) с другой стороны.
Мезенские пришельцы
Чудь – аборигены, а славяне – пришельцы
Ученые умы говорят, что в давние времена существовало на территории Европейского Севера Руси древнее государство под названием "Биармия". Бассейн реки Мезень входил в состав этого древнего государства. Постепенно "Биармия" превратилась в хорошо известное из русских летописей "Заволочье".
Принято считать, что до заселения русских в этих местах обитали лишь чудь да племена самояди. Эти племена вели преимущественно кочевой или бродячий образ жизни, занимались оленеводством, рыбной ловлей, охотой.
С незапамятных времен Новгородские ватаги охотников легкой добычи проникали с Северной Двины на Мезень. Здесь можно было просто разбогатеть на морских и пушных промыслах.
Суровость климата и удаленность нижней Мезени (ныне территория Мезенского района) не сразу привлекли сюда постоянных поселенцев.
Документы свидетельствуют, что наиболее интенсивное движение русских с низовий Северной Двины по зимнему берегу в сторону Мезени происходило где-то в XVI веке.
Среди переселенцев были не только потомки новгородцев. Бурная история средневековой России выталкивала на окраины большие массы людей. Люди бежали на Север от татарского порабощения, в поисках спасения от опричнины, из разоренного Иваном Грозным города Новгорода. Людей гнали из родных мест разорительные пожары, моровые поветрия и голод. Кто-то в Смутное время спасался от польско-литовско-шведских интервентов.
Аборигены этих мест, как могли, противились наступающим пришельцам. Чудь заволочская, на протяжении многих веков свободная от всякого влияния религиозных верований, сопротивлялась христианизации и "уходила под землю" – сама себя, закапывая живьем в глубокие ямы. Вероятно, частью чудь была вытеснена и выбита славянским населением. Но частью чудь, скорее всего, все же, обрусела после крещения, как это стало со многими соседними угро-финскими племенами.
"Чудь да чудь, так ещё и самоеды"
Следует помнить, что к тому времени на Мезенских и Канинских землях уже обосновались одни пришельцы – это ненцы. Ещё до появления первых оседлых поселений славян на нижней Мезени возник очаг торговли между приезжими торговцами и кочующими ненцами.
Центром торговли русских с кочевой самоядью на нижней Мезени была Лампожня, ещё не постоянное поселение, а временное пристанище для съезжавшихся на ярмарку торговцев. В платежной книге Двинского уезда 1560 года в Лампожне показаны всего три двора – поповский и два крестьянских.
В первой половине XVI в. новгородские бояре Окладников, Филатовы и Кузнецовы поселились в устье реки Мезени и создали Слободу. Однако эти земли ненцы использовали для своих стоянок, когда приходили с Севера торговать в Лампожне.
Самодийские племена, уже обосновавшиеся на этой территории, тоже начали борьбу за владение этими землями с новыми пришельцами. В 1545 году самоеды Канинского и Тиунского (Тиманского) берегов пожаловались царю, что «русаки» начинают заселять их исконные земли. Иван Грозный прислушался к просьбе и своей грамотой подтвердил права коренного населения на эти земли.
И всё-таки в 1552 году «Сокольня слободка Окладниковы» была выведена из владений самоедов и «приписана к Двинскому уезду. В 1770 году по указу Императрицы Екатерины Второй Окладникова слобода и соседняя Кузнецова слобода были объявлены городом Мезенью.
