Михаил Васечко
И снова мир
Глава XVI
Виктория пришла в себя, почувствовав на своём теле лёгкое дуновение, голова кружилась, словно с похмелья. Она находилась в замкнутом помещении, стены и потолок которого были изготовлены из нефритового камня. Девушка поднялась и прошла до стены, в которую был встроен причудливый механизм с покачивающимся маятником. Виктория подняла голову вверх и обнаружила в потолке образовавшуюся дыру.
Элен очнулась из-за звуков шагов, доносившихся сверху. В потолочном проёме девушка смогла разглядеть соседку, которая расхаживала по потолку верхней комнаты.
– Как ты можешь ходить по отношению ко мне головой вниз? – спросила Элен, задрав свою голову вверх.
– Удивительно, но то, что кажется тебе потолком, служит для меня полом, я вначале подумала, что это воздействие невесомости, но оттолкнувшись от пола, вновь оказалась на том же самом месте. Возможно, мы находимся на разных полюсах чего-то вроде земного шара, только в уменьшенной версии, – сделала предположение Виктория.
– Этому явлению наверняка должно быть рациональное объяснение! – вновь заговорила Элен.
– Как тебя зовут и каким образом ты здесь очутилась?
– Моё имя Элен, попала я сюда, по всей видимости, благодаря Алану, это один военный, который участвовал в похищении «Детей хиппи», он виновен в убийстве нескольких человек, включая мою лучшую подругу, – девушка, не сдержав своих эмоций, закрыла лицо руками и заплакала.
– Постарайся взять себя в руки, сейчас нам не до слёз. Кстати говоря, моё имя Виктория.
– Хорошо, Виктория, только скажи, как ты оказалась в плену?
– Это не плен…
– Тогда что же?
Виктория развела руками.
– Каким образом ты здесь оказалась?
– Я просто спала ночью в своей мягкой, тёплой кровати, а проснулась в холодной каменной комнате.
Элен оглядела свою комнату и, увидев в одной из стен механизм-маятник, притронулась к нему рукой, остановив его ход. Маятник в стене Виктории так же остановился.
– Я надеюсь, ничего серьёзного сейчас не произойдёт.
Снизу в стенах появились щели, из которых начала бежать вода, комнаты девушек начали быстро затопляться.
– Бог мой, мы утонем! – запаниковала Элен.
– Успокойся, прошу тебя, в этом нет никакой логики.
– Логики не было и в убийстве Райли.
– Логики не было и в остановке маятника, разве он вам чем-то мешал? – раздался посторонний механический голос, появившийся ниоткуда.
– Кто вы? – спросила Виктория.
– Меня зовут Элисар, сейчас я вам всё расскажу. Вы находитесь в нефритовом перевёртыше прямо друг над другом. Не обращайте внимания на своё положение, если не смотреть вверх, голова у вас не закружится. – Элисар неестественно рассмеялся, после продолжив: – Дело в том, что в нашем элитарном клубе освободилось место, и, к вашему счастью, одна из вас сегодня его займёт.
– Никакого счастья мы, поверьте, не испытываем, просто отпустите нас, и мы забудем обо всём увиденном здесь, – возразила Виктория.
– Только в истинной борьбе родится настоящее счастье, настоящее величие, и вы сами это поймёте, когда увидите труп своего конкурента.
– Я не буду принимать участие в этом дерьме! – воскликнула Элен.
Механический голос Элисара на время замолк, тем временем воды в двух смежных комнатах становилось всё больше.
– Что же будет, когда вода дойдёт до потолка соседней комнаты? – спросила Виктория.
– Не бойся, она не проникнет к тебе, её остановит специальная перегородка, если, конечно, ты окажешься смышлёнее своего оппонента.
– Она всё прибывает и прибывает, если так будет продолжаться ещё несколько минут, мы просто-напросто захлебнёмся. Скажи, что нужно делать, чтобы не стать утопленником? – вопрошала Виктория, но Элисар по-прежнему не издавал ни звука. – Попроси его вернуться, прошу тебя, Элен, сделай это!
Вода уже коснулась груди Элен, девушка лишь крепко стиснула зубы.
– Я готова играть, давай начнём, слышишь ты, Элисар, наплевать мне на эту суку! – закричала Элен.
– Что ты себе позволяешь, дрянь? – вторила Виктория.
– Так-то лучше, дамы, теперь я вижу, вы готовы, пожалуй, начнём.
– Давно пора, я успела замочить свои локоны! – Вода дошла до волос Виктории.
Из-под воды одновременно в обеих комнатах всплыли золотистые кубики. Девушки взяли их в руки, рассматривая на их сторонах замысловатые изогнутые линии.
– Это головоломка, своеобразный пазл, вам необходимо успеть его собрать хотя бы в одной плоскости. Принцип прост, тот же кубик Рубика, только вместо цветов изображения.
– А если мы не успеем? – спросила Элен.
– Если из вас никто не справится, что же, будем искать того, у кого IQ хотя бы больше семидесяти, – жестоко пошутил Элисар.
Девушки принялись за головоломку, пытаясь собрать изображение, но у них ничего не выходило.
– Чёрт, мы должны были знать до начала игры, что на них должно быть изображено! – ругалась Элен.
– Им бы так было неинтересно, – высказалась Виктория, раскручивая кубик в руках с неимоверной быстротой. Как только первые линии на её кубике совпали, часть воды в её комнате переместилась через отверстие в комнату-перевёртыш соседки.
– Не смей так больше делать, – возмутилась Элен, теперь и на её кубике линии совпали.
Оказавшись по горло в воде, Виктория, опустив руки, погрузила кубик под воду и всё же смогла рассмотреть постепенно появляющееся изображение, продолжая собирать замысловатый пазл.
Тем временем в соседней комнате дела шли куда хуже. Элен начала паниковать и уже вместо почти готового рисунка вновь появились бессмысленные линии. Спустя некоторое время Элен плавала под самым потолком, пытаясь протиснуться в отверстие, но оно было закрыто стеклянной перегородкой, за которой на противоположной стороне находилась Виктория. Захлёбываясь водой, Элен стучала по стеклу кулаками и, лишь совсем обессилев, смирившись со своей участью, пошла ко дну.
– Замечательная обезьяна, – Элисар похвалил Викторию, собравшую одну из сторон своего кубика.
– Я никогда раньше не ощущала такой эйфории. – Вода в комнате Виктории резко начала уходить, и она потеряла на миг сознание, очнувшись в окружении людей, сидевших за овальным столом.
Рядом с Викторией на столе лежала не пришедшая в сознание Элен. Виктория попыталась привести соседку по нефритовому перевёртышу в чувство.
– Ты ей уже ничем не поможешь, – промолвил Элисар Дропа.
Виктория прекратила искусственную вентиляцию, обратив свой взор на карлика, держащего в руках томик «Война и мир» Льва Толстого.
– Так, значит, это вы – обладатель голоса?
Элисар махнул головой.
– И вы здесь? – Виктория заметила за столом Чжан Бэя, который попытался отвести взгляд.
– Она умерла не физически, её смерть ментальна, – заговорила лысая женщина в элегантном обтягивающем чёрном платье.
– Теперь вы – новый член клуба, дорогуша, относитесь к человеческой жизни проще, она нужна лишь для того… – старик замолчал, и за него продолжили остальные члены клуба: – Чтобы служить Мо!
Глава XVII
В тесных улочках, затерянных закоулках, спрятанных от чужих взоров обшарпанными кирпичными стенами ветхих построек прошлого столетия, порой скрываются самые светлые мысли, вынашиваются самые грандиозные идеи! Именно в таком потерянном закоулке на Третьей авеню в жёлтом автомобиле без колёс и без стёкол сидел лысый босоногий мальчишка, одетый в белую пижаму. Он изредка поглядывал на наручные часы, подаренные лучшим другом Жаном Клебером. Наконец из-за стены высунулась светловолосая голова мальчишки.
– Достал?
– Так точно, Поль! Родители и соседи отправились на твои поиски, возможно, они скоро обнаружат нас. – Жан протянул другу чёрные кеды и пакет с едой. – Держи, бродяга.
– Спасибо. – Поль надел кеды на босые ноги, отложив пакет в сторону.
– В следующий раз, когда будешь убегать от санитаров, не забудь снять тапочки.
Поль потёр руками большой синяк на левой ноге. К автомобилю подбежала дворовая лохматая собака по кличке Ливер.
– Тебя ещё здесь не хватало, дурёха!
– Оставь, Жан, чем тебе собака помешала?
– На тебя-то еды еле удалось раздобыть, а тут ещё этот привязался…
– Мне много будет.
Взяв из пакета бутерброды, он вытащил из них колбасу, отдав псу. Ливер целиком проглотил угощение, направив свой взор на пустые бутерброды, за которые принялся Поль.
– Лопнешь, Ливер! – Поль замахнулся рукой, и собака рванула бежать, периодически оглядываясь в надежде на то, что ей предложат добавку.
– Не тут-то было. – Жан засвистел, пёс в испуге завернул за угол дома.
– Ты неисправим, мой друг.
– Не передумал сдаться на милость властям?
– Не передумал, надоело лежать на больничной койке и смотреть в потолок.
– А как же родители, Поль, они ведь переживают.
– Хорош разглагольствовать, мягкотелый, лучше садись в машину, поедем до Мексики.
– Ха! Ну ты даешь, Поль, а как же Атлантический океан, у нас ведь автомобиль, а не корабль, и, кроме прочего, без колёс!
Поль открыл двери поломанного кара, приглашая друга сесть в салон.
– Будь по-твоему, – Жан залез внутрь, захлопнув за собой дверь.
– Ты готов?
– Ещё как, – рассмеялся Жан.
– Тогда держись крепче, мы трогаемся! Отдать швартовы!
– Боцман, свистать всех наверх! – прокричал вслед за другом Жан.
– Справа от борта пиратский фрегат, тысяча чертей! – выругался Поль.
– Огонь из всех пушек! – скомандовал Жан.
– Пли, – поддержал своего товарища Поль.
Друзья закрыли свои головы руками, повалившись друг на друга.
– Вражеские ядра пролетели от наших голов в нескольких сантиметрах и, кажется, сломали мачту, – раздосадовано произнёс Поль.
– Разве это нас остановит, впереди сказочная Мексика, где хранятся все пиратские сокровища! – Жан открыл двери автомобиля и бросился на землю, распластавшись на земле и махая руками, он имитировал пловца. – Прыгай и плыви вслед за мной.
– Вот же балда, вплавь американского континента не достичь, – Поль от души рассмеялся.
– А я хороший пловец, чемпион мира!
– Да хоть олимпийский чемпион!
– Ты думаешь, Кусто не говорили, что он никогда не сможет достичь морского дна? Или Гагарину не говорили, что он никогда не достигнет звёзд?
Поль выпрыгнул из автомобиля и, подражая своему другу, распластавшись на земле, начал махать руками.
На улице стало смеркаться, в окнах домов вспыхнул свет. Друзья вновь оказались внутри сломанной машины.
– Жан, помнишь, я однажды рассказывал тебе о своей мечте?
– А какой именно? У тебя, как я помню, их было много.
– О самой главной своей мечте.
– Жениться на Мари Робер?
– Нет, о более осуществимой.
– Стать журналистом?
– Да, Жан, именно о ней.
– И что?
– Я хотел бы попросить тебя осуществить эту мечту вместо меня…
– Ты сам её осуществишь! Всё будет хорошо, я знаю, вот увидишь, в следующем году мы будем справлять Рождество вместе, никакой больничной койки, всё будет как прежде! А летом мы снова будем сидеть в стареньком пежо, представляя, что плывём на огромном фрегате к золотым берегам Мексики!
* * *
Жан Клебер осуществил мечту своего лучшего друга, и даже больше: став журналистом, он женился на возлюбленной Поля, Мари Робер. В честь своего друга он назвал сына Полем. А позже случилось непоправимое.
«Казалось, что жизнь шла своим чередом, мы с Мари получили Пулитцеровскую премию и купались в лучах славы, работая в одном из самых знаменитых издательств во Франции. А потом я встретил информатора, в его портфеле я нашёл улики, в которых говорилось об одном влиятельном человеке, который баллотировался на пост президента США! Этим человеком был не кто иной, как республиканец, благодаря которому мы получили свою премию. В бумагах было написано о получении крупных сумм на предвыборную кампанию Джона Макартура из восточного фонда, фонда, спонсировавшего, только представьте себе, террористические организации по всему миру.
Мари была категорически против публикации, но я настоял, эта статья должна была взорвать все СМИ. И вот настал день, когда с дрожью в руках я взял свежий выпуск газеты в надежде увидеть на первой полосе заголовок «Двуликий Джон». Каково же было моё удивление, когда вместо своей публикации я увидел, что во Франции выдался неурожай винограда! Я и Мари оказались в кабинете у директора Жадера, не скрывавшего своих эмоций. «Всё это фальшивка, очередные происки демократов», – кричал он. «Но как же факты, бумаги, подтверждающие обратное?» – отвечал я. Жадер же категорически не желал ничего слушать. Тогда мы с Мари приняли решение отдать материалы в другие издательства, но было слишком поздно. Нашу квартиру перевернули вверх дном, украв все документы, обличающие Макартура. А затем произошла трагедия: у нашего сына случился приступ, мы вынуждены были искать помощи, но все те, кто был нашими друзьями вчера, сегодня отказывали нам. Они, безусловно, боялись возмездия Джона Макартура! Уволившись с работы, нам пришлось влезть в долги».
Мари обняла мужа, и Жан закончил свой рассказ. Хипо сидел рядом с Астафьевым, наблюдая за семейной четой с некоторым любопытством, и даже, как показалось Астафьеву, с жалостью. Их вагон немного раскачивался, и Мари клонило в сон.
– Вы можете поспать, если желаете, – предложил Хипо Мари.
– Мы переживаем, что будет с нашим сыном, пока мы находимся в этом странном путешествии? – заволновалась Мари.
– Его сердце будет биться, как и прежде, – обнадёжил андроид.
– Ему необходима срочная пересадка, иначе… – Жан вдруг замолчал, побоявшись завершить фразу.
– Никаких иначе, юхи способны исцелять безнадёжно больных! – заверил Хипо.
– Юхи, исцеление больных, что за бред вы несёте?! – возмутился Жан.
– Постойте, месье Жан, Хипо можно доверять, ведь всё, что он напророчил мне, свершилось, – заговорил Астафьев.
– Скажите, чего вы от нас добиваетесь? – Мари была неумолима.
– Обо всём вы узнаете по приезду в Гранд Палас, единственное, я могу повториться и сказать, что ваш сын Поль будет жить!
Глава XVIII
Воспитатель совершал очередной ночной рейд по детскому дому. Заглянув в спальню и убедившись, что все девочки спят в своих постельках, Тамара Леонидовна решила и сама вздремнуть, направившись в соседнюю комнату.
– Кажется, мымра уходит! Давай-ка выпрямляйся, Жорик!
Толстенький мальчишка выпрямил свои ноги, и стоявший на его плечах худой сорванец ухватился за карниз.
– Устал, Ваня, не могу больше тебя держать. – Ноги Жорика резко подогнулись, и он упал на землю.
Иван остался висеть на карнизе, пытаясь забраться через открытое окно в спальню детского дома номер один. На помощь к Ивану подоспело несколько девочек, втащивших его внутрь.
– Принёс?
– Ещё бы с пустыми руками я сюда лез. – Иван достал из-за пазухи мешок с конфетами.
– С днём рождения, Ридна! – Иван поцеловал сестру в щёку, и та вытерлась рукавом.
Девчата тут же разобрали шоколадные угощения.
– Прошу, не называй меня этим именем, – смутилась маленькая красивая девочка с веснушчатым круглым личиком.
– Этим именем тебя нарекли родители, – произнёс строго брат.
– Над ней все усмехаются, обзывая её Ридной, – сказала одна из девочек.
– Ябеда ты, Маша, – обиделась Ридна.
Остальные девочки так же подтвердили слова Маши, сказав, что в своей группе Ридна слышит частые издёвки.
– Хорошо, будешь называться Викторией, только до того момента, как я тебя заберу отсюда. – Иван разрешил сестре носить имя Виктория, придуманное воспитателями.
– Ваня, а меня заберёшь? – насупилась соседка по кровати и подруга Виктории Елена.
Девочки тихонько посмеялись. Дело в том, что Лена была совсем некрасивой девочкой, её особенностью был чересчур массивный нос, выделяющийся на фоне остальных мелких деталей лица, за этот недостаток Елену прозвали картофелиной.
– Куда тебе, картошка! Ты тут-то никому не нужна, – пошутила Мария.
Елена всплакнула.
– И тебя заберу, картошка, только не хнычь.
– А меня, а меня, а меня? – окружившие Ивана подруги Ридны одна за другой начали просили забрать их из детского дома.
Иван почесал свою макушку, не зная, что ответить им всем.
– Никого он не заберёт и даже сестру свою не сможет забрать, я слышала от воспитателей, что приезжавшие на прошлой неделе на смотры важные персоны выбрали Викторию, – подытожила Мария.
– Врёшь ты всё, егоза, из зависти придумала, и, если я сама не захочу, ни с кем я и не поеду.
– Если Тамара Леонидовна взяла деньги, значит, тебя уже здесь нет.
– Какие ещё деньги?
– Самые что ни на есть настоящие доллары! Я сама видела, спрятавшись в шкафу, как красивая дама вытащила из своего чемоданчика купюры и передала их воспитателю.
– Ты слышала, о чём они говорили? – спросил Иван.
– Они говорили о каком-то резусе.
Все присутствующие понятия не имели, о чем идёт речь.
Иван несколько насторожился, и в этот самый момент с улицы послышался свист Жорика. Увидев в соседнем окне загоревшийся свет, друг подал сигнал тревоги.
– Мне пора, не переживай, Ридна, всё будет в порядке.
Иван выпрыгнул из окна на улицу, благо, спальня находилась на первом этаже детского дома. В спальне послышалась ругань Тамары Леонидовны. Мымра была возмущена тем, что девочки не спали в столь позднее время.
– Долго ты в этот раз, не мог чуть быстрее, комары совсем заели, – жаловался друг, дежурящий в кустах шиповника.
– Пошли уже, плакса, на сегодня всё.
– Мне хоть одну конфету оставил?
– Тебе-то куда, Жор, ты и так толстый.
– Ага, а значит, толстым конфеты не положены?
– Я бы сказал, строго противопоказаны.
– Доктор ты, что ли, Вань?
– Мои приёмные родители хотят меня в медицинский отправить, буду таких, как ты, от ожирения лечить.
Уже утром Иван стоял на коленях возле строгого Романа Астафьева, изучавшего древнюю египетскую книгу.
– Я клянусь, что никогда не откажусь от фамилии, молю тебя в очередной раз сжалиться надо мной и удочерить Ридну.
– Что там с немецким, подтянул его? Репетитор говорит, что ты стал относиться к предмету снисходительно, – не отрываясь от чтения, проговорил отец, как будто не слыша просьбу сына.
– Выучил все глаголы на этой неделе.
– Бегать?
– Лауфен.
– Плавать?
– Швимен.
– Давать?
– Гэбен.
– Пить?
– Тринкен.
– Довольно неплохо, сын.
– Так что там насчёт Ридны?
– Ты выучишься в самом лучшем медицинском институте страны, затем отправишься работать в «Красный Крест», спасать африканских детей от голода и болезней. Такова была последняя воля твоей покойной матери.
– Но сначала я должен спасти свою сестру, на следующей неделе за ней придут.
– Откуда у тебя такая информация? – Роман отложил книгу в сторону.
– Одна из её подруг подслушала разговор воспитателей.
– Так чего же ты опасаешься? Ещё одна семья осуществит свою мечту, обзаведясь приемным ребёнком.
– Они говорили о резусе.
– Об обезьянах?
– Нет, скорее всего, они имели в виду резус-фактор, очень важный показатель при трансплантации органов.
– Не хочу даже слышать об этих девичьих бреднях.
– Сотни писем не нашли своего адресата, все девочки, что были переданы в приёмные семьи, не ответили своим подругам, тебе это не кажется странным, отец?
– Хорошая, сытая жизнь порой заставляет людей меняться, и не в лучшую сторону. И в конце концов, государство занимается проверкой приёмных родителей. Если ты так боишься за свою сестру, могу тебе лично пообещать, что с ней ничего не случится. Я слишком стар для воспитания твоей сестры, а ты ещё слишком молод, чтобы самостоятельно позаботиться о ней.
На следующий день Роман Астафьев ожидал директора детского дома номер один Набабкина Петра Ильича в приёмной. Стройная голубоглазая девушка в коротком зелёном платьишке с интересом поглядывала на профессора. Телефон зазвенел, и девушка, подняв трубку, попросила Романа войти в кабинет директора.
Пётр раскачивался в кресле-качалке и, заприметив вошедшего гостя, захлопал в ладоши.
– Надо же, сам профессор египтологии пожаловал к нам в гости. Давненько вы нас не посещали, неужели снова решили обзавестись кем-нибудь?
– У вас хорошая память, Пётр Ильич. Нет, это в мои планы не входило.
– Перед тем как вы записались на приём, я ознакомился с нашими архивами, кстати говоря, я польщён, вы даже знаете, как меня зовут.
– Видите ли, я умею читать, на дверях табличка с вашим ФИО.
Директор поперхнулся, но откашлявшись, снова продолжил:
– Чем могу помочь?
– Меня интересует одна ваша воспитанница.
– Я весь во внимании.
– Виктория Турова, мне стало известно, что девочку хотят взять на поруки.
– Ах да, представьте себе, чудесная семья, и, наверное, что ещё лучше для ребёнка, она увидит новый континент, только представьте, зажиточные родители, особняк в самом престижном районе города-мегаполиса, школа для богатеньких, об этом только можно мечтать. Об одном я жалею, что не всем в этом доме повезёт, как ей.
– Прекрасно, и всё же я бы хотел взглянуть на документы, – профессор вытащил из кармана пачку денег.
– Что вы, что вы, Роман Аркадьевич, неужели вы думаете, что в нашей стране живут только коррупционеры?
Роман залез в другой карман и вытащил из него ещё одну пачку купюр. Выходка профессора рассмешила Петра.
– Бросьте, в самом деле, мы взрослые люди, или вы желаете, чтобы я позвал сюда охрану? – Директор занёс свою руку над кнопкой, встроенной в стол.
– Не надо никого вызывать, я вас понял.
– Вот и хорошо, а то я уж было начал сомневаться, что вы настоящий профессор. Я не уполномочен разглашать персональные данные приёмных родителей. Думаю, между нами не останется обид?
– Конечно, никаких обид, господин Набабкин, мы ведь настоящие джентльмены.
– Всего доброго, Роман Аркадьевич.
Роман, убирая пачки денег в карман, специально обронил несколько купюр, сделав вид, будто бы не заметил их падения. Профессор вышел из кабинета, так и не услышав просьбы Петра вернуться обратно за деньгами.
Профессор поклонился секретарю и в спешке покинул приют.
Очутившись дома, Роман первым делом позвонил двоюродному брату покойной жены, с которым не общался с момента смерти Лизы, памятуя о его криминальном прошлом.
– Алло, здравствуй, Захар, Роман Астафьев тебя беспокоит.
Захар отвечал в трубку:
– Наверняка перед тобой поставили задачу из разряда не решаемых законом.
– Ты прав, Захар, но мне больше не к кому обратиться, кроме тебя.
– Рассказывай, что там у тебя случилось.
– Я тебе не говорил раньше, у нашего приёмного сына есть родная сестра.
– Вот так новости… почему сразу обоих не взяли в семью?
– Она напоминала бы Лизе о погибшем ребёнке.
В трубке наступило пятисекундное молчание.
– Можешь продолжать.
– В общем, каким-то образом Иван узнал, что девочку хотят удочерить, он, скажем так, несколько обеспокоен.
– Это нормально, боится потерять её навсегда, переживает.
– Дело в том, – это, конечно, детские сказки, знаешь ведь, дети любят сочинять страшилки и пугать ими других – ходят слухи, среди детей, конечно, что воспитатели торгуют детскими органами.
– Если ты сам в это не веришь, почему позвонил?
– Я предложил взятку, чтобы заполучить информацию о приёмных родителях Ридны.
– И директор отказался?
– Да.
– Возможно, честный человек.
– Сомневаюсь, я специально обронил несколько купюр, прежде чем уйти.
– Он не окликнул тебя?
– Нет.
– Не уходи далеко от телефона, я перезвоню минут через пятнадцать.
Все пятнадцать минут в ожидании звонка Роман поглядывал на настенные часы. Время истекло, прошло дополнительных пять минут, а Захар так и не перезванивал.
– Это на него не похоже, насколько я помню, он всегда был пунктуальным человеком, – расхаживая по своему кабинету, рассуждал Роман.
И всё же через полчаса телефон зазвенел, Роман схватил трубку.
– Да.
– Открой дверь, я за ней.
– Это, должно быть, шутка?
– Последний, кто так говорил мне, утонул в колодце.
Роман направился открывать дверь, и действительно за ней стоял Захар, за его спиной находилось несколько мужчин крепкого телосложения.
– Сын где?
– Где же ему ещё быть, в школе, естественно.
– Хорошо. Тебе дорога жизнь сестры Ивана?
– Конечно, что за вопросы.
– Тогда не медли, одевайся, поехали с нами, всё по дороге расскажу.
Два чёрных автомобиля мчались по трассе на высокой скорости, маневрируя между другими машинами. В одном из этих автомобилей находился Роман, он крепко вжался в сиденье, зажмурив глаза.
– Слушай внимательно, детский дом номер один, тот самый, в котором находится сестра Ивана, стоит на балансе правительственных спецслужб. Одна из этих спецслужб тесно связана с ОПГ Артамонова. Мерзкий тип этот Артамон, и всё же войны с нашими у него не было, старались не связываться, сам понимаешь, под властью ходит. Кличка у него Холодильник, получил он её за то, что трупы в морозильных камерах перевозил. Пацаны думали – больной, только потом выяснилось, что Холодильник их за бугор отправляет.
– Это получается, они там нужны кому-то были, – с дрожью в голосе произнёс Роман.
– Верно мыслишь, профессор. А тут ещё вот какое дело. Был у меня кореш один, его Ренатом звали, отца своего в дурку поместил ради наследства. Конечно, сволочь, и всё же по праздникам навещал, фрукты там на Новый год, конфеты привозил. На юбилей решил снова навестить, приехал, а отец лежит на кровати, встать не может. Ренат осмотрел его, а на его теле со стороны поясницы шрам и шов свежий. Он к санитарам с другом своим Макаром, те, конечно, друга увидев, перепугались.
– Страшный такой?
– Очень, аж целых девять миллиметров. Короче, удалось выяснить, что у отца почку отняли, Ренат пошумел, конечно, но совсем недолго.
– Убили?
– Бабки дали, но это не самое главное в этой истории.
– А что же тогда?
– То, что клиника стоит на балансе той же спецслужбы, что и детский дом номер один.
– Что же нам теперь делать? – заволновался Роман.
– Ребенка спасать, помнишь, как она выглядит?
– Навещал несколько раз, до болезни Лизы.
Захар потребовал у водителя притормозить. Автомобили остановились возле детского дома. Захар достал из мешка чёрные маски и велел надеть их на голову своим телохранителям.
– А ты чего?
– Я бы не хотел с вами туда идти.
– Придётся, только ты знаешь, как она выглядит.
Телохранители остались на проходной удерживать охранников, Захар и Роман без стука ворвались в кабинет директора, который успел нажать на тревожную кнопку, встроенную в стол. Увидев людей в масках, Петр Ильич запаниковал.
– Что вам нужно, вы хоть знаете, с кем связались, да вы и шага не успеете сделать, как вас повяжут!
– Виктория Турова, где она? – спросил Захар.
– Там, где ей положено быть, в группе.
– А ну пошли. – Захар взял директора за шиворот, приставив к его виску пистолет.
Через несколько секунд они оказались возле дверей спальни. Роман ворвался внутрь, из всей группы здесь находилась только спящая Виктория.
– Слава богу, успели, – с облегчением произнёс Захар.
– А остальные дети где? – спросил Роман.
– Кажется, я узнал ваш голос, это вы интересовались приёмными родителями Вики. Остальные дети в школе, ей немного нездоровилось, и она решила поспать.
Роман попытался разбудить ребёнка, но девочка спала крепким сном.
– Снотворное, видимо, уже готовились к отправке, – со злобой в голосе сделал предположение Захар.
Роман, взяв девочку на руки, направился к выходу.
– Шеф, быстрее, к нам гости! – к ним навстречу по коридору бежал с криками один из телохранителей.
– Быстрее, а то живыми отсюда не уйдём, – проговорил Захар.
На улице стояло несколько машин, перекрывших им дорогу. Телохранители из второй машины Захара наставили оружие на людей, одетых в спортивную одежду.
– За детским домом находится лес, за ним федералка, будете добираться на попутках, как доберётесь до дома, бери Ивана и линяй из города.
– Как долго нам скрываться?
– До той поры, пока богатенькие не найдут нового донора.
Вперёд спортсменов чуть подался бородатый мужчина с серьгой в ухе.
– Кто эти люди, Ильич?
– Молчи, – пригрозил Захар директору, но тот, не послушавшись, всё же ответил:
– Вроде родня девчонки.
– Мужики, вы бы девочку оставили и по домам, а мы как будто бы всё забудем, хорошо?
Роман потихоньку начал отходить назад, чувствуя исходящую от спортсмена угрозу.
– Артамонов, а чего у тебя катафалк за спиной, за новыми почками приехал?
Бородач оглянулся за спину, поглядывая на свой сиреневый кадиллак.
– Не, за печенью.
Захар снял с себя маску, и Холодильник узнал того, кто стоял перед ним.
– Не узнал сразу, богатым будешь.
– Да, наверное, уже нет. – Захар толкнул Петра вперёд и несколько раз выстрелил в Артамонова. – Рома, беги! – крикнул Захар, повалившись на землю замертво, его тело изрешетили автоматной очередью.
За спиной Романа раздавались выстрелы, кто-то громко кричал и сильно ругался, Астафьев бежал не оглядываясь.
* * *
Жан и Мари слушали пересказ Ивана с большим интересом, Хипо же читал очередной выпуск «Нью-Йорк Таймс».
– Неужели вам нисколько не интересно? – возмутилась Мари.
– Я всё это уже видел, экиден прочёл ваши судьбы, так что… предпочту следить за настоящим. – Хипо после короткого диалога вновь углубился в чтение.
– Что же было дальше, Иван? – поинтересовался Жан.
– Отец добрался на попутках до дома вместе с Ридной. Чуть позже он забрал меня из школы, и мы все вместе на несколько лет покинули город, скрываясь у хороших друзей отца.
Поезд остановился, Хипо прекратил чтение, отложив газету в сторону.
– Станция Блеквуд, наша конечная остановка, – объявил андроид.
