Михаил Тырин
Тень Покровителя (сборник)
Васин усадил Софью за столик в центре зала и оглянулся в поисках официанта.
– Сейчас придет, – сказала девушка и помахала кому-то рукой. Потом еще кому-то. Васин понял: Малютин водил ее сюда неоднократно и познакомил с постоянными клиентами.
Не укрылось от его внимания и то, что «братва» осторожно косится в его сторону. Он взял из вазы яблоко и с независимым видом принялся грызть его. Софья улыбнулась. Васин признался себе, что гордиться обществом этой дамы перед «братками». Пожалуй, она была здесь самой красивой. Неизвестно, правда, какая у нее репутация...
– Ты часто сюда заходишь? – спросила Софья.
– Нет. Почти никогда.
– Я тебя раньше здесь не видела. А что у тебя за дела с Успенцевым?
– Первый раз вижу, чтобы хорошенькая девушка интересовалась делами двух скучных мужчин.
– А почему нет?
Она продолжала улыбаться, вертеть хвостом и всячески очаровывать Васина. Причем делала это так великолепно, что порой его сердечко начинало стучать в учащенном ритме. В другой ситуации он с удовольствием поддался бы, но не сейчас. Только не сейчас...
Это просто сделка, говорил он себе. Девочка предлагает свою благосклонность, а взамен хочет получить кусочек покровительства Успенцева – только и всего.
Несчастная, она не знала, что Васин вовсе не тот, за кого она его принимает.
– А ты с ним знакома? – как бы невзначай спросил Васин.
– С Успенским? Надеюсь, ты познакомишь, – загадочно улыбнулась Софья.
Что и требовалось доказать. Вот все, что ей нужно.
Васин сунул руку в карман, включил диктофон и начал закидывать удочку.
– Ты с Эдиком часто здесь бывала?
– Да так... – нехотя ответила девушка. – Иногда.
– А куда вы еще ходили?
Софья пристально посмотрела на Васина, потом опустила глаза.
– Ты меня привел, чтобы про Эдика расспрашивать?
Разговор окончен, понял Васин. Видимо, это запретная тема. Ну, ничего. Он был готов к такой реакции. Теперь главное не переборщить...
Подошел официант. С небрежной вежливостью он положил на столик меню в зеленой папке и застыл рядом, распространяя вокруг запах мятной жевательной резинки.
Васин открыл меню и присвистнул.
– Ого! Ну и цены у вас тут!
– Цены ниже, чем в среднем по городу, – скороговоркой ответил официант, не удивляясь и не насмехаясь. Ему было все равно, что говорили клиенты, лишь бы платили по счету и не просили сдачу.
– Ну, вот что, – сказал Васин, захлопнув папку, – принеси-ка нам минералки. И стаканчики.
Официант записал в блокнот: «1.Минеральн.вод.»
– Что еще?
– Пока все.
На этот раз парень удивился.
– Все? – переспросил он.
– Да-да, пока все. Поскорее, пожалуйста.
Официант закатил глаза и пошел на кухню за заказом.
– Ты чего? – недоверчиво спросила Софья, не понимая, удивляться ей или улыбаться.
– Ничего. За такие деньги можно месяц прилично питаться. У меня тут с собой кое-что есть – сальце, огурчики...
Софья засмеялась, принимая это за шутку. Но Васин не шутил. Он достал из своей сумки кусок сала, завернутый в газету, несколько вареных картофелин, хлеб. Затем вытащил перочинный нож и начал невозмутимо нарезать ломтики.
Улыбка медленно сползла с лица девушки.
– Ты че, сдурел? – в ужасе зашептала она.
Васин не отвечал. Он нетерпеливо посмотрел, не идет ли официант, и снова полез в сумку. На свет показалась недопитая бутылка водки, заткнутая тряпочкой.
– Пока дождешься... – проворчал он, вытряхивая из пластмассового стаканчика салфетки и наполняя его водкой.
– На, ты первая пей.
По залу быстро распространилось беспокойство. «Братки» озабоченно посматривали на их столик, не понимая – то ли это окончательный псих, то ли какой-то совсем «крутой», решивший почудить.
– Ты че делаешь? – прошептала побледневшая Софья.
– А че? Нормально сидим. Ты пьешь или нет?
Наконец подошел официант с графином минеральной воды. Он заметил разложенные по столу припасы и изумленно раскрыл рот. В глазах его читался один вопрос: кто пустил сюда этого кретина с картошкой?
– О, братан! – обрадовался Васин. – Давай водичку скорее, а то, видишь, даме запивать нечем. Стаканчики принес?
– Нет, – совсем ошалел официант, развернулся и пошел. Наверно, за стаканчиками.
– Я сейчас уйду, – проговорила Софья.
– А вот и нет, – Васин быстро поймал под столом ее руку и крепко сжал пальцами. Она попыталась вырваться, но потом смутилась. На нее смотрели со всех сторон.
– Ты уйдешь, как только ответишь на мой вопрос, – сказал Васин и широко улыбнулся.
– Да пошел ты!
Страсти вокруг накалялись. «Братки» уже, не скрываясь, рассматривали их и начинали посмеиваться. Васин поймал взгляд квадратного кучерявого детины с золотыми зубами и невинно спросил:
– Простите, вы салатик будете доедать? Если нет, передайте нам, мы доедим.
Детина переглянулся с товарищами, встал и принес тарелку с остатками салата.
– Кушайте на здоровье, – сказал он и захохотал.
– Что ты делаешь, козел! – простонала Софья. – Знакомые ведь смотрят. Пусти меня! Слышишь, пусти!
Она уже была на грани истерики. Васин понял, что пора останавливаться. Он чуть ослабил хватку.
– Говори.
– Что тебе нужно?
– Отвечай, почему ты ушла из машины Малютина в тот вечер? Ты знала, что его убьют?
– Ничего я не знала! Меня Родион Терентьевич вызвал.
– Какой еще Родион? Как вызвал?
– По пейджеру. Передал, что б я срочно к нему ехала.
– Кто это? Откуда ты его знаешь?
Воля девушки была сломлена. Она готова была рассказать все, лишь бы ее выпустили из этого кошмара. Но ей мешала публика, хохотавшая вокруг и показывавшая на них пальцами.
Васин поднял ее и вывел в холл, где никого не было.
– Продолжай. Кто такой Родион Терентьевич? Откуда ты его знаешь?
– Ниоткуда. Он сам к нам с Эдиком в ресторане подсел.
Софья была похожа на куклу. Она уже не вырывалась, только чуть дрожала.
– И что дальше?
– Ничего. Он иногда ко мне заходил, приносил цветы. Между прочим, очень вежливый и культурный.
– Так, дальше. Зачем он тебя вызвал?
– Не знаю. Просто так. Эдик меня подвезти хотел, но он пьяный был, а ехать надо было через весь город. Я на такси доехала. Потом мы с Родионом Терентьевичем немножко посидели и он меня отвез домой.
– И все? Значит, он знал, что Малютина убьют?
Софья широко открыла глаза.
– Почему? Ты что говоришь?!
– Ладно, пошутил. Как его фамилия, где он живет?
– Не знаю фамилию. Живет... А зачем, – она вдруг испугалась.
– Отвечай.
Она поспешно полезла в сумку, вытащила записную книжку, зашелестела страницами. Васин впился глазами в нужное место, запоминая адрес. Вдруг его кольнула неожиданная мысль.
Он выхватил альбом, открыл его на том месте, где женщина и ее пузатый спутник грелись на ялтинском пляже.
– Это он?
– Он, – удивленно проговорила Софья. – А откуда?..
– Кто эта женщина рядом? Ты ее знаешь? Это твоя мать?
– Нет, я ее не знаю.
– Ясно. Все, ты свободна. Пошли.
Они спустились по лестнице, но внизу наперерез Васину вдруг бросился швейцар-вышибала.
– Стоять! – крикнул Васин, хватаясь за кобуру, – Я из милиции.
– Не волнует! – бесстрашно ответил вышибала. – За минералку заплати.
– Ах, да... – смутился Васин, заметив краем глаза официанта. – Вот, возьми.
Перед тем, как выйти на улицу, он успел увидеть, как у официанта и вышибалы полезли на лоб глаза при виде золотой карточки клуба «Меркурий».
Как было договорено, в джипе сидел человек Успенцева – тот самый парень, что подвозил Васина сегодня утром. Пред тем, как посадить к нему Софью, Васин шепнул ему:
– Отвези ее домой и постарайся добираться не меньше чем полчаса. Заблудись или сломайся по дороге – как хочешь. Проследи, чтоб за это время она никуда не звонила.
– Понял, – водитель искоса посмотрел на плачущую Софью и повернул ключ зажигания.
Васин остался один на мокром асфальте, отражающем пестрые рекламные огни клуба «Меркурий». Теперь главное – не терять времени.
Он нашел телефон-автомат, набрал номер начальника.
– Михалыч, у меня срочное дело. Направь людей по адресу... – Он продиктовал прочитанное в блокноте девушки. – Там должен быть один человек, он наверняка без документов. Или с фальшивыми. Его нужно кровь из носу задержать до выяснения личности...
– Так быстро не получится, – ответил Михалыч. – Во-первых, это на другом конце города, а во-вторых, у меня сейчас ни одной свободной машины. Что ты там опять придумал?
– Михалыч, срочно нужно! – умолял Васин. – Передай через дежурку, пусть направят туда ближайший патруль или участкового – как угодно. Иначе его предупредят.
– Ладно, ладно, – успокоил его начальник, – сделаем. Ты сам-то где?
– Я выезжаю туда своим ходом. Пусть меня дождутся.
Васин бросил трубку, перевел дыхание. Кажется, сегодня есть шанс увидеть живого пришельца из будущего. И не только увидеть, но и потрогать, поговорить и даже дать в морду при желании. Но только если ничего не сорвется, если этот человек окажется дома, если у него нет при себе переноски, если патрульные не зазеваются и не дадут ему уйти. Слишком много «если»...
Васин подхватил свою сумку и побежал догонять троллейбус, однако опоздал. Троллейбус уехал, а Васин остался стоять на остановке, нервно переступая с ноги на ногу и слишком часто поглядывая на часы.
Ждать пришлось нестерпимо долго. Нужный номер никак не приезжал, зато косяком шли другие: двенадцатый, потом восьмой, потом – один за другим сразу два двенадцатых. Васин был весь на нервах. Казалось, он уже полночи торчит на проклятой остановке. Хотя на самом деле – не больше двадцати минут.
Наконец появился долгожданный шестой. Васин сел на свободное сиденье и заставил себя быть терпеливым – ехать предстояло не меньше получаса. Если, конечно, не стать над водителем с пистолетом и не потребовать гнать без остановок.
Впрочем, троллейбус и без того ехал быстро. На вечерних улицах попадалось все меньше машин, и ничто не мешало водителю реализовать национальное пристрастие к быстрой езде.
Грязные окна, заплеванные дождем и жижей из-под колес, позволяли видеть лишь светящиеся очертания кварталов. Сначала огней было много – центр города. Потом огни стали меркнуть и редеть, дорога проходила через жилые районы. В промышленной зоне света стало совсем мало, и вдруг впереди разгорелось электрическое зарево нового пригородного микрорайона. Того самого, в который и направлялся Васин. Два раза троллейбус обгоняли милицейские машины с включенными сиренами.
Он выскочил на остановке и, подняв воротник куртки, чтобы не затекал дождь, и отправился на поиски. Район был распланирован прямолинейно и незатейливо, поэтому без труда удалось найти нужный дом.
И тут у Васина екнуло сердце. Двор озарялся сиянием милицейских мигалок. Он побежал к подъезду и скоро завяз в толпе зевак, на почтительном расстоянии окруживших подъезд. Внутри живого кольца стояло несколько машин, автобус, прогуливались, покуривая, бойцы отряда быстрого реагирования.
Васин стер с лица дождевую воду и рванулся через толпу. Дорогу ему преградили двое в пятнистой форме с нашивками ОМОНа.
– Я по делу, ребята! – поспешно сообщил Васин, доставая удостоверение. – Что происходит, где начальство?
Омоновец указал антенной рации на автобус.
– Там все старшие.
В автобусе было накурено, зато светло и сухо. Здесь собрался импровизированный штаб, руководил которым полковник Щеглов – начальник криминальной милиции города. Были и другие знакомые лица.
– Наконец-то, явился, – сказал Щеглов. – Где тебя носило?
– У меня персональной «Волги» нет, – ответил Васин. Впрочем, никто не обратил внимание на его хамоватый тон. – Что происходит?
– Сам не видишь?
– Нет.
– Лучше ты нам расскажи, что там за черт засел и чего от него ожидать?
– Я знаю только, что зовут его Родион Терентьевич.
– А я другое знаю! – заорал Щеглов. – Когда патрульные постучались и представились, он без разговоров начал стрелять прямо через дверь и одного парня ранил!
– Ранил?! – опешил Васин.
– Да, ранил! Какого черта ты не предупредил, что он может быть вооружен?
– Я не знал! Я вообще ничего не знал.
– Должен знать! Ты все должен знать, ты опер, а не хрен собачий!
Васина ничуть не смутил тон Щеглова. Было ясно, что полковник просто срывает злость. И причина этой злости не в недостатках работы Васина, а в самой ситуации.
– Ладно, садись, – сказал Щеглов. – У тебя есть, что сказать по делу?
– Сначала хотелось бы узнать, что происходит.
– Твой клиент заперся в квартире на седьмом этаже с какой-то девкой и обещает ее грохнуть, если мы не уберемся. В переговоры не вступает, на все предложения отвечает стрельбой.
– С девкой? – переспросил Васин. Он сразу подумал про Софью. Хотя она вряд ли могла успеть... – А чего он вообще хочет?
– Ничего он не хочет! Похоже, у него психоз, все время орет: уходите, а то убью ее. Боюсь, он может. Как сам думаешь?
– Я ничего про него не знаю, – сказал Васин. – Собирался узнать сегодня, но...
– Но хоть что-то ты должен знать? От кого ты получил информацию, кто может на него повлиять?
– Я узнал про него от подруги убитого Малютина. Он, похоже, знал, что на Малютина заказан киллер и в тот вечер успел предупредить девушку. Я узнал это буквально час назад.
– И где сейчас эта девушка?
– Не исключено, что там, – Васин кивнул на подъезд.
– А как это точно проверить?
– Можно послать людей к ней домой, у меня есть адрес.
– Подожди, я свяжусь со снайперами, – Щеглов взял радиостанцию. – Глаз-один, Глаз-два, доложите обстановку.
Васин понял – Щеглов хочет, чтобы он опознал заложницу из снайперского укрытия через бинокль или прицел.
– Я Глаз-один, – раздалось из рации несколько секунд спустя, – на окнах шторы, объект и заложник не просматриваются. Видны только силуэты.
– Какая разница, кто там в заложниках? – сказал Васин. – Его никто сейчас не убедит. Сами говорите, психоз. И еще – не пытайтесь установить его личность, он по нашим данным не проходит. Он издалека.
– Откуда?
– Не знаю.
– Сдается мне, темнишь ты, Васин. Что ты еще про него знаешь.
– Его необходимо взять живым.
– Как ты себе это представляешь? – вмешался в разговор Славин – командир СОБРа.
– Не знаю... Есть же какие-то усыпляющие газы, или еще что-то...
– Есть. Но не у нас.
– Переговорщики идут, – сказал кто-то, выглянув в окно.
В автобус залезли трое – майор и два подполковника. Васин узнал их – один был психологом из отдела воспитательной работы, остальные работники штаба.
– Бесполезно, – объявил майор, стряхивая воду с фуражки. – Раньше хоть стрелял, теперь вообще молчит. Может, патроны кончились?
– Соседей вывели? – спросил Щеглов.
– Да, убрали помаленьку. Не хотели уходить...
– Что соседи говорят?
– Говорят, живет там какой-то мужик, водку носит потихоньку, девок водит. Никто с ним не разговаривал, он мутный какой-то. Полгода уже здесь.
– А на кого оформлена квартира? – спросил Васин.
– Уже пробовали, – махнул рукой Щеглов. – Хозяина установили, но искать его бесполезно. Он в отъезде.
– Хозяин – Глинский?
– Нет, какой-то... Не помню фамилию. Тебе это очень важно?
– Не очень.
– Ладно... – Щеглов задумался, прикусив губу. – Черт! Если бы не эти шторы – сняли бы его снайпером и делу конец. Ну, что... Придется штурмовать.
– Мы готовы, – не задумываясь ответил командир СОБРа.
Васин внутренне содрогнулся. Он понимал, что если «объект» начнет отстреливаться, его просто убьют. И правильно сделают, потому что жизнь любого из бойцов штурмовой группы и заложницы дороже, чем жизнь полусумасшедшего бандита.
С другой стороны, Васин страстно желал, чтобы Родиона Терентьевича оставили живым. Как бы ему хотелось поговорить с ним, полистать вместе фотоальбом, дать послушать запись последнего разговора с Софьей. Как много тайн мог бы раскрыть этот человек!
Щеглов уже раздавал команды начальникам групп оцепления, блокирования, связи, конвоирования, сидевшим здесь же в автобусе и ждавшим своего часа.
Славин выслушал свою долю указаний и вышел на улицу. Васин скользнул за ним.
– Слушай... – сказал он. – Умоляю, постарайся без пальбы. Если можно, не стреляйте. Он мне очень нужен. Без него никак.
– Саша, – спокойно сказал Славин, – я никогда не стреляю без необходимости. Но если он начнет палить по моим ребятам – я его жалеть не буду. Пойми меня правильно.
– Понимаю. Но все равно, постарайся аккуратно.
ОМОН получил команду и теперь увеличивал кольцо оцепления, отгоняя зевак подальше. Васин заметил, что милицейских машин стало больше, каждую минуту подъезжали новые. Неподалеку стоял и автомобиль Михалыча, но Васин решил не подходить.
СОБР уже готовился к штурму. Бойцы застегивали бронежилеты, приклеивали пластырем к ушам миниатюрные динамики радиостанций, вытаскивали и разматывали альпинистское снаряжение.
Штурмовать было решено с трех точек. Основная группа во главе со Славиным должна была взорвать дверь, еще четверо бойцов собирались одновременно проникнуть в квартиру через окна, прыгнув с крыши на веревках.
После очередного доклада о готовности поступил приказ начать операцию. Славин повел своих бойцов в подъезд. Васин, не колеблясь, шмыгнул за ним.
– Только не путайся под ногами, – предупредил командир.
На шестом этаже группа остановилась, дальше пошел один сапер. Прислушавшись к шумам за продырявленной дверью, он начал осторожно набивать в щель пластиковую взрывчатку, прикреплять детонатор.
– Ноль-третий готов, – прошептал он в прицепленный к воротнику микрофон, когда приготовления были закончены.
В эфире воцарилась тишина, предшествующая команде «штурм». У каждого было несколько секунд, чтобы подготовиться и последний раз все проверить.
– Спустись-ка вниз от греха подальше, – тихо сказал Васину командир. – Сейчас рванет, мало ли что...
Васин не стал спорить и присоединился к компании двух врачей. Они должны были войти в квартиру сразу за штурмовой группой и оказать помощь пострадавшим, если таковые будут. Сейчас они тихо переговаривались и с тревогой поглядывали наверх.
– Штурм!!!
Взрывчатка грохнула так, что затряслись стены, а один из врачей уронил свой чемоданчик. Лестничный пролет окутался клубами цементной и известковой пыли, что-то затрещало и сломалось, затем раздался топот, крики, мат, женский визг. И тут же весь этот шум перекрыли три громких звука.
БАХ! БАХ! БАХ!
– Не стреляйте! – процедил Васин и бросился наверх.
На зубах сразу заскрипела пыль. Вход в квартиру выделялся темным рваным провалом. Васин влетел внутрь и убедился, что все уже кончено.
Ветер шевелил в разбитых окнах занавески, пахло порохом. У стены сидел совершенно бледный Славин, двое бойцов стаскивали с него бронежилет. На диване сжалась испачканная потекшей косметикой, зареванная девица. Не Софья. В центре комнаты под дулами двух автоматов лежал вниз лицом толстый человек в окровавленном спортивном костюме. Рядом валялся пистолет.
– Убит? – спросил Васин.
Ему никто не ответил. В комнату как-то робко пробрались врачи. Один подошел к окровавленному человеку, другой занялся Славиным. Сзади, на лестнице уже грохотали ботинки приближающегося начальства.
Девица тихо пискнула, затем зарыдала в полный голос. Славин отстранил врача и тяжело встал, держась за грудь.
– Живой пока, – сказал врач, склонившийся над пострадавшим. – Носилки нужны.
Комната заполнялась людьми, блеском звезд на погонах, шорохом радиостанций. Эксперт и следователь прокуратуры тщетно упрашивали всех выйти. Бронежилет Славина пошел по рукам. Все внимательно разглядывали его, хмыкали, удивленно поднимали брови, пытались выковырнуть две пистолетные пули, застрявшие в пластинах.
Когда раненого перекладывали на носилки, Васин посмотрел ему в лицо. Это был, конечно, он – человек с фотографии. Родион Терентьевич, обитатель третьего тысячелетия.
Эксперт и следователь прокуратыры продолжали делать попытки очистить квартиру, но никто не уходил, наоборот, людей становилось все больше. Всем хотелось посмотреть.
Васин увидел и Михалыча, но не стал к нему подходить, а только кивнул. Он растолкал людей и бросился за врачами, уносившими раненого.
– Что с ним? – спросил он на ходу. – Он будет жить?
– Посмотрим, – хмуро ответил врач.
– Я с вами поеду.
– Он ваш родственник?
– Нет, он подозреваемый. Я должен с ним поговорить.
– Тогда незачем вам ехать. У него прострелено легкое. Даже если выживет, вам не разрешат с ним говорить раньше, чем через двое-трое суток.
– А если разрешат?
– Не знаю, – пожал плечами врач. – Звоните в реанимацию.
Васин проследил, как Родиона Терентьевича погрузили в «скорую» и машина отъехала. Он уже знал, что сегодня ночью спать не придется.
* * *
Гора окурков в пепельнице медленно увеличивалась. От слишком частого курения уже болели легкие, но Васин не мог придумать себе другого занятия. Не спасали ни газеты, ни компьютерные игры. Васин посчитал, что за эти два часа он уже шесть раз позвонил в реанимацию и всякий раз ему отвечали, что пациент без сознания. А последний раз сказали – хватит звонить, мы сами сообщим, если что-то изменится.
В здании УВД витала тоскливая пустота. Только гудели неоновые лампы и капала вода в туалете. Половина третьего ночи...
Васин покосился на телефон и полез за новой сигаретой. Сделав две затяжки, он со злостью раздавил окурок в пепельнице – от курения уже стало тошно.
Васин взял газету, но тут же отложил ее, даже не взглянув на заголовки. Глаза слипались, тело ныло от усталости, но уснуть сейчас он не смог бы. Слишком уж нервничал.
Он положил голову на руки. Может, позвонить еще раз?
В коридоре послышались шаги, дверь открылась, и Васин с удивлением обнаружил, что пришел Иван.
– Я в курсе, – сразу объявил он.
– Я думал, ты уже спишь.
– Нет, я только что с поезда.
– А чего домой не поехал?
– Подумал, что тебе тут скучно, и решил составить кампанию.
– Мило с твоей стороны. Куда ездил-то?
– В Тулу.
– Ну и как там?
– Нормально. На вокзале для сотрудников милиции туалет бесплатный. Очень трогательно. У тебя сигареты есть?
Васин подвинул к нему пачку и снова взялся за телефон.
– Реанимация.
– Извините, это снова из милиции. Как там?..
– Нет, еще без сознания. Мы вам позвоним...
– Спасибо, извините.
Он повесил трубку.
– Гляди, какую игрушку себе купил, – сказал Иван и бросил Васину ключи.
На кольце висел брелок – крошечный дуэльный пистолет, выполненный из бронзы с мельчайшими подробностями. Вещь смотрелась, как очень дорогая.
Васин покрутил брелок в руках, отложил в сторону.
– Когда же они его откачают? – вздохнул он.
– А что ты так торопишься? – спросил Иван. – Пошел бы, поспал, а утром поехал.
– Да какой теперь сон... Этот человек знал, что Малютин будет убит. Представляешь, в какой заднице мы окажемся, если он умрет?
– А что он за человек-то?
– Очень сложный человек.
Они помолчали несколько минут.
– Слышь, Иван, – тихо позвал Васин. – А что б ты делал, если бы узнал, что убийство совершил человек из будущего?
– В каком смысле?
– В прямом. Прилетел на машине времени человек из будущего и убил Малютина из какого-то ужасного оружия.
– Ты что, охренел? – сказал Иван и зевнул. – Такого не бывает. Все на самом деле очень скучно. Я и сам не знал, что все так скучно на этой работе.
– А ты что хотел?
– Не знаю... Думал, поживее как-то будет. Спрашивается, чего ради я спортом занимался, приемы учил, места на соревнованиях занимал? Кому это здесь нужно?
– Никому. Разве что изредка.
– То-то и оно. А вообще, чудно у вас тут, до сих пор не могу привыкнуть. По званиям никто друг друга не называет, лейтенанты с подполковниками пьют, форму кто хочет, тот и носит. В армии построже.
– Может быть...
Иван снова зевнул.
– О-ох... Чем же заняться-то?
– Почитай.
– Да ну... У вас в компьютере игрушки есть?
– Есть. Включить?
– Давай.
Иван уселся перед монитором, а Васин снова положил голову на руки и прикрыл веки. Перед глазами плавали причудливые цветные пятна, но их невозможно было рассмотреть: как только Васин начинал вглядываться, пятно сразу же уходило из поля зрения.
Несколько раз ему снилось, как звонит телефон. Он приподнимал голову, но видел все тот же спокойный кабинет, Гирина перед компьютером, слышал убаюкивающий шелест клавиатуры... и снова проваливался в сон.
Теперь Васин лежал кверху пузом на соломенном плоту, над ним нависали пушистые сосновые лапы, ветви ив касались лица. Вода мягко журчала, унося его в прекрасные неведомые места, и он готов был вечно наслаждаться этим плавным движением в никуда, но где-то звонил телефон, кто-то толкал в бок, говорил, просыпайся...
Васин вскочил. Иван протягивал ему трубку.
– На, из больницы звонят.
– Что?! – Он судорожно прижал трубку к уху, как оказалось, не тем концом. Перевернул. – Что? Я слушаю!
– Пациент пришел в сознание, – сообщил ему дежурный врач. – Но положение нестабильно, поэтому торопитесь. Учтите, долго разговаривать с ним я вам не позволю.
– Едем!
Васин выскочил из коридора, потащив за собой Ивана, забежал в дежурную часть:
– Ребята, дайте машину до горбольницы. Позарез нужно!
Ехали на максимальной скорости. Водитель по требованию Васина включил сирену и гнал, не глядя на светофоры. Город только просыпался и с изумлением глядел на мчащийся по пустынным улицам ревущий милицейский автомобиль.
Возле больницы шофер выключил звук, чтобы не беспокоить пациентов.
Васин выскочил из кабины и, поторапливая Ивана, побежал по лестнице, не дожидаясь лифта. Дежурный врач встретил их на площадке и повел по коридору.
– У него перебиты крупные кровеносные сосуды в легком, – объяснял он по дороге. – Мы всю ночь делали ему прямое переливание крови, к счастью, нашлись доноры. Давление было катастрофически низкое, но сейчас, кажется, дело пошло на поправку, у него очень живучий организм. Вам, можно сказать, повезло, обычно положение не стабилизируется так быстро.
Они вошли в палату, где стояли три кровати, окруженные аппаратурой. Две из них были свободны. Возле третьей сидела молодая сестра – высокая и угловатая.
– Можете сказать спасибо Зинаиде Андреевне, – продолжал врач, – она всю ночь не отходила от него, следила за давлением.
Васин медленно подошел к кровати, сел рядом, достал диктофон.
– Здравствуйте, Родион Терентьевич. Мы из милиции.
Он открыл глаза и очень тихо прохрипел:
– Вы уже здесь?
У него изо рта выходила прозрачная трубка, она мешала ему говорить, и он шевелил губами, чтобы избавиться от нее.
– Что вы знаете? – спросил он.
– Почти все, – ответил Васин.
– Я так и думал. Что вам от меня нужно?
– Назовите фамилию, имя, год рождения, место жительства, – Васин молился, чтобы в этот момент в диктофоне не сели батарейки.
– Родион Коржиков, сорок семь лет, жил в Москве.
– Год рождения, – напомнил Васин.
– Вы и это знаете... Ну, хорошо. Год рождения – две тысячи сто пятьдесят первый.
Иван тихо хмыкнул.
– Ваши взаимоотношения с Петром Глинским?
– Петр Николаевич давал мне работу.
– Какую?
– Вы же все знаете! Да и не хочу я его впутывать – он единственный человек, который меня здесь понял и принял. Вы – дикие...
– Отвечайте.
– Хорошо. Я расскажу вам все. Не думал, что придется исповедываться именно вам, но что поделать... Боюсь, не смогу быть кратким...
– Ничего, мы внимательно вас слушаем, – успокоил его Васин.
– Там, где я жил, мне уже нет места. Я потерял все. У меня был хороший пост в Институте магнетизма, я имел все, о чем можно мечтать в жизни. Но оказалось, не все. Я встретил женщину. Ту женщину, которую ждал всю жизнь. Это было нечто такое, что затмило все прежние радости. Она... Не знаю, вы, наверно, не сможете понять...
– Эта? – Васин раскрыл альбом.
Коржиков скосил глаза.
– Откуда он у вас? Я думал, что потерял альбом.
– Вы забыли его в пиджаке на даче Глинского.
– Да... Может быть. Одним словом, в моей жизни произошло самое ужасное и самое счастливое потрясение. Не считайте меня сентиментальным дураком, вы все поймете сами. Я мог умереть ради этой женщины, я делал для нее все самое лучшее, я хотел подарить ей весь мир. И вдруг понял, что мои возможности на самом деле не так уж велики. Мне пришлось влезть в долги, продать дом, самолет... Мне ничего не было жаль, она с такой легкостью принимала мои жертвы, что я чувствовал лишь счастливую истому. Но, к несчастью, мир жил не по моим законам. Когда исчерпались все мои возможности, я подумал: ничего страшного, если я переведу некоторую сумму с одного счета на другой. Ведь я делал это не ради корысти, а ради любви. Странно, но моя совесть оставалась чистой. Я делал так несколько раз, а потом меня поймали за руку. Это было ужасно...
– Вы хотите сказать, что воровали эти деньги?
– Не говорите таких слов, прошу вас. Я в тот момент смотрел на все иначе. Но это было страшным унижением. Влиятельные друзья могли спасти меня от тюрьмы, но куда деться от позора? У меня был один запасной путь – полуразобранная установка, стоящая в подвале института. С ее помощью я смог исчезнуть, убежать от всех...
– Вы имеете в виду... – начал было Васин.
– Да. Я имею в виду аппарат для перемещения во времени.
Иван снова хмыкнул, а сестра с тревогой посмотрела на Коржикова.
– Это тоже было преступлением – пользоваться установкой строго запрещено, но мне нечего было терять. Я восстановил ее, привел в действие. Это было несложно, ведь все зависит лишь от числа витков и частоты тока... И вот я здесь. Очень трудно было прижиться, вы совсем другие. Я понял одно: достойно здесь живут только преступники. А я как раз и был им.
Сестра подошла к Васину и тихо сказала:
– Мне кажется, пора остановиться. Похоже, у него невроз. Я позову врача.
– Ни в коем случае! – ответил Васин. – Он говорит именно то, что нужно.
– Я должна позвать врача, – настойчиво повторила сестра и вышла.
– Что случилось? – забеспокоился Коржиков.
– Ничего. Продолжайте.
– Да, конечно. Первые недели я жил здесь, как бродяга. Потом начал знакомиться с разными людьми. Нашел и тех, что мне были нужны. Я говорил, что у меня есть нечто такое, что может сделать их по-настоящему сильными. Я ведь и сейчас могу пользоваться установкой.
– С помощью переноски? – уточник Васин.
– Вы действительно много знаете, – проговорил Коржиков. – Пусть так. Меня понял только Петр Николаевич Глинский. Но и он использовал мои возможности крайне примитивно. Хотя я подозреваю, что он делал что-то за моей спиной. При мне же он только думал, как извлечь максимальную выгоду. Заставлял меня убивать людей...
– Вы убили двоих?
– Нет, это не я! Я лишь находил исполнителя, он делал свое дело и исчезал... там.
– Где «там»?
– Вы же сами понимаете.
– Я просто хотел убедиться.
– Да, я подтверждаю. И не пытайтесь найти настоящего убийцу, он вам не по зубам. Он очень надежно спрятан.
Васин достал фоторобот.
– Это он?
– Да, – сказал Коржиков, присмотревшись. – Глаза очень похожи.
Появился врач. Он жестом попросил Васина помолчать и склонился над Коржиковым.
– Вы нормально себя чувствуете?
– Не очень.
