Михаил Самарский
Убей меня, когда разлюбишь…
* * *
Для людей несведущих работа курьером довольно проста. Казалось бы, какие могут быть трудности – привез заказ, получил деньги, поехал выполнять следующий. Но это только на первый взгляд все так просто. На самом деле, в этой работе очень много подводных камней. Алексей за день выполнял несколько заказов. Бывало, приедет на пятнадцать минут раньше, а клиента нет дома, он, видите ли, решил сходить в магазин за кока-колой. Приходилось ждать, а у курьера таких голодных еще человек пять-шесть в ожидании. Зато если опаздывал Алексей, что случалось нередко из-за пробок, начиналась вселенская катастрофа. Клиент звонил менеджеру и с пеной у рта кричал:
– Але, ну где ваш доставщик? Я заказывал роллы на восемь вечера.
И точка. Больше он ничего не желал слушать. А оказывается все просто: доставщика задержали на предыдущем заказе необязательные клиенты. Алексей не понимал, неужели случится что-то страшное, если клиент поест на десять минут позже?
Курьерам было запрещено вступать с клиентами в диалог, у разносчика задача минимальная: привез еду, получил деньги и до свиданья. Но иногда попадались такие кадры, которые начинали истерить, кричать, ругаться, оскорблять Алексея и высказывать, какой он хреновый работник. В такие моменты парень еле сдерживал себя, чтобы не врезать в челюсть капризному любителю итальянской или восточной кухни. Зачастую такие сцены устраивали мужики, женщины были более терпеливыми и добродушными.
Очень часто роллы заказывали одинокие девушки. Как-то раз Алексей приехал к клиентке, а она встречает его в коротеньком пеньюаре. Когда за ним закрылась входная дверь, девушка предложила присоединиться к ней.
– Вы проходите, не стесняйтесь. Может быть, чаю выпьете или покушаете со мной? – спросила она.
Темноволосая девушка была хороша собой, под прозрачным пеньюаром Алексей смог различить вполне приятное тело, круглую упругую попку и грудь, как минимум третьего размера.
– Спасибо за приглашение. К сожалению, вынужден отказаться, меня ждут следующие клиенты, – произнес Алексей, стараясь не смотреть на ее торчащие соски под прозрачной тканью.
А спустя какое-то время Долотов попал на девичник и еле-еле унес оттуда ноги. Когда он с пакетами еды вошел на кухню заказчицы, там сидела компания девушек. На столе стояло две бутылки вина, на полу еще парочка пустых, подружки уже были в изрядном подпитии. Они бесцеремонно начали приставать к Алексею. Шаловливые ручки девчонок сорвали с него бейсболку, следом пробрались под майку, ему казалось еще чуть-чуть и с него снимут джинсы и изнасилуют прямо на кухонном столе. Если бы Алексей был не на работе, он непременно воспользовался бы ситуацией и дал бы девчонкам то, чего они от него хотели.
Чуть позже у него появилась постоянная клиентка. Первый раз, когда он привез заказ, девушка встретила его в настолько коротеньких шортах, что, казалось, ее ногам нет конца и края, и топике, из которого едва не выпрыгивала потрясающе красивая грудь.
Пока девушка доставала деньги из кошелька, воображение Алексея нарисовало картинку, как длинные ножки девушки обнимают его за талию, когда он прижимает ее к стенке. Мучительный, полный вожделения стон вырвался из его груди, когда он вышел из ее квартиры. А спустя несколько дней он снова попал в ее квартиру. Когда в очередную рабочую смену поступил заказ с адреса, который Алексей запомнил наизусть, он сразу взял его себе несмотря на то, что он совсем не совпадал с маршрутом других его доставок. Это было в первой половине дня. Девушка открыла дверь, по ее внешнему виду Алексей понял: она только что проснулась. Девчонка, совершенно не стесняясь, стояла в коридоре квартиры в одних белоснежных трусиках и коротенькой маечке, обтягивающей соблазнительную грудь.
В тот момент, когда в знак благодарности за доставленный заказ, она потянулась к нему и прижалась влажными горячими губами к его щеке, он словно слетел с катушек. Парень стиснул девушку в объятиях, поцелуи следовали один за другим, он чувствовал сладкий кончик ее языка у себя во рту, ловил его губами, девушка отвечала ему страстно и самозабвенно. Глаза парня горели сумасшедшим огнем, ноздри возбужденно раздулись, когда она встала перед ним на колени, расстегнула ширинку, обхватила член губами и начала страстно ласкать его языком.
Алексей потом еще долго встречался с Анжеликой. К тому же, она оказалась любительницей травки, как и Долотов. Они вместе выкуривали косяк, заказывали роллы и, пока ждали доставку, неистово занимались сумасшедшим сексом. Алексею даже показалось, что он влюбился, пока однажды не застал девушку с другим парнем. Влюбленность улетучилась в тот же миг, и жизнь вернулась в привычное русло. Больше на этот адрес Алексей заказы не возил.
Долотов придерживался принципа: никаких привязанностей в жизни. У него было много девушек, с которыми он легко сходился и так же легко расставался. Блондинки, брюнетки, шатенки, высокие, маленькие, худенькие и не очень, сменяли одна другую, и ни одной из них не удавалось всецело завладеть сердцем парня.
В тот день, когда закончилась карьера Алексея в качестве разносчика пиццы, ничего не предвещало беды. Это был последний заказ. Поскольку время было уже позднее и пробки в городе рассосались, Алексей приехал по адресу строго в назначенное время, минута в минуту. Когда распахнулась дверь, на пороге стоял вусмерть пьяный клиент:
– Ты кто такой? – икнул мужчина.
– Заказ ваш привез, – спокойно ответил Алексей.
– Я ничего не заказывал, – пошатываясь, произнес он и добавил: – Проваливай отсюда.
– Что значит проваливай, – Алексей стиснул челюсть, – какого хрена я сюда перся среди ночи? Давай бабки и забирай свою жратву.
– Чего? – спросил пьяница и, выпятив нижнюю губу, добавил: – Челядь, а ты не охуел, случаем?
От услышанного оскорбления у Алексея сорвало крышу. Он схватил за грудки мужчину и прошипел ему в лицо:
– Давай бабки, урод.
– Пошел вон отсюда, халдей, – моментально протрезвев, рыкнул клиент. – Сейчас вызову мусоров, будут тебе и бабки, и жратва.
Долотов уже был не в состоянии контролировать себя. Он был крепким парнем и как никто другой умел одним ударом вырубить человека. Весь гнев, обиду за унижения и оскорбления от капризных клиентов, он выместил на этом пьяном мужике. Не успел Алексей дойти до метро, как позвонил менеджер и сообщил, что он уволен. Хорошо, что все закончилось лишь этим, а ведь могло быть все гораздо хуже.
С тех пор Долотов стал уважительно относиться к официантам и курьерам. Работая разносчиком, его всегда удивляли клиенты, которые рассчитывались строго по чеку, копейка в копейку. Бывали и такие, кто требовал сдачи, а когда у него не было возможности ее дать, даже звонили менеджеру с жалобами. А зачастую курьер просто не может дать сдачи по той простой причине, что в течение рабочего дня сдает выручку и бывает приезжает на заказ без денег в кармане. Но разве объяснишь это требовательному заказчику? По сути, если разобраться, доставщик такой же официант, только привозит еду на дом. Но почему-то официанту в ресторане дают чаевые и считают это нормой, а разносчику пиццы, за редким исключением, нет.
* * *
С тех пор, как Алексей окончил университет, Тамара Константинова ела его поедом. Она хотела, чтобы внук устроился на работу непременно по специальности и жил «как все нормальные люди». В ее понимании нормальные люди – это те, кто встает спозаранку и полусонный через весь город тащится на работу. Получает зарплату один раз в месяц, иногда позволяет себе съездить в отпуск на море, пока не настанет время уйти на заслуженный отдых. Тогда-то он получит заработанные за всю жизнь гроши и будет наслаждаться оставшимися годами, сидя на полуразвалившемся балконе старой пятиэтажки.
Какое-то время, пока Алексей работал в ресторане курьером, она еще помалкивала, но все равно была недовольна. Не нравилось ей, что внук – историк с дипломом МГУ, работает разносчиком пиццы. Стыдно ей было перед людьми. Тамару Константиновну, в отличии от внука, всегда волновало: что скажут люди? Алексею же было по барабану, что о нем подумают. Он рассуждал так: главное, что я сам о себе думаю. Но в любом случае, бабушка видела Алексея кем угодно, но только не музыкантом. Как в той известной песне Владислава Медяника: «Был бы ты лучше ломщик, ну и что, что обманщик, в крайнем случае, милиционер, но только не барабанщик». Его увлечение непонятным для нее рэпом она считала баловством и юношеской прихотью.
Тамара Константиновна посвятила всю свою жизнь одному единственному внуку. Когда Алексей сообщил бабушке, что хочет поступать в МГУ, она сказала так: «Лешка, если поступишь на бюджет – учись, я платить за твою учебу не смогу». Внук достаточно хорошо окончил школу, успешно сдал все экзамены и самостоятельно поступил на бюджетное место. Но даже бесплатное обучение требовало немалых расходов, поэтому пенсионерке Тамаре Константиновне пришлось устроиться на работу уборщицей, чтобы помочь внуку получить высшее образование. Отучившись год, парень вдруг понял, что ошибся выбором, несмотря на то, что история была его любимым предметом в школе. Иногда появлялись мысли бросить университет, но он продолжил учиться, не желая расстраивать пожилую женщину.
Мать Алексея в то время занималась устройством личной жизни, и бабушка с внуком долгое время даже не знали, где она живет, с кем и чем занимается. Естественно, помощи от нее они не ждали.
Отец мальчика, единственный сын Тамары Константиновны, погиб в автомобильной катастрофе, когда Алексею было три года. После трагедии молодая вдова погоревала, правда, совсем недолго и пустилась во все тяжкие. Сбагрив сына на свекровь, она на долгое время исчезла из их жизни. Бабушка всегда считала ее чрезвычайно легкомысленной особой. Лариса, так звали мать Алексея, познакомилась с будущим мужем Сергеем, когда ей было пятнадцать лет, а в шестнадцать девушка уже родила. Когда погиб муж, ей было всего девятнадцать лет. Молодой женщине нужно было устраивать свою жизнь, а с малолетним ребенком на руках это делать весьма и весьма сложно.
* * *
За всю свою сознательную жизнь Алексей видел мать несколько раз. Первый раз это случилось, когда мальчику исполнилось тринадцать. Прошло всего лишь десять лет с того дня, как она бросила сына на бабку и отправилась на поиски нового мужа. В год ее визита распался Советский Союз, тогда это историческое событие для подростка не имело никакого значения, но он очень хорошо запомнил слова Тамары Константиновны. До Нового года оставались считанные дни, когда по телевизору объявили о прекращении действия союзного договора и о намерении создать Содружество Независимых Государств, которое объединило одиннадцать бывших союзных республик, за исключением Грузии, Литвы, Латвии и Эстонии. Горбачев ушел в отставку, СССР прекратил свое существование.
– Наконец-то рухнула империя зла. – Тамара Константиновна наполнила рюмочку горькой и, выпив ее залпом, добавила: – Туда ей и дорога. Теперь нужно всех коммунистов отправить на Колыму.
Когда Лариса появилась на пороге их квартиры в сопровождении хахаля, Алексей не узнал ее и сначала принял за чужую тетку. И все же тот приезд Ларисы ему надолго запомнился, несмотря на то, что шарахался он от нее, как от чумы, когда она начинала проявлять материнские чувства, пытаясь обнять его и поцеловать. Мать привезла ему целый пакет сладостей, которых подросток никогда прежде не ел. Такие он однажды увидел у одного пацана во дворе и страшно ему позавидовал. Тамара Константиновна тогда первый год, как вышла на заслуженный отдых. Пожилая женщина не могла позволить купить внуку заграничных сладостей. Они едва выживали с ним на грошовую пенсию, которую к тому же еще и выплачивали нерегулярно.
Когда мальчик открыл пакет, который ему вручила мать, он так и ахнул, у него разбежались глаза от содержимого. Чего там только не было: в то время модные жвачки – дональд, turbo, bombibom, love is, всякие сникерсы, марсы, баунти… Глядя на все это изобилие, Алексей сделал вывод, что его мать богатая женщина.
Выйдя во двор с полными карманами заграничной жвачки, Лешка чувствовал себя небожителем. Мальчишки так и крутились вокруг него. Алексей не был жадным ребенком, пакет со сладостями опустел в тот же день. Он щедро поделился не только со своим другом Колькой всем, что было в том волшебном мешочке, но и с другими ребятами. Стоит сказать, что несмотря на свою бедность, Леша всегда пользовался во дворе непререкаемым авторитетом, за словом в карман не лез, да и свое достоинство мог отстоять. Поэтому после его щедрого поступка, все стали относится к нему с еще большим уважением.
В следующий раз мать Алексея появилась на горизонте, когда ему исполнилось шестнадцать лет. Та встреча прошла уже не так роскошно, как в прошлый раз. Видимо, Лариса находилась в сложной жизненной ситуации. Второй раз подарков она не привезла, а наоборот, сама приехала просить помощи у бабки, притащив с собой очередного воздыхателя. Они хотели занять у Тамары Константиновны денег на билеты. Молодой и горячий Алексей едва сдерживал себя, чтобы не выгнать мать и не врезать ее хахалю промеж глаз. Как она могла променять сына на отвратительного типа, с лоснящимися черными волосами, зализанными назад в стиле Микеле Корлеоне из фильма «Крестный отец»? Новый «мамин муж» нагло развалился на диване, закинув ногу на ногу. Он вел себя так, словно не ему нужны деньги, а он приехал для того, чтобы подкинуть с барского плеча бабуле средств на жизнь. Долотову хотелось одним ударом кулака стереть наглую ухмылку с лица незваного гостя.
Алексей заметил: с прошлой встречи мать сильно постарела, а ведь ей было всего лишь тридцать два года. Она как-то осунулась, под глазами появились мелкие морщинки и пара глубоких борозд залегли на лбу. От прежней изящной фигуры не осталось и следа. Теперь она была похожа на разжиревшую утку. По внешнему виду было понятно – ее жизнь явно не сахар. Молодой человек хорошо запомнил, как ругалась бабулька на мать, крыла на чем свет стоит, совершенно не стесняясь ее жениха. Алексей давно понял – бабке палец в рот не клади, откусит по самую майку. Она умеет постоять не только за внука, но и за себя. После отъезда гостей бабуля налила рюмку и, выпив ее одним глотком, произнесла:
– Это ж какую совесть надо иметь, чтобы просить у нас денег?! Дура твоя мать, Алешка, – тяжело вздохнув, произнесла Тамара Константиновна, – и чего ей не хотелось жить с нами, поехала она счастье искать по миру. Ты видел то счастье, что на диване сидело? На него же без слез не глянешь. Да и сама выглядит, как старуха, а ведь девка еще молодая.
В третий раз Алексей увидел мать лишь на фотографиях, которые та вложила в письмо. Долотов окончил третий курс университета, когда от нее пришло известие. Оказывается, Лариса уже три года как жила в Бангкоке, замужем за иностранцем. На снимках рядом с ней был узкоглазый мужчина, на руках он держал симпатичного мальчугана метиса двух-трех лет. По ее светящимся голубым глазам и лучезарной улыбке было похоже, что мать наконец-то нашла свое счастье. Глядя на нее, в душе Алексея абсолютно ничего не всколыхнулось, будто он смотрел на совершенно постороннего человека. А иначе быть и не могло, ведь за всю свою жизнь он видел Ларису вживую всего два раза. Долотов давно смирился с мыслью, что он сирота. Но все же, рассматривая снимки, он немного завидовал мальчику на фотографии, у которого были и отец, и мать.
Глава 2
Алексей сквозь сон слышал настойчивый дверной звонок. Он перевернулся на другой бок, надеясь, что настырный посетитель наконец догадается, что дома никого нет и уйдет. Но трель не прекращалась.
– Кого там нелегкая принесла? – буркнул он.
К нему без предварительного телефонного звонка никто не мог прийти. Он нащупал под подушкой мобильник и, взглянув на дисплей, увидел несколько пропущенных от Коляна. Стало понятно, кто так настойчиво звонит. На часах было шесть вечера.
– Ничего себе, я проспал, – хмыкнул Алексей, поднимаясь с постели.
Квартира пребывала в тишине и покое, а это означало, что дома кроме него никого нет. Из прихожей снова раздался звонок, заставляя Алексея поторопиться открыть эту чертову дверь.
– Леший, ты чего трубу не берешь? Я тебе обзвонился. – На пороге квартиры стоял друг.
– Я не слышал, – зевнул Леха, почесав затылок, – заходи, Принцесса.
Он пошире раскрыл дверь, пропуская друга в квартиру. Только Алексею позволялось изменять прозвище Николая «Принц» в «Принцессу».
– Ты чего дрыхнешь в такое время? Уже вечер на дворе, – удивился приятель, скидывая кроссовки. – Небось, опять всю ночь писал.
– Да, малость увлекся, поздно лег, но Константиновна, как обычно, разбудила ни свет ни заря.
– А где она? – поинтересовался товарищ.
– Не знаю, – пожал плечами Долотов и добавил: – Может, в магазин пошла или к соседке.
Николай направился в сторону балкона, отвел кружевную занавеску в сторону и отворил дверь.
– Тогда пошли дунем. Мне вчера чувак подогнал такую дурь забойную. – Он закатил глаза и продолжил: – Вечером пыхнул, меня так проперло, что за ночь написал парочку охренительных минусов. Сейчас курнем и пойдем ко мне, попробуем записать. А че бабуля хотела от тебя с утра? – полюбопытствовал друг.
– Да не может она смириться с моим «тунеядством», – вздохнул Леха и добавил: – Ты же знаешь, ей все не так. Курьером работал – не устраивало. Говорит, для чего я тебя на ноги поднимала? Ей хочется, чтобы я непременно по специальности трудился. Она прямо спит и видит меня историком.
Колян присел на табурет, стоящий на балконе, достал из кармана маленький пакетик с марихуаной и вытащил папиросу из пачки. Аккуратно прокручивая ее между пальцев, чтобы не повредить бумажную оболочку, вытряхнул табак на ладонь и, протянув руку в открытое окно, рассеял его по ветру. Высыпал на ладонь небольшое количество травы и начал набивать ею папиросу. Аккуратно завернул кончик папиросной бумаги и, чиркнув зажигалкой, прикурил.
– Да что толку от той специальности? – Колян глубоко затянулся, немного подержал дым во рту и выдохнул, затем продолжил: – Вот мне батя помог устроиться в юридическую компанию. И что? – Он вопросительно посмотрел на друга, сделав еще одну глубокую затяжку. – Понимаешь, братан, я не юрист, а пацан на побегушках, иными словами, «подай патроны». Чтобы тебе доверили вести хоть какое-то сраное, мало-мальски стоящее дело, нужно сначала дерьма наесться по самое не хочу. – Парень провел ребром ладони по горлу и передал папиросу товарищу.
– Константиновна хочет, чтобы я в школу пошел учителем истории работать. Говорит, видела на днях директрису нашу, она готова меня взять. – Алексей затянулся, сигарета затрещала, из нее выпала маленькая горящая искра и обожгла ему руку. – Черт! – воскликнул он и автоматически приложил обожженное место ко рту.
– Да ладно, – рассмеялся Принц, – не представляю тебя в этой роли.
– Так и я про то, – согласился Долотов, – ну какой на хрен из меня учитель?
– Прикинь, Леший, ты такой в костюме и галстуке, с портфелем, полным умных книжек, утром катишь в школу, – продолжал смеяться приятель. – Очечи тебе надо прикупить, такие квадратные и с толстыми стеклами, чтобы был похож на настоящего историка. Только перед уроком не кури, а то вместо истории России, будешь детям рассказывать биографию Боба Марли или Снуп Дога.
То ли шутка была смешная, то ли уже травка торкнула, парни рассмеялись так, что пришлось утирать слезы.
– Я говорю Тамаре Константиновне: «Ба, ну что я там заработаю? Учителя же получают сущие копейки!», – успокоившись, произнес Алексей. – А она мне: «Иди работай, стаж будет идти в счет будущей пенсии».
– Какая на хрен пенсия, пока мы до нее доживем, ее точно отменят, – махнул рукой Колян, он в очередной раз затянулся папиросой и передал ее товарищу. – Возьми Китай. Там у стариков пенсия – это их дети. Хорошо, если они могут содержать родителей, а если нет? Тогда крутись сам, как можешь. Я вот тоже вроде работаю, а что толку. Той зарплаты, которую получаю, даже на поддержку штанов не хватает. Гребанные копейки, ни уму, ни сердцу. Нет-нет, да и приходится иногда у стариков строчить. Вроде уже и стыдно, но пока самому не получается себя содержать. Зато по специальности работаю, – ухмыльнулся Принц, – уж лучше бы официантом продолжал работать, там хоть чаевые давали.
– А мне и строчить не у кого, приходится самому суетиться, – вздохнул Леха.
Колян присоединился к другу, облокотившись на перила балкона. Парни смотрели вниз, на непрекращающееся автомобильное движение узкой московской улочки.
– Кстати, брат, завязывай травой барыжничать. – Колян резко сменил тему, посмотрев на друга и напомнил: – В прошлый раз тебе повезло, под амнистию попал. Можно сказать, легко отделался. Хорошо, что не успели приговор вынести, а то судимость бы по-любому осталась, хоть и амнистировали, – произнес приятель со знанием дела.
Николай Принцев окончил юридическую академию на год раньше, чем Алексей свой вуз. Сразу после учебы Принц помыкался в поисках работы по специальности, но так никуда и не устроился. Пришлось первое время работать официантом в известном сетевом ресторане.
– Согласен, надо прекращать, – кивнул Алексей и добавил: – Колян, ты же знаешь, я этим занимаюсь не от хорошей жизни. Обстоятельства так складываются, приходится рисковать свободой. Не буду же я у бабки на шее сидеть? Нищета достала. Человеку, который всю жизнь прожил в полноценной семье, с матерью и отцом, сложно понять сироту.
– Зря ты так, – возразил друг, – я прекрасно тебя понимаю.
– Нет, Принц, тебе кажется, что понимаешь, – покачал головой Долотов, – на самом деле, чтобы прочувствовать каково это, когда тебя постоянно называют нищебродом, нужно самому прожить такую жизнь.
– Не буду спорить, наверное, ты прав, – согласился товарищ, – ты знаешь, я тоже звезд с неба не хватаю. Вот хнычу и жалуюсь на маленькую зарплату, а сам думаю, уж лучше на копейки жить, да спать спокойно.
– Да я тоже радости не испытываю от этого бизнеса, мать его, – хмыкнул Долотов и признался: – Живу в постоянном страхе, с оглядкой. Мусора последнее время совсем озверели: отслеживают, ловят и сажают. Но «своих» клиентов боюсь намного больше, стукануть могут в любой момент. Иногда смотрю на молодежь, кому продаю траву, они готовы выложить любые деньги за дурь, когда нестерпимо хочется пыхнуть. Зачастую провожу параллель с собой. Вот мы с тобой тоже когда-то попробовали, а шмалим по сей день. И тоже баблос палим на зелье.
– Прижмет – завяжем, – уверенно произнес Колян и добавил: – Леха, пока не влез основательно в этот бизнес, бросай.
– Да я обычный курьер, меня еще неглубоко затянули наркосети, – усмехнулся Долотов, – так что могу в любой момент соскочить. А вот если заняться крупным делом, то тогда уже придется идти до конца. А конец, в общем-то, предсказуем – либо тюрьма, либо могила. Причем закопают свои же. Но я не собираюсь нос совать в те дебри.
– А откуда в основном к нам зеленка идет? – поинтересовался Николай.
– Все поставки с Востока, именно там активно занимаются производством марихуаны. Скажу так, в этом бизнесе «замешаны» многие национальности. Кто-то является просто поставщиками, кто-то крышует общую массу «работников», как правило, это люди в погонах, а есть и невидимые для всех «кукловоды», которые и получают больше всего дохода, – со знанием дела просветил Алексей.
– Слушай, а тебе когда-нибудь предлагали за дозу какие-то вещи? – спросил Принц.
– Частенько, – закивал Долотов. – Вот недавно случай был: подходит один такой очень «всаженный Вася», совсем молодой пацан. Еле языком ворочает. Говорит: «Братан, бабла совсем нет, возьми мои котлы». Я смотрю, у него на руке «роллы» такие крутые. Думаю, стопудово папа с мамой подогнали. Сам себе говорю, придет домой без них, ох, и влетит же ему. Отвечаю ему: «Нет, мужик, не нужны мне твои часы». А он мне: «Да ты знаешь, сколько они стоят, уж точно не два пакета». А я ему отвечаю: «Примерно понимаю, что по чем, только они мне все равно не нужны». В общем, в тот день свалил Вася. А на следующий день опять приходит, только уже в нормальном состоянии и с баблом. Говорит: «Спасибо тебе, братан, что вчера мои котлы не забрал. Это подарок отца, он мне их подарил за два дня до своей смерти».
– Да уж, – вздохнул Колян, – жалко таких дурачков.
– Еще как жалко, – согласился Леха и, помолчав с минуту, продолжил: – Был бы на моем месте кто другой, стопудов забрал бы часы. Уж поверь, они стоят, как хорошая тачка. Я вот и думаю, брошу, не буду этим заниматься, на мое место придет другой «Дед Мороз». И что? – Он развел руками. – Это же обычный конвейер, ушел ты – на твое место пришел следующий. До тех пор, пока на этот товар будет спрос, будут существовать такие, как я. Все по закону рынка: спрос рождает предложение.
– Бросай, Леха, это грязное дело. Уверен, мы с тобой прорвемся. Все равно вылезем. Я верю в твой талант, да и в свой тоже. – Друг похлопал Алексея по плечу и добавил: – Ты будешь читать, а я буду у тебя продюсером. Нормальный ход?
– Нормальный, – кисло улыбнулся Алексей. – А пока, по всей видимости, придется идти в школу работать, – вздохнул он и вспомнил: – Когда получил аттестат, поклялся себе больше никогда не переступать порог этого учреждения. Как же я ненавидел тогда школу и почти всех учителей. А теперь вот сижу и думаю идти туда работать, – хмыкнул он и добавил: – Что бы мы ни думали, как бы ни рассуждали, но у жизни на нас свои планы.
В прихожей хлопнула входная дверь и, едва парни успели выкинуть «пятку» от недокуренной папиросы, как в дверях балкона появилась Тамара Константиновна. Они встали по стойке смирно, как солдаты перед генералом.
– Что это вы тут делаете? – подбоченившись, строго спросила бабушка.
– Покурить вышли, – как ни в чем не бывало ответил Алексей.
Тамара Константиновна даже и предположить не могла, что парни курили не обычные сигареты, а марихуану. Алексей скрывал от нее этот факт, поскольку не хотел огорчать пожилую женщину. Он не считал себя наркоманом, рассуждая так: тысячи людей курят траву и остаются при этом здравомыслящими, работают, делают карьеры, добиваются успехов в жизни, становятся популярными и знаменитыми, женятся, рожают детей. Даже такие известные люди, как Джон Леннон, Анджелина Джоли, Арнольд Шварценнегер, Бред Питт, Джордж Клуни и даже Альберт Эйнштейн, покуривали марихуану и даже выступали за ее легализацию. В отличие от внука, бабуля так не считала. Для нее все, кто употребляет хоть какой-то запрещенный допинг, являлись наркоманами. Бабуля свято верила, что ее внук не употребляет наркотики, а вот Николая почему-то стала считать заядлым наркоманом, лишь однажды увидев его с красными глазами. А глаза тогда у него были красные из-за того, что всю ночь просидел за компьютером.
– Все курите, курите, когда вы уже накуритесь, – ворчала Тамара Константиновна, качая головой, а затем, строго взглянув на внука, добавила: – Лешка, ну когда ты уже поймешь, с твоим сердцем тебе вообще противопоказано курить.
Алексей учился в университете, когда пришло время проходить медицинскую комиссию в военкомате. Для него стало полной неожиданностью известие о его непригодности к военной службе. Если сказать, что Алексей спал и видел, как бы отдать долг Родине – это будет враньем. Нет, он совсем не горел желанием топтать сапоги. Но, если бы так сложилось, что пришлось идти служить, «косить» бы не стал. Но не судьба. Врачи на медицинской комиссии обнаружили у него хроническую сердечную недостаточность второго класса и отправили на тщательное обследование, которое подтвердило диагноз.
Первые симптомы в виде учащенного сердцебиения, одышки, резкой утомляемости, появились у него еще в подростковом возрасте. Но тогда врачи это связывали с гормональной перестройкой в организме. Обычно в этот период у многих подростков возникает гиперчувствительность нервной системы, а, значит, симптомы, проявляющиеся у Алексея, могли иметь временный, переходящий характер. Тогда никто не придал этому значения, сослались на возраст, мол, вырастет парень и все рассосется само собой. Так и жил Алексей с этой недостаточностью вплоть до восемнадцатилетнего возраста.
Тамара Константиновна ушла на кухню, а Леха, вернувшись в свою комнату, натянул шорты, футболку, прихватил со стола блокнот с текстами и вышел в прихожую, где его ожидал Колян.
– Леша, ты что уходишь? – выглянув из кухни, спросила бабушка.
– Да, я буду у Колька, – сообщил внук, выходя из квартиры.
– Покушать надо, ты же целый день не ел, – произнесла она уже в закрытую дверь и обреченно махнула рукой.
* * *
Друзья дошли до соседнего подъезда, поднялись на лифте на седьмой этаж и остановились у дверей квартиры.
– Старики дома? – спросил Алексей, когда Николай вставил ключ в замочную скважину.
– На дачу уехали. Пока ждал, когда ты оденешься, мать позвонила, сообщила, что они с батей будут только завтра. Проходи, – он пропустил вперед товарища и закрыл за ними дверь, – так что можем спокойно работать, у нас вся ночь впереди. – Николай распахнул дверь в свою спальню и с улыбкой на лице произнес: – Добро пожаловать в Принц Продакшн.
Алексей несколько дней не был у друга в гостях и теперь стоял посреди комнаты, все стены которой были завешаны пледами, одеялами, окно плотно закрыто жалюзи, сквозь которые с трудом пробивалось заходящее солнце. У стены находился рабочий стол с компьютером и микрофон на высокой ножке.
– Ни фига себе, – воскликнул Долотов, – ты прямо домашнюю студию соорудил.
– Сегодня мы ее и обкатаем. На большее, к сожалению, пока нет бабла, – Колян развел руками, – но все же это лучше, чем ничего. Звуковая карта у меня неплохая. – Он кивнул головой на небольшое устройство рядом с компьютером и добавил: – Внешняя, она не так чувствительна к шумам и почти не требует дополнительной обработки звука после записи. Но если что и останется, мы почистим. Я проверял, звук, конечно, не совсем гуд, но все же и не полный отстой.
– Ну ты даешь, Колян. Я думал, ты прикалываешься, когда говорил, что студию дома мутишь, – улыбнулся Алексей.
– Ты пока послушай минусы, порепетируй, а я пойду чайку сварганю, – предложил Николай, щелкнул кнопкой мыши и, включив на компьютере музыкальную программу, запустил мелодию.
Пока Алексей пробовал распеваться под минус, постепенно переходя от чтения текста к пению, Николай вернулся в комнату с заварным чайником и двумя кружками. Долотов отхлебнул глоток горячего напитка и продожил читать рифмы. Он моментально уловил мелодию минуса и умело подстраивал текст и читку под нее.
