Михаил Рэйвхарт
Внезапно все может измениться…
Часть 2
Глава 19
Антон огляделся по сторонам. Людей не было. В первые секунды эффект от увиденного был невероятно силен. Едва оправившись, Антон побежал что есть духу по коридору. Уже шел урок, и в школе стояла тишина.
Антон схватил куртку и выскочил на улицу. Погода тем временем резко испортилась. Небо заволокло тучами, загремел гром, и началась гроза. Хлестало, как из ведра. Антон уже выбежал из школы, но все еще не останавливался. Перебежав улицу на красный свет, он чуть не попал под машину.
Вскоре гроза начала стихать. Антон был насквозь промокший, но все еще держал куртку в своей руке. Он остановился у какого-то подъезда и сел на скамейку. Из-за хмурого неба медленно начало выглядывать солнце, освещая своим слабым осенним светом уже облетевшие верхушки деревьев. Мимо все так же проходили люди, проезжали машины, вроде бы все как раньше. Но для Антона это уже был другой мир, совершенно другой. Постепенно до него стало доходить какое-то осознание того, что он натворил. Антон понимал, что ничего уже назад не вернуть. Его жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Раньше он был успешным парнем, имеющим большие перспективы, а сейчас он – преступник. Поздно уже рассказывать кому-то о своих проблемах. Он совершил непоправимое, и теперь ему придется всю жизнь тащить этот груз. Какой же мелочью казались ему сейчас те обиды, которые он испытывал еще вчера! Нет, его мучения вовсе не закончились, на что он надеялся, когда думал о мести. Сейчас, уже после совершенного, каким легким выходом казалась ему возможность все рассказать Татьяне Николаевне! Господи, какой же он идиот! Теперь уже точно выхода нет – сколько ни сожалей и ни раскаивайся. От этой мысли сердце Антона больно сжалось и заныло…
***
– Как гремит-то! Ребята, закройте окно, чтобы вас не продуло. – в класс вошла учительница по алгебре Марина Сергеевна.
Она села за стол и продиктовала тему: «Косинусоидальные дисфункции от трех логарифмических переменных». От таких слов даже у лучших учеников класса глаза на лоб полезли.
Марина Сергеевна начала отмечать отсутствующих. Вскоре произнесла:
– Калинина! Так, а Настя где? – она окинула взглядом первые ряды.
– Вышла куда-то. Вещи ее здесь. – сказала девушка по имени Катя.
– Ладно, продолжим. Итак, записали тему? – Марина Сергеевна не успела открыть учебник, как зазвонил телефон. Это была Татьяна Николаевна, до смерти перепуганная. Она дрожащим голосом сказала Марине Сергеевне:
– У вас все в порядке? Дверь закройте на ключ, сидите здесь и не вздумайте выходить. Детей никуда не отпускайте.
– Да, все хорошо. А что случилось?
– Убили кого-то на первом этаже. Иду я спокойно, значит, вниз. Только спустилась с лестницы, а там меня встречает труп. С виду какая-то девочка. Я уж вглядываться не стала, сразу к себе в кабинет. Полицию я уже вызвала. Сейчас другим учителям сообщу. Будьте осторожны, умоляю вас!!
– Господи, жуть просто. – Марина Сергеевна побледнела, пулей подлетела к двери и защелкнула ее. – Дети, сидим здесь и никуда не выходим.
– А что там?
– Лучше вам об этом не думать…
Школьный двор уже заполнили полицейские патрульные машины и скорая помощь. Тишина мигом нарушилась воем сирен. Из грузовика выскочили человек десять омоновцев с автоматами и подбежали ко входу. Часть осталась стоять у двери, а остальные прошли в здание. Медленно, шаг за шагом, они аккуратно прочесывали школу. Татьяна Николаевна уже предупредила всех остальных учителей и сказала им игнорировать звонки и детей не выпускать, так что школьные коридоры пустовали.
Через два часа, когда по всей школе была расставлена охрана, командующий нарядом спустился вниз и доложил приехавшему вместе с ними следователю: «Все чисто».
Тогда следователь поднялся в кабинет Татьяны Николаевны и потребовал немедленно всех эвакуировать. Сам он отправился на место преступления. Там уже работал судебно-медицинский эксперт.
– Здравствуйте. – подошел к нему следователь. – что удалось выяснить?
– Ничего особенного, обычное убийство. Смерть наступила около двух часов назад, почти сразу же после введения ножа. Отпечатки с него я уже снял, результаты будут готовы где-то через три дня. Девушке предположительно от 15 до 19 лет. Личность пока установить не удалось.
– Сейчас свидетельница подойдет, секунду.
Следователь ушел и вскоре вернулся с Татьяной Николаевной к судмедэксперту. Когда тот открыл материю, под которой лежало тело, она вскрикнула: «Настя!» и упала в обморок.
– Врача сюда, быстро! – скомандовал следователь стоявшим рядом полицейским, а сам побежал во двор. Там уже столпились учителя и их классы. Следователь объявил по громкоговорителю, что, все свободны, и школа будет закрыта до завтрашнего дня. Также он призвал всех быть крайне осторожными.
Все дети были эвакуированы так, что никому не удалось увидеть и понять, почему их всех так резко вывели и отпустили, почему вокруг школы стоит столько полицейских машин. Наверное, это и к лучшему. Администрация и органы понимали, что все равно потом узнают, но зачем наводить панику раньше времени…
***
Наступил вечер. На улице становилось холодно. Антон не решался пока идти домой, хотя и понимал, что тянуть время уже бесполезно. Понятно, что через день-два его вычислят, и к нему домой нагрянет полиция. Он ведь даже отпечатков не стер…
Антон подождал, пока открылась дверь домофона и из нее вышла девочка с собакой, и зашел в подъезд. В нос ударил легкий запах сырости. Наверху тускло светила старая лампочка. Слева от Антона у начала лестницы находилась решетчатая дверь, ведущая в подвал. Она была закрыта. Антон, уже не особенно задумываясь, зачем ему это надо, принялся расшатывать ее. Вскоре дверь значительно ослабла. Антон собрал все свои силы и резко дернул ее на себя. Послышался лязг, и дверь открылась. Проход в подвал был на удивление лучше освещен, чем лестничная площадка. Да уж, логика местных жильцов была совершенно не понятна.
Антон спустился вниз по лестнице и завернул направо в углубление, где находилась еще одна дверь. Она была железная и плотно прилегала к стене, открыть ее без ключа можно даже не пытаться. Но в этом углублении Антона со входа было не видно. Он улегся прямо на сырой, холодный бетонный пол. На душе снова стало болезненно и горько. Это уже была вовсе не та вчерашняя злость. Нет, всю энергию он уже выплеснул, и теперь им овладело спокойное состояние, когда понимаешь, что уже ничего не изменить, нет смысла дергаться и предпринимать какие-то активные действия. Ты даже не живешь, а просто существуешь, и тебе безразлично, что с тобой произойдет дальше. И расстрел, и выигрыш в миллион долларов ты воспримешь одинаково – никаких эмоций. Иногда, конечно, появляется чувство вины, какое-то осознание своего никчемного положения, но потом на эту мысль приходит все тот же контраргумент – уже ничего нельзя исправить, остается лишь тащить этот тяжкий груз вины на себе всю жизнь… А ведь каким Антон был еще несколько месяцев назад! Мог бы очень многого добиться в жизни. Теперь она попросту не имеет смысла. И энергии уже нет даже на то, чтобы как-то попытаться закончить эту жизнь. Остается просто покоряться судьбе. Будь что будет.
Глава 20
Саша проснулся оттого, что ему в глаза бил солнечный свет. Но бил он ласково, по-утреннему. Окна комнаты, в которой жил Саша были расположены на солнечной стороне, и поэтому так, как сегодня, Саша просыпался достаточно часто. Но он вовсе не раздражался, ему это, наоборот, очень нравилось. Когда он жил в Питере, то таких преимуществ не имел, и, несмотря на будильник в телефоне, часто обнаруживал, что проспал. А здесь был такой биологический будильник – хочешь не хочешь, а вставать придется. Поэтому за месяц жизни здесь Саша уже приучился к нормальному режиму.
Итак, первое сентября. Настроение отличное. Саша прошел на кухню, где Мария Николаевна уже готовила завтрак.
–Доброе утро, Саша. Сегодня у нас особое меню. На завтрак пока что кофе и тосты с ветчиной. Давай налетай, пока Андрей все не слопал. – Мария Николаевна положила на тарелку тост. Выглядело все очень красиво. Мария Николаевна отлично умела готовить и даже из самых простых ингредиентов в небольшом количестве могла сделать удивительно вкусное блюдо.
Андрей уже сидел за столом и поглощал завтрак.
– Саня, сегодня в одну и ту же школу пойдем. Только ты в девятый, а я в одиннадцатый. – сказал он Саше.
– О, круто!
– Ага. У тебя такой интересный класс будет, ты обалдеешь. Они всегда найдут, чем развлечь. Вот мне в этом плане повезло меньше. У меня все какие-то скучные.
Наконец ребята доели и пошли в школу. Она находилась близко к дому – всего в пяти минутах ходьбы. Когда подошли непосредственно к зданию, вокруг него уже царило невероятное оживление. Козырек над крыльцом был украшен разноцветными шариками. Чуть отделившись от основного народа, стояли несколько взрослых в особенно нарядной одежде – администрация.
Вскоре, около девяти часов, прозвучал голос директора школы – приятного молодого человека. Он сказал приветственные слова и пожелал всем успехов и хорошего настроения в этом учебном году, а выпускным классам советовал особенно поднапрячься, так как их ждали экзамены.
После вступления на площадку перед школой, где и происходило мероприятие, пришли несколько парней и девушек и станцевали флешмоб. Публике он очень понравился и послышались одобрительные аплодисменты. Потом Андрей временно отделился от Саши, так как одиннадцатые классы попросили помочь отвести первоклассников в здание младшей школы.
После того как одиннадцатые классы вернулись, Директор объявил об окончании линейки и запустил всех внутрь. Здание школы и снаружи приятно радовало своей новизной, но, зайдя в него, Саша поразился, как же там все-таки было круто. За входными дверями, которые были на электронном замке, вниманию открывался большой и просторный холл с мягкими диванчиками, расставленными по периметру. Также очень приятную эстетичность придавали кадки с цветами. Пол был мраморным. Прямо напротив входа на стене висело электронное расписание с часами.
Если пройти к расписанию, то в этом месте от холла ответвлялись два главных коридора. В одном из них в стене был обустроен гардероб. Но он был не совсем таким, каким мы его привыкли себе представлять. Скорее, это были просто железные шкафчики для хранения вещей. У каждого ученика был свой четырехзначный идентификационный код, с помощью которого и открывалась дверца.
Рядом с расписанием в стену был встроен сенсорный экран. Если уж совсем лень выискивать свой класс и смотреть, какой у тебя сейчас урок, можно было просто ввести номер и букву класса, и вся необходимая информация тут же появлялась на экране. У него была еще масса других возможностей, но Саша пока успел познакомиться только с этой.
Здесь братья разминулись и пошли каждый в свой кабинет. Андрею не надо было никуда подниматься, он немного прошел по левому коридору и скрылся за какой-то дверью. Саша же пошел по правому коридору. Тут он увидел лифт. Это его приятно удивило – ведь всего четыре этажа. Но уже было видно, что школа построена по последнему слову техники, и, видимо, администрации хотелось, чтобы ребята себя ощущали максимально комфортно.
Послышался мелодичный звук и двери открылись. Саша нажал кнопку с цифрой три, которая тут же засветилась ярким зеленым светом, и лифт плавно поехал. Да, ощущения, конечно же, были не те, как в лифте его дома в Питере. Внизу даже ковер был постелен. Не прошло и трех секунд, как двери снова открылись. Саша вышел. Здесь коридор ничем не отличался от коридора на первом этаже. В окнах по концам коридора были повешены жалюзи.
Саша быстро нашел свой кабинет и толкнул дверцу. Здесь даже ручку дергать было не надо – замки были электронные. В классе уже сидели ребята, но учительницы не было. Несколько мест еще оставались свободными. Саша не стал долго задумываться, куда бы ему сесть и спросил у девочки, которая сидела одна за второй партой в ряду у стены:
– Тут свободно?
– Ну как видишь. А ты новенький? – девочка посмотрела на него с интересом.
Саша сел.
– Да, теперь в вашем классе буду. Блин, у вас так все круто здесь… прямо отель какой-то.
– Ой, ты что… Далеко нам еще до отеля, – рассмеялась девочка, – Школу всего год назад построили, нас вот в прошлом году перевели сюда из предыдущего здания. Но то, что впечатляет, да, согласна. Я и сама первый раз так же удивилась. А потом уже привыкла, и это все не кажется каким-то невероятным.
– Понятно. А как тебя зовут?
– Даша. А тебя?
– Саша.
– Из какой ты школы перешел?
– Я вообще не здесь учился, в Питере.
– О, круто. Родители переехали?
– Ага, – Саша решил сделать это официальной версией в неформальных рамках класса.
Тем временем раздался звонок. Он тоже был не классическим, а электронным. Причем в каждом кабинете была приемная колонка, так что, кроме звонков, можно было по радио передать любую нужную информацию.
Через три минуты после звонка в класс вошла молодая женщина, приятная на вид. Дети с ней поздоровались.
– Здравствуйте, дети, – ответила она, – Погода у нас сегодня отличная, и я уверена, что и настроение у вас такое же. Начался новый учебный год, вы все уже заметно повзрослели. В этом году вам предстоит сдать свой первый экзамен, поэтому придется постараться. Начнем мы с того, что к нам в класс пришел новый мальчик. Его зовут Саша.
В этот момент все дружно посмотрели на нового парня.
– Ну что-ж, надеюсь, вы с ним подружитесь. Сегодня я не буду вас сильно нагружать, сейчас просто проведу небольшой опрос. Это не на оценку, не волнуйтесь. Мне интересно, что вы еще не успели забыть за лето. – улыбнулась женщина.
Ее звали Анна Сергеевна. Она была классным руководителем 9А класса и по совместительству вела математику. Саше очень понравилось, как она все рассказывала и объясняла. Сегодня Саша вообще чувствовал себя превосходно. Ему первый раз в жизни на уроке стало интересно, о чем там рассказывают. Он начал понимать, что из уроков все-таки можно извлечь что-то интересное. Раньше у него была одна отмазка – все равно в жизни это никак не пригодится. Ну ничего, теперь-то он заживет по-новому. Станет таким же, как и Антон. Еще три года все-таки есть.
Очень радовало еще и то, что теперь у него вроде как появилась подруга. Даша явно была расположена с ним общаться. Училась она хорошо – на четыре и пять и в случае чего могла помочь Саше с каким-нибудь заданием. Но теперь в большинстве случаев Саша пытался это сделать сам, и только в крайнем случае, если уж совсем не получалось, обращался к Даше. Та с удовольствием ему помогала и ничего за это не просила. С течением времени у Саши все больше и больше росла мотивация к самосовершенствованию. Он почувствовал, что жизнь начала заметно налаживаться. Во-первых, у него была подруга, с которой всегда было приятно поговорить. В старой же школе с ним практически не общались. Да и остальные ребята здесь были вполне адекватные. Нельзя, конечно сказать, что они были такими хорошими, примерными, в общем, пай-мальчиками и девочками. Нет, они часто подкалывали друг друга, но границ не переходили никогда. Их шутки были достаточно жесткого характера, но при этом они не задевали человека до такой степени, что ему становилось действительно обидно. Саша в первое время не знал, что им на эти шутки ответить, но понимал, что здесь никто его не хочет унизить или оскорбить, поэтому вовсе не обижался. С течением времени он поднабрался опыта и уже сам потихоньку подкалывал своих товарищей. Они поняли, что парень он неплохой, и к середине учебного года Саша нашел общий язык практически со всем классом. Успеваемость по предметам тоже заметно улучшилась. Теперь Саша получал практически одни четверки, и по пальцам можно было пересчитать те моменты, когда он приходил после уроков исправлять какую-нибудь проверочную или контрольную. Мария Николаевна радовалась за Сашу почти так же, как и за Андрея, хоть первый и не был ее сыном. В жизни Саша за то время, пока жил в Москве, стал гораздо более общительным и приятным парнем. Андрей помог ему найти работу на зиму. Самым популярным вариантом оказался промоутер – обычный раздаватель листовок у метро. Ребята, конечно, если постарались бы, то, наверно, нашли что-нибудь получше, но зимние каникулы длились всего две недели и времени было мало. Тем более Саша и сам сказал, что его эта должность устраивает.
В общем, жизнь у Саши стала намного лучше, чем была ранее, и он твердо решил брать от нее все.
Глава 21
Антон проснулся в каком-то странном состоянии. С одной стороны, так как он спал на холодном бетонном полу и в неудобной позе, все тело ломило. Но вместе с тем эти неудобства не казались какими-то критичными, чувство полного безразличия, наступившее после вчерашних событий, еще не отошло.
Медленно встав, Антон поднялся по лестнице. У входа в подвал было холодно, и зубы Антона невольно совершили несколько мелких быстрых колебаний.
На улице уже рассвело. Взглянув на время, Антон отметил, что еще всего лишь полседьмого. Надо было возвращаться домой. Когда Антон тихо открыл дверь и вошел в квартиру, он увидел, что мама еще спала. Он зашел в комнату и упал на кровать. Несомненно, скоро за ним придут, раз еще не пришли.
Мама все же проснулась, хотя Антон старался сильно не шуметь. Она сразу выбежала в прихожую и оттуда к нему в комнату.
– Антон! Ну наконец-то пришел, я уж не знаю, что и думать. Где ты был-то? – она смотрела на него взволнованным взглядом.
– У друга задержался.
– Опять выглядишь каким-то больным. Антон, я серьезно, надо что-то делать. В общем, как хочешь, а сегодня я тебя запишу в поликлинику на обследование. Если ты сам не хочешь говорить, пусть хоть там посмотрят.
Антон не нашел в себе сил что-то на это возразить.
–Там твой завтрак в холодильнике, разогрей и поешь. Все, я на работу. Ты сегодня у меня вместо будильника, – мама с улыбкой посмотрела на него и поцеловала.
***
На следующую ночь в квартире раздался звонок в дверь. Через пару минут к двери вышла мама.
– Ну кому мы там в полвторого нужны? – недовольным голосом тихо сказала она и затем уже громче:
– Кто там?
– Откройте, полиция. – в глазке виднелось удостоверение.
– У нас с полицией никаких дел нет – ответила пришедшим мама. – откуда я знаю, может, вы грабануть нас хотите. Еще и время такое удобное выбрали.
– Женщина, вы что, издеваетесь? – резко повысил и без того строгий голос мужчина за дверью, – У нас крайне серьезное дело, и я не собираюсь вам все через дверь объяснять. Если сейчас же не откроете, я вызову наряд, и мы просто выломаем дверь.
Тут мама уже испугалась и открыла. Вошли двое мужчин в полицейской форме. Один был постарше, лет сорока-пятидесяти, он-то, видимо, и говорил. Второй совсем молодой, где-то под двадцать, видимо, его помощник.
– Вы действительно из полиции? – все еще не понимая, зачем она или Антон могли вдруг понадобиться органам, спросила она.
– Нет, блин, понарошку. – старший уже начинал раздражаться. – вот удостоверение. Следователь Хомченко, можете потом проверить, если хотите. А сейчас у нас мало времени, поэтому перейдем сразу к делу. Итак, вы Казанцева Мария Александровна, правильно я понимаю?
– Да, это я.
– Казанцев Антон Сергеевич, ваш сын, здесь проживает?
– Да. А в чем дело, вы можете объяснить?
– А дело в том, что он подозревается в совершении убийства.
– Что?! – глаза у мамы округлились, и от неожиданного известия она едва удержалась на ногах.
– Завтра можете все узнать в ближайшем участке, а сейчас он должен быть немедленно задержан. Приведите его сюда.
Едва оправившись от шока, мама кинулась в комнату сына и принялась его трясти за плечо.
– Антон, вставай!
Из кровати послышалось какое-то трудно различимое мычание, и спустя секунду Антон поднялся с нее, щелкнув по выключателю.
– Что такое, мам?
– Тут полиция к тебе пришла. Они говорят, ты там убил кого-то. Пожалуйста, скажи, что это какая-то ошибка. Ты же не мог! – умоляюще смотрела на него мама.
Антон сидел на кровати с унылым выражением лица. Уже ничего не оставалось, как сознаться. Безусловно, для мамы это будет сильнейший шок, но ведь правда все равно не сейчас, так потом в любом случае вскроется.
– Это действительно так. Я понимаю, что я ничтожество. Прости меня, если сможешь. – и Антон вышел из комнаты в прихожую.
Мама застыла посреди комнаты. Она просто не верила своим ушам и глазам, до нее еще не дошел смысл происходящего. Она отказывалась верить в то, что ее сын, раньше подававший такие надежды, – преступник. Через минуту она в бессилии опустилась в стоящее рядом кресло. В эти минуты она выглядела такой несчастной, что у Антона сердце до боли сжалось – так стало жалко ее. Было видно, что она вот-вот расплачется.
– Антон Казанцев? – бросил Антону следователь.
– Да.
– Бери его, – тут же последовала команда помощнику. Тот подошел к Антону, резко заломил ему руки за спину и надел на них наручники. Антон даже не сопротивлялся.
Следователь приоткрыл дверь в комнату и заглянул туда:
– Женщина, вы главное успокойтесь. Чисто по-человечески, я вам очень сочувствую. Вы здесь совершенно не виноваты. Но закон есть закон. В общем, через дня два-три обратитесь в ваш участок, и там вам расскажут информацию о времени и месте проведения суда. Если силы еще будут, – можете прийти. До свидания, всего хорошего. Держитесь.
Мама лишь подняла на него заплаканные глаза, но ничего не ответила.
– Пошли к машине, Олег. – посмотрел следователь на помощника. Тот знал свое дело и по-прежнему крепко держал Антона. – Вперед. И чтобы без глупостей! – кинул следователь довольно жесткий взгляд на Антона.
Троица быстрым шагом спустилась по лестнице и вышла на улицу. Там Антона без лишних церемоний затолкали в уже поджидавший их полицейский «бобик», и машина рванулась с места.
Антон сидел в заднем отделении автомобиля, которое было отгорожено железной решеткой, и думал о том, что его ожидает в ближайшем будущем. Бежать бесполезно, да он и не рассчитывал на это. Сейчас все, что он в силах сделать, – это просто плыть по течению, отсидеть положенный срок, и не ухудшать и без того печальную ситуацию. Да, не думал он, что все так обернется… Антон смотрел на мелькавшие в темноте другие машины, людей, дома. Сейчас этот обычный мир для него выглядел уже совсем иначе. Нескоро он сможет в него вернуться…
Размышления прервал неожиданный вопрос следователя:
– Парень, как же тебя угораздило-то так, а? – с момента нацепления на него наручников Антон не оказывал ни малейшего сопротивления, поэтому тон следователя, да и вообще отношение стали заметно мягче.
– Да я сам не знаю, что на меня нашло. Только сейчас осознаю, насколько ужасно все это.
– Вот и хорошо, что понимаешь. Напишешь чистосердечное – уже меньше дадут.
К моменту, когда Антона привезли в СИЗО, уже наступило три часа ночи. Когда все вышли из машины, парень заметно слабее держал Антона, пока вел его к зданию.
Следователь вошел в холл и подошел к окошку, за которым находилась дежурная комната. Там сидел мужик лет тридцати, коротко подстриженный, плотного телосложения, задрав ноги на стол.
– О, Степан Сергеевич, у нас пополнение – лицо дежурного тронула улыбка, – хорошо выполняете свою работу.
– Ты бы так не радовался, у нас тут, между прочим, мокруха. – осуждающе взглянул на него следователь.
– Понял, – дежурный тут же стал серьезным, – его в общую или к особо буйным?
– Да можно в общую.
Дежурный повернул ключ, и массивная железная дверь со скрипом отъехала в сторону. Антона завели в камеру. Кроме него, там дремала на скамейке какая-то бабка. Антон мысленно возблагодарил судьбу, что здесь не было кого-то еще.
– Сегодня весь день как-то вообще тихо, – дежурный закрыл дверь и вошел в свою комнату, – одна вон только – кивнул он на бабку, – появилась на вокзале в нетрезвом, так сказать, виде и средь бела дня начала распевать матерные частушки. Прикинь. Еле-еле успокоили.
– Это фигня, – махнул рукой следователь, – у нас вот этот парень одноклассницу завалил. Просто взял и всадил ножик в живот. Уже два дня ведется следствие, а мотив все равно не понятен. Так-то он вроде спокойный, но ты все равно за ним приглядывай. Ладно, я к себе, сегодня отдохнуть походу нормально не получится, завтра буду отсыпаться. Можешь кофе сделать, ладно?
– Хорошо, – кивнул дежурный.
И следователь ушел на второй этаж в свой кабинет.
После его ухода дежурный принял прежнюю вальяжную позу и включил телевизор. До Антона ему, казалось, вообще не было дела. Видимо, он был полностью уверен в прочности решетчатых железных стен. Антону стало невыносимо скучно. Перед вводом в камеру у него конфисковали все содержимое его карманов, даже жвачкой не побрезговали. Он улегся на свободную койку, подальше от бабки, и попытался заснуть. Но сон не приходил, осознание своего неблагоприятного положения не давало покоя.
Через час, а может, два, – часов у Антона не было, – с верхнего этажа спустился парень в форме и сменил прежнего дежурного. Они перекинулись парой слов, после чего новоприбывший кинул крайне недоброжелательный взгляд на Антона, и первый ушел. От этого взгляда Антону стало не по себе, полицейский будто хотел в нем дыру просверлить. С минуту он так смотрел на него, потом встал со стула и открыл дверь дежурки. Сбоку у него была подвешена обычная полицейская палка. Он подошел к железной двери и начал ее открывать, положив другую руку на палку.
Антона прошиб холодный пот. Этот мент явно не пивком его угощать собрался. На вид ему было около двадцати пяти, сложен он был намного крепче Антохи, и, помимо того, на полголовы выше. «Его че, специально подослали признание выбить? Так я же вроде сказал все…» Антон привстал с койки и с ужасом ожидал, что будет дальше.
– Ну, киллер малолетний, – произнес полицейский и защелкнул замок, войдя в камеру. – что же тебе эта девушка сделала, что ты ее ножичком, а? – пристально смотрел он на Антона.
– Я… ничего, просто… – слова застревали у Антона в горле, и он чувствовал, что сейчас ничего вразумительного сказать не сможет.
– Ничего, говоришь? Интересно. – полицейский уже почти вплотную подошел к Антону и остановился в двух метрах от него.
– Понимаете, это как-то само собой получилось. Не знаю, что на меня нашло тогда… Я был полным идиотом, и только сейчас это понимаю.
– Даа, парень, влип ты конкретно. – полицейский спокойно сел рядом с Антоном. Тот не производил впечатления матерого уголовника, поэтому полицейский решил пока не применять силу, а просто попытаться с ним поговорить. – Единственная поблажка, на которую ты можешь рассчитывать – тебя могут признать невменяемым и отправить в психиатрическую лечебницу. Но, глядя на тебя, думаю, тебе все же светит зона. Я тут маленько изучил твое дело, и никаких смягчающих обстоятельств там не нашлось. Наоборот, есть приписка «с особой жестокостью». Хорошо хоть жалеешь об этом.
– А долго мне еще тут сидеть?
– Ну, дня два придется. Пока расследование завершится… потом на суд заберут. В общем, сделать ты уже все равно ничего не можешь, так что просто положись на судьбу.
С этими словами полицейский ушел в дежурную комнату.
