Михаил Михеев
Стрелок
В общем, до места они не добрались, просто рухнули без сил. Слабовата подготовка оказалась, и, кстати, слабым звеном оказался Александр – привык за рулем рассекать, а сейчас выносливости не хватило. Павел выглядел малость получше, но и он держался скорее на гордости, поэтому напарники решили не надрываться, благо времени и впрямь еще хватало, почти сутки в запасе, а завтра предстояла тяжелая работа.
Вымотались они настолько, что спали без задних ног, хотя в лесу ночью и было прохладно. Павел, кстати, умело разжег костер, неспешно горевший всю ночь и дававший ровный жар. Вначале договорились дежурить, Павел должен был стоять на страже первым, Александр – вторым. Эту вахту он выбрал не случайно – под утро спать хочется больше, и потому стоять ее самому как-то надежнее. Увы, Павла сон сморил прямо на посту, напарника он не разбудил, и в результате оба продрыхли всю ночь. Слава богу, ничего не случилось, и в свете этого Александр утром не стал проводить разбор полетов, а Павел, соответственно, оправдываться.
К месту предстоящей акции они вышли почти в полдень. Собственно, это тоже была дорога, только наезженная и пыльная. Та дорога, по которой они шли, с этой пересекалась, но работать напарники решили чуть в стороне, так, на всякий случай, и, пообедав холодными консервами, отошли на пару километров, держась от дороги метрах в ста. Дело в том, что по этому сельскому шоссе то и дело проезжали транспортные средства, и поодиночке, и целыми колоннами, причем транспорт все сплошь армейский – архаичного вида бронетранспортеры, не менее раритетные грузовики и мотоциклы, даже танк один раз гусеницами пролязгал. И на всем этом красовались кресты. Даже на некоторых машинах явно отечественного производства, на бортах которых выделялись пятна свежей краски, наверное, от закрашенных звезд, были кресты. Немецкий порядок, чтоб его… В грузовиках наблюдались немецкие солдаты. Самые настоящие гансы, как в какой-нибудь старой кинохронике. Павел, как в первый раз увидел, обалдело уставился на них, открыв рот. Александр отнесся к этому намного спокойнее – все же для него это были не более чем потенциальные мишени. Специфика работы приучила его относиться к таким вот кандидатам на должность трупов несколько отстраненно.
Кстати, далеко не все фрицы шуровали на мотоколесах. Хватало и обычных подвод, многие и вовсе шли пешком, и войск было до хрена, очень похоже, где-то назревала крупная заваруха. Однако ближе к вечеру, как по мановению волшебной палочки, поток начал рассасываться, и в засаде напарники устроились вполне комфортно, без лишней спешки. Как оказалось, вовремя.
Не прошло и часа, как в точно указанное отцами-командирами время на дороге появились транспортные средства в количестве шести единиц. Первыми бодро катили два мотоцикла с пулеметами, установленными на колясках, за ними рычал мотором колесный бронетранспортер. Дальше шли две тентованные полуторки, замыкал все это безобразие еще один бронированный монстр. На сей раз несерьезного вида пушечный броневичок, из тех, что в свое время, перед войной, массово производились в СССР. Очевидно, фрицы прихватизировали трофей и теперь использовали его по назначению, то есть для охраны колонны, состоящей из таких же трофейных полуторок. Интересно, что же они такое везли, что для охраны этого барахла не пожалели аж две единицы бронетехники?
РПГ – это вещь, которой просто обязан уметь пользоваться любой уважающий себя киллер. Александр себя уважал и, хотя стрелять из гранатомета ему раньше доводилось только на полигоне, отработал на пять баллов. Пропустив мотоциклистов, он вляпал прямой наводкой в головной бронетранспортер и тут же, отбросив разряженное оружие, пальнул в замыкающий колонну броневичок. Промахнуться с такой дистанции было проблематично. Трофей, не так и долго проходивший под немецкими знаменами, вывернулся буквально наизнанку, из всех щелей хлестнуло пламя, корпус раскрылся во все стороны стальными лепестками, башенка с сорокапятимиллиметровой пушечкой взлетела вверх и со звоном, которому позавидовал бы церковный колокол, брякнулась на дорогу. Удивительно, но даже оглушенный близкими взрывами Александр услышал этот звон. Очевидно, в броневике взорвалась боеукладка, и экипаж погиб прежде, чем сумел что-либо сообразить.
Бронетранспортер, идущий впереди, погиб не столь зрелищно – ни тебе взрывов, ни прочих спецэффектов. Тем не менее лениво горел, и, что характерно, выбраться из него никто не пытался. В борту его зияла дыра. «Ну да, эту машину из винтовки запросто изрешетить можно», – вспомнил Александр, но предаваться размышлениям времени не было. Работа только началась, и стоило поторопиться, пока кто-нибудь не подъехал.
Слева раздался треск ППД. Павел не оплошал, в ступор впадать не собирался и попросту садил из своего автомата в спину байкерам, шустро и бестолково. Тем не менее попал – один из мотоциклов съехал в кювет, да там и остался. Оба немца не подавали признаков жизни. Второй же лихо развернулся и попер на засаду, поливая лес из МГ: немцы попались не робкого десятка, и кое-какие шансы у них были. Вот только они неправильно определили место, из которого работал автоматчик, и их очередь прошла левее. В ответ по ним отработали два автомата, залив дорогу ливнем пуль, сейчас избыточная скорострельность этого не очень удачного оружия пошла на пользу, и немцы доехали до места боя уже в виде трупов.
Не теряя времени даром, Александр выпустил остаток магазина по кабине второй полуторки. Та, что шла первой, была надежно заблокирована подбитым бронетранспортером, зато вторая имела шанс задним ходом протиснуться мимо броневика, тот был заметно меньше немецкого, да и стоял так, что дорогу полностью не перекрывал. Правда, шанс этот мог быть реализован только в случае, если водитель полуторки не потеряет голову от страха и сумеет моментально сообразить, что происходит. Хлипкий шанс, конечно, но Александр рисковать не собирался.
Матерясь про себя на неудобный магазин, он перезарядил автомат, причесал из него головную полуторку и, пригибаясь, бегом кинулся к ней. Рядом тут же свистнула пуля – один из гансов успел мешком вывалиться из кабины и, вместо того чтобы сваливать в лес, залег за передним колесом. Стрелять в него из автомата означало повредить машину, а как раз она-то нужна в целости. Поэтому Александр прыгнул в сторону, сбивая немцу прицел и одновременно выдирая из кармана галифе ТТ. Выстрелы прозвучали почти одновременно, немец успел передернуть затвор своего маузера, но прицелиться толком времени у него уже не оставалось. Пуля ушла довольно далеко в сторону, зато Александр не промахнулся…
Ну, первая половина дела сделана, груз захватили быстро, даже ни одного колеса не прострелили. Теперь оставалось главное – доставить его к себе, то есть в точку перехода, а оттуда в свой мир. Александр рывком открыл дверь ближайшей полуторки, деревянную, настолько грубую, что художники-примитивисты удавились бы от зависти. Сразу же из кабины на него свалилось тело водителя, моментально отправившееся в кювет, дабы не мешалось. Окинув взглядом внутренности кабины, предотвращая возможные сюрпризы, Александр залез внутрь, посмотрел на щиток приборов… М-дя-а, обстановка спартанская. И как на таких гробах, спрашивается, ездили? Тем не менее на первый взгляд этот пепелац вполне соответствовал описаниям и инструкциям, которые ему выдавали перед отправкой сюда. Замечательно. Даже мотор не заглох, тарахтит себе, будто ничего и не произошло. Крепкую технику делали предки, пусть и неказистую.
Александр выпрыгнул из кабины и увидел Павла, в нерешительности топчущегося возле второй машины. Чего он, спрашивается, ждет?
– Эй, ты чего там? Заснул? Или привидение увидел?
Вместо ответа, парень согнулся пополам и начал блевать столь истово, что казалось, намеревался оставить на дороге не только содержимое желудка, но и собственные кишки. Причина стала ясна, как только Александр подошел ближе: одна из его пуль разорвала водителю сонную артерию, и вся кабина была теперь заляпана быстро подсыхающей кровью. Сидящий рядом с ним солдат тоже был мертв, но здесь обошлось без спецэффектов – две пули в голове, крови почти нет, хотя мозги, конечно, брызнули, слегка добавив серого на красном фоне, а вот водитель… Да, подвел он Александра, подвел. Хорошо еще, эта машина тоже не заглохла, Александр не был уверен в том, что сумеет ее завести.
Двумя полновесными, но аккуратными оплеухами вернув напарника к реальности, он достал флягу и, рывком повернув его лицом к себе, вылил половину содержимого Павлу на голову. Вторую половину немного пришедший в себя парень выхлебал в два глотка.
– Ну что, пришел в себя? – Видя утвердительный кивок, Александр толкнул Павла к первой машине. – Съезжай к обочине.
Пока тот разбирался с управлением, Александр полез в кабину второй полуторки и только сейчас сообразил, что держит в руке винтовку, взятую у пытавшегося убить его солдата. Вот что значит правильные рефлексы, он ведь не то чтобы о ней забыл, даже не обратил внимания, как взял это оружие. Ну и ладно. Привычным движением забросив трофей за спину, Александр выволок из машины обоих немцев, кое-как вытер то, до чего достал, содранным с фрица кителем и полез на место водителя. Да-а… И как они здесь ездили? Александру за рулем было попросту тесно. К тому же в машине не наблюдалось никаких полезных приблуд вроде гидроусилителя руля или регулирования рулевой колонки. Ну и пес с ними, не так долго ему предстояло управлять этим рыдваном.
Машина тронулась на удивление мягко, видать, прежний водила любил свою машину. А может, немцы подшаманили, у них техники всегда на высоте. Вот только руль оказался ожидаемо тяжелым, Александр хотя и умел водить грузовик, но с полуторкой современные агрегаты сравнивать было бы некорректно. Тем не менее объехать сдавшую к обочине машину Павла он смог вполне уверенно и, подрулив к загораживающему дорогу броневику, осторожно уперся в него бампером. Раз-два, взяли! В смысле, толкнули! Протестующе заскрипел сгибающийся бампер. Броневик как стоял, так и остался стоять, не обращая внимания на потуги грузовичка с его убогим и насквозь устаревшим двигателем.
Глухо выругавшись, Александр выпрыгнул из машины, кое-как раскрыл дверцу уже прекратившего гореть бронированного пепелаца. В лицо пахнуло жаром и подгоревшим мясом, но на это он не обратил внимания. Ну да, так и есть… Вытащив труп водителя, Александр попытался переключить передачу на нейтралку и взвыл, когда моментально чувствительно обжег руку. Пришлось обматывать ее найденной в кабине полуторки тряпкой. Пару минут усилий, сдобренных всем известными словами на великом и могучем, и броневик все же соизволил поддаться усилиям русского человека, упокоившись в уже изрядно набитом всякой дрянью кювете.
Проехав метров двадцать, Александр остановился, выпрыгнул из кабины и, ругаясь сквозь зубы, побежал назад мимо полуторки удивленно смотрящего на него Павла. В темпе добравшись до места засады, Александр подхватил оба гранатомета и так же бегом вернулся к машине. Бросил разряженное оружие в кабину, прыгнул следом сам, больно ударившись коленом о какую-то железяку – ну все, вот теперь и впрямь можно было делать ноги.
Дальше педаль в пол – и погнали. Хотя погнали, разумеется, преувеличение. Километров двадцать в час, не более, по такой дороге да на таких машинах уже достижение, правда, тут и ехать-то всего ничего. Однако чуть было не проскочили мимо нужной отворотки, слишком уж она была заросшей и с основного тракта просматривалась с усилием. Тем не менее Александр успел ее рассмотреть, резко нажал на тормоз, и его машина тут же вздрогнула от чувствительного толчка, Павел затормозить не успел, шел впритирку, а реакции не хватило. Высунувшись из автомобиля и погрозив ему кулаком, Александр выкрутил руль и, как кабан в тростник, вломился на полузаросшую дорогу.
По ней пришлось ехать больше двух часов, все-таки убита она была окончательно. Благо было сухо, а то пару раз существовал риск застрять, берега небольших ручьев, сейчас пересохшие, после дождей наверняка превращались в грязное месиво, а брошенные через них подобия гати давно пришли в полную негодность. Тем не менее обе полуторки с честью выдержали незапланированный марафон и вскоре уже стояли на знакомой, ничуть не изменившейся со вчерашнего дня поляне, рядом с тем местом, где ноги первопроходцев впервые ступили на эту землю.
– Работай! – крикнул Александр напарнику, высунувшись из кабины. Ситуация выбила его из колеи и заставила всерьез понервничать. Проще говоря, для Колобанова это был новый опыт, раньше в его задачу входило только стрелять, а не захватывать крупногабаритные трофеи, сваливая и увозя их потом в грузовике. Нельзя сказать, что ощущения были приятными. Немцев-то он не боялся, они народ умный. Даже если увидят побоище, мигом сосчитают трупы и придут к выводу, что колонну атаковала крупная группа, возможно, даже воинская часть, а значит, и ловить их надо соответствующими силами. Другого варианта они, скорее всего, и не предполагают – издержки упорядоченного мышления, мозги у них определенным образом заточены. Ну а пока силы будут собирать, время-то и уйдет. Умом Александр все это понимал, но все равно нервничал.
– Уже. – Напарник возился с пультом, больше всего похожим на «лентяйку» от телевизора, разве что больше да массивнее. – Подожди немного.
Над аппаратурой Павел колдовал минуту, может, чуть больше – знойное марево, возникшее вдруг над поляной, ясно показало, что переход открыт. Александр притопил газ, и его машина осторожно двинулась вперед, чтобы спустя пару секунд оказаться в подвале, с которого и началось путешествие. Не дожидаясь продолжения банкета, он продвинулся вперед, но все равно грузовик Павла снова чувствительно толкнул его агрегат, водителем напарник оказался посредственным.
Заглушив мотор и выпрыгнув из кабины, Александр еще увидел, как медленно закрывается переход. Ничего, кстати, особенного, просто подернулся туманной дымкой и исчез. Из своей кабины вылез Павел, судя по тому, как его шатало, устал он в поездке здорово.
– Ты что, права на вокзале купил? – с усмешкой поинтересовался Александр.
– Обижаешь, начальник, честно в карты выиграл, – в тон ему ответил Павел. – Ф-фу-у, ну и поездочка.
– Хотел приключений? Вот тебе их обратная сторона, – ухмыльнулся Александр. – Кстати, я не понял, с чего это мы тут все еще одни? Где комитет по встрече с водкой и народными танцами? Хлеб-соль можно не предлагать, переживу как-нибудь, а вот девок обязательно.
Павел на хохму не повелся: и впрямь устал, но требование Александра без внимания не осталось.
– Комитет здесь. – Тяжелая дверь открылась, пропуская «военного» с профессором. – Ну что, молодежь, как скатались?
– Весело, – отозвался Павел. Он, похоже, окончательно оклемался от пережитого на дороге шока. – Груз принимать будете? А то обидно, если окажется, что мы зря туда-сюда мотались.
Вместо ответа, профессор подхватил топор с пожарного щита и легко, как молоденький, запрыгнул в кузов ближайшей машины, нырнул под тент. Короткий лязг, и пару секунд спустя все собравшиеся уже могли лицезреть его довольно лыбящуюся харю и поднятый вверх большой палец.
– Порядок!
– Что там? – Павла распирало от любопытства.
Александр поморщился: уж если так интересно, мог и сам, еще в том мире, пару ящиков расковырять, пока время было. Не сделал, чего уж теперь-то дергаться? Самому Александру интересно не было ни капельки. Меньше знаешь – крепче спишь.
– От многих знаний много горя, – словно прочитав его мысли, ответил профессор. – Зато могу, если интересно, озвучить ваши гонорары, благо они у вас одинаковые.
Напарник захотел. Профессор озвучил. Народ впечатлился. Да, за такие деньги можно было работать. Более того. За такие деньги НУЖНО было работать. И почему так не платят, к примеру, слесарю? Живо бы преступность на ноль сошла. Вот теперь и Александру стало по-настоящему интересно, что же такое они сюда приволокли, если их ничтожный в общем-то процент весит так много. Правда, свой интерес он предпочел никому не демонстрировать, мало ли как отнесется к этому присутствующее здесь начальство.
Полчаса спустя, уже ополоснувшиеся под душем и одетые в свою привычную одежду, они сидели в кабинете «военного», пили горячий чай и докладывали о ходе операции. Докладывал в основном Павел, язык у парня подвешен что надо, мысли формулировал четко и грамотно. Будущий ученый, положение обязывает. При этом, рассказывая, он успевал между словами отхлебывать из кружки и ни разу не сбился. Александр даже немного позавидовал, ему бы такой язык, милое дело девок уламывать. А еще он завидовал цвету напитка, потребляемого напарником. У Павла чай был крепким аж до черноты, а Александр такой роскоши позволить себе не мог: в свое время, лет пять назад, упал, ударился головой и получил легкое сотрясение мозга. Мелочь, не заслуживающая вроде бы внимания, но вот крепкий чай пить не мог, моментально начинало тошнить. При этом кофе пил любой крепости без всяких последствий, такой вот хитрый выверт организма. И ведь, что обидно, любил-то он как раз крепкий чай, а пить приходилось то, что сам же с усмешкой называл мочой больного поросенка. Обидно…
Сам он тоже в стороне от разговора не остался, периодически вставляя свои комментарии, но редкие и малозначимые, в целом Павел картину происходящего схватывал четко и детально, память имел хорошую и в дополнениях теперь не очень-то и нуждался. Короче говоря, к концу доклада Александр уже немного заскучал и оживился, только когда им с напарником выдали гонорары. Не наличными, естественно, а новомодными пластиковыми картами, на которые деньги уже были переведены. Ну, перевели их сейчас, дело это минутное, хотя на счет они поступят в лучшем случае завтра, а вот карты оформляются долго. Месяц надо, не меньше. Выходит, эта контора знала о Призраке и готовилась наложить на него свою мягкую, но сильную лапу уже давно.
После этого профессор умотал по каким-то своим делам, Павла отпустили отдыхать, ибо здесь было уже далеко за полночь, а вот Александра «военный» попросил остаться, став в тот момент невероятно похожим на папашу Мюллера из незабвенного сериала. Просьбы же начальства, как известно, приравниваются к приказу и выполняются по команде «Бегом!», поэтому он даже не попытался спорить. Просто остался сидеть на месте и рассматривать «военного», а тот в свою очередь рассматривал его.
– Ну, что скажешь о своем напарнике? – спросил «военный», когда пауза несколько затянулась.
– О Павле? – Александр пожал плечами. – Нормальный пацан. Труса не празднует, под огнем не обделался, здоровья вагон. Необученный, правда, совсем, ну да это дело наживное. Жмура сегодня своего первого положил, это ясно, но оклемался быстро. А что?
– Мы предполагаем сделать вас постоянной группой. Как смотришь?
– Нормально.
«Военный» неопределенно хмыкнул, потом кивнул словно бы не Александру, а собственным мыслям и сказал:
– А теперь давай спрашивай.
– О чем?
– А о том, что тебя нервирует. Наверняка ведь у тебя куча непонятных моментов имеется.
– Имеется. Например, мне непонятно, почему выбрали именно меня. Насколько мне известно, всякой спецуры, оставшейся не у дел, хватает. Человек, прошедший спецподготовку и имеющий реальный боевой опыт, а не только стрелявший из засады, как я, наверняка с подобными задачами справится лучше. Да и, честно говоря, физическая подготовка у такого умника будет классом выше, чем у нас.
– На то есть две причины. – «Военный» подумал секунду, потом достал сигареты. – Не возражаешь, если закурю?
– Вообще-то вы здесь хозяин.
– Некоторые, как и ты, бросившие курить, на дух табачный дым не переносят, а мне не хотелось бы напрягать собеседника.
– Да плевать. Я к дыму отношусь безразлично.
– Ну, это замечательно. – «Военный» закурил, выпустил густой клуб синего дыма, прямо как не слишком новый мотор при запуске. – Итак, тому две причины. Одну из них я объясню тебе чуть позже, вторая же проста. Всех этих спецов натаскивало государство. Я имею в виду настоящих спецов, не призывников, а тех, кого готовили серьезно и вдумчиво. У них весьма специфические рефлексы, и многим, что называется, за державу обидно. Вполне нормальная реакция, кстати. Вот только, оказавшись в той ситуации, в которой были вы, они могли, к примеру, начать собственную войну или же броситься очертя голову, к примеру, в Москву к Сталину, чтобы войну переиграть. По-человечески их вполне понять можно, и осудить рука не поднимается, но дело бы осталось несделанным, а это чревато. Ты же пошел, сделал и вернулся. Рациональный и в достаточной степени подготовленный человек, не связанный особыми моральными принципами, именно такой нам в данном случае необходим.
– Это было так предсказуемо?
– Ну, разумеется. Твой психологический портрет составлен достаточно давно.
– И что еще говорит мой психологический портрет?
– К примеру, ты меня при случае убить собираешься. За намек, что родные твои у нас в заложниках оказываются. Кстати, не советую, кто предупрежден – тот вооружен. Еще вопросы?
– Почему вы так по-дурацки проводили мою вербовку? Мне всегда казалось, что люди из серьезных контор работают тоньше.
– Заметил? Просто замечательно. Это маленький тест на наблюдательность и сообразительность. Вопрос возник, следовательно, ты его прошел.
– Зачем для того, чтобы сделать предложение, выгодное, не скрою, предложение, вы меня скрутили? Можно было бы вначале поговорить.
– А ты бы согласился? Очень сомневаюсь. Для начала ты бы просто не поверил, принял бы нас за психов. Ну а когда бы мы тебя все же убедили, стал искать способ отказаться. Поверь, эти варианты перебирались, и был выбран оптимальный. Еще что-нибудь интересует?
– Каковы мои шансы остаться в живых после всей этой катавасии?
– А вот сейчас я тебе объясню первую из причин того, что нас заинтересовал именно ты. После этого о своих шансах думай сам, идет? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Для начала разреши представиться. Колобанов Илья Анатольевич, полковник ФСБ в отставке.
– Однофамильцы? – с интересом посмотрел на него Александр. Фамилия у него была не то чтобы редкая, но и на каждом углу такую не услышишь.
– Родственники, – сухо ответил собеседник. – Мог бы и сам догадаться, не маленький. Именно то, что ты мой сколько-то юродный племянник, и повлияло на выбор.
– Очень интересно. Однако мне про вас никто ничего не рассказывал. Мать – а я ведь взял ее фамилию – ни о каких дальних родственниках ничего не говорила.
– Естественно, не говорила, она и не знала. История давняя… Если хочешь и не устал, я тебе расскажу.
– Рассказывайте. – Александр налил еще чаю, щедро сыпанул в кружку сахару и, зацепив с тарелки горсть соленых крекеров, пересел в стоящее у стены офисное кресло, большое и удобное. – Спешить все равно некуда. Тем более интересно же.
– Это точно. Итак, что ты знаешь про своих предков времен Гражданской войны?
– Ну, мой прадед воевал на стороне красных.
– И как он туда попал? – остро взглянул на него Илья Анатольевич. – Ты в курсе, кем он был до революции?
– Управляющим небольшой пароходной компанией в Питере.
– То есть человеком не бедным. И как же он стал красным?
– Насколько я знаю, у него дочь, сестра моей бабушки, старшая, кажется, во время революции погибла. Причем по вине то ли казаков, то ли еще кого-то, кто потом белых поддерживал.
– Да, так и было. И что ты еще знаешь?
– Служил. Был грамотный и неглупый, дошел до командира батальона. Ходил с Тухачевским на Польшу, там попал в плен. Поляков, как мне рассказывали, после этого ненавидел люто…
– Ну, в принципе, историю своего рода ты знаешь. Так вот, мой дед был братом твоего прадеда. Только оказался он на стороне белых. Воевал, и неплохо, до штабс-капитана дослужился. Ушел из Крыма с Врангелем, а потом вернулся вместе со Слащевым.
– Слащев-вешатель?
– Булгакова начитался? Ну да, был за Слащевым такой грешок, подавлял большевистское подполье, что, кстати, абсолютно нормально, и повесил нескольких руководителей – в то время тоже в порядке вещей. Кстати, там в руководстве были практически одни евреи, и его потом обвиняли в антисемитизме, надо сказать абсолютно незаслуженно. Евреи впоследствии хлопнули генерала, ну да это к делу не относится. Это уже совсем другая история, я потом тебе расскажу, если захочешь, а пока вернемся к нашим баранам. Итак, мой дед вернулся в Россию и, что интересно, никаким гонениям не подвергался. В Отечественную войну снова был призван, дослужился до майора, орденов на кителе, помню, столько было, что пулей не прошибешь. Его сын, мой отец, выбрал профессию военного, ну а я пошел по безопасности. Вот, в принципе, и все. О том, что у меня в России остались родственники, узнал года три назад, когда уже на вольные хлеба ушел, начал искать. Ну и нашел, причем, согласись, очень удачно.
– Интересная сказка. – Александр потер переносицу. – Даже если это правда, все равно как-то нереально получается.
– Можешь поверить, бывают и покруче совпадения.
– Бывают, – согласился Александр. – Ладно, пусть так. А вопрос можно? Не в тему.
– Задавай.
– Вот скажите… Меня этот вопрос как раз из-за прадеда интересует. Что там с Польшей было? А то всякое пишут, до сих пор понять не могу, кто прав, кто виноват.
– Да никто не прав. Были когда-то две соперничающие державы, причем Польша была сильнее. Про Лжедмитрия слыхал? Тогда ведь наши предки еле отбились, потеряв огромные территории, включая Киев. Обидно и сильно ударяло по престижу. Но сменилась эпоха, и Польша резко отстала. Ее армия была хороша на фоне средневековых, но на определенном этапе пришло время регулярных армий, и здесь ничего серьезного поляки создать не смогли. У них и страна-то фактически распалась: слабые короли, не имеющие реальной власти, огромная куча дворян, которые тянули одеяло во все стороны. Закономерно, что потом их съели. Кусок Польши отошел России. Сомнительное, кстати, приобретение, но не суть. Когда произошла революция, этот огрызок тоже получил самостоятельность, на международном уровне была обговорена и согласована граница. А полякам захотелось большего, ну, они под шумок и хапнули то, что им ни с какой стороны не принадлежало. Тухачевский, с которым, между прочим, тоже не все ясно, полез отбивать, получил по сопатке, и куча народу оказалась у поляков в плену. С пленными обращались, мягко говоря, сурово. Знаешь, немцы со своими концлагерями и близко к полякам не стояли…
– За это им и устроили Катынь?
– Не повторяй глупостей, которые по ящику несут, дураком выглядеть не будешь. Там все куда проще. Была в лагере группа поляков. Началась война, про них банально забыли. Ну, не было в тот момент ни сил, ни времени еще и этими трусами заниматься.
– Почему трусами?
– Да потому, что вместо того, чтобы родину защищать от немцев, они к нам сбежали. Россия свои территории, которые поляки наглым образом украли, назад взяла, а эти умники были никому не нужным довеском. Так что их просто оставили, а немцы, соответственно, не знали, что с ними делать, и покрошили. Теперь же они немцам претензии боятся предъявлять, а перед нами выделываются как могут. Ну, ничего, – рука отставного полковника непроизвольно сжалась в кулак, – им это еще отрыгнется. Как, удовлетворил я твое любопытство?
– В общем-то да.
– Тогда вернемся к нашим баранам. Итак, если ты не хочешь дальше сотрудничать, мы тебя просто отпустим. Нет, не совсем просто, вывезем подальше. Ты даже не знаешь, где мы находимся, а в сказки о параллельных мирах никто не поверит. Если же согласишься, условия ты знаешь.
– Пожалуй, соглашусь, деньги хорошие, да и интересно же… Но Николаича в таком случае мне по-любому валить надо. Если я начинаю работать на вас, Призрак должен исчезнуть.
– Давно соскочить хотел?
– Давно.
– И правильно. Ничем хорошим игры в чикагских гангстеров не кончаются. Ладно, завтра вас с Павлом отвезут в город, там и разберешься со своим Николаичем. Дней десять, может, больше у вас будет. И вот еще что. Раз уж будете с Павлом работать вместе, проследи за мальчишкой, чтобы стресс снял и не сорвался. В бордель его своди, что ли…
– Да легко. Только, сдается мне, этот не сорвется.
– Я тоже так полагаю, но подстраховаться все равно стоит.
– Ладно, а как мне узнать, когда и куда возвращаться?
– Я тебе позвоню, за вами приедут.
На этой минорной ноте высокие договаривающиеся стороны и распрощались. Александр пошел спать, но, хотя и сильно устал, заснуть не мог долго, лежал, глядя в потолок, и обдумывал грядущие перспективы. По всему выходило, дело светит интересное и денежное. Работа, конечно, с риском, но ведь и профессия киллера не самая спокойная. Вновь обретенный родственник – это, конечно, тоже интересно, но тонкие материи сейчас волновали меньше всего. Жил без дальних родственников и еще проживет, хотя, конечно, полкан этот – мужик серьезный и поучиться у него явно есть чему.
В город их отвезли на следующий день, ближе к вечеру. С утра дали выспаться, и Александр давил на массу почти до обеда, потом был новый разговор с профессором, на сей раз они с Павлом были у работодателя поодиночке, и их обоих заставляли, независимо друг от друга, вспоминать каждую мелочь, что была во время того рейда. Вечером отпустили отдыхать, честно предупредив, что перед дорогой им придется выпить одну не самую приятную на вкус дрянь, от которой оба заснут на полчаса, может, минут на сорок, то есть ровно настолько, чтобы не определить место, откуда они едут. На чуть обиженный вопрос Павла о недоверии последовал вполне логичный ответ, что недоверием здесь и не пахнет. Просто-напросто в жизни случается всякое, и развязать язык можно любому, но тот, кто не знает, не сможет и рассказать. Павел моментально заткнулся, до него, похоже, начало доходить, что игры, в которые он ввязался, намного опаснее, чем представлялось на первый взгляд.
Они проспали почти всю дорогу. Забросили их к самому подъезду дома, в котором располагалась «публичная» квартира Александра, и он, недолго думая, предложил напарнику зайти, а уже потом идти развлекаться. Павел, секунду подумав, согласился. Как стало известно, жил аспирант в общежитии, и так прожить всю жизнь ему не хотелось. Потому, в принципе, на предложение своего руководителя и согласился. Ну, не только поэтому, разумеется, денежный вопрос стоял в числе основных. Теперь же после первого рейда мечта о собственной жилплощади стала реальностью, и настроение у парня было самое фестивальное, а как же, денег хватало и на квартиру, и на обстановку, и еще на многое. Правда, Александр ему посоветовал не торопиться, слишком резко образовавшееся богатство может привлечь нездоровое внимание, ну да это Павел и сам понимал. Впрочем, у него были какие-то свои идеи по тому, как объяснить неожиданные доходы, и Александр не стал спрашивать какие – не мальчик, сам разберется.
