Михаил Михеев
Призрак неведомой войны
– Я прошу извинить. – Голос киборга звучал чуть надтреснуто. – Пришлось подвергнуть вас риску – стреляя из бластера до восстановления системы наведения, я мог нанести вам повреждения, несовместимые с жизнью.
Сказав это, он повернулся к Аврааму. Тот, словно очнувшись, потянулся за мечом, однако короткое движение руки – и оруженосец лишь булькнул, глядя расширившимися от боли и ужаса глазами на превратившуюся в окровавленное месиво из мяса, кожи и осколков костей кисть руки. Киборг чуть развернулся, занося руку для второго удара, но Карина остановила его:
– Стой. Этот предатель должен умереть страшно.
– Слушаюсь, – без эмоций ответил киборг.
Карина не полностью контролировала себя в тот момент. Фокус ненависти ее ко всем, кто захватывал замок и убивал ее родных, сместился на Авраама. Ведь когда-то она знала его и доверяла ему, а теперь он удерживал ее, чтобы не дать сделать хоть что-нибудь. Да хоть зарезаться! Потому она это и сказала, совсем упустив из виду, что киборг понимает слова буквально. Результат превзошел любые, даже самые смелые ожидания. Уже через минуту Карина стояла на коленях у стены кухни, и желудок отдавал обратно все, что она недавно съела.
Артур все с тем же спокойным, даже немного меланхоличным выражением лица продолжал свое дело, не обращая внимания ни на рвотные позывы Карины, ни на крики Авраама, от которых, казалось, дрожали стены замка. Делал он это с той спокойной сосредоточенностью, которой позавидовал бы даже королевский палач, причем ухитрился даже не запачкаться. Это Карину, когда Авраам, наконец, затих, удивило почему-то больше всего. Впрочем, удивлялась девушка недолго. Достаточно ей было бросить взгляд на то, что осталось от предателя, и ее стало выворачивать снова, на сей раз желчью, ибо желудок был уже пуст.
– Умер раньше, чем я рассчитывал, на три с половиной минуты, – как будто издалека донесся до нее голос Артура. – Или я начинаю терять навыки, или люди сейчас более хлипкие, чем раньше.
Киборг спокойно дождался конца Карининой истерики, после чего неспешно подошел к девушке и, взяв ее за шиворот, потащил на кухню. Карина даже не сопротивлялась ни когда он ее туда втащил, ни когда опрокинул ей на голову стоящее у плиты ведро с ледяной водой. Второй раз за последний час, между прочим, он подобным образом ее прополоскал. Зато от воды она моментально пришла в себя и неприлично для леди ее положения и воспитания взвизгнула. Киборг, не обращая внимания на вопли и проклятия, извлек из кармана большой платок из мягкой ткани и ловко вытер девушке лицо, после чего, оставив Карину приходить в себя, направился в сторону комнаты, в которой обычно жила кухарка.
Вернулся он буквально через минуту, неся в руке слегка помятое, но чистое платье и ворох нижнего белья, принадлежащие, очевидно, одной из кухаркиных дочерей. Обе они были чуть крупнее Карины, но совсем ненамного. Подойдя, киборг положил добычу на стол.
– Переоденьтесь. Ваша одежда грязная, рваная и мокрая. Простудитесь.
Больше всего в тот момент Карине хотелось послать его куда подальше, однако каким-то дальним уголком сознания она понимала – Артур прав. В той одежде, которая была на ней сейчас, девушке было просто холодно, и заболеть она могла запросто. Болеть же, и это она тоже понимала, было для нее в нынешней ситуации непозволительной роскошью. Кивнув, она начала развязывать шнуровку, но потом остановилась.
– Ты так и собираешься здесь стоять?
– Да.
– Ну… хотя бы отвернись.
– Зачем?
– Э-э-э… Тебе что, никогда не говорили о приличиях?
– Не совсем понял. – Киборг, несмотря на по-прежнему бесстрастное лицо, выглядел озадаченным.
– Ты – мужчина, я – женщина.
– Мне известны физиологические различия между полами.
– Тогда просто отвернись и отойди подальше. – На этот раз Карина и впрямь вышла из себя. Киборг, судя по всему, не понимал многих вещей, элементарных для человека, а объяснять ему тонкости взаимоотношений у нее не было ни сил, ни желания. – Займись чем-нибудь.
Киборг молча повернулся и отошел. Странно, но Карине показалось, что он обиделся, хотя, как она читала, для гомункулусов подобные эмоции были недоступны. Тем не менее спина его именно обиду и выражала. Как? А пес его знает, другое дело, что и впрямь было не до чьих-то обид. Содрав с себя отвратительно-мокрое платье (шнуровку пришлось разрезать – пропитавшиеся водой и затвердевшие узелки никак не хотели поддаваться), она быстро переоделась, благо нижнее белье принципиально ничем не отличалось, а платье, в котором ходила прислуга, имело, по сравнению с ее собственным, одно крайне важное сейчас достоинство – его было намного проще надеть. Окинула себя критическим взглядом – да уж, со стороны видок в этой одежде небось несуразный. Особенно если учитывать, что платье не только было мешковатым само по себе, но и вдобавок все же оказалось ей куда более велико, чем представлялось вначале. Ну и ладно, зато оно было сухое и теплое. Оставалось привести в порядок волосы, но расчесать их было нечем. К тому же та пакля, в которую превратились еще недавно чуть вьющиеся каштановые пряди до пояса, страшно было не то что видеть, а даже трогать. На то, чтобы привести их в порядок, потребуется много времени, и потому Карина решила отложить это действо до лучших времен.
Закончив переодеваться и затянув вокруг талии поясок, хоть немного сглаживающий мешковатость костюма, девушка пошла искать киборга. К ее удивлению, он нашелся в той комнате, из которой недавно принес ей одежду. Сидя на кушетке, он левой рукой делал какие-то странные манипуляции. Услышав шаги, он повернулся:
– Вам очень идет, прекрасно выглядите.
За эти слова, сказанные обычным для него спокойно-безразличным тоном, девушка готова была Артура прибить. Ведь видит же, что это натуральное безобразие, так еще и издевается. Сделав над собой усилие, Карина загнала раздражение в глубь себя и спросила уже вполне спокойным, ровным голосом:
– А ты что делаешь?
– Лубок.
– Зачем?
– Правая рука сломана, ее надо зафиксировать, иначе кость может срастись неправильно. В этом случае нормальное функционирование конечности будет затруднено.
Вот тут Карина обалдела окончательно. Это что же получается, гомункулус со сломанной рукой сначала убил всех врагов, потом возился с ней – и ни один мускул на лице не дрогнул? Она прекрасно знала, как больно, когда ломается кость – в детстве, было дело, тоже ломала руку. Да ее тогда от боли тошнило! А этот спокоен и занялся вначале ею, а только потом собой. Карина почувствовала, как щекам стало жарко. Ну вот еще, не хватало только покраснеть в присутствии гомункулуса.
– Помочь?
– Да, если не сложно. Подержите здесь. – Киборг показал где и немного извиняющимся тоном добавил: – Я бы и сам справился, но с одной рукой неудобно, а наши пленные в ближайшее время начнут приходить в себя.
– Пленные? – удивленно спросила Карина, помогая киборгу накладывать лубок.
Тот, даже не морщась, поворачивал сломанную руку, чтобы та встала, как надо.
– Разумеется. Нам сейчас нужны источники информации, поэтому двоих я только оглушил.
– Кого именно?
– Того, который был в разноцветном плаще, и того, который был в грязно-серой рясе. В ходе анализа обстановки они были признаны наиболее перспективными в плане получения сведений о противнике.
Пауль и ученик мага – сообразила Карина. Ну да, они должны достаточно много знать. Сам маг, правда, был бы предпочтительнее, но пытаться захватить его в плен – самоубийство. Чудо еще, что киборгу удалось его ликвидировать до того, как маг его добил. И он прав – допрашивать надо без промедления, а то, чего доброго, они успеют сбежать.
– Тогда пошли, – сказала она, затягивая последний узел на лубках.
– Пойдемте, – ответил киборг, вставая.
Восстановление работоспособности заняло некоторое время, и весь период диагностики биологическая составляющая киборга находилась в режиме пониженного энергопотребления. Обмен веществ был снижен до минимума, и состояние напоминало кому – это предотвращало многие вероятные последствия удара. Зато электроника работала на полную мощность, оценивая состояние организма и последствия возможных повреждений.
Серьезных повреждений, кстати, оказалось на удивление немного – два треснувших ребра и перелом руки в биологической структуре. Несмотря на то что костная ткань киборга в пять раз прочнее человеческой, удар оказался чрезмерно силен, однако внутренние органы практически не пострадали. Ребра вмешательства не требовали, достаточно было зафиксировать их, для чего были немедленно напряжены соответствующие мышцы. С рукой было чуть сложнее, надежную фиксацию за счет мышечной ткани произвести не удалось, и при резких движениях обломки костей начинали смещаться. Однако в этом не было ничего страшного – достаточно было зафиксировать руку путем наложения шин из подручных материалов, после чего в течение трех дней она срастется, регенерация у Артура тоже была на уровне. Болевые ощущения купировались автоматически – для киборга боль не являлась сколь-либо важным показателем. Все остальное, гематомы и косметические повреждения, особого внимания и вовсе не требовало.
Хуже было с электроникой – она была все же нежнее биологических тканей и, хотя полным ходом шло самовосстановление, проблемы, на решение которых требовалось более суток, имелись. Во-первых, навернулась система синхронизации, и теперь между центральным процессором и биологической составляющей организма киборга отмечалась несогласованность действий. Это, пожалуй, было самым неприятным, потому что без системы наведения, позволяющей Артуру стрелять на любую дистанцию со снайперской точностью, можно было обойтись. В конце концов, в качестве аварийного варианта системными установками предусматривалось переводить управление прицелом на биологическую составляющую, что многократно снижало эффективность, хотя, конечно, и не до уровня человека. Вдобавок засбоил гаситель звуковых колебаний, позволяющий использовать генератор инфразвука относительно безопасно для организма, и до восстановления его работоспособности невозможно было запускать этот универсальный пугач. Еще имелось и во-вторых, и в-третьих, и в-четвертых, хотя эти повреждения были уже не столь значительными.
Соответственно, для восстановления функционирования на приемлемом уровне требовалось не менее трех суток при усиленном питании, на полное восстановление – не менее недели. Кроме того, в дальнейшем необходимо было учитывать наличие у противника индивидуального вооружения высокой мощности, способного уничтожить киборга с большой дистанции. Непонятно, почему Объект не предупредила о нем. Возможно, не знала. Судя по поведению использовавшего это оружие индивидуума, оно было вживлено в его организм. Следовательно, наносивший удар был киборгом. Однако при этом он не воспринимался как киборг, хотя отличать себе подобных от людей Артур умел безошибочно. Это в принципе каждый киборг, даже только что сошедший с конвейера юнец, умел. Вывод таков: или у применившего оружие малое количество имплантированных систем, и он, по сути, не является полноценным киборгом, или его имплантаты конструктивно отличаются от стандартных настолько, что невозможно проводить анализ его действий без дополнительных исследований. Скорее все же первое, и он находится по отношению к Артуру на низшей ступени эволюционной лестницы, хотя и второе не исключается. Следовательно, необходимо произвести его вскрытие и определиться с раскладами. Кроме того, задачу обеспечения безопасности Объекта никто не отменял, а для этого необходимо ускорить восстановление организма.
Увы, как оказалось, времени на восстановление не было. Причем обстановка менялась настолько резко, что киборгу пришлось срочно активировать основные биологические функции организма, чтобы сохранить его работоспособность. Проще говоря, киборг противника подошел, чтобы добить его, при этом решив почему-то воспользоваться холодным оружием. Времени на полное восстановление деятельности мозга не было, и для парирования атаки главному процессору в тот момент пришлось даже взять организм под непосредственное управление. Это, правда, было достаточно опасным, особенно с раздолбанной синхронизацией, но на один удар функциональных возможностей киборга должно было хватить. Ну а лучшая оборона – это, как известно, нападение, поэтому, едва противник приблизился на минимальную дистанцию, Артур нанес удар.
Таким ударом киборга можно было оглушить, временно парализовав его моторику, однако, к удивлению Артура, его противник перестал функционировать практически мгновенно. Это было странно, поскольку даже серьезные, несовместимые с дальнейшим функционированием внутренних органов повреждения столь быстрого выхода из строя всех систем вызвать не могут по определению. Однако предаваться удивлению процессор не умел, а биологический мозг пока функционировал лишь частично, и его наличные ресурсы были сейчас ориентированы на выполнение задач по защите Объекта и выживанию самого киборга.
Тем не менее к концу перезапуска биологических систем и окончательного переключения на них управления организмом Артур уже нейтрализовал большинство представляющих опасность враждебных объектов. По сути, оставался лишь тот, который удерживал Объект, но при этом его опасность была оценена как чрезвычайно низкая – похоже, эмоционально-информационная нагрузка на мозг оказалась избыточной и вызвала у него состояние, подобное ступору. Это косвенно подтверждалось тем, что Объект освободилась от его захвата без посторонней помощи. Однако, когда Артур намерен был ликвидировать противника, Объект, к его удивлению, потребовала уничтожить его максимально болезненным способом. Это совершенно не соответствовало ее психотипу, но было списано Артуром на состояние аффекта. И все-таки приказ оставался приказом, и его необходимо было исполнять, тем более что это позволяло произвести анатомические исследования. Последнее было необходимо для определения возможных мутаций, которые могли наблюдаться среди населения в последние столетия, и последующего сравнения их с организмом уничтоженного киборга для снижения погрешности при исследовании. Кроме того, проведение исследования на функционирующем организме позволяло выявить основные мышечные реакции и сравнить их с информацией, заложенной в базу данных. Разумеется, в ряде случаев подобные исследования могли вступать в несоответствие со сформулированными еще в доисторические времена законами робототехники, впрочем, заложенная в программу киборга поправка позволяла обойти некоторые условности. Проще говоря, враждебные охраняемому Объекту существа людьми не считались вне зависимости от их биологической принадлежности. Именно эта поправка в свое время позволила создать первых боевых киборгов в обход международных норм и законов. Все это прокрутилось в мозгу Артура в доли секунды, после чего он приступил к процедуре вскрытия.
Судя по неадекватной реакции Объекта, приказ и вправду она отдавала в не полностью вменяемом состоянии, но распоряжения на прекращение процедуры не последовало, что позволило довести исследования до конца. Вообще-то была вероятность, что отдать приказ Объекту мешают спазмы, однако опасности для его жизни они не представляли, и потому действий, направленных на их прекращение до окончания работы, Артур предпринимать не стал. Однако после этого меры принимать все же пришлось, в противном случае это могло привести к ослаблению и без того измотанного организма Объекта и даже к временному прекращению ряда функций его головного мозга. Возиться с потерявшей сознание женщиной Артуру не хотелось – это было нерационально, поэтому был применен ряд мер по частичному восстановлению ее эмоционального фона с использованием подручных средств и все того же стимулятора. При этом у Объекта была отмечена неадекватность поведения в отношении киборга – Артур впервые столкнулся с ситуацией, когда человек стесняется машины. Впрочем, это могло быть остаточным явлением после только что перенесенного стресса, и киборг занялся собственными повреждениями – удалил практически оторванный кусок кожи с волосами на голове (само восстановится), а потом, при помощи Объекта, зафиксировал поврежденную конечность.
Во двор они вышли одновременно, разве что Артур на сей раз пропустил Карину вперед. Это было необычно – мужчина стоит на социальной лестнице выше женщины и проходит первым, это так же естественно, как дышать. Конечно, гомункулус – не совсем человек и тем более ей не ровня, но и как слугу его девушка не воспринимала. Честно говоря, она сейчас вообще не могла понять, в каком качестве его стоит воспринимать, но, как ни удивительно, ощущения дискомфорта это не создавало.
Снаружи ничего не изменилось, разве что над трупами сейчас вовсю жужжали мухи. Не обращая на них внимания, киборг обогнал девушку, подошел к Паулю, внимательно посмотрел на него. Показалось или он и впрямь чуть заметно улыбнулся?
– Будет лежать еще десять – пятнадцать минут. Хотя, судя по хлипкости ваших организмов, может и побольше.
– Хлипкости?
Для Карины такой вывод киборга был абсолютно неожиданным. Или он сравнивает с собой? Очевидно, Артур уловил ее мысли, поскольку он вновь обозначил намек на улыбку.
– Сравнительный анализ проведенных боев, а также вскрытия показывает, что даже наиболее развитые экземпляры на двадцать пять – двадцать семь процентов уступают по физическим кондициям среднестатистическому рядовому военно-космических сил. Подавляющее большинство же не прошли бы комиссию, так как не соответствуют минимальным требованиям. Вот этот, к примеру, – киборг небрежно шевельнул головой в сторону останков Авраама, при виде которых Карину вновь замутило, – едва-едва прошел бы физически и абсолютно не имел бы шансов пройти тесты на психологическую устойчивость.
– А… проще можешь? – неожиданно для себя жалобно спросила девушка. – Мы вроде бы говорим на одном языке, но иногда я перестаю понимать смысл твоих слов.
– Ненадежный он человек, – просто ответил Артур. – Предать мог в любой момент.
Карина промолчала. А что говорить, если так оно в принципе и произошло? Собаке – собачья смерть. При этой мысли ей почему-то стало заметно лучше и даже тошнота куда-то исчезла. Киборг, очевидно, это понял, в его руке будто сам собой материализовался бутерброд, который он протянул Карине. Девушка взяла его, откусила – нет, рвотных позывов не было, притерпелась, похоже. Артур же тем временем подошел к лежащему чуть в стороне ученику мага:
– Этот, кстати, покрепче. Правда, лежать он будет чуть дольше, но я его и бил сильнее.
«Этот глист?» – так и хотела спросить Карина, но рот был занят непрожеванным бутербродом. Проглотить слишком большой кусок (пожадничала, ох пожадничала) у нее не получалось, выплюнуть было жалко, и она с остервенением принялась работать челюстями. Впрочем, киборг, похоже, догадался, что она хотела сказать.
– Возможности его организма потенциально выше, чем у большинства убитых сегодня. Правда, они большей частью не развиты. Ладно, вы ешьте, а я немного поработаю.
С этими словами он протянул Карине второй бутерброд. Девушка удивленно посмотрела на свои руки. Вот те раз! Оказывается, кусок, который она все еще жевала, был слишком большим потому, что она запихала в рот бутерброд целиком. На сей раз она не удержалась и покраснела, но бутерброд взяла и с восторгом в него вгрызлась. Артур кивнул одобрительно и направился к телу мага. Дальнейшего Карина не видела, но когда, справившись с едой, подошла, то увиденное стало для нее шоком.
Киборг разделывал мага на мелкие-мелкие кусочки, снова ухитрившись не измазаться, хотя от этого становилось еще страшнее. Нож так и мелькал в его здоровой руке, и скорость движений была такой, что лезвие буквально сливалось в размытую полосу, а руки невозможно было рассмотреть. Может быть, именно эта нереальность происходящего позволила Карине сохранить отстраненность от увиденного, а может, ее мозг сегодня уже пресытился этой жутью. Так или иначе, она, сохраняя каменное спокойствие на лице, развернулась, отошла и присела на подходящий камень – их здесь много сейчас валялось, потому что взрывом гранаты разворотило пристройку. Ждать, впрочем, ей пришлось совсем недолго – еще минуты через три подошел Артур, отцепил у одного из убитых с пояса фляжку с водой, ополоснул руки.
– Ничего не понимаю.
Это признание было таким неожиданным, что девушка не поверила своим ушам. Ей даже потребовалось некоторое время на то, чтобы осмыслить сказанное им. Потом она с удивлением спросила:
– Что не понимаешь?
– Я не понимаю конструкцию этого киборга. Не нашел ни одного искусственного элемента. Такое впечатление, что они сделаны на клеточном уровне, но даже это можно было бы по косвенным признакам обнаружить, а тут – ничего. И оружия не нашел.
То ли от разочарования, то ли от раздражения, то ли просто от удивления с Артура наконец слезла маска бесстрастности, и теперь он вел себя как самый обычный человек. И говорил так же, устало и разочарованно, и мимика стала полноценной. Правда, лишь на несколько секунд – Карина даже не заметила, в какой момент его голос вновь стал равнодушным и спокойным и опять заледенел взгляд. Впрочем, он почти сразу присел на соседний камень, повернувшись к ней в профиль.
– Какое оружие? – спросила она, скорее для приличия.
– То, которым он меня сбил. Генератор направленного силового поля. Кстати, очень мощный, что подразумевает размеры не менее…
– Это была магия, – устало прервала его Карина.
– Магии не существует.
Ответ киборга был столь тверд и безапелляционен, что Карина вытаращила на него глаза:
– Как это не существует?
– Не может быть того, чего не может быть.
– Почему ты так думаешь?
– Я не думаю, я знаю. – Киборг повернулся к девушке и спокойно продолжил: – По имеющейся у меня информации, магия является набором приемов, в первую очередь психологических, используемых мошенниками для получения финансов, услуг, информации и прочих необходимых им благ от доверчивых, легковнушаемых людей. В прямом же понимании, то есть как разновидность чего-то сверхъестественного, данный термин смысла не имеет и является устаревшим.
– То есть ты хочешь сказать… Что же тогда, по-твоему, сверхъестественное?
– То, чего наука не может объяснить на основании имеющейся у исследователей информации, а также математической, технической либо какой-либо еще базы. То есть в данном случае основным является недостаток знаний.
– Но она есть!
– Если она есть, скажи, что это такое.
– В смысле?
– Дай определение. Магия – это… Ну и дальше.
– Ну… Я не знаю.
– Получается, что ты не можешь сказать, что это такое, но при этом утверждаешь, что это существует? Нелогично.
– Понятно… А что ты скажешь на это?
Карина подняла руку, и между ее пальцами проскочила голубоватая искра. Простенький детский фокус, пожалуй, единственное, что она умела. Киборг посмотрел без интереса:
– Статическое электричество.
Карина поморщилась – на все-то у этого умника заготовлен ответ. Механически щелкнула пальцами, брызгая при этом искрами раз, другой… И поймала удивленный взгляд Артура.
– Что?
– Искры не коррелируются с возможностью выработки электричества организмом.
– Ну вот, я же говорила, что это магия!
– В таком случае под этим термином я буду понимать процессы, генерируемые человеческим организмом и необъяснимые с точки зрения существующих теорий, – спокойно кивнул Артур. – Принимается ли такое определение?
– Да понимай ты, как хочешь и что хочешь. Кстати, ты заметил, что перешел на «ты»?
– Приношу извинения.
– Да ладно тебе, лучше и впрямь на «ты» называй, мне это как-то привычнее. Нравы в нашей семье простые… были.
При этих словах Карина вдруг почувствовала дикое, ни с чем не сравнимое одиночество. Она осталась одна… Все, семьи у нее больше нет. Где-то есть еще дальняя родня, но это уже не то, она их совсем не знает. Захотелось даже не плакать – выть, а гомункулус, скотина бездушная, лишь кивнул:
– Принято.
Карина усилием воли загнала вглубь себя эмоции. Она была из старинного дворянского рода, и умение владеть собой ей привили намертво. Заставив себя улыбнуться, она спросила:
– А когда придут в себя наши… собеседники?
– Да уже скоро, – задумчиво отозвался киборг. – Думаю, вот-вот…
Словно подтверждая его слова, Пауль зашевелился и открыл глаза. Были они мутные, ничего не соображающие, и похоже, толком он пока что ничего не видел, головой, во всяком случае, ворочал, будто она у него ватой была набита. Киборг тоже обратил на это внимание.
– У него сотрясение мозга, довольно серьезное. Сейчас я его приведу в себя. Порасспросим.
С этими словами Артур ловко сдернул с Пауля сапоги. Пахнуло давно не мытым дворянином, и Карина сразу же растеряла остаток симпатии к пленному. Между тем Артур, внимательно посмотрев на заскорузлые ногти и пожелтевшую мозолистую кожу, поморщился:
– Не самый лучший материал для работы. Ладно, или придет в себя, или сдохнет.
Откуда он извлек иголку, Карина не поняла. Киборг вообще ухитрялся скрывать в своей вроде бы довольно плотно облегающей тело одежде массу неожиданного. Внимательно осмотрев ноги Пауля, он вдруг зажал одну своей левой рукой, чтобы не дергалась, и быстро, ловкими движениями несколько раз ткнул иголкой возле большого пальца. Правда, иголку он держал в пальцах поврежденной и зажатой лубком правой руки, поэтому изворачиваться пришлось всем телом, но Артуру это, похоже, особых неудобств не представляло. Тут же он перехватил руку пленного и нанес несколько уколов в ладонь, после чего проделал ту же операцию с его ухом. Перехватил удивленный взгляд Карины, улыбнулся:
– Выжил. Сейчас окончательно очнется. А промахнись я чуть-чуть, и впрямь мог бы умереть. Конечно, стоило бы иголку дезинфицировать, но для него много чести. И так сойдет.
Пауль между тем и впрямь стал приходить в себя. Взгляд его делался осмысленным, хотя белки глаз все еще были нездорового красно-желтого оттенка. Он зашевелился, попытался сесть, потом сфокусировал зрение на киборге и потянулся к оружию, которое у него никто не удосужился забрать. Правда, движения его были столь замедленными, что и сама Карина успела бы сделать с ним что душа пожелает. Нечего уж говорить о киборге, который просто в свойственном ему молниеносном стиле протянул здоровую руку и реквизировал меч и кинжал прежде, чем Пауль сообразил, что его грабят. Во всяком случае, пальцы его лишь цапнули воздух около ножен.
– Поговорим? – Киборг перешел в свою обычную спокойную манеру разговора.
– Да пошел ты…
Артур спокойно выслушал направление, по которому ему, теоретически, надо было топать, а потом вновь ткнул Пауля иглой прямо сквозь штанину. Тот заткнулся на полуслове, замер… Вокруг него медленно, но верно стал распространяться гадостный запах.
– С полными штанами много не поругаешься, да и протесты выглядят смешно, – пояснил, очевидно, специально для Карины киборг. – Итак, молодой человек, будем продолжать ругаться или начнем конструктивный диалог? Предупреждаю сразу, конструктивный – это значит: я задаю вопросы, а вы быстро и подробно на них отвечаете. Если же вы против столь щедрого расклада, то вы пожалеете, что на свет родились. Итак, ваше слово?
Пауль оказался то ли смелее, то ли глупее, чем полагала Карина. Во всяком случае, он полностью высказал киборгу то, что думает о нем, о Карине, об этом замке и вообще обо всем этом мире. Киборг обескураженным не выглядел. Он внимательно выслушал, покивал, а потом принялся неспешно закатывать Паулю рукав. Тот дернулся было, но тут же схлопотал затрещину.
– Видите ли, молодой человек, – менторским тоном сказал киборг. – Я не зверь и убивать вас не собираюсь. Но информацию вы от меня скрыть не сможете, так как я очень хочу ее получить. Поэтому выбирайте: скажете вы сразу и будете жить нормальным человеком или же навсегда останетесь беспомощным инвалидом без рук, ног, языка, ушей, глаз, носа и, простите, яиц. Причем отрезать все это я буду медленно и по кусочкам.
– Мой отец… – захрипел Пауль.
– …все равно сюда не успеет, – безжалостно закончил за него киборг. – А придет – ему же хуже, что я с ним сделаю, вы уже можете себе представить.
Глаза Пауля разве что молнии не метали, но вкупе с запахом выглядело это не грозно, а скорее комично.
Это понимали все, в том числе и сам Пауль. Киборг же тем временем достал тот самый кухонный нож, внимательно осмотрел лезвие, удовлетворенно кивнул… Похоже, именно этот кивок был тем самым недостающим штрихом, после которого пленный начал колоться, как сухое полено.
Спрашивал Артур сам, жестко пресекая любые попытки Карины влезть в процедуру допроса. Голос при этом у него становился настолько металлическим и лязгающим, что казалось, еще немного – и изо рта посыплются искры. Неудивительно, что девушка быстро потеряла интерес к возможным попыткам узнать что-то, интересующее ее, да и, честно говоря, ничего особенно не интересовало – накатила апатия, стало клонить в сон. Вначале Карина еще прислушивалась к тому, что спрашивал киборг, но быстро потеряла нить разговора. Единственным, что она сумела понять, была огромная разница между тем, как было принято спрашивать у них, и тем, как вел допрос Артур. Масса вопросов, абсолютно, казалось бы, не связанных друг с другом, многие требовали в качестве ответа только «да» или «нет». Задавал их киборг очень быстро, хотя порой у Карины создавалось впечатление, что он повторяет одни и те же вопросы, только формулирует их по-разному. Любая пауза или попытка обдумать ответ тут же прерывалась коротким, жестким тычком, причем Артур явно знал, куда бить, – даже несильное касание приводило к тому, что Пауль корчился от боли. Смотреть на это было неприятно и, вдобавок, очень быстро наскучило. В общем, Карина уже начала проваливаться в сон, когда Артур вдруг быстро ткнул Пауля в шею, и глаза пленного мгновенно закатились. Тело мешком осело на землю, а киборг спокойно заметил:
– Больше ничего интересного он не знает. Пускай немного отдохнет. Надо будет запереть его в какую-нибудь тюрьму – мало ли, вдруг пригодится.
– Но ты же обещал его не трогать, – напомнила Карина, покрутив головой, чтобы отогнать сон.
– Я обещал его не убивать и не калечить физически, – педантично уточнил киборг. – Про свободу я ничего не говорил. Более того, учитывать надо слово, данное человеку.
– А он что, не человек?
– Враг, в зависимости от ситуации, может не считаться человеком, либо считаться человеком с ограничением в правах, либо…
– Все, ясно, ясно, – замахала руками девушка. – То есть хочешь сказать, что, будешь ты держать слово или нет, зависит только от выгоды?
