Михаил Ланцов
Иван Московский. Том 5. Злой лев
Пролог
1483 год, июнь, 2. Где-то на Дунае
Иоанн выбрался из лодки на большой основательный плот, что держался на нескольких якорях посередине Дуная. Подошел к столику, стоящему в центре плота под раскидистым балдахином, и с довольным видом сел в походное кресло, что там стояло.
Перед ним сидел Джем – младший сын султана Мехмеда II Фатиха и нынешний правитель Великой Порты. Он прибыл чуть раньше… А может, и Иоанн чуть опоздал. Кто знает? В эти времена не так-то и просто это понять. Главное то, что Джем его ждал. Пусть и в силу обстоятельств.
Там, в оригинальной истории, Баязид сумел отравить отца в 1481 году, заняв его место. Но тут что-то пошло не так, и он умер сам, перепутав чашки с кофе. Однако Мехмед уже утомил слишком многих из своего ближайшего окружения. И тот факт, что заговор Баязида сорвался по чистой случайности, ничего не изменил. Султан осторожничал, прекрасно все поняв, но продержался не сильно долго… И на престол взошел человек с именем Джем. Имевший при этом внешнее сходство с отцом больше, чем кто-либо из других его детей.
– Хорошо здесь, – произнес Иоанн, с довольным видом посмотрев на водную гладь. – По такой жаре самое то.
Толмач перевел.
– Да, славно, – согласился султан. – Что ты хотел обсудить?
– Держи, – произнес Иоанн и махнул рукой.
Стоящий за его спиной слуга сразу выступил вперед с деревянным пеналом и положил его перед султаном на стол.
– Это мой подарок тебе.
Тот даже не пошевелился.
– Думаешь, подвох какой-то? – усмехнулся король Руси. Наклонился вперед. Открыл пенал и достал оттуда необычный предмет. – Это зрительная труба. Она позволяет лучше видеть на расстоянии.
И с этими словами он поднес ее к своему правому глазу и, немного покрутив регулятор, поглядел на то, что творилось на правом берегу Дуная. Секунд двадцать молчал, а потом начал в деталях описывать то, что видел там. Минуту описывал. После чего положил на стол рядом с султаном.
Тот чуть поколебался и, взяв зрительную трубу, начал рассматривать уже левый берег, где стояло войско Иоанна. Молча. Минут пять рассматривал.
Король ему не мешал.
Он смотрел на лицо. На реакцию.
Наконец Джем нехотя оторвался от трубы.
– Славная вещица.
– Таких в мире всего ничего. Это одна из десятка. Пока больше нет.
Султан положил зрительную трубу в пенал и спросил:
– Такие подарки не делают перед боем. Зачем ты пришел?
– Видит Бог – я не желаю этого похода. И никогда не желал.
– Но ты пришел.
– Таковы обстоятельства. Меня поставили в безвыходное положение. Избежать этого похода и сохранить лицо я не смогу. А репутация в нашем деле – это если не все, то многое.
– Пожалуй, – кивнул султан, прекрасно это понимая, поскольку чувствовал себя на месте отца хоть и справедливо, но словно на птичьих правах. В том числе и из-за репутации импульсивного алкоголика. На практике это было не так, но разве молву можно как-то переубедить? Во всяком случае, быстро и просто. Несколько неудачных эпизодов – и злопыхатели уже подсуетились…
– Тебя на престол привели мамлюки. Ты думаешь – спроста?
– Моя дочь замужем за их наследником.
– Отличный повод, – улыбнулся Иоанн. – Мамлюкам нужно ослабление твоей державы. Именно поэтому они поддержали тебя. Ты стал султаном. Чему многие не рады. Не потому, что именно ты им стал, а потому, что тебя поддержал султан Египта. А теперь задумайся – что будет, если я тебя разобью?
– Я привел много войск.
– Это неважно. Предположим, я тебя разбил. Что дальше?
Джем промолчал.
– Гражданская война будет дальше, – ответил за него Иоанн. – А ты, скорее всего, не доедешь даже до Константинополя после этого поражения. Свои же убьют, как и некогда твоего отца. Да и на армию ты опереться не сможешь, ибо твоя репутация, в отличие от репутации твоего отравленного отца, весьма призрачна. Ты не славен победами или мудрым управлением. Люди тебя не знают. К тебе не привыкли. К тому же в Великой Порте много языков говорит, что наследовать Мехмеду должен сын Баязида, а не ты. Например, Селим.
– Я привел много войск, – с нажимом повторил Джем.
– Я побеждал в ситуациях, когда на каждого моего воина приходилось по десятку у неприятеля. Строго говоря, я вообще никогда не проигрывал сражений.
– Так что ты медлишь? Атакуй.
– Я не хочу, чтобы моей победой воспользовались другие. Разбив тебя, я окажусь вынужден влезать в ту гражданскую войну, что за ней последует. Оно мне надо?
– Разбей. Забери Константинополь. Поставь какого-нибудь наместника. И возвращайся домой. Что в этом сложного? Если, конечно, ты так уверен в победе.
– Константинополь, вокруг которого будет бушевать гражданская война, окажется утрачен в течение одного-двух лет. Вряд ли больше времени потребуется для измены. Чтобы это предотвратить, мне придется ввязаться в эту войну и много лет бегать по землям Османской империи. А оно мне совсем не нужно, так как у меня и дома дел по горло.
– Если твоя армия так сильна, то ты сможешь славно взять трофеев.
– Зачем?
– В каком смысле «зачем»?
– Деньги у меня есть. Много. Так много, что, дабы не спровоцировать рост цен, я осторожничаю и далеко не все свои заработанные деньги вкладываю в дело. Инфляция – проклятье экономики. – Джем от этих слов поморщился, так как не понял смысла. В те годы не только правителей не учили экономике, но и самой экономики как науки еще не существовало, даже в зачатке. – А и те, что вкладываю, больше пускаю на строительство дорог, домов и всякого рода производства. И строю их много. Думаю, о том тебе уже доносили. И все равно остается. Прилично остается. Очень прилично. Я богат. Невероятно богат. Наверное, я сейчас самый богатый правитель в мире. Вот и ответь – зачем мне тратить годы жизни, чтобы получить то, что мне, в общем-то, не нужно?
– Слава?
– Я и так имею репутацию нового Александра Македонского, – пожал плечами Иоанн.
– Вера.
– Я могу ошибаться, но ни христианство, ни ислам не призывают убивать других людей ради своих убеждений. А люди, что такое говорят… Ну… Люди не совершенны. Иной раз они бывают глупы, одержимы или обмануты Отцом лжи. Он ведь не дремлет. Так что ради веры устраивать мясорубку и убивать тысячи и тысячи людей я стремлюсь в последнюю очередь.
– Но ты отправился в Крестовый поход.
– И, придя, предлагаю договориться. Потому что стал заложником обстоятельств. Как, собственно, и ты. Ведь ты, я надеюсь, понимаешь, что султан Египта уготовил тебе судьбу жертвенного агнца. Поставил на престол. Подставил под удар. Тебя закололи и… Или нет?
Джем промолчал.
– Ты не веришь мне?
– Я знаю, что султан не помогал мне просто так. Ведь в момент смерти моего отца я находился далеко. И тот же Селим мог вполне принять присягу. Хотя не решился, узнав, что я выступил с египетским войском.
– Много пришлось заплатить?
– Прилично.
– И ты думаешь, что на этом долг отдан? – усмехнулся Иоанн.
– Что ты предлагаешь?
– Как в свое время Фридрих II Гогенштауфен с султаном ибн Ахмадом. Ну почти так же. Я предлагаю тебе передать мне Константинополь и прилегающие к нему земли, лежащие в двух днях пешего перехода. А самому перенести столицу в Басру – старую столицу османов.
– Это невозможно!
– В вассальное владение, – усмехнулся Иоанн. – Формально я становлюсь твоим вассалом с держанием Константинополя. Чем подкрепляю твою власть.
– Король Руси станет моим вассалом? – удивились Джем и все его окружение.
– Только как герцог Фракийский. Ведь ты выделишь мне кусок Фракии с городом в держание.
– Взамен ты станешь выставлять войска?
– Только если это будет угрожать твоей власти. В остальное время я буду заменять службу поставками военного снаряжения. В первую очередь дешевых доспехов.
Джем задумался.
Молча уставился куда-то перед собой. Словно в пустоту. Иоанн же продолжил:
– Для меня это выгодно, поскольку я выполню то обязательство, что на меня возложили против моей воли. Константинополь будет под сенью христианского правителя. А в Святой Софии снова начнутся христианские службы.
– Они тебе этого не простят.
– Они нам это не простят. И что, нам из-за этого поубивать тут друг друга? Если что – они нас обоих приговорили к закланию. Не знаю, как ты, а я на это не готов. Самопожертвование ради чьей-то алчности и амбиций – дело греховное, как по мне. Да и, в конце концов, я не золотая монета, чтобы всем нравиться. Да и ты тоже. Так что, полагаю, они перебьются.
Султан усмехнулся.
У него ситуация была не такой радужной.
Иоанн был прав – султан Египта аль-Ашраф Сайф ад-Дин Каит-бей мечтал о возрождении древнего халифата. Под своим началом, разумеется. Для чего ему требовалось в первую очередь подчинить державу османов. После чего решить вопросы с Ак-Коюнлу и Тураном окажется достаточно просто. Как и утвердить свою власть к западу по средиземноморскому побережью Африки. И возможно, даже перейти к грандиозной военной кампании в Испании…
Султан туркменов Ак-Коюнлу Ягуб, что занимали коренные земли старой Персии, также искал способы для укрепления своих позиций. Весьма слабых после затянувшейся череды проблем. И прирезать новые владения через победоносные походы ему очень хотелось. В первую очередь на Кавказе с Закавказьем. И тут он вполне мог договориться с аль-Ашафом, которому эти земли были малоинтересны.
А еще имелся Фридрих III Габсбург, что правил Священной Римской империей. И который жаждал отбросить подальше границы Великой Порты от своей столицы. Что было возможным только через завоевание Балкан. Ну если и не всех, то северных уж точно.
Ну и итальянцы, готовые поддержать рыцарей на Родосе и вернуть старые владения крестоносцев в Ближнем Леванте. Напрямую это Джему ничем не угрожало, так как эти земли были в руках султана Египта. Но косвенно… их появление могло стать очень большой проблемой. Особенно если они сумеют как-то договориться с этим самым султаном Египта…
И если они все навалятся – конец.
Это отец как-то умудрялся балансировать. В том числе за счет репутации. А он… Джем… скорее всего, не переживет такую войну. Так что собеседник в своих оценках было очень точен, а его предложение заманчиво… Жаль только, советники молчали. А в этот напряженный момент мудрый совет очень бы ему пригодился…
Часть 1. Обезьяны с палками
– Вы сделали одну ошибку.
– А именно?
– Вы приняли меня за какого-то идиота.
к/ф «Джентльмены»
Глава 1
1483 год, июнь, 3–4. Где-то в Карибском море
Галеоны шли, подняв все паруса, чтобы выжать хоть что-то из относительно спокойного моря. Несмотря на шторм, в который они угодили в Бискайском заливе, в остальном почти всю дорогу погода им благоволила. Да, не так чтобы и сказочно. И свежий попутный ветер был далеко не всегда. Но и губительных штормов, которые бы раз за разом проверяли прочность кораблей, не наблюдалось. Особенно здесь – у берегов Нового Света. Откуда до цивилизации было очень и очень далеко.
– Вижу вход в залив! – донеслось с «вороньего гнезда».
– Наконец-то! – воскликнул адепт Механики, что вот уже пару дней откровенно нервничал.
Иоанн в свое время составил ему по памяти общую карту региона. Очень грубую. Насколько он ее помнил. И тот всю дорогу ее уточнял. И теперь уже который день изучал берега Кубы. А так как искомого залива не удавалось найти, он начал дергаться. В основном-то карта совпадала. И каждое ее отклонение вызывало в нем чуть ли не физическую боль. Даже несмотря на то, что ему было явно указано – она очень условная и приблизительная, которую составили, опираясь на какие-то древние манускрипты.
Но в этот раз обошлось.
И этот залив удалось обнаружить. Тот самый, на котором в свое время поставили город Гавану. Но в этой реальности вряд ли этот город, если он тут и появится, будет называться так. Чай, не испанцы приплыли.
– Предлагаю немедля войти в бухту и встать там на якорь, – радостно произнес адепт Механики.
– Вечер, – заметил адмирал. – Не стоит так рисковать.
– Боишься нападения?
– Да. Здесь берега кишат дикарями. И они могут атаковать нас, как там, у устья Великой мутной реки.
– Здесь они тихие.
– Мы этого не знаем.
– О чем вы спорите? – встрял капитан. – По темноте в бухту лучше не входить. Глубин мы не знаем. Нужно будет пустить вперед лодку и делать промеры. А то еще на отмель попадем или на подводные скалы.
Адепт Механики поджал губы, но возражать не стал. Рисковать кораблями он не считал нужным. Даже ради своего нетерпения. Хотя мог под свою ответственность отдать такой приказ, и адмирал был бы вынужден его выполнить.
Линия подчинения была выстроена просто.
Во главе экспедиции стоял адепт Механики. За корабли отвечали адмирал и его капитаны. Но они подчинялись главе экспедиции. Ему же подчинялись и прочие службы. Хотя он старался в их работу не вмешиваться, не мешая им делать ее. Особенно если он в ней не разбирался. Вот как сейчас. Разумный же довод? Разумный. Так что он попыхтел немного и, заткнув за пояс зрительную трубу, полез наверх – в «воронье гнездо», чтобы получше изучить округу, пока еще освещение позволяло. Тяга к знаниям у него была невероятная.
Корабли же, пройдя еще немного, встали на якоря, аккурат у выхода из бухты, куда они и собирались войти. Все три галеона: головной «Нептун» и «Русалка» с «Сиреной», построенные по тем же чертежам, но во вторую очередь.
Да-да, чертежам. На дворе был 1483 год, а тут – чертежи, хотя еще во времена Петра Великого нигде так не строили, кроме, пожалуй, Венеции. Но то в оригинальной истории. А здесь на дворе заканчивалось второе десятилетие активной деятельности гостя из будущего, который старался привнести наиболее прогрессивные методы и приемы в местную реальность. Вот и к строительству кораблей так же подошел. Даже небольшой опытовый бассейн сделал для проверки моделек. Что позволило добиться вполне приличного результата с первого захода. Во всяком случае, сильно лучшего, чем строительство кораблей «на глазок», которое практиковали в те годы.
При этом сам Иоанн не был ни мореманом, ни судостроителем в прошлой жизни. Но это сути не поменяло. Пригласил специалистов-корабелов. Тех, кого сумел выцепить. Поговорил с ними. Подключил грамотных людей, что на него работали, включая ребят вроде Леонардо да Винчи. И потихоньку, под личным его контролем и с участием, дело пошло.
Поигрались с моделями.
Сделали чертежи.
Построили головной корабль, уточнив чертежи.
И уже по уточненным построили еще. Одновременно пару, из-за чего получилось, что в Риге в начале 1480-х годов началось серийное производство кораблей.
А это тот еще хайтек во все времена!
Понятно, их всего было построено три штуки. И они не отличались какими-то слишком уж выдающимися размерами. Но построили их серийно. И по чертежам. С изготовлением деталей буквально по всему королевству, что ускоряло и упрощало очень многое. Кое-что, конечно, делали и на местах. Но в целом – именно на верфи Риги шла по сути своей сборка.
Моряков в команды этим кораблям пришлось поискать. Своих-то не имелось. Поморы еще толком не оформились в значимую общину к XV веку. Из Невы уже никто не выходил в Финский залив из местных. Да и на юг не плавал – как в Черное, так и в Азовское с Каспийским моря. Точнее, это только-только начинали осваивать заново, выгребая ресурсы и так не самых тучных речных флотилий. Но морской корабль – это не судно класса «река-море». Тут навык нужен другой. Пришлось постараться и подобрать экипажи. Частично их набрали с речного флота, частично навербовали в Италии, Англии, Шотландии, Дании, Швеции и много где еще. Всюду, куда дотягивались руки короля. Языком общения сделали русский, чтобы хоть как-то упорядочить эту сборную солянку.
И вот его эскадра шла уже у берегов Кубы.
Маленькая.
Но выдающаяся.
Каждый корабль не только назывался галеоном по прихоти Иоанна, но и в целом соответствовал типичному визуальному образу этого типа кораблей. Во всяком случае, корпусом с его характерными высокими надстройками.
Изначально король хотел от них отказаться, но в эти годы была чрезвычайно популярна абордажная тактика. И такие возвышения являлись жизненно важным решением для противодействия ей. Ведь именно на этих надстройках и формировались узлы обороны в случае прорыва абордажных бойцов. И именно там размещались стрелки из ручного огнестрельного оружия, способные доминировать как над приближающимся кораблем, так и над наиболее уязвимой центральной секцией. Так что развитые надстройки он оставил. А вот внутри корпус был полностью новаторским, с большим количеством металлических креплений и очень прогрессивным набором, из-за чего знающий человек при осмотре этого галеона пришел бы к выводу, что это подражание строили где-то веке в девятнадцатом или позже.
Парусное вооружение это также подтверждало, так как больше подходило для какого-нибудь фрегата из XIX века, чем для настоящего галеона XVI века. Разве что паруса шли всего в три яруса и были не очень широкими для упрощения манипуляций с ними.
Получилось не без недочетов. Но первую серию из девяти кораблей Иоанн собирался достроить как есть. А потом уже доработать конструкцию сообразно опыту эксплуатации и начать строить новую, улучшенную серию. Благо, что кораблей ему требовалось много для его амбиций, а потом и торговать ими можно было бы начать.
Главная сложность в таких дальних переходах в эпоху парусного флота – это вода. Простая питьевая вода. Ее обычно набирали в деревянные бочки, в которых она быстро протухала. Особенно на жаре, из-за чего даже две-три недели в открытом море представлялись серьезным испытанием. Но Иоанн не жадничал и постарался применить свои знания из будущего, чтобы решить этот вопрос.
Прежде всего бочки. Они тут применялись не деревянные, а железные, клепаные, оцинкованные. Как малые, которыми воду таскали, так и большие – стационарные. Благо, что цинк мал-мало уже начали выпускать в небольшой мастерской, и на изготовление таких бочек его вполне хватило.
Их использовали и для хранения запасов питьевой воды, и для прочих съестных припасов, чтобы крысы или вода их не портили. Впрочем, главным ноу-хау «водного вопроса» стали не они, а перегонный куб, стоящий на каждом галеоне и работавший как банальный опреснитель. Да, для его работы требовались дрова. Верно. Но дрова если и портятся, то за куда больший срок, чем протухает вода. Понятно, что сам перегонный куб был достаточно сложной разборной конструкцией с большим количеством чугунных трубок, но изготовить несколько штук не оказалось какой-то значимой проблемой. В конце концов, это лучше, проще и дешевле, чем морочить голову с тухлой водой.
Понимая, что в тропическом климате Центральной Америки очень много всякой заразы, Иоанн из Индии выписал себе несколько врачей, специализирующихся на всякого рода лихорадках и тропических пакостях. Чтобы команды лечить. С кучей профильных «корешков». По одному на корабль. В дополнение к обычному лекарю, который отвечал за более привычные травмы вроде вывихов, переломов и так далее.
Для борьбы с цингой заготовил сушеных ягод клюквы и черники, взял квашеной капусты, лука, а также купил в Пиренеях лимоны, которые моряки порубили и, смешав с прихваченным из Руси медом, заготовили впрок. Дорого? Весьма. Но потерять команду из-за жадности, а вместе с ней и дорогостоящие корабли Иоанн хотел в последнюю очередь.
И так было буквально во всем.
Он начал готовиться к этой экспедиции на Кубу еще до начала строительства первого галеона.
Почему именно туда?
Тактически и стратегически очень удобное место, откуда потом можно будет разворачивать экспансию куда угодно. Ну и бывал он в прошлой жизни в этих местах, так что испытывал определенную ностальгию. Да, сам он вряд ли сюда приедет когда-либо в этой реальности, но «Куба – любовь моя!» для него были не пустые слова.
Сами же галеоны, кроме всего необходимого для перехода, несли и товары для торговли. Пробные партии. Керамическую, стеклянную и металлическую посуду, железные ножи с топорами и ткани. В первую очередь, конечно, топоры и ножи. Самые простые и практичные. Потому что в этих краях был все еще, по сути, каменный век. Да, золото имелось. На материке. Откуда иногда распространялось и на острова. Но его не использовали в практических целях – это был ритуальный металл. Так что жили они с каменными и костяными орудиями труда, что открывало невероятные возможности для торга. Ну и несколько бочек с традиционными стеклянными бусами. Куда уж без них?
– Теперь бы с этими дикарями договориться… – буркнул адмирал, наблюдая за тем, как к остановившимся галеонам выгребает лодка-долбленка с дюжиной пассажиров или около того.
– Думаешь, что нападут?
– Одна лодка, – пожал плечами адмирал. – Вряд ли. Если, конечно, тут нет какого-то подвоха. Но я не вижу возможности. На переговоры больше похоже.
– А может, хотят понять – что мы такое? – спросил корабельный священник. – Здесь таких больших кораблей наверняка не видели.
– Да… Вполне может быть…
Так, обмениваясь в общем-то пустым трепом, они и дождались, пока эта лодка подошла почти что к борту. На пару корпусов. Остановилась. И люди в ней стали что-то кричать. Судя по интонации, не агрессивное. Хотя иной раз не угадаешь.
Священник вышел вперед.
Послушал.
Посмотрел на них.
И начал жестами объяснять, что, когда солнце взойдет, они отправятся в бухту. После стал показывать товары. Его слова, разумеется, были непонятны, но общую идею туземцы усвоили, повеселев ликами.
Как уже экспедиция выяснила, торговли в привычном виде у таких народов не практиковалось и денег они не знали. Но вот как бартер – вполне. Как промеж себя, так и с соседями, с которыми далеко не всегда они говорили на одном языке. Ведь между островами они таки плавали. И даже на материк ходили, пусть и нечасто. Даже членам экспедиции казалось, что прощупывались отдельные торговые пути. Хотя в это пока не верили и не спешили с выводами.
Так или иначе, но общую суть жестикуляций священника туземцы уловили отлично. Корабельные священники в этой экспедиции были очень непростые. Их специально готовили к тому, чтобы идти в глухие дали, где пытаться нести слово Божье людям не ведающих их язык. Так что пришлось «тряхнуть стариной» и поднять старые записи, в том числе и по линии Патриарха из тех времен, когда что Рим, что Константинополь слали своих клириков во все стороны.
Подобрали людей.
Обучили их как могли. Хотя здесь больше требовались личные качества. Ведь умение объясняться жестами требует в известной степени немалой артистичности. Таланта. Но с делом своим Патриарх справился неплохо. Вот и сейчас священник, не вспотев, сумел объясниться с людьми, которые были ни в зуб ногой ни в один из известных ему языков.
– Теперь главное – чтобы не напали, – тихо буркнул адмирал.
– Они дружелюбные, – заметил священник.
– Это потому что они еще не видели, сколько у нас товара…
* * *
Тем временем в Риме происходила форменная истерика.
– Мерзавец! Как он посмел! – кричал Папа Сикст IV.
– Может, все не так, как мы думаем, – осторожно произнес Джанбаттиста Чибо, один из самых привилегированных его кардиналов.
– А что не так? Что?! Это мерзавец вместо того, чтобы силой оружия отбить древний город Константина, принял его как вассальный лен. Теперь султан вправе его призвать, и он вместе со своим сюзереном будет драться с честными крестоносцами! Это измена!
– Но ведь он восстановил христианское правление в Константинополе! И над Святой Софией вновь подняли крест!
– Он должен был нанести тяжелое военное поражение османам! – взвизгнул Сикст. – А вместо этого усилил их!
– Но они утратили Константинополь.
– И что?
– Это ведь лишает их одного из ключевых городов своей державы. Теперь Иоанн контролирует простой и легкий способ переброса войск с Балкан в Малую Азию. И если в критический момент он откажется выполнять вассальный договор, то…
– Когда это Иоанн нарушал букву закона? – скривился Папа. – В этом и беда. У султана теперь есть союзник – страшный и опасный, из-за чего Священная Римская империя под угрозой полного разгрома. Ударь Иоанн с востока, а Джем с юга – и все. Она не устоит. Посыплется. Открывая османам дорогу внутрь Европы… в саму Италию!
– Но разве Иоанн так будет поступать?
– А зачем он это все сделал? Никогда не поверю, что этот жадный до войны и крови человек взял и проявил миролюбие. Это ложь! Вздор и ложь!
– Но зачем ему воевать со Священной Римской империей?
– За корону Литвы, разумеется! Казимир женат на Елизавете Габсбург. И если Иоанн вторгнется в Литву с целью ее подчинить себе, то Священная Римская империя в стороне не останется. А он вторгнется! Ведь Литва занимает земли Руси. Те, что он собирает.
– Но ведь он дружит с Казимиром!
– Это временно и вынужденно. Если кредиторы простят королю Польши долги, то все переменится. Сам Казимир его ненавидит и боится. А судебные разбирательства уже на грани того, чтобы признать долговые обязательства Казимира исполненными. И что долги должно взыскивать с Иоанна, а не с него. Ибо с короля Польши брать нечего.
– Вот как… интересно.
– Очень интересно! Этот мерзавец вместо того, чтобы разбить армию султана и дать шанс другим крестоносцам, усилил его и подготовил почву для своей новой войны в Восточной и, возможно, Центральной Европе.
– А что конкретно мы ему можем предъявить? Мы его отправляли в Крестовый поход? Отправляли. И он туда сходил. Мы требовали, чтобы он утвердил свою власть над Константинополем? И он это сделал. Да. Договорился. Но разве мы ему запрещали договариваться?
– Он изменил христианской вере!
– Каким образом?
– Принял ленное владение от магометанина. Это неприемлемо!
– Но ведь обещанные ему силы христиан не пришли, и ему пришлось действовать самостоятельно, опираясь на свои возможности. Разве нет?
– Он мог разбить армию Джема!
– Мог. Но тогда он разве взял бы Константинополь? Я слышал, что Джем собрал против него огромное войско. Там едва ли не по десять человек приходилось на каждого в армии Иоанна. Или даже больше.
– Разве это что-то меняет? – скривился Папа. – Этот мерзавец укрепил Османскую империю этим походом, а не ослабил! Император Священной Римской империи в панике! Госпитальеры тоже. Все в ужасе от этого нового союза, который грозит оставит Европу в руинах и пепелище.
– Мы не можем открыто выступить против того, кто вернул Второй Рим.
– Он его не вернул, – скривился Папа. – Новый Рим все еще владение Великой Порты, выданное как ленное владение Иоанну. Оно все еще под властью магометан. А он лжец и изменник веры!
– Не слишком ли резко?
– Ты, верно, не понимаешь угроз, которые нависли над всеми нами, – прошипел Папа. – Мы обязаны его остановить! Все что угодно! Отравить. Убить. Сместить. Отлучить. Организовать против него Крестовый поход, если потребуется. Раньше, чем Джем сумеет решить свои проблемы и поддержать его в этой кампании. А лучше и от Джема избавиться. Эти двое слишком опасны для христианского мира.
– А вы не боитесь, что он придет к нам?
– Кто?
– Иоанн.
Папа замолчал, раздраженно взглянув на собеседника. Но спорить или возражать не стал. Просто пожевал губами и произнес:
– Боюсь. И хочу, чтобы против него выступили все, кто может. И денег на это жалеть не буду. И прочего. Его нужно остановить. Любой ценой. Потому что он стал смертельно опасен и слишком самостоятелен. Если мы не решим этот вопрос сейчас, то лет через десять-пятнадцать уже будет поздно… мерзкий Антихрист. Как ловко прикидывался… А ведь я должен был заметить его природу!
– Антихрист? – удивился собеседник.
– Именно так. Разве тебе это не очевидно? Он тонкий и изощренный лжец, который многое выкручивает и выворачивает наизнанку. Себе на пользу. Даже в Крестовый поход вон как сходил. Тварь…
Беседа закончилась.
Собеседник вышел от Папа в сильно задумчивом состоянии.
Ввязываться в войну с тем, кто не знал поражений, ему не хотелось совершенно. Но прямое неподчинение Папе было чревато. А понемногу в таких делах ничего не делают. Чтоб победить ТАКОГО врага, требовалось мобилизовать все усилия и приложить всю страсть. Но это было страшно… до такой степени, что аж дух захватывало…
