Михаил Ланцов
Дмитрий Донской. Том 2. Империя Русь
Предыстория
Наш современник, живший в свое удовольствие, ведомый мечтой, умирает. Однако, вместо того, чтобы развеяться в небытие он приходит в себя в теле юного мальчика девяти лет – Димы. На дворе 1359 год и так уж сложилось, что этому малышу Дмитрием Донским стать не получиться. Новый человек, новые дела, новая судьба.
Завязка банальна до зубовного скрежета. Особенно в свете той редкой удачи, при которой отдельно взятый человек попал туда, где ему самое место. Ведь Дима жил прошлым. Оно ему нравилось. Он знал его. Готовился, учился и тренировался, подспудно легко и быстро решая все свои финансовые проблемы, всегда находящиеся где-то на периферии интересов. Посему оказавшись в месте своих «мокрых» грез, он раскрылся так, что весь мир затрещал по швам от его активности.
Будучи вполне разумным человеком, Дмитрий сделал ставку на предельно простые технологии, но опережающие свое время и дающие решительное преимущество здесь и сейчас. Обильно смазывая все это дисциплиной, безумной активностью и совершенно непривычным для тех лет характером мышления. В результате чего в 1360-е годы в Москве произошла натуральная научно-техническая революция средневекового разлива с целой цепочкой взаимосвязанных экономических и социально-политических потрясений.
А куда без этого?
На первых порах Дима набрал местных пейзан и, пропустив через упрощенный вариант курса молодого бойца, довел их строевую подготовку до очень хорошего уровня. Вроде банальность, но ей в те годы никто не увлекался. Дисциплина и строевая подготовка – это вообще антипод эпохи, особенно в таком сочетании.
Полученная им пехота делилась на две части. Первая получила длинные пики, став основой новой боевой формации. Этакой обновленной фалангой. Вторая часть, вооруженная простыми длинными луками, стреляла через головы пикинеров «в ту степь», то есть, по площадям. А значит не нуждалась ни в какой серьезной выучке и могла быть укомплектована из самых дешевых добровольцев, непригодных для серьезного контактного боя. Ничего особенного и необычного. Однако, правильно применив это войско против раннефеодальной кавалерии своих оппонентов, Дмитрий добился решительного успеха. А именно легкой и быстрой победы в войне за Великое княжение с Владимиро-Суздальским союзом. Так что, его трудами пехота стала фундаментом успеха впервые со времен Античного мира.
Второй этап развертывания проекта «Империя» ознаменовался введением алебардистов и заменой лучников тяжелыми арбалетчиками. Дмитрий воссоздал изрядно отредактированный вариант испанской терции[1]. Само собой, подперев все доспехами и облив легендами о возрождении древнего римского легиона. Благо, что почти вся его пехота щеголяла в знаменитой lorica segmentata[2] – на удивление практичном и технологичном доспехе. Все это дало закономерный итог – победу в Тверской войне, завершившей объединение Северо-Востока Руси под рукой Дмитрия. А резонанс о его успехах разошелся по просторам Евразии гулким эхом, достигнув даже таких отдаленных стран как Кастилия и Империя Мин.
На третьем этапе уже Император Дмитрий I ввел легкие картечные пушки, по примеру Густава II Адольфа. Ничего сложного и невозможного – любой человек из наших дней, хотя бы немного знакомый с металлообработкой, справился бы. И сюрприз удался в полной мере. Коалиция из Венгерского и Польского королевства при поддержке Великого княжества Литовского была разгромлена в пух и прах в генеральном сражении. А Дмитрий, развивая успех, изрядно порезвился на территории врагов продемонстрировав им грабежи и насилие в концентрированном выражение. Ибо он считал, что война должна быть выгодной. Поэтому, пригласив «к столу» своего союзника Мамая, ставшим в этих реалиях Половецким султаном, устроил настоящий погром в Польше, Литве и Венгрии вполне на уровне нашествия Батыя или даже хуже.
Итогом этой войны, кроме привычного уже хорошего количества трофеев, оказалось присоединение к Российской Империи южной части Великого княжества Литовского. А заодно и Рязани, взятой подспудно супругой Дмитрия Анной – женщиной удивительной судьбы, достойной своего деятельного мужа. В финале Литовской войны 1371–1372 годов прибежали еще и новгородцы, внезапно решившие пригласить Императора на княжение в Новгороде. Ну, чтобы избежать карательного похода «за все хорошее». То есть, в 1372 году Император так или иначе смог объединить большую часть старой Руси, разорванную усобицами после правления Ярослава Мудрого.
С экономикой тоже было все неплохо. В державе Дмитрия выделывали тигельную сталь, передельное железо, литьевой чугун, прозрачное листовое стекло, стеклянные зеркала, костяной фарфор, изделия из вулканизированной гуттаперчи, красители и многое другое. То есть, военные успехи подкреплялись решительным наступлением в области экономики – натуральным потоком золота и серебра, хлынувшим в державу. Ну и с законами Дмитрий опережал свое время чуть более чем полностью, вызвав социально-политическую реакцию подобную той, что произошла в Европе после Великой французской революции.
Наглый, решительный и умный, он железом и кровью строил новый мир. Свой мир.
Но не стоит обнадеживаться. Жизнь не будет легка и приятна. Впереди его ждут новые испытания и болезненные потери. Ведь сила действия, равна силе противодействия. А он так быстро и решительно шагает, что штаны трещат не только у него, но и у всех вокруг. Он опасен. Он непонятен. Он успешен. И его боятся. А люди не любят бояться. Особенно могущественные люди, за которыми имеются большие земли и впечатляющие армии.
Пролог
2 мая 1376 года, Москва
Дмитрий стоял на самом почетном месте в еще не достроенном кафедральном соборе Христа Спасителя[3]. Предстояло множество работ как по внешней, так и по внутренней отделке этой главной церкви Российской Империи. Но службы по приказу Императора уже начались, хоть и не интенсивно, чтобы не мешать строителям.
Будучи на редкость бездуховной скотиной Дмитрий не брезговал использовать церковный ресурс для укрепления своего статуса и влияния. Он прекрасно помнил, что даже в XXI веке, несмотря на безудержный научно-технический прогресс, религия продолжала играть огромную роль в жизни общества. Религия – была, есть и будет опиумом для людей. И забывать об этом не стоило ни на минуту. Именно по этой причине он и налегал на строительство именно кафедрального храма в новом Акрополе Москвы. Выделяя столько гранитных блоков из каменоломен, сколько было нужно, даже в ущерб остальным постройкам. Обойдутся. Храм важнее.
Но вот служба закончилась. И Император вынырнул из своих мыслей, направившись на свежий воздух. Душно. Этот социальный ритуал было его маленьким персональным адом, который с каждым годом раздражал все сильнее и сильнее. А он должен был все так же улыбаться, все также демонстрировать свою набожность… Если бы не необходимость целоваться в десны с церковью, по крайней мере, на людях, Дмитрий бы еще вчера умчался на свою очередную «стройку века».
Дело в том, что завершились подготовительные работы для строительства монументального водохранилища рядом с Москвой. Масштабный проект, который должен был запрудить не только часть Москвы-реки, но и ряд мелких речушек вроде Яузы. Зачем? О! Это отдельная история.
Введя в 1364 году обязательную подушную подать[4] для подданных и граждан Империи, Дмитрий предусмотрел возможность ее отработки. Предусмотрел и хорошо. Дороги строить нужно. Да и не только их. Однако уже в первый год оказалось, что подавляющее большинство селян предпочитает именно отработку. Да еще не лично, а выставляя сообща человека, который круглый год находится на работах, сразу за массу людей…
Ну и что с ними прикажите делать? Дмитрий ведь не рассчитывал на такое количество людей. Дорожное строительство очень быстро достигло разумной концентрации неквалифицированных рабочих рук. А остальных куда девать? Ежегодный баланс уже к 1365 году превысил четыреста тысяч человеко-дней неквалифицированного труда. Вот Дмитрий и затеял этот большой ландшафтный проект. С таким количеством рабочих рук их годовая производительность по копанию земли должна была просто зашкаливать по меркам Средневековья. А главное – их можно было не концентрировать в одном месте, а удерживать малыми бригадами на нужных участках. Тут будущее дно углублять, тут береговую линию формировать, тут гравитационную дамбу отсыпать. И так далее. С каждым годом же ситуация только усугублялась из-за роста податного населения.
К 1376 года само собой оказалось, что все готово для завершающего шага – закрытия протоки по Москве-реке и началу заполнения огромного водохранилища. Оставалась мелочь – убрать из зоны будущего затопления весь промышленный комплекс, что стихийно разворачивал раньше вокруг столицы. Вот Дмитрий и старался. Заодно проводя глубокую организационную и технологическую модернизацию. Те же дубовые рельсы, окованные железом, прокладывал…
Он спешил. Едва сдерживая свое раздражение. Ведь опытное производство уже изготовило и даже провело первичное испытание передовых образцов вооружения: карабина под унитарный патрон[5] и нарезной артиллерийской системы[6]. И теперь требовалось приложить массу усилий для перевооружения полевой армии.
На дворе шел 1376 год. Высокое Средневековье, стремящееся перейти в Ренессанс в отдельных уголках Европы. А он с нарезными пушками, пусть и заряжаемыми с дула, да карабинами под унитарный патрон возится. Кто-то бы безусловно подумал, что он дурной. Ведь можно было и иными способами добиться устойчивого превосходства над противниками. Куда более простыми и легкими. Но Дмитрий так не считал…
К 1376 году у Императора уже была большая сеть осведомителей по всем окрестным регионам. По меркам XIV века, разумеется. С точки зрения XXI века эти отдельные агенты должны были казаться натурально крохами. Но даже их хватало, чтобы в Москве могли замечать рост напряжения в элитах. Его боятся и не понимаются. А что может быть опаснее и страшнее? Поэтому, чем дальше, тем больше ему казалось, что на его Империю навалятся со всех сторон. Сразу, как только появится такая возможность. Этакий Drang nach Russen для которого нужен лишь повод.
В какой-то мере, все эти рефлексии не стоили и выеденного яйца. Все Средневековье было охвачено практически сплошной чередой военных конфликтов, идущих с переменным успехом. Ну, проиграет. Подумаешь? Однако в данном случае все не так просто. Дмитрий прекрасно знал историю и судьбу знаменитой Парагвайской республики[7]. А он со своей Империи находился как раз в очень близком положении. Было от чего переживать.
Но зачем Император пошел таким сложным путем? Ведь можно было обойтись более простыми решениями. Тот же штуцер под компрессионную пулю чем не выход? По мнению Дмитрия – не выход. И резоны у него были довольно незамысловатые.
Он ведь не в компьютерную игру играет, а значит, во время похода всех его людей нужно, по меньшей мере, кормить. И кушают они не мало. Особенно лошади[8]. В сказки о том, что маленький отряд из пары тысяч всадников налегке, без обоза, мог совершать переходы в несколько сотен километров, Дима не верил еще в своей прошлой жизни. Здесь же перестал даже улыбаться на такие заявления.
Ладно, на своей территории еще можно развернуть опорные военные склады. А что делать с вторжением к соседу? Не везде есть достаточно населения для грабежей. Заранее договариваться с врагом о подготовке его земель к вторжению? Не смешно. Без развитого транспортного хозяйства военные операции большими формациями войск были затруднены всемерно. И Дмитрий это понимал. Впрочем, даже если бы очень захотел, то все равно не смог бы оперировать такими формациями. Физически. Потому что даже с учетом института гражданства, его мобилизационный резерв в 1376 году был крайне скуден. Не нужно забывать о том, что Москва и Киев в XIV веке – это не север Италии. В этих землях на границе с Диким полем очень малолюдно. То есть, у Дмитрия, при всех его усилиях, просто не имелось подходящего количества людей, которых можно было бы отнять от работ. Разве что крестьяне. Но их тела были крайне хилыми, а социальная активность ничтожна. Без длительного откармливания и воспитания толку от них чуть.
Из всего вышесказанного и выходило у Дмитрия был только один путь – добиться радикально качественного превосходства над будущим противником и бить его малыми силами. То есть, опираясь на малочисленное войско, вооруженное карабинами под унитарные патроны и нарезные пушки с гранатами на ударных взрывателях, устроить серию сражений наподобие того, что имело место у Роркс Дрифт[9]. Ну или что-то в том духе.
Дмитрий встал на путь рискованной стратегии. Любая ошибка могла закончиться гибелью маленьких, прекрасно вооруженных отрядов. Но иного пути к победе он не видел. Потому что альтернатива безумно походила на Ливонскую войну с ее коллапсом не столько военным, сколько демографическим и экономическим. Ведь в сложившихся обстоятельствах грабить и разорять у него было что. И поражение грозило обернуться поистине тотальной катастрофой для всех, кто пошел за Дмитрием… для всех, кто доверился ему…
Часть 1 – Взлет
Мир всегда приходит в норму. Важно лишь, чья она.
Станислав Еже Лец
Глава 1
3 апреля 1376 года, Константинополь
Усадьба, выкупленная Дмитрием под официальное торговое представительство Российской Империи в Константинополе, пребывала в тишине и покое. На первый взгляд. Центурия легионеров[10], официально числящаяся здесь, размеренно несла свою службу. Но это спокойствие было исключительным напускным. Обширные склады были забиты легионерами особой когорты, созданной специально для действий в Царьграде и последующей службы там[11]. Шестьсот вооруженных до зубов человек. Плюс служба тыла. А ведь их быть здесь не должно. Узнай о них Басилевс – последствия могли быть непредсказуемые. Но, в любом случае, два года очень непростой работы уходили коту под хвост, а заодно и куча денег, вложенных в это дело.
Полковник Семен Федорович Медведев[12] стоял на балконе и нервно смотрел на плац переднего двора усадьбы. Был бы табак – курил бы. Много и нервно. Потому что на его душе скребли кошки от треволнений. Он никогда не участвовал в подобных делах. Конечно, сильно помогала «политинформация», проведенная лично Императором, вполне доходчиво объяснившим все величие «принесения демократии» в отдельно взятую страну. Ну, то есть, снятие с православного Царьграда вассальной зависимости от магометан. Доброе дело. И Медведев с этим был полностью согласен. Однако все равно волновался.
Огонька добавляло присутствие сотрудников Службы Имперской безопасности[13] во главе с тошнотворно бодрой и улыбчивой Марией. Ее безупречно чистые черненые латы амазонки раздражали не меньше контактности и дружелюбности. Красивая, ухоженная и приятная в общение молодая женщина не могла не привлекать мужчин. Но Семен не тешил себя иллюзиями, прекрасно понимая – если он попытается предать Императора, Мария не дрогнувшей рукой перережет ему глотку, все так же мило улыбаясь…
В этот момент в ворота постучали, вырывая Медведева из напряженной задумчивости. Он даже вздрогнул, чего, к счастью, никто не заметил.
Дежурные легионеры слажено отработали, обменявшись условными фразами и, спустя пару минут, в раскрытые ворота усадьбы вошел отряд верных сыну нынешнего Басилевса воинов. Ну и он сам – будущий Андроник IV, собиравшийся подвинуть своего отца – Иоанна V на престоле.
– Твои люди готовы? – Чуть хрипло произнес Андроник, обращая к вышедшему ему навстречу полковнику. Было видно, что он нервничал намного сильнее командира особой когорты.
– Да. Выступаем?
– Поднялось волнения черни. Толпа пьяная и дурная. Лучшего момента и не выбрать, – сказал Андроник и нервно хохотнул, явно намекая на свое участие в подготовке этого акта «демократического волеизъявления».
– Хорошо, – кивнул Семен и, повернувшись к своим адъютантам, отдал приказ о выступлении.
Вся его особая когорта вот уже две недели находилась в режиме повышенной боевой готовности. Поэтому спустя всего несколько минут перед Андроником было построено шесть сотен строевых в начищенных, сверкающих латинских доспехах[14], надетых поверх алых стеганых кафтанов.
– Веди, – коротко бросил полковник, надевая свой шлем.
Будущий Басилевс, с трудом унял волнение и, перекрестившись, решительно зашагал к воротам. За ним направились его люди и когорта московских легионеров. Молча. Четко чеканя шаг и держа строй.
Форум Константина[15] кипел.
Очень немногочисленные войска, служащие Иоанну, держали оборону с одного торца этой площади, сдерживая бунтующую толпу от прорыва к храму Святой Софии[16], где в то время находился Басилевс. Но получалось у них плохо. Казалось, еще немного и, подпоенная людьми Андроника, беснующаяся чернь прорвет их кордон, устремившись к храму.
В этот самый момент Семен Федорович отдал приказ, и сигнальщик затрубил, привлекая всеобщее внимание.
Раз.
И толпа испуганно отшатнулась от тяжелых сомкнутых щитов алого цвета. Впрочем, полковник не стал давать людям опомниться, начав решительное наступление.
Когорта прошла сквозь толпу черни легко и непринужденно. Сопровождая все это действо мерными ударами мечей о щиты. Шаг – удар. Шаг – удар. Городская чернь прыснула в разные стороны, устроив в узких проходах между домами натуральную давку. И их можно было понять – сомкнутый строй ТАКОЙ тяжелой пехоты, это не отряды «Беркута» на киевской площади, которому из-за приступа политической трусости руководства, запретили давить бунтовщиков. Это НАМНОГО страшнее. Тем более, в руках у бойцов остро отточенная сталь, а не обрезиненные «гуманизаторы» с «демократизаторами».
Легионеры пошли вперед, а люди Андроника, ударили в спину бегущей черни, дабы окончательно прекратить бунт. Подло. Но что поделать? Государственные перевороты и прочие революции всегда такие. Простые люди в них не более чем расходный материал.
Воспрянувшие было духом войска Басилевса, вновь напряглись еще больше, поняв, что легионеры продолжают двигаться в боевом построении прямо на них. А легионеры не чернь. После грандиозной военной кампании 1371–1372 годов, прокатившейся громовым эхом по всей Евразии, никто не сомневался в боевых возможностях воинов Дмитрия.
Однако, когда до боевого соприкосновения отрядов оставалось шагов пятьдесят, когорта замерла. А вперед вышел Андроник в сопровождение пары легионеров со щитами, готовыми в любой момент его прикрыть. Он демонстративно откашлялся и произнес «пламенную речь» перед войсками своего отца.
Прежде всего, о том, что тот навлек позор на головы честного православного люда. Оратор из Андроника был плохой, но основную мысль он донес ясно и четко. Так что даже самый тугодум в войске Иоанна понял – либо их сейчас убивают, либо они присягают Андронику. Но главное – им пообещали выплатить жалование. Отчего поплыли даже самые морально стойкие и верные. Ведь папа из-за нехватки средств регулярно задерживал выплаты и всячески их урезал. А патриотизм и лояльность имеют одну неприятную особенность – они притупляются на голодный желудок.
Вышло очень недурно.
А дальше, «не отходя от кассы» Андроник организовал присягу прямо на форуме, совместив ее с выплатой жалования сразу за полгода. Ведь ровно столько его отец уже не платил своим воинам. Обычное дело в Средние века. И сын тоже не смог бы воинов облагодетельствовать, если бы «добрая фея» – Дмитрий, не прислал ему в достатке серебряных монет «на развитие демократии».
Как несложно догадаться, Андронику присягнули все. И уже через час войска революционных союзников окружили Храм Святой Софии, где терпеливо ждал своей участи Басилевс Иоанн V, в компании с Патриархом. Они боялись выйти на улицу, испуганные известиями о волнении черни. Путь-то до дворца Палеологов неблизкий, а при Басилевсе и Патриархе только телохранители. С ними от толпы не отбиться. Вот и сидели тихо, как мыши под веником, вознося молитвы о вразумление дурных голов.
– Папа, – гулко произнес Андроник, входя в храм.
– Сын?! – Ахнул Иоанн. – Как ты сюда пробрался? Это опасно!
– Толпа требует твоего отречения, – хрипло произнес Андроник, смотря отцу прямо в глаза. – Они не хотят быть вассалами магометан.
– Но… это же единственный способ защититься от них!
– Твои воины уже присягнули мне.
– Ты… ты серьезно? – Побледнел Иоанн.
– Они ждут на улице. Вместе с когортой московских легионеров. Их наш друг Дмитрий прислал для постоянной службы в городе. Для защиты от магометан.
– Вот значит, как… – тихо произнес Иоанн, поджав губы и зло посмотрев на сына.
– Так будет лучше для всех.
– А если я откажусь?
– Я отобью твое тело у черни и погребу с почестями.
– Это тоже Дмитрий придумал?
– Его супруга, – звонко произнесла Мария, стоявшая рядом с Андроником.
– Что это за девка? – Фыркнул Патриарх, раздраженно.
– Следи за языком, – холодно усмехнулась Мария. – А то ведь мы можем отбить у черни два тела.
– Что?! – Задыхаясь от возмущения, переспросил Патриарх.
– Это Имперский комиссар по особым поручениям Службы Имперской безопасности при Императоре России, – медленно и очень четко произнес Андроник. – Не ругайся с ней. Не надо.
– Хорошо, – после долгой паузы ответил Патриарх, побледневший вслед за Басилевсом. О супруге Императора, которая возглавляла СИБ, ходили ТАКИЕ слухи, что проверять их не хотелось. Да и вопросов больше никаких не осталось ни у кого.
Не откладывая в дальний ящик, тем же днем провели все формальности по венчанию нового Басилевса. Патриарх пошел на сотрудничество с новой властью без колебаний. А его отец Иоанн уже четвертого апреля отбыл на венецианском корабле на лечение в Москву. Ну и что, что он был упакован в смирительную рубашку[17]? Так было нужно дела. Дмитрий не оставлял бывшему Басилевсу шансов на побег. А то еще удерет к магометанам – проблем не оберешься. Для османов Иоанн был очень удобной фигурой.
