Михаил Коробов
Мой путь на литературный Олимп
А. И. Коньков и Н. И Докторов
Анатолий Иванович Коньков в моей жизни сделал много полезного, а когда я переводился из комитета комсомола на другую работу в отдел управления, он с сожалением произнёс:
– Слушай, не уходи, останься со мной, на будущий год я буду тебя рекомендовать в партком своим заместителем.
Но этого не произошло, и наши пути через несколько лет опять сошлись в коммерческой службе. И там мы стали настоящими друзьями. А когда я серьёзно заболел, он принял самое важное участие в моём выздоровлении.
Все четыре месяца в больнице он часто навещал меня. А когда были определены лекарства, которые мне необходимы, он смог попасть в аптеку, обслуживающую работников ЦК КПСС. Приобрёл там дефицитные антибиотики в необходимом количестве и доставил мне в палату в половине двенадцатого ночи. С помощью этих лекарств спустя неделю меня, как выздоровевшего, выписали из больницы. Этот человек поистине имел редкий дар людей, которые в трудные минуты жизни, не задумываясь, идут навстречу другим.
Коньков Анатолий Иванович родился в 1934 году в селе Конобеево Воскресенского района в рабочей семье. Он был впечатлительным и смышлёным мальчиком.
С детских лет у него отложилось в памяти, что коммунист – это какой-то страшный и опасный человек, который приносит горе и неприятность, и его обязательно нужно уничтожать. Повзрослев, он ясно понял и всю жизнь пытался доказать людям обратное, что коммунисты и советская власть несут народу добро и благосостояние. Он всё делал для общества, не жалея ни сил, ни здоровья, до последних дней своих шёл туда, где трудно, где нужна помощь; всё, до последнего рубля, отдавал нуждающимся людям. И главное, что у него это получалось. О своём детстве он позднее расскажет:
– Мне было семь лет, когда началась война. Отец ушёл на фронт. Мы остались вчетвером: мать, я и ещё две маленькие сестрёнки. Детская память отпечатала день 21 октября 1941 года. По селу прошёл слух – немцы в Кашире, сегодня придут в Конобеево. Люди почему-то вышли на улицу. Мы тоже. Мать с маленькой сестрёнкой на руках, и я рядом. Было тревожно и непонятно. Где-то приглушённо ухала канонада. Мать тихо сказала:
– Что-то будет…
К ней подбежала какая-то женщина и закричала на весь переезд:
– То и будет, завтра повесят всех вас, коммунистов, вместе с вашим отродьем.
Женщина зло смотрела на меня. Я сразу понял, что «отродье» – это я, а кто коммунист? Коммунистом был отец, Иван Трифонович Коньков. Повзрослев, я узнал, что отец был железнодорожник, член партии с 1919 года, один из организаторов советской власти в наших краях. В 1928 году в числе двадцатипятитысячников был направлен председателем колхоза в «Новый путь». И так до самой войны оставался главой колхоза. Женщина, что кричала на нас, была из обиженных советской властью. Я тогда по-мальчишески испугался. А мать как будто успокоилась.
– Пойдём домой! – сказала она. – Нечего тут стоять. Утром на работу надо.
Она была потомственной ткачихой. Работала на фабрике с 12 лет. Трудовой стаж у неё 52 года. Немцы в Конобеево не пришли. Отец с войны не вернулся. В семье у Конькова хранится, как великая реликвия, последнее письмо Ивана Трифоновича из-под Ленинграда, плохо читаемое, но в своё время аккуратно переписанное женой сына – Галиной Николаевной Коньковой.
«Здравствуйте, дорогие! Нюра, Женя, Люся, Толя и Светочка! Крепко вас целую и жму крепко к своей груди. Дорогие мои, я нахожусь в пути – идём на передовые. Сегодня пришли почти вплотную, расположились в лесу. В палатках тепло. Всё, что бывает на фронте, слышно. Наши орудия громят немецкую сволочь без промаха, авиация не даёт ходу самолетам противника. На наших глазах наши лётчики сбили немецкий самолёт. Видно было, как он рухнул на землю, а лётчик спустился на парашюте в наше расположение. Артиллерия тоже сегодня дала жизни, было слышно, как она пела немцам заупокойную. Нюра, сегодня пришла почта вслед за нами, и мне есть письмо, но я его ещё не получил, а пишу потому, что не знаю, будет ли завтра время, т. к. все дни шли и временами отдыхали, но всё-таки писать было некогда. Нюра! Может быть, мне не придётся часто писать, т. к. в бою это невозможно, и напишу обязательно после первого боя, как я его переживу. Нюра, сегодня мы спали как убитые после долгих переходов и бессонных ночей, несмотря на грохот орудий и трескотню пулемётов.
Вчера было партийное собрание, это собрание перед боем. Мы – коммунисты, дали клятву вырвать Ленинград из кольца врагов и соединить с большой землёй. Начало этой работы есть, и вы, наверное, будете читать в газетах о больших победах на Ленинградском фронте. Мы воодушевлены победой наших войск на юге, где немцев гонят из наших городов и сёл, а это предвестник полного очищения нашей Родины от немецкой погани. Это будет сделано, и мы – мужья и отцы вернёмся в родной край и встретимся с родными сердцу людьми – женой и детьми.
Говорю тебе перед боем и, может быть, перед смертью, что, кроме тебя, не любил и не люблю никого. Помни это. Трудности военные нужно преодолевать всем, и особенно нам, отцам, призванным защищать детей от нечисти. Передай детям мой наказ. Дети, слушайте маму, помогайте ей, учитесь на „отлично“ и „хорошо“. Вырастите большими – будьте честными и уважительными. Презирайте врагов нашей Родины, какими бы они ни были, внутренними или внешними. Работайте честно, добросовестно на благо Родины, ведь наша личная жизнь зависит от этого. Дайте клятву Маме и мне, что это выполните. Иду в бой с чистой душой перед Родиной и семьёй. Крепко вас целую и жму к своей груди. Будьте здоровы и бодры, какое бы несчастье вас ни постигло».
Письмо написано за десять дней до смерти. Он погиб 14 января 1943 года в Синявских болотах, а похоронка пришла 25.01.1943 года.
Это письмо отца сильно повлияло на становление характера сына, как те сильные духом, волевые, благородные и трудолюбивые люди, с которыми он в дальнейшем повстречается и пройдёт по жизни, вырабатывая своё мировоззрение на мир и общество. Он прекрасно выполнял наказ отца, хорошо учился. Передо мной два табеля по успеваемости с круглыми пятёрками, помогал матери по дому. Среднюю школу закончил с серебряной медалью. Поступил в престижный Московский авиационно-технологический институт. За год до выпуска со студенческим отрядом поехал в Сибирь, в совхоз «Енисейский», на уборку урожая. Там встретился с человеком, про которого в первые же дни на целине услышал:
– Не дай бог попасть в напарники к этому – замучит.
Это был Владимир Бучаев, лучший комбайнер своего района, да и, пожалуй, всего Красноярского края, кавалер ордена Ленина. Об этом рабочем Коньков вспоминал:
– Я попал к нему штурвальным. Первый раз увидел человека, который работал. Работал буквально день и ночь, работал с удовольствием, делал дело ради дела, не думая, не помня ни о рублях, ни почестях, ни благах. Мы жили в палатках. Уже в четыре утра тарахтел его мотоцикл. Он входил, буквально брал меня спящего за шиворот, зачерпывал ковш воды, обливал мне голову и увозил к своему комбайну. Работали до потёмок, почти без остановок. За всё время я почти не слышал, как он говорит. Умеет ли вообще, способен ли ещё на что-нибудь, кроме своей работы. Только когда появилась жена, он разговорился. Жена его была объездчиком, очень красиво сидела на лошади. Поля в Сибири огромные, пока их объедешь за день! Вот она и носилась галопом – куда там амазонкам. Мы закончили с уборкой только к морозам. Володя на прощанье взял меня с собой на охоту.
– Ты дюжий! От меня почти все сбежали… – И смех во все тридцать два зуба.
Мы долго переписывались с ним потом. Писал, что очень хочет поступить в институт, да вот каждую осень опаздывает – работы много. Он много читал, с наслаждением слушал музыку. Пожалуй, Владимир был первым в моей жизни человеком и коммунистом, который, что называется, вошёл «внутрь»…
А потом судьба свела Анатолия Ивановича с директором завода Василием Ивановичем Воробьёвым. Это снова в Сибири. Её романтика, видимо, заражает – побываешь однажды, и уже все другие места на земле покажутся тусклыми. На распределении после окончания института он попросился в Сибирь, и его направили в Барнаул на моторостроительный завод. Приехал – оказалось, такого завода в природе пока не существует, но есть «стройка века» – химзавод. Известно, авиаторы по природе своей шовинисты – им подавай только авиацию и ничего больше. Ему тоже никакого химзавода не надо было, но пока слонялся без дела по местной гостинице, встретился с любопытным парнем. Молодой казахский писатель, он приехал в Барнаул на какое-то своё совещание. Он так поэтично говорил о своей земле, с такой силой убеждал жить на ней и только на ней, что Анатолий в конце концов пошёл на этот химзавод. Вот там и свела судьба с Василием Ивановичем Воробьёвым. По словам Конькова, это был человек из породы тех, кто никогда не старится. Делегат третьего съезда комсомола, слушал Ленина. Учиться коммунизму – это серьёзно засело в его глазах, умных, внимательных, спокойно-добрых.
– Василий Иванович предложил мне стать конструктором. Я замешкался. Он всё понял, сказал:
– Будем вместе учиться.
Химзавода тоже в природе не было. Мы начинали его строить. Собрались молодые ребята из Ленинграда, Киева, Харькова, Свердловска. Воробьёв был с нами. С 1959 по 1964 год мы работали (да пусть простит нас строгое законодательство) почти без выходных и отпусков, нас называли «ребята с приветом». С приветом не приветом, но с производства просто нельзя было уходить. Помню, шестидесятый Новый год мы встречали в цехе. Директор был с нами. Кто-то сказал:
– Когда же всё это кончится? Пора бы и домой, к маме…
Слова не к месту – хуже не придумаешь. Всем сразу захотелось в тепло и уют, вспомнили о костюмах, чистых рубашках и галстуках. И все понимали, что конца пока не видно. «Вывел» из усталости и грусти Василий Иванович. Сказал что-то ординарное, кажется, «ребята, ребята, Родина вас не забудет». Дело было не в том, что он сказал тогда и говорил вообще, а как он сказал. С пониманием, с собственной усталостью, но с верой. Это тонкости, интонация, взгляд, это психология, но это и есть та сила убеждённости, которая передаётся людям. Василий Иванович Воробьёв вошёл в нашу жизнь как живой, в плоти и крови, пример глубокой коммунистической убеждённости…
Анатолий Иванович рассказывал, что в 1959 году его приняли в партию. Первую рекомендацию дала Мария Емельяновна Садомская, тогда главный технолог завода. Сколько лет прошло, сколько сам потом дал рекомендаций, а разговор с Марией Емельяновной остался в памяти, как будто это было только вчера.
– В партию хочешь? – сказала она, – Это хорошо, но не просто.
Она заметила промелькнувшую на моём лице обиду, «но не просто».
– Я не хочу сказать, что ты простой и лёгкий человек. Знаешь слова: «Бороться и искать, найти и не сдаваться?»
– Кто в наши дни не знает эту цитату?
– Да не цитату, друг мой! Суть знаешь?
Я понял тогда сущность этой удивлявшей всех нас женщины. Она могла, она умела убедить любого – от рабочего до директора. Неумолимой логикой, чёткой мыслью. Садомская всё знала, не говорила никогда много, а если говорила – по делу. Она умела подчинять людей. Подчинялись ей всегда. Рядом с ней интересно работалось. Но всё это, понял я тогда в разговоре, было результатом постоянной борьбы и поиска. Строительство завода шло полным ходом. Люди работали до одури, страна ждала продукцию, а Садомская, изучив в деталях проект, прикинув его на перспективу, вдруг заявляет, что в нём не заложено то, что обеспечит стабильность в выполнении плана. Заявляет спокойно, доказывает логично, предлагает, что надо исправить. Мысль чёткая, просчёты проекта очевидны. Эрудиция, инженерная грамотность, государственное поведение технолога тоже. Как поступают в таких случаях люди, живущие сиюминутной ситуацией? «А, черт с ним! Нам с вами, Садомская, больше всех надо?» Садомская не позволяла таких разговоров с собой. Она убеждала, заставляла себя слушать, предлагала, добивалась. Вот это и была, в её понимании, суть: «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Суть коммуниста…
Разбирая семейный архив Конькова Анатолия Ивановича, я случайно наткнулся на две выцветшие, постаревшие от времени официальные бумаги – приглашения Барнаульского комбината химического волокна на юбилейные даты: двадцати- и двадцатипятилетие, которые меня буквально поразили своим вниманием. Прошло целых четырнадцать лет, уже дважды изменялось название организации, обновился состав руководства предприятия, а его всё помнят, чтят и хотят видеть среди самых дорогих и близких гостей. За какие особые заслуги его во второй раз приглашают служебным письмом принять участие в праздновании юбилея во Дворец культуры химиков; чем проявил себя этот молодой человек, какой героический подвиг совершил на объединении и в городе; за что оказывает ему рабочий коллектив такие почести – для меня всё больше и больше становится это трудной загадкой. А спустя какое-то время я нахожу ответы на эти вопросы. Среди кучи бумаг обращает на себя внимание огромный, ватманского размера, вчетверо сложенный лист, отпечатанный типографским способом с призывом к новаторам края развивать техническое творчество, с ярким заголовком: «Механик А. И. Коньков». В левом верхнем углу изображены люди, в центре которых стоит сам герой. Справа пониже напечатано мелким шрифтом высказывание Н. С. Хрущёва: «Надо признать мысли учёных, изобретателей, рационализаторов, рабочих и побыстрее заменять устаревшее оборудование на новое». А в центре в пяти колонках, обрамлённый деловыми фотографиями, следует текст, прочитав который становится всё понятно. Как 25-28-летний молодой специалист, комсомолец, впервые начав свою трудовую деятельность на этом заводе, так много для него сделал, усовершенствовал и внедрил ряд новшеств и оставил неизгладимый след как изобретатель и рационализатор.
Центральное бюро технической информации Алтайского совнархоза под девизом «Инициатива и опыт» 18 мая 1962 года опубликовало тиражом в тысячу экземпляров рекламный плакат о творческой деятельности молодого инженера на Барнаульском ПО «Химволокно».
«Барнаульский завод искусственного синтетического волокна – в результате модернизации найден путь к решению ещё одной проблемы – создание вакуума в аппаратах перед сульфидированием. А это – экономия сероуглерода, ликвидация загазованности в цехе. Почти во всём химическом оборудовании используются разнообразные валы. В процессе работы они быстро изнашиваются, а запасные валы получить трудно. Случалось, что оборудование цеха простаивало из-за отсутствия валов. В руки Анатолия Ивановича попал материал о разработанной в Челябинске вибродуговой наплавке. Обычно эта наплавка применялась для валов малых диаметров. Коньков решил испробовать этот автомат для реставрации сработанных валов больших диаметров, которые в основном применяются на производстве. И вот после долгих поисков токарь-наплавщик Анатолий Костылев успешно наплавил вал для насоса. Теперь все валы восстанавливаются в цехе. Механик полностью отказался от получения запасных валов. Да они теперь и не нужны. Валы стали „вечными“, стойкость наплавленного вала в четыре раза выше обычной. Это дало цеху экономию около семидесяти шести тысяч рублей.
Трудно назвать какое-либо мероприятие в цехе, в котором бы не участвовал Коньков. Он нужен здесь всем и каждому. Нередко к нему обращаются за советом технологи: механик отлично разбирается в технологии. Так, в цехе долго не могли добиться точной дозировки сероуглерода, воды и других компонентов в аппарат ВА. Анатолий Иванович предложил установить для аппаратов счётчики и разработал новую схему подачи сероуглерода. Теперь сероуглерод подаётся через счётчики, минуя промежуточный склад и мерники. Точность подачи сероуглерода составляет 0,95 процента. Новая схема помимо точной дозировки дала возможность ликвидировать три взрывоопасных помещения, освободить оборудование, высвободить рабочих, снизить загазованность цеха. Теперь счётчики установлены для всех аппаратов ВА. Такие же счётчики установили на дозировке воды, успех был полным. Часто Конькова можно видеть в окружении слесарей. Он помогает им в разработке предложений, даёт нужные советы. Недаром бригады слесарей-ремонтников славятся по заводу своими рационализаторскими предложениями. Так, по предложению старейшего бригадира Ревокада Кирилловича Сурина, разработана новая схема смазки аппаратов ВА. Сокращён цикл на ремонтные работы. Проводятся мероприятия по продувке фильтпрессов.
Недавно на заводе побывали представители родственного завода из Красноярска. Эти два предприятия соревнуются друг с другом. С гордостью показывал Коньков гостям оборудование цеха, рассказывал о работе бригад слесарей. И гости были вынуждены признать, что такого отличного состояния оборудования они ещё не видали. Особенно понравилась красноярцам так называемая малая механизация ремонтных работ. Много души и сил вложил в неё Коньков и бригады слесарей под руководством Владимира Власенко, Ревокада Кирилловича Сурина и Анатолия Кучеру. Раньше слесарям при демонтаже аппаратов приходилось работать в непосредственной близости к линии высокого напряжения, таль подвешивалась только в одном положении, оставалось много трудоёмких работ. На машиностроительных предприятиях при ремонтных работах применяют консольно-поворотный кран. Но смонтировать его в химическом цехе оказалось не так-то просто. За помощью обращались в отдел главного механика, однако дело дальше не двинулось. Пришлось рассчитывать только на собственные силы. Коньков вместе со слесарями искал нужное решение, один за другим пробовал и отвергал неудачные варианты. И вот наконец-то то, что нужно. Вдоль всего цеха проходят два монорельса, по которым свободно перемещаются краны. Он может поворачиваться под любым углом, с любого места можно поднять самую тяжёлую деталь. Работать стало удобно и легко, сократилось время ремонта. Если раньше на демонтаже аппарата ВА нужно было два-три дня, теперь он разбирается за четыре часа.
Малая механизация коснулась и другого участка цеха – вискозного погреба. Раньше при разрядке прессов грязные фильтровальные материалы выкладывались на пол и отвозились в моечное отделение вручную, на тачках. Пол был постоянно сырой, много было грязи. Теперь весь участок опоясан сетью монорельсов, которые подведены к каждому фильтровальному прессу. По монорельсу передвигаются ковши с фильтровальными материалами. О тачках здесь уже забыли, на участке стало чисто и сухо. Сейчас Коньков работает над новым рационализаторским предложением, которое облегчает труд рабочих вискозного погреба. Дело в том, что по условиям производства приходится периодически проводить разрядку фильтровальных прессов. Это требует больших физических усилий. Цель Конькова – добиться, чтобы пресс промывался без разрядки. В него под большим давлением будет поступать вода, которая вымоет остатки вискозы. Это дерзкая мысль, и мало кто верит в успех. Но сам Анатолий Иванович знает, что рядом с ним дружный коллектив цеха, слесари ремонтных бригад – они всегда помогут, сделают всё для улучшения работы завода, для успешного решения задач семилетнего плана»…
В 1964 году Анатолий Иванович Коньков по просьбе матери, которой стало невмоготу одной справляться с хозяйством, переезжает в Воскресенск, прописывается с семьёй в Конобееве и устраивается на работу на Воскресенский химкомбинат механиком. Дело для него было новое, незнакомое оборудование, другая технология, но он быстро осваивает сернокислотное производство и активно, как в Барнауле, участвует в рационализаторской работе. По моей просьбе, когда я собирал материалы о его трудовой деятельности, Коваль в техническом архиве разыскала мне его творчество не с начала поступления в цех, а с 27 июня 1967-го по 14 октября 1968 года. Всего за пятнадцать с половиной месяцев лично и в содружестве с другими авторами им подано шестнадцать рацпредложений, направленных на снижение трудоёмкости, повышение качества ремонтных работ и увеличение выпуска готовой продукции. Так, например, «Ремонт задвижек с заменой ходовой втулки без снятия её с коллектора», «Способ выгрузки колец „Рашига“ из башни без демонтажа участка выходящего газохода» и другие. Его творческое отношение к труду, работоспособность, активная позиция и хорошее отношение к подчинённому персоналу оказались в поле зрения директора химкомбината. И здесь, в Воскресенске, он встречается с Докторовым, не менее значимым, чем Воробьёв и Садомская в Барнауле.
Конькова по рекомендации директора избирают секретарём парткома химкомбината. И, будучи партийным лидером, он тесно сближается с ним. О Николае Ивановиче он был самого высокого мнения как о человеке, руководителе, коммунисте. Он мне много рассказывал о Докторове, считал его эталоном коммуниста, борца за человека. Директор был для него зеркалом эпохи, созидателем и героем времени. Во многом он хотел быть похожим на Николая Ивановича. Работая парторгом комбината, Анатолий Иванович полностью отдаёт себя партийной работе. Он подмечает всё лучшее в партийном деле и хочет, чтобы оно стало достоянием гласности, пишет для областной газеты директором соседнего предприятия.
(Подробнее о Конькове Анатолии Ивановиче читайте в книге «Парторг ЦК ВКП(б)».)
А затем он возглавил коммерческую службу. Проработав несколько лет заместителем генерального директора химкомбината, Коньков получает повышение по службе и занимает должность директора соседнего предприятия…
Третий слева в третьем ряду – Анатолий Коньков. Третий слева во втором ряду – Николай Докторов
Он подмечает всё лучшее в партийном деле и хочет, чтобы оно стало достоянием гласности, и пишет для областной газеты «Ленинское знамя» статью о роли коммуниста на предприятии.
Закончив общественную деятельность, Коньков Анатолий Иванович несколько лет возглавлял коммерческую службу производственного объединения «Воскресенские минеральные удобрения» – Воскресенский химкомбинат.
* * *
Николай Фёдорович Хрипунов был достойным продолжателем дела великого Докторова. Это незаурядная личность большого масштаба – государственный человек.
Николай Фёдорович – отзывчивый, чрезвычайно ответственный, настоящий патриот своей страны, его можно охарактеризовать как человека, способного в критических ситуациях проявить не только самообладание, но и мужество.
Много переживаний и нервов принесло ему 16 апреля 1988 года. На этот день намечался Всесоюзный коммунистический субботник, к которому все трудовые коллективы серьёзно готовились, и люди тогда шли туда как на праздник. На сей раз эта дата стала чёрной для города, обрушился пешеходный вантовый, подвешенный на специальных тросах, мост через Москву-реку, связывающий центр с крупнейшим жилым районом Новлянским.
Сколько трудов, сил, энергии нужно было затратить, чтобы восстановить это грандиозное инженерное сооружение, которое сегодня является не только сообщением двух крупных жилых массивов, но и ярким украшением города.
Весь производственно-управленческий этап деятельности Николая Фёдоровича Хрипунова характеризуется не только дальнейшим развитием промышленного подъёма объединения, но при нём произошли более качественные изменения в развитии существующей технологии и создании новых, отвечающих нуждам и требованиям всего народного хозяйства и людей. Энергичный, оперативный директор, обладающий не только тонким умом, природной смекалкой, но прекрасной привлекательной внешностью.
Родители наградили его стройной, статной фигурой. Высокий, опрятный, аккуратный, светло-русый, с шикарной курчавой головой, с приятной и доброжелательной улыбкой, он прошёл на заводе стремительный рост.
Никитин, Воропаев, Крючков, Притыка, Маврин, Хрипунов
В двадцать три года, после окончания Ивановского химико-технологического института, стал начальником смены, через два года уже начальник цеха солей, в тридцать – начальник производства. А в тридцать шесть лет он уже главный инженер и в сорок три – руководитель крупнейшего в стране химического предприятия. Чётко ориентируясь в современных условиях, он своевременно находит оптимальные решения узловых вопросов – удерживать производственное объединение на передовых позициях в отрасли. Занимая при этом ведущую роль в отработке новых технологий и методов работы на производстве, руководитель предприятия создаёт вокруг себя работоспособный, думающий и высококвалифицированный штаб управления, что позволяет химкомбинату и городу в ближайших двух пятилетках – 1980–1990 годы – развиваться и расширяться. «Будь у тебя хоть семь пядей во лбу – трудности один не одолеешь. Подмога нужна людей, умеющих дорожть доверием других» – вот один из основных принципов Хрипунова, который он пронесёт через весь трудовой путь и который помогал ему добиваться высоких результатов. В это время наряду с пуском двух крупных в Советском Союзе установок СК-41 и СК-48 позволяет химкомбинату объединённым сернокислотным производством вырабатывать 1,4 миллиона тонн серной кислоты в год. Причём в основном товарного олеума и аккумуляторной кислоты с Государственным знаком качества.
Трудовые успехи воскресенских химиков с каждым годом растут и достигают высоких результатов. По итогам работы одиннадцатой пятилетки коллектив предприятия награждён переходящим Красным знаменем ЦК КПСС, Совмина СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ, а также почётным знаком «За высокую эффективность и качество работы в XI пятилетке» и занесён на Всесоюзную Доску почёта ВДНХ СССР. А 3 июня 1986 года Президиум Верховного Совета СССР за досрочное выполнение заданий XI пятилетки и социалистических обязательств наградил 59 химиков орденами и медалями СССР. Этим же указом за заслуги в развитии производства минеральных удобрений и проявленную трудовую доблесть звание Героя Социалистического Труда СССР с вручением ордена Ленина и золотой звезды «Серп и Молот» присвоено генеральному директору объединения Николаю Фёдоровичу Хрипунову.
Хрипунов Николай Фёдорович вёл здоровый образ жизни. Увлекался охотой, рыбной ловлей, занимался физкультурой, отдавая предпочтение игре в бадминтон. Любил и уделял большое внимание хоккею. При нём воскресенский хоккей достиг своих максимальных высот. В 1989 году команда «Химик» стала серебряным призёром чемпионата СССР, а в 1990 году бронзовым. Он постоянно занимался общественной работой. Был многократно членом парткома химкомбината, участвовал в работе XXVII съезда КПСС, XIX партийной конференции, XVIII съезда профсоюзов, являлся депутатом Верховного Совета СССР.
За годы работы Хрипунова химкомбинат полностью обновился и оснастился новейшей техникой и технологией. Ушли в далёкое прошлое морально и физически устаревшие производства первых пятилеток: серная кислота и суперфосфатные цеха. Минеральные удобрения стали производиться только высококонцентрированные и в гранулированном виде.
Девяностый год для Николая Фёдоровича стал как бы отправной точкой, своего рода разделительной линией. С одной стороны, предприятие достигло небывалых высот – наивысшего апогея в развитии промышленного производства и социальной сферы, а с другой, начался неудержимый обвал в промышленности и полный распад Советского Союза.
Ельцинско-чубайсовская ваучеризация и приватизация привели к полнейшему краху народного хозяйства. По всей стране сотни и тысячи предприятий и организаций остановили своё производство, рабочие месяцами не получали заработную плату, теряли место работы и становились никому не нужными в своём родном Отечестве. Химкомбинат переживал тоже сложные времена. Выпускаемая заводом продукция становилась невостребованной на внутреннем рынке. Из-за отсутствия рынков сбыта приходилось периодически останавливать производственные цеха на профилактический ремонт. Росли убытки, комбинат влезал в долги за основное сырье и энергоресурсы. И казалось, не было выхода из создавшегося положения. Безысходность и безнадёжность маячили перед коллективом, но директор, часто бывая в Москве, продолжал находить новые пути борьбы с кризисом.
В это время он принимает важное и, пожалуй, самое верное решение – создаёт новую службу на объединении – это отдел по внешнеэкономической деятельности. 7 мая 1990 года он выпускает приказ за № 169-К о назначении Коробова М. С. заместителем генерального директора – начальником отдела внешнеэкономических связей. Поставка удобрений на экспорт тогда только зарождалась и становилась чрезвычайно сложной, поскольку все заводы, выпускающие удобрения, сразу ринулись за рубеж и имели лучшие географические условия, располагались ближе к морским портам, чем наше объединение. Но всё же новой службой были найдены новые рынки сбыта с продажей удобрений в Китай и Восточную Европу, что позволяло нашему предприятию и дальше нормально работать и держаться на плаву. (Об этом читайте со стр. 861 в книге Михаила Коробова «Гвардейцы Докторова».)
В то время генеральный директор часто выступает в рабочих аудиториях, на общезаводских собраниях, на конференциях акционеров, на оперативных совещаниях руководства комбината, где ведёт откровенный разговор и проводит анализ работы родного предприятия, состояния отраслевой промышленности и положения народного хозяйства в стране. Выступая 29 апреля 1994 года на конференции акционеров открытого общества «Минудобрения», он произнёс: «Работу объединения невозможно рассматривать без отрыва от политики, проводимой правительством, которое завело в глубокий тупик почти всю промышленность. Результатом его деятельности явилась остановка крупнейших заводов в европейской части страны и Сибири. Можно ли оправдать его работу, если в итоге 25 миллионов человек оказалось за чертой бедности. А уровень жизни 7 миллионов человек ниже нищенского. В то же время 10 % населения имеют доходы в 11 раз больше, чем остальные. Объёмы производства по стране с 1991 до конца 1993 года сократились до 50 %. В текущем году этот процент обострился, за три месяца промышленное производство свёрнуто ещё на 27 %. Выпуск удобрений упал на 28, а средств химической защиты растений на 16 %. Положение катастрофическое. Многие предприятия на грани банкротства, некоторые уже остановлены.
С июня прошлого года цены на железнодорожные перевозки увеличились в 47 раз, на электроэнергию в 35 раз, на газ более чем в 35 раз. С мая этого года железная дорога вновь повышает цену за свои услуги на 25 %, на 10 % дорожает газ и электроэнергия. Естественно, что в этих условиях работать практически невозможно. Первым встал завод в Белореченске, затем в Мелеузе, Ефремове, Новомосковске, Балакове. Сегодня на грани остановки бывший флагман химической промышленности СССР и Воскресенский химкомбинат. В результате остановки семи заводов село остаётся без удобрений».