Михаил Хазин
Черный лебедь мирового кризиса

© Хазин М. Л., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Пальмира», АО «Т8 Издательские Технологии», 2017

© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017

* * *

Предисловие

У профессионалов, занимающихся раскрытием преступлений, есть замечательное выражение – «Лжет как очевидец». Связано оно, как понятно, с тем, что люди помнят прошлое весьма и весьма выборочно, они хорошо запоминают моменты, которые напоминают о чем-то для них важном, и легко забывают то, что эмоций не вызывает. Они очень легко «склеивают» разные воспоминания под воздействием внешних сил (радио, телевидение, разговоры с окружающими), поддаются влиянию более сильных людей, склонны создавать «виртуальную реальность», которая оправдывает их не самое красивое поведение…

В общем, очень трудно восстановить реальную картину событий даже по наблюдениям прямых свидетелей (которых нужно многократно переспрашивать, а подчас и устраивать очные ставки, на которых приходится верифицировать, перепроверять и уточнять разные «виртуальные реальности»). А уж если речь идет о восстановлении реальной картины в условиях, когда некие силы целенаправленно ее туманят и по истечении нескольких лет… Тут задача становится много сложнее.

Можно привести массу примеров. Один из ключевых периодов, позволяющих понять, что в реальности происходит в экономике сегодня, это 70-е годы прошлого века. И, если вспомнить исследования 80-х годов, с которыми я познакомился еще в СССР, я всегда исходил из того, что это был период перманентного кризиса западной экономики. Но с конца 70-х годов в западной экономической науке начало превалировать одно из направлений, которое постепенно монополизировало свое положение (условно его можно назвать либеральным фундаментализмом). А в соответствии с этим направлением кризисы бывают только одного типа, так называемые циклические, пики которых иногда называют рецессиями, и длительность этих рецессий ограничена (условно, скажем, 24 месяцами).

Я специально не уточняю значение этих терминов в «мейнстримовском» значении, поскольку особого смысла это, как вы увидите ниже, не имеет. Это просто один из способов описания реальности, причем на сегодня уже смело можно сказать, не самый удачный, поскольку ряд явлений сегодняшней действительности в рамках этой терминологии описать просто нельзя.

Важно то, что реальность 70-х годов не вписывалась в «мейнстримовскую» теорию, которая с какого-то времени претендует на абсолютную истину. И, как следствие, ее адепты постоянно переписывали методики статистической обработки данных для того, чтобы доказать, что теория ошибаться не может. В конце концов, они добились успеха (как гласит легенда, Сталин однажды сказал: «Не важно, как голосуют, главное – кто считает!»), сегодня во всех учебниках (монополия же) написано, что 70-е годы – это просто две близкие рецессии, разделенные пусть кратким, но периодом роста. Впрочем, это не совсем чуждое науке явление: мои преподаватели по программированию объясняли мне в 70-е годы, что программа переписывается до тех пор, пока не начнет давать приемлемые для авторов результаты.

Напомним также, что с начала ХХ века в мире существует две экономические науки – политэкономия и экономикс, которые находятся в жестко конкурентных отношениях. После 1991 года политэкономия оказалась в страшном загоне, но (у нас в стране) выжила – и вот тут начался кризис, который, как выяснилось, на языке экономикс описать невозможно (во всяком случае, теории современного кризиса в «мейнстриме» нет до сих пор), а зато на базе политэкономии описывается отлично.

Собственно наша теория, в более или менее полном масштабе созданная как раз к моменту развития первых событий, описанных в этой книге, и построенная не на экономикс, а на политэкономии, говорит о том, что кризис 70-х, как и кризис начала ХХ века, как и Великая депрессия, как и нынешний кризис, начавшийся в 2008 году – это явление, принципиально отличное от того, что описывается таким «циклическим» термином, как «рецессия» (или, на языке политэкономии, кризисом перепроизводства). Это, в реальности, структурный кризис, связанный с падением эффективности капитала в условиях невозможности расширения рынков. И, соответственно, попытки вписать его в шаблоны рецессии ведут к тому, что неизбежно на поверхность вылезают разного рода шероховатости и несоответствия. В теоретических трудах это не так принципиально, но использовать такую теорию для объяснения реальных проблем в условиях кризиса просто недопустимо.

Беда в том, что каждая такая шероховатость сама по себе – явление незначительное и не очень запоминающееся. Я, например, много раз отмечал, что статистика США демонстрировала в своих официальных цифрах экономический рост (или снижение безработицы), которые сопровождались снижением продолжительности рабочей недели или загрузки мощностей. Или еще – когда показатели дефлятора ВВП (который принципиально важен для расчета ВВП, почему его все время и занижают) «выскакивают» из отрезка, который образуют показатели потребительской и промышленной инфляции. И то, и другое – явный показатель фальсификации статистики, но нужно учитывать, что статистические органы США все время задним числом пересматривают статистику в соответствии с самой «передовой» методикой, и по этой причине вернувшись к прошлым цифрам, очень часто видишь совсем иную картину, чем та, что была буквально еще несколько месяцев назад.

А если к этому добавить массированную пропаганду (например, постоянные завывания правительства об экономическом росте и успехах в деле социальной поддержки населения, как это бывает в нашей стране), то разобраться в том, что и как происходит, становится еще сложнее. Даже я, при всем понимании экономических процессов и, в общем, управленческих механизмов правительства, постоянно должен прилагать достаточно серьезные усилия для того, чтобы вспомнить, как именно обстояли дела в тот или иной период. В реальности, а не в рамках отлакированной и приведенной к «единственно верной» картинки. Проще всего привести примеры из середины 90-х годов, когда я во многих процессах участвовал непосредственно (и даже кое-какие безобразия удавалось остановить), да и потом довольно внимательно следил за событиями.

Можно вспомнить, например, историю дефолтов 1998 года. Их было два: банковский и суверенный, – и первого избежать было никак нельзя, поскольку правительство за счет бюджетных средств долго держало завышенный курс рубля, и он неминуемо должен был обрушиться, как только в бюджете закончатся деньги. Но вот объявлять дефолт суверенный, то есть отказываться платить по обязательствам, номинированным в национальной валюте (пресловутые ГКО), – это было что-то новое в мировой финансовой истории. С точки зрения интересов страны, это было преступление, но команда организаторов дефолта (Чубайс, Дубинин, Алексашенко, Задорнов, Кудрин и Игнатьев) исходила из личных и корпоративных интересов.

С точки зрения государства, еще раз повторю, это было преступление, но практически все его участники, за исключением Алексашенко, вполне себе после дефолта преуспели. Что естественно, поскольку их властная группировка (в терминах книги «Лестница в небо») у власти осталась. Но вспоминать реальное развитие ситуации им совершенно не хочется (время уголовной ответственности уже, к сожалению, прошло, но политическая ответственность сроков давности не имеет), а потому вы практически нигде не услышите в отношении событий 1998 года упоминание слова «дефолт» во множественном числе. С точки зрения либеральной политической команды, это событие должно быть прочно забыто.

Можно привести еще много примеров. В частности, практически все, кто получил экономическое образование в рамках либеральной экономической теории (а на сегодня, напомню, у нее практически монопольное право на истину в экономической теории), точно знают, что единственная валюта, по которой ни разу не объявлялись дефолты – это доллар США. Все попытки их разуверить и напомнить, что только в прошлом веке США объявляли дефолт как минимум дважды (в 1933 и 1971 годах) заканчиваются безуспешно: в их учебниках просто написано, что эти события (закрытие на несколько дней всей банковской системы, т. н. банковские каникулы, резкая девальвация доллара относительно золота и, наконец, отказ от «золотого стандарта» 15 августа 1971 года) дефолтом не являются. Люди, которые эти события пережили, конечно, с такими утверждениями вряд ли бы согласились, но с их мнением современный читатель вряд ли сможет ознакомиться.

Любому предпринимателю (не путать с коррумпированными бизнесменами, которые управляют финансами конкретных чиновников) для более или менее успешного управления своим бизнесом необходимо иметь объективную картину развития событий. Анализировать он ее может разными способами, но если понимания сложившейся ситуации нет, то шансы на успех призрачные. Беда в том, что любая картина развития макроэкономических и политэкономических процессов требует понимания истории их развития. А, как сказано выше, эту реальную картину пытаются исказить и представить максимально выгодным для себя образом те, кто контролирует соответствующие экспертные и политические институты.

Механика этих процессов подробно описана в уже упомянутой книге М. Хазина и С. Щеглова «Лестница в небо», я же пока могу только сказать, что единственный способ понять, что же в реальности происходило в прошлом, в том числе и совсем недавнем, это читать описание событий, что называется, по горячим следам. Но и здесь мы сталкиваемся с определенными проблемами – у разных людей совершенно разный жизненный опыт, отличные приоритеты и, подчас, описывая одно и то же событие, они могут нарисовать достаточно разнящиеся картины. Чего уж говорить об описании разных событий – невероятно сложно понять, что они как-то связаны, если их описания дают разные люди.

В этом смысле предлагаемая книга дает уникальную возможность, ведь в ней описаны связанные с экономикой события, происходящие в нашей стране (и мире) с 2003 года практически без перерывов. Поскольку базой для нее являются регулярные обращения к читателям на сайте worldcrisis.ru (к сожалению, по не зависящим от автора настоящих строк причинам он с 2015 года к этому сайту отношения не имеет), то тексты эти максимально актуализированы с точки зрения интереса читателя. К сожалению, мне не удалось выдержать тот график в одно обращение в две недели, который я себе ставил изначально, но, в целом, за год накапливалось более десятка текстов, которые описывали текущие события.

В исходном варианте эти тексты содержат большое количество ссылок на материалы сайта. Приводить их в книге достаточно бессмысленно, но желающие могут найти оригиналы в интернете и ознакомиться как с новостями, которые стали основной моих комментариев, так и с более развернутыми текстами, посвященными описанным событиям. Сегодня я рекомендую искать их на сайте khazin.ru, поскольку уже достаточно долго не контролирую ситуацию на том сайте, где они были размещены первоначально.

Второй важной составляющей книги являются мои традиционные годовые прогнозы для мировой экономики и России (которые, тоже традиционно, носят более политический характер). Поскольку мы настаиваем на том, что разработали именно теорию, то есть являемся не просто аналитиками-комментаторами, а претендуем на системное описание текущей реальности, то принципиально важно показать как развитие теории во времени, так и то, что она с самого начала была адекватна протекающим процессам (хотя, конечно, качество и содержание описания реальности со временем растет). По этой причине я привожу в книге как все старые прогнозы, так и собственный анализ прогнозов по итогам года.

В общем, можно отметить, что, как и полагается прогнозам экономическим, они носят достаточно регулярный характер, отдельные «выбросы» в них не вошли, предсказывать их в рамках системной экономической теории совершенно невозможно, исключение – упоминание о самой возможности таких эксцессов. Классическим вариантом можно считать мой прогноз от 10 сентября 2001 года о высокой вероятности крупных терактов в США (был дан до начала работы сайта worldcrisis.ru), который, конечно, был сделан не на основе экономической теории.

В целом, можно отметить, что приведенная книга очень подробно описывает развитие кризиса, как в экономике, так и в мировой политике с весны 2003 года (то есть задолго до начала острой его стадии, но уже после окончания разработки базовых положений нашей теории) до лета 2015 года. Собственно годовые прогнозы на 2016 и 2017 годы в книгу также входят, но регулярные обзоры развития кризиса заканчиваются именно в середине 15 года. Желающие узнать о развитии ситуации после этого периода могут обратиться к сайту khazin.ru и, в случае стремления быть в курсе подробностей происходящего в мире, подписаться на политические и экономические обзоры, выпускаемые Фондом экономических исследований Михаила Хазина.

2003 Год

Итоги уходящего года и пессимистический прогноз 30 ДЕкабря 2002 года

Если рассматривать основные экономические события уходящего 2002 года, можно заметить, что они четко укладываются в рамки единой логики, логики развития мирового кризиса, связанного со структурными проблемами экономики Соединенных Штатов Америки. Тут американцы добились своего – с экономической точки зрения за пределами этой страны в 2002 году практически не произошло значимых событий. Введение в обращение наличного евро так основательно готовилось в предыдущие годы (а безналичный евро существовал уже достаточно долго), что это событие не может считаться достаточно значимым. Собственно говоря, конкуренцию американским ньюсмейкерам составило только одно событие года – XVI съезд Коммунистической партии Китая. Но его значимость настолько эпохальна, настолько выходит как за пределы чисто экономических вопросов, так и за границы 2003 года, что обсуждать мы его не станем.

Первым значимым событием 2002 года стал неожиданный рост ВВП США в I–II кварталах. Это произошло вследствие отказа властей Америки от концепции монетарно-либерального управления экономикой в пользу управления кейнсианского – то есть прямой поддержки экономического роста за счет государственных ресурсов. Саму возможность такого отхода от принципов, которые главенствовали в США на протяжении нескольких десятилетий, предоставили теракты 11 сентября 2001 года, сыграв такую же роль в американской истории, что и японская атака на Перл-Харбор. Только тогда речь шла об отказе от изоляционизма и начале крупномасштабной внешнеэкономической и военной экспансии по всему миру. По большому счету, именно на этой аналогии и основаны выводы всех тех экспертов, которые утверждают, что корни этих террористических актов нужно искать не в арабских странах, а в самих США. Прошло уже более года, и теперь мы можем оценить объем государственной, в частности бюджетной, поддержки американской экономики, осуществляемой за этот период, где-то в 50 миллиардов долларов в месяц. Примерно половину этой величины дают прямые бюджетные вливания, которые привели от 150-миллиардного профицита федерального бюджета США к сравнимому по размерам дефициту. В аналогичную сумму, по всей видимости, можно оценить прямое участие ФРС в «поддержке ликвидностью» отдельных финансовых и промышленных структур (банки, страховые компании, аэроперевозчики и т. д.). Отметим, что одновременно ФРС продолжала свои попытки стимулировать экономический рост путем снижения учетной ставки.

Сегодня можно смело сказать, что описанная выше смена экономической политики стала героическим поступком, позволившим президенту Бушу-младшему спасти свое лицо и, возможно, место. Поступком, которым он обязан тогдашним министру финансов Полу О’Нилу и главе группы экономических советников Белого Дома Лоуренсу Линдси. К июлю, однако, стало понятно, что в полной мере стимулировать экономический рост не удалось. Корпоративные показатели продолжили падать, фондовый рынок достиг многолетних минимумов. Скорость роста дефицита платежного баланса доходила до 10 % в месяц. Еще раньше, где-то в апреле, произошло второе из важнейших событий года – приток иностранных инвестиций в США стал меньше, чем текущий дефицит платежного баланса. Это стало естественным следствием структурного кризиса и бессмысленных, мягко говоря, попыток компенсировать его монетарными методами вроде снижения учетной ставки. Весной 2001 года, впервые с середины 40-х годов XX века, был нарушен один из базовых принципов экономической модели Ф. Рузвельта, обеспечившей США уникальную полувековую экономическую и политическую экспансию – они лишились самых доходных финансовых рынков в мире. За год последствия этого поистине эпохального (но прошедшего практически незаметно) события принесли свои плоды: после апреля 2002 года девальвация доллара стала неизбежной.

Анализ межотраслевого баланса США, который был проведен нами (М. Хазин, О. Григорьев, В. Ходачник) в 2000–2001 гг. и впервые обнародован на II Чаяновских чтениях, проведенных РГГУ в марте 2002 г., показывает, что к сегодняшнему дню ежемесячный масштаб государственной поддержки экономики, обеспечивающий неубывание ВВП, должен составлять порядка 200 миллиардов долларов в месяц. Поскольку такие объемы денежные власти США обеспечить не могут (это в принципе невозможно без обрушения экономики), то и положительные последствия перехода к кейнсианским методам оказались довольно ограниченными. Масштаб структурного кризиса превысил возможности денежных властей США по контролю экономических спадов.

Где-то к концу лета – началу осени американские денежные власти осознали, что необходимо искать новые пути выхода из кризиса. При этом основной задачей ставилось уже не вытягивание финансовых рынков, а активизация экономического роста, поскольку стало очевидно, что чисто монетарные методы экономику не стимулируют. Иными словами, до властей (в широком смысле) США стало доходить то, что раньше понимали только отдельные интеллектуалы типа Л. Линдси: события, происходящие у них в стране, нельзя называть обычной рецессией. К этому моменту единой позиции по экономическим вопросам в окружении президента Буша-младшего еще не существовало. Часть его сотрудников считала, что для выхода из кризиса необходимо вернуться на рельсы изоляционизма и отказаться от большинства дорогостоящих проектов за пределами страны. Принципиальным моментом этого замысла являлся отказ от «сильного» доллара, быстрая девальвация которого погрузила бы в пучины глобальной депрессии весь мир. Сами США имели бы при этом шансы на первоочередной выход из кризиса за счет приобретенного ими на сегодняшний день технологического и военного преимущества, которое обеспечили бы финансовые ресурсы, идущие сейчас на поддержку «сильного» доллара. У этого проекта был только один радикальный недостаток – он привел бы к банкротству и уничтожению системы международного финансового управления, которую контролируют инвестиционные банки Уолл-стрит: «Меррилл Линч», «Голдман Сакс» и др.

Вес и возможности этих финансовых институтов достаточно велики для того, чтобы финансировать группу в окружении Буша-младшего, которая бы требовала обязательного сохранения «сильного» доллара и поиска выхода из кризиса за счет ресурсов других стран и народов путем резкого усиления американской гегемонии во всем мире.

Чем больше времени проходило, чем сильнее ухудшалась экономическая ситуация в США, тем яснее становилось, что монетарные методы для стимулирования экономики не годятся, а размеры государственной поддержки экономики необходимо увеличить. В качестве внешнего источника, который мог бы разрешить американские проблемы, были выбраны страны Персидского залива. Снижение нефтяных цен до уровня 12–14 долларов за баррель привело бы к уменьшению издержек американской экономики примерно на требуемые 200 миллиардов долларов в месяц. Началась планомерная и последовательная подготовка к этой операции, которая включала в себя и демонизацию Ирака, Саддама Хусейна и несуществующего на самом деле у него атомного оружия, и выход для Америки к альтернативным источникам нефти, и массовая пропагандистская кампания, прикрывающая реальные цели США в отношении нефтяных цен. Эта кампания прошла успешно – подавляющая часть населения Штатов сегодня искренне верит в то, что Саддам Хусейн обладает ядерным оружием и представляет для них реальную опасность. В рамках этих же мероприятий финансируется венесуэльская оппозиция, выступающая против законного президента У. Чавеса, последовательного сторонника высоких цен на нефть.

Команда «изоляционистов» в окружении Буша-младшего достаточно долго пыталась остановить эту агрессивную вакханалию, поскольку та приводила к серьезному ухудшению отношения к США во всем мире. Но, главное, Л. Линдси и П. О’Нил отдавали себе отчет в том, что сохранить «сильный» доллар в любом случае невозможно. И потому планы «ястребов» обречены на неудачу. При этом если главной целью «изоляционистов» все-таки было восстановление экономического роста в стране, то «ястребы» все больше становились заложниками одной из своих частных задач: любой ценой сохранить уолл-стритовские банки.

Параллельно всем упомянутым коллизиям руководитель ФРС А. Гринспен продолжал снижать учетную ставку. Однако теперь он делал это не для стимулирования экономики (бессмысленность этого действия поняли даже монетаристы из ФРС), а для того, чтобы максимально затянуть ту паузу, во время которой администрация Буша-младшего имела возможность управлять ситуацией. По этой же причине осенью 2002 года денежные власти США вновь стали активно поддерживать фондовый рынок.

Страны всего мира и, прежде всего, Персидского залива внимательно наблюдали за ситуацией и (кто активно, а кто пассивно) противодействовали гегемонистским притязаниям США. Борьба за принятие резолюции ООН по Ираку стала еще одним значимым событием года. Однако, по большому счету, все понимали, что поскольку реальные причины агрессивного поведения США носят чисто экономический характер, то удержать их от удара по Ираку политическими способами невозможно. Тем более этого было невозможно добиться и средствами силовыми. И страны Персидского залива, в первую очередь Саудовская Аравия, которая почти наверняка стала бы следующей целью американской агрессии, стали искать другие формы борьбы. И придумали, разумеется.

Поскольку главной целью США в регионе является не борьба с С. Хусейном и, тем более, с его мифическим оружием, а контроль за доходами от продажи нефти (пойдут ли они арабским шейхам или на восстановление американской экономики), то и борьба против американской агрессии должна быть направлена, прежде всего, на то, чтобы не допустить снижение цен на нефть! И осенью 2002 года террористические организации все чаще начали угрожать взрывами нефтепроводов и нефтеперегонных заводов, в Арабском море был взорван французский супертанкер. И всему миру стало ясно, что даже если американские войска победным маршем пройдут по всем берегам Персидского залива, это не поможет снизить цены на нефть, поскольку охрана каждого погонного метра всех нефтепроводов, конвоирование танкеров и защита собственной инфраструктуры нефтяной промышленности от террористических актов тяжким грузом ляжет на себестоимость нефти.

В США это поняли в конце осени 2002 года. Поняли одновременно с осознанием того факта, что удержать «сильный» доллар не удастся. И выводы последовали незамедлительно.

Прежде всего, всполошились банки Уолл-стрит. Девальвация доллара для них смерти подобна, поскольку основные свои доходы они получают от контроля мировых рынков финансовых фьючерсов. Рынков, которые существуют лишь постольку, поскольку существует доллар как Единая мера стоимости. Фактически, в настоящее время речь идет о повторении феномена XVI века, когда золото, завезенное в Европу из Нового Света, вызвало такую инфляцию (обесценение золота как товара относительно золота как Единой меры стоимости), что экономическая система феодального натурального хозяйства, благополучно существовавшая много столетий, рухнула.

В наше время крах мировых финансовых рынков настолько уменьшит общие обороты инвестиционных гигантов Уолл-стрит, что всерьез встанет вопрос о том, смогут ли они обеспечить выполнение своих обязательств. Единственный, кто сможет им помочь, – американское государство, его бюджет, его казначейство, его печатный станок. И они обратились к президенту Бушу-младшему с предложением, от которого он не смог отказаться. П. О’Нил, человек авторитетный и сильный, способный противодействовать давлению со стороны финансовой элиты США, был отправлен в отставку, как и Л. Линдси, единственный, по всей видимости, в Вашингтоне, кто понимал структурные причины кризиса. Люди, которые спасли Буша-младшего после 11 сентября 2001 года, оказались ему больше не нужны. На место О’Нила был поставлен человек значительно менее авторитетный, который вряд ли посмеет противоречить «линии партии», о чем он уже, впрочем, публично заявлял. А на место советника Буша-младшего поставили представителя «Голдман Сакс».

Одновременно с этим в США резко затихла антисаудовская риторика. Если добиться снижения нефтяных цен не удастся, то операция в Саудовской Аравии (оккупация нефтяных полей ли, свержение режима Саудитов ли, или какой-то иной вариант), чрезвычайно рискованная, окажется напрасной.

Еще одним принципиальным событием года стало подписание в декабре президентом Бушем-младшим закона о создании в США Министерства национальной безопасности – прямого аналога ВЧК – ОГПУ – НКВД СССР или РСХА – гестапо. Создание такого монстра с чрезвычайными полномочиями по части контроля за частной жизнью граждан (прослушивание, перлюстрация, тайное наблюдение и т. п. без каких-либо санкций со стороны суда) абсолютно нерационально с точки зрения современной ситуации. Но если учесть девальвацию доллара, которая вызовет резкое падение уровня жизни всего среднего класса, опоры американского общества? В 2002 году четко обозначился путь американского общества к тоталитаризму.

Что же будет дальше? Поскольку Л. Линдси уволен, разработки экономической стратегии полностью перешли к известному монетаристу и консерватору (читай: либералу) А. Гринспену. Его речи и речи его заместителей в ноябре – декабре однозначно дают понять, что за план он подготовил всему миру на 2003 год. В соответствии с представлениями Гринспена, в настоящее время основной угрозой для американской экономики является депрессионная дефляция по японскому образцу. Для стимулирования экономики в такой ситуации достаточно, по его мнению, увеличить денежную массу, в частности путем прямой денежной эмиссии за счет выкупа государственных облигаций казначейства США. Поскольку предотвратить девальвацию доллара в настоящее время невозможно, то проводить ее нужно в начале года. Это даст серьезный стимул высокотехнологическим экспортным секторам американской экономики к развитию. Чтобы падение доллара прекратилось, его необходимо «привязать» к некоторым «вечным» активам.

Отступление. В середине 90-х годов для России «вечным» активом был доллар, а «привязка» («номинальный якорь» в терминологии российских монетаристов) осуществлялась за счет введения валютного коридора. За эти семь лет американские экономисты недалеко продвинулись – настолько сегодняшние идеи Гринспена напоминают аналогичные идеи американских советников российских монетаристов. Может, не случайно именно банки Уолл-стрит составляли подавляющую основу нерезидентов на рынке ГКО?

Единственной вечной ценностью для доллара сегодня может стать золото. И Гринспен 19 декабря говорит о том, что во времена, когда доллар был привязан к золоту, существовало много хорошего. Действительно, привязка обесценившегося (на 30, 40, а то и 50 %) доллара к золоту позволит «убить массу зайцев». Во-первых, это остановит его падение.

Во-вторых, можно будет, по аналогии с политикой Ф. Рузвельта, провести конфискационную золотую реформу, то есть принудительно обменять частное золото, хранящееся на территории США на доллары по фиксированному курсу. Это позволит резко увеличить золотые запасы США (существенно уменьшившиеся за последние годы), увеличить денежную массу по плану Гринспена. Вообще, подробные материалы по золоту можно посмотреть, например, в статье А. Кобякова в сентябрьском номере «Русского предпринимателя».

В-третьих, поскольку доллар в условиях серьезного кризиса мировых фьючерсных рынков станет единственной мировой валютой, привязанной к золоту (на территории Европы золота мало), существуют высокие шансы сохранить его в качестве единой меры стоимости. Это позволит США не только спасти банки Уолл-стрит, кратковременные затруднения которых можно преодолеть за счет бюджетных средств, но и еще больше усилить свою мировую гегемонию, проведя политику выборочной поддержки иностранных финансовых институтов.

В-четвертых, после такой привязки Казначейство США сможет активно увеличить продажу своих облигаций, что позволит перейти к экономической политике времен Рейгана, то есть поднять учетные ставки с целью привлечения мирового капитала и стимулировать собственную экономику за счет бюджетных средств. При этом финансовые рынки США вновь станут самыми доходными в мире, и модель Ф. Рузвельта будет восстановлена. Рост цен на золото последние недели 2002 года не может быть вызван активностью розничных покупателей – соответствующей инфраструктуры не существует. Скорее всего, это банки Уолл-стрит пытаются откупить обратно свои обязательства по продаже золота по низким ценам, сделанным в рамках долгосрочных программ по его лизингу.

Все эти действия, естественно, не вызовут в мире бури восторга. И поэтому их следует согласовать по времени с операцией в Ираке, которая должна стать демонстрацией военной мощи США. А чтобы избежать конфуза, необходимо как можно дороже продать Саудовской Аравии отказ от свержения ее правящего режима. Например, предложив Саудитам стать посредниками между С. Хусейном и США примерно по такой схеме: Хусейну сохраняют жизнь (тайно, разумеется), а его детям – нажитые капиталы в обмен на участие в инсценировке блестящего и сокрушительного разгрома Ирака.

Возможны различные вариации, но обязательно с быстрым и эффектным разгромом. И полным сохранением всей нефтяной инфраструктуры, разумеется.

В наиболее мрачном варианте прогноз будет выглядеть примерно следующим образом: в первые недели года, а быть может и до конца февраля, идет девальвация доллара (уже начавшаяся). По моим оценкам, где-то на 30–40 %. В конце этого периода начнется агрессия в Персидском заливе, из-за которой на несколько дней резко повысятся цены на нефть и одновременно увеличится скорость падения доллара. Если эти события пойдут в плановом русле (то есть девальвация будет не слишком быстрой и в Ираке не случится ничего неожиданного), сразу после их окончания президент Буш-младший объявит о «привязке» доллара к золоту и проведении соответствующей конфискационной операции. Не исключено, что одновременно с этим будет произведена реформа долларового обращения: будут введены «розовые» доллары и ограничен обмен старых долларов на новые.