Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом

Нижний Новгород: начало политического пути

В конце 1980-х молодой физик Борис Немцов неожиданно для себя попадает в политику. Его искренность, харизма и способность говорить с людьми на одном языке привлекают внимание демократически настроенной интеллигенции. После аварии на Чернобыльской АЭС он организует митинги против строительства Горьковской АЭС, что становится его первым серьёзным политическим успехом. В 1991 году президент Ельцин, ищущий новые лица для борьбы с советской номенклатурой, назначает 32-летнего Немцова губернатором Нижегородской области.

Реформатор в регионе

На посту губернатора Немцов проводит смелые экономические реформы: приватизирует предприятия, внедряет земельную реформу, борется с преступностью. Его открытость — знаменитые «прямые линии» с населением — контрастирует с закрытостью прежней власти. Успехи в Нижнем создают Немцову имидж «золотого мальчика» российской политики. К середине 1990-х его уже воспринимают как потенциального преемника Ельцина.

Москва: взлёт и падение «молодого реформатора»

В 1997 году Ельцин назначает Немцова первым вице-премьером. Вместе с Анатолием Чубайсом он пытается провести антикоррупционную кампанию, обнародовав данные о доходах чиновников, борется с монополиями и олигархами. Однако эти шаги вызывают ярость влиятельных кланов. Попытка Немцова заставить нефтяные компании платить налоги приводит к конфликту с Ремом Вяхиревым — главой «Газпрома», близким к семье Ельцина.

Борьба с олигархами и роковые ошибки

Немцов недооценивает силу олигархического сопротивления. Его публичные выпады против Бориса Березовского и Владимира Гусинского оборачиваются информационной войной. Телеканалы, контролируемые олигархами, начинают кампанию по дискредитации «молодых реформаторов». Рейтинг Немцова падает после дефолта 1998 года, хотя его прямых ошибок в экономике не было. Ельцинская «семья» ищет нового преемника — более управляемого и менее принципиального.

Эпоха Путина: переход в оппозицию

С приходом Путина Немцов постепенно осознаёт, что путь «реформ сверху» закрыт. В 2000-х он становится одним из лидеров несистемной оппозиции. Его доклады о коррупции в путинском окружении («Путин. Итоги», «Лужков. Итоги») становятся сенсацией, но не находят отклика в государственных СМИ. Попытка создать широкую демократическую коалицию («Солидарность») разбивается о апатию общества и репрессии.

Болотная площадь и новая реальность

Митинги 2011-2012 годов кажутся Немцову шансом на мирную демократическую революцию. Он выступает на митингах, пытается договориться с либеральными частями элит, но сталкивается с радикализацией протеста. Власть отвечает жёсткими законами об «иностранных агентах» и посадками активистов. Немцов осознаёт, что эпоха публичной политики в путинской России заканчивается, но отступать не готов.

Последние годы: непримиримый диссидент

После аннексии Крыма Немцов становится одним из немногих публичных политиков, открыто осуждающих агрессию. Он работает над докладом «Путин. Война», раскрывающим участие российских войск в войне на Донбассе. Его прогулки по Москве с плакатом «Крым — это бомба под Россию» вызывают ненависть пропагандистов. Угрозы в его адрес учащаются, но Немцов отказывается от эмиграции: «Если мы все уедем — кто останется?».

Убийство у Кремля

Вечером 27 февраля 2015 года Немцова застреливают на Большом Москворецком мосту. Убийство, совершённое за несколько дней до планируемого митинга против войны в Украине, становится символом конца эпохи надежд. Фишман детально реконструирует последние часы жизни политика: встреча с украинской подругой, разговор о готовящемся докладе, роковая прогулка под камерами наблюдения. Расследование покажет причастность чеченских силовиков, но истинные заказчики останутся в тени.

Наследие несбывшегося президента

Через историю Немцова Фишман анализирует путь России от перестройки до путинского авторитаризма. Мог ли харизматичный нижегородец изменить страну? Автор показывает, что шанс существовал в 1990-е, но требовал иной политической культуры. Немцов верил в силу рациональных аргументов, тогда как его оппоненты играли по правилам силовой политики. Его трагедия — трагедия либерализма в России, раздавленного между молотом государственной машины и наковальней общественного равнодушия.

Символ упущенных возможностей

Книга заканчивается размышлениями о параллелях между судьбой Немцова и современной Россией. Его идеи децентрализации, борьбы с коррупцией, европейского выбора сегодня звучат утопично. Но, как подчёркивает Фишман, именно «несвоевременность» Немцова делает его фигуру столь значимой — он остался верен своим принципам, когда это стало невыгодно и опасно. Его история — зеркало для страны, которая в 1990-е могла пойти другим путём, но сделала иной выбор.