Михаил Баковец
Резервация
«Джунгли самые настоящие!» – мысленно присвистнул я, когда увидел лес. Высоченная стена зелени, вот во что уткнулся мой взгляд. От обрыва до первых деревьев, обвитых лианами и странными сине-зелёными мелкими кустами с воздушными корнями, было метров тридцать. Это расстояние было покрыто жидкими пучками травы, стелющимся местами кустарником, словно тут солью и ядрёными гербицидами всё обработали, и только у обрыва вновь зелень победила, вцепившись в камень длинными, прочными и гибкими побегами, немного похожими на виноградные лозы и одеревенелые лианы.
К счастью, никто не собирался откусывать мне голову, не бегали красотки с длиннющими когтями и с криками «сердце-э-э, сердце-э-э, сердце-э-э!», не пели гимны и молитвы жрецы-некроманты, облизываясь на запах моей души.
Я отошёл от края на три шага и со стоном наслаждения сначала скинул на камни канат с топором и гвоздями, а затем растянулся сам. Только пистолет не выпустил из рук и голову повернул в сторону зарослей. Вымотался жутко, до тошноты. До зелёных пятен перед глазами и периодического головокружения.
Так бы и лежал, наслаждаясь приятным ветерком, ласкающим тело под пропотевшей рубахой. Да только внизу меня ждёт компания, которую нужно поднять сюда. Чувствую, это будет то ещё занятие, проще станет самому десять раз подняться, чем затащить столько же человек на обрыв. Да и людей там больше десятка.
– Эй, сейчас канат сброшу. Может до земли не хватить, но ничего сделать не могу, – во всю мощь лёгких прокричал я, улёгшись грудью на край скалы. – Алан, ты первый!
Один конец каната привязал к огромному валуну, обхватом в два меня, потом нарубил топориком побегов-лиан и привязал ко второму хвосту, после чего сбросил вниз. Надеюсь, этого хватит до земли и «живая» верёвка выдержит вес моих спутников.
Подмастерье поднялся только через двадцать минут, следующий потратил столько же времени, третий забирался дольше – полчаса, и это оказался Хендрик. Чёрт, такими темпами мы тут провозимся несколько часов! Поднимать, тягая канат, как я опасался первоначально, никого не пришлось. Все достаточно сноровисто ползли вверх самостоятельно, вот только делали это долго. Последними забрались девушки, и когда их увидел Хендрик со своим товарищем, то у них дар речи пропал. После чего первые же их слова были:
– Позор! Происки дьявола! Бесноватые!
Каждая девушка порезала одну из своих юбок (носили сразу несколько штук, уж не знаю, с чем это было связано – с модой или нормами гигиены) и сделали из неё что-то нечто маваши, особая набедренная повязка для сумоистов. Практически, по местным меркам, девчонки были голыми, причём голыми с той стороны, что наиболее позорно. А ведь этой пятёрке красоток, (ух, а ножки у всех – одно загляденье, хоть прям на подиум выпускай!) как-то фиолетово на такое беспрецедентное нарушение моральных устоев. И это очень и очень интересно. Стоит задуматься и обязательно переговорить с кем-то из них. Всё-таки сразу пять молодых девушек переступили через устои, которые в них двадцать лет вбивались, порой в буквальном смысле – розгами, верёвками и кулаками. Может быть, в них и в самом деле бесы вселились? Или кто-то другой, вроде личности, что сейчас сидит в теле Марка? Было бы неплохо, если рядом окажутся мои земляки, пусть и женского пола.
– Скоро стемнеет, нужно искать место для ночлега, – произнес Уильем Блан, неслышно подошедший ко мне и отвлёкший от мыслей о девушках.
– Солнце ещё высоко, – посмотрел я на светило.
– Здесь быстро темнеет. Вчера, наверное, ты не обратил внимания, но темнота наступила мгновенно, даже сумерек нормальных не случилось.
– Нам нужна вода, мистер Блан, – вздохнул я. – Уже сейчас мы ослабели так, что подъём растянулся на долгие часы, завтра половина из нашего отряда не сможет подняться.
Кузнец машинально облизал тёмные потрескавшиеся губы, потом кивнул:
– Тут я с тобой согласен – вода нужна. Но посмотри на эти заросли – это не наш родной лес, где даже в ельнике более просторно. Мы здесь заблудимся, если застигнет темнота.
– Можно сделать факелы и вручить по паре каждой поисковой группе. Эльза нам дала один горшок со смолой и пук пакли, останется наломать веток, намотать на них паклю, намазать смолы и потом поджечь. И здесь запалить костёр, чтобы его было видно издалека, – предложил Алан, подошедший следом за кузнецом и услышавший весь разговор от начала.
– Опасно, мало ли кто приползёт на огонёк.
– Опасно, – согласился с Бланом парень, – но больше нам ничего не остаётся. Он будет маяком для поисковых групп, когда они станут возвращаться назад. Я с Марком согласен в том, что уже скоро от обезвоживания мы начнём падать с ног.
Слово «обезвоживание» резануло слух своей не-уместностью. Слишком контрастно оно было, не ожидал услышать такое, от молодого сельского подмастерья. Всё страньше и страньше, как говорила одна девочка, отведавшая неправильного пирожка.
Глава 2
Наша группа разделилась на четыре отряда: один, состоящий из двух девушек, остался у места подъёма, самая старшая из слабой половины отправилась с тремя ребятами, Блан, Хендрик со своим другом и ещё один из молодых парней составили вторую группу. Я с Аланом, Милой и самой молодой девчонкой вошли в состав третьей. В каждом отряде было по стволу – мой пистолет, тромблон у Блана и последний фитильник у паренька, промышлявшего, как и я, в родном посёлке охотой.
Как только углубились в заросли на десяток метров, так сразу чуть не потерялись. Зелень закрывала видимость уже на расстоянии вытянутой руки.
– Чёрт, ну и джунгли. Небось, тут и маугли местные обитают, – как громом прозвучала фраза Алана, шедшего в двух шагах позади.
– Что?!
Я резко повернулся и посмотрел на спутника, в ответ тот на мой невысказанный вопрос весело подмигнул и продолжил шокировать.
– Что-то знакомое услышал? А если так: Кремль, водка… – тут он замолчал и уже в свою очередь стал сверлить меня внимательным взглядом.
– Балалайка и медведь, – медленно протянул я. – Ты кто, Алан?
– Андрей я, Быков Андрей Юрьевич из Н-ска.
– Максим Григорьевич Абрамов, оттуда же.
– А я Маша, – представилась Мила.
– Катя Чугунова. Ваша землячка, студентка из медицинского, что на Сурикова расположен.
– А?.. – открыл я рот с вопросом, но Алан даже не дал произнести одно слово.
– Все остальные, кроме Хендрика и его кореша, наши, с Земли. В лагере Эльза, с ней ещё двое наших. Остальные местные.
– Как это случилось, что мы поменяли тела?
– А никто не знает, – развёл Алан-Андрей руками. – Просто – щёлк, – он щёлкнул пальцами, – и мы уже здесь, в этих телах, на корабле посреди штормового океана. Причём уже рядом с этим материком перенос случился.
– Да в этом новом НИИ всё дело, – со злостью произнесла Маша. – Недаром его перенесли так далеко от Москвы, в наши края. И никого из местных там нет – москали одни.
– Может, и в НИИ, а может, и в метеоритном потоке. В ночь, когда нас сюда перенесло, Земля проходила сквозь такой поток, и именно над нами самая плотная часть была, – добавила свои пять копеек Катя.
– В интернете прочитала? – приподнял одну бровь Андрей.
– Я профессионально занимаюсь астрономией, выезжала в Берлин на встречу с астрономами со всего мира.
– А определить, как в джунглях найти воду, сумеешь? Зажечь костёр из этой гнилой трухи без огнива? – Маша ткнула кончиком неказистой туфельки без каблука в гору веток и лиан, уже начавших гнить.
– Нет, – поджала губки Катя и с вызовом посмотрела на оппонентку.
– Значит, бесполезна ты со своими звёздами и метеоритными полями.
– А сама что умеешь? Я хотя бы в медицине разбираюсь немного, а ты…
– Так, девочки, не ссорьтесь, брек, – встал между спорщицами Андрей. – Нашли место и время.
– Вода здесь точно есть, – не обращая внимания на стычку женской половины отряда (нервы у всех и так на взводе, удивительно, как держались до этого и не сорвались), сказал я. – Такие джунгли без пресной воды не вырастут.
– Может, дожди? – предположил Андрей. – Идут часто, сильные, и растениям этого хватает?
– Если и так, то мы наткнёмся на природные бассейны – вся влага от таких дождей быстро впитаться не сможет.
– Я читала, что в некоторых деревьях в тропиках есть специальные пустоты, где они накапливают воду на случай засухи. Может, нам такие попадутся? – спросила Катя и тут же получила язвительный ответ от Маши.
– А ещё хлебное и колбасное деревья, пирожковый кустарник и пироженные клубни, – произнесла та.
Андрей закатил глаза под лоб. Я пожал плечами, мол, терпи, это надолго, две красивых девчонки оказались вместе в компании брутальных парней, от которых зависит жизнь, стол и дальнейшее существование. Не поцапаться в такой ситуации они не смогут. Да и ситуация та ещё, удивительно, что не бьются в истерике.
– Идём и обстукиваем каждое подозрительное дерево, – предложил Андрей. – Я тоже о чём-то подобном слышал, только это про бамбуковый лес говорилось.
– Стучим аккуратно, а то змею какую-нибудь на голову уроним или паука ядовитого, – предупредил я. – И вообще, будьте осторожны. Не зря про эти места ходят страшные слухи.
– На Земле этих слухов – вагон и маленькая тележка, – отмахнулась Маша. – И все неправда или страхи преувеличенные.
– А ты много встречала у себя дома людей с другой планеты в чужих телах? – вставила шпильку Катя.
– Тьфу, – с досадой плюнул Андрей себе под ноги.
– Ты чего? – чуть не в один голос спросили обе девушки.
– Да достали вы обе до печёнок, вот чего. Тут стемнеет скоро, пить хочется и есть так, что голова кружится, а вы своими дрязгами заняты, вместо общего дела.
– Это всё она!
– Она первая, я тут ни при тчём!
Как ни удивительно, воду нашла первой Катерина и именно тем способом, который озвучила. В округе было полно лиан всевозможных видов – тонких, толстых, мягких, как резина, и твёрдых, что виноградная лоза. За одну из таких девушка ухватилась обеими руками, когда споткнулась, зацепившись длинным подолом за гниющую корягу на земле.
– Ой! – вскрикнула она. Секундой позже что-то зашуршало по листве, а затем на девушку обрушился дождь. – Вода! Мальчики, здесь вода!
Катя подставила ладони ковшиком, стараясь не пропустить ни капли драгоценной влаги. Поток воды закончился очень быстро, но хватило, чтобы девушка в свои ладоши набрала полстакана примерно. И тут же приникла губами, сделав несколько глотков, пока влага не просочилась сквозь пальцы.
– Стой! Не пей! – я закричал в полный голос.
– Почему? – недоумённо ответила девушка. – Это же вода. Я такой вкусной ещё никогда не пила. И холодная, удивительно, да?
– Да потому, что там микробы могут быть, личинки паразитов, которые тебя заживо изнутри съедят. Да даже сок ядовитой лианы.
Катя так сильно побледнела, что я испугался, что она сейчас в обморок упадёт.
– Тихо, тихо, – я подскочил к ней и аккуратно помог сесть на корягу, из-за которой всё и произошло, – я думаю, что всё обойдётся. Только больше не делай так, договорились?
– Договорились, – слабо кивнула мне в ответ Катя.
– Хм, а похоже, что это вода. Обычная чистая вода, – произнёс Андрей. Пока я обхаживал девушку, он поднял обрывок толстой лианы, оборванной Катькой. Из пустотелого тела вылилась прозрачная жидкость. Набрав немного на ладонь, спутник сначала понюхал, потом несколько раз коснулся кончиком языка, аккуратно сделал маленький глоток, почмокал, покатал жидкость во рту и проглотил. – Извини, не удержался. Пить хочется – сил нет терпеть.
Лиана была гибкой, с тонкими и очень прочными стенками и пустотелая. Одним концом она уходила в землю, второй терялся где-то вверху, в сплетении ветвей. Чуть толще обычного поливочного шланга и достаточно прочная, если не стараться специально её разорвать. Внутри себя это растение хранило воду, то ли фильтруя её из почвы и передавая вверх, к воздушным корням, то ли собирало в кроне, а затем передавала прямо к корню в земле, мимо жадных соседей. Вода внутри лианы была прозрачная, как роса, и вкусная-вкусная.
Мысль сначала прокипятить найденную воду я быстро отогнал: не в чем, долго и жажда уже почти свела с ума.
На наше счастье поблизости водосборных лиан нашлось много, так что всем хватило утолить жажду. Напившись и повеселев, мы стали думать, как и куда набрать воду, чтобы отнести товарищам. Сделали так: перегибали толстый стебель, главное, чтобы при этом он не лопнул, аккуратно обрезали лиану у самой земли и очень быстро внутрь вставляли чопик, вырезанный из ближайшей ветки. Потом одна из девчонок – они самые ловкие и лёгкие среди нас, лезла наверх и проделывала такую же операцию там. В итоге до темноты мы приготовили восемь природных фляг, свёрнутые в аккуратные кольца, как обычная верёвка. В каждой «фляге» было воды на литр с небольшим.
Уже когда почти закончили распределять ношу и собрались возвращаться, вдалеке негромко хлопнул выстрел. Перепутать звук тромблона с чем-то другим я не мог.
Стрелял кто-то из наших.
– Что это? – насторожился Андрей и вытащил из петли на поясе топорик. – Наши стреляли?
– Скорее всего, – подтвердил я. – Вряд ли у кого-то поблизости окажется такое же оружие.
– На них напали? – с испугом спросила Катя. – Мальчики, мне страшно.
– Пошли назад, – приказал я. – Воду с собой берём. Не такая большая тяжесть, а выстрел мог быть и случайным или по тени какой от испуга – все на взводе.
Обратно дошли быстрее и почти не плутали, но факелы зажечь пришлось. Пока шли, старались увидеть огонёк костра впереди, который должен был играть роль маяка для поисковых групп. Но тщетно. Хорошо, что после нас осталась широкая тропа из примятой травы, обломанных ветвей и срубленного кустарника с лианами, по которой мы вышли к обрыву.
Обе «костровые» сидели в кустах у самого края обрыва, держа в руках ножи, которые им были оставлены для защиты и заготовки дров на костёр. Увидев нас, они с радостным визгом выскочили из своих укрытий и повисли на моей и Андрея шее.
– Вы вернулись! Как здорово! А там стреляли! И кто-то страшно кричал совсем рядом! – одновременно заговорили они, вываливая на нас словесную реку.
– Костер где? Почему не горит? – отстранил Андрей девчонку, которая не желала ни в какую отцепляться от парня, ну чисто репей. – Вам же было сказано…
– А это всё она, – та обвиняюще ткнула пальцем в свою подругу, – не захотела набирать дров, а мои все сгорели. А потом там кричать начали, а вон там стреляли.
– Кто кричал? – поинтересовался я у своего «репейника».
– Зверь какой-то. Страшно так: у-ы-р-р, у-ы-р-р! – попыталась она изобразить что-то, при этом держась за меня обеими руками и не собираясь отпускать.
В общем, зря мы оставили чисто женский коллектив. Мало того что девчонки тряслись от каждого шороха и скрипа, так ещё и объявили немедленно друг другу тихую войну. Одна боялась отойти далеко от спуска на пляж, второй стало обидно, что дрова её напарница не собирает. В сырых джунглях отыскать хорошее топливо было непросто, так что дров набралось крайне мало. Так ещё и подожгли они костер до темноты, и он успел благополучно прогореть, потому-то мы и не увидели сигнала.
– Нужно хотя бы факелы поджечь, чтобы наши видели, куда идти, – предложил Андрей. – Двух должно хватить.
Так и сделали. Горящие факелы воткнули в трещины в больших камнях, чтобы огонь был виден издалека. Потом занялись сбором топлива. Все четыре девушки как привязанные ходили за мною и Андреем. Набрали хорошую кучу, успели разжечь костёр с помощью огнива, а наших товарищей всё не было.
– Может, выстрелить, сигнал им подать? – предложил Андрей.
– Огня должно хватить, – отрицательно качнул я головою. – Когда костёр разгорится, тут на километры его видно будет. Линия обрыва почти ровная, большого изгиба нет и зарослей тоже, так что увидят они нашу стоянку, по-любому увидят. Пусть только выйдут, главное, из джунглей.
Стрелять я не хотел. Для начала лишний шум нам был противопоказан, дальше, перезарядка пистолета столь муторное дело, да ещё в темноте, что мне этого делать совсем не хочется, и последнее, самое важное, пороха у меня осталось на два выстрела. Плюс в стволе имеется пуля, а свинца у нас немного, чуть больше, чем пороха, не намного. Выстрели я сейчас в воздух, потрачу её без толку.
Первыми появились Хендрик с Бланом и их компания. Сначала вдалеке мелькнула звёздочка факела, потом вторая, а через полчаса раздались тяжёлые шаги неподалёку от нашего лагеря. Благоразумно мы встречали товарищей в темноте, оставив костёр как приманку.
Четверо мужчин подошли к костру, один из них скинул на камни бесформенный крупный предмет с подушку размером, потоптались рядом и принялись недоумённо вертеть головой по сторонам.
– Да наш это костёр, наш, вон конец каната торчит у камня, здесь мы поднимались, – громко ответил Блан Хендрику на тихий вопрос того. – Эй, хватит уже прятаться, это мы!
– А почему вы такие грязные? И что за штуку вы принесли с собой? – поинтересовался Андрей, входя в круг света от костра, и тут же сморщился. – Это чем тут так воняет?!
Девушки одна за другой прыснули подальше от мужчин, зажимая носики и обмахиваясь ладошками.
– Фу!
Хендрик с нескрываемой злостью покосился на невозмутимого Блана.
– Всё из-за этого стрелка, – последнее слово он произнёс с отвращением, как страшное ругательство. – Убил собаку, которая по деревьям бегала, а её товарки из стаи забросали нас своим помётом.
– Сам ты собака. Обезьяны это были.
– С клыками в палец длиною?!
– И такие бывают. Я про обезьян в одной книжке, э-э, картинки видел, там они почти такие же, только шерсть короткая и зубы мельче, – заявил Блан. – А так один в один. Зато теперь будет что перекусить.
– Вы сначала отмойтесь, – произнёс Андрей, – а то кусок в горло не полезет при таком амбре. Вы воду нашли? Это важнее, чем охота на обезьян-собак.
– Родник там имеется, – махнул рукой в сторону, откуда пришла их четвёрка, Хендрик, – только маленький совсем. Напиться можно, но и только. Даже вымыться не получится, – и опять зло зыркнул на кузнеца. – Мы бы набрали воды, да не во что. Вон пусть он вас проводит.
– Мы и сами с водой. Даже смогли набрать, – с барской снисходительностью произнёс Андрей. – Если пить не хотите, то часть можно отнести в лагерь.
Хендрик с опаской покосился на витки толстых лиан неподалёку от себя:
– Пить можно? Не отравимся?
– Мы пили, – пожал его собеседник плечами. – Как видишь, все живы и здоровы.
– А Марк где? Что-то я его не вижу?
– Да тут я, – я шагнул вперёд, одновременно с этим убирая пистолет в провощенную материю, подальше от сырости. – Вы остальных не видели?
– Нет, – дружно ответили Блан и Хендрик. – Так они ещё не вернулись?
– Не вернулись, – ответил Андрей и помрачнел.
Блан ухватил два факела и отошёл в сторону вместе со своей добычей – что-то обезьяноподобное, покрытое густой шерстью, чем напоминало чау-чау, вот только клыков таких даже у волкодавов не бывает, да и строение конечностей всё же больше обезьянье.
Пока кузнец свежевал будущий шашлык, Хендрик скупо рассказал о похождениях своей группы. В трёх километрах от нашей стоянки имеется низинка, густо заросшая деревьями, в одном месте между камней сочится тонкая струйка воды. Там же на макушках деревьев носятся десятки, если не сотни обезьян. Одну из них, повисшую на ветке в нескольких метрах от людей и оскалившую клыки, Блан сшиб картечью. Вроде бы досталось ещё паре тварей, но не смертельно, и те быстро удрали. В ответ на людей обрушился водопад гнилых фруктов, орехов и помёта. Много времени потратили, пока нашли это место, потом долго пили, потом прятались от обстрела и ждали, пока обезьяны успокоятся и забудут про обидчиков.
– А что за орехи? – заинтересовалась Маша.
– Вот, – Тук, парнишка, который сопровождал Блана, вытащил из кармана пять коричневых неровных комочков, – на каштаны чем-то похожи. Я потому и прихватил несколько на пробу. Мы с ребятами раньше такие пекли в золе – вкуснотища!
– Где ты каштаны ел, парень? – тут же вскинулся приятель Хендрика.
– А вот ел, – с вызовом ответил Тук. – Тебе-то что?
За спиной мужчин Андрей выразительно покрутил пальцем у виска, потом показал молодому задире кулак.
– Нужно что-то делать с нашими товарищами, которые потерялись, – вмешался я, переводя тему разговора. – Предлагаю немного перекусить и с факелами пойти по их следам.
– В такой темноте? Ты рехнулся, Марк? – Покачал головою Хендрик. – Пока светит этот адов глаз, – он махнул рукой в сторону луны, – я от костра ни ногой.
– Марк правильно говорит. Я тоже предлагаю отправиться на их поиски, – произнёс Блан, подошедший к костру с окровавленной распотрошенной тушкой. – Не дело это бросать детей на растерзание зверям. Они могут бродить по самому краю джунглей, достаточно покричать и посветить факелами.
– Я не пойду, – глухо сказал Хендрик, – не пойду и всё. Я… я в лагерь с водой лучше вернусь.
– И я, – тут же подскочил со своего места его товарищ.
– Как хотите, – скривился Блан. – Мясо хоть будете?
– Вот это?! Да ни за что! – с непритворным ужасом воскликнул Хендрик. – Мерзость это! Звери Сатаны!
– Нам больше, значит, достанется, – широко улыбнулся Андрей. – Жарь, мистер Блан, а мы поможем им спуститься с водой в это время.
Пока Уильем нарезал мясо тонкими полосками и наматывал на очищенные от коры прутья, чтобы потом поставить те на рогульки у костра, я с Андреем и Туком помогали мужчинам спуститься на пляж вместе с водой.
– Они внизу, – сказал Андрей, когда под нами зажглись два факела и стали медленно удаляться. – Надеюсь, воду не разлили.
– Баба с возу – кобыле легче, – усмехнулся Тук, потом протянул мне ладонь и представился: – Толик.
– Макс, – ответил я на крепкое рукопожатие.
– А ты отлично лазаешь по скалам. Без тебя нам тяжело пришлось бы. Альпинизмом занимался на Земле?
– Не, Толь, на скалодроме тренировался. До гор не добрался, так как ленив сильно.
– Там не добрался, зато здесь пришлось.
Мясо было слегка пригоревшее, жёсткое и не солёное, но ничего вкуснее я не ел очень давно! Несколько глотков воды вместо вина или чая, чтобы улучшить пищеварение, и вот я уже готов к новым подвигам. Хотя с огромным удовольствием вместо героических свершений я бы завалился спать в тихом и безопасном месте.
Пропавшую компанию мы так и не нашли. Походили три часа вдоль края зарослей, покричали. Блан дважды выстрелил в воздух половинным зарядом пороха без картечи, экономя свинец.
И ничего.
– Пошли в лагерь, – махнул рукой Блан. – Как рассветет, то ещё раз попробуем их отыскать. На свету и следы увидим, не должно за полсуток затянуть их.
Все так вымотались, что к костру, уже почти зачахшему в наше отсутствие, несмотря на закинутые в него несколько толстых обломков древесных стволов, мы еле-еле дошли. На половине пути Андрей даже предложил встать лагерем прямо здесь, докуда смогли дойти.
– Там мясо, утром перекусим им. Вдруг придётся много ходить, а съесть будет нечего? Опять возвращаться, трепать ноги по этим камням? – возразил Блан. – Энергии нам много нужно, и неизвестно, когда нам ещё получится нормально поесть.
Наши девчонки попадали на тёплые от огня по соседству камни, едва добрались до бивака. Закутались в свои юбки, тесно прижались друг к дружке, позабыв про разногласия, и отключились в доли секунды. Я бы с радостью последовал их примеру, да только нужно об охране позаботиться.
– Блан, э-э, а как тебя по-настоящему зовут? – спросил я кузнеца, который единственный не представился из нашей компании псевдоместных.
– Петровичем кличь, я ещё там к этому привык.
– Приятно познакомиться. Я Максим…
– Да знаю я, – махнул ладонью собеседник, потом поёрзал на камне, который выбрал вместо стула, и поинтересовался: – Дежурить нужно, ты вытерпишь часа три?
– Придётся. Другого варианта всё равно нет, – пожал я в ответ плечами. – Только как ты время посчитаешь? Тут часов нет ни у кого.
– Не волнуйся. Пожил я порядком, много знаю, ещё больше видел. Вот по этой палочке и сориентируемся, – он ткнул пальцем в большую ошкуренную палку, вбитую в узкую щель крупного валуна. – Вишь, как тень ложится? Если и ошибаюсь, то не сильно, но часа через три это вот тут будет, – и он провёл ногтём невидимую черту на камне рядом.
– Нам астрономичка точно помогла бы, – вздохнул я, рассматривая первобытные лунные часы. – Мир похож на Землю, вроде как и звёзды те же. Здесь только луна отличается, но если её ход, как на Земле, то и время можно высчитать. Она бы, думаю, смогла, если не насвистела про свои слёты астрономов.
– А смысл ей нас обманывать? А время я тебе и без неё рассчитаю… Парни, вы ложитесь и спите, часика через три разбудим, – Петрович прервался в разговоре со мной и обратился к Андрею с Толиком. Которые сидели и клевали носами у разгоравшегося костра, – мы и дровишек подкинем сами, так что, спите… так вот, я успел вчера ночью прикинуть часы и проверить немного. Земля тут или не Земля, но вот эта палка лучше всяческих швейцарских часов время покажет…
Сидели мы с кузнецом чуть в стороне от костра, спиной к огню, чтобы не выдать себя возможному врагу и не засветить зрение. Слушали ночные звуки джунглей – вой, рёв, писк и сотни видов щелчков и стуков. Наши спящие товарищи иногда вздрагивали от излишне громких шумов, но сон не прерывали.
– Максим, ты молодой, знаешь побольше моего про нынешнюю науку, вот скажи, как это могло с нами произойти? Или это всё нам кажется?
– Если кажется, то только одному из всей компании, это его персональный глюк: этот мир, мы с тобой, камни, луна. Разные галлюцинации никогда не совмещаются. Если же всё вокруг нас реальность, то… – я замолчал, поднял голову вверх и несколько секунд смотрел на кровавую луну, нависавшую, казалось, прямо надо мной, – нам нужно только посочувствовать. Даже те колонисты, чьи товарищи стали реципиентами наших душ, приготовлены к выживанию больше, чем мы.
– Кто, кто? Ре?..
– Донор наоборот, тот, кто принимает часть другого. От обычных доноров серце-почки реципиенты берут, а в нашем случае – душу, сознание, память.
– Понятно, – кашлянул в кулак Петрович, потом поправил тромблон рядом со своей ногой, чтобы оружие не свалилось с лязгом на камни при неловком движении. – А обратно нам никак?
– А я знаю? – развел я руками. – Петрович, я похож на человека, который то и дело по времени и другим телам путешествует?
– Извини, Максим, старика, ляпнул – не подумал.
– Да какой ты старик? У меня знакомые ес… были, там, хм, которые в полтинник детей заделывали своим молодым жёнам!
– Это здесь мне пятьдесят один. А дома уже скоро должно было исполниться семьдесят четыре годка.
– Удивительно, но я и сам помолодел здесь! – удивился я.
– И Андрей с Анатолием, и наши спящие красавицы. Эльза там бабкой была, а тут скинула годков поболее моего, – усмехнулся собеседник. – У меня и имя похожее – Уильем Блан, отец Пьер. На Земле Иван Петрович Блинов я.
– Макс и Марк… не знаю, насколько похожи по лингвистическим правилам, но вот в звучании и частью слогов – очень даже. Получается, что нас не просто так распихали по телам, а с некоторыми похожестями?
– Я тебя удивлю ещё больше, Максим. Посмотри на себя, – Петрович протянул мне небольшое зеркальце в деревянной оправе, мутное, с точками отвалившейся амальгамы, но вполне себе рабочее. – У девчонок попросил, пообещал вернуть в целости и сохранности. Аккуратнее с ним, а то меня наши красавицы без соли сожрут, ежели расколешь эту драгоценность.
– Похож. Очень сильно, – сказал я, только бросив один внимательный взгляд на отображение. – Но тогда получается, что это эксперимент чей-то?! Инопланетяне? Люди из будущего? Вселенский разум? Не поверю никогда, что те яйцеголовые из НИИ смогли подобное сделать.
Кузнец только развёл руками.
– Не знаю я, Максим, не знаю. И инопланетяне могли заварить эту кашу, и наши научники методом математического тыка могли напортачить. Скорее даже последнее и есть.
Больше мы не разговаривали, молча сидели, слушали ночную жизнь джунглей, а я ещё и переваривал полученную информацию.
Все переселённые в этот мир в чужие тела помолодели, получили похожие имена, и даже внешность, весьма близкую к своей прежней. То-то я смотрю, что никакого дискомфорта нет – рост такой же, телосложение почти одинаковое, меня не кренит из стороны в сторону, не сбоит зрение.
– Максим, – прошептал едва слышно кузнец и коснулся кончиками пальцев моего колена, – к бою! Там кто-то подкрадывается со стороны зарослей.
Я так задумался, что даже потерял связь с окружающим миром. Хорошо, что не поодиночке дежурим.
– Не шевелись, а то заметит, – продолжал отдавать команды Петрович. – Видишь его?
Худая и очень горбатая фигура под луной просматривалась на троечку с минусом, если взять школьный табель оценок. Похожа на королевского дога с сильно искривленной спиной, длинной шеей и узкой, как у землеройки, мордой. Уши острые и тонкие, очень длинные, похожие на рожки косули, они постоянно двигались вперёд-назад. А может, и не уши это были, просто иной орган, расположенный на макушке. Хвост тонкий и точно так же, как и уши, был в постоянном движении. Очень сильно смахивал на обезьяний… хм, товарищ пристреленного Петровичем ужина пришёл мстить? Да вроде породой не похож… может, тут самки и самцы сильно отличаются внешним обликом и друг без друга не могут?..
Пока мысли лихорадочно бегали в голове, руки действовали: очень медленно подняли пистолет, навели на фигуру твари.
Рядом раздалось чуть слышимое шипение, запахло жжёной верёвкой. На секунду гость из джунглей замер, повернул в нашу сторону морду.
«Двадцать пять или тридцать метров», – пронеслось в голове у меня, и одновременно с этим я спустил курок. Тренькнуло колёсико, мелькнули несколько тусклых искр и… всё. Тварь одним прыжком развернулась на месте и бросилась наутёк, секундой спустя раздался грохот выстрела из тромблона, следом я услышал удар пули обо что-то твёрдое. Если наш «татарин» не покрыт роговой или костяной бронёй, то Блан попал в камень.
После выстрела началась суматоха: вскочили девчонки, первым делом бросившись к огню костра, потом не найдя нас там, завыли так, что чертям в аду должно было стать дурно, рядом бестолково суетился Андрей с толстой дубиной в руке. Чуть в стороне, на границе освещённого круга, мялся Толик с большим ножом в одной руке и толстой палкой с рогулиной в другой.
– Тьфу, – сплюнул Петрович себе под ноги и пошёл наводить порядок. Потом зарядил оружие (и никак не иначе – обалдевших от такого пробуждения женщин следовало успокоить как можно быстрее, пока не упали с обрыва в темноте, ослепленные костром, или не совершили ещё какую-нибудь трагическую глупость), подозвал меня, и мы пошли искать последствия ночного происшествия.
Ни крови, ни шерсти или ещё каких-либо следов ночного зверя мы не нашли. Зато я отыскал смятую пулю рядом с большим валуном, неподалёку от которого стоял зверь.
