Михаил Алексеев
Неожиданный шанс
Глава 8
– Ну, что скажешь, Валерий Николаевич?
– Скажу, Сергей Владимирович, что не все так плохо! Надежды есть! Но чтобы надежды стали реальностью, нам нужно еще поработать.
– Ну, давай рассказывай.
– Чибисов правильно определил случившееся на волоке. Это был типичный случай отъема денег, совмещенный с планом в дальнейшем получения еще денег, но уже в качестве выкупа. Только тот, за кого собирались получить выкуп, выжить не должен был в любом случае.
– Детектив! С нетерпением жду продолжения!
– Начинать нужно с самого начала. Итак! Этим летом в Хамлидж – так в данное время называется столица Хазарского каганата Итиль – из Ладоги пошел караван. И к этому каравану присоединился молодой смоленский купец Ждан Бориславович. Или как тут принято говорить – Ждан сын Борислава. В караване его никто не знал, была лишь рекомендация именитого ладожского купца, который вел дела с отцом Ждана. Отец Ждана умер прошлой осенью, а мать он вообще не помнил – его растил отец. Товар свой в Хамлидже Ждан продал и на вырученные средства купил цветных тканей, рассчитывая неплохо заработать на продаже в Смоленске или Полоцке. Но на обратной дороге один из новгородских купцов подпоил молодого коллегу и перекупил ткани, практически по себестоимости. Ждан на следующий день пытался отыграть обратно, но из этого ничего не вышло. И все бы ничего, если бы новгородец не оказался владельцем огромной жабы. Которая и была его хозяином. Ему стало жалко денег, что он отдал за ткань. И вот тут на сцене появляются товарищи одного из наших «языков». Это старший группы налетчиков – зовут Третьяк. Имя значит, что он третий сын в семье. Он правая рука атамана. Группа – здесь их называют ватагой, специализировалась работой на подхвате – могли в охрану каравана наняться, а могли и этот же караван… того. Плюс всякие темные делишки, за которые люди, их знавшие, готовы были платить. Вот им-то и заказал смоленского купца его новгородский коллега. Причем договор был такой: – кубышка купца уходит заказчику, а выкуп за него – ватаге. Ну и все, что они смогут взять с купца и его людей, тоже их.
Базируется эта группа примерно в районе современной нам Твери – у слияния Тверцы с Волгой. Там у них заимка. Сразу после заказа ватажники на одной лодье ушли вслед за смоленским купцом. По дороге обогнали и устроили засаду на волоке.
Так вот! Сам этот Третьяк – материал для работы мало подходящий. Жаден, завистлив и беспринципен – поэтому использовать его можно, но только один раз. А вот купец мне интересен – в этой реальности это идеальное прикрытие разведчика. Собственно, они ими и были, и есть. Поэтому такой случай упускать нельзя – с купцом нужно работать. Я думаю, у нас найдется, чем его заинтересовать. Это кроме того, что он нам жизнью обязан, и деньги его мы ему вернули.
– Что воин?
– Мне он не подходит. Сейчас поясню. Пацаном остался сиротой. Жил у дядьки. Потом примкнул к хирду варягов и нурманов – хирд был, так сказать, сборный, – шедших в Византию наемничать. Хирд нанялся в охрану византийского военачальника. Шефствовал над мальчонкой природный варяг, поэтому Чтибор – так звали пацана – чтит не Одина, что типично для нурманов, а Перуна. Вместе с хирдом «путешествовали» по южной Европе и Малой Азии. Хирду воевать почти не пришлось, но подготовкой к войне занимались серьезно и ежедневно. И пацана натаскали – он тоже стал хирдманом. В прошлом году в Малой Азии в частях византийской армии, которыми командовал их подопечный, произошел мятеж – задолжала казна войску денег за год. Военачальника убили. Хирд, защищая его, лег весь, взяв за свои жизни хорошую плату и уйдя в Валгаллу. Сумели пробиться и уйти двое – Чтибор и один из варягов. Но тот был серьезно ранен и позднее умер. Чтибор сжег его на костре. После этого он решил пробираться на родину. Сумел добраться до Хамлиджа. Хазарский каган – союзник Византии в Малой Азии, поэтому особых проблем там у него не было. А далее нашел купцов и нанялся в охрану к Ждану. Они оба кривичи. Ну, а дальше ты знаешь.
Поясню, почему он мне не подходит – он воин. Схитрить, прикинуться, сыграть, обмануть – это не для него. Для него – бой грудь в грудь. Какой он там воин – не мне судить. Но меч в руке он держит более половины жизни. Сомневаюсь, что у нас найдутся ему соперники.
– Вот это здорово! Завтра пообщаемся. А ты давай, занимайся с купцом. Это будет первый твой кадр. И это… я рад, что ты так неудачно тогда зашел!
Глава 9
Встреча с не совсем добровольными гостями состоялась на следующий день.
Фомичев принял их в модуле, служившем офисом. Места там хватало, и хотя на его взгляд обстановка, мягко говоря, не поражала богатством, все же на данный момент это было единственным официальным местом. Ну, кроме офисов предприятий. Вместе с Фомичевым сбоку за столом сидел Васильев. На диване устроились оба их специалиста по Древней Руси и Андреев. Он совершенно выздоровел и выглядел гораздо лучше, нежели год назад. Куда его пристроить, Фомичев не знал, да и готов был позволить ему бездельничать следующие тридцать лет в качестве благодарности за это приключение. Однако Александр прибился к группе научников, принявших его в свой маленький коллектив. Чем он там мог быть полезен, Фомичев не знал, но им было виднее. По крайней мере, они его не гнали и он как бы был при деле.
Вслед за Никодимовым вошел первый гость. Фомичев внимательно всмотрелся в него. Среднего роста, русоволос, с небольшой бородой, сероглаз, лицо правильное, типично русское. Он обвел глазами комнату и посмотрел на Фомичева оценивающим взглядом. Потом снял шапку и, слегка поклонившись, произнес:
– Купец Ждан сын Борислава из града Смоленска. Прости… не знаю, как к тебе обращаться – боярин, или?..
– Зови меня князем. Сергей Владимирович Фомичев, князь Вяземский.
Васильев, склонившись над столом, хрюкнул. Оба спеца по Древней Руси заулыбались.
Фомичев ответил им жестом: «А что делать? Не я такой – жизнь такая!»
– Прости, князь, не знаю такого города и княжества.
– А вот все, что видишь вокруг, это и есть княжество Вяземское. Точнее, его сердце. Но в скором времени мы станем известны не только в земле Смоленской, но и далеко за ее пределами. Тебе, Ждан, показывали, что мы умеем делать и чем можем торговать?
– О да, княже! Таких чудес я никогда не видел и даже не слыхивал. И батюшка мой никогда ни о чем подобном не рассказывал. А он даже за море Хвалынское хаживал.
– Так вот, Ждан Бориславович, с этим товаром и ты можешь работать. В смысле торговать. Мы тут люди новые, а ты и старшину смоленского знаешь, и купцов. И в ценах ориентируешься.
– Орие… что?
– Спрос и цены знаешь. В общем, мы можем быть полезны друг другу.
– Мне бы интересно это было, не скрою. Уж очень удивительные товары у тебя, княже! Но ничего у меня не осталось. А тех денег, что вы мне сохранили, хватит лишь не умереть с голоду до весны. Лодью я купить не смогу, товар на продажу тоже, и ватагу для лодьи не соберу.
– Ты женат?
– Нет! Хотел свататься после этого похода к одной деве, но теперь не знаю.
– Денег мы тебе дадим. Ты будешь иметь долю в нашем общем деле, но сначала тебе нужно обучиться нашей грамоте, чтобы можно было нам с тобой общаться и грамотами. Место, где ты пока будешь жить, тебе указали?
– Указали, княже.
– Готов ли ты служить мне?
– Я готов служить тебе, княже!
– Ну, а я обещаю тебе, что ты будешь первым среди всех купцов на Руси. А сейчас пригласи своего товарища – я хочу и с ним познакомиться.
Купец снова склонил голову в поклоне, потом надел шапку и вышел. Не все слова в разговоре с купцом были понятны Фомичеву, равно как и купцу его. Помогал специалист, подсказывая то или иное понятие. Но в целом различия в языке были не столь существенны.
Полминуты спустя в модуль вместе со Жданом вошел второй гость. Схожим с купцом он был цветом волос, глаз, небольшой бородкой и примерным возрастом. Физически выглядел крепче, хотя и купец был не хилым мужчиной. А вот взгляд был совершенно другой – спокойный, прямой и открытый.
«Действительно воин! Это не спрячешь. Прав Никодимов», – сделал вывод из увиденного Фомичев.
– Ну, здравствуй, Чтибор! Кто я, Ждан сказал?
– Сказал, князь.
– Ты воин, поэтому вместо слов лучше посмотреть, чего ты стоишь.
– Как скажешь, князь!
– Ну, пойдем тогда сходим на тренировочную площадку.
Фомичев поднялся, и вслед за ним поднялись все присутствующие. Чтибор у входа посторонился, пропуская князя, и вышел сразу за ним. До площадки на окраине промбазы ходу было минут десять. По времени как раз там шла тренировка бойцов из группы, специализирующейся на холодном оружии. В принципе, на тренировки по возможности ходили и бойцы, работающие с огнестрелом, равно как и первые, поголовно кроме мечей, луков и так далее имели пистолеты и умели ими пользоваться. Однако время требовало сделать упор на холодное оружие. Никто не знает, когда закончатся боеприпасы к современному для них оружию и мечи станут основным аргументом в защите жизни пришельцев.
Когда группа вышла к тренировочной площадке, занятия прервались.
– Федор Иванович! – подозвал к себе руководителя тренировочного процесса, бывшего реконструктора. – Надо вот воина посмотреть. Организуй!
К ним степенно подошел синеглазый и остроносый высокий крепкий человек. Поздоровался со всеми и, кивнув на деревянную стойку, на которой размещалось деревянное тренировочное оружие, предложил Чтибору: «Выбирай!»
А сам подозвал к себе одного из тренировавшихся. Чтибор придирчиво опробовал несколько деревянных мечей и, подобрав себе по руке, повернулся к полю. Там его уже ждал соперник. Чтибор несколько раз крутанул меч, разминая кисть, и, не доходя до противника, остановился в нескольких шагах, давая тому право начать поединок. Соперник был на голову выше Чтибора, более длиннорукий и, как показала первая же атака, очень резкий. Но эта резкость, выглядевшая преимуществом в первые мгновения, сразу же стала минусом. Практически одновременно с рывком противника Чтибор ускорился ему навстречу и, неуловимо для глаза отведя острие меча того, оказался в мертвой зоне длинных рук. И хотя противник успел понять, что происходит, отреагировать уже не смог. Тупой конец деревянного меча Чтибора довольно чувствительно ткнул его в грудь. Схватка заняла менее двух секунд.
Тренер жестом отправил проигравшего к зрителям и махнул рукой другому. Второй соперник выглядел так же, как и первый. А манера ведения боя была другой. Если первый был нацелен на укол, по крайней мере в первой же атаке, то этот сразу показал, что ему привычней рубящие удары. Но и он проиграл в скорости Чтибору, сумевшему первым же ударом поразить кисть, выбить оружие и практически мгновенно обозначить удар в шею.
Сразу же после этого Чтибор направился к Фомичеву и стоящему рядом тренеру.
– Князь! Эти воины обучены сражаться другим оружием. Позволь мне сразиться с ними с привычным для них оружием.
Фомичев кивнул, и через минуту перед Чтибором стоял противник с… он затруднялся определить, что это за столь тонкое оружие. Неужели люди князя могут таким с кем-то воевать? Правда, те, кто их тогда схватил, вообще ничего знакомого в руках не держали. Разве что ножи были на поясах. Но они ими пользовались лишь на привалах и совсем не для войны. Хотя Чтибор тогда же разглядел, что те люди могли ими пользоваться и как оружием. Но в его мире владения ножом было явно недостаточно, чтобы выжить.
Эти схватки продлились чуть дольше. Тонкие хворостинки ничего не могли поделать даже с деревянным мечом Чтибора. Он их просто поломал встречными ударами.
Потом против него вышел сам тренер. Ну, этот хотя бы чувствовал меч в руке. Но и все!
Закончив, Чтибор подошел к князю.
– Ну, что скажешь?
– Воины хорошие, быстрые, но привыкшие к этому… оружию. Поэтому настоящий меч для них будет тяжел – кисть слаба. Неужели таким оружием сражаются в вашем мире?
– Нет! Это спортивное оружие. Ну, тренировочное, чтоб тебе понятно было.
– Но тренировочное должно быть очень похожим на настоящее – по длине и весу. Воин должен привыкнуть к этому.
– Федор Иванович! Пусть принесут саблю и шпагу.
– А вот ты, главный воин, – Чтибор обратился к тренеру, как только тот вернулся, передав распоряжение Фомичева, – к весу привык, но у тебя либо не было наставника, либо наставник был… не хорош!
– Ты прав, Чтибор! – подтвердил Федор Иванович. – Откуда у нас мог взяться тренер по мечу? Когда ими уже лет триста не пользовались.
Тут принесли шпагу и кавалерийскую шашку.
Чтибор с интересом осмотрел их, посмотрел заточку, нанес несколько воображаемых ударов.
– Возможно, это неплохое оружие – в руке сидит удобно. Но ведь им нельзя убить латника! Только бездоспешного воина.
– Ну, где-то так! – вздохнул Фомичев. – Ну, Федор Иванович, ты продолжай, а мы с Чтибором еще в одно место зайдем.
Еще через десять минут они стояли во дворе кузни. Чтибор это понял по ударам молотов, хотя и не увидел привычного глазу дыма из кузни. Зато увидел стоящий во дворе манекен с надетым на него латным доспехом. Он никогда не видел ничего подобного! А где он мог увидеть максимилиановский доспех? Правда, доспех был не историчен. Сделан из современной легированной стали – вследствие чего весил на треть меньше оригинала. И плюс забрало шлема было изготовлено из прозрачного бронестекла, которое держалось за счет хитрых защелок и при открытии откидывалось влево.
– Бл…! Ох…!
Фомичев, услышав это из его уст, удивленно посмотрел на специалиста по языку.
Тот пожал плечами и пояснил:
– Он в полном восторге.
– Это я заметил. И еще заметил, что ругается он вообще без этого древнеславянского акцента.
– Мат – древнейшая составляющая русского языка. Доказано лет двадцать назад.
Фомичев повернулся к Чтибору, который просто с благоговением ощупывал изгибы лат.
– Извини, Чтибор! Это мои латы. Кузнец сделал первый экземпляр мне. Но это еще не все.
И повернувшись в сторону входа в кузню, крикнул:
– Сергей Петрович! Принеси мой меч!
Через минуту из кузни вышел мастер в фартуке, но не такой грязный, как не раз виденные Чтибором кузнецы. Бывший крепкий старик расцвел, вернув молодость, и превратился в могучего и статного молодого мужчину. Подойдя к Фомичеву, он передал ему ножны с вложенным в них мечом.
Когда Фомичев вынул из ножен полуторный меч и протянул его Чтибору, у того перехватило дыхание. Хищный клинок был длинным и достаточно узким, показывающим, что изготовлен из прекрасной стали. Длинное острие подчеркивало, что кроме рубящих ударов им можно и эффективно колоть. Чтибор не был кузнецом, но за свою жизнь держал в руках несколько сотен разных клинков, и сейчас его чутье просто кричало, что такой прочной стали он еще не встречал.
– Ну, как?
Чтибор вздохнул, передавая Фомичеву меч.
– Благодарю тебя, князь, за счастье держать в руках такой меч. Если у меня будут дети и внуки – до последнего дня буду им рассказывать об этом.
– Зачем рассказывать? И у тебя будут такие латы и такой меч. При условии, что ты будешь служить мне и научишь моих людей сражаться не хуже тебя.
Чтибор не колебался.
Подняв руки вверх и обратившись к небесам, произнес:
– Клянусь Перуном, богом воинским, служить тебе, князь, пока бьется сердце!
И опустился на колено, преклонив голову.
Фомичев замешкался, не зная, что делать, а потом, вспомнив виденное в фильмах, легонько стукнул плоской стороной меча по плечам Чтибора, проговорив:
– Принимаю твою клятву и в свою очередь клянусь быть справедливым сюзереном.
Чтибор не понял, что такое «сюзерен», но смысл до него дошел.
Глава 10
В конце октября энергетики запустили электростанцию. Были отменены мероприятия по экономии электроэнергии. Ведь после закрытия перехода пришлось для дизель-генераторов использовать топливо из не бесконечного резервуара. Этот день стал первым выходным днем с момента закрытия перехода. И своей княжеской волей 28 октября был объявлен Днем энергетика. В начале ноября строители закончили монтаж шлюзовых камер из Улицы в Молодку и Улицкого озера в Вязьму. К выходу флота весной на большую воду все было готово. Земснаряд первым опробовал работу шлюзов и, перейдя в реку Вязьму до ледостава, успел обработать русло от места впадения Улицы до дамбы электростанции. Глубина там была вполне достаточной, но пришлось спрямлять петли. Погода ожидаемо испортилась, и тренировки по стрельбе из лука и с холодным оружием перенесли в бывший склад – ангар, застелив бетонный пол половой доской. С появлением Чтибора уровень мастерства бойцов заметно вырос. Кроме этого, бойцы стали определяться с предпочтениями в выборе оружия. Чтибор умел пользоваться всем разнообразием холодного оружия, имевшимся на вооружении хирда. Мастером себя в работе той же секирой и копьем он не считал, но базовые навыки привить был способен. Князю посоветовал при оказии подобрать наставников по каждому виду оружия. Единственное, в чем он признавал превосходство пришельцев, это в стрельбе из лука, но с серьезной оговоркой – скорострельность, которую показывали бывшие спортсмены-лучники, была не достаточной. Тренировались как в схватках «один на один», «один против нескольких», так и уже осваивали навыки боя в строю, распределяя бойцов по видам оружия. Отдельной группой тренировались четверо бывших бойцов ФСБ и Ждан. Планировалось, как установится лед, эта группа уйдет в район места, где позже возникнет город Дорогобуж, и далее в Смоленск. Понятное дело, кроме холодного оружия все четверо брали с собой все свое штатное оружие, но на виду у них было лишь соответствующее времени. Из ближайшего современного им были пистолеты в потайных карманах кафтанов. Под кафтанами на них были надеты кевларовые бригантины с титановыми пластинами. Доспех в те годы еще невиданный и очень серьезный с точки зрения защиты тела.
Неожиданные новости поступили, когда лег первый снег. Поисковая группа, обследовавшая окрестности шлюзового канала Улицкое озеро – Молодка, неожиданно обнаружила человеческие следы. Точнее, места, из которых некто незнакомый наблюдал за деятельностью анклава. Немедленно туда были отправлены лучшие следопыты.
Через сутки Фомичеву доложили следующее. Неизвестные наблюдали за стройкой достаточно давно, если не с самого начала. Эвенк Егор сумел обнаружить старые лежки, которые не могли ранее заметить поисковые группы ввиду недостаточной квалификации в следопытстве. Секреты, выставляемые охраной стройки канала, неизвестные умело обходили, сумев раскрыть их местоположение.
Группа Егора прошла по следам на восток несколько часов, после чего вынуждена была вернуться, потеряв старый след.
Черных выставил в районе шлюзов пост с радиолокационной станцией наземной разведки, тревожной группой. На промбазе дежурили две группы бойцов, которые планировалось выбрасывать с помощью вертолетов в качестве заслонов на вероятных путях отхода неизвестных.
Через неделю постом была обнаружена группа из трех человек, осторожно приближающаяся к каналу с востока. Дав им подойти и занять позиции для наблюдения, приступили к захвату. Были подготовлены вертолеты с заслонами. Тревожная группа, выступая в роли загонщиков, выдвинулась по направлению неизвестных, стала на их след и начала преследование. С помощью БПЛА отслеживалось движение неизвестных и корректировалась работа тревожной группы и заслонов. Хотя разобрать что-либо сверху было очень трудно. Было понятно, что это люди, одетые в одежду из шкур. Из оружия у них просматривались луки и небольшие копья.
Вертолеты с заслонами обходили район достаточно далеко, чтобы преждевременно не спугнуть неизвестных. Вопрос был лишь в том, будут они обходить Молодку, петлю которой они должны были пересечь при движении на восток, или они будут сплавляться по ней?
Через час БПЛА показал картинку, на которой вниз по Молодке мчалась простейшая лодка – однодревка. К месту впадения Молодки в Жижалу отправился вертолет с резиновой моторной лодкой.
Одновременно вслед им отправилась лодка с пятью бойцами – как загонщики. Мотор на лодке не запускался – шли на веслах, далеко не отпуская беглецов. Через два часа операция завершилась. В устье Молодки преследующая лодка запустила двигатель и стала быстро настигать беглецов, вызвав у них панику. Они попытались отстреливаться из луков, но установленный впереди сидящим бойцом щит из легированной стали был непробиваем для стрел. А понять, что можно резко изменить ситуацию, стреляя по резиновым бортам, они не смогли. Или не успели. Навстречу им из-за поворота, взревев двигателем, выскочила вторая моторная лодка, с которой по ушам остолбеневших от неожиданности людей резанул усиленный мегафоном крик: «Всем лежать! Работает ОМОН!»
Команду беглецы не выполнили, да и наверняка ее не поняли, но сопротивляться не смогли, и через секунды были растащены по лодкам, упакованы, и моторные лодки рванули вверх по Молодке. На базу.
Через несколько часов к нему с докладом пришел Никодимов.
– Ну, что сказать, князь? У меня появляются предположения, что с разведкой и тем более контрразведкой в нашем княжестве все сложится!
– Ну-ну, порадуй!
– В общем, детский сад – штаны на лямках! Во-первых, это литовцы. Так определили наши спецы по древностям и языкам. Кстати, нас они не понимают, а вот Чтибора – разумеют. Хотя он их с пятого на десятое. Тем не менее эти трое охотники племени голядь, род Бобра. Разобраться, где они живут, не представляется возможным, потому что карты они не понимают, а их названия рек не соответствуют славянским. Но в целом наш анклав краем касается их охотничьих угодий.
Второе – заметили они нас сразу, как мы начали работать над каналом Улица-Молодка. Очень хвастались, что охотники их рода всегда знали, где находятся наши охотники. Это они так наши секреты и патрульные группы называют. Вот почему я их детским садом обозвал! Абсолютно детская непосредственность и неумение врать.
Я их чуть поддел, тем, что все же наши «охотники» поймали их – великих охотников. Значит, наши более великие! На что они ответили, что мы смогли их поймать только с помощью большого колдунства – наши лодки рычат и им не нужны весла. Однако если бы на их месте были бы их старшие охотники, они непременно бы ушли.
Третье – даже Чтибор назвал их дикарями. Князей у них нет. Живут родами. Роды управляются старейшинами. Количественный состав данного рода Бобра нам неизвестен – пленные не знают счета. «Много!» – единственное обозначение количества, понятое нами.
Оружие – ножи из дрянного железа, примитивные луки и стрелы с бронзовыми наконечниками. Причем охотничьими. Не боевыми.
В целом опасности для нас не представляют. Отсюда вопрос – что с ними делать? Отпустить или как?
– Что делать, что делать? Думать! Думать, какую пользу можно из этого всего извлечь. Все ж мы не настолько просты – детский сад уже закончили, и пора начинать жить тут по-взрослому.
Через сутки охотников вывезли за канал, вернули им луки, стрелы и ножи, снабдили мясом на неделю пути. В последний момент из-за ближайшего леса показалась группа конных воинов. Первым на высоком коне, укрытом попоной, ехал воин в блестящем панцире с развевающимся за плечами пурпурным плащом. Слева и справа от него скакали два таких же латника. Остальная свита была одета попроще.
«Князь!» – произнес один из провожавших, и все, кроме литвинов, склонили головы в знак приветствия. Охотники же во все глаза смотрели на чудо невиданное – человека, полностью закрытого железом.
Всадники остановились перед охотниками, нависая тяжестью брони над ними. Тот, который был в пурпурном плаще, откинул прозрачное забрало.
– Вы знаете, кто я? – обратился он к охотникам из рода Бобра.
Охотники переглянулись, но никто из них не осмелился ответить. Слишком страшно и величественно смотрелись эти воины.
– Я – князь Вяземский! Сергей сын Владимира! Если вы увидите вот такой стяг, – и он указал рукой в латной рукавице на колыхавшийся от ветра алый стяг над ним, – то знайте: это мои воины! Не нужно ни со мной, ни с ними воевать. В знак своей доброй воли и на память об этом дне я дарю вам эти ножи.
Один из сопровождавших его воинов соскочил с лошади и передал всем троим ножи в чехлах из темной кожи.
Все трое, как по команде, вытащили их из чехлов, чтобы взглянуть. И ошеломленно выдохнули. Еще бы! Они практически были первыми аборигенами, увидевшими изделия из нержавейки.
– Передайте старейшинам, я скоро приеду в гости к вам. Надеюсь на гостеприимный прием. Иначе! – князь и все всадники одновременно обнажили клинки своих мечей. – Иначе мы напоим свои мечи кровью тех, кто не захочет жить с нами в мире. Прощайте! И не забудьте того, что я вам сказал.
Князь и следом за ним вся его свита повернули коней и поскакали прочь.
– Ну как, Чтибор? По-твоему, получилось произвести на них впечатление? – обратился князь к левому спутнику.
– Уверен, князь!
– М-да, и с плащом ты угадал, – откидывая прозрачное забрало, присоединился к разговору Никодимов.
– Я не угадал, – ответил тому Чтибор. – Я знаю! Ромеи давно живут, и как должен выглядеть вождь, у них прописано.
– А знамя княжеское? Мы ведь просто взяли герб Вязьмы и сделали его знаменем.
– Я узнал у ваших ученых мужей, что изображено на гербе, и встречал подобные изображения у ромеев. Поэтому не вижу ничего плохого в том, что княжеским гербом является символ бессмертия. И красный цвет – это цвет воинов.
– Ну, наверно, те, кто присваивал городу этот герб, разбирался в этом деле. Валерий Николаевич! Ты уверен, их городище найдем? У меня планы на них, ты это знаешь!
– Уверен! Жучок им не найти, а дрон будет лететь в стороне. Операторы, если понадобится, будут работать круглосуточно, сменяя друг друга. Но я думаю, ночью наши засланцы будут отдыхать.
