Михаил Аказин
Бег кицунэ
Вскоре я оказалась освобождена. Из покореженной машины такси меня вытаскивали полицейские патрульной службы. Рядом остановился автомобиль спасателей.
– Вы в порядке? Перепугались наверное? – спрашивал полицейский, – мы за машиной с самого светофора гнались, видим виляет как-то. Водитель пьяный?
– Там, нет, не пьяные, – говорила я, а у самой зуб на зуб не попадал, – надо позвонить в ГСБ, это кицунэ и Адам, он оборотнем стал.
Полицейский молча смотрел на меня как на сумасшедшую.
– Там только один парень, похоже мертвый, он тебя прикрыл от удара, но самого раздавило.
Я уставилась на покореженный автомобиль и по щекам потекли слезы. К нам подошел человек из службы спасения и сказал полицейскому:
– Там дохлая лисица ещё была, с оторванным хвостом.
– Это Максим-кицунэ, – пояснила я, – еще в машине бомба!
Стражи порядка мигом подхватили меня под руки и отошли от покореженной машины на безопасное расстояние. Через несколько минут приехала машина саперов и специалисты занялись разминированием.
Как оказалось, провода бомбы на пассажирском сиденье были порваны во время борьбы.
Полицейский недоуменно посматривал на меня, когда записывал показания. Я пересказала им все свои злоключения: и как я чуть не утонула, и общение с ГСБ, а также разговор с Максимом в ресторане и последующую поездку на работу и мою диверсию. Стражи порядка переглядывались, затем усадили меня в полицейский автомобиль и повезли. Я думала в участок, ну или домой.
8.
Меня привезли в больницу. Психиатрическую. Мне сделали ужасно болезненный укол и уложили спать, а на все мои протесты было ответом ледяное молчание персонала. Когда я легла в постель, в пустой холодной палате, медсестра сказала, что это посттравматическое расстройство и что они свяжутся с мамой. Я проспала весь день и к вечеру меня сонную позвали к врачу.
Седой доктор сидел за столом и смотрел на меня сквозь очки. Я отвечала на его вопросы: свои фамилию, имя и отчество, место рождения и учебное заведение, которое я окончила, выслушав, он спросил меня:
– Вы видели, как оборотень-волк дрался с оборотнем-лисом? Так вы сказали полиции?
– Вообще-то да, необходимо срочно сказать моему начальству, что в отделе Б была диверсия! Умоляю, позвоните на работу, иначе меня сделают виновной.
– Мы не звоним на рабочие места, а завтра приедет ваша мать и мы побеседуем с ней, хорошо?
– Хорошо. Только потом надо позвонить в ГСБ и на работу, органы для пересадки отравлены вирусом! – повышенным тоном говорила я.
Доктор нахмурился, сделал пометки в каком-то журнале и сказал, что я могу идти в палату.
Все предстало в каком-то чудовищно нелепом свете. Никогда бы я не подумала, что окажусь в подобном учреждении и меня будут считать сумасшедшей. По коридору бродили какие-то бледные женщины с сальными волосами, от вида которых мне хотелось плакать. Я плюхнулась на свою кровать и вспомнила глаза Адама, синие, глаза, которыми залюбовалась бы любая девушка. Милый, прекрасный Адам, почему я не ответила на твои ухаживания? Как горько и обидно мне стало. Я расплакалась, уткнувшись в больничную подушку.
В обед следующего дня приехала моя мама. Испуганная она обняла меня, и сказав «все будет хорошо», отправилась в кабинете врача. Через полчаса меня пригласили войти. Я заметила, что мама плакала.
– Алиса, мы пообщались с твоей мамой, – голос доктора был тихий, вкрадчивый, – мы пришли к решению,что тебе необходимо полечиться у нас месяцок.
– Что? Я здорова! – воскликнула я, – у меня работа!
– Будете на больничном, подлечитесь и будете работать дальше.
– Мама! – закричала я, – что это за подлость?
– Дочь, может правда, не было никаких оборотней?
– Да были они! Макс – кицунэ! Он воин императора.
Из глаз мамы потекли слезы.
– Фантазийный бред, – констатировал доктор, – легко убирается нейролептиком, сейчас такие хорошие препараты, почти без побочек.
– Мама, забери меня! – кричала я, но мама отвернулась и достала из сумки бумажные платочки.
Гнев и обида переполняли меня, и я хотела разнести эту богадельню в клочья. Угораздило же мне попасть сюда! Мама сказала:
– Дочь, это будет нашей тайной, никто не узнает. Полечишься и будешь вновь работать.
Я хотела закричать, но вместо этого резко встала со стула и выбежала в коридор, со всей силы хлопнув дверью.
Набрала Снежану и все ей рассказала дрожащим голосом, вывернула на ни в чем не повинную подругу ушат обиды, негодования и злости. Она выслушала меня и несколько успокоила, сказав, что у нее есть план по спасению меня оттуда и что завтра она приедет. Долго я не могла уснуть, обнимая смартфон лежала, пялясь в потолок.
Вошла в Вконтакте и от Снежаны висело сообщение, копипаста из какого-то живого журнала кондового конспиролога, но текст мне показался интересным:
«С давних времен у многих народов есть легенды о людях, способных принимать облик зверей, о жутких вервольфах и оборотнях, пожирающих скот и девушек. Наибольшее количество подобных упоминаний и легенд мы можем встретить у народов сино-кавказской языковой макросемьи, в эту семью входят кавказские языки, тибетские, китайские, языки Сибири и индейцев Северной Америки. Среди гор Кавказа затерялось грозное племя газакхийцев, свято чтящих свои обряды и традиции. В шестидесятые годы двадцатого века советский ученый Якобзон записал со слов жителей аула Харачой предание о том, что все люди-волки произошли от одного прародителя, который питался пылью упавшего с небес камня. Они породнились с людьми и стали даже одной из множества общин газакхийского народа. Община та звалась гамсагой, и со временем полностью стала человеческой, хотя старики-газакхийцы вспоминали случаи, когда видели, как у проходящего гамсагойца волочился из под бурки серый волчий хвост. Самыми неистовыми воинами они были в большую Кавказскую войну, многих русских солдат уничтожили, многих казачек увели в плен в свой аул, и там, те стали газакхийками. Предания об общем прародителе оборотней также существовало и в Поднебесной, зловещий лис-кицунэ держал при себе пыль упавшего с небес камня и мог жить тысячи лет. Став влиятельным получеловеком, оборотень позарился на императорский престол, но был изгнан на север. Там нить истории теряется. По прошествии веков с севера пришли предки японцев, грозной волной, сметая все на своем пути, они проникли на острова Тихого океана и уничтожили племена айнов-охотников. После обретения японцами письменности появляются зафиксированные упоминания о лисах-кицунэ в верхушке японского древнего общества. Поговаривали, что вся императорская династия состояла из оборотней и их потомков. С помощью волшебной пыли они продлевали себе жизнь и создавали империю»
Неужели это действительно всё существует? И оборотни, и волшебная пыль из космоса. Надо бы загуглить фамилии ученых. Я подумала, что я действительно сумасшедшая и все это мне привиделось. Перечитала текст три раза, и решила, что я оказалась меж двух враждующих кланов, из-за войн и глобализации оказавшихся в одной точке континента.
Все следующее утро я ждала подругу. Наконец, меня позвала медсестра и я увидела Снежану, да не одну, вместе с ней была тётя Света! Она теперь была брюнетка, что ей совсем не шло. Как я сама не додумалась о столь важном свидетеле своих злоключений? Они направились в кабинет доктора, и я осталась ждать их в коридоре, кусая от нервов губы. Через десять минут меня позвали войти.
– Даа, Алиса, – протянул доктор, – вы хорошо потрудились в деле подговаривания посторонних, массовый психоз, я смотрю.
Комок обиды и разочарования подступил к горлу, мой подбородок задрожал, я выпалила:
– Да не обманываю я вас! Это правда!
– Да, так и есть, – согласно кивнула и сказала тетя Света, – Максим существует.
– Но не оборотни! – воскликнул доктор и глаза его налились злостью, – хватит пустого трепа, она больна, а вы в заблуждении, уже достаточно отняли у меня времени, уходите! Алиса, ступайте в палату!
– Как же так? Я здорова!
– Не помешает полежать у нас. Ступайте.
9.
Через полтора месяца меня выписали. Я стала овощем от их лекарств и набрала больше десяти килограмм. Если сказать, что мне было хуже некуда— это не сказать ничего. Я готова была провалиться сквозь землю, когда глядела на табло электронных весов. Таблетки, которые мне выписал доктор, после выписки, разумеется, я не стала пить, как не уговаривала меня мама. У меня была еще неделя до моего возвращения на работу, и я решила посвятить её спорту и здоровому питанию. Каждое утро до изнеможения бегала по семь-десять километров, и городские парки радовали теплом, пришедшей весны.
Однажды, вернувшись с пробежки, я принимала прохладный душ, как в дверь квартиры позвонили, я наспех влезла в махровый халат и поспешила открывать.
На пороге стоял курьер «Деловых линий»,а для меня была бандероль. Удивленная, я расписалась в получении и взяла сверток. Весил он не больше маленькой плитки шоколада. Вернувшись в квартиру, присела на диван и взглянула на отправителя. Сердце больно кольнуло, напомнив о прошедших событиях. Отправителем значилась Государственная Служба Безопасности. В сильном волнении и одновременно в любопытстве, я начала распаковывать пакет.
Внутри, в зип-пакетике, вместе с пластиковым грузиком, находилась ладанка-оберег моего деда. Я вынула её и заметила, что она стала намного легче, видимо лишилась пыли, столь нужной императорскому престолу. Я надела её и ощутила приятное прикосновение кожи к телу, что-то родное вернулось ко мне, я даже слегка улыбнулась.
В тот же день, за серфингом интернета в недавно купленном ноутбуке, я заметила новостной заголовок о смерти императора Японии, Акихито. Ниже была статья о том, что наследник престола собирается заключить мирный договор с нашей страной. Надо же, какой исторический сдвиг.Никогда раньше не интересовалась политикой и геополитикой. Разве что мне было очень жаль братьев-сербов. Балканы – моя любовь. Когда-нибудь там побываю, обязательно, подумала я и отхлебнула кофе из кружки, с проявившимся собором святого Саввы.
