Михаил Аказин
Бег кицунэ
– Да, Снежик, привет,– сказала я, сонным голосом.
– Привет, Алисочка. Ты домой уже едешь?
– В пути, через час где-то буду.
– У меня для тебя предложение, от которого ну невозможно отказаться! Если откажешь, я обижусь на тебя.
– Что такое?
– Поехали к Хоминым праздник отмечать, они зовут к себе на шашлыки, родители уехали куда-то и дом свободен, здорово же.
– Я бы хотела побыть с мамой и бабушкой.
– Завтра вернемся и побудешь еще с ними, поехали, плиииз, с нами будет Гриша, познакомлю вас, он, кстати, тоже в Саркеле живет, вчера в гости приехал, чем не знак судьбы?
– Симпатичный?
– Не дурной. Короче, ты едешь?
– Ладно. Хорошо.
Попрощавшись со Снежаной, я взглянула в окно: лисицы не видно, лишь угрюмые поля с лежащим на них первым снегом и серое тяжелое небо. День республики был слегка морозным.
На вокзале меня встретила мама. Побыв дома буквально пару часиков, за мной приехала Снежана на своем стареньком опеле. На пассажирском сиденье сидел парень лет двадцати восьми, обычной, славянской внешности, ничем не примечательной, как говорится глазу не за что зацепиться – разве что легкая небритость и серые выразительные глаза, вот и всё «не дурное», а я то прям вознадеялась. Такие были первые впечатления о Грише. Познакомились.
За пятнадцать минут езды до поселка Крестовка, где жили наши друзья, Снежана поведала все последние новости про общих знакомых и поделилась своими впечатлениями о жизни. Гриша всю дорогу не проронил ни слова, задумавшись о чем-то своём. Я решила, что он молчун.
– Заходите, гости дорогие, с праздником! – открыв ворота, нас встречала Олька Хомина. Она вновь покрасилась в ярко-оранжевый цвет.
Машина въехала в просторный двор, там же стояли два каких-то больших грузовых прицепа мужа Оли, Артёма. Они с тестем, занимались продажей мяса. Весьма прибыльное, судя по хвастливой болтовне Артёма, предприятие. Родители Оли уехали в город к родственникам на праздник, оставив просторный двухэтажный дом в наше распоряжение.
Праздничный стол ломился от еды. Хозяйка вносила последние штрихи к аджап-сандалу, заливая печеные на мангале и порезанные овощи подсолнечным маслом – этим то я и полакомлюсь, шашлык не для меня. Даже не смотря на усердные призывы друзей, и на праздничную дату, нет-нет,мои убеждения сильны! Правда иногда ем рыбу и бабушкин борщ – не могу ей отказать, она не понимает, как это не есть мясо. Все расселись за столом в большом зале. Оля зажгла свечи в высоких канделябрах. Пришли Артём с Гришей, с чашей, полной сочного шашлыка. Вино и виски были разлиты.
– Мне нельзя! – сказала Оля и потянулась к графину с грейпфрутовым соком.
– Понятно, подруга, потом расскажешь, – весело подмигнула Снежана,– не настаиваем.
Артём поднял налитую Гришей рюмку.
– Тост! С днем республики Эльбруссия! – звонким, бьющим по перепонкам голосом, прокричал хозяин дома.
Звякнули рюмки, и все выпили напитки. Артем включил на ноуте какую-то танцевальную музыку и из колонок грянул громкий бит. Все приступили к еде и непринужденно болтали. Снежана умудрилась задать острый вопрос семейству Хоминым:
– Как у вас с тем криминальным делом? Уладили все?
– Слава богу! Но заплатили за эту плитку достаточно, еле откупились, летом даже кукурузу с полей не срывали, от греха подальше, – ответила Оля.
– Дела вроде в гору пошли, с тестем второй рефрижератор купили,– вставил Артём.
– Сплюнь! – перебила его жена, – но пока все действительно хорошо, черная полоса закончилась.
– Это здорово, рады за вас.
Гриша попросил разрешения сменить музыку. Хозяева, согласно кивнули, и гость подошел к ноутбуку и через «Вконтакте» включил песню «Возвращайся» от Angel Vox. О, боги! У него прекрасный вкус! Я таю от этой песни.
– Эта девушка из Саркела. На Александровке живет. Я знаком с её отцом, по работе, – сказал Гриша, – её Ангелина зовут.
– Кем трудишься? – спросила я.
– Архитектор, сейчас проектир…
– А! Газель надо покупать и на газели работать, – вмешался Артём, вгрызаясь в кусок шашлыка. У него всегда находилось на любой вопрос свое мнение.
– Ну это каждому своё я считаю, – возразил Гриша, – мне это совершенно не интересно, я творческий человек и работаю в креативной сфере.
– Такие как вы вечно протестуете там в столице. Против Трутина вы ,– парировал Артём, – а он настоящий лидер. Как он американского посла нахер послал, круто, блин!
– Понятно, это самое главное, ты в нем себя, наверное, узнал.
Все рассмеялись, а Гриша продолжал:
– Варвары победили Рим, но мне очень бы не хотелось, чтобы тоже самое произошло с современным миром. Но у нас, вероятно, захват власти уже состоялся.
– Трутин – настоящий мужик. – Стоял на своем Артём и откупорил бутылку с виски.
– Да я не спорю что он настоящий, а не виртуальный. Слишком патриархальный он. Вот зачем этот культ религиозный по всей республике? Я летом выходил на защиту сквера в центре города – на его месте хотели очередной храм построить, так мы с активистами отстояли его.
– Не активисты, а бездельники! Проплаченные западом!
– И так в центре мало зелени, так каждый клочок земли хотят застроить эти ребята, служители веры.
Гриша открывался мне с интересной стороны, мне нравятся умные парни, да еще и с активной гражданской позицией.
– Я верю в бога и чем больше храмов, тем лучше, – твердил Артём, – не будет церквей— будут мечети.
– Это смешно, ну стоят теперь эти новоделы, я как архитектор могу с уверенностью сказать об их грошовой эстетической ценности, и низком качестве постройки, так в них никто и не ходит! Ты сам давно в храме был то? Раз такой верующий.
– Бог есть везде. Я верю и это самое главное.
– Все должно быть в разумных пределах, я не против религии, раз кому-то она нужна.
– Вас бы, творческих, заставить руками поработать! На стройках!
– Еще скажи Сталина не хватает.
– Да!
– Я недавно была в церкви, – сказала Снежана и перевела разговор на другую тему, – «под шубой» какой вкусный, кажется лук как то по-особенному мариновали, верно? Специи какие-то? – спросила она.
– Оля делала, хозяюшка моя, – отрывая кусок от шашлыка выпалил разговорчивый Артем,– вам не рассказывали как однажды бабушка Оли накормила нас «под шубой»? Вот это был салат!
– Бабушка моя,– начала Оля, – перепутала пакеты такие упаковочные и вместо майонеза добавила туда сгущенки. Вкус был неописуемый – сгущенка и сельдь.
Все рассмеялись.
Хомин Артем начал петушиться перед нами.Изрядно подпив виски, старался произвести впечатление, а мне такие «мужские» пьяные разговоры вовсе не по душе и веют жуткой скукой:
– Если бы у меня только массы было побольше, я бы, точно говорю, ни одного боя бы не пропустил. Месяц назад нашел в сарае канистру старого вина и в одного выпил десять кружек! Я офигел! Вышел на улицу и докопался до компании пацанов местных, прикиньте, стоял перед ними и пьяный рассуждал вслух кого из них первого, а кого второго я порублю в фарш, представляете? Выхватил! Ногами били, Оля выбежала и спасла меня от смерти, жесть была жесткая!
– Вот и дал тебе твой бог конституцию тела как у тощей крысы, чтобы ты своим петушиным, задиристым характером не причинял много вреда людям, – подытожил Гриша рассказ Артёма.
– А, фигня это, а вот если б ты чуть подкачался, уверен, ты бы и Хабиба ушатал с одного удара.
– Хабиба? Мда.
– Точно говорю! Месяц походи в зал.
– Ой, я смотрела с ним бой, – воскликнула Снежана, – он такой молодец и вообще без крови, одними приемами победил. Так с одной стороны мило выглядело, как он обнимал этого ирландца, если представить, что они просто друзья, но ведь тому так больно на самом деле. Алиса, помнишь, как мы смотрели?
– Да, помню, скукотень такая, какие-то обнимашки, а ты, кстати, обещала смотреть со мной футбол, помнишь?
– Ты любишь футбол? – спросил у меня Гриша.
– Вообще, да. Европейский.
– Здорово, за кого болеешь?
– Партизан. Белград.
– За гробарей, значит.
– Да, – я улыбнулась, – ты знаешь.
– Я твой брат получается. Я за ЦСКА топлю.
– Классно! У нас много общего.
– Необычно встретить девушку, увлекающуюся футболом.
– Ты еще не видел как она рисует и не читал её стихи, – вставила Снежана, – Алиса очень творческая и еще киноманка. Когда студентками были она в день по два-три фильма смотрела. Сколько ты фильмов посмотрела?
– Перестала считать на тысяче. Для языковой практики полезно оригинал смотреть.
– Ого. Какой любимый режиссер?
Я задумалась.
– Наверно, все же, Бергман, – ответила я.
– «Час волка» – это его фильм? Про художника.
– Да-да, его, но мне у него больше нравится «Осенняя соната».
– «Игру престолов» смотрите? – вмешался Артём.
– Жду последний сезон, – воскликнула Снежана, – мой любимый сериал.
– Дааа, обожаю, особенно когда рубилово там начинается. Карлик прикольный. Пахана в сортире замочил, я трубил с этого.
Гриша был такой услужливый и внимательный, после упоминания о футболе он по-другому на меня смотрел, да и вообще все время подливал напитки и спрашивал чего подать-передать, мне он стал очень нравиться, симпатия между нами росла, что заметили и другие. Артем что-то неистово рассказывал Снежане про своих баранов, как он их покупает-продает. Я же слушала красивую речь Григория про христиан-евангелистов, для которых его фирма проектирует здание и про то как он побывал на практике в Чехии. Всесторонне развитый, интересный молодой человек. Кульминацией нашего общения стал обмен номерами телефонов, в этот раз мой айфон меня не подвел. Будет с кем погулять в Саркеле на выходных. Радостно!
Вечеринка перевалила за полночь. В большом зале Хоминых нашлось место и для танцев.
«Танцы – моя стихия», – кричал пьяный Артём, дергаясь на нашем импровизированном танцполе, на ковре, под громкий бит. Гриша все время танцевал на таком близком от меня расстоянии, что просто до не приличия, сказывался алкоголь в крови. Чего греха таить – я была не против, мне он нравился все больше и больше. Около двух часов ночи решили идти спать.
Мне досталась спальня на втором этаже с окном, открывающим вид на железную дорогую. Ночью проехал состав, размеренный стук его колес проник в мой сон. Мне снилось, что я медленно иду вдоль железной дороги, а рядом со мной лисица. Внутри меня чувство покоя и умиротворения. Лисица то и дело так забавно фыркает: «фыр-фыр-фыр». Нам весело. Я готова идти с милым животным далеко-далеко в бесконечность. На розовом рассвете мой сон растаял. Лежа на боку, я приоткрыла глаза. Открылась дверь. В проеме стояла хозяйка дома, вытирая слезы. Она тихо произнесла: «Гриша умер».
Меня словно ударило ножом в сердце. Сонливость мигом улетучилась. «Как?», – только и вырвалось у меня. «Только вызвали медиков, у него лицо такое жуткое, не выходи из спальни». И Оля разрыдалась еще сильнее.
Мертвого Гришу обнаружил Артем, случайно зашедший к тому в спальню за сигаретами. Приехавшая скорая, констатировал остановку сердца. Что-то напугало парня до смерти, так сказал медик. Мы пребывали в состоянии шока. Врач скорой выдал мне и Снежане по таблетке успокоительного. Трясущиеся руки немного унялись. Я никогда в жизни не сталкивалась со смертью так близко. Мне было невыразимо жаль этого интересного парня, еще несколько часов назад такого жизнерадостного и веселого, танцевавшего со мной на ковре. Так горько осознавать хрупкость человеческой жизни. Так горько, когда умирают молодые. Это несправедливо! Мучительно больно, когда смерть забирает не живших. Но, что же могло его так напугать?
Понедельник своей рабочей атмосферой заставил забыться и уйти от плохих мыслей, терзавших меня все выходные. Работа кипела во всю, и она морально помогала. После празднования Дня республики на нашу клинику обрушился шквал просьб о помощи от «наотмечавшихся» иностранцев. Один нигериец сломал ногу, когда пьяным поднимался по лестнице к себе домой. Пьяный англичанин подрался в ресторане и получили сильное сотрясение мозга. Был еще один англичанин, мистер Хантер, теперь он поступил к нам с вывихом руки. А также масса звонков, о том, как снять последствия алкогольной интоксикации. Я переводила всю информацию от врача и давала консультации. Рабочий день пролетел незаметно.
3.
Мои ступни, в ботинках на тонкой подошве, слегка подмерзали. Из-за выпавшего снега транспорт ходил редко, и я долго ждала свой автобус сильно голодная и измотанная работой. Как назло, подступили тревожные воспоминания о прошедшем празднике, пред глазами стояла та каталка с черным мешком, в котором лежал мертвый Гриша. И зачем я только выглянула тогда из окна? У меня выступили слезы и я смахнула их рукой. Впереди замаячили огни автобуса, и мне так захотелось, чтобы это был тринадцатый. Поскорее бы домой, у меня был припасен зеленый салат, сыр тофу, а потом можно было бы выпить чаю с медом. В этот миг почувствовала знакомый пряный запах. Тут же кто-то легонько ухватил меня за локоть. Я обернулась и увидела Максима. Меня как будто ударило током.
– Ой, привет! – воскликнула я удивлённо.
– Привет, Алиса, – сказал он волшебным голосом, – ты потеряла мой номер или не захотела звонить?
– Конечно, потеряла, то есть блокнот был испорчен, один пациент его испортил. Я бы написала, честно. Как дела?
Он тогда предстал в том же строгом, черном пальто, а на шее был повязан стильный сиреневый платок с узором.На зачесанных и по стилю уложенных назад темных волосах лежали снежинки. Краем глаза я заметила, как автобус тринадцатого маршрута закрыл свои двери и поехал дальше. Макс улыбнулся и ответил:
– Спасибо, все хорошо, может переместимся с улицы в какой-нибудь ресторан?
Мне сделалось неловко, но совладав с собой, я сказала:
– В первую встречу? Я даже не знаю.Я и одета не для ресторана.
– Пустяки, у нас будет вип, никто нас не увидит.
– Я стесняюсь, – честно ответила я. – Может просто прогуляемся?
– Твоя взяла, – улыбнувшись ответил он и выставил в сторону руку, тут же остановив желтое такси, – едем в «Ниппон». – сказал он таксисту и переведя взгляд на меня, – а потом прогуляемся.
– Ох.
В ресторане,выдержанном в японском стиле, играла тихо национальная музыка страны восходящего солнца. Заведение находилось на первом этаже величественной сталинской высотки недалеко от набережной, и несмотря на близость к центру города, почему-то было безлюдно. Встретив нас на входе, молодой официант проводил до уютного столика с кожаными диванами и скрылся на кухне, мы сели друг напротив друга и через миг возник коренастый, седой мужчина, азиатской внешности. Неужели настоящий японец? Он учтиво кивнул Максиму и протянул нам меню, но Максим сказал ему,не глядя на толстую кожаную папку: «заказ двадцать семь», и японец, вновь поклонившись, скрылся.
– Позволь, я угощу тебя фирменным блюдом, извини, что не дал выбрать, но поверь это самое лучшее, что у них есть. Тебе понравится.
– Я не сказала тебе, я – вегетарианка. Не ем мясо и рыбу.
– Серьезно? – Максим поменялся в лице. – Может сделаешь исключение ради нашей первой встречи, и извини, кстати, что я без цветов.
– Эх, как-то я кушала бабушкин борщ с говядиной, чтобы не обидеть её, – призналась я, – ладно, сегодня я не вегетарианка.
– Это настоящая японская еда, не пожалеешь.
– Как ты нашел меня? Ты случайно мимо проходил?
– Если быть честным, то я узнал до скольки твоя смена и подошел к остановке.
– Как ты узнал где я работаю?
Он улыбнулся.
– Ты записывала мой номер в блокнот «Бионики Лайф», легко было узнать дальше их расписание.
– Ой, я чувствую себя глупенькой, ты прям Шерлок.
– А это комплимент, спасибо.
Его зеленые, огромные глаза горели огоньками живого интереса и тайны, они манили и мне хотелось безотрывно любоваться этими искорками отблеска света. Я подумала, что от этого парня могут родится самые красивые дети на свете и скорее всего у них будут глаза этого волшебного редкого цвета.Он смотрел с легкой улыбкой тонко очерченных губ и его выступающие скулы слегка окрасились розовым оттенком, когда я рассказывала факты своей краткой биографии. Нам принесли заказ, и мы приступили к суши, если быть честной, то никаких особенностей я не заметила, обычная японская кухня, а вот традиционное сливовое вино Умешу мне очень понравилось.
– А где ты работаешь? – спросила я.
– Это большой секрет, – ответил он, с улыбкой, – государственная служба.
– Государственная Служба Безопасности,– продолжила я.
– От тебя ничего не скроешь, да, она самая, пожалуйста, никому не распространяйся о нашем знакомстве, – все так же улыбаясь, ответил он.
– Ой. Разумеется. Я почему-то сразу подумала об этом, когда увидела тебя, ты похож на эталонного агента. Откуда ты родом? Все время я болтаю.
– С Дальнего Востока, здесь по работе. Мне о ней нельзя говорить, как и о своей биографии, скажу лишь, что она не сильно примечательна. Я офицер.
– Мой папа был военным и дедушка тоже.
– У нас много общего. У тебя наверно их характер.
– И глаза, глаза дедушки. Зеленые.
– Волшебные, самые редкие на свете.
– Да, мы с тобой редкость. Кстати. мой дедушка воевал на Дальнем Востоке, в Маньчжурии. У меня от него осталось это, – я вытащила из под свитшота ладанку и показала её.
Максим положил палочки для трапезы и подвинулся ближе, я растерялась, неужели он хочет поцеловать меня здесь? Но он любовался ладанкой, словно я раскрыла шелковый платок с алмазами, я заметила, как он закусил нервно нижнюю губу и молча, замерев, осматривал кожаный оберег со всех сторон. Затем перевел взгляд на меня, наши глаза встретились. Не моргая, слегка улыбаясь, томно,будто что-то высматривая в моей душе, он так продолжительно смотрел, отчего меня пробил легкий озноб и побежали мурашки по всему телу, я спрятала оберег, отвела взгляд. Чтобы скрыть стеснение и испуг сделала глоток вина. Максим откинулся на спинку дивана и спросил, точно и не было этой сцены со сверлением взглядом:
– Как звали твоего дедушку?
– Василий.
– Красивое имя, очень красивое. Он наверно был смелым, хорошим человеком.
– Да, очень хорошим и добрым. Я хорошо помню его. Он умер, когда мне было десять лет.
– Грустно.
– Да ничего.
– Алиса, после нашей первой встречи я каждое утро просыпался с мыслями о тебе. Извини за банальщину, но я офицер и слабо разбираюсь в любовных делах и не знаю какие нужно говорить красивые слова, но скажу честно: ты меня покорила. У тебя особенная внешность, будто переплетено два направления: восток и запад, зеленые глаза в форме миндаля и каштановые волосы – это восток, а образ жизни и прекрасное образование – запад. В тебе сокрыта тайна, и ты властна над мужскими сердцами. Ты как магнит. Но еще этого не знаешь, не осознала и не поверила в свои возможности. И зачем только я тебе это говорю, ведь я не хочу, чтобы ты разменивала меня на кого-то другого.
– Ты красиво говоришь. Спасибо. Не увлекаешься поэзией?
– Люблю хокку.
– А анимэ? Любишь анимэ?
– Я бы посмотрел с тобой за компанию.
– Классно! Ты напоминаешь дракона из «Унесенные призраками». Мое любимое анимэ Миядзаки. Раз десять смотрела.
Максим загадочно улыбнулся, и я не поняла смотрел ли он этот фильм или нет, но спрашивать не стала, это все вино сказывалось, я почувствовала себя опьяневшей.
Выйдя из ресторана, мы решили прогуляться по набережной. Как же хорошо, что не было ветра, лишь снег слегка старил нас, присыпая сединой. Под горящими теплым, желтым светом фонарями, мы шли, держась за руки и он повторял, что мои глаза волшебны и он бы вечность просто смотрел в них. Меня это немного смущало. Его крепкая ладонь уверенно держала мою ладошку. Мы остановились у фонаря и стряхнули с плеч друг друга снежные хлопья. Все случилось так быстро и неожиданно. Максим, обнял меня за талию и слегка наклонился. Я увидела блеск в его зрачках, мои веки опустились и он нежно поцеловал меня. Тепло растеклось по всему телу и сердце учащенно забилось, проткнутое стрелой сами знаете кого. О, боже, как Максим чертовски хорошо целуется! Может у них в ГСБ так учат, чтобы соблазнять в государственных целях и вербовать новых агентов?
Домой я попала около одиннадцати, в прихожей меня встретила, одетая лишь в нижнее белье, тётя Света:
– О, зайка моя вернулась, а ты чего так поздно?
– С молодым человеком в кафе были, – вешая пуховик в шкаф, сказала я соседке, скрывая раздражение.
– И как он? Симпатичный? – прищурившись, спросила тётя Света и я уловила идущий от нее легкий запах спиртного.
