Михаил Гершензон
На солнышке

Полная версия

Несчастье

В одной руке Нюшка несет пузырек иода с бумажной шапочкой на головке. В другой – пять копеек сдачи. Пятак горячий стал, вся ладошка мокрая.

Очень жарко, от каждого камешка жар идет, как от печки. Мошкара над дорогой вьется, прямо звон в ушах стоит. Еще жарче от этого звона.

Остановилась; Нюшка около палатки, где воду и квас продают. Серебряных шоколадок много лежит на полочке. Стоит у палатки дяденька, велосипедист. Велосипед пыльный-пыльный. А сам он голый, в одних трусах, и тоже пыльный.

– Дайте мне сельтерской воды, – сказал дяденька. Оперся нечаянно на резиновый гудок, а гудок загудел.

– Холодная у вас вода? – спросил велосипедист.

– Как же, у нас все воды на льду, – ответил ему продавец.

Нажал какой-то крантик, вода в стакан ударила. Шипит.

Нюшка близко подошла, пузырьки в стакане увидала. Стакан вдруг вспотел, шершавым стал даже – такой холодный. Дяденька воду маленькими глоточками пьет, а Нюшка смотрит и тоже глотает. Только трудно глотать – во рту пересохло.

Пятак горячий-горячий. Переложила его Нюшка в другую руку, и ладошку о платье вытерла.

Дяденька сел на велосипед и уехал. А Нюшка вдруг красная стала, протянула пятак продавцу, положила на краешек стойки.

– Тебе что? – спросил продавец, а сам руку к шоколадкам тянет.

– Нет, мне не шоколадку, мне воды… шипучей, – сказала Нюшка.

Никогда еще Нюшка такой воды не пила.

Даже немножко страшно. Шипит, жужжит, в лицо брызжет.

Откуда пузырьки берутся? Нет, нет пузырька, а вдруг побежит вверх. Стакан холодный, пальцы жжет.

Сперва Нюшка медленно пила, чтобы надолго хватило.

А потом не допила – больно горлу стало.

Зато жары, как будто и нет совсем. Итти легче, и пятак руку не жжет.

Вот и дом на пригорке видать, кто-то из мальчиков по крыше лазит, а не разобрать кто.

Задумалась Нюшка – как про пятак сказать.

– Я тете Лене скажу, она сердиться не будет.

Вошла в сад, а навстречу Степа с Сенькой.

… – Купила йод? – спрашивает Степа. – Покажи.

Взял пузырек, красную шапочку снял, а под ней другая, беленькая.

– Сколько стоит? – спросил Степа.

– Двадцать копеек, – говорит Нюша.

– А где сдача?

Нехорошо стало Нюше. Сенька стоит, в руки смотрит, и Степа тоже.

– Я-я…

Не поворачивается язык во рту. Никак Нюшка про воду не скажет.

– Я-я… потеряла, – сказала Нюша и сама испугалась, – как это вышло, что неправду сказала. Степка сердито так смотрит, а Сенька смеется.

– Идем к тете Лене, – строго сказал Степа и взял Нюшу за руку.

Идет Нюша, дороги не видит, в глазах слезы стоят.

Сенька с боку прыгает и дразнит:

 
Вот так-так, вот так-так,
потеряла пятак!
 

Тетя Лена в изоляторе окно мыла. Руки у нее в мыле. Она рукавом волосы со лба откинула.

– Что у вас там?

Степка Нюшу к ней подвел и поставил, как деревянную.

– Она пятак потеряла, тетя Лена, – сердито сказал Степа.

Подняла Нюша глаза прямо на Сеньку.

– Вот так-так, вот так-так! – смеется Сенька.

А из спальни Мурка и Мышонок выглядывают.

Нюшка хочет на тетю Лену посмотреть и не может, стыдно.

– Не беда, со всяким случается, – сказала тетя Лена. – Перестань, Сенька. Верно, быстро бежала?

– Я… я…

Заплакала Нюшка и убежала в спальню.