meN/Ace
Констант: вестники судьбы
История из прошлого
Перед ней, в воздухе висело небольшое, квадратное, плоское изображение. Дюймов двадцать, по диагонали. Это главное меню операционной системы "Операционная система". Приятные иконки, или же это Джузип символика, перетекали из одной в другую. Как будто, множество экранов, слоями наложены друг на друга. То одни значки блекли на фоне других, то наоборот становились ярче. Это уникальная версия ОС, от части является плагиатом инопланетной ПГС (пространственно-графический симулятор), широко распространённый на Терраро. Её земная версия, так же полностью функционирует, без физического и мысленного контакта. То есть исходя из жестов человеческой оболочки, автоматически генерирующийся, как система управления. Аливе нравится Операционная система ОС, да и не только ей, ведь она так проста в управлении. Никаких меню, никаких дополнительных окон. Всё на главном экране. От настроек контактов, до графических программ. Пользовательская оптимизация, кажется настоящим шедевром. Чтобы разобраться с такой непривычной системой, придётся уделить немного времени, зато потом, в использовании она станет неизмеримо проще, всего примитивного, однобокого софта, от популярных компаний. Это как сравнивать автомобиль Тесла на автопилоте, с грузовиками из пятидесятых. Многозадачность и практичность в одном касании – это идеальная система управления. Алива стоит в собственном пентхаусе чудесного небоскрёба, находящегося на берегу острова Палау. Перед ней раскинулись невероятные виды дикой природы. Десятки рифовых островов, как грибы сточенные океаном у основания и усыпанные густой зеленью сверху. Она соединила вместе, кончики большого, указательного и средних пальцев на опущенной, левой руки, и висящее в воздухе изображение увеличилось, превратившись в зеркало. Она отчётливо увидела своё лицо, и небольшое, дугообразное меню управления, снизу. Это приложение «Color Effect» для нанесения макияжа. Нажав на один из цветов, на её глазах появились тени. Потемнели ресницы, и слегка поменялся оттенок лица. Строя разные мордашки, девушка позировала сама себе. То вытянув губы, то нахмурившись и приоткрыв рот, себе же, она определённо нравилась. Потом она широко улыбнулась и взялась ладонями за щёки. Хорошенько их помяв, она начала пальцами разглаживать морщинки, возле глаз. Потом у носа и на лбу. Боже, они по всюду. Аливе стало не по себе. Она сразу вспомнила, про свой день рождения. Через месяц, ей уже тридцать три! Как же хочется отправится в прошлое, хотя бы на пару лет назад. Или просто остановить время. Сейчас ещё не поздно. Скорее наоборот, сейчас самое время сделать это. Смотреть за тем, как гаснет собственное тело, и не быть способным повлиять на это, для Аливы большая забота. Её внешность всегда занимала большую часть души внутреннего мира. Не ощущая себя красивой внешне, она и внутренне не считала себя полноценной. Несмотря на генетику, которой, она так гордилась, девушка уже считает необходимым перепрограммировать ДНК. А ведь команда Сэма, фактически уже способна на это. Однако, Алива ни с кем не говорит на эту тему, считая это слишком постыдным. В конце концов, тридцать три года, ещё не сорок. И всматриваться в каждую микротрещинку – это уже фанатизм. Можно ещё немного подождать. Будущее очень непредсказуемо. Говорят, Мандэсо уже может преобразовывать тела до самых фантастических параметров. Их жизнь непредсказуема, и в этом есть свой кайф. Уже завтра можно умереть или же обрести полное бессмертие.
Из воспоминаний Аливы
Меня зовут Алива. Это мой бренд и псевдоним, к которому я давно привыкла. Моё настоящее имя Милана Милим. Не часто я его кому-то называю, но не из-за какого-то преследования или подписания контракта с Elite Girls. Просто я хотела очиститься от своего прошлого. Имя довольно запоминающееся для публичной занятости. Этого я и боялась. Моя работа, признаюсь, по началу, слишком смущала меня. И, я не очень то горела желанием прославиться. Я сама придумала себе прозвище, сразу, как уехала из родного дома. Сегодня мы главная сторона представителей человечества. Те, кто сотрудничает с инопланетной, могущественной цивилизацией. Они могут быть вечно молоды, они даже способны стать бессмертными. Если сейчас у нас нет возможности обрести такой дар, то в ближайшее время – это точно произойдёт. Не подумайте, я не гонюсь за бессмертием, как глупая девочка. Всё, что мне нужно, лишь немного продлить мою молодость. Даже не жизнь. Как бы сейчас не было хорошо, я понимаю, что человеческое восприятие не способно идти вровень с физической составляющей. Только в наивных, детских сказках, нас обманывали, будто всесильные вампиры или мумии, будучи в неизменном сознании, с одними и теми же проблемами, жаждут жить так, как невинные младенцы, поглощающие новую информацию каждым своим взглядом и каждой клеточкой своего тела. Улавливая каждый звук и шелест, они не просто запоминают окружающий мир, они живут настоящим. Являясь сгустком энергии, отражением наполненной реальности, они формируют свои цели, а не только лишь выполняют поставленные. Но, это бред. Если вы не сумасшедший фанатик, вы не можете заниматься одним и тем же делом тысячу лет, как бы сильно не любили его.
Я живу в окружении гениальных учёных и разработчиков. Я не хочу хвалиться, но мне нравится получать и анализировать информацию, касательно последних инноваций корпорации Джузип. Иногда, я даже советую компании принять какое-либо решение, в производственных и экономических вопросах. Я не сотрудница этой организации, поэтому имею дело с ней, строго, как наблюдатель со стороны. Да и не хочется вмешиваться в эту безумную сеть неконтролируемых офисов. Компания, в которой работает и заведует Сэм – совершенно бесперспективная на вселенской арене. Он её основал с упором на разработки новых методов телепортации программного обеспечения. То есть, вне Земной деятельности, в угоду хозяевам. Едва успев подать проект в центральный офис Терраро, неожиданно Шарвей заключили сделку с ещё более могущественной расой Уальпагаями, о которой не кто из нас ничего не знает, кроме того, что они есть. Разумеется, проект Сэма, если и не отклонили, то точно заморозили. Он не желает оставаться в этой должности и ему необходимо получить некое повышение, чтобы, если не попасть в клан Шарвей, то хотя бы под его прямой контроль. Ибо между ним и ведущими, производительными компаниями отсутствует связь, которая позволила бы обмениваться последними инновационными разработками. Я не могу помочь Сэму с его работой, но я его очень люблю. Он по-настоящему первый и единственный человек, к которому у меня возникла привязанность. Формально, хоть мы и находимся в свободных отношениях, в действительности мы постоянные и, надеюсь, единственные половые партнёры. Я чувствую, что он тоже любит меня. Наши отношения особенные. Насчёт детей не знаю, но жениться мы точно не собираемся. Сейчас узаконивать свои чувства не в тренде даже у людей с низким достатком. Это считается позорно. Мол, если необходимо вмешательство третьих лиц, тем более государства, в частные отношения, значит, нет никакой любви, по-настоящему. Мы же никогда не видели в этом смысла. Ну, я понимаю, что это частный случай, так как на момент встречи, мы оба были богаты и независимы. Людям нужны гарантии. Но, по-моему, с этим перегнули палку. Делить имущество, выплачивать элементы. Зачем нужна эта волокита? Не можешь содержать ребёнка – отдай его мужу или наоборот. Это моё личное мнение. В большинстве своём, в Загс ходят не самостоятельные люди. И, кстати, они платят какие-то пошлины государству. Кто-то женится, исключительно ради свадебного обряда, из уважения к традициям. Но, в светском обществе, это делают, чтобы «большая мамочка», в лице государства, поровну разделила общие конфетки. За годы, проведённые вместе, мы испытали наслаждений, больше, чем все обручённые люди вместе взятые. Это кажется невозможным, до тех пор, пока не поведать нашу чудесную историю. Наша совместная жизнь не просто прекрасна. Для меня она идеальна. Мы на сто процентов подходим друг другу. Мы чувствуем себя рядом совершенно раскованно и свободно. Можем пошутить, поговорить серьёзно и даже поспорить, и это лишь усиливает наши чувства. Мы ни разу серьёзно не ссорились и не обижались друг на друга, и это просто чудо, ведь прошло уже восемь лет после нашего знакомства. Тогда военная обстановка была более-менее спокойной Люди не жили в страхе своего уничтожения. Хотя Гонконг и его окрестности уже были разбиты. Почему-то все думали, что на этом конец. Люди не предполагали, что война будет затянутой, если при имеющихся технологиях, всю Землю можно было уничтожить несколько раз за день, и этого не происходило, значит, никакого полного уничтожения и быть не может. Тем более, человечество уже привыкло к постоянным, точечным конфликтам в странах третьего мира или мусульманских государствах. Сам факт того, что обе конфликтующие стороны использовали свой военный потенциал не на всю мощь, ещё один знак в пользу очередного, пусть очень масштабного, но местного, а не мирового конфликта. Самые ожесточенные схватки ИПО с Констант проходили на двух островах: европейском Кипре и азиатском Тайване. А боевые действия ИПО и ЦС, протекали уже по всему миру. От Сан-Диего, в Калифорнии, до Саудовской Аравии. Причиной конфликта, как я понимаю, стало варварское поведение ближневосточных стран. Они вышли из всех международных конвенций и начали устраивать свои порядки на своих объединившихся, как считают они, святых землях. И всё бы нечего, но они также забрали Израиль, и начали массово уничтожать евреев. Это прорвало точку кипения развитых стран, и они развязали масштабную военную компанию. Однако, на этом всё не закончилось. Между ЦС и Констант возник конфликт, и против компании тоже применили силу. И, теперь, получается, все против всех, в трёх главных противоборствующих сторонах.
В те годы всё ещё существовали границы большинства государств. Визовые режимы, все дела. Я жила в США, в Нью-Йорке. Мне генетически повезло с внешностью. Однажды, увидев мои фото, со мной связались в интернете, агенты крупного модного журнала. Я не поверила и по началу игнорировала, приходящие мне сообщения во всех социальных сетях до тех пор, пока наконец, через знакомых, мне не передали подробности сделки. В итоге в восемнадцать лет, я уехала в Америку, оформив рабочую визу. Заключив свой первый же контракт, на полмиллиона долларов, я была на седьмом небе от счастья. Приехав из маленького, провинциального городка, из никому не известной страны постсоветского пространства, я могла ожидать всё, что угодно, но только не это. Мой отец имел славянские корни. Я так и не знаю, какие именно, может быть он был Русский, Украинец или Поляк. Он умер, ещё до моего рождения и в нашей семье не часто был разговор о нём, потому как никто ничего не знал. По слухам, будто он был главарь какой-то мафии и, в очередной разборке в 1999 году его пристрелила полиция, в городе Киеве, из-за оказания, вооружённого сопротивления. Мама же – армянка, с еврейскими корнями. Она плохо относилась ко мне, до последнего убеждая меня в моей ничтожности. Ещё, когда я была маленькой школьницей, мама заставляла меня работать. А в более позднее время, она предрекала мне самую грязную профессию – девочкой по вызову. Говоря, что максимум, чего я добьюсь – это маленькая квартирка, на окраине города с мужем алкашом, который будет бить меня и моих детей, получая не стабильную зарплату и заставлять делать тяжёлую работу по дому. Мы с ней совершенно разные люди. Разные, как характером, так и внешне. Раньше я призирала её за такое поведение, но не позволяла себе вступать в конфликт, потому, что понимала, что целиком и полностью зависела от неё. Поэтому, моя юность была настолько ужасной, что, вспоминая всю свою, уже довольно, не короткую жизнь, уверенно могу сказать – тот период был самый худший. Узнав, что меня пригласили работать в Нью-Йорк, мама обиделась на меня, как будто, я виновата, в том, что буду хорошо жить. Скорее всего, это была не обида, а стыд. Ей стало стыдно, за своё отношение ко мне, ведь она надеялась и дальше меня подстрекать и глумиться. По началу пару тройку раз мы связывались по телефону, но после, как-то перестали. Оно и к лучшему. Звонила всегда я, а она, зная мой номер, адрес социальных сетей, не разу со мной не связывалась. Разговоры были короткими, одинаковыми и совершенно неинформативными, словно нам нечего было сказать. Она говорила со мной в таком тоне, будто все, что у меня есть – её заслуга. Хоть и не давала это чётко понять, но я не могла терпеть, что она не рада за меня, как радуются родители за своих детей, а наоборот. Её разрывало от зависти и ненависти ко мне. Я могла бы сделать её жизнь лучше. Да, я могла бы ей дать много денег, купить всё, что она пожелает. Но зачем? Это потерянный человек. Ей не чужда ни любовь, ни радость. Она призирала счастливую жизнь. Её счастье – это боль и мучение. У неё не было смысла жизни, а перевоспитать её, было уже не в моих силах. Сформировавшаяся личность – худший объект воспитания. Сформировавшаяся личность не способна не воспринимать новую информацию, ни тем более её анализировать. Если речь идёт, конечно, о стопроцентной новой информации, которой и являлась моя новая жизнь в Америке, для моей узко мыслящей во всех смыслах мамы.
Заселившись в съёмной квартире, я обустроилась и акклиматизировалась к новым условиям. До этого, я никогда не путешествовала, но быстро привыкаю ко всему новому и с этим мне тоже повезло. Может, потому, что я была такой забитой и скованной, в постоянном ожидании лучшей жизни. Давно известно, что идеал любой внешности всегда относителен. Кому-то нравятся пышки, кому-то – худышки. Я скорее отношусь ко второму. Я не считаю себя тощей, никогда не садилась на диеты, а до двадцати пяти лет, даже не ходила в спортзал. Уж такая природа. У меня никогда не выпирали кости там, где они не должны выпирать. Коленки всегда тоньше бёдер, тазовые кости тоже не виднелись. Хотя с первого взгляда, может показаться во мне излишняя худоба, однако приглядевшись, многие поменяют своё мнение. Помимо тонкой фигуры, моё тело очень стройное, в плане пропорций, и да, большого вымени и сальной задницы в стиле Кардашьян у меня нет. Поэтому, для большинства латиносов и афроамериканцев, я настоящая уродина. Хотя, на самом деле, имею упругие и выпуклые формы, хорошо сочетающиеся с ростом в метр восемьдесят. В некоторый период времени, я всё же была полной, изо всех сил набирая вес избытком белковой пищи и упорными тренировками. Но, потом, всё это надоело, и моё тело стянулось в исходное состояние, Это в очередной раз доказывает, что я не страдаю худобой, и это всего лишь генетика. Хотя многие современные модели, действительно, измучанные анарексички. И мне их жаль. Моё лицо, ну, наверное, самое обычное. Слава богу, не с большим армянским носом, как у моей мамы. Зелёными глазами и немного пухленькими губами. Наверное, в этом и есть красота. У меня никогда даже не было мысли попробовать ботекс, пластику и весь этот тюнинг. Пусть у меня нет особых, запоминающихся знаков отличий, типа родинки, прорехи в зубах или ямки на подбородке. Ведь, некоторые штрихи, подчёркивающие личность, всё же идут на пользу. Но, это уже слишком. В конце концов, у меня одно лицо, и я не Афродита, чтобы угодить каждому. Мне не обязательно наводить профессиональный макияж. Из-за правильного расположения глаз, тёмных бровей и без того ярко-розовых губ, мне достаточно сделать причёску, и можно идти на съёмки, если конечно, это не реклама косметики, которую раньше довольно часто приходилось делать. Я была везде, где только можно. От подиумов, на показах мод, до обложек авторитетных журналов. От обнажённых, эротических фотосессий, до реклам крупнейших брэндов и вывески их, как в центре Нью-Йорка, так и в других городах всего мира. И, как же было ужасно, работать в чужих, брендовых компаниях. Они обращались с людьми, как с вещами. Особенно с моделями. Не считали их не за что. Для них не существует твоего мнения. Есть только твоё тело. Как-то, мне пришлось не спать двое суток, ради одной, к тому же ужасной для меня фотографии. «Искусство требует жертв», говорят они. Есть и другой путь. Можно стать суперзвездой и зарабатывать в соцсетях. Но, я не публичная личность. Не поверите, но, я не зарабатываю в интернете. В моей закрытой страничке в инстаграм, три с половиной тысячи подписчиков, при тысячи подписках. Хвала всем богам, что я не скатилась до этого массового тренда, и вовремя успела открыть своё модельное агентство. За шесть лет, именно столько времени я жила в США, пока не узнала Сэма, я создала хорошую репутацию, приличное состояние и не сдерживалась от роскошной жизни. Единственное, что всегда бесило меня – это папарацци и журналисты, которые всюду преследовали, пытаясь сделать из меня мега звезду. Да, я ненавижу известность. Может быть, это ломает ваши стереотипы, о молодых, самодостаточных девушках. И, это не потому, что я стыжусь своей работы, или своего прошлого. В прошлом, у меня было несколько слишком пошлых моментов, фото, которые можно откопать на любом порносайте. Я не какая-то порнушница. Это совсем, конечно на грани, справедливости ради, на камеру, ничего в себя я не запихивала. Ножки раздвигала, но никаких половых актов. Зачем вообще, скажете вы, нужны подобные фото? Очевидно, чтобы кто-нибудь пофапал. Причина не в юношеской глупости. Не собираюсь оправдываться. Да, я бесстыжая. Если для вас это порок, замечательно. Можете проклинать и осуждать. Так уж вышло. Я не готова стать мученицей, ради хорошей загробной жизни. Я верю, что бог не садист. Почему, принято считать, что, чтобы жить счастливо в следующей жизни, нужно страдать в предыдущей? Что бы стало со мной, в моей родной стране, если бы я в нужный момент, удачно не сфоткалась, пусть и голышом? В стране, с высокой безработицей, и очень низким уровнем жизни, где даже с высшим образованием некуда деться. Если для вас лучше работать кассиром или акушеркой, за кусок чёрствого хлеба, рьяно отстаивая свою честь и невинность, я вас поздравляю. Все эти моралфаги лицемерные злобные людишки, которых я давно научилась игнорировать. Находясь в одной ситуации, они говорят одни вещи. Но, только, как они попадут в другую ситуацию, то говорят уже совершенно противоположное. Я не нуждалась в известности, но известность нуждалась во мне. Люди из бизнеса подобного формата, очень редко остаются в тени. Когда, я перестала «торговать телом», мои заработки возросли ещё сильней. Бывало, за год, мой доход превышал сорок миллионов долларов. На самом деле, это не такие-то и большие деньги, по современным меркам. Большое количество моих коллег зарабатывали сотни миллионов. Но, почему-то меня считали, чуть ли не самой состоятельной девушкой модельного бизнеса. Может, потому что, вокруг меня всегда был ареал загадочности. Избегать СМИ – становилось всё сложней. Куда бы ты не пошёл, они караулят в каждом кусте, в каждой щели и каждой улице. Всегда было интересно, кто им сливал информацию моего местоположения. Независимо от того, официальное или неофициальное мероприятие, они всегда на своём месте. Порой, возникает ощущение, что жёлтая пресса работает лучше ФБР. У меня чуть не развилась фобия, чтобы совсем не свихнуться, я наняла вооружённую охрану. Телохранители у меня были давно, но они не справлялись с этими нелюдьми. Я понимаю, что это их работа и всячески пыталась объяснить, что я не из сферы шоу-бизнеса. Потребителю не обязательно знать моего имени, он знал моё тело, как торговую марку. Бренд, который я рекламирую. Я даже не инфлюенсер, в конце концов. А, журналистов интересовала, разумеется моя личная жизнь. И с чего они взяли, что на меня будет большой спрос толпы? Все эти крупные звёзды, которые реально кайфуют от уделяющего им такого колоссального внимания – просто сумасшедшие. Не верю, что это образ жизни. Это психическое расстройство.
Однажды, вечером я ехала на работу. Тогда была фотосессия в одном из шикарных офисов, в центре города. Прибыв на место, мы договаривались насчёт подготовки одного из помещений. Как выяснилось, мы были в главном кабинете какой-то технологической компании. Тут было супер круто. Я словно попала в волшебную сказку. В самом центре, бросились в глаза два огромных логотипа. Они парили в воздухе и медленно вращались по сложной траектории, то в стороны, то вверх, то в низ. Стены и окна состояли из движущихся квадратов, неравномерно выпирающих или наоборот вдавленных. В стиле знаменитого, и известного на весь мир первого офисного здания Констант в Гонконге. Которое, власти даже признали достоянием города, а в итоге сами же разрушили. В общем, эти волшебные сверкающие, как бриллианты квадраты медленно менялись местами, светясь разными, приятными цветами. На тот момент, это был всего один из двух Американских офиовс, революционной, вгоняющей всех в мандраж, компании. Самый первый офис стоит в Сан-Хосе, на западном побережье страны. И туда вход был полностью запрещён. Производя первую инопланетную технику не под своим брэндом, Констант, в которой, изначально уже руководил Сэм, славился продажей универсального «механического ПО» – совершенно фантастической на тот момент технике. Например, маленькие розетки, без проводов, с любым постоянным напряжением, генерируемым из воздуха. Или летающие тарелки, принцип действия которых основывался на том же. Внезапно, в кабинет вошли три парня. Никого из них до того момента, я даже не видела. Все были довольно молоды и одеты далеко не официально.
– Хотим, значит засветить наши логотипы? – торопливым шагом, стремительно подходит один из них. И это был Джаред – с виду самый старший из них, и на тот момент, я думала, самый главный.
– Здравствуйте – начал мой коллега, организатор и профессиональный очень уважаемый фотограф, модельер и в целом, деятель искусства. – Мы на сегодня договаривались, с вашим начальством.
– Мы начальство – сказал второй. Это был юный Кенни. – Это мы приглашали вас, якобы на фото сессию. На самом деле, нам нужно уладить кое-какие вопросы, чтобы в дальнейшем не возникало разных глупых ситуаций, – продолжил он.
– Отлично, странно вы выглядите конечно, но в чём же собственно проблема?
– Сэм, объясни. И картинки ему покажи. – Сказал тот же неотёсанный грубиян, обратившись к третьему из них. Тот был самый юный, как показалось мне, вообще подросток, достаточно худой парнишка с довольно серьёзным, и спокойным лицом, и это был Сэм, собственной персоны. Он достал дорогой и редкий гаджет, которые тогда уже вышли из продажи (ввиду конфликта ЦС с Констант) и ткнул его почти в самое лицо бедного коллеги.
– Что ты можешь сказать, насчёт этого шедевра, гуляющего по всем возможным интернет ресурсам? – Обратился юнец, словно к своему другу, а не пятидесятилетнему, в отличие от него, элегантно одетому мужчине.
– А что здесь такого? Ничего противозаконного не вижу.
– Забудь о законах мужик. Ты окончательно хочешь сломать без того утерянное доверие к нам, ведущих государств мира? – агрессивно спрашивает этот охламон.
– Да в чём же дело? Объясните нормально, – разозлился наш помощник по оборудованию.
– Конечно… Разумеется… – начал ходить вперёд-назад, этот взбешённый мужчина. – Зачем вы рекламировали экипировку Констант? (Программируемая одежда по схеме «Условные положения максимального движения»). Зачем вы… – Джаред подошёл в упор к фотографу, – освещаете то, что мы тщательно скрываем. Сам конфликт начался по этой причине. Государствам нужна Констант экипировка, больше, чем что-либо. Им нужно новое оружие. Мощное и разрушительное. Им нужны все технологии, связанные с разрушением и адаптации к войне. Но мы не могли, и не можем сейчас продавать такое. Отчасти в этом наша вина. У власти всех ведущих государств стоят имбецилы. Мы должны были сменить её, так же, как на Терраро. Современная техника не должна попасть в руки макак. Они же поубивают друг друга быстрее, чем вы успеете это понять. Я. Мы все. В том числе и руководство нашей внеземной корпорации не желают истребления человечества. Но человечество жаждет уничтожить себя, как никогда раньше. Ситуация вышла из-под нашего контроля.
– Не успев в него войти, – усмехнулся над ним Кенни.
– Не важно. Они не готовы пользоваться этим, понимаешь. Всё, что мы делаем для обычных людей, эти придурки надевают на своих солдат. Мировая война неизбежна. И всё-таки хорошо, что она уже началась. Может, общество одумается и поддержит нас. Хотя нет. Что я опять несу. Нам не на кого надеяться.
– О чём это вы? Я не понимаю. Представитесь или проваливайте. Иначе вызову охрану – Рассердился наш коллега.
– Беги, не поскользнись! Посмотрим, кого упакует охрана.
– Что же это вы такие злые? Почему, не могли нормально назначить встречу?
– Об этом не должны были узнать СМИ. Вы бы растрендели всей округе, а мы не публичные личности, – ответил Сэм.
– Хорошо, дайте нам двадцать минут. Раз уж мы всё приготовили. Мы бесплатно отрекламируем ваши программированные духи. Всё легально. Ни каких запретных экипировок. – Сэм тихо засмеялся, глядя на Джареда. Он, что-то шепнул ему на ухо. Тот, улыбнувшись, продолжил, обращаясь уже ко всем нам:
– Из вас, кто-то случаем, не втирал по всему телу регенератор ароматов? – Тем временем, я смотрела на ноги Сэма и быстро отводила взгляд в сторону, не обращая внимания на разговоры. Почему-то никак не могла понять, что на них было надето. Такое чувство, что он совсем без обуви. Да, на нём были просто серые носки, без каких-либо значков или логотипов. Несмотря на то, что его друзья пришли в обуви. На тот момент, я даже представления не имела, что, оказывается, это был один из первых экземпляров тонкой обуви, его собственного производства. Со встроенным распределителем, равномерного подъёма, по программе, распространяя давление по всей стопе. Если бы не этот серьёзный разговор, я б не выдержала от смеха. А, вспоминая это сегодня, краснею от стыда. Да, я насмехалась над тем, что сегодня с гордостью надеваю сама. Но тогда, посмотрев на него с ног до головы, громко хрюкнула носом. Быстро прикрыв его рукой, пришлось сделать вид, будто я чихнула, чтобы не обращали на меня особого внимания.
– Ну да. Было такое. – ответил один из наших коллег на ранее поставленный вопрос.
– Ай-ай-ай, как не стыдно. Простачков обманываете, ради лишнего доллара. Нет, я не против, ни поймите, не правильно. Просто, вы сами то, точно знаете об этом?
– О чём? – спросил наш помощник.
– О том, что они не омолаживают вашу чёртову кожу! – как конь заржал этот тип, Джад, что всё больше бесил меня. Тем временем, Сэм посмотрел мне прямо в глаза, разумеется я тоже смотрела в его. Мы одновременно, быстро отвели их в сторону. Он начал рассматривать каждого из моих коллег, а я в свою очередь рассматривала это красивое, технологичное помещение. – Известно ли вам, что регенератор ароматов, регенерирует только ароматы, никоем образом, не влияя на окружающую среду. А вы подавали это под видом омолаживающего крема, в привычной вам манере, сногсшибательных заголовков.
– Ну, давайте без этого, ладно? Мы тоже не маленькое предприятие. Откуда мне знать, кому пришла такая идея? Я в курсе, как он работает, и инструкция подробно это объясняет. Возможно, и есть такая реклама, но к нам это не относится. – Мы с Сэмом вновь посмотрели в глаза друг другу. В этот раз я первая сделала это. Не знаю почему, но его, слишком пронзительный, сосредоточенный взгляд заставил быстро отвести мой. Только уже не в сторону, а чуть ниже его головы. Через мгновение, я снова посмотрела в глаза, и он всё ещё продолжал смотреть. Затем, он слегка улыбнулся и сложив руки на груди, медленно пошёл по кабинету, в сторону стены с движущимися кубами. Строит из себя важного сопляка. Думаю, про себя. Он может позволить это себе. Мне стало неловко и смешно одновременно. Кажется, разговор закончился. Так и не дойдя до конца, Сэм быстро развернулся и вышел, вслед за своими напарниками.
– Работаем, работаем! – закопошился персонал, после слов фотографа.
Я весь тот день вспоминала Сэма. Он показался каким-то чудаковатым, и, с другой стороны, очень серьёзным. На тот момент, я конечно не понимала, что именно меня в нём зацепило. Наверное, какая-то харизма. А может, наши взаимные взгляды. Или его улыбка. В голову начали лезть разные мысли. Кому или почему он улыбнулся? Улыбнулся, наверное, мне, но зачем? В отличие от него, я была одета в шикарное, полупрозрачное, голубое платье. Не хочу описывать его полностью словами, но могу сказать, оно точно отличалось даже от самых изысканных модельных дизайнеров. С правого плеча, до левой части таза – шла область из закрученных и наложенных друг на друга надутые части ткани. С левого плеча до правой части таза было плотно прилегающая часть, с длинным выступом внизу, в виде короткой юбки. Это место закручивалось вокруг ног с наклоном, выходя с обратной стороны в два оборота. С левой стороны, были видны белые трусики. На ногах у меня были одеты розовые чулки с блестящими, белыми и голубыми камушками в виде цветов. Это очень и очень недурно. Я бы себе вдула. Возможно, такой вид неприемлем для Сэма? Почему он одевается, как босяк странно, слишком безвкусно. Ведь, занимается таким крупным бизнесом. Может, у него нет денег. Или времени. Сейчас же у их компании большие проблемы. С ними больше никто не сотрудничает. Так, стоп. Это уже слишком. Думать о финансовом состоянии подростка, которого я даже не знаю. Кто он такой, чтобы беспокоиться о нём. А вообще, даже если они всего лишь шестёрки своей огромной корпорации, у него точно есть деньги. И совсем не маленькие. Интересно, где он живёт? На Земле или на Терраро? Я никогда даже не была на орбите Земли, хотя сейчас туда может попасть любой желающий, за небольшую цену. А эти люди путешествуют в миллиардах и триллионах световых лет, правда через портал, недавно ими же отстроенный на поверхности Марса. У него, должно быть, очень крутая жизнь. Гораздо насыщеннее, чем моя. Он видится с реальными инопланетянами. Из всех людей этого никто не может позволить себе ни за какие деньги. Даже политики и учёные. Он один из избранных, должно быть, какой-то сверх продвинутый программист, и в скором времени будет задавать нам новые тренды. Всему миру. Люди нового времени, от которых зависит начало новой эпохи. Даже лёжа в постели, одна, я не могла остановиться думать о прошедшем дне. Особенно, об этом симпатичном, юном парне, без подошвы на ногах. Не знаю, зачем, но я прикинула мысли о его отношениях. Есть ли у него кто-то в интимной связи или нет. Ага, слишком он ещё зелёный. Наверное, девственник. Типичный компьютерщик – задрот. Какой он вообще ориентации? С ориентацией, вроде всё нормально. Он же засматривался на меня. У меня особо не было серьёзных отношений, хотя я чувствую, что очень нуждаюсь в них. Просто не везёт. Казалось бы, деньги, красота, что ещё надо? Не повезло с окружением. Если красивый, то говнистый, если приятный в общении, то внешне совсем не симпатизирует. У меня много мужчин друзей. Может, я слишком придирчива, и постоянно жду принца на белом «летателе» А-класса. И он появился… Этот мальчик подходит! Мужчины говорят, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны, чтоб понравиться женщине. Как бы не так. Это они оправдываются, потому что не хотят следить за собой. Мечтать не вредно. Меня лично смущают даже волосатые подмышки. И всё же, как бы я не хотела, но, как и все люди, с нормальным функционированием половых органов, не могу сдерживаться от потребности к сексу. Двадцать два года. Возможно, недостаток эстрогена. В эту ночь, почти, как обычно, я спала одна. Уже, будучи погружённой в сон, подсознательно, я засунула руку в трусы. Мне не очень-то хотелось заниматься шалостями в тот момент. Для этого у меня был целый набор искусственно удовлетворяющих механизмов, включая человекоподобных роботов, со встроенной программой изменения анатомии их тела. Но пальцы не слушаясь, на автомате, произвольно начали массажировать, ещё совсем мягкий клитор. Лёжа с закрытыми глазами, я в точности представила перед собой лицо Сэма. Он тяжело дышал, немного открыв рот и медленно приближался ко мне, слегка наклонив голову на бок. Тогда я почувствовала большой прилив сил и даже вышла из сонного состояния. Мой клитор резко потвердел. Продолжая его массажировать уже немного быстрее, я почувствовала выделение влаги. Сильно сжав ноги, я просунула один палец во внутрь. Поводив по вспухшей, мокрой области несколько раз, я с бешенным рвением, сунула два пальца на всю глубину и быстрыми сжиманиями руки, помассировала набухшую область влагалища, подняв колени. Через пять-шесть повторов, я резко остановилась, достав руку из трусов. Вспотевшая и возбуждённая, я встала с кровати. Глядя в зеркало на саму себя, в полуночном освещении спальни. Мои соски затвердели, как никогда. Сэм всё ещё был перед глазами, на этот раз уже в полный рост. Я даже не могла представить его голым. Понимая, что он возбуждает меня больше, чем кто либо, идя в душ, по пути, я обещала себе, что если встречу его ещё раз, хоть это и очень мало вероятно, то точно не упущу шанс, заняться с ним любовью. Чем больше я его представляла себе, тем больше хотелось попасть в его объятия. Так и не спав всю ночь, только на следующее утро я перестала о нём думать. Хотя нет, не перестала. Сначала, я всё разузнала о нём в интернете. Нашла его и в соцсетях, но никуда не стала подписываться. Потому как нет времени лайкать фотографии незнакомцев. У меня был сложный график без выходных. Вернее, я сама составляю график, но планы не выполнялись вовремя. Бизнес есть бизнес, я сама залезла в эту работу. Она нравится мне, несмотря на то, что порой выматываюсь на столько сильно, что просто хочется всё бросить. В то время, я постоянно испытывала стресс. Он был обыденностью моей жизни. Если бы меня не успокаивали вовремя мои близкие друзья, возможно, я бы бросила свою работу. Я, как и любой другой человек, не люблю сложности, которые не знаю, как решить. На тот момент их было больше обычного. Разбираясь со своими проблемами, я забыла о Сэме на пару месяцев.
