МемуаристЪ
Сталин громит мифы
Сталин пострелял малярийных студентов
Сталин репрессировал всех подряд, даже студентов ставил к стенке. На полном серьёзе рассказывают совершенно мозгодробительные истории про 1937 год! Очередная либеральная ложь про шуточную троцкистскую группу «комариков-маляриков», которую злые чекисты полностью уничтожили.
Я, кстати, даже нашёл откуда стала расти и множиться эта бредовая история про «маляриков». Про эту подленькую статью из лихих девяностых и маленького алтайского Солженицына тоже поговорим.
История начинается с того, что в 1936 году в Алтайском крае бушевала эпидемия малярии. Действительно, в начале тридцатых по СССР прокатилось несколько волн малярии. В основном, конечно, в южных регионах.
Каких-то сообщений о массовой малярии на Алтае я не нашёл. Уж больно непривычный климат для этой болячки. Но допустим, что-то занесли.
Есть замечательная научная статья кандидата исторических наук Михаила Семёнова «Распространение малярии в годы Великой Отечественной в Западной Сибири». Там по архивным данным даются раскладки по областям свежих случаев малярии.
Например, для Новосибирской области самый страшный 1936 год – 646 новых случаев. Когда в сорок первом туда хлынули в эвакуацию люди из южных регионов, заболеваемость скакнула почти в десять раз. К победному году насчитывали и вовсе под тринадцать тысяч заболевших.
По Алтайскому краю схожие данные. Можно оценить, что в середине тридцатых заболевало малярией в районе тысячи в год. Как-то на эпидемию не тянет. При этом советская власть тогда же развернула целую сеть антималярийных станций. А главное, начала массово санировать водоёмы.
Малярию либеральные разоблачители притянули для красного словца. Уж больно удачным показался выдуманный ими термин «комарики-малярики».
В том, что он выдуманный, в наши дни убедиться легко. Попробуйте поискать это необычное словосочетание. Найдёте только одну публикацию середины девяностых. До этого никто ни про каких троцкистов «маляриков» в Барнауле не слыхивал.
Итак, 1935 год, никакой массовый террор, ни по версии сотрудника ЦРУ Роберта Конквеста, ни по версии комиссии Яковлева, ни по Солженицыну даже не в проекте. А вот за студентов учительского института в Барнауле уже взялись кровавые чекисты.
Будущие учителя массово нахватали малярию и вместе ходили в амбулаторию. Однокурсники эту братию и обозвали «комариками-маляриками».
Я, конечно, не доктор, но понять зачем эти люди регулярно ходили в амбулаторию и почему они при этом продолжали посещать занятия – решительно не в силах. В остром периоде больные изолируются, они заразны, но длится он не долго.
А дальше пейте хинин, чтобы не спровоцировать новые приступы. И ждите пока кровь очистится от малярийных паразитов. Можно пару раз сдать кровь на анализ, но на этом и всё. Что с ними такое делали в амбулатории?
Не удивлюсь, если студенты вместо амбулатории ходили в ближайшую разливашку. Под рассказы, что не могут быть на занятиях и сражаются с тропической лихорадкой.
Предводителем студентов был некто Илья Курковский. Он создаёт некое общество. Пишет сатирический (или, может, вполне политический) «Манифест главного комара». Любопытно, кто же у них скрывался за образом главного кровопийцы страны?
Дальше больше. Участники группы комариков обмениваются язвительными стишками о голоде в родной стране. Ничем не напоминает деятелей из соседней республики, которые сегодня обвиняют Сталина, что тот намеренно заморил всю страну голодом?
Напомню, это 1935 год. Буквально пару лет до этого кулаки, действительно, устроили массовый голод в ряде регионов. Уж больно не хотелось им терять барыши когда все крестьяне уйдут в колхоз. Это трагедия, погибли тысячи людей – и вдруг сатирические стишки?
Студенты, якобы, объясняют это шуткой. Шутили они так. Мол, одна студентка так в стихах просила одолжить денег ей на обед. Разумеется, точный смысл стихов не сохранился.
Члены общества этих самых долгоносиков не остановились. Массово рисуются и распространяются крайне странные карикатуры. Вполне антисоветского содержания.
Кстати, помните старый анекдот про Троцкого? А с долгоносиком надо решительно кончать!
В группу комариков входят и совсем не студенты учительского института. Например, большую роль в работе группы принимает Николай Шереметьев. Сынок бывшего графа из Барнаула, на минуточку. И опять, комсомольцы выполняют поручения молодого графа исключительно ради шутки.
Как хотите, вокруг этой истории уже пахнет чем-то нехорошим. Какие-то политические карикатуры, стишки про голод, бывшие графья, странные собрания. Что же, подпольных троцкистов потянули в подвалы местного ЧК?
Ничего подобного, даже по рассказам либералов. Весной 1936 года ребят позвал на беседу завкафедрой Андрей Юферов. Мол, не совсем тем занимаетесь, чем комсомольцам следует.
Беседа воздействия не возымела. Тогда ребят разобрали на комсомольском собрании. Собственно, этим дело и кончилось.
Подождите, а как же аресты? Алтайский краевед сообщает нам, что через два года… Я не оговорился, через два года, в самом конце 1937 года арестовали… Нет-нет, вовсе не создателя этих самых маляриков.
Под арест угодил Феодосий Козырь. Студент, подумаете Вы? Угу, студиозусу 26 годиков. Работал на тот момент директором сорок первой школы. В горкоме состоял.
О как, студент с шутками про комариков вдруг превратился в серьёзного городского начальника. Который, вот удивительно, замешан в антигосударственном заговоре. Скажете, такого не бывало?
Ещё через пару месяцев арестовали еще одного долгоносика – Ивана Федяева. Опять невинно пострадавший шутник студент? Ага, Ивану тридцать лет. Секретарь комитета комсомола местного комбината. Опять начальничек по партийной линии.
Далее нам сообщают, что ради столь крупных заговорщиков комариков в Барнаул приезжает целая военная коллегия Верховного суда СССР. Прямо на месте присуждает к высшей мере. И чуть ли не тут же приводит приговор в исполнение. Где захоронены комарики краевед не знает.
Про документы, приговоры, архивно-следственные дела краевед тоже разводит руками. Нет, документов никто никаких не видел. Чисто городская легенда про комариков, прихлопнутых Сталиным.
Кстати, краевед честно пишет в статье, что сам в событиях не участвовал. Рассказал обо всём при реабилитации в 1955 году тот самый создатель манифеста главного комара Илья Круковский. Кому рассказал? Где хотя бы запись его рассказа? Неведомо.
Обратите внимание, краевед уже заврался. Он же сам сообщал ранее, что главного комара даже не пытались арестовать или судить. Мол, спасло, что уехал к тому времени преподавать «в глушь». Так по какому делу его реабилитировали? Его же никто не осуждал!
И если история рассказана в 1955 году, то кто бережно хранил её целых сорок лет? Пока тот самый краевед подленько не выплеснул её на газетную бумагу.
Я же говорил, позорную статейку, с которой началось шествие этой байки, мне удалось найти. Вот, пожалуйста, газета «Вечерний Барнаул», 1995 год. На самом деле, называется она отчего-то по-английски «Ивнинг Барнаул».
Говорящая рубрика «Эхо ГУЛАГа». Помните, кто в те годы издавал такие подмётные газетки? И статья с тем самым названием «Комарики-малярики».
Подписана Василием Гришаевым. Личность на Алтае известная. Когда-то довольно серьёзный в крае историк, специалист по Революции и Гражданской. В девяностые резко перековался и принялся со скоростью сорвавшегося с цепи принтера публиковать книжки совсем другого рода.
Сплошь про репрессии, невинно умучанных пионеров и прочие злодеяния Сталина. Волну поймал очень точно, потому как на мало кому известного вне академических кругов историка пролился ливень наград.
Вплоть до самых удивительных. Например, медаль Преподобного Сергия Радонежского:
«За изучение истории репрессий в отношении мирян и священнослужителей на территории Алтайского края, публикации очерков, архивных материалов по этой теме».
Казалось бы, какое дело церкви до каких-то расстрелянных (и то по невнятным рассказам) комсомольцев? Церковники же их люто ненавидели как классовых противников. Ан нет, оказалось, наплевать на советскую власть – дело богоугодное. Ордена заслуживает.
Там один перечень медалей поражает. Причём, то, что годами писал о родном крае историк, как-то прошло мимо. А вот книжки про репрессии зашли на ура. Медали от Сибирского казачьего креста (казачки, похоже, оказались наследниками недобитых белоказаков) до премии Демидовского фонда за книжонку «Жертвы политических репрессий».
Каюсь, другие творения сего автора читать не довелось. Но статейки про малярийное подполье хватает. Это точно работа историка?
Вот это всё – кто-то кому-то рассказал сорок лет назад… Документов нет… Где места захоронения расстрелянных неведомо… Но не сомневайтесь, расстреляли за шуточные стишки про комаров.
Ну и рассказ как постреляли больных студентов. Которые, внезапно, при ближайшем изучении, оказываются вполне взрослыми людьми, да к тому же большими партийными начальниками. Это уровень исторической работы, медали такое эхо заслуживает без разговоров!
Какой сухой остаток можно извлечь из этой истории? Есть городская легенда про студентов, которые заигрались в конспирацию, манифесты и антисоветские стишки. Да ещё и под водительством сынка бывшего графа. Понимаю, романтика молодости. Все мы в юности были отчасти идиотами.
Студентам погрозили товарищи на комсомольском собрании. Всё, история на этом кончилась. Поставили мозги на место и забыли.
А через два года в барнаульском горкоме вскрыли группу заговорщиков. Из вполне взрослых начальников. На чём их взяли мы вряд ли уже узнаем. Может, казённые деньги воровали (что скорее всего), может правда яростно ожидали прихода новой власти и готовили исподволь свержение старой. Материалов дела же нет.
Не исключаю, что пара больших начальников из горкома могла и правда к стенке стать. Могу даже поверить, что мера оказалась слишком суровой. Или например, что расстрелянные были и вовсе невиновны. И такое бывает. Только как теперь проверить?
Ключевое в другом – это две совершенно разных истории. Если осуждённые когда-то учились в том же институте, вовсе не значит, что арестовали их за шуточные стишки давних лет!
Подтверждение железное. Если бы в материалах дела и правда указывалось на подпольную группу врагов родной страны «Комарики-малярики», первым делом взяли бы организатора. Того самого Илью Курковского. Нашли бы и в дальней деревне, не сомневайтесь. Но ничего такого не было.
Ну и зачем врать? Таких статей хоть про «Эхо ГУЛАГа», хоть про эхо высадки инопланетян можно три пучка написать. Историческим расследованием они не станут.
Есть ли в этой истории правдивое зерно? Есть конечно. Оно в том, что Советская власть большими усилиями и гигантскими вложениями средств к началу пятидесятых победила малярию.
Впервые с царских времён и почти полностью. Добрую сотню лет, что ни десятилетие, катилась по стране эпидемия иноземной заразы. А тут прекратилась. Впору малярийного комара и правда жертвой Сталинских репрессий объявлять. Вместе с его манифестом.
Серебряные ложечки наркома Сталина
«Ты бы знал, кто на этом настаивает!» – как спорил со Сталиным нарком вооружений Борис Ванников. Попутно засовывая в портфель наркому финансов Звереву серебряные ложечки. И это не анекдоты в стиле либеральных разоблачителей Советского руководства. Вполне достоверный рассказ военного зама наркома вооружений Владимира Новикова.
Речь про того самого наркома Ванникова, которого арестовали за две недели до нападения фашистов. А уже через месяц сняли все обвинения и вернули работать заместителем наркома. Немалую роль в этом сыграл лично товарищ Сталин.
При этом Ванников позволял себе не раз и не два спорить с вождём на повышенных тонах. А перед другими большими начальниками никакого пиетета не испытывал. Вышучивал жесточайшим образом всех и вся, а то и устраивал довольно недобрые розыгрыши.
Про один такой розыгрыш рассказывал зам наркома Новиков. Как-то Ванников ожидал в приёмной перед большим совещанием у Сталина. В приемной для ожидающих поставили стол с небольшим перекусом.
Пока начальники нервно перечитывали свои доклады, Ванников незаметно натаскал ложек и вилок и ножей и засунул в стоявший сбоку портфель наркома финансов Арсения Зверева. Никто розыгрыша не заметил.
Ванников, видимо, думал, что розыгрыш вскроется через несколько минут. Когда Зверев будет класть документы в портфель. Но нарком финансов просто подхватил портфель, а папку с документами понёс в руках.
В итоге конфуз на совещании прямо при Сталине. Зверев на очередной вопрос вождя полез что-то уточнить в документах. И тут из портфеля со звоном посыпались серебряные ложечки.
Сидевшие за столом стали нервно посмеиваться. Сталин удивлённо поднял брови. Зверев сам ничего не понимал и только разводил руками. Пришлось Ванникову подняться и честно признаться, что это он пошутил. Понятно, такие розыгрыши добрых чувств к наркому не добавляли.
Была в его отчаянности перед авторитетами и другая сторона. Ванников не боялся отстаивать свою точку зрения хоть перед кем. Считал, что на пользу дела будет вот так и не свернуть, будет доказывать, скандалить, стучать кулаком по столу, но не отступится.
Новиков вспоминал, что главное, всё же, было не в яркой эмоции, а в логических доводах и хорошем знании своей профессии:
«Ванников мог, когда это особенно требовалось, своей логикой, убедительными аргументами отстоять перед руководством и лично перед Сталиным правоту вооруженцев по самым острым вопросам».
Показательный пример. В 1939 году попала в опалу трёхлинейка Мосина. В принципе, её давно пора было менять на что-то более современное. Так же самозарядка Токарева по ряду параметров была лучше.
Беда в том, что быстро развернуть серийное производство новой винтовки непросто. Неизбежно вылезут «детские недоработки», там сбой, в другом месте. Чтобы уверенно давать серию может понадобится и год, и даже больше.
А Мосинка хорошо освоена, дело идёт по накатанной. Тот же Ижевский завод давал до двух тысяч винтовок в день. Я не оговорился, в день. Представляете, вот так остановить завод на полгодика для переналадки на новую винтовку?
При этом все прекрасно понимали, что военное время не за горами. Мало того, что не дадим в нужных количествах новую винтовку. Так и без старых армию оставим накануне сами понимаете чего.
Первая ласточка – Тульский завод. Взяли под козырёк, сняли со сборки Мосинку и запустили Токаревку. В итоге через пару месяцев директор завода и главный инженер поехали по этапу. Потому что дать серию Токаревки в нужных объемах и нужного качества завод просто не смог.
В январе сорокового такая же задача ставится Ижевскому заводу. Прекратить выпуск трёхлинеек и ударными темпами переходить на выпуск новой винтовки. Новиков схватился за голову.
Проще сказать, чем сделать. Нужно срочно менять часть оборудования, перестраивать весь процесс. Да и винтовка для производства новая, технология неоткатанная. А вдруг запорем всё дело как туляки?
Новиков посоветовался с коллективом и срочно вылетает в Москву. Ванников, как глава наркомата, выслушал все доводы директора и сказал никуда не уходить, ждать решения. Не было наркома долго по Кремлёвским меркам, часа полтора. Обычно такие вопросы решались сразу.
Вернулся Ванников расстроенным:
«Снова меня не послушали. Надо снимать мосинскую винтовку с производства. Таково решение и двух правительственных комиссий».
Новиков настаивал, что так нельзя, оставим армию без винтовок. Ванников поморщился:
«Я-то знаю, но ты бы знал, кто на этом настаивает».
В итоге нарком собирает совещание с двумя опытными замами: Василием Рябиковым и Иваном Барсуковым. Оба подтвердили, что сейчас не самое лучшее время менять винтовки в производстве.
Под напором доводов Ванников, скрепя сердце, решается всё-таки звонить лично Сталину. Вождь ответил, что в курсе этого вопроса и обе правительственные комиссии дело рассмотрели подробно. Оснований менять решение комиссий нет.
Ванников продолжал спорить с вождём, приводить новые доводы. Сначала Сталин намекнул, что нарком только теряет время. Но после всех доводов в итоге Сталин сказал:
«Ваши доводы, товарищ Ванников, достаточно серьезные, мы их обсудим в ЦК и через четыре часа я Вам сообщу по телефону о своем решении».
Самого Ванникова Сталин, против обыкновения, на совещание не позвал. Сделать так значило бы восстановить против наркома еще больше членов комиссий.
Действительно, аккурат через четыре часа товарищ Сталин сам позвонил наркому. И сообщил, что доводы наркома принимаются. Ломать налаженное производство винтовок не будем. Действительно, не самое время.
Вот так, мало кто решился бы ломать через колено две правительственные комиссии. Да ещё спорить с товарищем Сталиным, когда тот ясно дал понять – решение принято и обсуждению не подлежит. Ванников решился. А Вы говорите – ложечки.
Расстрел в 24 часа по желанию Сталина
Расстрел в 24 часа по первому желанию Сталина. Без суда и следствия, исключительно по закону 1929 года. А также объявление граждан «вне закона» со всеми вытекающими. Насколько можно верить этому документу в правовых базах?
Постановление ЦИК от 1929 года по форме совершенно людоедское. Ничего подобного советская юстиция не знала ни до, ни после. Если постановление подлинное – загадка нешуточная.
Итак в конце ноября 1929 года Президиум ЦИК СССР выпускает постановление «Об объявлении вне закона должностных лиц – граждан Союза ССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в Союз ССР». Вещи там написаны откровенно страшные.
В постановлении говорится, что если сотрудник государственного учреждения или предприятия перебежит за границу, то объявляется «вне закона». Действия такого сотрудника объявляются изменой.
Там же прописаны кары для перебежчика. У оставшегося за границей конфискуют всё имущество. А вот от следующего пункта и вовсе леденеет кровь. Вот послушайте:
«Расстрел осужденного через 24 часа после удостоверения его личности».
В документе содержится крайне странный пункт, что все такие дела рассматриваются Верховным Судом СССР. С позиции правоведа конструкция очень странная. Тут уж или ЦИК решил и расстрел на месте, или следствие и суд. Причём самый высший суд Союза. Крайне странно.
И ещё одна приписка в этом постановлении. Прямо нарушающая все принципы права ещё с римских времён. Указано, что закон имеет обратную силу.
То есть, стрелять без суда и следствия можно не только новых перебежчиков. Хватай любого, не вернувшегося в страну после Революции, и волоки к стенке. Так выходит?
Постановление это наших либералов радует несказанно. Вот же, доказательство лютой звериной природы большевиков! Чуть что – в очередной книжке не преминут рассказать про чудо-закон.
Призадумался – но ведь мы не знаем таких расстрелов в 24 часа! Не есть ли этот закон очередной попыткой очернить нашу историю.
Задался вопросом – была ли вообще практика применения такого законодательства. Перебежчики были, агенты разведки, перешедшие на сторону врага тоже были. Но припомнить чтобы кого-то из них расстреляли в 24 часа?
Спору нет, истории про ликвидации спецслужбами агентов за рубежом – дело особое. Во всех разведках мира единичные случаи такого дела бывают. Но к официальным законам это имеет мало отношения.
А тут целое постановление ЦИК, дедушкой Калининым подписано. Ну как Вы представляете себе расстрел перебежчика в 24 часа где-нибудь в центре Парижа? Дурной боевик выходит.
Все попытки найти случаи применения этого постановления, неожиданно, ведут к одному и тому же человеку. Речь про советского дипломата и перебежчика Федора Раскольникова.
Опять же, по устоявшейся либеральной легенде, Раскольникова по приказу Сталина ликвидировали в Ницце два наших агента. Мол, именно по тому самому постановлению 1929 года он был объявлен вне закона и полетел из окна дурдома вверх ногами.
Никаких других случаев применения грозного постановления найти не удалось. Да и тут беда – выкидывавший дипломата из окна в Ницце Эфрон, муж Цветаевой, на тот момент уже два года как вернулся в Союз. И физически не мог быть в Ницце.
Да и вдова дипломата в конце восьмидесятых здорово подгадила либералам. В ясном уме сообщила, что никто её мужа не убивал. Скончался Раскольников у нее на руках от тяжёлой пневмонии. Какие, к собакам, агенты Сталина?
Ещё более странно – Раскольникова не стало в 1939 году. На этот момент в уголовном кодексе уже давно действовала знаменитая пятьдесят восьмая, измена Родине. Причём тут дряхлое постановление десятилетней давности?
Звучала на тот момент статья кодекса грозно:
«Измена Родине, то есть действия, совершённые гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелёт за границу…»
Вот, пожалуйста, бегство за границу присутствует. Уже в кодексе, зачем беспокоить Верховный суд по постановлению 1929 года?
Ещё одна странность – ни в одном из уголовных кодексов республик нормы постановления 1929 года так и не появились! Карательная мера, вроде, есть, а в кодексах её нет. Так просто не бывает!
Грешным делом подумал, что постановление – очередная фальшивка. Если подумать – на кого оно рассчитано.
Представим разведчика, убежавшего за границу. Ну хорошо, можно забрать оставшуюся от него квартиру. Разведчику, правда, от этого ни жарко, ни холодно.
Можно провести его дело «на руках» через высший судебный орган Союза. Постановление же прямо пишет, что каждый случай рассматривает аж Верховный суд. Не велика ли честь для каждого сбежавшего предателя?
Но в чём смысл пункта про расстрел в 24 часа «с момента установления личности»? Понятно, что советский закон в чужой стране не действует. Расстрел становится возможным только после возвращения перебежчика домой!
Но, если предатель вернулся, к чему такая спешка? Зачем стрелять в течение суток, не разобравшись? Наоборот, берите в оборот, проводите следствие, изучайте связи, шпионскую сеть за рубежом, готовьте радиоигры с использованием предателя.
Осудите, в конце концов, даже к стенке поставьте, если заслужил. Но делается это обычным следствием и судом без всяких чрезвычайных постановлений. Какая-то ерунда выходит!
Так что же? Перед нами фальшивка? Всё указывает на это, но ситуация гораздо сложнее.
Полез в подшивки старых газет. Был почти уверен, что никакого постановления в те даты не найдётся. И просчитался.
В «Известиях» за 22 ноября в официальном разделе то самое постановление ЦИК напечатано. Все странные пункты и про расстрел, и про обратную силу. Подписано Калининым и Енукидзе.
Как же так? Самый страшный по форме закон за всю советскую историю Абсолютно карательный, перечеркивающий базовые принципы права.
При этом, полное ощущение – не применялся ни разу. Да и в советском законодательстве никакого отражения не получил. Какая-то стрельба из пушки по воробьям!
Что ещё более странно – за день до этого открыта сессия ВЦИК СССР. Неделю идут непрерывные доклады и заседания. Когда они умудрились подмахнуть карательное постановление? В перерыве на коленке?
И ещё странность – постановления такого рода почти всегда в прессе предварялись статьёй, например, товарища Сталина, с объяснением в чём опасность и почему социалистическая законность вынуждена пойти на крайние меры.
Если вспомнить его самые суровые указы времен Великой Отечественной, там в самом тексте указа чуть ли не половина текста – объяснение текущей ситуации. И обоснование неизбежности принимаемых суровых мер.
Но в случае с постановлением 1929 года ничего подобного. Текст закона втиснут между какими-то совершенно мутными установлениями вполне хозяйственного свойства.
Никаких комментариев или объяснений тоже нет. Страшное постановление смотрится натурально Останкинской телебашней посреди голой вековой степи.
Примечательно, все либералы, перепечатывающие постановление, этот номер «Известий» не видели. Везде, как под копирку, одна и та же ссылка. Явно все переписывают с одного источника.
Ссылаются на собрание законов СССР за 1929 год. Даже страница указана – номер 732.
К сожалению, в открытых источниках найти это собрание мне так и не удалось. Что странно, учитывая насколько упорно его цитируют про злодейского Сталина.
Еще более странно, пишут, что это собрание выходило месячными сборниками. То есть никакой сводной книжки за целый год в 1929 году просто не было! Какая там может быть страница?!
Крайне любопытно было бы заглянуть в сборник за ноябрь 1929 года. Было ли там вообще такое постановление? Может где-то в архивных фондах и сохранилось?
Что же мы имеем в итоге? Совершенно бескомпромиссное и даже беззаконное постановление ЦИКа. Которое отчего-то не попало в уголовные кодексы республик.
Найти которое в сборниках законодательства сегодня – изрядная задача. При этом ни одного случая применения столь карательного постановления в реальной истории.
Да ещё и откровенные байки про Раскольникова, переписанные друг у друга. Это всё на чашке весов, подписанной «антисталинские фальшивки».
Что же на другой чашке? Тоже штука не самая лёгкая – фотокопия газеты «Известия» с этим постановлением. Что же перевесит?
Кажется, разгадка есть. И ещё лукавый вопросик. А что же такого случилось в 1929 году, что пришлось принимать настолько жестокое постановление про перебежчиков? Которое никто и не собирался, кажется, применять?
Подскажу. Что же за великий политический деятель перебежал на запад в 1929 году? Ну конечно, речь про Лейбу Давидовича Троцкого и его прихвостней.
Вот тут всё становится на свои места. И парадоксальная норма про расстрел в СССР когда перебежчик совсем в других пенатах. И обратная сила закона.
Это прямое и ясное послание партии Троцкому и его камарилье. Уехали – не возвращайтесь. Ничего хорошего Вас в Союзе не ждёт. Сделали выбор – живите с ним теперь.
Тут и про Верховный суд сразу понятно. При нужде соберём ради гражданина Троцкого и Верховный суд.
Так что рассматривать это постановление, даже если оно подлинное, как уголовный закон – совсем неправильно. Никакого отношения к реальному уголовному процессу оно не имело. Потому и не использовалось никогда.
Это политическая декларация. Вполне ясная для врагов советской власти. Так к нему и надо относиться.
А рассказчиков про кровавый режим и бессудные расстрелы я бы посоветовал отправить по известному адресу. В город Ниццу. В дурдом, с верхнего этажа которого, как оказалось, никто вовсе и не выкидывал по постановлению 1929 года Федю Раскольникова.