Мелания Геричь
В гости в люд
ГЛАВА 9. МАЛЬЧИК
Мои мама и папа точно не любят меня. Они постоянно на меня кричат, ругают за то, что кажется плохим не представляется. Мне страшно. Я заперт в своей комнате, потому что мама сказала: я плохой. Я виноват и теперь должен отсидеть целый день здесь без еды и игрушек. Так исправляют плохих детей на хороших. Я плачу. Много плачу. В основном от непонимания происходящего. Что я сделал не так? – мне не объяснили. Мама просто сказала, что я очень плохой и наказала. Если она так сказала – значит оно правда: плохой я мальчик.
Я сижу в своей комнате уже точно много. Не знаю сколько в минутах – здесь нет часов, однако я вижу, как солнце заходит за длинную линию, где я вижу много разных деревьев, но они маленькие. А когда кончается день? Мама мне не рассказывала. Наверное, когда приходит папа. Но он ещё не пришёл. А он придёт? Бывает такое, что папа не приходит домой. Мама не говорит, где папа. Когда я спрашиваю её о подобном, она только недовольно цокает и замечает, что это не моё дело. После отправляет в комнату. Я иду. Иначе мама расстраивается.
Я жду ещё немного, чтобы точно можно было выйти из комнаты и попросить чего поесть. Может мама мне и игрушку вернёт! Сегодня она забрала моего любимого зайчика и сказала, что выбросит его. Это меня очень испугало и я надеюсь, что мама шутит. Когда я вижу белый круг на небе, решаю, что могу пойти попросить еды.
Даже не открывая дверь я слышу, что мама с кем-то говорит по телефону. Она смеётся. Кажется у неё хорошее настроение! Я быстрее бегу, чтобы увидеть маму. Она сидит на кухне. Я останавливаюсь на пороге в кухню и аккуратно прячусь за дверь, разглядывая обстановку. Вижу, что мама курит. Она часто это делает. В доме теперь неприятно пахнет от этого. Но не важно, я не за этим пришёл!
– Мам, – выхожу я из-за двери. Она не смотрит на меня. – Мам, можно мне покушать?
Она меня не слышит, наверное. Она смотрит в окно и о чём-то разговаривает. Сейчас мне страшно: мама не любит, когда я подслушиваю разговоры. За это она может меня ударить. Но я очень хочу есть! Я только попрошу еды и тут же уйду!
– Мам, – кричу я громко, чтоб она услышала, – можно покушать?
– Бери бутерброд и иди скорее, не мешай мне разговаривать.
Я быстро подбегаю к столу, вытягиваю два бутерброда (обычно мама против, но она может не заметить). Мама смотрит сколько я беру, по глазам она недовольна.
– Хватит тебе и одного, потом возьмёшь второй. Иди в комнату.
Мама забирает у меня второй бутерброд из руки и кидает его на тарелку.
– Хорошо, прости, – поспешно извиняюсь я.
Она толкает меня и говорит идти в свою комнату. Мне грустно, ведь мама мне не отдала зайчика. Без него я боюсь спать. Попрошу у неё тогда.
– Мама, – окликают я ещё раз её по имени, – а можно мне зайчика?
– Забирай.
– А где он? – я огладываю разные стороны, но зайчика не вижу.
– Я куда-то его кинула, поищи.
– Хорошо.
В кухне зайчика, наверное, нету, потому я поищу его в главной комнате. Правда, меня туда не пускают обычно, но мама сказала «поищи», значит мне можно туда зайти!
Я открываю дверь в важную комнату. Здесь много всего! Зайчик тоже здесь лежит! Надо быстро его взять, иначе мама опять накричит. Я бегу к зайчику и хватаю его. Он чуть-чуть грязный, но это ничего!
Я шустро топаю в свою комнату. Теперь мне не страшно! У меня есть зайчик, и мы будем с ним играть вместе! Я начинаю с ним играть. Моя любимая игра – это семья. В этой игре мне нравится то, что я могу быть взрослым и решать что делать. Прямо как папа и мама! Они много дел решают и они очень ответственные. Мои мама и папа хорошие.
Мой зайчик только что пришёл домой – он хочет поиграть. Я поиграю с зайкой, ведь мы с ним лучшие друзья!
Пока я играю, приходит папа. Он всегда очень громко приходит. Обычно я узнаю его по голосу – папа часто кричит. Он очень любит кричать на маму. Я тоже вырасту и буду кричать на маму!
Мне с зайчиком надо тише играть. Если папа услышит, что я громко играю, то он меня будет бить. Потому что хорошие мальчик так себя не ведут! Я тихо играю. Пока зайчик в моих руках, я слышу, что папа разговаривает с мамой очень громко. Они часто так разговаривают. Они могут не услышать, что я играю с зайчиком громко, но всё равно лучше не шуметь. Тогда и не будет проблем.
Я продолжаю игру. Мама и папа вновь дерутся. Они любят драться. Так часто бывает в нашем доме. Кажется, что они так играют! А я тоже сейчас играю. Зайчик играет со мной в папу и маму!
– Зайчик, ты плохой очень! Почему ты не сделал покушать?! – кричу я на него. Обязанность зайчика – готовить мне поесть, но он часто об этом забывает.
Зайчик и сейчас мне говорит, что он забыл сделать покушать. Плохой заяц! Я бью его за это. Он падает. Мне его не жалко – он сам виноват, что не сделал покушать. Я много раз просил его приготовить еды, но он не слушается. Он никогда меня не слушает! За это зайчика нужно наказать – я его ударю ещё раз и скажу сидеть в коробке без морковки. Так он поймёт, что он плохой и никто не будет любить его таким, а что бы его любили – ему надо исправиться. Мне мама часто так говорит, что я плохой и меня она не любит. Но она полюбит меня, когда я буду очень хорошим – я знаю.
– Зайчик, ты не помыл посуду! Ты очень плохой, тебя не любит никто! Ты когда будешь хорошим?
Я ударяю сильнее его. Непослушный зайчик должен быть наказан! Я бью его ещё раз и ещё раз. Зайке больно, но так и должно быть. Он заслуживает это. Мой папа так делает, а значит оно правильно! Когда я вырасту я хочу так же бить маму и быть похожим на папу! Папа у меня очень хороший!
ГЛАВА 10. ЮНОША
Я задыхался, не в силах глотнуть свежего воздуха. Внутри меня сцепились сотни эмоций, которые ранее я не мог даже представить. Горел дом. Я, будучи подвергнут инстинкту самосохранения, бежал прочь из него, в ночь, в одной пижаме. Но как только мне удалось спасти себя из горящего кошмара и отойти в безопасное место, в голову тут же закралась навязчивая мысль: а что с моими родителями? В панике я начал обыскивать глазами окружение, надеясь найти родных людей, но все, кто мне попадались – испуганные прохожие, что боязливо и дико глядели на меня и происходящее.
– Мама, – чуть ли не задыхаясь, произнёс я, – ты где? Мама, отзовись! – я кричал в полное горло, меня точно было слышно за квартал в такой тишине. Но меня не слышала мама, не видел я и родного отца.
Осознание событий, что происходили и должны произойти далее, заставило моё сердце колотиться, а мозг ломаться. Со всей силой я бросился бежать в дом, помогать моим родным, но люди, что называли себя прохожими, остановили меня. Заволновались, мол. Я пробовал вырваться. Мне это надо. Очень надо. Я не хотел даже допускать мысли о том, что голодное пламя пожирает мою семью. Хуже этого ничего не могло быть.
– Пустите меня, идиоты! – кричал я, вырываясь из крепких рук.
Люди не желали меня слушать. Они считали это откровенным бредом и говорили, что я умру, если побегу в дом. Но эти незнакомцы не понимали простую истину: я в любом случае умру, если не увижу живыми родителей. Вопрос лишь морально или физически. Без них не представлялось светлого будущего, да и будущего в целом. Что же я могу без мамы? Кем же буду без папы? Лишь мысли вызывали у меня дикий страх, а как должно быть, если это наяву произойдёт?
– Пустите меня, идиоты, пустите! – кричал я, начиная захлёбываться слезами. Боль сжимала грудь, горло – всё тело. Ноги дрожали до невозможного, становилось тяжело контролировать себя.
Всё так же упорно меня держали эти некто, что считали мою жизнь важной. Они глупые, и этого мнения мне не изменить! Да что эти люди могут знать о моих чувствах сейчас?
Силы иссякали, я всё менее агрессивно продолжал бороться. В конце концов, я ослаб. В изнеможении рухнул на асфальт и продолжил пялиться на родной дом. Люди что-то говорили, но слова мне стали более непонятны и неизвестны, будто это не моя страна и не мой язык.
Долго я смотрел на горящий дом. Он буквально убивал во мне всё живое. С каждой секундой надежды угасали, угасало и желание оставаться в живых. Пожарные приехали. Осмотрели место. Отогнали людей. Меня тоже. Стали активно тушить дом от языков пламени, который сожрал почти все стены. Приехали и журналисты. А я всё так же временами оглядывался по сторонам в поисках родителей, которых не видел.
Дом успешно потушили, пожарные вошли в него в поисках живых людей. Незнакомцы, как и я, смотрели с надеждой, что внутри есть живой человек, но уверенность падала с каждой секундой, что тянулась вечность. Вот я увидел первого выходящего пожарного. Не мог рассмотреть что-либо, от чего слепо закричал:
– Мама, папа живы, да!? – я кричал это почти уверенно. Считал даже правдой. Во мне жило нечто такое, что подталкивало на смелые мысли.
Я кричал так почти каждому пожарному, стоило мне заприметить их яркую форму, выдвигающуюся из огня. Но с каждым разом крик мой становился отчаяннее, а слёзы пеленой укрывали глаза. Я не вырывался более: знал, что бесполезно, но душа моя рвалась из этих человеческих оков. Но вот вышел последний пожарный. Надежда все ещё жила во мне. Здесь меня люди не сдержали, я сорвался, как с цепи, и подбежал к этому мужчине:
– Они живы, да? – я молил того человека, чтоб он подтвердил мои догадки, но мужчина сурово молчал.
Он снял каску, отдал её каким-то посторонним, обнял меня. Я не понимал этого жеста, хотя догадки были. Я отказывался верить в иной исход событий.
– Мне очень жаль, мальчик, – промолвил он.
Я задрожал, панически отпихивая от себя этого человека и шепча себе слова иного характера, что поддерживали мою собственную теорию. Мужчина пытался мне что-то объяснить, но слушать его голос желания не было.
– Нет, нет, нет, – кричал я, перебивая всех на улице.
– Мальчик, пожалуйста, послушай…
– Заткнись! Ты врёшь мне! Они не могли погибнуть, всё это обман!
Я в отчаянии схватил себя за голову, пытаясь внушить, что всё это сон. Закрыл глаза и твердил себе, что не произошло того, о чём этот мужчина мне говорит. Оно не могло случиться. Не мог я потерять их вот так!
Шли минуты, может и часы. Многие из прохожих разошлись по своим делам, благо у них такие остались. А что делать мне? Куда идти мне? О чём заботиться? Всё смешалось в один комок и я не думал, что смогу распутать хоть что в своей голове. Я сидел на холодном асфальте, он резал мои ноги, а я не чувствовал боли.
– Мама, папа, – шептал я себе, всё так же глядя по сторонам, – я здесь. Я жду вас. Придите и обнимите меня, – слёзы стекали ручьём, – мне страшно. Успокойте меня, пожалуйста!
Тут же я начал вспоминать все хорошие моменты, которые устраивали мне родители. Они очень любили меня, и это я чувствовал с малых лет. Я вспоминал своё последнее день рождение, что сделали они незабываемым, все мои успехи, достижения, которые неустанно радовали их. Всё это теперь было прекрасным прошлым, которое я не мог вернуть. Я видел их перед своими глазами радостными, счастливыми, живыми. Я буквально чувствовал их биение сердец, которые по логике вещей уже затихли.
Подъехала скорая. Люди торопливо вышли из машины. Первой мне попалась девушка, что на вид была довольно симпатичная. Она присела рядом со мной, положила тонкую руку на плечо и что-то сказала. Я не понимал ни единого слова, лишь удавалось слышать свои стоны и рыдания, что не могли прекратиться. Видимо, эта девушка говорила, что случившееся – не конец, что смысл жизни существует. Но для меня это не было возможным. Теперь я искренне ненавидел этот мир и всё, что говорило мне о сладости его. Я ненавидел и ненавижу эту девушку, пытающуюся мне рассказать о чём-то бессмысленном.
– Если хочешь быть полезной – убей меня, – неожиданно для всех сказал я. Иначе их помощь была очевидна, но не нужна. Точно не каждый из них понимает то, что только что удалось понять мне. И мне не нравится то, что я понял.
Девушка насильно подняла меня, я сопротивлялся. Она всё так же бессмысленно говорила. Когда она начала меня подводить к машине, я тут же понял для чего ей это нужно. Нет, с меня хватит её пустых слов!
– Пусти меня, дура, – крикнул на неё я, высвободив руку.
Хотел было ударить, как неожиданно ноги подкосились, и я рухнул на землю. Я почувствовал боль, что была сильнее прежней. Я потерял всё! Потерял единственных родных, для которых жил! Такого зверского желания умереть у меня не было с роду. И сейчас жутко захотелось хоть чуть-чуть отмотать прошлое, дабы сгореть в том проклятом доме вместе с родителями.
ГЛАВА 11. ОНА – ОН
ОНА
Она шла рядом с парнем через длинный коридор в полной тишине. Парень её напрягал. Был урок. Тот шёл спокойно, иногда поглядывая украдкой на неё. Взглядами не пересекались.
– Тебе не обязательно помогать мне, – спокойно оповестила она.
– Да ладно, мне не сложно, – парень хмыкнул.
– Нет, правда. Я справлюсь. Всего семнадцать.
– Тяжеловато же будет. Нельзя девушке так много нести одной.
– Что в этом такого? – фыркнула она. – Книг-то немного, да и нести их минуту.
– Помогу я тебе. Мало ли что.
– Нет, серьёзно. Я сама.
Парень её не послушал. Она немного разочаровалась, но пошла дальше. Вскоре они зашли в библиотеку. Там пару мило встретил библиотекарь, выдал необходимые книги: ровно семнадцать штук.
Она потихоньку стягивала книги с полки себе на руки, но парень не позволил: забрал большую охапку, оставив ей всего шесть книг. Она сказала:
– Спасибо, но правда не стоило.
– Ничего такого, – усмехнулся парень, – тебе ведь тяжеловато будет.
– Угу, – мило кивнула она, сдерживая истинные эмоции.
Они благополучно дошли до класса. Раздали всем книжки и спокойно сели за парты. Урок прошёл спокойно.
На литературе было скучно. Учитель что-то там рассказывал, а она мирно крутила прядь на пальце, притворяясь, что слушает. Мужчина за тридцать туда-сюда расхаживал, показывая книжки всему классу и комментируя каждую из них.
– Мне вот однажды удалось поговорить с автором книги. Человек очень умный. С такими людьми очень приятно общаться, – довольно вздохнул учитель, улыбнувшись. – Ну, я конечно понимаю, что не всем знакомо это чувство.
– Угу, – тихо вздохнула она, перекинув взгляд на ручку.
На последнем уроке проходили физику. Законы, формулы и всё такое. Она сидела за третьей партой среднего ряда и с истинным интересом слушала учительницу. Не совсем её тема, но учительница преподавала интересно. Внезапно, оглядев всех учеников, женщина сказала:
– Что это вы все такие грустные? Улыбаться надо! – и учительница улыбнулась первой. – Девочкам вот особенно! Кто ж вас замуж возьмёт таких угрюмых?
Мальчики в классе посмеялись, а девчата отыгрались смешком. «Ага, обязательно», – подумала про себя она, тоже растянув губы в улыбке.
В конце всех занятий, она быстро собрала портфель и замахнулась уходить. Тут же подбежал парень, который помогал книги нести и предложил:
– Тебя проводить?
– Нет! – раздражённо крикнула она и поспешила домой…
ОН
Его тягали и туда, и обратно. Он работает грузчиком. Молодой, правда. Только нанялся и не совсем в курсе того, как люди тратят время на этой работе. Женщина, которая, кажется, его начальница, он не точно помнил, указывала куда что нести надо. Он безоговорочно брал. Только вот уставал от постоянной ходьбы и груза.
– Чего это ты вздыхаешь? – возмущалась женщина. – Иди неси эти коробки на склад. И не гляди на меня усталыми глазами. Не устал ты ещё. Мужики так быстро не устают.
Он взял коробки и пошёл. Тяжеловато было. Донёс, встряхнул руки и огляделся: дел вроде нет больше. Тогда он стал отдыхать. Хотя тут же его позвали. Тогда он пнул мусор под ногами и поплёлся обратно.
Домой он возвращался таким же усталым. Но радость была. Он ведь не работал прямо сейчас. По пути он заметил девушку, она ему очень понравилась. Он решил, что было бы неплохо с ней познакомиться. Сейчас хотелось поговорить с кем-то. Тем более он недавно решил, что было бы неплохо обзавестись новыми друзьями. Не так-то у него их много.
– Здравствуй, – улыбнулся он. – Не хочешь познакомиться? Поболтаем, может?
– Ага, будто я не знаю чего ты хочешь! Все вы мужики одинаковые. Только об одном и думаете. Не хочу я с тобой знакомиться.
«Ладно», – подумал он и извинился:
– До свидания.
Пришёл домой. Мать что-то делала на кухне. Он поздоровался, прошёл в свою комнату. Сел за компьютер. Пора себе толстовку заказать. Старая совсем износилась. Он стал шастать по интернету в надежде найти понравившуюся. Нашёл. Розовая толстовка с белым логотипом сразу зацепила. Как кстати сзади подошла мать. Она мельком посмотрела в компьютер, а он пригласил её оценить товар:
– Мам, как тебе? Заказать хочу.
– Ты что? – возразила мать. – Она же розовая!
– И что?
– Куда ж такую носить! Выбери другого цвета. Розовый совсем не для парней.
– Да хватит! – прикрикнул он и совсем расстроился…
ГЛАВА 12. КАРЕН
«Карен, выделяющаяся яркими блондинистыми локонами, прощается с людьми. Это её небольшая компания друзей, что всегда зовёт свою подругу отдохнуть. Уже ночь. Автобусы и маршрутки отказываются езжать в нужное девушке место. Друзья расходятся. Некоторые уезжают домой, некоторые остаются у друга с ночёвкой. Карен принимает решение, что ей тоже стоит вернуться в родной дом. Оказывается необходимым вызывать такси. Она знает не так много рабочих номеров, но все же в памяти хранит два-три набора цифр. В первую очередь она пытается заказать то такси, которому доверяет больше всего.
– Счастье! – улыбается Карен, когда видит мини-карту.
Рядом с ней представляются три свободные машины. Она немедля задет точку на карте и принимается ждать, когда же один из водителей возьмёт её заказ.
На улице холодно, хоть и день проходил тёплой погодой. Час уходит за полночь. С каждой минутой поток ветра хладеет. Стоя в тонком летнем костюме, блондинка жмется в границы остановок. Всё так же такси игнорируют её заказ. Карен пристально наблюдает за этими значкам машин – не двигаются. Вскоре терпение особы кончается. Она набирает службу, предоставляющую эти машины. Ждет. Ей отвечают
– Здравствуйте, – подрагивая из-за холода, говорит Карен, – скажите, пожалуйста, почему мой заказ никто не берёт? Я жду уже двадцать минут.
Женщина на линии механически отвечает.
– Возможно, у наших работников другие заказы и у них нет времени принять ваш.
– Какие другие заказы? – грозно возражает она. – Я наблюдаю за тремя свободными машинами последние, как я выразилась, двадцать минут. Ни одно такси не выезжало. Они просто стоят. Я не думаю, что моё требование не видно на карте.
Женщина попросит назвать адрес места, где находится несчастная клиентка. Та любезно называет. Спустя минуту, после клацания на втором плане, женщина отвечает:
– Вас видно на карте. Не знаем, почему никто заказ не берёт. Сейчас я постараюсь связаться с таксистами и направить на ваш адрес. Подождите. Извините за доставленные неудобства.
– Нет, спасибо, – злится Карен, – я больше не собираюсь ждать. И без лишних ожиданий замёрзла.
Девушка сбрасывает вызов. Она решает нанять новое такси. Повезло, что заказ принимают сразу. А пока несчастная ждет – оставляет вовсе негативный отзыв о работе таксистов. То ли от злости, то ли от внутреннего побуждения блондинка силится прикрепить фото карты, о котором упомянула в жалобе. Ей очень хочется, чтобы на бездействие работников обратили внимание.
Такси подходит за меньшее число минут, что девушка провела в бессмысленном ожидании. Она садится. Водитель оказывается не столь любезен, но всё же она ему благодарна. Он хотя бы приехал.
Спустя 15 минут её высаживают в нужном месте. Заплатив, Карен уходит домой. Там её встречает любимый котёнок. Вместе с ним она ложится на кровать и отдыхает».
Вот она набрала мой номер, и поделилась историей.
– Так с котом я и заснула, – беззаботно поделилась она, уже закончив.
– И это вся история?
Ей повезло, что этой ночью мне не удалось заснуть. Хотя, я благодарна ей за звонок. Это помогло отвлечься от моего сумасшедшего мужа. Хорошо, что завтра я смогу назвать его бывшим. Слишком он неконтролируемый. Его безумное поведение после ссор я не могу и не хочу терпеть больше. Тем более завтра обращусь по поводу его агрессии в полицию.
– Да, больше ничего плохого не произошло, – усмехнулась Карен.
– Поняла.
Мы ещё немного поговорили обо всём живом. Многое случилось в моей жизни за этот месяц. Хотелось высказаться подруге. Жаль, что удаётся говорить о своих проблемах редко.
Вскоре всё же удалось перевести разговор в нужное русло. В нём я рассказала про Никиту. Подруга поддержала мою позицию, высказав: «Беги от этого придурка. Скоро рубить тебя начнёт». Я была с этим согласна. Мне, хоть и редко, но доводилось получать от него. Я не стояла в стороне. Так же давала ему отпор. И, конечно, оно могло бы продолжаться так ещё некоторые будущие года, но мне надоело. Надоел и наскучил он. Тому более, я не собираюсь терпеть его избиения, что учащаются с месяцами. Я поделилась с Карен тем, что завтра хочу пойти в полицию и подать заявления на него. Вновь я услышала поддержку.
На этом мы и закончили разговор. Я прошлась по дому, заперла все двери на замки, особенно входную, легла в кровать и попыталась уснуть. Никита наверняка сейчас напивается в хлам, если ещё не напился. Мне не известно, смогут ли его гадкие ноги дойти до нашей квартиры к рассвету, но что-то говорит, что не смогут.
Я заснула быстро, ведь проиграла внутри себя же спор: Никита не сможет открыть дверь. Так решила я сама же внутри своих мыслей.
На утро я быстро собралась и побежала в полицию. Попрошу как-то избавить меня от этой беды, в виде отвратительного мужчины. Думаю, видимых доказательств на руках и ногах хватит.
Я вышла из квартиры довольно рано, ведь нутро переживало за возможную встречу с Никитой. Если он только увидит меня – очередная ссора и драка. Плечи до сих пор поскрипывают от приложенной силы. Новая боль мне вовсе не нужна.
Автобус словить не удалось. Водителю не захотелось подождать лишние тридцать секунд. Видимо, я бы перегрузила несчастный транспорт. Такси я знала ждать бесполезно. Спасибо, Карен! Решилась пойти пешком. Заняла прогулка около часа.
Когда зашла, то увидела одинокую несчастную женщину, что обязана принимать таких как я. У меня получилось подойти к ней.
– Здравствуйте, – я мило улыбнулась, – не подскажете, где можно написать заявление?
На меня эта работница посмотрела грязно, с презрением. Её черты лица выражали бесконечную усталость. Что-то проверила она в компьютере и после лишь сказала:
– Для чего тебе?
Мне не понравился тон, он был очевидно грубый. Тут же я почувствовала, как мою гордость задели. Да что же я такое сделала? Указывать женщине на её ошибки смысла не было, и потому я продолжила.
– Хочу подать жалобу на своего мужа за неоднократное применение силы в мой адрес.
Работница заведения пошло улыбнулась. Вид у неё был такого характера, словно она единственная умная в мире. Такое мне никогда не нравилось.
– Иди ты домой, – сказала она мне. – Успокой своего мужика и живи дальше спокойно, зачем тебе эти жалобы?
– Но я не хочу жить с таким человеком. Он ведь может взять в руки нож!
– Но ведь не взял. Возьмёт – можешь приходить.
После этой фразы женщине захотелось заняться своими несерьёзными делами. Но пред самим действом этой мысли, я ей пояснила:
– Я не уйду. Я хочу получить гарантию безопасности.
Женщина ещё несколько раз попыталась меня прогнать. Я была шокирована. Ко мне часто относились неподобающе, но с такой халатностью – ни разу. Тут же я потребовала вызвать главного. Она вспыхнула ярче прежнего, но всё же позвала. Мне пришлось объяснить свою жалобу и потребовать её увольнения или хоть понижения. При главном женщина молчала, но взгляд её не был радушен. Мне пообещали, что они это исправят, после чего отправили писать заявление. Я написала. Бывшего напугали – теперь ко мне он не подходит.
Но в один день я решила вновь зайти в то здание полиции. Так и сделала. Как и ожидала, ничего не изменилось. Прежняя женщина, что принимала меня в тот день, осталась на своём месте. Ну да, конечно.