Майя Сондер
Соломон и Багира
Глава 5
Сави сидела в приёмной кабинета Джакомо. Он разговаривал с Ли. Ожидая, пока вампиры решат свои дела, протеже листала ленту новостей на телефоне. Ей не было дела до людских трагедий, но долгое вынужденное пребывание в тёмной приёмной заставило отвлечься от собственных мыслей. Со смерти Александра прошло два дня, а о нём уже забыли, словно Высшего никогда и не существовало. Сави не могла понять, что чувствовала по этому поводу. Вампиры никогда не сближались друг с другом до состояния дружбы или любви, всегда проходили вечность в одиночестве. Многие даже жили в разных городах со своими отцами и матерями, никак не поддерживая связь. Тогда в кабинете, когда Соломон разозлился, она им соврала, сказав про дома и прочую чушь. Джакомо приказал с ними сблизится, а она пока только портила отношения.
Сави потянулась за сигаретой. Она понятия не имела, зачем ей это. Не чувствуя ни вкуса табака, ни наслаждения, вампирша продолжала делать бесполезную привычку важным ритуалом. Взглянув на дверь в кабинет, Сави вспомнила, как впервые познакомилась с Ли.
В тот вечер было открытие клуба. Кирепис пригласила Сави, но перед этим поймала двух молодых парней и притащила их в квартиру своей протеже. Она часто так делала, боясь выдавать своё логово, и это раздражало Сави, потому что Кирепис могла сорваться, а трупы приходилось подбирать ей. Но, как ни странно, этот вечер начался на хорошей ноте. Довольная и сытая Кирепис щебетала всю дорогу до клуба и там вела себя порядочно. Они разделились, когда вампирша, встретив каких-то девиц, упорхнула на второй этаж.
Сави спустилась вниз. Джакомо сидел за столом директора, а напротив него стоял мужчина. Она увидела спину Ли, сделала пару шагов к ним, чтобы поприветствовать, а когда Первородный обернулся и взглянул на неё серыми, почти бесцветными глазами, вампирша замерла. На вид он казался безобидным, небольшого роста, в преклонном возрасте, но от него исходила сила, заставившая протеже замереть на месте. Глядя на её реакцию, Первородный улыбнулся, пригласил войти.
Он знал, чья она, знал, где живёт и сколько раз питалась за эту неделю. Их разговор на общие темы был долгим. За, казалось, часы, проведённые в кабинете директора, их никто не искал. Лишь один раз к ним заглянула официантка, принесла вино, которое не было никому нужным, но и это было неким ритуалом – крутить в руках бокал с напитком, от которого не испытывали вкуса.
Через пару дней Кирепис ворвалась к ней в квартиру с сообщением о том, что Сави назначили директором ночного клуба и, глядя какой шок у протеже вызвала эта новость, Высшая успокоилась, будто эту должность отобрали у неё самой.
У Кирепис был свой бизнес, но она никогда не предлагала Сави ни долю в нём, ни самую простецкую должность. У Высших вампиров было в ходу оставлять своих протеже в качестве игрушек, думая, что они сами найдут себе цель в новой жизни.
После того, как Сави заняла место директора, её жизнь изменилась. Окунувшись в ворох новых дел и забот, вампирша словно ожила. Ей нравились постоянные мелкие проблемы, отвлекающие от обыденности вечной жизни, нравились возвращения домой под утро. Теперь они перестали быть такими унылыми.
Примерно через три месяца, когда Сави была погружена в работу, сидя в своём кабинете, ей позвонил Джакомо. Он сказал, что они с Ли приедут в клуб и надеются на встречу с ней. Когда протеже положила трубку, то рассмеялась в голос. Никто никогда не отказывал Первородным и их надежда на встречу выглядела поистине комичной.
Вампиры заняли одну из комнат на втором этаже. Сави пришла сразу же, чтобы Ли не ждал. Она не знала, для чего он приехал, и ей было страшно, не волнительно, а именно страшно. Ощущение ужаса охватывало Сави, пока она поднималась по ступеням, а громкая музыка словно играла только для неё, приглушая смех и разговоры людей.
Открыв дверь в комнату для особых гостей, Сави осталась у порога и только после того, как Ли предложил ей сесть, она оказалась на красном кожаном диване. За закрытой дверью музыки не было слышно, создавалось ощущение тайной беседы, но ни Первородный и ни Высший не произнесли ни слова, пока кто-то не позвонил Джакомо. Он вышел, оставив Сави наедине с Ли. Первородный слегка улыбался, рассматривал комнату, одобрительно кивая.
– Хорошее место, – он остановил взгляд на протеже. – Часто Кирепис здесь появляется?
– Нет.
Ли кивнул, продолжая смотреть Сави в глаза.
– У неё несколько ресторанов в Лондоне и один здесь, в Нью-Йорке. Она много путешествует.
Это не было вопросом, и вампирша не знала, стоит ли ей что-то говорить.
– Ты хорошо справляешься, Сави. Клуб приносит прибыль. С момента открытия не было никаких инцидентов.
– Благодарю.
Ли улыбнулся, придвинулся к ней ближе.
– Надеюсь Кирепис не сильно удивилась тому, что ты стала во главе моего детища?
– Удивилась, конечно, но не более того. – ответила Сави.
Ли кивнул, откинулся на спинку кресла, расположенного напротив дивана.
– Пока мы с тобой вдвоём, могу я у тебя кое-что спросить?
Вампирша кивнула, но ей хотелось сбежать. Ли, сидевший напротив, будто высасывал энергию.
– Что ты знаешь об охотниках?
– Не много. Они служат судьям, ловят тех, кто виновен в гибели людей. В основном под их руку попадаются протеже, не способные контролировать свою жажду. Многим Высшим это не нравится, так как у них отбирают детей, – игрушки, подумала Сави, но не посмела сказать. – Но против воли судей идти нельзя.
Ли кивнул.
– Охотники – вынужденная мера. Мы должны беречь себя, иначе нам не выжить среди людей. Вампиров не так уж много, и потеря каждого сказывается на нашем обществе, но Кодекс необходим. Благодаря ему мы смогли ввести законы и правила, контролирующие вампиров.
Сави кивнула, но сама подумала о том, как её собственная мать теряла голову от изобилия пищи. Входя в кураж, Кирепис забывала о правилах, нарушая их, а большее удовольствие ей доставляла некая неприкосновенность. Сави давно заметила, что Кирепис так ни разу и не была наказана за свои проделки, и, размышляя над этим каждый раз, когда приходилось убирать за матерью, протеже думала о властном покровителе. Первородном, что обратил её. Сави лишь знала, что это мужчина.
– Я предлагаю тебе вступить в ряды охотников. – Ли прервал размышления вампирши.
Первородным никто никогда не отказывал, подумала Сави и скосила глаза в бок, чтобы не показывать, как это предложение огорчило её.
– Я не представляю ценности для судей.
– Это не так. – Ли встал. Сави попыталась вжаться в диван. – Ты именно та, кто мне нужен. Именно мне. Я окружаю себя теми, кто может принести пользу. Джакомо управляет моими делами. Он умён и проницателен. Александр умеет расположить к себе, и он невероятно полезен в переговорах. У меня есть ещё сын, но он пока путешествует. Ты трудоголик. Собранная и серьёзная. И знаешь, что объединяет вас всех? Верность нашему обществу, а я ценю верность.
– О какой верности речь, если вы предлагаете придать Кирепис? Она убьёт меня, если я стану охотится на собратьев. Никто из Высших не любит охотников.
– Я разве сказал о верности матери?
Сави прикусила язык. Вопрос уже был решённым. Охотники скрывались от матерей и отцов и от самих себя, будто это было самым постыдным делом. Хотя так и было. Им выдавали настоящие имена и благодаря крови Первородных, которую вкушали при инициации, шли по следу тех, кто не смог совладать с жаждой.
Затем они стали требовать от Сави всё больше и больше.
Клуб.
Охота.
Вечеринки для вампиров, куда она загоняла людей, как овец, приправляя всё лоском и шиком частной вечеринки. Молодые девушки и парни ломились туда по собственной инициативе, погружаясь в разврат и хаос ночи, а утром их, полуживых, загружали в фургоны и вывозили прочь, подальше от существ, насытившихся их наивностью и кровью.
И теперь, сидя под дверью комнаты, где Ли и Джакомо в очередной раз плели интриги, она думала о чём вампиры попросят сейчас.
В приёмной пахло тяжёлым мужским ароматом. Смесь мускатного ореха и ванили оседала на языке горечью. Сави не любила такие ароматы, ей нравилось, когда от мужчин пахло лёгкими и свежими духами. Как от отца.
Настоящего отца.
Сави родилась в Италии в тысяча девятьсот пятьдесят шестом в богатой семье. Вторая мировая война прошлась по её деду, но не тронула их семейные виноградники. Быстро восстановив их, бабуля сколотила состояние, которое должно было перейти и ей, но вечеринка, устроенная по поводу двадцатилетия внучки, перечеркнула все планы.
Сави попала в аварию. За рулём был её жених. Пьяный до состояния зомби, и она ничуть не трезвее. Они вылетели с дороги и приземлились прямо на скалы у морского дикого берега. Севилия Монас успела почувствовать солёный привкус воды перед тем, как её жизнь оборвалась.
Кирепис никогда не говорила ей, как оказалась рядом. Сави думала, что вампирша, возможно, следила за ней некоторое время, поэтому так быстро и оказалась у места трагедии. Кирепис всегда была взбалмошной, резкой, с нотками подростковой разнузданности. Она учила Сави охотиться, получать от вампирского существования радость, но и бросала своё дитя на долгие месяцы не говоря ни слова.
Это приучило Сави к самостоятельности.
Джакомо наблюдал, как Сави, сидя в кресле, запрокинула голову на спинку. Глаза её были прикрыты, сигарета, зажатая между пальцев, тлела.
Он слегка кашлянул. Протеже подскочила, встрепенулась, сделала последнюю затяжку и потушила сигарету, как делала это всегда – о ладонь. Рана, идеально круглая, тут же затянулась, не оставив и следа.
Ли стоял у окна. Когда он повернулся поприветствовать вампиршу, его истинный цвет глаз был скрыт линзами, что приятно удивило. Было что-то в сером блеске, что заставляло Сави трепетать, а так она чувствовала некую защиту.
Она покорно села, когда ей указали место, и принялась ждать. Джакомо вновь оставил их вдвоём. За окном бушевала буря. Дождь затопил улицы, превратил каменные и стеклянные небоскрёбы в молчаливые серые колоссы, люди кутались от холода, пытаясь быстрее добраться домой и очутиться в тепле родных стен и объятиях любимых. Она часто ездила на метро, наблюдая за лицами пассажиров, но этой ночью добиралась до офиса на такси, разглядывая меланхоличный город.
Ли сел в кресло своего сына, расстегнул пуговицу на пиджаке.
– К вечеринке всё готово? – он пропустил приветствие, перейдя сразу к деловым вопросам.
Сави кивнула.
– Да, всё в порядке. Гостей будет много.
– Багира приступила к своим обязанностям?
– Да. Она справляется. Проблем от неё нет.
– А Соломон?
Сави поджала губы.
– Он тоже… не доставляет проблем.
– Тебе нужно с ними сблизиться. Нам так и не удалось узнать про охотника и они оставшаяся ниточка, ведущая к этому таинственному незнакомцу.
– И Багира, и Соломон всё ещё подавлены смертью Ровена. Они замкнуты и пока не намерены искать друзей.
– Так утешь их, Сави. – Ли улыбнулся. – Соломон симпатичный мужчина. Ты знаешь, как…
– Мне нужно с ним спать?
Ли слегка нахмурился, но Сави извинилась, что посмела перебить Первородного.
– Только если тебе хочется. Я не заставляю тебя делать то, что вызывает отвращение, но ты единственная можешь нам помочь. У нас нет ни телефона, с которого было отправлено электронное письмо, ни адреса охотника. Он умён и хорошо разбирается в современных технологиях. – Ли задумался. – Возможно, он действует не один, запутывая следы.
– Я, если позволите, могла бы пригласить их на вечеринку не в качестве обслуги, а как гостей. Они бы отвлеклись и, может быть, могли бы сказать какую-то важную информацию.
Ли кивнул.
– Хорошо, Сави, поступай, как знаешь.
Он махнул рукой. Она поднялась, выдавила улыбку и покинула кабинет.
Судорожно ища в здании уборную, Сави пыталась остановить дрожь в пальцах. Наконец, добравшись до белой двери с нужной надписью, она влетела внутрь. Пробежав мимо зеркала над умывальниками, вампирша толкнула дверцу в кабинку и склонилась над унитазом. Её вырвало кровью. Так иногда случалось, когда ей не нравился вкус еды или когда попадался наркоман, но сегодня дело было не в этом. Оседая на холодный пол, она размазала остатки бурой жидкости и подбородку.
Сави почувствовала, как узел на верёвке, наброшенной на её шею, стал туже.