Майя Медич
Одна мелодия на двоих

А пока мы с Полиной молча дошли до двери, сухо попрощались, я прошла по участку, вспомнила про пропасть и верёвочный мост и улыбнулась. А потом я вышла за ворота и взяла курс на электричку. Больше я с пути не сбивалась.

Уже сидя у окна и мчась в сторону города, я достала телефон и заметила, что Полина отправила мне заявку на добавления в друзья.

Своих страниц в соцсетях я не стеснялась. Там не было ничего, что могло бы бросить тень на меня, как на педагога. Фотографии с выступлений выглядели вполне прилично. Однако сам факт того, что Полина решила немного последить за мной (мало ли что я прячу от недрузей), заставил меня усмехнуться.

Я тоже не стала терять время и посмотрела её профиль. Все фотографии были профессиональные. Всё качественно, всё будто с постановкой. Полина умела быть красивой. В этом ей было сложно отказать. Наряды её тоже вызывали восхищение. На некоторых фото Полина была с женихом. Я не ошиблась. В официальных костюмах он выглядел прекрасно. Как, впрочем, и в более обычной одежде.

На странице Полины было чётко обозначено, что она помолвлена. Я добралась и до страницы Дмитрия. Там почти ничего не было. Он свою жизнь на всеобщее обозрение не выставлял.

И вот, когда я рассматривала немногочисленные фотографии, сообщение от Дмитрия заставило меня вздрогнуть. Он словно застукал меня, хотя технически это было невозможно. Или возможно? Я не знала, на что именно способен Дмитрий в своей работе.

Правда он не стал добавлять меня в друзья. Наверное, не хотел раздражать ревнивую невесту. Зато написать он мне не постеснялся. И дело было не в том, что я рассматривала его профиль.

«Надеюсь, наши с Полей споры Вас не расстроили и не утомили».

Это было очень мило с его стороны. Мне даже померещилось, что я слышу виноватый тон.

«Нет, всё в порядке».

Я прислала ответ быстро. Дмитрий прочёл сразу же.

«Ну и хорошо».

К вечеру я успела немного отвлечься от того, что произошло в доме моей новой ученицы. Я провела ещё урок, а после этого у меня были другие дела.

Я никак не могла определиться с тем, как можно было назвать предстоящую встречу. Свидание? Нет, слишком романтично. Посиделка? Тоже некорректно.

А всё дело было в том, что я отправлялась к гитаристу своей группу. А с Егором меня связывали давние и очень неоднозначные отношения.

Глава 3. Отношения без отношений

Я познакомилась с Егором восемь месяцев назад. В те времена он выступал в другой группе, достаточно успешной, но не слишком идеальной в плане внутренних отношений. Там у Егора назревал конфликт с солистом. Сначала всё было просто на уровне недовольства, но со временем недовольство обретало масштабы побольше.

А всё дело было в том, что парни никак не могли определить, кто из них обладает большей харизмой. Оба высокие, подтянутые, оба жгучие брюнетом с целеустремлённым взглядом и брутально-современным стилем в одежде, который к лицу как одному, так и другому. Один поёт так, что девушки влюбляются без раздумий. Другой играет на гитаре, словно был рождён для этого и для того, чтобы разбивать сердца. И оба не терпят конкуренции.

И вот настал момент, когда солист и гитарист рассорились окончательно. Егор заявил, что найдёт себе другую группу. И ему даже стараться не пришлось, потому что ему удачно подвернулась я. Я вписывалась в его понимание того, каким должен быть поющий человек. Рядом со мной он не чувствовал конкуренции. Да и найденные нами басист и барабанщик не тянули одеяло на себя, так что Егор остался доволен.

Что тоже было на пользу нашей группе, так это то, что у нас во многом совпадали музыкальные вкусы, а наш репертуар оставлял много места для гитарных импровизаций, которые Егору нравились и от которых он ловил особое удовольствие. Так что всё шло хорошо. Неровности мы сглаживали и быстро забывали о них.

Через месяц после начала совместной деятельности мы с Егором впервые переспали. Это случилось во время разбора материала для концертов. Мы были у Егора дома, засиделись до позднего часа, остались довольны собой и проделанной работой. А дальше всё пошло как-то само собой, без смущения, без раздумий, без стыда потом на утро.

Влюблённости не было ни с моей, ни с его стороны. Я прекрасно знала, что Егор – бабник, непропускающий ни одной юбки. Я видела это собственными глазами и не тешила себя никакими иллюзиями, что ради меня он изменится. Я знала, что строить отношения с таким человеком можно разве что в ущерб себе. Так что верности и моногамии я не ждала. А вот провести время от времени ночь вместе с ним я могла без каких-либо потерь для себя. Егор был привлекателен, горяч. Несмотря на прослеживаюшийся эгоизм, Егор умел доставить удовольствие женщине, очутившейся с ним в одной постели. От этого он чувствовал себя буквально всемогущим.

– Ты чего такая задумчивая?

Мы с Егором сидели в его комнате. Торопиться было некуда. Егор заканчивал аранжировку и записывал всё необходимое. Я же устроилась в кресле рядом со стеной, увешанной плакатами с известными музыкантами. Наверное, какое-то время я смотрела в никуда.

– А? – вышла из своего временного состояния я.

– Спрашиваю, чего ты такая задумчивая.

– День был долгий и сложный.

– Уроки?

– Да.

Егор никогда не преподавал. Если ему было недостаточно денег, он брался за аранжировки или помогал записывать треки на знакомых студиях. Недостатка в средствах я за ним не наблюдала. Его одежда всегда выглядела дорого, волосы ухожены. Никакого голодного взгляда, присущего некоторым музыкантам. И всё это без необходимости зарабатывать на уроках.

Так что обсудить с Егором необходимость преподавать в целом и методы преподавания в частности у меня не получалось. Он ничего в этом не смыслил, да и не пытался смыслить.

– А ты не хочешь всё-таки вновь обратиться к тому парню? – снова заговорил Егор.

Я вопросительно посмотрела на него. Вопрос он сформулировал неполно. Я ничего не поняла.

– Ну тот парень… – Егор закончил со своими делами и якобы незаметно пересел со стула на кровать. – Который предлагал тебе карьеру, деньги, славу и прочее…

– Взамен на то, что я полностью исчезну как личность? – уточнила я.

– Да. Ну и ещё он хотел с тобой переспать.

– Вот знаешь… – я потянулась всем телом, вытянула вперёд ноги. – Переспать – это не так страшно. Бьёт по моральным принципам, конечно, но не так сильно как остальное.

– Какое остальное? – не понял Егор.

– Да не прикидывайся, что не понимаешь. Ты знаешь всё это не хуже меня. Когда продюсер предлагает тебе продвижение, он предлагает тебе ещё и забыть о своих мечтах. Хочешь петь и играть одно? Неважно. Нужно играть то, что будет иметь успех. Ты получишь славу, но потеряешь свободу в творчестве, будешь делать не то, что хочешь, а что от тебя потребуется. Ты будешь куклой в руках собственной популярности.

– Я так понимаю, что ты считаешь, будто это плохо, – усмехнулся, дослушав, Егор.

– Мне такое не слишком по душе.

– Значит, по этой причине ты отказала тому продюсеру?

– Я думала, ты в курсе, что всё было сложнее.

– Да, помню-помню, – Егор вскинул руки и драматично закатил глаза. – У вас, девочек, всегда всё сложнее.

– А у парней всё проще? – поинтересовалась я.

– Однозначно.

Я на секунду задумалась.

– То есть… – начала я. Мне стало интересно мнение патологического бабника. – То есть если мне кажется, что я заинтересовала мужчину как личность, то мне именно кажется?

– Конечно, – Егор ни секунды не сомневался. – Личность… Это всё так… Сопровождающее… Ты же прекрасно понимаешь, что мужчинам нужно одно.

– А ты уверен, что можешь говорить за всех мужчин мира? – уточнила я.

– За большинство точно могу.

– Печально это.

– Это реальность, детка.

Вообще-то я знала, что Егор во многом был прав. Когда мужчины на концертах смотрели на меня, а во взглядах их было желание, то мне было вполне ясно, что желание это весьма однозначного характера. Вряд ли кто-то из них жаждал узнать меня получше, считал, что мы родственные души, и мечтал о том, чтобы со мной просто поговорить. И деваться от этого факта было некуда. Я сама выбрала свой путь, и не мне было диктовать условия о том, как правильно вести себя на концертах и что думать о музыкантах.

Ещё какое-то время я не двигалась с места и смотрела в стену, но взгляд Егора на себе чувствовала.

– Да что там у тебя такое случилось? – спросил он. Обычно у него дома всё происходило не так.

– Ничего особенного, – вновь очнулась я. – Просто у меня новая ученица.

– И что с того? Она какая-то необычная?

– Просто непривычная для меня. Из числа обеспеченных, требовательная, знающая себе цену.

– Вроде бы это всё неплохо.

– Да. Я не спорю. Просто говорю, что непривычно.

– А обеспеченность в людях – это вообще прекрасная черта.

Честность Егора давно меня восхищала. Иногда немного шокировала, всё-таки Егор говорил вещи, которые его не красили, но именно как честность всё это выглядело восхитительно.

– Обожаю твою любовь к прямолинейности, – не поленилась напомнить я.

– Я люблю прямолинейность не со всеми, – отмахнулся Егор. – Например, богатым людям я бы в жизни не сказал, что они замечательные в том числе и потому, что богатые. И тебе советую вести себя с обеспеченными так, будто они лучшие люди в твоей жизни, но деньги тут совершенно не причём. Очень помогает. Поверь моему опыту.

– Что бы я делала без твоих советов? – наигранно обрадовалась я.

– Не знала бы много всего, что знаешь сейчас и что уже тебе помогает, – невозмутимо ответил Егор. – А теперь хватит философии. Иди сюда.

Он наклонился в мою сторону, игриво подцепил меня за ногу и потянул. Я не стала сопротивляться. Долго продержаться в разговоре Егор бы всё равно не сумел, так что не было никакого смысла оттягивать то, зачем мы этим вечером собрались.

Уже ближе к утру, когда Егор, полностью довольный жизнью, заснул, я никак не могла последовать его примеру. Сон не желал приходить ко мне. Мне даже казалось, что он делает это нарочно.

Я лежала и прокручивала в голове весь этот день, все разговоры, взгляды и собственные ощущения. Мне вспомнилось и то, как Полина посетовала на мужчин, засиживающихся допоздна у компьютера. Мне нравилось думать, что прямо сейчас Дмитрий сидит за компьютером, а не находится в постели со своей невестой. И её это раздражает так же, как меня раздражает моя бессонница и мои мысли.

Я едва остановила себя от того, чтобы достать телефон и посмотреть, когда мой новый знакомый последний раз был в сети. Может, он прямо сейчас был онлайн. Может, ему тоже не спалось. Соблазн всё разузнать был велик.

Егор бы точно ничего не заметил. Он вообще всегда спал крепко, порой я даже завидовала ему. Но за телефоном я всё же не полезла. Отговорила себя от этого, мотивировав тем, что таким поступком я выставлю себя слабой и признаю, что мой интерес к Дмитрию вышел за пределы простого любопытства.

Кое-как я сумела заснуть. Впрочем, спала я как-то неубедительно. Постоянно просыпалась, ощущала волнение, потом снова не могла заснуть. Дома у Егора мне и раньше спалось плохо, но в этот раз всё было совсем уж беспокойно. Когда настало утро, я обрадовалась. Мне больше не нужно было пытаться расслабиться и заснуть.

Выйдя из ванной утром, я застала Егора на кухне. Он что-то увлечённо разглядывал в телефоне. Подняв на меня глаза, он изменился в лице. Если до этого как-то хитро улыбался, то сейчас нахмурился.

– Я же говорил тебе, что по утрам можно спокойно брать мою одежду и ходить в ней, – сказал он. – Чего зря в своей ходить? Помнёшь, испачкаешь. А мою нежалко.

Мне не хотелось брать футболки Егора. Я понимала, о чём он, но ношение одежды мужчины делало отношения для меня какими-то более близкими, с расчётом на будущее, так сказать. С Егором такого я себе позволить не могла. Будущего как у пары у нас не было. Мне не стоило душевно привязываться к нему, а ему – ко мне. Так что ничего лишнего, только совместные ночи время от времени. И концерты, разумеется. Здесь я не стеснялась больше рассчитывать на Егора. Как гитарист и участник группы он был куда более стабилен.

– Мне удобнее в своём, – абстрактно ответила я и подошла к чайнику. Надо было позавтракать и уйти.

– Как знаешь, – Егор снова погрузился в телефон. Пока я наливала чай, царило молчание, а затем Егор заговорил вновь. – Слушай, вот это твоя новая ученица?

Он повернул телефон ко мне, и я, к своему удивлению, увидела фотографию Полины. Вот так новости. Егор отнесся к моей второй работе неожиданно внимательно. Раньше он такого интереса не проявлял, а тут запомнил то, что мы обсуждали аж вчера.

– Да, это она, – ответила я. – Как ты узнал?

– Это вообще несложно, – махнул рукой Егор и вернулся к рассматриванию фотографий. – Ничего себе… А она горячая штучка!

– Вполне вероятно. Правда мне в обучении её это никак не помогает.

– И посмотри на её платья, – Егор как будто меня в принципе не слушал. – Каждое наверняка стоит немало.

– И давно ты интересуешься платьями?

– Я интересуюсь тем, что под ними.

– Надеюсь, ты сейчас про душу и всё такое.

– Да-да, конечно, я об этом.

Я знала, что он не об этом. Интерес Егора к женщинам был известен всем, кто был с ним знаком. Да Егор и сам не скрывал его. Но стоило признать, что сейчас ситуация была какой-то необычной. Я впервые в жизни видела, как Егор интересуется кем-то, кого не знает лично.

– Ты что, уже переспал со всеми теми, кто попался тебе в реальности, и решил переключиться на тех, кто в интернете? – пошутила я.

– Ой как смешно, – не без иронии ответил Егор. – Просто действительно красивая женщина. К тому же ты была права. Она явно не бедствует. Идеальное сочетание же.

– А если она не очень умна?

– Так это ещё один плюс. Женщины не должны быть умными.

– Если они будут умными, то начнут догадываться, что мужчины ценят в них только внешность и деньги?

– Вот видишь. Ты умная. Поэтому с тобой сложно.

Он отложил телефон и о чём-то задумался. Я принялась за чай, думая, что разговор о Полине окончен, но я ошиблась. Егор не хотел слезать с этой темы. Такое поведение типичным для него не было.

– Может, позвать её к нам концерт? – предложил он. – Как-нибудь во время урока скажешь ей, что вот скоро выступаешь и будешь рада, если она придёт.

– А зачем она мне на концерте? – удивилась я. Публики у нас и без того хватало.

– Она увидит тебя в деле, для неё это может стать дополнительной мотивацией лучше заниматься.

Я уставилась на Егора.

– Вообще-то то, что ты говоришь, разумно и логично, – признала я. – Но что-то мне подсказывает, что ты не ради повышения мотивации моей ученицы всё это говоришь.

– Ну и для мотивации тоже. Но вообще я бы с ней познакомился. С твоей ученицей.

– Вокруг полно других женщин, – я вздохнула. – Уверена, тебе их вполне хватит.

– Среди нашей аудитории не так много тех, кто классом выше среднего. Многие вообще бедны.

– Опять ты про деньги, – я закатила глаза.

– А что с ними не так? Только не говори, что тебе самой не хочется иметь больше средств к существованию. Я уверен, что хочется. И я тебя не осуждаю. А главное заметь, что женщинам почему-то нормально тяготеть к богатым мужчинам, а мужчинам тяготеть к богатым женщинам – это меркантильно, недостойно и вообще фу. Как-то это несправедливо, не находишь?

– Я не хочу говорить на эту тему.

Мне в самом деле не хотелось думать обо всём этом. Во всяком случае тогда, хотя мысль Егора показалась мне интересной. А сам Егор всё не успокаивался.

– Но свою ученицу ты на концерт к нам пригласишь? – спросил он.

– Нет.

– Ха… – Егор коварно посмотрел на меня. – Боишься, что будешь ревновать? Что моё внимание достанется ей, а не тебе?

Это было даже смешно.

– Если бы я переживала по таким поводам, я бы уже давно провалилась в депрессию. Ты же пытаешься склеить почти любую женщину, которой хватило неосторожности подойти к тебе.

– Значит, тебя беспокоит не то, что ты начнёшь ревновать?

– Нет.

– А что тогда? – Егор смотрел на меня с любопытством.

Обсуждать с ним свои личные переживания я точно не собиралась. Он для этого не подходил никак.

– Не твоё дело, – ответила я. То, что это звучит чуть грубо, меня не взволновало. – Зато твоё дело то, что понравившаяся тебе красивая небедная женщина помолвлена и готовится к свадьбе.

– Видел я фотки её жениха, – Егор даже фыркнул. – Скучно он выглядит, не соответствует её уровню. Не знаю, что она в нём нашла.

– Может, хорошего человека?

– Это не повод жениться.

В своём понимании отношений и браков Егор казался мне фантастическим. У него было своё видение мира, остальные он отрицал. Что до меня, то я нашла забавным тот факт, что Егор счёл Дмитрия скучным и несоответствующим уровню, но продолжать разговор я не стала.

На следующем уроке с Полиной я не пригласила её на концерт, хотя просьба Егора в моей голове сидела прочно. Просто просьба эта была не из тех, которые я хотела выполнять.

К тому же я была занята выстраиванием большего уровня доверия со своей ученицей. Она всё ещё не хотела понимать, что для красивого пения нужны разминки и тренировки, что я придумала их не сама, чтобы поиздеваться. Полина по-прежнему много капризничала. Пару раз за урок я едва не теряла самообладание. Удерживалась в последние секунды и возвращалась к терпению. Пока я учила Полину петь, она учила меня быть спокойнее. К слову, это было не так уж плохо.

– Я думаю, что пою намного лучше, чем на первом уроке, – сказала Полина, когда я уже собиралась уходить.

– Прогресс, конечно же, есть, – я даже и не соврала. Он был, только точно не такой большой, каким Полина его себе представляла.

– Просто я очень старательная, – заявила та. – Поэтому мне всё даётся быстро, а окружающим со мной легко.

Я могла бы рассмеяться ей в лицо, но не стала. Мне вообще показалось, что она это говорит не мне, а самой себе. Даже её жених считал её капризным человеком, с которым порой тяжело. А людям не хочется верить в такие вещи о самих себе, вот они и занимаются самообманом.

На ближайшем концерте, когда мы с Егором закончили саундчек, он спросил у меня, пригласила ли я Полину. Я ответила, что не пригласила, чем вызвала неудовольствие со стороны своего гитариста. Но мне было всё равно. Я просто хотела спокойно провести это выступление, а не думать о том, кто там в зале, и что будет у этого кого-то с одним из участников группы.

Только вот спокойного концерта не вышло. Вернее, обычного не вышло. И необычным он собирался стать только для меня. А всё потому, что за десять минут до выхода на сцену произошло то, чего я никак не ожидала.

Глава 4. Стаканчик несока

В зале паба, где вот-вот должен был начаться наш концерт, появился Дмитрий. Я не заметила, как он вошёл, а он уже стоял неподалёку.

Первая мысль, мелькнувшая в моей голове, была о том, что появления Дмитрия – это странное совпадение, но потом отбросила этот вариант. И не без причин. Дмитрий ведь хотел прийти на концерт, говорил об этом, предлагал Полине… И он пришёл. Я принялась искать глазами его невесту, думая, что и она тоже здесь. Егор пришёл бы в восторг от такого поворота событий. Его мечта сбылась бы сама собой, а дальше он бы взял дело в свои руки. Но пока Полины нигде видно не было.

Зато Дмитрий взглядом нашёл меня, о чём-то договорил с администратором и пошёл прямо ко мне. Он улыбался. Правда по дороге он чуть не налетел на один из стульев, выставленных прямо в проход, но кое-как увернулся, после чего снова заулыбался и продолжил путь.

– Привет, – сказал он, останавливаясь возле меня.

– Привет, – ответила я и не стала скрывать удивления. – Какая неожиданность! Я имею в виду то, что Вы здесь.

Мне показалось, что мой знакомый немного смутился.

– Решил заглянуть, – будто бы отмахиваясь, заметил он. – Не смог удержаться.

– Я очень рада, что Вы пришли.

– Я тоже очень рад. Только ради всех нот мира, не надо мне выкать. Я ещё при первом нашем разговоре от этого то и дело вздрагивал. А сейчас это уже точно лишнее.

Я не возражала против перехода на «ты». Мне тоже не нравилась излишняя официальность.

– Договорились, – сказала я.

– Вот и славно.

Дмитрий стал Димой, а я, вероятно, стала Лерой. Мне это нравилось. Как дальше обращаться к Полине, я не знала. Пока меня просто раздражало то, что она пусть и невидимо, но где-то рядом.

– Полина тоже здесь? – спросила я о том, что мне как раз не было по душе, и снова принялась искать её взглядом. Вновь безуспешно.

– Нет, у неё сегодня другие дела, – спокойно ответил Дима.

Возможно, мне снова показалось, но у меня складывалось впечатление, что Дима и сам доволен тем, что его невеста не пришла на концерт вместе с ним.

– Жаль, – бесстыдно соврала я. – Но в любом случае добро пожаловать. Найдёшь, где присесть?

– Да. Договорился с администратором, что сяду у бара. Столики все заняты.

– Увы…

– Да ничего страшного. Классно, что у вас много слушателей. Так и должно быть. А у бара даже лучше. И обзор хороший.

В этом он был прав. Вид на сцену от барной стойки открывался чудесный. Я поняла, что буду как на ладони. Но меня это не печалило. Скорее, наоборот.

– А пить будешь стаканчик сока? – пошутила я.

Дима рассмеялся. Стаканчик сока запомнился нам обоим.

– Нет уж, – сказал Дима. – Сегодня я буду употреблять более серьёзные напитки. Атмосфера располагает к этому. Я бы даже сказал, призывает… Кстати, я могу угостить тебя чем-нибудь? Если честно, я не знаю, что пьют певицы перед выступлениями, так что всё на твой выбор.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я.

– Хорошо… – протянул Дима и тут же быстро добавил. – Значит, потом.

Мне понравилось, как всё это прозвучало, с расчётом на будущее. Однако в настоящем мне уже надо было идти на сцену.

– Извини, но мне пора.

– Конечно! С нетерпением жду начала.

Он уселся там, где запланировал, и перекинулся парой слов с барменом. Высокий рост Димы гармонично сочетался с высоким стулом. Картина была стильной, но у меня не было возможности ею любоваться.

Я скрылась из зала и прошла в то, что местный владелец называл гримёркой, хотя это больше походило на кладовку, из которой всё вынесли и устроили несколько вешалок и стульев для музыкантов. Мы с группой оставили в этом помещении кофры и прочие вещи.

– Мне померещилось или там за баром тот парень с фотографий? – спросил Егор. Иногда его внимательность расстраивала меня до глубины души.

– Да, это он, – признала я с неохотой.

Я предвкушала что-то, что на слух мне не понравится. И так и случилось.

– Шикарно, – Егор даже потёр руки. – Значит, и его красотка-невеста тут.

– Нет, её нет. Он пришёл один.

– Как это немило с его стороны…

На лице Егора проступило расстройство и обида, словно ему кто-то был что-то должен.

– О чём или о ком он вообще? – спросил у меня басист.

– Кто? Егор? Да как обычно о женщинах, – ответила я.

– Никогда такого не было, и вот опять, – резюмировал басист.

– Вам бы только посмеяться, – хмыкнул Егор.

– Пойдём лучше на сцену, – призвала я. – А то впадёшь в уныние, потом будешь играть без настроения.

Такое уже случалось раньше, и повторения мне не хотелось. Слушатели остались бы недовольны, а следовательно, мы не выполнили бы свою работу по созданию хороших эмоций. Так что мы с ребятами не стали мешкать и направились к сцене, пока Егор не расстроился в большей мере.

Завидев нас, в зале зааплодировали. Краем глаза я заметила, что Дима тоже захлопал. Впервые за долгое время я почувствовала волнение перед выступлением. Это было удивительно. Волновалась я крайне редко.

Во время выступления я помнила и не помнила о Диме одновременно. Мне всегда удавалось погрузиться в музыку, отдаться ей. Чем искреннее и душевнее я пела, тем больше зрители погружались в то же состояние, что и я. Это закономерность я знала хорошо. Впрочем, зрительный контакт я тоже поддерживала. Должна же я была улавливать настроение публики, чередовать быстрые и медленные песни так, чтобы никому не стало слишком скучно или слишком весело.

Глядя в зал, я, конечно, замечала Диму. Он не танцевал. Возможно, он вообще никогда не танцевал. Однако я видела, что он не упускает ни секунды концерта. Иногда он улыбался, иногда задумывался о чём-то, иногда улыбался самому себе. Мне нравилось украдкой наблюдать за ним со сцены. И я точно знала, что он наблюдает за мной, когда я не смотрю.

Несколько раз наши взгляды встретились, и мы улыбнулись друг другу.

Первое отделение прошло очень хорошо. Жаль только, что между отделениями мне не удалось выйти в зал. Владелец паба решил вписать нашу группу в дальнейший график, и мы согласовали будущие концерты всё то время, что полагалось нам на отдых.

Пока мы говорили, я переживала, что Диме не понравится одиночество, и он уйдёт. Я ведь не знала всех его планов. К счастью, когда мы с группой вышли на сцену для второй части концерта, Дима был на месте.

Я снова пела, играла, а между песнями просто говорила в микрофон приятные слова об этом вечере, анонсировала песни и шутила. Публике нравилось. Другие музыканты тоже старались. Даже не Егор не ленился вкладываться в общее настроение. Наверное, пытался показать, какие мы молодцы, чтобы владелец паба предлагал нам выступать почаще. Егор умел цепляться за увеличение концертов и гонораров, за что я ему всегда была бесконечно благодарна. В нём была предпринимательская жилка, которой сама я была лишена.

Концерт прошёл прекрасно. По крайней мере так казалось со сцены. Оттуда нас, кстати, долго не отпускали. Аплодисменты не заканчивались. Мы с ребятами сыграли две песни на бис, за что удостоились ещё более громких оваций. И на этом мы в конце концов закончили.

Я подошла к Диме сразу, как только смогла. К моей радости, он так и не ушёл. Когда я, пройдя мимо людей, благодарящих меня за концерт, закончила благодарить их в ответ за то, что они пришли, Дима встретил меня широкой улыбкой.

– Это было потрясающе, – сказал он, открыл рот, чтобы что-то добавить, но вместо этого замолчал на несколько секунд. – У меня даже слова кончились. Извини. Я никогда не был силён в описании эмоций.

– Не за что извиняться, – заверила его я. – Главное, что тебе понравилось.

– Ещё как… Сидел и думал, что, наверное, здорово дарить людям такие прекрасные вечера, а взамен получать от них ответную подзарядку.

– Конечно… Я очень люблю свою работу во многом за то, что она приносит не только деньги, но и моральное удовольствие.

– Я бы сказал, что мне тоже следовало стать музыкантом, но это было бы слишком самонадеянно с моей стороны. К сожалению, я абсолютно бездарен.

– С чего ты это взял?

– С детства знаю.

– Может, ты просто не нашёл нужный подход к своему таланту. Если хочешь, мы можем это проверить как-нибудь, когда я буду вести урок у Полины, а ты будешь дома. Обещаю попробовать как минимум несколько способов по раскрытию твоих природных способностей.

– Нет, спасибо, – Дима помотал головой. – Не хочу тебя разочаровывать.

– Ты меня в любом случае не разочаруешь.

– Спасибо… – только и смог сказать Дима.

Мне казалось интересным то, что его уверенность в себе плотно переплеталась с какой-то неожиданной застенчивостью. Я начинала понимать, что с характером Димы не всё так просто, как кажется на первый взгляд. За всем этим, быть может, даже скрывалась какая-то тайна, но разгадать её я никак не могла. Впрочем, отступать я не собиралась.

Поймав на себе взгляд стоящего неподалёку Егора, я напряглась. Мне не хотелось бы, чтобы он вмешивался в наш с Димой разговор. Но остановить своего гитариста я не сумела. Егор решительно направился к нам.

– Добрый вечер, – сказал он, посмотрел на Диму и с самым дружелюбным видом протянул ему руку. – Егор. Гитарист.

– Добрый вечер, – последовал ответ и рукопожатие. – Дима. Восхищённый слушатель.

– Понравился концерт? – поинтересовался Егор. Он умел быть милым, когда хотел.

– Очень понравился. Давно не слушал такой хорошей музыки.

– Приходите ещё, – тут же призвал Егор. – И приводите друзей и родных.

Я тайком вздохнула. Егор, похоже, пытался сделать так, чтобы Дима привёл на концерт свою невесту. Намёк вышел тонким, но не для меня. Дима вряд ли понял, в чём дело. И ведь всё это делалось для того, чтобы Егор сам смог подкатить к Полине. Его наглость не знала границ.

– Обязательно, – как я и подумала, Дима ничего не заподозрил.

Егор довольно кивнул, посмотрел на меня, заметил моё недовольство, попрощался и удалился к другим нашим зрителям. Полагаю, он не захотел попадать под мою горючую руку.

– Он круто играет, – сказал Дима, провожая Егора взглядом. – Вот, где талант. Ну, и упорная работа над ним, конечно. Полагаю, в музыке без этого тоже никуда.

– Да, так и есть, – согласилась я, а сама убедилась в том, что Егор действительно нейтрализован.

– Ах да! – спохватился Дима. – Чуть не забыл. Теперь я могу угостить тебя стаканчиком несока?

Это прозвучало забавно, но я улыбнулась с ноткой печали.

– Что такое? – уловил неладное Дима.

– Понимаешь… – начала я. – Есть у меня одно правило, которое я не люблю нарушать… Почти профессиональное…

– Какое?

– Я не остаюсь просто посидеть в заведениях, где пою, – сообщила я.

Это правило я установила для себя давно. Некоторая публика ходила на конкретные группы и в конкретные места. Я стремилась к тому, чтобы во мне видели только музыканта, а есть, пить и быть человеком я предпочитала вдали от слушателей. Не все мои коллеги по цеху придерживались тех же принципов. И не всегда это шло им на пользу.

– Ты меня напугала, – с облегчением выдохнул Дима. – Я уж думал, что что-то серьёзное. А твоё правило – вообще не проблема. Пойдём куда-нибудь ещё. Тут вокруг полно других ресторанов и баров.

– А ты никуда не торопишься? – с беспокойством уточнила я.

– Нет.

– Тогда я пойду соберу вещи, – я улыбнулась.

– Буду ждать тут.

Я зашла в гримёрку, не стала мешкать, быстро положила клавиши в кофр, взяла сумочку и убедилась в том, что вопрос с оплатой концерта решён. Попрощавшись с музыкантами, я снова вышла в зал. Дима как раз расплатился с барменом. Завидев меня и мой «багаж», он тут же взял ношу на себя.

– И ты постоянно сама носишь такие мужские тяжести? – удивился он. Мы уже шли к выходу.

– Что поделаешь. Издержки профессии.

Через минуту мы вышли из паба, а ещё через десять минут уже садились за столик в другом заведении. Это был ресторан. Без сцены, но это было даже хорошо. Я не чувствовала себя так, словно я до сих пор на работе. Отключаться от профессионального настроя за несколько мгновений я так и не научилась.

А в заведении чувствовался уют. Свет не был слишком ярким. Его было достаточно, чтобы хорошо видеть собеседника и при этом ощущать некую приятную приглушённость. И в ресторане не стоял такой шум, как в пабе. Разговаривать было комфортно.

Сделав заказ, я заметила, что Дима смотрит на экран своего телефона и хмурится.