Майя Линн
Маленькая Снегурочка для больших лесников
Он же разорвет меня на части!
Это что же, у Савелия будет не меньше? Они же все-таки братья, и телосложение у них примерно одинаковое…
– Ты только глянь на эти наливные яблочки! – выводит меня из транса возглас Савелия, что распластал обе руки на моей груди.
– Да уж вижу! – выдыхает Благояр, сильнее сжимая руку вокруг своего богатства. Неужели ему не больно? Хватка-то нехилая. Да и член уже весь вздувшийся, вон как вены на нем выделяются.
– Снегурка так Снегурка, – приговаривает Савелий, проходясь ладонями ниже и останавливаясь на животе. – Петушок сосать умеешь, а Снегурка? – с вожделением смотря на мой рот, спрашивает он, а сам, следуя примеру брата, тоже оборачивает мощный кулак вокруг своей длины. И да, хозяйство у него ничуть не уступает по размеру брату.
Они что, пьют какие-то специальные местные витамины, чтобы член вырос до таких чудовищных размеров?! Или травки какие употребляют? И почему именно мне досталось это счастье в двойном размере?!
Здоровенные, мощные, крепкие мужики смотрят на меня такими дикими взглядами, что не остается никаких альтернатив, чем закончится мое рандеву в этой избе на краю света.
Ой, мама, роди меня обратно!
Задавили они меня своими крупными телами, загнали в ловушку, дышать не могу и задыхаюсь от жара, что окружает со всех сторон. От их присутствия. От запаха двух поджарых, мускулистых мужиков, что проникает в ноздри. От него меня нехило так потрясывает. Слишком тут тесно, чтобы было куда бежать. Слишком много мужского насыщенного тестостерона. Огнем горю. В пожаре их похоти, которая на меня просто плещется, сгораю.
И пока я плавлюсь и поджариваюсь на сковородке собственного непонятно откуда взявшегося возбуждения, Савелий, так и не дождавшись от меня внятного ответа, сгребает меня в охапку и… целует!
Да так смачно, что я совершенно не могу сопротивляться. Ни дернуться, ни пикнуть, ни его от себя оттолкнуть. Этот наглый дикарь и целуется по-дикарски! Варварски! Не нежно касается губ, а просто расплющивает мой рот, поглощает меня, пожирает, не давая опомниться. И борода немного щекочет, но до того ли мне, чтобы об этом думать. Мне бы воздуха хапнуть, да он не дает. Берет меня этим поцелуем, захватывает, губы своими сминает!
С рыком меня себе подчиняет, языком таранит мой рот, чувствует себя хозяином, голова кругом, безвольно отдаюсь ласкам, а сердце стучит дробно в грудной клетке, по телу бежит горячая пульсация, кровь по жилам разгоняет…
Тянусь к этому варвару, поглощенная его поцелуями, ласками, а он горячий-горячий, как жерло вулкана. И твердый. Как камень. Забываюсь в его медвежьих объятиях. Вокруг всё плывет, какая-то дымка вокруг непрозрачная, меня словно в плавленый металл погрузили, барахтаюсь и выбраться не могу. В голове туман, по телу гуляют мужские руки, соски щипают жадные пальцы, выгибаюсь и издаю стон прямо в рот варвару. Отвечает рыком и начинает снова целовать. А рядом ощущаю какое-то шевеление.
Черт, и второй же варвар рядом, а я уже в тисках желания, и разум куда-то улетел, и нет сил бороться с горячечной лихорадкой, что охватила тело. Тянет свою здоровенную ручищу к моей груди и тискает с явным удовольствием. Сама не заметила, как лежу уже на спине, а мужчины меня с двух сторон мучают, к себе каждый тянет, словно я трофей какой, который они поделить не могут.
Но не выбраться мне уже из сказочного дурмана, любые протесты гаснут под их бешеным напором.
Истерзанные губы издают стон. Варвар отпустил их и ринулся дальше меня целовать, лизать, водить языком по горячей коже, второй дикарь нашел сосок и до боли потянул, а другой рукой поглаживал по животу, бокам, находил чувствительные местечки. Вроде грубые, а как женщину ласкать, знают, своими ласками завораживают, глазами поедают, в полумраке вижу их жадные взгляды и томно изгибаюсь.
Зверюги! Продолжают терзать мое тело. Оно ноет, наливается тяжестью, желанием, тягой отдаться и покориться. Как? Как я могу хотеть позволить этим двум незнакомцам… Сама не знаю, но тело словно само по себе действует, а руки, мои руки, которым не могу найти управы, тянутся к мужским телам. Гладят по бронзовой груди одновременно двух мужчин. А потом мои ладони натыкаются на две вздыбленные дубинки.
Замираем все втроем. У меня в руках тяжелые, увесистые органы, которые едва охватываю пальчиками. Чуть сжимаю, двигаю их вверх-вниз, и мужчины издают два синхронных стона. Подаются чуть вперед, ко мне. Мое тело дрожит, я отзываюсь на эти стоны, на эти порочные ласки.
Сама я как под гипнозом. Становлюсь на колени, а мужчины встают. Зачем? Не могу понять и только смотрю вверх, а передо мной качаются два члена. Впервые так близко вижу мужское естество. Два плотных кожаных мешочка, увенчанные длинным стволом. Сглатываю. Слюна во рту вязкая, тягучая, губы болезненно ноют, а что творится между ног, ни в сказке сказать, ни пером описать. Там всё сочится и изнывает. Соски, измученные двумя варварами, тоже тянет от легкой боли.
Ерзаю и вижу удовлетворенные усмешки на бородатых лицах. Довольные, как тысяча китайцев, мужчины гладят меня по волосам. Благояр направляет меня к багровой головке. Гладкая округлость утыкается мне прямо в губы.
А может, я и правда в сказке? И я сама не настоящая? Мороком околдованная. Да разве может быть в реальности, что захочу «петушки» незнакомцев приласкать? Буду стонать от их ласк, поцелуев, грубых слов? Или это сон, фантазия, отголоски порнофильма, что я когда-то посмотрела, и он застрял на подкорке?
Может, и сказка, но ощущения крайне реальные. Пальцы дрожат по-настоящему, тело плавится в реальности, и то, как я целую нежную бархатную плоть, кажется самым что ни на есть невыдуманным. Острая стрела возбуждения прошивает меня до самого низа, концентрируясь в горячем местечке между ног. А губами я уже ласкаю мужской член и вызываю стон. Грудной, протяжный, полный мужской силы.
Глава 3
Благояр
Когда женские губы смыкаются вокруг каменного хера, у меня аж воздух из груди вышибает, настолько сильны ощущения! Еще бы! Почти год без женской ласки…
– Хорошая Снегурочка… Да-а-а, приласкай доброго молодца… – запускаю я лапу в ее волосы и тяну голову на себя. Чтоб поглубже заглотила.
Девка задыхается, но покорно впускает хер глубже, крепко зажмуриваясь, словно в кошмаре каком оказалась. Непорядок.
– Сава, ну что ты истуканом стоишь? Приласкай наш подарочек между ножек. Не видишь, девка застоялась? – говорю я брату, что так и застыл, наблюдая за тем, как наша прелесть сосет хер, от которого так отказывалась. Сейчас-то ее не оторвать от моего леденца!
Савелий молча встает на колени позади нашей Снегурки и запускает руку ей между ног, начинает гладить через белье.
– Какая ты влажная! – охает брат, шлепая ее свободной пятерней по заднице. – А говорила, что не хочешь, – это уже с укоризной.
– М-м-м, – только и мычит наш подарок, еще бы, с хером во рту особо не поболтаешь!
– Ну всё, хватит играться! Кончить хочу, сил нет! – обхватывая ее за затылок покрепче, принимаюсь я за работу всерьез. Влетаю в раскрытый рот, практически по самое горло, отчего строптивая девка издает возмущенное мычание и временами упирается мне в бедра, пытаясь остановить.
Но разве меня остановишь, когда хер буквально дымится? Так что продолжаю всё в том же темпе. Вперед и назад. Иногда задерживаюсь в теплоте сладкого рта и прошу пососать. Кончать быстро не хочется, когда такое наслаждение привалило.
– Ох как ножки сжимает! Что, невмоготу больше терпеть, Снегурка? – хмыкает Савелий. – На вот, поводи ручкой, и я дам тебе взлететь до небес, – кладет он ее ладонь на свою дубину и показывает, как надо. Сам в это время начинает обводить кругами то сокровище, что спрятано у девки между ножек.
Та от этого дрожит и начинает активнее работать ртом и рукой.
– Хороший подарок, зря я на бабку злился! – сквозь стиснутые зубы выдаю я. Чувствую, что до конца осталось совсем немного, и, вынув хер, направляю ее рот пониже, чтобы яйца приласкала. – Ну чего ты? Язычком пройдись! – злюсь на ее несообразительность. Потом просто беру и сам их ей в губы тычу, пока рукой довожу себя до края.
В последний момент успеваю затолкать обратно хер в рот, чтоб соки мои выдоила.
– Глотай, Снегурка! – рычу я, когда строптивая девка и тут пытается бастовать и отвернуть голову. – Давай-давай, какой правильный отсос без глотания?
– М-м-м! – взвизгивает она именно в этот момент и, бешено хлопая ресницами, начинает усиленно глотать, чуть ли не проглатывая в процессе сам хер! Только вынув свой инструмент, я понимаю, что девка в этот момент кончила от стараний Савы.
Снегурка буквально валится на бок, стоит мне ее отпустить, издавая стоны и сворачиваясь в клубок.
– Что это с ней? – чешу я в затылке. – Не кончала, что ли, раньше?
– Не знаю, как она, но я точно не кончил! – выражает недовольство брат, прицеливаясь, с какого бы края к ней подступиться. – Эй, Снегурочка, а как же я? Возьмешь в ротик?
– М-м-м… – всё мычит что-то нечленораздельное девка, смотря словно сквозь стены.
– Возьмешь, да? Ну вот и молодец! – приняв мычание за согласие, берет он ее за затылок и кладет ее голову к себе на колени, направляя свою вздувшуюся дубинку ей в рот. – Какая хорошая девочка, да, соси его! Ух! Выдоишь весь и пойдешь спать, – подкупал он ее, двигая бедрами ей навстречу. Девка, словно смирившись, прикрыла глазки и делала всё, о чем ее просил Сава.
Мне же захотелось взглянуть, что у нее между ножек спрятано.
Руку протянул, чтобы стянуть с нее исподнее, как девчонка засучила ногами и отчаянно стала сопротивляться. Однако! Я от удивления чуть не окосел! Значит, как в рот принимать, так она рада стараться, а как допустить к себе между ног, сразу в отказ?
Вот вздорная Снегурка, чертов бабушкин подарок, ой нет, не подарок она, а сущее наказание! Хотя Сава бы не согласился. Вон как стонет, делая последний рывок старательной девице в рот и получая свою порцию наслаждения. Выдаивает она и его тоже и выпускает изо рта, вытирая ладонью мокрый рот. Хороша девка!
– Что ж ты, Снегурка, ломаешься? Не поздно ли? – поддеваю ее, а в теле такая ломота приятная, что аж шевелиться не хочется.
– Сама я решу, когда поздно, а когда нет! – буркает она, отпихивая от себя Саву и заматываясь в одеяло. Вот те здрасьте!
– Эдак у нас языки отсохнут тебя уговаривать, – взбеленился Сава, сидит и с укоризной на девку строптивую смотрит.
– Ничего с вами не станется, вы свое получили, теперь можете и проваливать, – показывает Снегурка головой и небрежным жестом, куда нам удалиться.
– Ты чего злая такая, красавица? – увещеваю я, зная, что девки ласку любят. – Думал я, что мы поладили, ты нас ублажила, давай и мы тебя порадуем, от нас девки уползают обычно, и ты довольна будешь.
– Не больно-то надейтесь на продолжение, – крутит она бешено головой, – не могу я сейчас, даже если б хотела, а я не хочу!
– Эта девка загадками говорит, – хмурю брови, сетуя брату.
– Дам вам совет, грубияны, если хотите кого-то в постель, то есть на печку, затащить, побольше ласковых слов, поменьше всяких «девок», – морщится она.
Гляди-ка, какая капризная, учить она нас вздумала. И в самом деле, эту девку надо учить уму-разуму, выбивать из нее дурь. Не сношали явно Снегурку давно, вот и полно в ней бесовщины.
Варвара
Вот дубины стоеросовые! Грубые дуболомы!
Девка? Я им, значит, удовольствие доставила, а они меня девкой зовут, варвары! Стыдно-то как. Что на меня нашло? Жмурюсь в надежде, что голые дикари исчезнут с глаз, а всё случившееся между нами окажется сном или плодом бурной фантазии. Ну не могла я, не могла совершенно незнакомым мужиками члены сосать! Даже подумать о таком стыдно.
Гормоны взыграли из-за критических дней, что ли? Я ж как бешеная на мужиков этих накинулась. Сама не верю в то, что делала.
Но нет, сидят, смотрят на меня как на чудо-чудное, диво-дивное. Судя по их хвастливым словам, отказывали им редко, одна я такая строптивая да упрямая. Глаза горят похотью, стволы наливаются силой. Нет-нет-нет, снова я им не дамся!
– Так что, Снегурка, давай ложись и ноги раздвигай, – говорит мне Благояр, а после моего грозного взгляда добавляет, одумавшись: – Красавица ты наша, березка стройная, луна светлоликая, солнышко ясное…
– Баба-яга против! Оставьте девушку в покое и покажите, где у вас умыться можно.
– Зачем оставлять? – не понимают опять эти две дубины. – Мы же только начали ублажать тебя.
– Как начали, так и закончили! – злюсь я, не понимая, как им еще объяснить, что со мной творится. – Дни у меня особенные, понятно? Нельзя меня ублажать. Ничего нельзя. В такие особенные дни женщину надо в покое оставить, а не совать ей…
– Так бы и сказала, Снегурка! – наконец доходит до Благояра. – Мы ж не какие-то звери.
Кривлюсь, одним взглядом говоря: «Да неужели?»
– Ты ложись, отдыхай, мы пойдем баньку тогда затопим, – говорит Савелий, слезая с печки. – Одежду тебе принесем чистую, тряпицы всякие. Ты ж не первая у нас такая, с особенными днями.
Прикрываю лицо ладонями. Опять двадцать пять! Не очень-то помогает то, что они постоянно про череду девиц, через них проходящих, рассказывают. Пусть они хороши в сексуальном плане, но с манерами полный швах! Учить их еще и учить, как за девушками ухаживать.
Но ничего, мне такая работа по плечу!
***
В какой-то момент я начинаю подозревать неладное. Проходит пара дней, и я замечаю некоторые странности, но как могу гоню от себя глупые мысли. Не в сказку же я попала, в самом деле!
Но то, как они говорят, что обсуждают, всё это навевает странные мысли.
– Слушай, Снегурка, а долго у тебя эти особенные дни длятся? – спрашивает Савелий за завтраком.
– Долго, – говорю со злорадством. – Не меньше недели.
– Может, тогда в ротик возьмешь? Долго ж неделю ждать! – возмущается он, выглядя таким несчастным и раздосадованным, что с трудом сдерживаю желание захихикать над его горем.
– Обойдешься, – лишь фыркаю я, взяв себя в руки. – Если невтерпеж, рука тебе в помощь.
– Эх, злая ты и вредная. Не таким должен быть подарок.
На это я лишь глаза закатываю и продолжаю есть то, происхождение которого знать не желаю. Главное, что вкусно. Завтрак сегодня готовил молчаливый Благояр. Яичница с мясной колбаской.
– Наш срок подходит к концу, – наверное, впервые за утро заговаривает он. – Нужно что-то решать. Остаемся или возвращаемся в Косогорье за своей наградой.
Ну вот опять эти непонятные разговорчики! Что за Косогорье, что за срок? И самое главное – какая такая награда?!
– Возвращаемся, – хмурится Савелий, уплетая свою порцию яичницы. – Надоело мне в лесу сидеть. И так пять лет потеряли ради этой награды.
– Не бузи, это лучше, чем горбатиться на каменоломне, – осаждает его брат. – Мы бы за всю жизнь столько не заработали, сколько смогли, охраняя вход в город.
А вот это уже не смешно! Какая, к черту, каменоломня?! И что за вход?
– Две недели осталось, – вздыхает Сава, ничего не отвечая на замечания Яра. – Вот вернемся вместе в город, перестанешь быть такой букой, Снегурка!
– Меня Варя зовут! – не выдерживаю я и впервые называю им свое имя. А то заладили: Снегурка да Снегурка. Бесят!
– Варвара, значит, – лишь кивает Благояр, о чем-то размышляя.
Я же вдруг начинаю думать о том, что будет, если их город действительно окажется чем-то «волшебным», как следует из обрывков их разговора. Это ж свихнуться можно!
А может, я в коме? Упала, пока ехала на новогоднюю вечеринку, и загремела в больницу. А что? Этот вариант куда правдоподобнее, чем все эти разговоры про охрану города и два мужика, одетые в шкуры бедных зверушек.
– Слушайте, а может, прогуляемся? – прошу я, состроив умоляющую мордашку. Хоть обстановку разведаю. – Надоело сидеть взаперти.
– На рыбалку можно отправиться, – размышляет Савелий, глядя на меня. – Я б не отказался от ухи.
– Да без проблем, было б из чего готовить! – с энтузиазмом киваю я.
– Щас принесу тебе одежонку, – выходит из кухни Благояр, а я, не в состоянии ждать, вскакиваю и несусь за ним вслед. Одежда – это хорошо! Может, сбежать от них получится!
– Штаны подвяжешь ремнем, – кидает он на скамью гору шкур и штаны. Я тут же начинаю их разбирать и за неимением другого натягиваю на себя. Хорошо, что есть шапка и рукавицы.
Вещи мужские, так что велики на несколько размеров. Помнит гад, что я отказываюсь наряжаться в шмотки их бывших «девок».
– А мы что, прямо сейчас идем? – явно удивляется моей готовности Савелий, выплывший из кухни.
– А чего откладывать-то, мальчики? – улыбаюсь им. Давно заметила, что эти варвары просто тают, стоит побыть с ними ласковой.
А мне и несложно. Тем более когда с помощью улыбки можно добиться своего.
С трудом представляю, как мы рыбу зимой на льду ловить будем. Но в то же время интересно посмотреть на моих добытчиков при деле. Надоело на печи филонить, бока отлеживать, хочется движения, активности, окрестности этого странного места рассмотреть.
Выходим из избы и сразу оказываемся на морозе. Зима тут студеная, да и неудивительно, раз всё сковало льдом. Насколько хватает глаз, только ледяные просторы вокруг. И как они тут живут? Скукотища же.
Нет, отшельническая жизнь точно не по мне.
– А здесь всегда так? – спрашиваю у обоих мужчин, пока мы идем по льду со снастями для рыбалки под мышками.
– Как так, Снегурка? – смотрит на меня Благояр в удивлении.
– Холодно, льды вокруг, пищу добывать приходится.
– Льды здесь не просто так, они от врагов охраняют, – «радует» меня он новостью.
Какие такие враги, даже знать не хочу. Скоро меня тут и след простынет, поэтому все вопросы решаю придержать при себе. Зачем мне лишнее знать? Лучше потрачу время с пользой. Я-то выберусь отсюда, но будущим «девкам» сослужу службу, перевоспитаю двух чурбанов, которые ничего не понимают в обхождении с женщинами.
– Остановимся тут, – оповещает нас Савелий, бросая на лед снасти. – Тут мое прикормленное место, рыба всегда водится. Ушица знатная будет!
– А где тут присесть можно? – оглядываюсь без надежды увидеть стульчик, но, к своему удивлению, подмечаю, как Благояр ставит для меня невысокий чурбанчик и накрывает его меховой накидкой.
– Прошу, Снегурка, – вроде как даже вежливо приглашает и жестом показывает, куда садиться
Глядите, какая обходительность. Вот точно из двух грубиянов сделаю джентльменов. Сажусь и с интересом принимаюсь наблюдать за ловкими приготовлениями к рыбалке. Мужчины прорубают лунки во льду и садятся поджидать глупую рыбку, опустив импровизированные удочки в воду.
Не успеваю замерзнуть и заскучать, как на лед одна за одной прыгают пойманные рыбешки. Чешуя сверкает на зимнем солнце. Улов получился приличным. Я даже не ожидала. В какой-то момент и сама поддалась искушению и поймала пару рыбок, ощутив неописуемый восторг.
– Ну что, хватит на уху? – оценивающе смотрит Благояр на гору рыбы.
– С лихвой хватит, не жадничайте, – говорю им, – да и скоро стемнеет и теплее тут не становится.
– Замерзла, Снегурка? – сжимает меня в медвежьих объятиях Савелий. – Что ж ты сразу не сказала, что зябко тебе? Я б тебя согрел.
И смотрит так похабно, будто о том самом думает. Вот наглец! Бью его по загребущим лапищам и высвобождаюсь из объятий, на шажок обхожу и себя сама обнимаю.
– Не надо меня лапать, – строго говорю, – когда я позволения не давала.
– А как это самое позволение получить? – подмигивает мне он.
– Уж не на льду посреди озера, – закатываю глаза, с тоской глядя на избу нашу, которая манит одним своим видом. – Мы домой скоро пойдем?
– Пойдем-пойдем, – обещает Благояр и смотрит на брата. – Ты нам женщину не зли, а то обидится, рыбу чистить не будет.
Чуть не задыхаюсь от возмущения. Ну и логика!
– Вы рассчитывали, что я буду рыбу чистить? Нет уж, у вас тут даже водопровода нет, я вся рыбой провоняюсь, придется баню топить.
– Так разве ж я слово против говорю? Нужна банька, будет банька. Ушицы поедим, в баньке попаримся. Снегурка, ты, если что хочешь, сразу говори. Мы ж не ироды какие окаянные, не будем препятствовать.
– То, что я хочу, вы мне дать не можете, – имея в виду возвращение домой, с грустью опускаю голову и поворачиваюсь к ним спиной. Пойду, пожалуй, потихоньку к избе, эти два бугая меня в два счета догонят.
– Что ж она такого диковинного хочет, как думаешь, брат? – слышу позади, как они переговариваются. – Подарков каких или ласк непотребных?
Вот же дурни.
Глава 4
Савелий
– Вкусно-то как! – уплетаю я приготовленную Снегуркой уху за обе щеки.
Посовещавшись, рыбу с Яром мы почистили сами. Надо было как-то задобрить нашу строптивицу, чтоб в баньке поласковей была.
А вот готовила Снегурка сама. И как вкусно получилось-то!
– Завтра можно будет сделать фетучини из оставшейся рыбы, – заговаривает она. – Спагетти, конечно, придется делать вручную, ну да ладно. Кстати, откуда у вас тут такая рыба? На вкус ну точно лосось! – пробует она аккуратный кусочек рыбы со своей тарелки.
– Лось… Что? – не понимаю я, о чем она там толкует. Что за слова чудные?
– Ладно, проехали, – закатывает она глаза и продолжает есть.
Вот точно в голове у девки бесовщина. Куда и кто проехал?
Смотрю в окно и понимаю, что уже смеркается. И когда только время пролетело? Ждать до ночи невмоготу, так что я быстро заканчиваю со второй порцией и встаю.
– Пойду баньку топить, готовьтесь пока, – киваю брату со Снегуркой.
– А зачем сейчас? – удивляется девка.
– Затем, что мы рыбой все пропахли. Вонь стоит дикая, дышать уже невозможно, – преувеличиваю я.
– Да? Ой, а я не заметила! – начинает она забавно принюхиваться к своим волосам. Они у нее дивные. Блестящие такие, словно снежинки в них заблудились.
– Ты просто уже привыкла, а у меня нюх тонкий, – с этими словами иду в баньку, она у нас соединена с избой, и на улицу, чтоб в нее попасть, выходить без надобности.
Правда, за дровами идти за дом мне всё же приходится. Мы в прошлый раз извели весь запас, а принести новый запамятовали. Вот что делает с умными мужиками женщина. Всё внимание на себя забирает.
– Мы этак скоро есть из ее рук станем, – ворчу я, неся третью охапку дров.
Затапливаю печь и набираю из насоса воду в стоящую лохань.
В баньке быстро становится жарко, так что я стягиваю с себя одеженку и иду звать Снегурку с братом. С удивлением обнаруживаю этих двоих страстно целующимися прямо около обеденного стола. Это что же получается, я им баньку топлю, а они без меня милуются? И где тут справедливость?
Это разве честно?
Я, значит, не тронь, а на Яра сама накидывается? Вон как стонет и изгибается вся!
Варвара
Суп получился просто волшебным. Пока два бугая уплели двойную порцию, я всё растягиваю свою тарелочку, наслаждаясь послевкусием на языке. В жизни такую рыбу не пробовала. На лосось похожа, но не лосось. Уж, как она выглядит, я знаю.
Хоть и нечасто себе позволяю такой деликатес. Обычно на праздник покупаю в магазине маленький кусочек, рублей на пятьсот. Приготовлю из него том-ям или фетучини. В кафе-то эти блюда стоят намного дороже, а так хоть на пару раз хватает. С моей зарплатой не пошикуешь…
Ох ты, ёк макарек! Мне же на работу одиннадцатого числа выходить! Меня ж уволят из книжного, если я не явлюсь!
– Ты чего, Снегурка? – видимо заметив мою взволнованность, спрашивает Яр.
– Ничего, – буркаю, зная, что ничего вразумительного на свою просьбу вернуть себя домой не получу. – А какое сегодня число? – решаю всё же спросить.
– Что за число такое? – недоумевает он.
Выдыхаю тихонько, чтобы не взбеситься. Знаю же, что бесполезно.
– Дней сколько прошло с Нового года.
– Так шесть, – почесывает он затылок, показывая мне зарубки на стене. Цивилизация, блин!
– Шестое… – бормочу я, думая про себя.
Осталось пять дней, получается. Ну всё, прощай, моя работа. Конечно, невесть какие деньги, но всё же жить на них можно. Пятнадцать тысяч – неплохая прибавка к моей стипендии. К тому же гибкий рабочий график, который я могу совмещать со своей учебой…
Тяжко вздыхаю и начинаю собирать со стола. Уношу посуду, протираю стол.
– Ты чего это?! – только тут-то и замечаю, что Благояр подобрался ко мне слишком близко! Оказываюсь попкой на столе, а мужское тело самым наглым образом вторгается в мое личное пространство! Вот ведь гад!
– Ласки твоей хочется, Снегурка…
– А больше тебе ничего не хочется? – Неужели я флиртую?
– Как же? Хочется, чтобы ты нас обоих, как в тот раз, приласкала, губками своими алыми, – усмехается он, грубо сдавливая мою талию ручищами, и весомо давит на мой пах бугром в штанах, что так наглядно демонстрирует его желание. Как бы я ни пыталась быть холодной и неприступной, не получается!
И зачем он вообще вспоминает о том порно, что я устроила для них из-за игры гормонов? Мог бы и промолчать! Но куда там?
До джентльмена ему – как мне до монашки!
– Хочется – и перехочется, – вредничаю я, не желая поддаваться.
– Снегурка, не будь такой заразой, – просит Яр, проходясь широкими ладонями по моим бокам и бедрам, разводит ноги еще шире, чтобы потом ими обнять себя же за талию. – Видишь, как я мучаюсь? Как пройду мимо тебя – и сразу колом стоит! Больно даже!
Хоть и грубый комплимент, и жутко прямолинейный, а всё равно пронимает, ведь я тоже неравнодушна к этим мужчинам, не обременяющим себя лишней одеждой. Попробуй-ка быть ледышкой, когда вокруг тебя ходят два накачанных красавца. Сложно не истекать слюной, когда рядом такие совершенные самцы, а ты – обычная живая женщина, которую они так откровенно хотят.
– Вам всегда девицы просто давались, да?
– Не без этого, – расплывается в довольной улыбке мужчина, но меня из своих рук не выпускает, выписывает круги на животе, что меня распаляет еще больше. Желание бьется пульсацией между ног.
– Не хочу быть как все, – упрямо дуюсь, а потом понимаю, что это вслух сказала. Вот дуреха!
– Это что же, тебя это волнует, Снегурка? – догадавшись о моей проблеме, улыбается Яр уже намного теплее, не так нагло и самодовольно. Обхватывает мое лицо руками и гладит по щекам. Смотрит неожиданно без похоти, с нежностью. – Ты же другая. Ты наш подарок. Наше желание. Мы о такой и мечтать не смели, не думали, что существуешь.
– Какая такая? – кротко опускаю взгляд, смутившись от комплиментов.
– Необычная. Дерзкая. Красивая. Соблазнительная…
Не продолжает, а наклоняется и целует в губы. И такая истома меня охватывает, что не передать словами. Он ласково водит губами по моим и будто спрашивает разрешения, чтобы углубить поцелуй, пробегаясь кончиком языка по моей нижней губе. Всхлипываю. Прогибаюсь в спине и приникаю к твердому мужскому телу. По коже бегут мурашки.
Губы опаляет огнем. Жадный мужской рот прижимается к моему. Яр меня уже не жалеет. Прет напролом, заставляя стонать от наслаждения и мгновенно вспыхнувшего желания.
Присутствие второго мужчины ощущаю всем своим существом, отрываюсь от Благояра и смотрю пьяным взглядом на Савелия. В его глазах вспыхивает пламя. Он меня будто на месте сжечь хочет. Ревнует, что ли, или злится, что без него начали?
Быстро подходит ко мне и подхватывает на руки, а брат дает ему это сделать. Отходит в сторону без единого слова. Чувствую себя переходящим призом, но уже так захвачена эмоциями, что не могу сопротивляться.
Он жадно набрасывается на меня с поцелуями, заставляя повиснуть на нем. Шарит по телу ладонями, зарывается пальцами в волосы, сминает меня как куклу. Обхватываю его руками и льну всем телом к мужскому. Растворяюсь в поцелуях, понимая, что хочу большего. Хочу стать к ним ближе, чтобы между нами не оставалось даже воздуха. Даже крошечного расстояния. Слиться в одно целое хочу, хоть и не знаю, как это будет, не представляю, как выдержу…
Думать о стыде, морали уже невозможно. Мне просто хочется от всего отрешиться, последовать за этими мужчинами по пути порока. Они – опытные проводники, и я им странным образом доверяю. Ведь зачем-то я оказалась здесь, с ними. Может, это судьба моя?
– Пойдемте в баню, – хрипит мне в рот Савелий, не выпуская из рук, несет в теплое, наполненное паром помещение, с широкой полкой, развешанными вениками, ковшиками и большой бадьей с водой.
Они в четыре руки избавляют меня от одежды. Избавляются от нее сами. Стоим совершенно голые и смотрим друг на друга, жадно хватая ртом воздух. Он горячий, влажный и будто проникает в самое нутро, разгорячая тело.
А потом мы не сговариваясь начинаем мыться, вместо того чтобы целоваться. Растягиваем удовольствие, распаляем друг друга. Томные вздохи. Жаркие взгляды. Случайные касания, которые подпаляют фитиль. Между ног горячо и влажно, низ живота сжимают спазмы желания, внушительные мужские достоинства гордо стоят, не опадая ни на минуту. У меня во рту скапливается слюна, я уже не скрываю, что жадно смотрю на них, не в силах оторвать взгляда.
Просто наваждение какое-то! Я ведь никогда не была такой! Секс вообще особо меня не занимал. А тут, вместе с этими двумя, только о нем и думаю…
Может, я действительно в коме и всё это просто часть волшебного сна? Ну не бывает такого в реальности!
Отвлекаюсь на подобравшегося ко мне Савелия и во все глаза смотрю на то, как мужчина, раздвинув мне ноги, самым бесстыжим образом начинает разглядывать меня. И я позволяю.
– Какая ты тут сочная, Снегурка… – хрипит он, касаясь пальцами моих мокрых губок. Месячные закончились еще вчера, так что я не переживала насчет крови.
Прикосновения были столь приятны, что я просто расслабилась, отпустив себя. Во сне ведь можно всё…
Другие губы коснулись груди, взяли сосок в рот и оцарапали зубами, вызывая мой безудержный стон.
– Сначала мы приласкаем тебя, а потом ты нас… – хрипло прошептал Савелий, а потом…
– О боже! – подскочила я на месте, но кто бы меня пустил! Твердые руки лишь крепче сжались на моих бедрах, а жаркие губы продолжили исследовать то, до чего еще ни один мужчина не касался кроме них.
Вот он языком коснулся клитора, всосал, пока пальцы исследовали тугую дырочку, проникая в нее сначала одним пальцем, а потом и двумя.
Благояр тем временем перешел на вторую грудь, действуя грубее, но не менее приятно. Он словно поедал мою грудь, сосредотачиваясь не только на сосках. Наверняка останутся засосы, но кого это волнует, когда всё тело буквально покалывает от наслаждения?
– Сладкая Снегурка… – рычит Савелий, буквально облизывая меня между ног, а потом снова всасывая плоть, словно наслаждаясь лучшим в мире десертом.
– Я тоже хочу попробовать! – заявляет вдруг Яр, и они меняются местами.
Савелий кладет мою руку на свою набухшую плоть и целует меня в губы, отчего я явственно чувствую собственный солоноватый вкус. Меня это лишь сильнее заводит, и я стону в его рот, извиваясь от ласк Благояра. Он, в отличие от брата, действует далеко не так деликатно.