Майя Линн
Маленькая Снегурочка для больших лесников
Глава 1
Благояр
– Пора загадывать желание, – потирает руки Савелий, смотря на меня с явным нетерпением. Глаза, как два самоцвета редкие, сияют.
Каждый Новый год нам доступно одно желание, и на этот раз очередь брата загадывать. Бабка наша, колдунья, такой подарок нам перед смертью сделала. Вот и пользуемся. Мы люди простые, не гордые, чего отказываться от добра, что само в руки идет?
– Говори уже, что ты там выдумал, – устраиваясь поудобнее на теплой печи, говорю я.
– Снегурочку хочу! – выдает он то, о чем я и подумать не мог. – Темненькую! С алыми губками, в красном кафтане, и трусики чтоб красные!
– Ты что, бык? – хмыкаю, не сдержавшись. – Чего это тебя на красное потянуло?
– Сам ты бык! Меня на женщину потянуло, увалень ты этакий! Устал я натирать своего богатыря! Негоже мужику самому дрын свой истязать. А всё из-за тебя! Вот кто тебя просил прогонять Дуньку? Нормальная же баба была! Давала, когда попросим, не ломалась, да еще и харчи готовила, избу в порядке держала, что еще надо? – заводит он свою любимую шарманку. – Ну прогнал, еще ладно, зачем же было так ее обижать? Нам же теперь из-за тебя бабы не светит!
Ну да, погорячился чутка. Не подумал, что эта девка братцу своему нажалуется, а тот всё же не последний человек в княжестве.
– Ладно, загадывай, – великодушно разрешаю я. – Только не тощую! И волосы чтоб длинные. Что темненькая, так и быть, хотя я лично светленьких предпочитаю, у них между ножек всё такое розовенькое, мясистое… – размечтался я, тут же чувствуя, как набухает дубинка между ног. Все проблемы из-за нее! Чего уж таить, сам уже извелся без женского тела рядом.
– Надоели мне твои светленькие, разнообразие должно быть в жизни, Яр, – цокает брат языком.
– Разнообразие так разнообразие, давай скорее, я уже хочу эту твою Снегурку, – выдаю свое нетерпение, и Савелий наконец разжигает костер прямо посередине комнаты и начинает читать заклинание, описывая, что именно он хочет.
«Не дуру, как Дуньку, но и не заумную, как Светогора, черноволосую, но не с темной кожей, похожую на Белоснежку Снегурочку, с мягким сладким местечком между ног, зажигалочку, чтоб давала охотно, но и не шлюху…» – и так далее и тому подобное. Казалось, пожелания Савы всё лились и лились нескончаемым потоком. Я даже не знал, что можно думать о таких деталях, мечтая о женщине. Да и глядя на моего бугая брата, и не подумаешь, что он о подобных вещах мечтает. Что касается меня, скажу так. В женщине есть только одна ценность, и она у нее между ног расположена.
Так что зря брат распинается, описывая в красках девицу. Дырка как дырка, зачем так заморачиваться? Хотя… Надо и свое слово веское сказать.
С этими мыслями ловко спрыгиваю с печи, с шумом приземляясь на ноги, топаю к брату, рукой его останавливая.
– Ты сейчас назагадываешь, что чудо-юдо заморское к нам явится! – предостерегаю его от беды. – Давай лучше я…
– В прошлый раз ты загадывал, теперь я хочу! – не сдается он, упорно не подпуская меня к костру, который вспыхивает в ответ на наши слова ярким пламенем. Он же как живой, каждое слово впитывает, всё слышит, всё запоминает.
– А я что, не хочу, что ли? Но у меня другие требования. Послушную надо, но чтобы могла слово сказать поперек порой, дабы не скучно было. Чтоб побалакать с ней можно было, но молчала, когда не треба говорить и помолчать охота. Понимающая…
– Ты себе бабу ищешь или кота-говоруна? – ворчит недовольно Сава, снова глядя на костер. – Грудь – чтобы не маленькая. Чтоб было за что подержаться. Попка – как наливные яблоки. От улыбки чтобы настроение поднималось. Не боязливая! – продолжает он, будто я своего слова и не говорил.
Встаю, скрестив руки.
– Не бывает таких баб! – со знанием дела заявляю, решив его уесть. – Давай возьмем девственницу и под себя воспитаем.
– Нет! Не хочу я целку, вот еще с ней возиться! Надо бабу опытную, чтобы не верещала как резаная, увидев нас. А то бывает всякое.
– Бывало дело, – крякаю я, вспоминая вопли чинных барышень, завидевших, как мы дрова в лесу рубим.
– То-то же, я лучше знаю. – Снова начинает загибать пальцы: – Чтобы слушалась. Что сказали, то и сделает. Чтобы петь умела. Вдруг захотим отдохнуть после утех постельных. Да и чтобы не брезговала готовить…
Тут я уже сгибаюсь пополам, уткнувшись ладонями в колени. Чуть не до слез смеюсь. До того потешно мой брат придумывает такое чудо, какого нет на свете. Где ж такую кралю сыскать, которая умеет всё, что он назвал? Не бывает такого, даже в тридесятом царстве, в тридевятом государстве.
– Ты лучше жар-птицу закажи и скатерть-самобранку, а баб найдем вон в лесу, когда по ягоды и грибы пойдут, – устав его слушать, выдвигаю разумное, на мой взгляд, предложение.
– Мне до позднего лета ждать предлагаешь? Не сбивай меня! Так, ничего не забыл? – чешет голову и густую бороду. – И главное – чтобы она нас обоих хотела так, что невмоготу. Сразу ноги раздвигала при виде меня.
– И меня! – зачем-то добавляю, испугавшись, что чудо-костер исполнит его желания, а мои не учтет.
Костер вспыхивает рыжими всполохами, освещая наши лица и искрясь сильнее. Горница начинает плыть, как всегда бывает, когда творится колдовство. Язычки пламени переплетаются как живые. Шепчут что-то, приговаривают. Всегда меня чуть Кондратий не хватает, когда внутри огня появляется лицо бабки покойной. Открывает она рот, но ни звука не слышно. И хорошо, а то я, хоть и мужик здоровенный, струхнул бы. Бабка кивает, мол, исполнит желание она наше.
Да ну! Быть того не может!
Варвара
– Ого! Вот это прикид! – присвистывает Танька, глядя на мой образ к Новому году.
– Вот и заказывай вещи с китайского сайта! – морщусь я, глядя в зеркало. – Это же просто ужас!
Платье едва прикрывает мой зад, который и так весьма выдающийся, а из-за длины и посадки платья я вообще выгляжу как какая-то продажная девка! Еще и пояс этот тугой, из-за которого выделяются талия и грудь!
– А ты вон надень шапку, и будет не так откровенно, – хихикает подружка, водружая мне на голову шапку с меховым помпоном. Подол платья также украшал белый мех.
– Ну вот что за фигня?! – стону я, ведь, когда надела эту шапку, образ стал на удивление еще развратнее. – Вот где я найду теперь другой наряд на вечеринку? А самое главное – деньги на него? Я же и так отвалила львиную долю стипендии!
– Да чего ты паришься, не пойму? Иди так! Просто надень красные трусики, чтоб не выделялись, вдруг платье задерется.
– Думаешь? – с сомнением спрашиваю я. – Щас гляну, были у меня тут одни, шли в комплекте, иначе бы не купила, – начинаю я рыться в шкафу. Достаю нужные трусики и быстро меняю свои черные на довольно-таки откровенные танга алого цвета.
– Ну вот! Смело можно…
Неожиданно меня начинает трясти и буквально засасывать под землю! Не успеваю даже пикнуть, как оказываюсь буквально выброшена в угол какой-то избы. Усиленно моргаю, не понимая, то ли сон мне снится, то ли галлюцинации вижу. Может, я заболела и у меня температура? А что, такое ведь уже бывало. В прошлый раз я летала среди фей, а на этот лежу у ног здоровенных бугаев.
– Мать честная! – в удивлении приподнимает брови тот, что с синеватыми волосами. На самом деле они пепельные, но каким-то волшебным образом отдают голубизной. Вот это у меня, конечно, воображение!
– Я ж говорил! Снегурка… – чуть ли не облизывается на меня второй, с афро-косами. Тут-то я и понимаю, что при падении задравшееся платье во всей красе открыло вид на мои трусики! Сон это или галюны, но сверкать задом я не намерена!
Мигом сажусь на колени и поправляю платье. Чувствую под коленками мех белой шкуры и пытаюсь понять, как в моем воображении уместилось столько деталей. И откуда вообще всё это пришло? Может, я пересмотрела «Игру престолов»? Не зря ж мне этот с косами так напоминает Кхала Дрого! Вот тебе и дофантазировалась, Варя!
– Говорить-то говорил, но кто ж знал, что такое желание можно осуществить! – присвистывает синеволосый. А взгляд какой, ух!
Пугает. И завораживает. Чего уж самой себе-то врать. Я таких красивых мужчин в жизни не видала!
Они же просто огромные! Гора мускулов, да еще и без рубашек! Одеты в одни… Набедренные повязки? Очень странно. Может, тоже на новогоднюю вечеринку собрались?
– Бабка всё может! – чуть ли не потирает руки от нетерпения Дрого, как я мысленно его назвала. Ну а что? Похож? Похож! Так пусть Дрого и будет. Эх, жаль, в жизни таких красавчиков не встретишь…
– Ну всё, давай уже в оборот ее пускать, – наступает на меня синеволосый, нависая надо мной и пугая решительностью во взгляде. – Не чаи пить собрались.
«А для чего?» – мысленно спрашиваю я. Уже собираюсь спросить вслух, но меня бесцеремонно поднимают на ноги и куда-то несут, пока я в шоке хлопаю глазами.
– Ну точно кукла! – идет вслед за нами Дрого и, прежде чем я успеваю даже вздохнуть, стягивает с себя набедренную повязку, являя на свет то, чего я никогда не видела вживую. Тут-то я и начинаю верещать.
Савелий
– Ну и чего ты раскричалась? – морщусь я, когда Яр сноровисто усаживает наш подарочек на печку. Хороша девка, ничего не скажешь. Кожа просто сияет белизной. Ладная, видная. Глаз не оторвать. Постаралась бабка, выполняя наш заказ. А ножки какие аппетитные! Да и грудь с попкой не подвели.
– А ну, голосистая, цыц! – гаркаю на нее что есть силы.
Девица захлопывает рот, а глазищи – хлоп-хлоп – как есть плошки.
– Кто вы такие? – возмущается она. – Что вам от меня нужно? Оденьтесь!
– Ты посмотри, баба, а командует, – возмущается Яр, упирая руки в боки.
– Строптивая, – хмыкаю я, глядя на красавицу плотоядно, – но ничего. И не таких уламывали.
– Вы что, меня не слышите? – звонко верещит девчонка, сжимая кулачки. Смешная. Смелая такая. – Немедленно говорите, что вы такие и как я тут оказалась. Кстати, где это я?
Оглядываем хату, следя за взглядом нашего подарка.
– Где-где, – крякаю я, – в нашем доме на окраине леса.
– Прекрасно! – говорит она таким тоном, что сразу понятно становится, ничего ей не прекрасно. – А зачем вы меня сюда притащили? И кто вы такие?
– Я Савелий, а это мой брат Благояр, – выступаю я вперед. – А ты – наша Снегурка. Подарочек наш.
– Я, может, и Снегурка, но точно не ваш подарочек! – сложив руки на груди, ярится девчонка. – Наглость – второе счастье! Украли девушку, ходите, трясете тут своими дубинками… Я полицию вызову!
– Ты понимаешь, о чем она? – поворачиваюсь к брату, но тот лишь жмет плечами, присоединяясь к моему недоумению. Чудная девка, ой чудная. Но забавно с ней, ничего не скажешь.
– Вы меня слышите? Немедленно прикройте свой срам!
– Зачем нам его прикрывать, если скоро опять раздеваться? – перевожу на нее взгляд, и она захлопывает рот, выглядя перепуганной.
– Вы что? Вы… Я не такая! Вы не то подумали. Я так не одеваюсь. Это случайно, размер не тот прислали с «Алиэкспресса». О! Так, может, и вы не тот заказ сделали. Вы кого-то другого ждали? – смотрит с надеждой.
И половины не понял из ее пустой болтовни. Тараторит как сорока. Пока трещала, засмотрелся на красивую грудь, которая подпрыгивала при разговоре. Ох, я бы ее помацкал.
– Мы тебя ждали, Снегурка, – в это время отвечает ей брат. – Подарочек наш.
– Да какой я вам подарочек? Это где такое видано, чтобы людей дарили?! Рабство отменили, на минуточку, уже очень давно!
– Крикливая какая баба нам досталась, – сетую я, не зная, как подступиться к этой заполошной.
– Сколько можно меня бабой называть? С такими манерами неудивительно, что вам приходится женщин силой удерживать. Варвары!
– Мы разве держим? – развожу руками.
Вроде она должна тут по доброй воле быть. Так что, почему девица орет, я никак не уразумею.
– Так я могу идти? – с надеждой спрашивает она и ловко спрыгивает с печи, шагая к выходу.
– Ну, иди-иди, коли охота, – сдерживая смех, жду, пока она протопает к выходу, откроет дубовую дверь и упрется взглядом в непроходимые льды, окружающие наш дом. Мы-то знаем тайные тропки, но гостье нашей невдомек, как выбраться из дома так, чтобы не пропасть.
– Смешно вам, смешно? – поворачивается она к нам, со злостью бахнув дверью. – Вот это гостеприимство, я вам скажу. И всё же как я сюда попала… – бормочет себе под нос, снова осматривая убранство нашей избы, стучит пальчиком по пухлой губке.
А у меня во рту сохнет от вида ее прелестей. Дубинка напряглась.
– Как девку уламывать будем? – поворачиваюсь к брату. – Это всё ты. Слишком много желаний сразу. Бабка запуталась и не то нам прислала.
– То-то, – кивает брат, не спуская горячего взгляда с девицы, – просто она еще не опомнилась. Сейчас придет в себя и на спину ляжет. Не было еще такого, чтобы нам девки отказывали.
– Эй, – девица подходит к нам и щелкает пальцами перед носом, чтобы обратить на себя внимание. – Благо… Как там? Савелий, вы меня когда отпустите? Про одежду я уже не спрашиваю. Видимо, не дождусь, когда будете себя прилично с гостями вести.
– Благояр я, – поникает брат, нацепляя обратно повязку на тело. Обиделся, видать, что девчонка его имя забыла. А вот мое помнит! Нравлюсь, значит. Выпячиваю грудь и решаю взять ее нахрапом.
– Красавица, да разве обижаем мы тебя? – подхожу ближе и подхватываю ее за талию, прижимая к себе.
Уже думаю, что растает, когда мне неожиданно прилетает оплеуха!
– Ах, ты…
– А ругаться нехорошо! Как и хватать бедных девушек! – раздается всхлип, который совершенно сбивает с толку. Ну точно бабка начудила! Разве подарок должен сопротивляться тому, чтобы его распаковали?
Отпускаю девку и натягиваю на себя шкуру. От такого приема даже дубинка опустилась.
– Только этого нам и не хватало… – совсем сник Яр. – Говорил же, не мудри! – опять за свое.
Брата, конечно, понять можно, не такого он ждал в новогоднюю ночь.
– Ты готовить хоть умеешь? – решаю зайти с другого боку. Раз в кровать не хочет, пусть хоть на кухне потрудится! Зря, что ли, я желание на нее потратил?
– Умею, – всхлипывает она, в очередной раз стягивая с головы шапку. И тут-то я и замечаю, какие странные у нее волосы. Впрочем, как и одежда. Но с одеждой бабка явно намудрила. А волосы… Хотя Яр же светленькую хотел, а я темненькую, вот и сделала половину волос у снегурки светлой, а половину темной. Необычно, но не плохо. Главное же всё равно тело. А вот с ним бабка не подкачала. Давно я такую аппетитную бабу не видел.
Насильничать мы, конечно, не будем, подождем. Пусть освоится, в себя придет. Вот тогда и уложим. Еще верещать от удовольствия под нами будет. Все верещат, и эта станет. Куда денется?
– Не хочешь в кровать, иди ужин праздничный готовь, – говорю я ей, указывая на кухоньку.
– А что готовить? Оливье? – выпучивает она свои глазищи.
– Что за олирье такое? – удивляется Яр.
– Са… салат, – хлопает она глазками и явно намеревается снова зареветь! А вот этого нам точно не надо!
– Готовь-готовь, и его, и горячее, – пинаю брата, чтоб замолчал.
Снегурка разворачивается и топает на кухню, а мы идем следом, подглядывая, чего она там делает. Может, соврала и не умеет готовить? Придумает тоже, орилье какое-то.
– А где у вас продукты? Холодильника-то нет! – кричит она и тут же замечает, что мы пошли следом.
– Что за холодильник такой? – чешет брат голову от нового словечка.
– Ну где вы продукты храните, чтобы не испортились? – хмурится она.
– Так на окне и храним, – открываю я ставни и показываю полку. На улице вечная зима, так что с этим проблем нет.
– Ого, удобно, – кивает она. – Колбасы, конечно же, нет, – вздыхает, достает мясо и принимается резать его. Просто кромсает на какие-то жалкие кусочки!
Половину, правда, оставляет, слава богу! Потом просит посуду и отправляет эти кусочки вариться, пока мажет сливочным маслом и травами с солью второй здоровенный кусок и отправляет его в печь.
А когда, обнаружив, что у нас нет какого-то маланеза, заставляет Яра взбивать яйца с маслом, я вообще выпадаю в осадок. Это что же, мы подарок получили, чтобы он заставлял нас работать?! Ну бабка, удружила, ничего не скажешь!
Глава 2
Варвара
Пытаюсь отвлечь этих бугаев как могу. Занимаюсь готовкой, пока в голове то и дело крутится план побега. Правда, как это сделать, не имею ни малейшего представления!
Оглядев хижину, потихоньку начинаю понимать, что попала в руки к ролевикам, будь они неладны!
Слышала я о таких извращенцах, что любили оказаться в прошлом или в любимом фильме. Декорации, конечно, на высоте, видать, немало денег отвалили. И имена какие придумали.
Савелий еще ладно, но Благояр?
Совсем у мужиков мозг вытек. Делать нечего, зажрались и не знают, куда деньги деть. Но ничего, я вам устрою приключения! Будете у меня работать в поте лица! Я вам такое оливье приготовлю, век не забудете!
Захотели, видите ли, первобытных условий и Снегурочку в подарок, одну на двоих!
Тысячу раз пожалеете, что меня выбрали!
Только мысли о том, чтобы проучить этих наглых мужиков, и заставляли держаться. Хотя единственным желанием было забиться в угол и расплакаться от жалости к самой себе.
Но ничего. Я сильная, я справлюсь. Подыграю этим двум идиотам-качкам и сбегу. Великая женская хитрость еще никогда никого не подводила. Будете у меня с руки есть, мальчики! Вовек не забудете «подарочек».
– Что-то жрать охота, – чешет Благояр плоский живот с кубиками пресса, заглядывает в печку. – Скоро готово будет, хозяйка?
Морщусь от мужланского тона и вручаю ему два полотенца.
– Скоро. Вытаскивай котелок из печи, ты, видимо, к этому привычный, – поручаю ему задание, а сама отхожу. Не хватало еще обжечься. Если им за радость по-старинному на печи готовить, их проблемы, а я хочу поскорее вернуться к безопасной плите и микроволновке с кофеваркой. Да и ко всем прочим благам цивилизации.
Потом, когда вытащенное из котелка мясо немного остывает, смешиваю его с найденными ингредиентами для салата. Импровизирую, ведь настоящих у меня нет. Надеюсь, выйдет довольно-таки вкусно.
Главное же что в оливье? Правильно, соленые огурцы. А у этих двух хлопцев они хрустящие, отборные. Благояр с таким гордым видом достал несколько из дубовой бочки, будто сам выращивал их и солил. В чем я очень сомневаюсь.
– Пора? – чуть не пританцовывают на месте от нетерпения мужчины. – Мы стол уже накрыли.
– Несу-несу, – оповещаю их и вношу в большую комнату, где стоит деревянный стол, миску с салатом. Тоже из дерева. Здесь всё такое. Ставлю на стол, раскладывая салат по тарелкам. – А где у вас часы?
– Часы? – хмурится Савелий, глядя, как я сажусь.
– Да, нужно же понять, что Новый год наступил, – как для маленьких объясняю. Внутри такая грусть появляется, что дышать больно. Никогда не отмечала семейный праздник с незнакомцами в непонятном месте. В таком странном доме, где даже часов не наблюдается.
Мужчины так, кажется, и не поняли, о чем я их спрашиваю. Они ложками шустро работают, уплетая мой салат за обе щеки. Только за ушами попискивает. Довольные как слоны, будто никогда не ели салат оливье. Дикие они всё же какие-то.
– Ну что, Новый год? – спрашивает вдруг Савелий у Благояра. Тот смотрит в окно и что-то там ищет глазами. Потом на него будто нисходит озарение, и он заявляет:
– Пожалуй, Новый год!
Моргаю раз. Два. Но понимание не появляется. Они сейчас просто посмотрели в окно и решили, что Новый год настал? Что за чудеса? Очевидное-невероятное, канал «ТВ3» в прямом эфире!
А и правда. Вдруг нас снимает скрытая камера?
– Признавайтесь, это какое-то шоу? – требую у них угрожающим тоном.
– Шоу?
– Господи, вы каждое слово у меня уточнять будете? Не смешно, знаете ли. Если что, я бесплатно участвовать в проекте не буду. Меня похитили и принудили здесь оставаться, мое законное время отняли, и домой попасть никак.
– А, она подарков хочет, – светлеет лицо Благояра. – Сейчас, красавица, будут тебе подарки.
Несется в другое помещение и приносит оттуда красные кожаные сапоги старинного вида с острыми носами и целый ворох перепутанных бус.
– Вот, Дуньке уже не надо, можешь себе забирать. Там еще много чего, всякого шмотья навалом. Или это не Дунькины. Манькины, наверное, – чешет голову мужик.
– Да вы… Да вы! – хватаю ртом воздух, возмущаясь тем, что они без зазрения совести взяли и передарили мне вещи каких-то их бывших баб.
– Ты потом примеришь, мы только сели трапезничать, – не понимает моей реакции Благояр и уносит свои дары обратно, возвращаясь за стол, причем несет с собой какую-то темную бутыль, заткнутую пробкой. – Брага настоялась. Сейчас попробуем.
– Я пить не буду, – протестую, сразу же выставляя руку вперед.
– Как же? Новый год же нужно отметить, иначе год плохим будет, – уговаривает Савелий, подталкивая мне чарочку, в которую его друг уже наливает янтарного напитка. Под страхом смерти нельзя пить спиртное из их рук! Иначе проснусь я с задранной юбкой. Без трусов.
– Ладно, – делаю вид, что пью, отпивая фальшивый маленький глоточек. Мужчины опрокидывают в себя по огромной кружке, жидкость стекает по их бороде, по груди, обрисовывая струйками бронзовую кожу.
Что-то они про вечную зиму брешут. Не загорают при холодной погоде до такого красивого цвета.
Благояр
– Мы пойдем выйдем ненадолго, – киваю Савелию на выход. – А ты пока приберись, – отдаю приказ девчонке, на что она недовольно корчит моську. Городская, что ли?
Ну и проблемная же Снегурка нам досталась! Капризная, вздорная, да еще ересь постоянно какую-то несет. Где там послушание? Нет, не видывали.
Вот знал, что Сава что-то да начудит. Предупреждал же, а он не слушал.
– Мне это не по нраву! – заявляю я, стоит нам выйти за дверь.
– Мне тоже! – тут же возмущается брат. – Бабка явно решила за что-то над нами подшутить! Кочерга старая!
– Или же виной твой список!
– Нормальный у меня был список! – хмурится Савелий. – Я идеальную бабу хотел! И разве не получил? Такую вкусную еду приготовила, а то, что сразу не дала, это, может, и хорошо. Значит, не шлюха.
– Лучше б была шлюха, – соплю я, разворачиваюсь и обратно в избу возвращаюсь.
– Да ладно тебе, уломаем! Девки ж от нас тащатся, сам знаешь! – идя следом, увещевает меня брат.
Решаю брать наш подарочек нахрапом и, стянув тулуп, тут же направляюсь на кухню, где Снегурка уже успела всё убрать. Хватит с ней цацкаться. Подарок должен удовольствие доставлять, а не капризничать!
– Эй, ты чего это?! Ой! – визжит малахольная, когда я, схватив за пышную задницу, затаскиваю ее на стол и прижимаю к себе.
Запускаю руку в волосы, запрокидываю голову и целую. Ну и сладкая же оказывается девка! Губы как спелая малина. Или же у меня так давно бабы не было, что мне сейчас всё сладко?
– Мне-то оставь что-нибудь, – раздается рядом, но я, не обращая внимания на голос брата, продолжаю свою атаку.
Одним движением укладываю ее на спину и накрываю руками грудь. Щипаю за стоящие колом соски, уже представляя, какие они на вкус. Толкаюсь пахом в ее промежность.
Девка извивается, но по тому, как дрожь предвкушения проходит по ее телу, понимаю, что завелась. Все они такие. Любят поломаться для вида.
Вон эта даже драться пытается. Зря всё же Сава про строптивость в своем желании упомянул. Уже сношались бы как кролики, если б не замудрил со своим списком!
– Отпусти меня немедленно, дикарь! – стоит мне оторваться от манящих губ, верещит девчонка, чуть не оглушая меня. – Вы что себе позволяете?! Я на вас в полицию заявлю! Вы у меня свое получите! Да я… Ммм… – тут уже Сава ее затыкает, перехватывая инициативу. Видать, сам не рад тому, что нагадал!
– Давай на печку, – говорю ему, и он, не прерывая поцелуя, подхватывает сопротивляющуюся девку на руки и несет в комнату. – Поиграли и хватит.
Вообще, наш подарок не должен так себя вести. Она же не настоящая девушка. Значит, и чувств у нее никаких нет. Как минет четырнадцать дней, растворится в воздухе, ведь бабка ее слепила, считай, как снежную бабу, исходя из наших желаний. Не так-то и много у нас дней на развлечения, чтобы сидеть тут и уговаривать ее.
– Уроды проклятые… Ммм… – что-то кричит она, пока Савелий укладывает ее на печь и срывает платье.
– Может, хватит уже, а? Нам надоело! Мы такого не заказывали! – рычу я на нее, не понимая, в чем ее проблема. Да и не до разговоров мне, когда такое тело белеет в свете свечей. Грудь как наливные яблочки, а соски напоминают спелые вишни. Про то, что между ног, вообще молчу. Эх, и сорву я сейчас этот красный клочок ткани!
– Да давай уже ласку нам дари! – требует Савелий, стягивая с бедер шкуру.
– Я вам такую ласку подарю, что мало не покажется! Изверги! Извращенцы! – продолжает верещать девка.
Запыхавшись, наконец отпускаю ее, и она, перебирая ногами, забивается в уголок и сидит, глазищами на нас бешеными смотрит.
– Вот что за баба! – злюсь я, хватаясь за волосы. – Никакого с тебя толку нету! Только и знаешь, что орать как резаная.
– И буду орать, буду! – заявляет она, выпячивая губы и сверкая глазищами. – Не смейте ко мне приставать! Ясно вам?
– Да ты сама должна к нам приставать, – возмущается Сава, разводя руки в стороны. – Столько времени уже на тебя потратили, а всё еще дубинки без дела стоят.
– Ох-ох, – насмешливо качает головой вредная девица, – мне ваши дубинки пожалеть? Узлом их завяжите и радуйтесь, что не отшибла! Только попробуйте еще раз ко мне полезть! – грозится кулаком. – Ишь чего удумали! Я к ним, значит, приставать должна! Вы откуда такие умные взялись?
– Из Косогорья мы, – отвечаю как есть, почесывая в затылке.
Что же делать с бабой вздорной? Как ее умаслить? С какого боку подобраться?
– Оно и видно, – смеется она, только не пойму, над чем. Гляжу на Саву, ему тоже невдомек, как к Снегурке подступиться.
– Пойдем-ка, – киваю ему в сторону кухни. – Покумекать надо.
– Идите-идите! – спроваживает нас девица, чуть ли с печки не сталкивая, а потом в одеяло заворачивается и сидит как сыч на печи, глядит на нас сверху. Крепость неприступная.
– Что делать будем, брат? Что нам бабка за чудо-юдо слепила? Видать, не поняла она тебя, слишком много набрехал, вот она и перепутала всё. Зря желание потратили.
– Хватит ворчать, как старый дед! – обиженно сопит Сава. Но если он на кого и может обижаться, так это только на себя самого.
Савелий
Сам знаю, что оплошал! Но Яр то и дело напоминает, что именно я виноват в нашей неудаче. Не спорю, запутал я бабку. Но просить загадать новое желание нет смысла, не принято так, лишь рассердим старую каргу. Пошлет на нас хвори разные да беды, фантазии у нее хватает.
– Бабка испытывает нас! – изрекаю, когда мне в голову умная приходит мысль. – Вечно мы подарки у нее просим, а поблагодарить забываем. Обиделась, проучить решила, вот и послала подарочек с подвохом.
– И что делать? Обратно отослать?
– Нет, надо себя проявить, Яр, – кладу руку ему на плечо, – вспомни, как бабка нас воспитывала. Достойными мужами. Чтобы и с чудищем могли сразиться, и о женщине своей заботиться, и умные речи вести. Снегурку нам она послала, чтобы испытать, а в награду будет сладкое местечко между ее ног.
Поглаживает он густую бороду и размышляет.
– А ведь прав ты, брат, – наконец признает мою правоту, – бабка же как всегда говорила? По делам и награда.
– Тогда давай дела делать, брат.
Шагаем обратно к нашей строптивой зазнобе.
– Снегурка, хватит на печи сидеть! – вызываю ее вниз.
– А что, вы угомонились уже? – сверху показывается только нос, видный из клубка одеяла, в которое она завернулась.
– Где там угомонились? Спускайся, будем для тебя подвиги совершать, – вещаю гордо.
– Подвиги? Какие такие подвиги?
– Она что это, хихикает? – смотрю на брата, тот тоже брови удивленно поднимает.
– Да, подвиги! Змея Горыныча для тебя победить али кикимору болотную придушить?
– Вы своих ужиков придушите, – хохочет вредная девка.
Ой нарывается, зараза красивая.
Варвара
До чего потешные мужики мне достались. Хотя смеюсь я сейчас, в безопасности своего места на печке. А когда накинулись на меня два качка, не до смеха было. Думала, снасильничают. Еле отбилась!
А теперь стоят, подвигами грозятся.
Сажусь по-турецки и в одеяло покрепче заматываюсь.
– Не хочу Горыныча и кикимору мне жалко! А вы давайте меж собой подеритесь. Да начнутся бои гладиаторов! – хохочу, откидываясь на гладкий глиняный бок печки, приятно согревающий мне спину.
Эх, жаль, нет попкорна. Зрелище еще то мне предстоит.
– Нам что же это, между собой драться? – хмурится Савелий.
– Ага, – киваю довольно. Может, поубивают друг друга, а ко мне помощь подоспеет?
– Ну ладно, – пожимает плечами Яр и идет тараном на брата. Я даже моргнуть не успеваю, как эти двое начинают бой. Причем действуют так умело и ловко, что не могу понять, где начинается один и кончается другой.
– Ну всё, я выиграл! – уложив на живот брата, садится на него сверху Савелий. – Скидывай одеяло и раздвигай ножки.
– Это с чего вдруг?! – крепче хватаюсь я за свое укрытие. Ишь что удумали!
– А с того, что ты награда победителю! Или думаешь, нам заняться нечем, кроме как бои тут для тебя устраивать? – приподнимает он левую бровь.
– Это… Это нечестно! Мы так не договаривались! – ищу я пути к отступлению, но бугай уже идет на меня.
– Ну всё, хватит уже! Давай на спину, как и положено хорошему подарку! – рычит он и буквально вырывает у меня из рук одеяло. Одним движением запрыгивает на печку и подминает меня под себя!
Как могу пытаюсь отбиться, но куда уж мне против такого детины! Жаркие губы в очередной раз за вечер накрывают мои, и я с ужасом осознаю, что мне нравится этот беспардонный поцелуй. Причем намного больше, чем поцелуи моего парня Паши.
А я ведь именно ему собиралась сегодня подарить свою девственность! И замуж за него собиралась… Да разве возьмет он меня в жены, если узнает, что меня уже попользовали эти двое? Одним ведь точно не ограничится!
Эта мысль посылает по телу холодные мурашки, и я практически захлебываюсь от ужаса. Эти двое просто играли со мной весь вечер! Они бы в любом случае взяли свое, гады окаянные!
Это что же за развлечение такое – похищать бедных девушек и делать с ними всякое на двоих?!
А Савелий тем временем уже перешел на мою грудь, жадно втягивая сосок в рот и проводя вокруг него языком. Между ног становится постыдно влажно, а с губ срывается невольный стон. Еще бы! Это ведь первый столь близкий контакт с мужчиной! Я бы на любого так отреагировала! Просто тело пытается спасти меня от боли, возбуждаясь и готовясь к тому, что неминуемо произойдет…
Язык словно отсох, я даже слова нет не могу произнести! Мозг затопила паника наравне с возбуждением, и я действую словно сторонний наблюдатель.
Отворачиваю голову, тут-то и замечаю Благояра, сидящего на скамье, уже полностью голого и ласкающего свой причиндал!
Божечки, и какой причиндал! Даже в том порно, что мы с подружкой смотрели, не было такого размера! Багровая головка, что ходила в его кулаке, была просто пугающе огромной!