bannerbannerbanner
Это моё! 6 парадоксов владения собственностью, которые многое объясняют об устройстве современного мира

Майкл Хеллер
Это моё! 6 парадоксов владения собственностью, которые многое объясняют об устройстве современного мира

Полная версия

MINE! HOW THE HIDDEN RULES

OF OWNERSHIP CONTROL OUR LIVES

© 2021, Michael Heller and James Salzman

This edition published by arrangement with Levine Greenberg Rostan Literary Agency and Synopsis Literary Agency

© Снитич О. Б., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Все мое – твое



Посвящается Деборе, Элли и Ионе

– МХ



Посвящается Хизер, Бену, Элеоноре,

Элизабет, Джейми и Кейт

– ДЗ



Введение
Кому что достается и почему

Мое!


Этот первобытный крик – одно из первых слов, которые произносят дети. Малыши в песочницах выкрикивают его во время своих эпических сражений за пластиковые ведерки. Для взрослых идея собственности кажется естественной и очевидной[1]. Каждый из нас понимает, что значит владеть чем-либо. И не важно, речь о загородном доме или о последнем куске пирога. «Мое» – проще и быть не может.

Однако многое из того, что вы знаете о владении, неверно.

Как только вы поймете, как на самом деле работают принципы владения, вы увидите настоящую драму, которая разворачивается в вашей жизни день за днем. Правительства, бизнес и обычные люди постоянно меняют правила, определяющие, кому что достается и почему. Каждый из вариантов создает победителей и проигравших. И так было всегда. По сути, человеческое общество – это своего рода система, которая помогает нам справляться с конкурентной борьбой за ограниченные ресурсы – будь то еда, вода, золото или сексуальные партнеры. Ну и сделать так, чтобы при этом мы не убивали друг друга слишком часто.

Даже история Эдемского Сада связана с правом обладания. Бог наставляет Адама и Еву, что плоды Древа знаний принадлежат только ему. Это мое. Не трогай. Но первые люди срывают яблоко, их изгоняют из Сада, и начинается история человечества. Так право обладания стало доступным любому желающему.

Защита для коленей Knee Defender

Джеймс Бич – крупный парень ростом выше шести футов [2]. На рейсе United Airlines из Ньюарка в Денвер после взлета бизнесмен опустил свой откидной столик, расположенный за средним сиденьем двенадцатого ряда, и прикрепил защиту для коленей Knee Defender. Knee Defender – это простой пластиковый кронштейн стоимостью 21,95 доллара США, который крепится к опоре откидного столика и фиксирует переднее сиденье. Веб-сайт утверждает, что Knee Defender «будет препятствовать откидыванию сидения в самолете, чтобы вашим коленям не пришлось страдать»[3]. Уверенный в своем рабочем месте, Бич открыл ноутбук.

Утверждения Knee Defender соответствуют реальности. Когда пассажирка, сидевшая перед Бичем, попыталась откинуться назад, расслабиться и насладиться полетом, ее сиденье не сдвинулось с места. Она пожаловалась стюардессе, та попросила Бича убрать зажим. Однако он не спешил подчиняться. Возмущенная пассажирка откинула сиденье назад, вытащила Knee Defender и толкнула ноутбук Бича. Он быстро задвинул ее сиденье обратно и снова закрепил зажим. В тот момент она развернулась и выплеснула свой напиток на Бича. Мы никогда не узнаем, чем это могло закончиться, потому что пилот взял на себя ответственность и изменил курс на Чикаго для экстренной посадки. Оба пассажира были сняты с рейса, а самолет отправился в Денвер с опозданием на один час и тридцать восемь минут.

Такие конфликты продолжают вспыхивать и регулярно попадают в сеть[4]. На рейсе American Airlines из Нового Орлеана в Северную Каролину Венди Уильямс откинула спинку своего сиденья. Мужчина, сидевший сзади, был в последнем ряду, так что не мог откинуть свое сиденье. Вместо этого он стал, как раздражающий метроном, непрерывно пинать спинку сиденья Уильямс. Ее видео этой ссоры в небе быстро стало вирусным.

С каждым новым эпизодом блогосфера взрывалась сотнями обвинений, и все комментаторы были одинаково убеждены в правильности своего ответа. Ведущая ток-шоу Эллен ДеДженерес выступила в защиту тех, кто откидывает кресло: «Единственный случай, когда можно ударить кого-то по сиденью, – это когда сиденье ударит вас первым»[5]. Генеральный директор Delta Airlines Эд Бастиан придерживался противоположной точки зрения: «Правильнее всего, если вы собираетесь откинуться на кого-то, сначала спросить, не причинит ли это дискомфорт»[6]. Уильямс не спрашивала.

Так кто же прав?

Точка зрения Уильямс проста: кнопка на ее подлокотнике откидывает ее кресло. Таким образом, пространство для откидывания принадлежит тому, кто на переднем сиденье. Это заявление о принадлежности – оно мое, потому что связано с чем-то, что принадлежит мне, – является одним из старейших оправданий права обладания, насчитывающим тысячи лет[7]. Бич ссылался на кое-что другое – изречение, придуманное в средневековой Англии, согласно которому «тот, кто владеет землей, владеет ею от Небес до Ада». Он претендовал на владение всем пространством, закрепленным за его сиденьем, сверху донизу: от полки для ручной клади до усыпанного крошками коврового покрытия. Когда переднее сиденье вторгается в это пространство – это посягательство, грубое нарушение надлежащего порядка.

Принадлежность чему-либо – это самое распространенное заявление о праве. Вот почему землевладельцы в Техасе могут добывать нефть и газ, хранящиеся в недрах земли, вот почему фермеры, выкачивающие грунтовые воды, вызывают затопление Центральной долины Калифорнии, и вот почему Аляска может ограничить вылов рыбы в Беринговом проливе. Принадлежность превращает двухмерные посадочные талоны, документы на землю и территориальные карты в трехмерный контроль над ограниченными ресурсами.

Но принадлежность – не единственная претензия на обладание пространством в случае с Бич и Уильямс. В начале каждого полета все сиденья находятся в «полностью вертикальном и заблокированном положении», как сообщает бортпроводник. В этот момент Бич имел исключительное право пользоваться пространством перед ним. У него был первый шанс занять пространство. «Кто успел, тот и съел», – еще одна примитивная и интуитивная основа для претензий на мое. Дети так заявляют на игровой площадке, а взрослые – высоко в воздухе. И вспомните, что Бич фактически завладел пространством, когда зафиксировал Knee Defender на месте и открыл свой ноутбук. Как мы нередко слышим: «Собственность диктует законы».

История с откидным креслом – отличный пример столкновения противоречащих друг другу мнений о принадлежности, первенстве и обладании.

Когда мы спрашиваем аудиторию о конфликте с Knee Defender, большинство отвечает что-то вроде: «Это очевидно», «Здесь не о чем спорить». Но когда мы продолжаем настаивать и просим проголосовать поднятием руки, люди, как правило, делятся на сторонников Уильямс и Бича, и обе группы недоверчиво смотрят друг на друга. В опросе USA Today, проведенном в 2020 году с участием трех тысяч респондентов, около половины ответили: «Если можно откидывать спинку, я откидываю ее», а другая половина сказала: «Нет, я просто этого не делаю»[8]. Все чувствуют себя правыми, как Уильямс и Бич. Вот почему Уильямс сочла возможным опубликовать свое видео, а Бич, не колеблясь, отодвинул сиденье вперед. Не трогай то, что принадлежит мне.

 

Почему эти конфликты вспыхивают именно сейчас? Никогда еще откидывание сиденья не вызывало столько ярости. До недавнего времени сиденья в самолетах имели больший угол наклона или достаточное пространство между сиденьями – как для откидывания, так и для того, чтобы опустить столик с подносом. Людям не приходило в голову спрашивать, кому принадлежит это пространство, потому что это не имело большого значения. Но авиакомпании сокращают расстояние: с 35 дюймов, которые не так давно применялись, до примерно 31 дюйма на сегодняшний день. В некоторых самолетах расстояние составляет всего 28 дюймов.

Для авиакомпаний многое поставлено на карту: один дюйм пространства, сэкономленного в каждом ряду, может добавить до шести дополнительных мест, продаваемых на рейс. Чтобы увеличить прибыль, авиакомпании помещают все больше пассажиров в закрытую стальную трубу, в то время как люди становятся крупнее, а откидные столики превращаются в излюбленные подставки для компьютера. Ставки высоки и для пассажиров: в эпоху пандемии каждый сантиметр личного пространства на счету.

Айра Голдман, изобретатель Knee Defender (посещаемость веб-сайта которого увеличилась в пятьсот раз после инцидента с самолетом в Денвере), описала проблему просто: «Авиакомпании продают мне место для ног, а вам, если вы сидите передо мной, место, чтобы вы могли откинуться. Получается, они продают одно и то же место нам обоим»[9].

Имеют ли авиакомпании право делать это?

Закон умалчивает. В 2018 году Федеральное управление гражданской авиации отказалось регламентировать сиденья в самолетах, оставив расположение кресел на усмотрение авиакомпаний. Последние, в свою очередь, используют секретное оружие, которое позволяет им продавать одно и то же место дважды на каждом рейсе, – стратегическую неопределенность. Это один из инструментов изощренной модели управления частной собственностью, или в данном случае пространством. У большинства авиакомпаний есть правило: пассажир с кнопкой может откинуться назад, но они держат это в секрете. Стюардессы не объявляют это правило и не обращаются к нему, за исключением крайних обстоятельств.

Неопределенность работает на пользу авиакомпаниям. Когда право на обладание формулируется расплывчато (а это случается чаще, чем вы можете себе представить), люди в основном прибегают к вежливости и хорошим манерам. Десятилетиями авиакомпании рассчитывали на соблюдение этикета, чтобы сгладить неопределенные притязания на откидывающуюся спинку кресла, – именно за это выступал генеральный директор Delta Бастиан. Авиакомпании перекладывают ответственность на пассажиров, которым приходится улаживать подобные конфликты между собой – день за днем, снова и снова. Точно так же они поступают, когда те толкаются локтями в поисках общих подлокотников и борются за место на багажных полках. В таких случаях деньги редко переходят из рук в руки. (Однако одно исследование предполагает, что около трех четвертей пассажиров согласились бы не откидывать спинки сидений, если бы человек позади предложил купить им напиток или закуску[10].)

По мере того, как авиакомпании продолжают сокращать расстояние между пассажирскими местами, негласные правила относительно положения кресла рушатся. Когда люди не понимают, что кому принадлежит, дефицит усиливает их противоречивые взгляды, и все в конечном итоге ведут себя не слишком разумно. Knee Defender делает существующие конфликты более заметными. Голдман рассматривала неопределенность владения пространством как возможность для бизнеса и создала технологичное решение. Однако проблема в том, что односторонняя фиксация сиденья нарушает традиции вежливости. Создается ощущение, что один из участников ситуации берет что-то, не спрашивая разрешения.

Защита для коленей Knee Defender может показаться глупой новинкой, но она отражает один из великих двигателей инноваций в нашем обществе: чем дефицитнее становятся ценные ресурсы, тем активнее соревнуются люди, чтобы навязать выгодную для себя позицию, а предприниматели находят способы получить из этого прибыль[11].

То же самое столкновение коренным образом изменило американский Запад в 1800-х годах, только тогда фермеры противостояли владельцам ранчо. Огромные перегоны скота, на которые мы любим смотреть в вестернах, существовали всего несколько десятилетий. Бесчисленные стада, перегоняемые на рынок, нередко бродили по частным землям, но у поселенцев не было возможности их удержать. Коровы не могли прочесть запрещающие знаки, а ограждение было слишком дорогим. Поэтому ковбои гнали скот там, где не было ограждений, к железнодорожным станциям в Абилине и Додж-Сити.

Затем в 1874 году Джозеф Глидден запатентовал свою двухжильную колючую проволоку, провозглашенную «величайшим открытием века»[12]. Тогда это изобретение, столь же простое, как и Knee Defender, стало дешевым и эффективным решением, чтобы остановить крупный рогатый скот: с его помощью фермеры могли уследить за коровами. Проволоку Глиддена описывали так: «Легче воздуха, крепче виски, дешевле пыли». Владельцы ранчо сопротивлялись, перерезая заборы, что приводило к стрельбе и смертям. Как сказал один погонщик в 1883 году: «Меня тошнит, когда я думаю о луке и ирландском картофеле, растущих там, где должны тренироваться молодые мустанги, и где должны подрастать четырехлетние бычки для продажи». Но со временем фермеры выиграли войну.

Изобретение Глиддена изменило Великие равнины[13]. Прибывшие поселенцы смогли защитить свой урожай. Мелкие владельцы ранчо разорились, так как у них не было возможности доставлять скот на рынок. Ковбои стали наемными работниками на крупных ранчо. Для многих коренных американцев колючая проволока – «веревка дьявола» – фактически стала концом их кочевого образа жизни. Это ограждение было необходимо для создания такой формы владения частной собственностью, которую нельзя нарушить, и которая во многом определяет современную жизнь в Америке.

Изменения в технологиях управления собственностью могут быть болезненными, а еще они могут сделать пограничные войны на Великих равнинах и сражения за место для собственных коленей на высоте тридцати пяти тысяч футов более ожесточенными. Точно так же как колючая проволока дала фермерам возможность отгонять скот, Knee Defender дает пассажирам дешевый способ блокировать находящиеся перед ними кресла. Обе технологии предлагают людям эффективный способ навязать предпочтительное для них отношение к оспариваемым ресурсам. Тем самым они ускоряют крах старых обычаев и вызывают споры о том, какими должны быть новые правила.

Однако разница все-таки есть: фермеры повсеместно распространили колючую проволоку, а многие авиакомпании запретили использование Knee Defender – они, как и прежде, предпочитают дважды продавать пространство для откидывания сиденья.

Те же самые войны за право управлять чем-либо разыгрываются сегодня в Интернете – гораздо более серьезной, но менее заметной арене, чем места в самолетах. Наши потоки кликов раскрывают большую часть нашей личной жизни: что мы покупаем, за кем следим, где живем и как голосуем. Кажется, что они должны принадлежать нам, но в большинстве стран мира право собственности на данные остается неопределенным. Google и другие интернет-гиганты (наряду с бесчисленным множеством шпионских агентств) спешат застолбить этот участок за собой. Они зарабатывают миллиарды на рекламе, поскольку их трекеры откидывают виртуальные сиденья в наше личное пространство, собирая небезопасные досье на основе наших симпатий и внешности.

Один из центральных вопросов нашего времени – как управлять своей онлайн-жизнью. В некоторых местах, таких как Европейский союз и Калифорния, уже предприняли предварительные шаги по предоставлению людям цифрового эквивалента Knee Defender. Изменит ли что-то эта защита? Никто не знает. До сих пор не существует доминирующего принципа владения данными. Ответ повис в воздухе, и это касается не только кликов и откидных спинок сидений, но и тысяч других невидимых полей сражений, где люди в настоящее время оспаривают претензии на скудные ресурсы.

Конфликты между мое и мое продолжаются – в основном вне поля нашего зрения, пока что-то вроде дешевого пластикового Knee Defender не делает их болезненно видимыми. Затем приз достается тем, кто знает, как на самом деле работает право обладания.

«Парень из Нью-Джерси»

Тусуясь в местном баре на Манхэттене, Дженна Уортэм и ее друзья обсуждали планы на вечер: выяснилось, что все с нетерпением ждут премьеры очередного сезона популярного сериала HBO «Игра престолов». Правда, была проблема: чтобы посмотреть его, нужно купить подписку этого стримингового сервиса. Только один из друзей Уортэм приобрел подписку, но смотреть, конечно, хотели все. В итоге нашлось простое решение: каждый из друзей смотрел сериал, используя для входа чужую учетную запись. Так, Уортэм использовала логин «парня из Нью-Джерси, которого однажды встретила в мексиканском ресторане»[14].

История Уортэм не является чем-то необычным. Для людей стало чем-то естественным использовать чужие аккаунты для просмотра шоу на популярных медиасервисах. Единственное необычное в истории Уортэм – это то, что она репортер The New York Times. Она совершенно не думала о последствиях использования чужой подписки на канал HBO и спокойно опубликовала свежий (кто-то скажет – наглый) отчет о своей вечеринке.

 

По всей видимости, Уортэм (и «Таймс») не вполне понимала, что она фактически признавала себя виновной в федеральном преступлении в соответствии с Законом о компьютерном мошенничестве и злоупотреблениях – преступлении, наказуемом лишением свободы на срок до года. Просмотр сериала с использованием чужого пароля может быть обычным явлением, но условия использования HBO прямо запрещают это. Такой поступок не «законный», как утверждал в ее защиту один из авторов Forbes[15]. И все же по закону, как бы это ни сбивало с толку, действия Уортэм, вероятно, были преступными.

Но, похоже, никого это не волнует – меньше всего HBO. Каждый из нас знает кого-то, кто просматривает медиаконтент, используя не совсем легальный пароль. Почти сто процентов наших студентов (юристов!) поднимают руки, отвечая на вопрос «Кто занимается нелегальным просмотром медиаконтента?». Около половины не считает это незаконным (серьезно?). Другая половина понимает, что это незаконно, и все равно делает это. Почему мы терпим такое повальное воровство?

Во-первых, просмотры контента не похожи на воровство. Обмен паролями сильно отличается от кражи DVD с той же «Игрой престолов» из магазина. Крайне маловероятно, что Уортэм или ее друзья вышли бы из магазина, не заплатив, и они, конечно же, не стали бы хвастаться этим в печати.

Возможно, разница между нелегальным просмотром и кражей в магазине сводится к вероятности быть пойманным. Но это далеко не все. HBO может легко выяснить, кто ворует его контент. Именно так поступила Американская ассоциация звукозаписывающих компаний, когда выявила меломанов, скачивающих музыку через Napster, и предъявила каждому из них иски на миллионы долларов. HBO может узнать, кто вы, но предпочитает смотреть в другом направлении.

С раннего детства нас учат уважать чужие вещи. Это уважение согласуется с инстинктом, укоренившимся в самых примитивных частях нашего мозга. Бульдоги, птицы и медведи умеют держаться подальше от чужих территорий. Но человеческая интуиция по-другому реагирует на что-то неосязаемое, например на идеи. Как показало одно исследование, если вы слышите «это мое» от дошкольника, «вы можете быть уверены, что кто-то украл его игрушку или еду, а не его шутку, рассказ или песню»[16]. Возможно, просмотр контента просто не активирует ту же примитивную часть нашего мозга. И вероятно, именно поэтому совместное использование паролей не кажется неправильным ни с моральной, ни с юридической точки зрения.

Владельцы контента понимают это. Они пытались, с незначительным успехом, изменить наше отношение к цифровым продуктам и сделать так, чтобы они больше походили на твердые физические вещи. Отсюда устрашающего вида уведомления в начале фильмов, записанных на DVD-дисках, от Интерпола и строгие предупреждения о том, что «пиратство – это преступление, в котором есть жертвы». Даже термин интеллектуальная собственность является частью этой битвы. Юристы в области авторского права, патентов и товарных знаков придумали эту фразу, чтобы увязать проблемы своих клиентов с нашими интуитивными представлениями о физических вещах[17]. Они знают, что для нашего примитивного «я» авторское право не является собственностью.

В самой простой форме владельцы контента и пользователи ведут битву за право владения продуктом. Должны ли цифровые товары быть бесплатными для распространения: например, передача запоминающейся мелодии, которую вы услышали на концерте? Или это должно быть обычное имущество, как кружка или велосипед, которые закон, обычай и мораль запрещают нам брать, даже если представится возможность? Возможны обе истории.

Что лежит в основе истории с владельцем контента? Конфликт Knee Defender вдохновляется не интуицией, а принадлежностью, первенством и обладанием. Требования HBO обращаются к другому ключевому убеждению – идее о том, что труд оправдывает право владения продуктом, возникающим благодаря этому труду, что вы и только вы заслуживаете того, чтобы пожинать то, что посеяли.

Часто вознаграждение за труд кажется правильным и справедливым, но его получает лишь один участник состязания[18]. Мир моды предлагает мощный контрпример. Модные дизайнеры строят состояния, копируя творения друг друга. Труд, который идет на разработку оригинального дизайна одежды, не защищен. Подделки – это не воровство. Они совершенно легальны. Во многих сферах современной экономики – будь то рецепты поваров, спортивные игры тренеров, выступления комиков и множество других творческих арен – мы придерживаемся того мнения, что живая конкуренция и ничем не ограниченные инновации важнее, чем вознаграждение за творческий труд правом собственности. Другими словами, часто действует правило: я пожинаю то, что ты сеешь. Каждый год модные дизайнеры подталкивают Конгресс к изменению правил, чтобы они могли пожинать то, что «шьют», однако они проигрывают.

Музыкальная индустрия оказалась более эффективна в лоббировании своих интересов в Конгрессе, чем дома высокой моды. Теперь, согласно законодательству, цифровая музыка должна учитывать правила обладания, принятые в данной отрасли. На основании этого закона представители индустрии подавали судебные иски, добивались решения в свою пользу или выносили предупреждения по меньшей мере тридцати тысячам человек. К несчастью для крупных музыкальных лейблов, вся эта деятельность не положила конец нелегальному скачиванию, но настроила общественное мнение против него.

HBO смотрел и учился. Он понял, что, как писали в газете TechCrunch, «совместное использование учетных записей, как правило, является серой зоной в мире онлайн-трансляций»[19]. HBO решил принять стратегическую неопределенность. Хотя это может показаться безумием, сеть поощряет кражу своего продукта. Руководители HBO хорошо осведомлены о ваших (и ваших детей, и наших учеников) несанкционированных просмотрах. Но вместо того чтобы обращаться с потенциальными клиентами как с преступниками, HBO привлекает Уортэм и ее друзей к участию в своих шоу.

Генеральный директор HBO Ричард Плеплер с гордостью назвал стратегию компании по борьбе с пиратством «потрясающим маркетинговым инструментом для следующего поколения зрителей»[20]. Совместное использование паролей, продолжил Плеплер, «позволяет познакомиться с брендом большему количеству людей и дает им возможность, как мы надеемся, к нему пристраститься». В цитате, которая зажгла интернет, Плеплер добавил: «Мы занимаемся тем, что создаем зависимых, воспитываем видеозависимых. Мы делаем это, делая доступными наш продукт, наш бренд, наши шоу как можно большему количеству людей».

Конкуренты заметили контринтуитивный подход HBO к модели владения контентом и до определенного момента следовали их примеру. Генеральный директор Netflix Рид Хастингс сказал: «Мы любим людей, которые делятся Netflix. Это положительный момент, а не отрицательный»[21]. Но Netflix позволяет использовать базовую учетную запись одновременно только на одном устройстве.

Для HBO и Netflix стратегия зависит от того, что Уортэм и другие молодые зрители верят, что они воруют, но совсем немного. Плеплер и Хастингс хотят, чтобы множество зрителей были одержимы их контентом, независимо от того, платят они в настоящее время за подписку или нет. Они надеются, что, когда сегодняшние пираты начнут получать доход, они тоже будут платить, и ощущение легальности им очень понравится.

Долгосрочный план выглядит еще более хитрым. Плеплер и Хастингс стремятся привлечь зрителей на свою сторону: интеллектуальная собственность – это собственность, и пока что они великодушно позволяют вам красть контент в данный момент.

1Несколько практических советов см. в статье Melissa Dahl, Your Toddler’s Possessive Phase, Explained, Parents, 4 октября 2017.
2В одном футе 30,48 см. – Прим. кор.
3Knee Defender продается онлайн на Gadgetduck.com.
4Aimee Ortiz, Recline in Your Airplane Seat? A Debate Rages in the Skies and Online, New York Times, 15 февраля 2020.
5Jayme Deerwester, Recline to one another: Ellen DeGeneres Defends Reclining Passenger in Punching Drama, USA Today, 19 февраля 2020.
6Jessica Bursztynsky, Delta CEO Says He Doesn’t Recline His Seat – but for Those Who Do, It’s “Proper” to Ask First, CNBC.com, 14 февраля 2020.
7Thomas Merrill, Accession and Original Owner-ship, Journal of Legal Analysis 1 (2009): 462–510.
8Nick Schwartz, Poll: Is It Acceptable to Recline Your Seat on an Airplane? USA Today, 13 февраля 2020.
9Katia Hetter, Knee Defender Speaks Out About Airline Legroom Fight, CNN, 5 сентября 2014.
10Christopher Buccafusco and Christopher Jon Sprigman, Who Deserves Those 4 Inches of Airplane Seat Space? Slate, 23 сентября 2014.
11Ведущим современным утилитаристским исследованием, связывающим дефицит с инновациями владения, является Harold Demsetz, Towards a Theory of Property Rights, American Economic Review 57 (1967): 347–59.
12Краткий отчет см. в программе Tim Harford, The Devil’s Rope: How Barbed Wire Changed America, 50 Ideas that Changed the World, BBC World Service, 17 августа 2017.
13Научную трактовку см. в статье Richard Hornbeck, Barbed Wire: Property Rights and Agricultural Development, Quarterly Journal of Economics 125 (2010): 767–810.
14Jenna Wortham, No TV? No Subscription? No Problem, New York Times, 6 апреля 2013.
15David Thier, How Many Are Watching “Game of Thrones” Without Subscribing to HBO, Forbes, 10 апреля 2013. Также см. Kashmir Hill, Even New York Times Is Oblivious to Fact That Sharing “HBO Go” Passwords to Watch “Game of Thrones” Breaks Law, Forbes, 10 апреля 2013.
16“Hey, That’s My Idea!”: Children’s Understanding of Idea Ownership, Psychology Today, 16 августа 2013.
17Проанализировав усиление защиты интеллектуальной собственности, Марк Лемли приходит к выводу, что «присвоение интеллектуальной собственности – очень плохая идея». Mark Lemley, Romantic Authorship and the Rhetoric of Property, Texas Law Review 75 (1997): 902.
18Увлекательный рассказ об инновациях без владения см. в книге Kal Raustiala and Christopher Sprigman, The Knockoff Economy: How Imitation Sparks Innovation (New York: Oxford University Press, 2012).
19Sarah Perez, Netflix CEO Says Account Sharing Is OK, TechCrunch, 11 января 2016.
20Greg Kumparak, HBO Doesn’t Care If You Share Your HBO Go Account… For Now, TechCrunch, 20 января 2014.
21Richard Nieva, Netflix Is Cool with You Sharing Your Account, CNET, 6 января 2016.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26 
Рейтинг@Mail.ru