Майк Омер
Полукровка из Дома Ужаса
Глава 3
Я проснулась от скрипа открывающейся двери и увидела рядом с кроватью оплывающую свечу.
Казалось, клубы дыма просочились в мой череп, хотя здесь я не чувствовала запаха дыма. На самом деле в комнате пахло мхом и дубом, и поэтому я точно знала, где нахожусь. Кто-то принес меня в комнату Роана. Я сонно взглянула в окно. Наступила ночь. Я содрогнулась при виде закрытого окна, отчаянно желая снова открыть его. Перевернулась на другой бок, моргая от тусклого света, и обнаружила перед собой Роана. Он присел на край моей – точнее, своей – кровати, продавив ее своей тяжестью так, что я начала скатываться в его сторону.
Я смотрела на его лицо сквозь сонную дымку. Как ему всегда удается выглядеть таким золотистым? Он как будто золотил воздух вокруг. Его точеное тело и прекрасные черты лица излучали теплое мерцание. У меня возникло сильнейшее желание прильнуть к нему, свернуться калачиком на его коленях, прижать голову к его груди… Это потому, что мы предназначенные половины и такова моя судьба? Понятия не имею.
– Ты вырубилась. Проспала шесть часов. – Сочный голос Роана ласкал тело, стекая по коже как мед. И тут я поняла, насколько много моей голой кожи под простыней. Кто-то надел на меня ночнушку – самую крошечную из всех, рассчитанных на взрослую женщину. Можно ли вообще считать это ночнушкой, если она не до конца прикрывает зад?
– Ты надел на меня это? – Я повыше натянула простыню.
Взгляд Роана скользнул ниже, словно пытаясь заглянуть под простыню:
– Бранвен уложила тебя в постель. Она даже приводила с улицы перепуганных людей, чтобы покормить тебя во сне.
– Бранвен, – сонно произнесла я. И тут вспомнила все, что произошло до того, как я потеряла сознание. – Все в порядке? Элрин… и Нериус, и…
– С ними всё нормально. – Роан успокаивающе накрыл ладонью мою ногу под простыней. – Мы успели вовремя. И твоя помощь оказалась бесценна.
Я глубоко и облегченно вздохнула:
– А чем закончилось нападение?
– Благие сбежали, а у нас только легкие травмы. – Его пристальный янтарный взгляд будто заглядывал в самую душу.
Я посмотрела на свои руки:
– Что еще мы знаем о Благих? У нас с ними война?
Мы… Как будто я одна из них.
– Как мы и думали, они атаковали внезапно, чтобы разгромить нас. В Лондоне, как ты уже знаешь, они напали на этот особняк, форпост Двора Скорби и клуб Гренделя. И еще большой отряд взял штурмом оружейную Двора Балора и захватил ее содержимое.
Я с трудом перевела дух, представив, как толпа Благих перемещается по Лондону, безжалостно и точно уничтожая людей и фейри.
– В королевстве фейри большое войско Благих штурмовало границу между Триновантумом и Клеополисом. Неблагие отступили в крепость Сингето3 – форт на реке Сингето. Это последний рубеж между королевствами Благих и Неблагих. Если Благим удастся захватить форт, они захватят Триновантум. Всех выживших обратят в рабство.
У меня по спине пробежали мурашки:
– И Неблагие совсем растерялись… Мы вряд ли исправили ситуацию, убив короля.
Роан стиснул зубы:
– Мы сделали то, что должны были. Твой отец был тираном.
Я прижала к груди простыню:
– Не называй его моим отцом.
Роан удивленно уставился на меня, и его взгляд смягчился:
– Конечно, ты права.
Повисло долгое молчание.
– Ладно… – Роан поерзал на кровати, его мышцы напряглись. – Так что там на тебе надето?
Я покачала головой:
– Неважно.
И все же разум мучил меня, демонстрируя, как Роан откидывает простыни и срывает с меня ночнушку…
Его глаза сверкнули:
– Вряд ли это хорошая идея. Тебе нужно время подумать над моими словами.
– Про предназначенные половины?
– Вот именно.
Я нахмурилась:
– Постой. Что ты имел в виду, когда сказал «вряд ли это хорошая идея»? Что за хорошая идея?
– То, о чем ты думаешь.
Я почувствовала раздражение:
– Я ничего не сказала вслух. Прекрати чувствовать мои эмоции. Это… смущает. – Я натянула простыню повыше, чтобы прикрыться. – Я не совсем поняла про предназначенные половины. Что это меняет?
– Ты будешь испытывать потребность защищать меня, а я – тебя. Со временем мы будем слышать всё больше и больше мыслей друг друга, если ты не научишься ставить ментальные барьеры.
Я скривилась. Это прозвучало чертовски навязчиво.
– Ты сможешь не только чувствовать мои эмоции, но и слышать мысли?
– Как я и сказал, ты можешь это заблокировать. – Роан склонил голову набок. – Конечно, иногда барьеры рушатся…
– И все секреты, которые могут быть у меня… ты их узнаешь.
Роан пожал плечами:
– У половин всегда так.
Я лихорадочно соображала, вспоминая все постыдные мысли, о которых никому не говорила. Любую мелочную зависть, которая приходила в голову, каждое проявление эгоизма… И тут до меня дошло, что всё гораздо хуже. Я была агентом ФБР, имевшим доступ к массе сверхсекретных документов. Конечно, Роан не иностранный шпион, но у него нет допуска к этой информации. Он может случайно разболтать ее. Некоторые вещи, которые я знаю, способны нанести прямой вред…
Я расстроилась и решила сменить тему:
– Моя сила ужаса. Она… не работает. Я пыталась применить ее в бою, но она исчезла вместе с Лондонским Камнем.
– Ты уверена, что он уничтожен? Не чувствуешь с ним никакой связи?
Я покачала головой:
– Только слабую тягу вроде той, что я чувствовала к Камню. Это далеко, но, похоже, там до сих пор кое-что есть.
– Когда тебе станет лучше, постарайся все выяснить. Нам нужна твоя сила. – Роан потер лоб. – Было ошибкой позволять Благим процветать так долго.
Я покачала головой:
– Ты о чем?
– Мы должны были нанести удар много лет назад, когда Благие этого не ожидали. Разгромить их до того, как у них появится шанс напасть. Как они поступили с нами, когда захватили Клеополис. Нам стоило поучиться у них: никогда не позволяй потенциальному врагу становиться сильнее. Убей его, пока он не убил тебя.
– Убей любого, кто может представлять угрозу… Это кажется разумным.
Почему меня не удивляет его милитаристский настрой?
– Это предотвратило бы подобную ситуацию.
Я прищурилась. Что он сделает, если решит, что люди представляют угрозу для фейри? Видимо, Роан понятия не имеет о существовании оружия, которое я видела в штаб-квартире ЦРУ: бомбы с железной шрапнелью, облака токсичного железа…
– А как насчет людей? Имеет ли смысл нанести превентивный удар по ним – по нам?
Роан нахмурился:
– Нет, конечно. Люди слишком слабы, чтобы представлять реальную угрозу.
Я напряглась: вот прекрасный пример секретов, которые Роан никогда не должен узнать, прочесть в моих мыслях.
Он снова опустил глаза, и я поняла, что простыня упала, открыв мое почти обнаженное тело и трусики. Я почти услышала стон, вырвавшийся из горла Роана, и поняла, что он совершенно отвлекся. И снова натянула простыню.
Он встретился со мной взглядом, его глаза засверкали золотом:
– Я должен был рассказать тебе об этой связи раньше. Обычно фейри не говорят о таком друг другу. Мы просто знаем. – Его низкий, почти мурлыкающий голос словно гладил меня по затылку. – Я все думал, что ты поймешь… Но, разумеется, тебя воспитывали не как нас.
Я заморгала от резкой смены темы, однако было ясно: Роан решил, что нам нужно это обсудить.
– Когда ты понял это в первый раз?
Я даже не заметила, когда он пересел, но каким-то образом Роан вдруг оказался совсем близко.
– Честно говоря, какая-то часть моего сознания поняла это, как только мы встретились. Но я не хотел этого признавать. Убеждал себя, что это твои пикси-уловки заманивают меня в ловушку. Что твои обостренные эмоции и моя природа действуют заодно. Однако после того, как мы сразились друг с другом у Озера Крови и я почувствовал непреодолимое желание укусить тебя за шею, я больше не мог себя обманывать.
– Зачем с самого начала себя обманывать? Что во мне такого отталкивающего?
Роан выглядел удивленным:
– Ничего, конечно. Вот только… ты из рода моих давних врагов и, казалось, ничего ко мне не чувствовала. Ты нарушила обещание присоединиться ко мне в Триновантуме. А когда ты пришла в мой хоквудский дом, я спросил, почему ты здесь. Ты назвала несколько причин, но не ту, которую я хотел услышать.
В крови разлился жар, согревая щеки и заставляя грудь гореть:
– И какую же?
– Что ты пришла из-за меня, – пробормотал Роан.
Я ничего не ответила, сердце затрепетало в груди.
– Как только я тебя встретил, – продолжил он, – меня тянуло к тебе, словно невидимая нить соединяла нас, влекла ближе к тебе. Но ты не чувствовала того же. Это походило на проклятие.
Я уставилась на него, пытаясь перевести дух:
– Ты решил, что я – твое проклятие?
– Дочь Двора Ужаса, которая не знает обычаев фейри, не чувствует никакой связи со мной. Многих женщин тянет ко мне, но ты, моя предназначенная половина, казалось, испытывала только похоть, а не преданность. Это проклятие богов.
– А за что ты проклят, Роан?
В его глазах мелькнула тень, но он не ответил. Даже если мы – предназначенные половины, он не готов раскрыть все свои тайны.
– Ты чувствовал себя проклятым, – настаивала я. – И думал, что я отвергаю тебя из-за этого проклятия. И поэтому выгнал меня тогда из своей хижины. Это так?
– Я знал, что ты хочешь меня. Но это все, что я знал.
Простыня снова упала, и я услышала, как у Роана сбилось дыхание. Но я больше не пыталась прикрыться.
Роан медленно обвел взглядом мое тело, изучая каждый дюйм обнаженной кожи. Затем, напрягшись, стиснул простыни, сминая их в пальцах. Его глаза стали темно-золотистыми.
По моей коже пробежал жар. Я снова почувствовала непреодолимое желание свернуться калачиком у него на коленях, обхватить его ногами. Мне захотелось скользнуть пальцами под его рубашку, почувствовать его мускулистую грудь, целовать и лизать его шею, пока он не начнет стонать. Захотелось сбросить ночнушку…
Но разговор был слишком важным, чтобы прерывать его.
– Наверное, я испытываю не такие чувства, как ты. Я хочу тебя, и с тобой мне безопасно. Но если я связана с тобой, то связана и с миром фейри. И поэтому я словно… в ловушке. – В мозгу ярко вспыхнуло воспоминание о сырой тюремной камере – запах крысиных тушек, человеческих испражнений, – и я вздрогнула. Жар в теле мгновенно рассеялся.
Взгляд Роана прояснился, янтарные глаза вернули себе мшисто-зеленый цвет, и он разжал пальцы, вцепившиеся в простыни:
– Ты можешь уйти, когда захочешь.
От его слов я почувствовала неожиданную пустоту. Почему я не почувствовала себя свободной?
– Я думала, что нужна вам здесь.
– Ты нам нужна. Но можешь уйти.
Пока я не разберусь, что за темный дым туманит мой разум, лучше прекратить разговор о предназначенных половинах.
Я одернула ночнушку на бедрах:
– Ладно, каков наш план? Что делать с Благими?
Роан поднялся с кровати, отчего матрас спружинил вверх, подошел к большому книжному шкафу, достал с полки какой-то том и вернулся к кровати, перелистывая пожелтевшие страницы, пока не добрался до карты. Я наклонилась ближе, разглядывая через его плечо изображение холмистой местности и широкой реки, пересекающей ее с юга на север. Роан показал на квадратик в центре карты, на берегу реки.
– Вот крепость на реке Сингето. Если Благие захотят переправиться с большим войском, им придется делать это здесь, возле крепости, или неделями идти на север через болота, где в смертоносных топях они потеряют много людей.
– А если на юг? – Я показала на карту.
Роан покачал головой:
– Там Хоквудский лес – владения Старших Фейри. Благие никогда не смогут пройти по нему с большой армией: Старшие Фейри уничтожат их. Нет, крепость Сингето – единственный вариант.
Я уставилась на квадратик:
– Насколько хорошо она укреплена?
– Прекрасно. Это крепость Неблагих, и Огмиос позаботился, чтобы она была готова практически ко всему. При всех своих недостатках он никогда не недооценивал Благих.
– Значит, у нас есть время.
Роан покачал головой:
– Не так много, как ты надеешься. Едва ли больше одной-двух недель. К сожалению, дворы Неблагих вцепились друг другу в глотки вместо того, чтобы объединиться. Восстания, междоусобицы… фейри пытаются заполнить вакуум власти. Генерал Борво, возглавляющий основную армию Неблагих, видимо, будет подчиняться приказам совета, Республики. Нам нужны лидеры, нужен союз. Я должен объединить шесть дворов.
Я выгнула бровь:
– И как же ты собираешься это сделать?
Он слабо улыбнулся:
– Угрожая, заключая сделки, умоляя и споря, пока не сорву голос. Вместе с тобой, если останешься.
Я прикусила губу:
– Со мной?
– Ты – Повелительница Ужаса. Ты свергла короля Огмиоса. Так уж случилось, что ты тоже одна из его детей. Для фейри ты не Кассандра Лидделл. Ты Кассандра из… – Роан отвел глаза, его тело напряглось. – Того двора, к которому ты принадлежишь.
– Ты даже не можешь произнести его вслух. Ты реально так сильно ненавидишь этот двор…
Его глаза потемнели:
– Они убили всю мою семью. Весь мой двор. Одно время я хотел перебить всех фейри из двора Уила Брока.
Я открыла рот и снова захлопнула:
– Очень надеюсь, что ты передумал.
– Фейри не может убить свою половину. Ты в безопасности.
Я вскинула брови:
– Это единственная причина, по которой я в безопасности? У фейри есть какие-то официальные правила, что нельзя убивать своих половин?
Его лицо смягчилось:
– Нет, конечно, нет. Ты другая. Ты – Кассандра. В любом случае, у тебя есть законные права на трон пиявок страха.
– Ты и правда умеешь выбрать слова… – Я нахмурилась. – Погоди. Я думала, мы создаем республику… Почему мы до сих пор говорим о тронах? Республика означает избавление от наследственной системы правления. Вы должны свергнуть монархов, а потом проголосовать за своих лидеров. Почитай историю Французской революции.
Роан выглядел оскорбленным:
– Это не республика фейри. Это республика людей.
– А как устроена республика фейри?
– У каждого двора есть наследный правитель. Как у вас, пиявок страха. – Роан откашлялся. – Фейри ужаса. Или у меня при Дворе Похоти. Но мы вмешиваемся только во время кризиса. Знатные Неблагие для надзора за каждым двором избирают консула, который принимает основные политические решения вместе с другими консулами, назначает сенаторов и так далее.
Я сморщила нос:
– Вообще-то это не республика в строгом смысле слова…
– Это республика фейри, – повторил Роан. – Ты правда думаешь, что мне удалось бы убедить королей и королев этих дворов присоединиться к Республике, которая их погубит? В любом случае ты имеешь право на трон ужаса.
– Я на троне ужаса? Ты что, шутишь?
– Шучу? Как моя предназначенная половина ты должна кое-что знать. – Он захлопнул книгу. – У меня совсем нет чувства юмора.
Глава 4
Я шла по восточному крылу особняка, стуча каблуками. В воздухе все еще витал запах дыма.
Прошлой ночью Роан сидел у моей постели до тех пор, пока я не начала засыпать. Он убаюкивал меня рассказами о детстве: как они с сестрой плели венки из жимолости и первоцвета, играли в королей и королев на каменистых лесных тронах…
Я заснула, представляя двух золотоволосых детей-фейри, собирающих цветы на берегу реки. И в этом сне я была вместе с ними: окунала руки в прохладную речную воду, чувствовала, как она стекает по пальцам, и слушала разносящийся в воздухе детский смех.
…Дневные лучи косо падали в коридор. Я провела пальцем по закопченным стенам особняка Роана. Утром я наблюдала, как тот накладывает чары на особняк. Благодаря своим способностям он снова смог скрыть дом от остального мира – потрясающий магический подвиг. Фасад величественного дворца в стиле Тюдоров снаружи превратился в невзрачные кирпичные стены.
Магические способности Роана явно не ограничивались изменением цвета волос.
Я остановилась у окна и выглянула во двор. Отсюда, из особняка, я видела настоящий тюдоровский дворец. Во время нападения Благие разрушили одно крыло, но три других выстояли. Тоскливый лондонский дождь, который помог погасить пламя, лил через закопченные дыры в потолке.
Дрожа, я прикоснулась к покореженному оконному проему, разглядывая тлеющее крыло, комки намокшего пепла и почерневшие щепки. Какие воспоминания об этом крыле сохранились у Роана?
Мне нравилось слушать о его прошлом, видеть тепло в его глазах, когда он рассказывал о своей сестре и их приключениях. Его лицо при этом словно менялось, как будто я видела нового Роана.
Если когда-нибудь понадобится успокоить его историями о моем прошлом, что ему рассказать?
Я не очень хорошо помнила свою жизнь до того, как Сиофра убила моих родителей. Думаю, я подавила воспоминания: убийство затмило все, что было раньше.
Наверное, лучшим периодом стал колледж, когда я жила вместе со Скарлетт. Я всегда заранее готовилась к занятиям, выполняла домашние задания, записывала лекции в электронном виде и сортировала по папкам…
Нет, сортировка по папкам никого не успокоит.
Что еще? Ранние утренние прогулки до кофейни, где я покупала кексы и чай «Эрл Грей», а потом отправлялась на пары по психопатологии. И мне было весело. Я была невидимкой на подхвате у Скарлетт во время ее свиданий, приходя на помощь, если что-то шло не так. На свиданиях она использовала дурацкие кодовые фразы. «Можешь выключить утюг?» означало «спаси меня», а «кажется, я оставила включенной плиту» означало «возможно, приведу его домой, так что накинь что-нибудь поверх трусов».
Осенние прогулки по опавшим листьям; горячий шоколад, согревающий руки; просмотр комедий за бутылкой вина…
При одной мысли о тех давних деньках в Массачусетсе мне отчаянно захотелось туда вернуться.
Вряд ли эти воспоминания помогут Роану, но сейчас они заглушали мрачные голоса в моей голове. И помогали забыть о темной дыре, в которой меня держал Огмиос.
Я вздрогнула, уставившись в окно. Нужно смотреть правде в глаза. Моя реальная жизнь здесь, среди темного вязкого пепла. Я в трех тысячах с лишним миль от дома, среди фейри. Всегда готовая ко всему Кассандра Лидделл оказалась на краю пропасти – перед лицом жестокой и непредсказуемой гражданской войны.
Для Неблагих я Повелительница Ужаса, наследница трона, убийца короля. Но для самой себя я еще оставалась Кассандрой Лидделл, не до конца уверенной, что выживу в этом мире.
Я выпрямилась, моя решимость окрепла. Наверное, пора справиться со своим страхом. Я повернулась и направилась обратно в спальню.
По дороге я мысленно готовилась, но, едва повернула дверную ручку, колени задрожали.
Я заперла за собой дверь. Замок щелкнул, я стиснула зубы и напряглась. В ловушке.
Я медленно осмотрела комнату. По-прежнему всё как обычно. Лучи заходящего солнца струились в окно, прохладный ветерок освежал воздух. С тяжелым вздохом я подошла к окну и захлопнула его.
Сердце забилось чаще. Теперь оставался свет. Я задернула тяжелые бархатные шторы. Комната погрузилась в темноту, и сердце заколотилось о ребра.
Дыхание сбилось. Я снова в камере. Снова во власти Абеллио.
Я повернулась спиной к окну, от страха по спине пробежал озноб. Дыхание перехватило, и я начала отсчитывать секунды.
Один.
Я вернулась во тьму, в крепостной застенок. В одиночество.
Два.
Остались только крысы. Сначала друзья, потом пища. Я чувствовала их шерсть на губах.
Три.
Невыносимо. Слишком низкий потолок.
Четыре.
Ни цвета. Ни света. Воздух неподвижен, ни ветерка. Только голоса в голове.
Пять.
Вообще ничего.
Шесть.
С бешено колотящимся сердцем я повернулась и отдернула шторы. Затем распахнула окно, впуская свежий воздух. Комнату залило светом, и я резко вдохнула. И посмотрела на свои пальцы – убедиться, что они чистые. Не в крысиной крови.
Вот что сделали со мной два месяца в темнице Огмиоса. Повелительница Ужаса, наследница трона, убийца королей… и боится темноты.
Громкий стук в дверь заставил меня подскочить: я была уверена, что мое сердце остановилось не меньше чем на минуту.
Не успела я перевести дух, как дверь затрещала под ударом мощного кулака.
– Кассандра! – загремел с другой стороны голос Роана.
Я бросилась через комнату и рывком распахнула дверь:
– Всё в порядке, Роан!
В его глазах была дикая паника. Он полностью раскрылся, уши заострились, клыки обнажились:
– Я почувствовал твой страх аж из комнаты Элрин. Что случилось? Кто тебя обидел?
Из комнаты Элрин. Ну разумеется. Может, я его предначертанная половина, но в итоге он всегда возвращается к ней.
Я покачала головой, пытаясь успокоиться:
– Просто немного экспозиционной терапии4.
– Чего? – Роан нахмурился.
– Я буду делать это каждый день. Не надо врываться сюда, когда почувствуешь мой страх. Мне нужно снова привыкнуть к темноте, и единственный способ сделать это – встретиться лицом к лицу со своими страхами.
В золотистых глазах Роана мелькнуло понимание, но он не разжал кулаки. Он был готов перегрызть глотку любому, кто будет угрожать мне, но обнаружил, что враг – темнота. Значит, расправляться не с кем. Однако его жажда крови не исчезла.
– Ты не хочешь, чтобы я вмешивался?
Я покачала головой:
– Нет. Я собираюсь делать это каждый день и каждую ночь. Ты почувствуешь мой страх, но со мной будет всё в порядке. Позову тебя, если понадобишься. – Я положила руку ему на грудь, ощутив гулкий стук его сердца о ребра. – Все нормально. Можешь вернуться к Элрин.
Он накрыл мою руку своей:
– Я останусь здесь, пока ты будешь проходить свою… терапию.
– Это так не работает. – Я вырвала руку. – Правда. Можешь идти. – Мне не удалось скрыть резкость в голосе.
– Ты злишься.
Я скрестила руки на груди:
– Что ты делал в комнате Элрин?
– Нужно было обсудить кое-что важное. Завтра у нас переговоры с Двором Радости. С ее двором. Я пытаюсь убедить Элрин применить тактику, которая ей не нравится.
Мои плечи напряглись. На днях я собиралась заставить его рассказать все о них с Элрин.
Роан поднес ладонь ко рту:
– Когда ты уснешь, я буду в соседней комнате.
– Отлично. Тебе все равно не захочется здесь оставаться. Я держу окна открытыми, чтобы… – Не чувствовать себя в ловушке. – Впускать зимний воздух, и я сплю с включенным ночником.
Он кивнул с серьезным лицом:
– Если понадоблюсь, стучи в стену.
Я представила, каково спать в объятиях Роана, который всю ночь согревает меня своим телом.
Ему явно не хотелось уходить, он прислонился к дверному косяку:
– Я не видел тебя на обеде.
Так вот откуда это жуткое ощущение в животе…
– Забыла про обед. Перехвачу что-нибудь по дороге.
Роан озабоченно нахмурился:
– Ты не будешь с нами ужинать? Я нанял нового повара. Он приготовит куриное рагу с элем и клубничный пудинг. – Он склонил голову набок. – Если будешь больше есть, тебе станет лучше.
При мысли о яствах фейри у меня потекли слюнки.
– Пожалуйста, отложи для меня чего-нибудь. Поем, когда вернусь. Меня ждет дело в городе.
– Какое дело?
– Если мы собираемся победить Благих, мне нужно вернуть свою силу. – Я прикусила губу, не зная, как объяснить. – Я до сих пор ощущаю какие-то остатки Камня и силы ужаса, хотя и не могу ее использовать. Пойду на Кэннон-стрит проверить, почувствую ли что-нибудь на том месте, где лежал Камень. На это потребуется время.
Роан кивнул:
– Еда будет ждать тебя, когда вернешься.
* * *
Я стояла на Кэннон-стрит прямо напротив того места, где когда-то покоился Лондонский Камень. Погладила рукой живот, все еще чувствуя голод. Перед уходом из особняка я наскоро проглотила сэндвич, но это не помогло. Если б не надвигающаяся угроза нападения Благих, я сейчас сидела бы в столовой Роана и объедалась сочным рагу.
Лучи заходящего солнца отражались от грязного стекла и металлической решетки. Чем ближе я подходила к этому месту, тем сильнее становилось притяжение. Остатки магии ужаса? И все же ощущения были не совсем прежние. Сила набегала волнами, которые я не могла уловить и втянуть в себя.
Когда я соединилась с Лондонским Камнем, его дух словно вторгся в мое тело, угнездился в голове. А теперь по коже скользили какие-то водянистые призраки, за которых было не уцепиться.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как завитки тьмы окутывают меня, но не проникают внутрь. Пошла по тротуару на восток, и ощущение ослабло, меня потянуло назад. И все же… нет, это не совсем то. Дальше на запад притяжение снова ослабело, соскальзывая с тела.
Чтоб тебя…
Я начала подозревать, что просто ощутила остатки силы Камня. Отголоски.
В груди растеклось разочарование. Все пропало. Я потеряла силу. А Благие идут за нами…
И что у нас есть? Практически никакого оружия – его украли. И никакой силы ужаса. Только зыбкая, слабая надежда на союз с другими Неблагими. Завтра мы с Роаном попытаемся убедить остальные дворы присоединиться к нам, но неизвестно, что они скажут.
С тяжелым сердцем я уставилась в темное окно, позволив сознанию соединиться с ним. Затем шагнула в стекло, и прохладное отражение омыло мою кожу.
