Max Postman
Дед и внук
– Дед, ну почему ты не можешь купить себе нормальную тачку? Сколько себя помню, все время ездишь на этой рухляди. Весь класс надо мной смеется, – пробурчал внук, заскакивая на заднее сиденье старого джипа, и пытаясь сесть ниже уровня окна, – или жди за углом, нет же, прямо к центральному входу школы нужно подъехать!
– Когда-то это был самый модный в городе автомобиль! От девчонок отбоя не было! Они сами прыгали на заднее сиденье, даже уговаривать не надо было, – заговорщицки ответил дед, – но, все стареет.
– И что теперь? Ездить на нем пока он не развалится под тобой? Купить бы вон такую… – внук мечтательно проводил взглядом плавно выехавший на перекресток новенький, матовый, полностью тонированный джип.
– Она в такую же рухлядь превратится через двадцать лет, а то и раньше, – попытался парировать дед. Нет смысла жертвовать своим временем и деньгами ради покупки какой-то безделушки. А если денег нет? Но очень хочется обладать какой-то вещью, что тогда делать? А? – дед цеплялся за каждую возможность вывести внука на диалог.
– Ну ты скажешь!!! Машина, это что, безделушка по-твоему? – Я бы все отдал за такой! – мечтательно сказал внук. Услышав это, лицо деда помрачнело. Слишком бурно прошли его молодые годы, слишком много было наломано дров, слишком много совершено поступков, которые невозможно было исправить. А в своем внуке он души не чаял, поэтому все время пытался быть к нему поближе, чтобы уберечь от всего, от чего только можно. И в первую очередь от самого себя и своих желаний. А услышав эти слова, деда аж в дрожь бросило. На мгновение ему почудилось, что не внук, а он сам, молодой, вселившись в тело внука, опять произнес эти слова. От таких параллелей стало не по себе, и он до белых костяшек сжал руль. Внук растет, желания тоже. А по упрямству он как две капли воды напоминает его самого в молодости. Надо как-то пытаться разговаривать с ним, убеждать его. Может, пришло время рассказать про то время? Про времена шальной молодости. Может быть своим примером, получится отвратить его от необдуманных поступков? Дед лелеял себя надеждой, что ему это удастся сделать. Хотя и часто замечал в глазах внука непокорных чертиков, которых в молодости наблюдал в отражении зеркала. И ничто его тогда не могло отвратить от задуманного. Поэтому он очень сильно переживал за внука. Как бы чего не натворил! Дед был одинокий, с сыном отношения у него особо не складывались. Ведь он родился в самый бурный период, в результате одного из многих мимолетных флиртов. Они и общаться то стали только когда внук родился. Сын позвонил и сообщил об этом, и в этот момент его словно молнией ударило, пришло какое-то осознание. «Внук, внук, внук», – с утра до вечера стучало у него в голове. То бесконечная радость охватывала его, то тревога какая-то неосознанная. Дед списывал это на старость – мол, эмоциональным стал, старым. Во внуке он души не чаял. Все свободное время проводил с ним. Обычный одинокий старик, каких много. Внук, ну и еще этот джип, это все к чему дед был привязан. Как-будто срослись они с этой чертовой колымагой в одно целое. «Мы с ним умрем вместе», – часто повторял дед с какой-то безысходностью. Было ощущение, что он бы и рад от него избавиться, но что-то связывает их невидимой нитью.
– Со временем любая вещь, даже самая дорогая превращается в хлам, но поступки, совершенные ради приобретения этой вещи остаются с тобой навсегда! – обдумав каждое слово, произнес дед, пытаясь продолжить разговор. С молодыми сложно вести диалог – не понятно, слушает он тебя в этот момент или музыку в наушниках. А даже если и слышит, нельзя говорить слишком умно, или пустословить. Время внимания молодого человека к твоим словам близко к нулю. Хоть он и сам завел эту беседу. Джип уехал, и интерес к разговору сразу угас. Поэтому, в краткие фразы, нужно пытаться запихнуть как можно больше смысла. И дед настырно, изо дня в день, пытался донести до внука доброе, мудрое, вечное, а вода как известно, камень точит. Другая молодежь теперь. Раньше наоборот, тянулись к старикам, конючили, чтобы рассказывали они истории про войну, про немцев. А, разговорив стариков, жадно слушали, рисуя в своем воображении то, о чем говорили старики. А теперь ничего им не интересно, сокрушался дед. Поколение у которого отняли воображение, и заменили его на компьютерные образы созданные специалистами. Но верил дед, что рано или поздно, можно будет с внуком вести беседы, в которых оба собеседника внимательно слушают друг друга, приобретая от этого взаимную пользу. И вот тогда, он поделится с ним тем, о чем никому и никогда не рассказывал, и это тяжелым грузом лежало у него на сердце. Упущенные взаимоотношения с сыном, он пытался вдвойне, а то и втройне компенсировать общением с внуком. Чувствовал в этом свою миссию, – вот ты говоришь, все за такой отдам…
