Матвей Денисович Алешков
Взаперти
–Он пытался сбежать. Раскрыть грузовой отсек и вылететь в космос. – рыдая, причитал Джонсон.
–Что ты сделал? – как-то неожиданно уверено спросил Миша.
–Я не хотел, пытался его остановить.
Случилось все слишком быстро. Я не думал, что уже сейчас мы начнём сходить с ума. Рядом с телом Вани кружилась небольшая струйка крови, его круглое лицо уже было не похоже на то молодое, жизнерадостное лицо двадцати пятилетнего парня. Он был самым юным из нас. Можно сказать, что Джонсон оказал ему услугу, но теперь все стали его сторониться, да и он сам уже не походил на того сильного, умудрённого опытом человека.
–Похоронить его по-человечески нам уже не удастся. – услышал я голос Барни.
Ситуация была накалена до предела. Мы злобно озирались друг на друга слово загнанные звери.
Было принято решение выбросить тело Вани в открытый космос. Поэтому мы облачилась с Барни в скафандры и поволокли его к грузовому отсеку.
–Да уж. Зачем Джонсон грех-то на душу взял, все равно Ваня бы там оказался.
–Мы все на нервах сейчас. Ты же зачем-то Мише нос разбил.
–И то верно. Знаешь, я, конечно, могу показаться не очень далеким человеком. Ты меня знаешь, как такого дурачка, вечно отпускающего неуместные шутки. – он ненадолго остановился. -но, на самом деле, вся эта война и… и Ваня. Все это…
–Я понимаю о чем ты. Тебе не нужно перед мной оправдываться.
–Спасибо. Нам сейчас нужно быть командой. Даже больше чем раньше. По-одному мы не справимся. У меня тоже там никого нет. Я всю жизнь мечтал об этом, бороздить открытый космос. Так ты себя чувствуешь свободным. Когда я был ещё на Земле я не чувствовал этой свободы. Я хотел сбежать оттуда, но после всего этого… эх, сразу вспомнил о шикарном виски, который продавали в баре напротив. Знаешь ведь? Точно знаешь, сам бы сейчас пропустил по бокальчику спиртного.
Я почувствовал, как у меня на лице появилась лёгкая улыбка, впервые за все это время.
–Ладно, пора заканчивать начатое.
Мы надели на наши головы шлемы, включили устройства фильтрации воздуха, прицепились карабинами к специальным крюкам на стенах, предварительно закрыв за собой дверь, чтобы не допустить утечки воздуха, и приступили к разгерметизации шлюза.
Перед нами открылись необъятные просторы вселенной, помню как в детстве я всегда пытался сосчитать звезды на небе, но все время сбивался со счёта. Мы выпустили тело Вани. Теперь он будет обречён сгореть в остатках атмосферы нашей планеты. Такой своеобразный крематорий.
–Спи спокойно, Ваня. – проговорил я.
–Пора возвращаться.
Я почувствовал невероятное облегчение, словно уже совсем забыл о том, что случилось несколько часов назад. И на станцию я возвращался в приподнятом настроением и с ощущением, что все будет хорошо.
Первым не стало Джонсона. Он не смог справится, не смог пережить это все. Не знаю, что им двигало, ведь мне так и не удалось с ним поговорить. Просто каким-то утром, поднявшись в купол, я обнаружил налепленную на один из иллюминаторов записку, которая гласила: «Ушёл в открытый космос. Не поминайте лихом. Я стал един со Вселенной.»
Почерк был еле читаем, я, конечно, не был экспертом, но мог сказать, что тот, кто ее оставил был уже на грани нервного срыва.
Потом у Миши обнаружились проблемы с сердцем. Мы разделили наши обязанности по обслуживанию станции поровну и в один из дней Миша почувствовал, что его что-то кольнуло. Сначала мы не придали этому особого значения, но в течение недели ему становилось все хуже, речь была невнятная, он не мог двигаться, силы просто его оставили. Среди нас медиков не было, это была забота Джонсона. Все закончилось тем, что и он отправился бороздить просторы нашей необъятной Вселенной.