Матильда Аваланж
Лакомая в Академии вампиров
Часть 1. Запах
Лиззи вздернула подбородок и попыталась казаться не такой испуганной. Она хотела выглядеть независимой – насколько это возможно… Хотя в ее положении слово “независимость” звучало просто глупо и даже смешно.
Ректор Академии вампиров был мечтой всех девушек в их учебном заведении. Статный красавец с колючими голубыми глазами, потрясающей фигурой и легкой проседью в темных волосах – по нему сходили с ума, боялись и обожали.
А про его личную нагайку и вовсе говорили только шепотом. Сложное плетение хлыста, резная рукоять из берёзы – прикорневая часть дерева и шлепок из телячьей кожи. Изящные мужские пальцы сжимали хват, чуть поигрывая шахматным узором плети.
Чего только не болтали!
Мол, будто невиданная магическая сила заключена в хлысте, а в рукояти спрятан клинок дамасской стали… Еще шел слух, что это аккумулятор всех двадцати способностей князя, иначе – почему он с ней не расстаётся?
– Отвратительное платье, десмондка, – бросил князь, лениво растягивая гласные. – Кроила его из хозяйственной сумки?
Лиззи вспыхнула. Её любимое платье в клетку с отложным воротничком! Она отпарывала его каждый вечер, крахмалила, чтобы наутро он стал кипенно-белым, хрустящим и пришивала вновь. Это превратилось в привычку, в ритуал, стало неизменной частью ее пребывания здесь.
Дресс-код в Академии вампиров – атрибут необязательный, истые его не соблюдают, но Лиззи сама по старым выкройкам из архива сшила форму первейшего образца, и втайне очень этим гордилась.
– Ваше Сиятельство, я не… – начала девушка, но князь перебил:
– Ты поняла, что я хочу?
Лиззи опустила голову и почувствовала себя жалкой, потерянной. Не услышав ответа на свой вопрос, Константин Леоне с раздражением повторил громче.
Девушка убито кивнула и, стараясь не смотреть ректору в глаза, неловко высвободилась из платья, оставшись перед Константином в одном нижнем белье. Даже Виктор никогда не видел ее такой! Лиззи была готова провалиться сквозь землю: не только потому, что впервые предстала полуобнаженной перед мужчиной, но и потому, что стыдилась своего бюстгальтера марки «Любава» и хлопковых трусиков с крупными белыми ромашками по синему полю. У его любовниц, наверное, дорогущие кружевные комплекты, не чета Лиззиному…
Но почему тогда под презрительным взглядом князя тёмных сладко заныло внизу живота, а соски напряглись, четко обозначившись сквозь плотную ткань?
– Платье в камин, этот страшный лиф туда же, – коротко приказал Константин. – Трусики… а знаешь, десмондка, мне они нравятся. У тебя в них такой глупый вид! Можешь оставить.
– Спасибо, Ваше Сиятельство, – заикаясь, прошептала девушка.
Трясущимися пальцами она принялась расстегивать застежку бюстгальтера, но та никак не поддавалась. Развалившись в кресле, Константин Леоне задумчиво наблюдал за ее потугами.
– Ты такая неловкая, что это даже забавно, – усмехнулся князь и небрежно шевельнул пальцами.
Лиззи вскрикнула от секундной боли – мгновенно расплавившаяся металлическая застежка обожгла спину.
Одной из сверхспособностей Константина Леоне была власть над металлом. Лиф упал к ногам девушки, высвободив аппетитные полные груди с набухшими клубничинами сосков.
Вся пунцовая от стыда, Лиз сделала движение, чтобы закрыть их руками. Она не могла выносить тяжелого взгляда князя темных, от которого между ног вдруг стало горячо-горячо, а все тело наполнилось тягучей истомой.
Это было так стыдно, позорно, но в то же время так сладко…
Но настоящий испуг, граничащий с шоком, Лиззи испытала от того, как отреагировало её тело на прикосновение собственных рук к собственной груди. Напрягшиеся соски отозвались ноющей болью, моля о том, чтобы их сжали, теребили, ласкали…
– Я голоден, десмондка, – точно из-за пелены услышала Лиззи голос Константина Леоне. – Накорми своего хозяина!
Сейчас! Сейчас он велит ей опуститься на колени и подползти к его креслу, отдав в свое полное распоряжение свою лебединую шею. От одной только мысли об этом её лоно, прикрытое лишь тонкой хлопковой плоской трусиков, наполнилось влагой.
– Подойди к бару. Открой! – отрывисто приказал великий князь.
Но что это? Константин хочет совсем не того, что Лиззи боялась, но втайне вожделела сейчас сделать!
Мини-бар в номере ректора Академии вампиров вделан прямо в стену, обшитую баснословно дорогим алойным деревом – триста тысяч лей за килограмм. Разгоряченная, неудовлетворенная, сгорающая от стыда из-за своей похоти, не понимающая, что происходит, Лиззи дернула ручку.
В его морозном нутре, обложенная кубиками льда, лежала прозрачная амфора с рубиновым содержимым, и стоял один единственный бокал из горного хрусталя, инкрустированный алыми и белыми бриллиантами.
Обжегши пальцы о ледяное стекло, Лиззи поставила амфору и бокал на поднос и, замирая от страха уронить, осторожно приблизилась к князю.
– Знаешь, что там? – поднял бровь Константин Леоне. – Ну, само собой, откуда тебе знать… Кровь святой Марии-Терезии, великой праведницы, которая жила пятьсот лет назад. Отвратительная на вкус, но чрезвычайно питательная кровь группы бета, благодаря магической печати на пробке она должна быть свежайшей. Вот только иначе, чем в холоде кровь храниться не может. Я хочу, чтобы ты отогрела ее, десмондка. Грудью.
Вся дрожа от непристойности его желания, от какого-то странного возбуждения Лиз пристроила запотевшую амфору меж своих сочно-выпуклых грудей. Холод стекла обжег разгорячённую кожу, и от этого контраста Лиззи вскрикнула. Даже самой себе боялась признаться, что алкала того, чтоб вместо этой старой крови, ректор выпил бы ее кровь, Лиззину.
То, с каким жадным интересом наблюдал за ней Константин, вызвало внизу живота новый прилив страстного томления и влага, сочащаяся из ее лона, проступила сквозь трусики.
Сама не зная, зачем это делает, но не в силах удержаться, Лиззи сжала амфору грудями крепче, поглаживая тонкими пальчиками затвердевшие соски. Лед запотевшего стекла обжигал кожу, она не могла больше терпеть эту боль, но в то же время не хотела, чтобы эти острые ощущения прекратились.
– Признайся, десмондка, – хрипло проронил князь. – Ты хотела, чтобы на месте этого сосуда был мой член? Ты хотела, чтобы я поимел тебя между грудей?
Плеть нагайки, которую мужчина сжимал в руке, ожила, зазмеилась, обвивая тело Лиззи, шлепок на ее кончике пощекотал сначала один сосок, а затем второй.
Она никогда не видела мужской член вживую, да по правде, до этого не испытывала подобного желания, скорее, наоборот, мысль об этом вызывала отвращение и страх.
Но озвученный Константином Леоне вопрос заставил ее вскрикнуть от возбуждения и запрокинуть голову назад, представляя постыдную и сладкую картинку в мельчайших подробностях. Синие в ромашку хлопковые трусики насквозь пропитались ее влагой. Шлепок плети едва коснулся набухшего бугорка через мокрую ткань.
– Нет, Ваше Сиятельство! – простонала Лиззи, не в силах терпеть адову муку. – Нет, я не хочу!
Шлепок нагайки, этот юркий язычок, формой чем-то похожий на головку члена, нырнул прямо за ширинку ее трусиков. Ощутив нежное прикосновение мягчайшей телячьей кожи к исходящему влагой бугорку, Лиззи всхлипнула.
Что с ней вообще происходит? Отличница, староста группы десмондов, примерная девочка ведёт себя, как последняя развратная шлюха, умирающая от наслаждения из-за плетки, которой ректор академии орудует у нее в трусиках! Стыд, удовольствие, вожделение, страх, похоть – все смешалось в один пикантный коктейль, оторваться от которого – выше Лиззиных сил.
И тем ужаснее было горькое разочарование, когда кончик нагайки вдруг пропал. Лиззи тяжело дышала, желая только одного – чтобы он вернулся, чтобы ласкал ее.
– Правду! – властно приказал князь. – Скажи правду, десмондка!
– Да, я хочу! – воскликнула Лиззи, задыхаясь, стыдясь и возбуждаясь от своих слов. – Я хочу, чтобы вы имели меня между грудей! Я хочу сжать ваш член своими грудями!
– Хорошая девочка, – усмехнулся князь. – Ты заслужила…
Шлепок снова нырнул в трусики и надавил на ее лоно, теребя податливые складочки, а потом вошел глубоко в ее дырочку и задвигался вверх-вниз, точно нежный поршень.
– Да! -закричала Лиззи, содрогаясь от бешеного оргазма.
В сумасшедшей эйфории она позабыла обо всем на свете, нагретая амфора с кровью выскользнула и разбилась бы, если бы Константин Леоне ловко не поймал ее. Быстрота реакции так же была одной из сверхспособностей князя темных.
– Мне следовало наказать тебя за то, что чуть не разбила ценный сосуд, но ты нагрела эту кровь идеально, даже вкус ее не кажется таким отвратительным, – проговорил Константин Леоне, смакуя рубиновую жидкость в бокале из горного хрусталя. – Попробуешь, десмондка?
– Нет, что вы! Десмонды ведь не пьют кровь! – испугалась Лиззи и жалко пробормотала. – Ваше Сиятельство, вы сожгли мое платье и мне теперь не в чем возвращаться в свою комнату…
– А кто сказал, что я разрешил тебе возвращаться? – вскинул на Лиззи голубые глаза князь. – Знаешь, десмонд, после этой полезной, но мерзкой крови у меня разыгрался аппетит. Хочется чего-то по-настоящему вкусного. Изысканного. Деликатесного. Лакомого.
Вампир отставил недопитый бокал с невкусной, но питательной кровью и, гипнотизируя Лиззи, точно удав кролика, велел:
– На колени, десмондка! А теперь ползи!
Глава 1. Если тебя отчислили…
Лиззи дожевывала трандафир – потрясающе вкусную сладкую булочку в форме розы и запивала своим любимым томатным соком, когда в столовую академии ворвался Виктор. Хотя, если честно, столовой это место язык не повернется назвать: настоящий ресторан – комфортные кресла, массивные столы, коричнево-бежевая цветовая гамма и необычные лампы в виде свечей. А уж про изысканную кухню лучше вообще молчать!
– Лиззи! Лиззи! Там результаты экзаменов вывесили! – Виктор буквально выдернул девушку из кресла, и они пулей помчались в главный холл.
Около доски объявлений собралась целая толпа: вампиры, дампиры и десмонды жаждали узнать свои баллы по итогам первого триместра в Академии вампиров. Лиззи с Виктором было сунулись в кучу малу, но, получив локтями от старшекурсников, благоразумно решили подождать в сторонке, когда толпа схлынет.
– Я так нервничаю! – поделился Виктор, приобнимая Лиз, будто желал найти в ней успокоение. – По “Вампирам в популярной человеческой культуре” надо было назвать семь человеческих романов про вампиров, а я только пять вспомнил! И в билете по истории истых на второй вопрос не смог ответить.
– И что там было? – поинтересовалась Лиззи, со всей искренностью сопереживая своему жениху.
– В каком году Дома подписали Хартию о неразглашении! – Виктор запустил растопыренную пятерню в темные густые волосы.
– Ну, ты даёшь! – Лиззи поправила очки. – В 1916 же!
– Да я потом вспомнил, как из аудитории вышел, только поздно было! – убито проговорил Вит.
– Не переживай… – девушка с участием коснулась его руки. – Все будет хорошо. Уверена, ты набрал проходной балл!
За свои результаты Лиззи нисколько не боялась: она основательно подготовилась к сессии. И если не блестяще, то очень хорошо справилась со всеми экзаменами. Вот только на даре показала не самый лучший результат, но не будут же ее выгонять из-за одного предмета? Вон, Гаспар Леоне даже на занятия не ходит, если кого надо и вышвырнуть из Академии, то ректорского сынка! От него стонут не только наставники, но и студиозы!
Правда, несмотря на дурной характер, Гаспар имеет десять сверхспособностей, а это ценится необыкновенно высоко. Самым большим количеством даров среди вампиров обладает сам ректор Академии – Константин Леоне. У великого князя их двадцать, причем все как на подбор и управляет он своими дарами в совершенстве.
Постепенно гурьба разгоряченных студиозов стала рассасываться и Лиззи с Виктором наконец пробрались к заветной доске. На угольно-черном дереве, драгоценном гренадиле, они не сразу нашли прикреплённые свитки со своими фамилиями.
– Есть! – Виктор сорвал свой и принялся им размахивать. – Виктор Гвидо – сто восемь! Лиззи, ты слышала? У меня на целых восемь баллов сверх допускного! Ура! Лиззи? Лиз? Что с тобой?
Девушка, бледная, как полотно, крепко сжимала свой свиток, отчаянно надеясь, что у нее что-то со зрением. Она даже очки сняла, трясущимися руками протерла стекла и надела снова, но это не помогло.
– Элизабет Бредфорд – девяносто восемь? – Виктор с недоумением заглянул в ее результат. – О, Лиз! Как же так? Ты недобрала всего два балла…
– Дар, – убито выдавила девушка. – Все испортил проклятущий дар! Профессор Сибил поставила мне низший балл!
– Ну, она же в курсе, что твоя способность… Э-э-э… барахлит, – парень замолчал и виновато взглянул на подругу. – И к тому же…
– И к тому же не самого лучшего качества, – тихо закончила за него Лиззи.
Это было правдой. У десмонда редко можно встретить сильную, элитную способность вроде невидимости или воскрешения мертвых. Но способность Лиззи была не просто смехотворной, но и часто ее подводила, что, собственно, случилось на экзамене.
Но она же ответила на все вопросы по истории вампиров! И по “Вампирам в популярной человеческой культуре” назвала не семь, а десять дурацких романов!
Она вновь и вновь перечитывала результаты, надеясь обнаружить какую-то ошибку. При мысли о том, что ее учеба в Академии вампиров окончена, Лиззи охватывало всепоглощающее отчаянье. Этого просто не может быть!
– Лиз, взгляни… – голос Виктора заставил девушку встрепенуться.
Лиззи посмотрела и схватилась за сердце: на пустом месте доски проступили буквы, точно их старательно выводил красным мелом кто-то невидимый.
Отчислены:
Уодим Эйш
Рэду Опря
Луминитсу Прутяну
Элизабет Бредфорд
Эмилиэн Нану
– Нет! – воскликнула Лиззи, принявшись пальцами стирать свою фамилию из этого позорного списка. – Нет-нет-нет! Этого просто не может быть!
Но ее имя проступало вновь и вновь. Лиззи остервенело терла ладонью, рукавом, однако все было напрасно. Элизабет Бредфорд – на отчисление!
Элизабет Бредфорд – на отчисление…
Только не это!
– Лиззи, Лиз… – Виктор обнял ее и увлек в один из укромных уголков, почти насильно усадив на бархатную софу. – Не надо отчаиваться раньше времени, любимая моя! Может быть, не все ещё потеряно…
Парень ласково погладил Лиззи по голове, привлёк к себе, и расстроенная девушка ощутила на губах его поцелуй. Она закрыла глаза, смущенно отдаваясь этим ощущениям, чувствуя нежность и огорчение.
Робко целуя Лиз, Виктор осторожно положил руку на ее колено, поглаживая, точно желая подбодрить. Но в тот момент, когда его язык мягко прошелся по ее зубам, стремясь осторожно раздвинуть их и проникнуть в ее рот, а пальцы сдвинулись на пару сантиметров по бедру вверх, Лиззи отстранилась.
Они оба были десмондами, учились в одной группе, встречались уже почти год и даже были помолвлены, но еще ни разу не переступили ту черту, за которой остались бы объятия и невинные поцелуи и началась настоящая страсть.
Часто размышляя над этим, Лиззи приходила к мысли, что еще не готова. Ей казалось, она с ума сойдет от смущения, если Виктор увидит ее обнаженной. Или когда она увидит без одежды его. Виктор был тактичным, чтобы нахально попытаться залезть к ней под юбку и уважал желание девушки, но иногда все-таки мягко пытался зайти чуть дальше. Однако Лиззи всегда останавливала своего жениха.
– Не все еще потеряно? – с иронией воскликнула она и сунула ему под нос пергамент со своим результатом. Она нервничала и не хотела это скрывать. – У меня девяносто восемь баллов, а к следующему триместру допускаются студиозы, получившие сто! Я отчислена, Виктор! Мне прямо сейчас прикажут собирать вещи! Святые угодники, я не могу вернуться обратно в Кергилен… Ты же знаешь, что не могу!
Нежно обняв свою подругу, Виктор принялся мягко утешать ее:
– Ну, любимая моя, драгоценная, хорошая девочка, солнышко, голубка моя! Мы не расстанемся, мы обязательно что-нибудь придумаем! Ты могла бы подать документы в Колледж бытовой магии…
Но от этих неловких утешений Лиззи становилось еще хуже. Поступить в Академию вампиров – элитное высшее заведение их княжества, чтобы через три месяца быть из него вышвырнутой, недобрав всего два балла до проходного?!
– А знаешь, я попробую поговорить с Его Сиятельством, – вдруг с мрачной решимостью сказала Лиззи. – Попрошу Константина Леоне о пересдаче по дару. Вдруг даст мне второй шанс?
– С ума сошла! – испугался Виктор. – К самому ректору пойдешь? Подумай головой, великий князь темных такой высокомерный. Его бесполезно просить! Ребята со второго курса болтали: Леоне не любит десмондов… Не надо, Лиззи, пожалуйста, не ходи… Тебе необязательно возвращаться домой, ведь Колледж бытовой магии…
– КБМ с этого года не принимает десмондов. На всякий случай я узнала, когда мы сюда ехали, – сказала Лиззи негромко и решительно поднялась. – Нет, Виктор, не пытайся меня отговаривать. Если есть малейший шанс остаться здесь, я им воспользуюсь!
– Хорошо, любимая, если ты считаешь, что это может помочь… – парень кивнул и коснулся губ Лиззи трепетным поцелуем. – Удачи, моя девочка!
Лиззи шла по коридорам и переходам шикарного поместья, в котором располагалась Академия Вампиров, с видом человека, которому нечего терять. В глубине души она понимала, что просить безупречного ректора (ему этот богатый особняк, кстати, и принадлежал) о чем-либо просто глупо – великий князь темных не ведает жалости, но какая-то непонятная решимость гнала ее вперед.
Перед массивной дубовой дверью, обитой аспидно-черной кожей, Лиззи на мгновение замерла. Непреодолимое чувство бежать отсюда со всех ног охватило девушку, но, собрав остатки смелости, Лиз постучала и вошла.
В этом роскошном интерьере она сразу почувствовала себя лишней. Эбонит, серебро и мрамор: тёмные стены, белый камин, серо-серебристые занавески и пушистый ковер на полу, черный, будто зияющая пропасть.
– Ваше Сиятельство, – Лиззи сделала маленький шажок вперед. – Элизабет Бредфорд, первый курс, группа Д, десмонд. Я по поводу экзамена и… и своего отчисления.
Константин Леоне даже не взглянул на нее. Лиз глупо замолчала, думая только об одном – насколько великий князь хорош!
Лет сорока на вид, высокая ладная фигура с широкими плечами и узкими бёдрами, породистое лицо с чуть тяжеловатой челюстью, чувственными губами, носом с небольшой горбинкой и ярко-голубыми глазами… Темные густые волосы ректора с легкой проседью, точно припорошенные инеем, были уложены так, словно он только что вышел из лучшего салона, а угольно-серый костюм пошит у лучшего портного.
Взгляд девушки невольно приковала знаменитая нагайка великого князя, которая лежала перед ним на столе, похожая на спящее, но очень опасное существо. Если и имелась у безупречного Константина Леоне слабость, то это были лошади. Рядом с поместьем располагалась его личная конюшня, а в обязательную программу академии со второго курса входила верховая езда.
– Ваше Сиятельство! – повторила Лиззи, дивясь своей настойчивости.
Видимо, только благодаря этому Леоне соизволил поднять голову и посмотреть на посетительницу. Ох, лучше бы он этого не делал – во взгляде ректора было лишь бесконечное безразличие с едва ощутимой ноткой презрения.
– Что вы от меня хотели, Элизабет… Бредфорд? – спросил ректор, сцепив безупречно вылепленные пальцы замком.
Спросил так равнодушно, словно она была заговорившей с ним мелкой мошкой, ковриком на полу, былинкой под его ногами, ничтожной мелочью, отнимающей его драгоценное время. Лиззи поправила очки, мысленно призывая себя собраться с духом, и робко положила на стол ректора свиток со своим результатом. Константин Леоне небрежно взял его в руки, но, едва взглянув, тут же безразлично отбросил.
– Ваше Сиятельство, я недобрала два балла до пропускного в следующий триместр, но хотела попросить вас не отчислять меня! – выпалила Лиззи, внутри которой все звенело, как струна, от напряжения. – Вы же видите – у меня высшие результаты по всем экзаменам, кроме дара. Профессор Сибил поставила мне единицу, конечно же, это ее решение. Но я считаю его несправедливым! Понимаете, мой дар, он… Я не всегда могу им управлять им, и… Может, профессор была и права, но… я прошу, не отчисляйте меня из академии!
Лиззи не ожидала, насколько будет противно просить у этого холёного аристократа, который, не напрягаясь, мог скупить Лиззин родной городок на корню. Великий князь, глава влиятельнейшего вампирского дома, он сидел сейчас напротив Лиз, но на самом деле был от нее дальше, чем если находился на другом краю вселенной. Унизительность ее положения тугим комочком залегла в животе, опускаясь к самому его низу.
Константин Леоне откинулся в кресле, разглядывая Лиззи с головы до пят. Под этим пристальным взглядом девушка почувствовала себя совсем неуютно – зачем-то принялась отряхивать испачканный мелом рукав клетчатого платья, чуть не уронила очки…
Ректор был мечтой абсолютно всех студиозок в академии, например, соседка Лиззи по этажу частенько принималась делиться вслух желаниями, в которых Леоне делал с ней такие вещи, что Лиз затыкала уши, отчаянно краснея.
Рой пошлых картинок совершенно не к месту ворвался в голову, соски под платьем вдруг заныли. Святые угодники, к чему это?
У ректора шикарные любовницы, чистокровные вампирши вроде ее соседки, а ей, нелепому очкарику-десмонду в мешковатом клетчатом платье с пушистыми волосами, стянутыми на затылке в узелок, не стоит и думать о том, с кем спит Константин Леоне.
Она и не думала… до тех пор, пока не оказалась с ним один на один и… не ощутила себя такой униженной.
– Какова ваша сверхспособность?
Девушка закусила губу. Угодники, она всегда так стеснялась отвечать на этот вопрос!
– Я… я могу превращать воду в чай, – до корней волос заливаясь краской, пробормотала Лиззи.
На породистом лице Константина Леоне промелькнуло насмешливое выражение, или ей показалось? У десмондов, в отличие от истых вампиров, всегда способности слабее, но Лиззин дар был просто смехотворен.
– И на переходном испытании вы не раскрыли ваш дар? – Леоне поднял бровь.
– Я смогла только сделать воду немного теплее, но чай приготовить не получилось… – прошептала Лиз, избегая смотреть в высокомерное лицо великого князя. – Ваше Сиятельство, умоляю, оставьте!
– С такой слабой способностью, мисс Бредфорд, вам больше подходит Колледж бытовой магии, – холодно ответил Леоне. – Возможно, через несколько лет они снова откроют свои двери для десмондов.
– Пожалуйста… – мутная солёная пелена застилала глаза. – Я научусь управлять своей способностью! Не выгоняйте, Ваше Сиятельство… Мне нельзя домой!
Но легче было разжалобить стенку, нежели того, кто находился в кресле напротив нее.
– Если у вас ко мне всё, то боле не задерживаю, – сухо проговорил князь и опустил взгляд на бумаги, лежавшие на его столе, ясно давая понять, что разговор окончен.
Лиззи, глотая слёзы, выбежала прочь.
